Аннотация: По мотивам истории, о которой еще в советское время писали газеты.
Домовой
- Ой, господи, ой, помогите...
Тетя Надя выбежала из подъезда, прислонив руки к груди. Увидав соседок на лавочке, запричитала громче:
- Ой, что ж это творится такое!.. Среди бела дня...
Две женщины переглянулись. Кумушка с реденькими волосами цвета "красное дерево" взмахнула руками и переспросила:
- Надь, да что случилось-то?
Тетка квашней рухнула на скамейку, закачалась и с передыхом проголосила:
- Домовой! Среди бела дня!
- Какой домовой?! С ума сошла что ли?! - соседка в строгом платье, по белому ажурному воротничку на котором можно было догадаться о его древности, не спросила, а сделала заключение. На что тетка Надя обиженно возразила:
- Не сошла! Иди сама посмотри! Съел весь обед и записку оставил!
- Домовой?..
- Он! Я как обед сготовила, в кассу за пенсией пошла, дверь заперла, вернулась - котлет нет, в борще половник, от рулета половина осталась и записка, мол, спасибо, очень вкусно.
- А дверь на два замка заперла? - спросила кумушка.
- Дверь?.. На один...
- А! Я ж тебе сколько говорила: "На два запирай, на два!", - "красноволосая" ударила себя по коленкам.
- Ну что ты несешь? - вмешалась "строгая". - Домовому какая разница на один замок, на два, он же домовой!
Две женщины с откровенным непониманием уставились на умную соседку. Тем временем из-за угла четырехэтажки выехал милицейский газик, проехал вдоль всего дома и остановился перед ними.
- Тут квартиру ограбили? - хлопнув дверцей, спросил молоденький лейтенантик.
Женщины одновременно кивнули, а тетка Надя встала и несмело показала рукой на подъезд.
- Тут, родимый.
- На каком этаже?
- На втором...
- У нее это, ее ограбили! - вставила свое слово "красноволосая".
- А, так это у вас, значит! - обрадовался лейтенантик. - Ну, показывайте!
- Что?
- Квартиру, бабушка, квартиру, что взяли, сколько, пройдемте, на месте разберемся.
Лейтенантик подтолкнул тетю Надю, и она, недоуменно оглядываясь на соседок, повела милицию в квартиру.
- Вот, вещественные доказательства тут прям, ничего не трогала, все как есть - и тарелка грязная, и половник в кастрюле, и записка, - тетка указала ладошкой на кухонный стол.
- Какая записка?..
- А вот она, лежит рядом с тарелкой.
Лейтенант взял лист в клеточку с неровно оборванным краем и прочитал вслух: "Спасибо за обед, очень вкусно. Домовой".
- Гражданочка, вы что мне голову морочите? Какой обед? Я спрашиваю, что украли?
Тетя Надя растерялась, шмыгнула к столу, руками над своими тарелками водит, перечисляет со слезами в голосе:
- Борщ украли, котлеты, полрулета...
- И вы из-за рулета милицию вызвали?
- Я не вызывала...
- Как "не вызывала"? - теперь лейтенант растерялся, но на секунду; быстро залез в карман, достал сигнальный лист. - А это что?
- Что?
- А это? - он поднес сигнальный лист к носу тетки. - Вот черным по белому написано: вызов, квартира восемь...
- Так это этажом выше, - тетя Надя подняла палец к потолку.
Милиционер поправил фуражку, откашлялся.
- Разберемся! Пропустите, гражданочка!
Он отодвинул тетку с прохода и в сопровождении любопытных соседей поднялся на третий этаж в квартиру номер восемь, которую действительно несколько часов тому назад ограбили.
Тетя Надя, постояла на лестничной площадке, прислушиваясь к шумам наверху, обреченно вздохнула и вернулась на свою кухню наводить порядок, пока внук из института не пришел.
Соседки посмеялись над ней и успокоились. Но через неделю тетя Надя снова вышла к ним растерянная.
- Опять все поел... - она промокнула глаза платочком, - паразит такой, да еще пригрозил, чтоб в милицию не жаловалась...
- Кто пригрозил?
- Домовой, - тетя Надя говорила тихо, поглядывая по сторонам, словно боялась, что милиция все услышит.
- И что, снова записку написал? - зашептала соседка в белом воротничке.
Тетя Надя закивала.
- Надь, а... ты это, все же в милицию сходи, а?
Та отмахнулась.
- Да, ты не бойся, а хочешь, я за тебя заявление отнесу и записки эти?
Тетя Надя прикусила губы и, зыркнув по сторонам, согласно кивнула. Соседка принарядилась и с благословением жертвы домового отправилась к участковому.
Он не хотел брать заявление, долго отнекивался, кричал даже, что у него и без их котлет работы полно, но женщина оказалась упрямой, и заявление пришлось принять. А через неделю настырная тетка принесла еще одну записку, потом еще. Принимая очередную, участковый не без ухмылки прочитал ее вслух: "Никогда не ел таких тефтелей, спасибо, бабуся! Да пирогов хочется, напеки к среде. Домовой".
-Что это? - капитан из следственного отдела, изучающий личные дела всех подозрительных лиц района, оторвался от работы.
- Да у меня тут, понимаешь, домовой завелся у одной бабуси. Раз в неделю, как штык, приходит, когда ее нет дома, и съедает все, что она готовит. Гурман такой и благодарный, записочки оставляет, а теперь вот заказы пошли!
Капитан взял протянутый лист клетчатой бумаги и перечитал записку. Задумался.
- А когда он в последний раз был? - спросил у важной тетки.
- Вчера. Надька как раз в магазин за хлебом пошла.
- Вчера... - протянул капитан. - Слышь, Николай, достань-ка все эти записки, и заявления об ограблении за последний месяц.
Участковый выставил соседку тети Нади за дверь, пообещав, что разберутся, и вместе с капитаном сосредоточился на записках.
- Точно! Смотри, дни обеда домового и дни ограблений совпадают. А первое вообще в одном доме! И вчера заявили с Васильевской. Берет он только драгоценности и деньги, похоже, один работает. Когда он там просит пирогов?
- В среду!
Милиционеры переглянулись.
- Будем брать!
К следующей среде в квартире тети Надя заранее устроили засаду. Приготовив обед, хозяйка ушла к соседке, а милиционеры остались поджидать клиента. Запах от мясного пирога витал по квартире, тонкой аппетитной струйкой выползая в подъезд. Не только домовой, сами милиционеры не прочь были отобедать у тети Нади, но терпеливо сидели кто где, сглатывая слюни.
Долго ждать не пришлось. Спустя десять минут в замочной скважине послышалась возня, затем щелчок, еще один, и дверь отворилась. Аккуратно прикрыв ее за собой, в квартиру вошел высокий худощавый мужчина в клетчатой кепке и с обыкновенной ничем не примечательной хозяйственной сумкой в руках. "Домовой" не мешкая прошел на кухню. Милиционеры напрягли слух и обоняние. Вместе со стуком снятой с кастрюли крышки, в нос ударил запах свежесваренного куриного бульона, раздался довольный присвист "домового". Капитан не стал мучить своих парней, и дал условный сигнал. Толпа голодных милиционеров влетела на кухню как раз в тот момент, когда гурман-грабитель зачерпнул бульон половником. От неожиданности он уронил и тарелку, и половник и, подчиняясь приказу, привычно поднял руки.
- Я к матери пришел на обед, - деланно изобразив испуг, оправдывался "домовой".
- Разберемся! - скрутив ему руки за спину, обнадежил участковый.
А капитан упаковал тарелку и половник в пакеты.
Тетя Надя поджидала окончание операции у подъезда. Увидев свою посуду, потянулась было за ней, но капитан возразил:
- Вещественные доказательства!
- Какие доказательства? - тетка ударила себя по бокам. - Мало того, что целый месяц меня объедал этот... - она, скосила глаза на худощавого, - так еще и посуду уносят!
- Эх, мамаша, подвели меня ваши пироги, - ухмыльнулся арестованный, с жалкой улыбкой глядя на тетку, - всю жизнь вспоминать буду.
Тетя Надя обиженно хмыкнула и поторопилась за капитаном.
- Да не волнуйтесь, гражданочка, отпечатки снимем и вернем, - успокоил тот, - зато теперь никто на ваши пироги покушаться не будет! Хоть попробовать бы, - шепнул в сторону, - а то только понюхали.