В линялом ситцевом платке,
С лицом, очищенном от плоти,
Лишь губы в жадном шепотке, 
Молитвой чтоб врагов моих бороти.

Но мир нещадный, несогласный
Вдруг осеняет с грустной лаской:
"Аю мамочка, мама, мам,
Я ведь враг себе сам!"