Рассказчик:
Черное небо не знало и края, 
Где место есть хуже порочной души, 
Оно вниз смотрело, оно проклинало, 
Людей что плутали в сомненьях глуши. 

Тех самых что раньше к той деве ходили, 
Просили лекарства, советов и грез, 
Сейчас же они все ее обвинили, 
Стояли на казне, со смехом, без слез. 

Селянин Љ1:
В чем обвиняет тебя инквизиция? 
В распутстве, коварстве или во лжи? 
А вдруг пожрала тебя злая амбиция, 
Возможно ли так, что нет боле души? 

За что столь сурова, трудна твоя участь, 
Сожженной быть ночью в священном костре? 
Возможно свершила ты тяжкую глупость, 
Отдавши себя во служение тьме! 

Обвиняемая:
Одумайтесь, люди, чиста моя совесть! 
Я верная Божья и ныне слуга, 
Неужто и вас поглотила та новость, 
Что знания ныне - пособие зла!? 

Всегда здешни травы спасали от хвори, 
Всегда оберег нас хранил в темноте... 
Пока не пришли те традиции воры,
Пока не сожгли Вы меня на костре! 

Селянин Љ2
Закрой лживый рот, ты - дьявола сука! 
Ты сеешь в окрестностях смерти и мор! 
Возможно очистит тебя эта мука, 
Судья, ну быстрей, исполняй приговор! 

Чтоб взмылось вверх пламя ее пожиная, 
Как нищий жрет булку, как волки тела, 
Пущай подыхает она проклиная, 
Нас Бог защитит от любого вреда! 

Обвиняемая:
...За что Вы так, люди? Зачем так меня? 
Неужто не слышите эти слова!? 
Всегда я молилась, всегда жгла свечу, 
Но Вы все ж терзаете в этом плену... 

Лечила я ваших друзей и подруг, 
Снимала я порчу и прочий недуг... 
Но стоило пришлым сказать что я враг, 
Как вас поглотил торжествующий мрак! 

Без тени сомнений, без капли укора, 
Вы гордо сказали - "На все Божья воля" 
Когда Бог хотел чтоб друзья друзей жгли!? 
А вдруг это дьявол наслал миражи!? 

Кто вспомнит из вас от меня каплю зла!? 
Чтоб я хоть однажды кому-то лгала? 
Чтоб злилась, кричала, ходила во сне... 
...Чтоб я хоть когда-то была не в себе!? 

Всегда помогла, когда как могла, 
Всегда свою душу от зла берегла... 
Но ныне молюсь я на страшном суде, 
Одумайтесь, люди, поверьте же мне! 

Селянин Љ3
Как можно поверить языческой твари, 
Чьи волосы жарче, чем адский огонь? 
Мы сделаем так, как нам приказали, 
Палач, поджигай! Нет уж сил терпеть вонь! 

Рассказчик:
И взмылось до неба голодное пламя,
Глуша собой мерзкий, предательский смех,
Но дева молилась и злобы не зная, 
Чтоб Бог Им простил столь тягостный грех...