Долгая Галина Альбертовна. Маргуш2. Глава 9

Глава 9. Бегство

Булавка с навершием в виде козленка [из книги

Сапар вытянул руки за голову и сладко потянулся. Свежий ветер пробежался прохладными струями по обнаженному телу, на котором еще не остыли страстные ласки женщины. Женщина! Сапар любил женщин. Они дарили ему свою любовь, доставляли удовольствие. И хоть не так уж много женщин было у него, но каждая из тех, кого он звал, приходила и любила его. А что может быть прекраснее любви женщины?!

Прочувствовав силу в натянутых мышцах, Сапар одним махом поднялся на ноги и вскрикнул от острой боли, пронзившей ступню. Бронзовая заколка с изображением козленка на конце оказалась под ногой. Либия забыла. Это ее заколка. Сапар потер ногу и поднял незатейливое украшение. Чувство стыда скользнуло к сердцу. "Я ей ничего не подарил и свое она потеряла..." Ему захотелось, чтобы у этой красивой женщины осталось что-то на память о нем. "Мог бы подарить заколку из царской гробницы... мог бы, но каждый, кто увидит на жене бедного гончара такое богатство, удивится, а то и спросит: "Откуда?"".

Размышляя над подарком, Сапар умылся, оделся, оседлал коня и направился к убежищу старика, где его уже ждали собранные в дорогу вещи. Вор торопился поскорее покинуть Священный город. Он уехал бы еще вчера, как только узнал о провале Хусу. Но, как всегда, на чаше весов оказались здравый смысл и страсть. Да ночь и не решала ничего. Его никто не подозревал, разве что Хусу мог проговориться... Этого Сапар боялся и потому еще вечером убедил старика перебраться в другое логово - к старым развалинам у засохшего русла Мургаба. Доставив туда старика и девочку, Сапар спокойно оставил их со своим добром, уже превращенным мастером в удобные для расплаты пластинки и камешки, и поспешил на свидание. Да, он едва не опоздал, но как его встретила женщина! Как затрепетало ее тело под его руками! О, сладкий миг! Потом будут куда слаще, но этот... первый миг, когда держишь то, что будет прямо сейчас тебе отдано, когда уже нет никакого сопротивления - ни мыслью, ни действием! - когда страсть закипает, как вода в котле, и бурлит до тех пор, пока не выпарится - вся, до капли... А до того всего несколько откровенных слов, восторженный и зовущий взгляд и потом ожидание этого сказочного мига обладания!

Самодовольство пощекотало где-то внутри, под сердцем, и жгучими иголочками разбежалось по всему телу, обдав волной жара. "Либия, Либия,- напевал Сапар нежное, мелодичное имя, и вдруг решил отправить старика к жене гончара. - Отнесет ей оставленную заколку и мой подарок! - решил он. - Но что все-таки подарить?.. Бусы! Женщины любят бусы! У нее какие-то были на шее, когда мы виделись в первый раз. Подарю бусы! А может быть браслет?.. Бусы же есть..." - Сапар озадачился и решил, что посмотрит на свои богатства и потом решит, что подарить.

Когда Сапар подъезжал к заброшенному поселку, солнечные лучи осыпали стены былых домов золотом. Но и такой щедрый дар Великого бога не мог пробудить старые саманные кирпичи, местами рассыпающиеся, местами зализанные временем, водой и ветром. Они спали непробудным сном с тех пор, как люди оставили свои жилища и ушли вслед за водой. Изредка их тревожили другие люди - те, которые приходили за готовым строительным материалом для новых домов или дувалов. Тогда кирпичи, снова став стенами, продолжали свою жизнь и впитывали новые запахи, прислушивались к новому говору людей, которых от их прошлых хозяев отделяли десятки, а то и сотни лет...

Сапар въехал в проем разрушенной стены и спешился. Дом, где спали старик и девочка, был почти цел. Только вместо тростниковой крыши над ним раскинулось небо. Перед домом сохранились остатки печи, в которой, судя по двум камерам, возжигали огонь для приготовления жертвенной пищи богам. В духовке, выстланной черепками, видимо, часто лежали жирные куски мяса, томящегося на горячем духу, который вползал через отверстие вверху стенки, отделяющей духовку от сильно прокопченного очага. Наверное, в этом доме жил жрец. Может быть, он был и вождем племени, но кто теперь помнит о том?! Время стирает память. Стены, и те рушатся, а память... Разве что украшения, которые живут долго, могут что-то рассказать о былых владельцах или о мастере, сделавших их.

Украшение! Сапар прошел во вторую комнату. Старика в ней не было. Тень от стен прикрывала угол, в котором возвышалась глиняная насыпь, образованная упавшими кирпичами, штукатуркой, да и тем, что за годы нанес ветер. За насыпью было углубление, небольшая ниша у самого пола, куда Сапар и спрятал свое добро. Он хотел было сразу достать его, но заметил у противоположной стены спящую Арушу. Солнечные лучи пучками осветили девочку. Она спала на боку, поджав коленки и сложив ладошки под щеку. Выпяченные губки чуть приоткрылись, и в тишине утра слышалось тихое посапывание. Свет постепенно пробирался по тщедушному тельцу и, наконец, добрался до головки. И только тогда Сапар, к своему изумлению, увидел, что она почти лысая! Сапар беззвучно засмеялся и, боясь потревожить сладкий утренний сон ребенка, вышел.

Из-за стены дома показался старик. Он с усилием переставлял тонкие кривые ноги - давала знать давно мучившая боль в суставах. Хоть и недолгой была зима в Маргуше, но и тех холодов хватало, чтобы до костей проморозить бедного человека. Тонкая ткань рубахи в лучшем случае прикрывала ноги до колен, а старый шерстяной конас так обтрепался по низу, что ветер играл висящими лоскутами, как с бахромой. Зимой старик почти не вылезал из своей землянки. Он спал, как черепаха, пробуждаясь только от голода. Тогда он покидал свою нору и шел к людям за милостыней.

Летом же старик лечил свои ноги горячим песком. Иной не выдержал бы такого жара, когда босой ногой на песок не ступить, но старик терпел и утверждал, что лучше песка нет снадобья. И Калби помогал хозяину - спал с ним бок о бок, согревая своим собачьим теплом.

Сейчас Калби плелся рядом со стариком, но почуяв Сапара, поднял голову, подбежал ближе и завилял обрубком хвоста. Оббежав друга вокруг, он по-собачьи улыбнулся ему, вывалив большой розовый язык на бок, и вернулся к старику.

- Куда ходил? - поинтересовался Сапар.

- Дрова искал или какого сушняка. Воды согреть не на чем!

- Не нашел, вижу.

- Нет! Только глина кругом! А хотел горяченького с утра, кашляю что-то... - старик сипло покряхтел, напрягаясь всей грудью.

- Отвезу тебя обратно к Мургабу. Там суп сваришь, мясо-то подвялил?

- Разложил на стене. Калби охранял. Лисы тут ходят: тявкали, слышал ночью.

Сапар понимающе кивнул и, улыбаясь во весь рот, спросил:

- Это ты Арушу уговорил волосы сбрить?

Старик присел на кочку, тоже улыбнулся.

- Я, кто ж еще?! Я, вишь, сам побрился, а она все глядит, на кулачок подбородком оперлась, синими своими глазками зыркает и молчит. Как я неловко ножом проведу, что кровь пойдет, она сожмурится вся, отвернется, а сама глядит в прищуре... кхк-кхе... любопытная девчонка...

Старик прокашлялся.

- И что, не плакала даже?

- Нет, не плакала, я осторожно, потом сливу ей дал...

Калби сорвался с места и кинулся к проходу в стене. Сапар и старик оглянулись. Аруша - еще полусонная, с невинной улыбкой на устах - стояла на сглаженном земляном порожке и смотрела на них. Калби лизнул ее в нос, "вымыв" заодно пол-лица.

- Фу, Калби, - Аруша фыркнула и утерлась тыльной стороной ладошки.

Но ласка собаки окончательно пробудила ее. Аруша сощурилась, уставившись на Сапара и, похлопав себя по макушке, рассмеялась.

Сапар не удержался, подхватил девочку на руки и поднял высоко. Счастливый детский смех разлетелся по всем домам, отразился от безразличных стен и утонул в песке.

- Молодец!

Сапар поставил Арушу на землю и погладил ее по неровно стриженой головке. Как ни старался старик, а затуманенный пеленой глаз и дрожащая рука подвели его: волосы Аруши кое-где торчали короткими пучками вперемежку с белой кожей, местами пораненной ножом. Кровь на ранках запеклась, и они темнели бордовыми полосками. Но одно крупное пятно на темечке, слегка прихватившее и лоб, насторожило Сапара.

- Что это?

- Где? - Аруша испугалась и выпучила глаза.

Старик медленно поднялся с кочки.

- Иди сюда, - позвал он.

Девочка, оглядываясь на Сапара, подошла. Старик склонился над ее головой, поворотив так, чтобы осветило солнце.

- Пятно. Да, это пятно, родовая отметина. Вчера я не заметил, темнело...

Аруша приложила ладонь к темечку и начала тереть. Она сморщилась, и терла все сильнее и сильнее. Сапар схватил ее за руку.

- Что ты делаешь?

- Стираю, не видишь?

Она попыталась отнять руку, но Сапар держал крепко.

- Это не сотрешь. Это только волосами можно закрыть...

- Вот! - возмутилась Аруша, вырываясь. - Волосами и было закрыто! А ты... это ты говорил, что их надо сбрить! И что? Сбрили! Теперь так ходить? - девочка села на землю, обхватив коленки и упершись в них лбом.

Аруша не знала, что плохого в ее пятне на голове, но по виду Сапара поняла, что это плохо. Она старалась быть хорошей! Но Сапар все время ругал ее. Вот и теперь, она сделала, как он хотел, но он все равно недоволен.

Сапар же растерялся. Он хотел отвезти Арушу в Храм Воды и оставить там, как договорился с Главной жрицей. Но с родовой отметкой в храм не возьмут! Человек, с рождения отмеченный то ли богами, то ли демонами, считался особенным, нечистым. В храме таким не место. И что теперь делать? Сапар посмотрел, как старик утешает девочку и единственно верная мысль осенила его: "Оставить со стариком! Она ему будет помощницей! Вместе перезимуют, а он им еще припасов привезет, ткани теплые. Да и Калби будет охранять". Но сомнения грызли сердце вора. Старик болен, вдруг он не выдержит зимы, что тогда? Эта девочка всю жизнь провела в могиле. Но там были давно умершие люди, они не пугали ребенка, потому что она не знала, что такое смерть, когда она только приходит. Сапара затошнило при воспоминании о разложившейся плоти брата. Ему никогда не забыть того ужаса, который он испытал, увидев это страшное зрелище. Нет, нельзя, чтобы Аруша увидела подобное. И что потом с ней будет? Вернется в могилу? Или сгинет в пустыне... Холодок пробежал по спине. Сапар решительно встал.

- Нам пора! Солнце уже высоко. Надо ехать. Собирайтесь.

Аруша утерла нос и с обидой взглянула на него.

- А с этим что делать? - с вызовом спросила она и постучала себя по макушке.

- Мы тебе косынку повяжем, - вместо Сапара ответил старик. Он проковылял в дом, где они спали, и оттуда позвал девочку: - Иди сюда!

Сапар пошел следом. Старик достал кусок ткани, примерился к головке девочки и обрезал лишнее. Затем сложил так, что получился треугольник и, подозвав девочку, приложил получившуюся косынку к ее головке сгибом ко лбу. Длинные концы он завел назад, связал их, но они повисли на спине ниже лопаток. Старик покряхтел, недовольно рассматривая, что получилось, и поднял концы косынки наверх, обвив ими голову по макушке. Закрепив концы за получившийся обод, старик остался довольным своей идеей.

- А что, хорошо получилось и пятна не заметно.

Аруша стояла, опустив глаза долу. Она ждала, что скажет Сапар. Головной убор, сооруженный стариком, никак не вязался с ее тщедушной фигуркой. Голова казалась огромной, кукольной. Сапар ухмыльнулся, сдержав смех. Ни слова не говоря, он стянул косынку с головы Аруши, развернул ее, и оторвав два куска, просто положил полотно на стриженую головку. Из одного оторванного куска материи скрутил жгут и обвязал им голову по лбу, закрепив на затылке.

- Так-то лучше, и солнце печь не будет.

Старик пожал плечами, но спорить не стал.

Они быстро собрали нехитрый скарб, взгромоздились на лошадь и направились к Мургабу. Калби весело бежал рядом, успевая по пути отлучиться то в одну сторону, то в другую, но неизменно догонял своих подопечных, которые ехали, держась друг за друга.

Остановившись неподалеку от землянки, Сапар долго вглядывался, пытаясь определить, был ли кто чужой. Но все казалось спокойным, и он, внимательно посматривая по сторонам, подъехал к самой землянке, вход в которую вряд ли кто, кроме старика и Калби мог найти. Здесь еще хватало кустов, одним из которых старик и прикрывал свое убежище.

- Что с ней будешь делать? - пряча свои вещи, тихо спросил старик, по-отечески взглянув на девочку.

- Не знаю... - Сапар размышлял. В голове крутилась навязчивая идея отвезти Арушу к Либии. Но не одна Либия! У нее есть муж! Да и бедно они живут. Муж ни за что не согласится взять девочку в семью, тем более с отметиной. К тому же не в правилах Сапара было встречаться с женщинами после ночи любви. Мало ли... - С собой возьму, - решил он, - а там видно будет. Если что, оставлю ее у кого из людей.

- Со мной оставь, - попросил старик. - Привязался я к ней. Одному плохо...

- Думал я об этом. Но не оставлю. Ты стар. Она мала. А как заболеешь, кто за ней присмотрит?

Старик горестно поджал губы. Что возразить? Прав вор! Но как тепло было на сердце в эти дни, когда эта маленькая девочка спала рядом или щебетала что-то свое, разговаривая с Калби. Уж он прислушивался, а понять не мог. Учила она его чему, или журила за что-то. Но Калби слушал ее, поводя головой, напрягая уши. Она и за водой сбегает, и миску подаст... Как теперь вырвать из сердца?..

- Ты бы к городу поближе перебрался. Среди людей жить надо, - посоветовал Сапар.

- Нет, не хочу. Тут я сам по себе, да и дом у меня какой-никакой есть, добро, к тому же... А там... все отберут, побьют еще...

- Ну, как знаешь, а то помог бы тебе добраться.

- Не надо, здесь буду.

Сапар достал из мешка браслет со змеиными головками. Вытащил из-за пазухи заколку Либии, завернутую в тряпицу, протянул старику.

- Когда в город пойдешь, найди женщину, Либия зовут. Она - жена гончара, за большим озером живет. Отдай ей. Только ей.

Старик понимающе кивнул, взял подарки, сложил вместе.

- Найду, не сомневайся, отдам, - он расплылся в улыбке, обнажив почти беззубый рот, - хороша?

Сапар хлопнул его по плечу.

- Хороша... Пора мне. Прощай.

Он пристроил свой мешок к седлу, подправил сбрую. Аруша стояла рядом и следила за каждым его движением. Когда Сапар сел на коня, она с прямотой, на которую способны только дети, спросила:

- А я?..

Старик повозил кулаком у глаза. Калби сел рядом с ним, тихонько поскуливая.

- А ты? Будешь меня слушаться? А? - Сапар подразнил Арушу.

Она порывисто закивала, оглядываясь на старика, словно ища поддержки. Сапар наклонился, поднял ее за руки, усадил впереди себя.

- Держись крепче!

Он показал на луку седла. Но сам одной рукой прижал девочку к себе: вертлявая, как бы не слетела! Конь потоптался и, как только почувствовал привычный удар в бока, рванул с места.

Калби сорвался вслед за ними, но, пробежав немного, остановился, оглянулся на старика и еще быстрее вернулся назад.

- И ты привык...

Хозяин потрепал его по массивной голове.

Старик смотрел вдаль до тех пор, пока пыль, поднятая конскими копытами, не улеглась, а от всадника с девочкой не осталось и следа. Забравшись в свою нору, старик заснул, даже не согрев себе воды, которую Аруша поставила в котле над холодным кострищем. Калби привычно улегся у входа в землянку, охраняя и своего хозяина и его добро, среди которого остался кувшин с лазуритовыми бусинами, принадлежавший девочке.

Аруша крепко держалась и, прищурив глаза, смотрела вперед. Позади оставалось ее непонятное детство, впереди ждала судьба. Какая? Девочка не умела думать о будущем. Она не знала, что о будущем надо думать. Сейчас она чувствовала себя счастливой. Ветер, бьющий в лицо, сменил затхлый воздух могилы. Человек, внезапно появившийся в ее жизни, встал на страже вместо лохматого пса.

Они скакали на юг вдоль одной из проток Мургаба, которая по мере отдаления от Священного города становилась все полноводней. Все больше поселков появлялось на берегах. И не заброшенных, а живых! Все больше полей и садов радовали глаз зеленью и обилием плодов. Конь то ускорялся на безлюдных просторах, то, послушный воле хозяина, переходил на шаг, когда они проезжали через большие поселки и мимо Города-Храма, подобного Священному городу, но гораздо меньшего размера. Сапар стремился вперед и останавливался только по просьбе Аруши, которая с непривычки уставала в седле. Но он неизменно торопил девочку, намереваясь к концу дня въехать в Новый город - столицу Маргуша, где в прекрасном дворце жил царь, куда перебрались все его придворные. Вот где кипела жизнь! Ее ритм нравился Сапару, а обилие купцов и всякого бродячего люда давало возможность оставаться малоприметным и жить, как богачу. Тяжелый мешок с богатствами царей, оказавшимися ненужными богам, давал вору такое право, и он намеревался воспользоваться им по своему желанию. Только Аруша...

- Когда приедем на постоялый двор, не болтай, сиди в келье и помалкивай! Поняла? - заранее предупредил Сапар.

Аруша часто закивала. Она была согласна на все, лишь бы вот так ехать и ехать со своим другом.

- Если кто спросит о тебе, обо мне, скажешь, что ты моя сестра.

- Сестра? - удивленно переспросила Аруша. - Как это?

Сапар не думал, что кому-то надо объяснять, кто такая сестра или дочь. Он притормозил коня и под его неторопливый шаг начал долгий рассказ о родственниках. Аруша слушала и кивала. Закончив объяснение, Сапар спросил:

- Теперь поняла?

Девочка молчала. Сапар поднял ее и, развернув, посадил прямо на шею коня лицом к себе.

- Поняла? - жестко спросил еще раз.

Аруша сдвинула бровки и отвернулась.

- Что молчишь?

Девочка с важным видом приподняла голову, задрав подбородок, и тоном наставника заявила:

- Я тебе в жены гожусь!

Сапар чуть не свалился с седла.

- В жены?!

Аруша кивнула. И тени улыбки не проскользнуло на ее личике.

- Ты не брат. У тебя... глаза не такие, как у меня, - нашлась она, видя, как недоумение в лице Сапара меняется на гнев, - а ты сказал, что брат и сестра похожи!

Сапар озадачился. Он и сам бы не поверил, если бы кто сказал, что эта маленькая девочка - сестра такому взрослому мужчине, как он. Хотя... мало ли...

- В жены тоже не годишься - мала еще! - парировал он. - Дочь! - осенило его. - А что? Будешь моей дочкой, - Сапар потрепал девочку за подбородок.

Аруша дернулась, отстраняясь, и покачнулась. С испугу она ухватилась за руку Сапара.

- Вот чуть не упала из-за тебя, - тихо, но со злостью обвинила она "отца".

Сапар пересадил ее на седло, снова прижав к себе. Конь ускорил шаг.

- Скажем, что мать померла, а мы с тобой едем, - он на мгновение задумался и сказал первое пришедшее на ум: - в Элам!

Аруша попыталась оглянуться, чтобы спросить, что это такое - "Элам", но Сапар опередил ее вопрос, ответив:

- Это страна такая, как Маргуш. Все! Хватит вопросов! И говорю тебе в последний раз - лучше молчи и сиди в келье, когда меня нет!

Аруша хотела спросить и про Маргуш, и почему его, Сапара, не будет, а ей надо прятаться, а не быть с ним. Но он пришпорил коня, и тот пустился рысью.

Снова ветер ударил в лицо и еще малознакомое, но такое щемящее чувство свободы заворожило девочку. С каждым порывом ветра недавнее прошлое улетало назад, туда, где оставалось все меньше людей, где жизнь потихоньку замирала и исчезала, как вода под палящим солнцем. Настоящее приносило радость, а о будущем Аруша думать не умела.

День быстро угасал. Уже и свет померк, и конь устал, а Новый город до сих пор не показался. Сапар сетовал на девочку: из-за нее приходилось чаще, чем надо бы, останавливаться, из-за нее не получалось ехать быстрее. За весь день Сапар уже не раз пожалел, что не оставил ее старику. А Аруша, засыпая на ходу от долгой дороги, хныкала, ерзая на жестком седле.

Еще не все небесные овцы вышли на пастбище, как Сапар остановил коня и, оглядевшись вокруг, направил его к темнеющей полосе прибрежных зарослей. Там текла река!

- Здесь переночуем, - решил он и, спешившись, снял вялую Арушу с седла. - Посиди пока. Я достану одеяла.

Девочка ничего не ответила. Она улеглась на бочок и закрыла глаза. Сапар устроил место для ночлега и перенес ее на одеяло, прикрыв другим сверху.

- Намаялась...

Сняв сползшую на лоб косынку, Сапар погладил Арушу по головке.

- Что же нам с тобой делать? - он вопрошал сам себя, ощущая всем сердцем смятение. - Ладно. Утром решим. Спи, наездница!

Аруша почмокала губками. Во сне ей виделся Калби. Он принес кость с остатками мяса, и они вместе обгладывали ее по очереди, как когда-то давно, там, где никто им не мешал.

...Навязчивый взгляд буравил до самого сердца. Сапар отводил глаза, махал руками перед собой, пытаясь отогнать незваного гостя, но тот не уходил. Он отклонялся от руки, но не отводил взгляда. Сапар хотел прогнать его бранными словами, но из горла вырывались лишь стоны и рычание. Но чьи-то всхлипывания прорвались сквозь тяжелую дрему. Пугающий взгляд начал таять в набежавшем тумане, и Сапар, собрав все силы, распахнул глаза...

Аруша, закутанная в одеяло, сидела на корточках неподалеку и тихонько плакала. Ее губки выгнулись в подковку и подергивались одновременно с прерывистым вдохом. За серой вуалью еще не растаявшей ночи светились полные слез глаза.

- Что случилось?

Сапар мгновенно сел, озираясь. Чуть поодаль от них фыркал конь, смачно переживая еще зеленеющую траву. Мешки с добром лежали под рукой. Начинающий розоветь свет скользил с востока, приближаясь к реке. Овальная тень у самой земли шевелилась, то уменьшаясь, то снова увеличиваясь... Сапар сильно сожмурился и резко открыл глаза. Зрение стало яснее. Он пригляделся. Чужой человек сидел на коленях лицом к востоку и кланялся.

- Кто это? - шепотом спросил Сапар.

Аруша пожала плечами и придвинулась ближе.

- Не знаю, - зашептала она. - Он смотрел на меня, когда я спала. И потом, когда я открыла глаза, - девочка возвысила голос. - Я тебя звала! - не справившись со своими страхами, она зарыдала в голос.

Сапар закрыл ей рот и оглянулся на чужака. Тот перестал кланяться, но не повернул головы. Он поднял руки к небу, и в воцарившейся тишине раздались слова гимна Митре:

Мы почитаем Митру,
Чьи пастбища просторны,
Дарящего блаженство,
Покой арийским странам.

Пусть нам придет на помощь,
Придет ради простора,
Придет нам на поддержку,
Пусть нам придет на милость,
Придет на исцеленье,
Придет нам на победу,
Пусть нам придет на счастье,
Придет на благочестье
Победоносный, мощный,
Обману неподвластный,
Достойный восхвалений
Всего мирского - Митра,
Чьи пастбища просторны.

Небосвод зарделся нежными лиловыми и розовыми красками. От горизонта в небо все выше поднимался яркий плащ бога, который готовил мир к встрече со светилом. Но, как только горящее око Шамаша показалось у самой кромки земли, незнакомец, поклонившись в последний раз, поднялся, отряхнул пыль с плаща и направился к случайным путникам, разглядывающим его в четыре глаза.

- Мир вам! - с легким поклоном приветствовал он, еще не доходя.

Сапар узнал в благочестивом муже Проповедника. То, что его оружием было слово, а не меч, успокоило, но любая встреча в безлюдных местах всегда настораживала.

- Как ты оказался здесь? - не церемонясь, прямо спросил Сапар вместо приветствия.

Проповедник огладил овальную бородку. Усмешка едва заметной волной пробежала по лицу.

- А ты не очень-то приветлив, - заметил он, но на вопрос ответил: - Так же как и вы: заблудился в ночи.

Сапар встал. Аруша поднялась с корточек и прижалась к его ноге, одной рукой придерживая одеяло у горла.

- Мы не заблудились. Остановились на ночлег. Мы направляемся в Новый город. А ты?

- Новый город там, - проповедник махнул на юго-восток, - а я иду на запад. Похоже, мы оба избегаем хоженых путей, - неожиданно он присел перед Арушей и без стеснения уставился в ее глаза. - Синь неба... я видел точно такие же глаза...

Аруша спряталась за Сапаром. Проповедник поднялся и спросил:

- Кто она тебе?

- Дочь, - ответил Сапар.

- Нет, ты лжешь!

Этот странный человек смотрел прямо и уверенно.

- Может быть, я и лгу, но почему ты думаешь, что я должен говорить тебе правду?

- Всегда надо говорить правду! - Проповедник возвысил голос, но тут же осекся. - Давай не будем начинать наше знакомство с перепалки. Я не желаю вам зла. И, прежде чем ехать в Новый город, хорошо подумай над тем, что я сейчас скажу: такие же глаза - у Жреца Храма Митры. Синие, прозрачные.

Сапар никак не ожидал услышать ничего подобного. Аруша, с откровенностью ребенка вытаращила свои необычные глаза и, скосив их в сторону, наклонила голову и сжала губки.

- И что с того?.. - недоумевая, переспросил Сапар, вглядываясь в лицо девочки.

Солнечный свет прозрачным покрывалом лег на бритую головку, осветив каждый пучок кое-как выстриженных волос и темное пятно на границе лба и темечка.

- Метка, к тому же... Где ты нашел эту девочку?

Любопытству Проповедника не было предела. Сапара это начало злить. Но он умел держать себя в руках и, отпустив Арушу, кивнул ей на вещи, лежавшие неподалеку. Она поняла и побежала искать свой платок.

- Я слышал тебя на площади и видел, как ты ударил Даяну, - издалека начал Сапар, давая понять, что и ему есть, чем прижать хвост этому правдолюбцу. - Разве тебя не схватила стража? Почему ты сейчас здесь и один, без своих спутников?

Но Проповедник ответил не задумываясь:

- Господь Мудрость охранил меня и вывел на эту дорогу. Сам царь Маргуша беседовал со мной и потом отпустил.

Сапар удивился, но не показал виду.

Солнце поднималось все выше, и надо было немедленно принимать решение, куда же ехать. Слова Проповедника озадачили и перевесили чашу сомнений относительно Аруши, и сейчас Сапар хотел избавиться от тягот забот о ребенке, за которым неожиданно потянулась туманная пелена тайны.

- Я думаю, нам всем пора в путь, - миролюбиво сказал он, обращаясь к Проповеднику, - вижу, у тебя нет ничего с собой, позволь предложить тебе нашу еду, а потом мы разойдемся каждый в свою сторону.

Аруша тем временем повязала голову платком, но не скинула одеяла. Воздух, несмотря на яркое солнце, оставался еще холодным.

Сапар достал припасы, дал Проповеднику бурдюк, сделанный из кожи ягненка, и попросил принести воды. Аруша все это время молчала, но ее взгляд говорил больше, чем слова. В нем виделся вопрос, в нем мелькал страх. Сапару стало не по себе.

- Аруша, не бойся, - улыбнувшись, он подбодрил девочку, - я тебя не брошу. Сейчас покушаем и подумаем, куда ехать дальше, ладно?

Аруша прерывисто закивала. Она выпрямилась, даже скинула одеяло, голубые глазки засияли радостью. Аруша суетилась, стараясь быть нужной, но все у нее получалось невпопад: то миску уронит, то споткнется. Сапар взял ее за руку и усадил рядом.

- Кушай, - он отломил кусок лепешки, дал ей вместе с яблоком.

Аруша впилась зубками в зеленую кожицу сочного плода.

Ели молча. Сапар мельком поглядывал на Проповедника. Тот ел не спеша, погруженный в свои думы. Казалось, ему нет дела ни до кого - ни до девочки, ни до ее спутника.

Расставаясь, Проповедник присел перед Арушей, взяв ее за худенькие предплечья.

- Будь благословенна, дитя, - он поцеловал ее в лоб и, подняв свой посох, обратился к Сапару:

- Прощай, добрый человек! Наши пути больше не пересекутся. Но запомни: Всесильный знает о тебе! В трудную минуту повторяй его имена: Всекрушащий, Всетворящий, Доброблагой, Полноблагой, Благотворный, и будешь спасен! Прощай!

Солнце светило Проповеднику в лицо. Сапар увидел на нем следы глубоких раздумий: прищуренные глаза с веером морщинок, глубокую борозду между густыми черными бровями, скорбные складки от носа до уголков губ. Но в глазах человека, несущего мало кому понятную истину, вор не смог прочитать ничего - так глубоки были его думы и так плотна завеса, скрывающая их.

Сапар долго смотрел вслед Проповеднику. Он не знал о нем ничего. Но случайное знакомство и мимолетное общение заронили в его сердце зерно сомнения. "Этот человек гоним, но верен своему богу. Может быть, он действительно знает то, что непонятно мне? И нашему царю, раз он прогнал его, хотя... не убил же..."

- Сапар, Сапар, - Аруша отвлекла его от раздумий, дергая за рукав плаща.

- Чего тебе?

- Ничего! - огрызнулась Аруша. - Что делать будем? Смотрит туда, смотрит... куда пойдем? В Элам?

Уголки рта Сапара поползли вверх, и он, сначала тихо, потом громче, рассмеялся. Аруша снова стала собой! Этот ее тон - с детской обиженностью и взрослой уверенностью одновременно - забавлял. Но, действительно, надо решать, куда ехать.

- Нет, Аруша, в Элам мы не поедем!

- А куда?

- Куда? Вернемся к Калби! Ты же скучаешь по нему? - Сапар подзадорил девочку.

- И не поедем в Новый город?

- Нет, Аруша. Твое пятно на голове хорошо видно, пока это волосы отрастут!.. Мало ли, кто увидит...

- И что?

- Мда... - Сапар не знал, как объяснить ребенку то, что он сам не совсем понимал, но ощущал:неуверенность в своих действиях, настороженность от слов Проповедника, предупреждение об опасности... И есть ли та опасность на самом деле, он тоже не знал.

- Аруша, этот человек, что еще виден вдали, сказал, чтобы мы не шли в Новый город. Почему он так сказал? - Аруша пожала плечиками и недоуменно поджала губки. - Во-о-от, - Сапар подбирал слова, но так ничего и не подобрал, - Потому что он знает! Он с богом разговаривал, видела? Утром?

- Видела.

- Вот, потому и поедем назад.

Сапар не стал раскрывать своих планов полностью. Реакция этой девочки непредсказуема, а им еще ехать и ехать. Без дальнейших объяснений он собрал вещи, сел в седло и поднял к себе Арушу. Еще один день им предстояло провести вместе, а дальше... как будет угодно богам!

Дувал - глинобитный забор

Гимн Митре, Яшт 10, "Михр-яшт", стихи 4,5.

Комментарии: 13, последний от 26/06/2014. © Copyright Долгая Галина Альбертовна (DolgayaGA@yandex.ru) Размещен: 16/06/2014, изменен: 16/06/2014. 32k. Статистика. Глава: История ШЕПОТ ЧЕРНЫХ ПЕСКОВ - II Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Бегство

Долгая Галина Альбертовна : другие произведения.

Маргуш2. Глава 9