Статью эту меня подвигла написать указующая строка из Евангелия (Матфей 13:34-35): ИИСУС ГОВОРИЛ НАРОДУ ПРИТЧАМИ, И БЕЗ ПРИТЧИ НЕ ГОВОРИЛ ИМ, ДА СБУДЕТСЯ РЕЧЕННОЕ ЧЕРЕЗ ПРОРОКА, КОТОРЫЙ ГОВОРИТ: ОТВЕРЗУ В ПРИТЧАХ УСТА МОИ; ИЗРЕКУ СОКРОВЕННОЕ ОТ СОЗДАНИЯ МИРА. То есть даётся ссылка на псалм 77, где шифруется, кодируется древность, хотя в основном перечисляются картины и притчи исхода израильского народа из Египта в землю обетования. Были или не были эти чудеса с еврейским народом, но ветхозаветные сюжеты и мифы стали теперь повестями, притчами, образами для наставления христиан (1 коринфянам 10:11), аллегорическое покрывало с которых снимается Христом, богодухновением (2 коринфянам 3:14-16; 2 Тимофею 3:16). Надо подчеркнуть, что Евангелие в отличие от названного псалма концентрирует внимание на сокровенностях от создания, сотворения мира. Фактически, как и зачин Евангелия от Иоанна (Иоанн 1:1-5), так и цитируемое Евангелие Матфея отсылает благоговеющего читателя в начало свитков Торы, к седмине творения. Но можно эту разницу акцентов псалма и Евангелия и не подчёркивать, потому что одна история из другой выходят, как матрёшки из главной матрёшки - матрицы, а матрица Библии - священная седмина, мера жизни и времени. Божья вечность, которая безначальность и беспредельность, состоит из седмин, семиричных пределов, а если говорить о десятичном исчислении, из Божественных сотов, "пчелиный" этот сот и впечатан в слове иСОТина, священная истина. Сотворённые миры совершенствуются чередой седмин. Над каждой седминой производится ревизия, подведение итогов, а если использовать евангельские термины - убеление и преображение: СЕДина и СУД - эти искажённые числа-слова одинаково родственны и СЕДмине и иСОТине. Много званых и мало избранных, эволюция и поспешная жатва, революция, - какой же итог всякой седмине? Вот он: ДЕСЯТЬ УЧАСТКОВ В ВИНОГРАДНИКЕ ДАДУТ ОДИН БАТ, А ХОМЕР ПОСЕЯННОГО ЗЕРНА ЕДВА ПРИНЕСЁТ ЕФУ (Исайя 5:10). То есть старые семёрка и десятка в новый предел проходят только как единица. Потопные воды первого дня творения, и Дух Божий, парящий над ними - это и есть ревизия погребённой старой седмины. Что там под водой - атлантиды, содомы и гоморры, ящуры, мамонты, левиафаны, потухшие цивилизации, необузданные народы, впечатляющие идеи, несбывшиеся надежды, научные изыскания... - можно только гадать. И если не потопом покрывается, что не прошло в игольное ушко новой седмины, подвергается огню, как ненужный хворост, или моли и ржавчине. Вот и Израиль прошёл этот потоп столбовой дорогой в обетованную землю, а их обидчики египтяне потонули в Красном море. Ной тоже построил ковчег и избёг пагубного потопа в числе восьми душ своего семейства ( 1 Петра 3:20): восьмёрка, если её считать продолжательницей погребённой семёрки, сЕмерти, спасается. И таких матрёшек из матрицы в Ветхом завете много.
Седмина - живой организм. Дерсу Узала, чтобы одушествить или даже одухотворить природное явление перед невежами, восклицал: солнце - это человек! ветер - это человек! Я тоже не знаю, как возвеличить святилище. Говорят, империя превыше всего! Россия! Германия! Шотландия! Качество превыше всего! любовь! безопасность! здоровье!.. Поэт даже на цыпочки становится, чтобы оду воспеть: "выше Киприды, Афины, Амура, выше всего!"(Ольга Бешенковская)
Нет такой вещи, которая не измеряется седминой. У неё всего два крыла: правое и левое, но ими она объемлет весь мир, ведь имён этим крыльям нет числа: светлое и тёмное, переднее и заднее, верхнее и нижнее, ведущее и ведомое, твёрдое и мягкое, горькое и сладкое, мудрое и простецкое, сухое и мокрое, мужское и женское, старое и новое, прошлое и будущее!.. Дерево полседминой своей, корнями, образует единый капитал, ствол, но другой полседминой накопленную мощь растаскивают недружелюбные ветви. Человек - тоже седмина, тоже дерево, ходячая философская спираль, корнями-волосами он впитывает во властную голову и тулово генерируемый вселенский разум, но руки и ноги, раскручивающиеся ветви спирали, эволюционно выше фарисейки-головы, да ведь повелено Христом: большее должно прислуживать! Даже такие фантастические органы, как органы любви, прислуживают фарисейке, и не всегда она их может контролировать! Система кровообращения - опять же седмина: артериальной полседминой сердце питает организм, отработанная венозная кровь другой разветвлённой полседминой возвращается в сердце. Океан - тоже сердце, вечный двигатель жизни на планете, он вбирает в себя больные воды, всю соль и горечь земли, но подземные жилы снова открывают грассирующие пресные истоки, дарующие жизнь - и это опять седмина. Солнце - средоточие солнечной системы-седмины раскручивает и оживотворяет гигантскую спираль. Семья - уже не говорю, что здесь тоже седмина, слово - говорит. Семя - тоже потенциальная седмина, потенциальная спираль. Фазы луны нам завещаны для исчисления времени: растущая луна - молодая полседмина, убывающая - седая. Долгожданная весна - нарождающаяся седмина, белая зима - умирающая. Вдох и выдох да и всякий другой цикл - тоже седмина. Кольца седмины на срезе дерева, морщины - борозды седмины на лице человека. Пята с другой пятой или кисть руки с другой кистью тоже образуют седмину, если исходить из семиричного исчисления. Мирная и безмятежная жизнь характеризует растущую, созидательную часть седмины, а убывающая седмина олицетворяет воинственные, разрушительные, центробежные силы. Конечно, я говорю здесь скорее об отвлечённой, абстрактной седмине, если же конкретно наложить её на человеческий век, получится примерно семьдесят лет. Конкретика седмин может даже быть запредельной, как у геологических эпох. Библейская седмина определяется пророком Даниилом в семьдесят седмин, - действительно мудрое разветвлённое дерево. Христос тоже ориентирует своих учеников на этот масштаб, - чтобы полюбить ближнего всею душою, всем разумением, всею крепостью, терпеть и прощать его придётся седмижды семьдесят раз на день: не будем считать любовь сладкой конфеткой, но долгом, обязанностью, жертвенностью, терпением. Третья авраамическая религия, ислам, для самосовершенствования предлагает даже поболее - семижды сто: ТЕ, КОТОРЫЕ РАСХОДУЮТ СВОИ ИМУЩЕСТВА НА ПУТИ АЛЛАХА. ПОДОБНЫ ЗЕРНУ, КОТОРОЕ ВЫРАСТИЛО СЕМЬ КОЛОСЬЕВ, В КАЖДОМ КОЛОСЕ - СТО ЗЁРЕН( Коран 2:263). Неудивительно, что такое обилие самозарождающейся жизни, а лучше сказать, метаморфоз безначальности, поэт затрудняется, каким словом это величать:
Тебе, Творец, Тебе, Тебе,
Тебе, земли вдовцу,
Тебе, огню или воде,
Птенцу или Отцу -
С кем говорю я в длинном сне,
Шепчу или кричу,
Не знаю, как другим, а мне
Сей мир не по плечу.
Тебе, с кем мы всегда вдвоём,
Разбившись и звеня,
Скажу - укрой своим крылом,
Укрой крылом меня.
(Елена Шварц)
Итак, седмина, плохо ли, хорошо, рассмотрена нами как вместилище всех вещей, явлений, событий. Подошла очередь рассмотреть классические притчи - притчи Соломона. Сочинитель их, составляя притчи, оглядывался как раз на седмину, её созерцал, ею поверял свою мудрость.
КТО ВОЗДЕЛЫВАЕТ ЗЕМЛЮ СВОЮ, ТОТ БУДЕТ НАСЫЩАТЬСЯ ХЛЕБОМ, А КТО ИДЁТ ПО СЛЕДАМ ПРАЗДНОЛЮБЦЕВ, ТОТ СКУДОУМЕН (Притчи 12:11). Здесь указывается на начало седмины. Возделывание земли - не только окультуривание её, пахота, боронование, внесение удобрений, полив и т.д. Возделывание земли - это ещё расширение кругозора, получение новых знаний, опыта, потому что, соучаствуя в седмине творения, невозможно оказаться без прибытка. Кто же застрял во вчерашней субботе, в седьмом дне, символе покоя, сна, лени, недеяния, тот действительно скудоумен.
НЕЧЕСТИВЫЙ УЛОВЛЯЕТСЯ ГРЕХАМИ УСТ СВОИХ; НО ПРАВЕДНИК ВЫЙДЕТ ИЗ БЕДЫ(12:13). Действительно, где грех, там смерть, семёрка, конец всякой жизни. Грех попадает в западню, запад света и жизни. Или в сеть, сетование, что то же самое. А праведник обходит сеть и попадает в начало другой седмины, в жизнь.
ПУТЬ ГЛУПОГО ПРЯМОЙ В ЕГО ГЛАЗАХ; НО КТО СЛУШАЕТ СОВЕТА, ТОТ МУДР(12:15). И правда, дорога проторённая, все идут ею, пойду и я! Но семёрка-то подстерегает, куда бы ты ни шёл! И эта семёрка, широкая дорога, согласно Евангелия, ведёт в погибель, а тесная дорога ведёт в жизнь. В этой притче семёрка одновременно и смерть для глупого, и семь советов для слышащего уха, которое преобразует их в единый, первый день новой седмины.
ИНОЙ ПУСТОСЛОВ УЯЗВЛЯЕТ КАК МЕЧОМ, А ЯЗЫК МУДРЫХ ВРАЧУЕТ(12:18) Когда приходит начало седмины, пророки говорят: "Перекуём мечи на орала!". Это созидательное время: воркуют голуби, щебечут жаворонки, ласточки рисуют в воздухе кружева, утучняется на пастбище домашний скот. В конце же седмины не только орала перековываются на мечи, но и колокола переплавляется для нужд брани. Бродят враги, чужаки, волки высматривают, кого бы пожрать, в небе кружат коршуны и грифы. Казалось бы мудрость там, где семёрка, где всего много, где космополиты, где наглые волки, уж они-то точно мудрее баранов и голубей! Но к мудрости надо ещё приложить любовь. Поэтому Христос говорит: "Будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби". Чтобы стать восстановителем развалин, врачевателем ран, к семёрке нужно приложить единичку новой седмины, нужно быть патриотом, миротворцем, сладкозвучным оптимистом.
ЧЕЛОВЕК РАССУДИТЕЛЬНЫЙ СКРЫВАЕТ ЗНАНИЕ, А СЕРДЦЕ ГЛУПЫХ ВЫСКАЗЫВАЕТ ГЛУПОСТЬ(12:23). Эта притча тоже вышла из седмины, поскольку левое крыло седмины внутреннее, тайное, тёмное, оно находится под эгидой любви; правое же крыло внешнее, явное, освещённое светом и знанием. ЗНАНИЕ НАДМЕВАЕТ, А ЛЮБОВЬ НАЗИДАЕТ, как говорит апостол Павел. Человек рассудительный, миролюбивый, видя погрешности и недостатки, прощает, закрывает на них глаза. Всё тайное становится по достижении времени явным, глупый всюду демонстрирует свой указательный палец и бывает ненавистен.
РУКА ПРИЛЕЖНЫХ БУДЕТ ГОСПОДСТВОВАТЬ, А ЛЕНИВАЯ БУДЕТ ПОД ДАНЬЮ(12:24). Можно ещё проще сказать, чтобы было понятно, что окончательные числа седмины тучнее начальных: вельможные будут господствовать, а маломожные будут в рабстве. Малые числа входят в состав больших, а не наоборот. Как говорит тот же Соломон, КОНЕЦ ДЕЛА ЛУЧШЕ НАЧАЛА ЕГО (Екклезиаст 7:8).
НА ПУТИ ПРАВДЫ - ЖИЗНЬ, И НА СТЕЗЕ ЕЁ НЕТ СМЕРТИ(12:28). Так можно сказать, имея в виду бесконечную череду седмин: от седмины к седмине правда только становится сильней. Вера тоже: апостолу Петру дана нескудеющая вера. А скудеющая, как одноразовый посев пшеницы ( Лука 22:31): посеял, получил урожай, а на завтра житницы твои пусты. Как говорит поэт: "Стыдно мне, что я в Бога верил, горько мне, что не верю теперь" (Сергей Есенин).
ИНОЙ ВЫДАЁТ СЕБЯ ЗА БОГАТОГО, А У НЕГО НИЧЕГО НЕТ; ДРУГОЙ ВЫДАЁТ СЕБЯ ЗА БЕДНОГО, А У НЕГО БОГАТСТВА МНОГО (13:7). Вспоминается песенка грузинского певца: "мои года - моё богатство". Ну и что такое шестьдесят-семьдесят лет? - пшик, обречённость, конец. Да то же самое с имуществом, научными трудами, архитектурными шедеврами: всё старое в конце концов выбрасывается на свалку истории, сгорается в огне, разрушается молью и ржавчиной. То ли дело, кто в начале пути, в начале седмины!.. И на это в Евангелии акцентируется: БЛАЖЕННЫ НИЩИЕ ДУХОМ... БЛАЖЕННЫ АЛЧУЩИЕ... БЛАЖЕННЫ ЧИСТЫЕ СЕРДЦЕМ...
СВЕТ ПРАВЕДНЫХ ВЕСЕЛО ГОРИТ, СВЕТИЛЬНИК ЖЕ НЕЧЕСТИВЫХ УГАСАЕТ (13:9). В Евангелии подобная же притча: НИКТО, ЗАЖЕГШИ СВЕЧУ, НЕ ПОКРЫВАЕТ ЕЁ СОСУДОМ, ИЛИ НЕ СТАВИТ ПОД КРОВАТЬ, А СТАВИТ НА ПОДСВЕЧНИК, ЧТОБЫ ВХОДЯЩИЕ ВИДЕЛИ СВЕТ (Лука 8:16). Семёрка - священное число, но оно должно быть лишь подсвечником для единицы, первого дня творения новой седмины, чтобы для входящих в неё был свет ( Бытие 1:3-4). Без этого семёрка, как свет под кроватью или во гробе - никому не нужный и гаснущий.
НАДЕЖДА, ДОЛГО НЕ СБЫВАЮЩАЯСЯ, ТОМИТ СЕРДЦЕ, А ИСПОЛНИВШЕЕСЯ ЖЕЛАНИЕ - КАК ДРЕВО ЖИЗНИ(13:12). Исчерпанная седмина без первого дня новой седмины всё равно что бесплодное дерево без семени, что строительство без завершения, что секс без оргазма, что задача без решения и вопрос без ответа.
ДОБРЫЙ РАЗУМ ДОСТАВЛЯЕТ ПРИЯТНОСТЬ, ПУТЬ ЖЕ БЕЗЗАКОННЫХ ЖЕСТОК (13:16). Семёрка, которая становится единицей новой седмины - сахар, мёд, врачевание. Семёрка без единицы, без семени, без остатка - жёсткое, закосневшее крыло седмины - гнев, раздражение, горечь, хищничество...
ХУДОЙ ПОСОЛ ПОПАДАЕТ В БЕДУ, А ВЕРНЫЙ ПОСЛАННИК - СПАСЕНИЕ(13:18). Семёрка, как семя, злак, попадает в беду, его просто съедают, а проросшее семя, то есть семёрка, которая одновременно единица - спасение.
ГДЕ НЕТ ВОЛОВ, ТАМ ЯСЛИ ПУСТЫ; А МНОГО ПРИБЫЛИ ОТ СИЛЫ ВОЛОВ (14:4). Опять намёк на возделывание земли первого дня творения седмины. Волы - как бы инструменты решения всякой задачи. Будет головастик - состоится и лягушка.
МУДРОСТЬ РАЗУМНОГО - ЗНАНИЕ ПУТИ СВОЕГО, ГЛУПОСТЬ ЖЕ БЕЗРАССУДНЫХ - ЗАБЛУЖДЕНИЕ(14:8). Действительно, глупость стопорится семёркой, смертью, а разветвлённое библейское древо жизни в семьдесят седмин - достойный путь для разумного, хорошо раскрученная спираль развития.
ДОМ БЕЗЗАКОННЫХ РАЗОРИТСЯ, А ЖИЛИЩЕ ПРАВЕДНЫХ ПРОЦВЕТЁТ(14:9). То есть жизнь грешника, как однолетняя трава, при первой же семёрке, при первой зиме, она бесславно заканчивается, а праведника Соломон сравнивает с долголетним деревом, семерка которого далека.
ЕСТЬ ПУТИ, КОТОРЫЕ КАЖУТСЯ ЧЕЛОВЕКУ ПРЯМЫМИ; НО КОНЕЦ ИХ ПУТЬ К СМЕРТИ (14:12). То есть семёрка неизбежна.
ГЛУПЫЙ ВЕРИТ ВСЯКОМУ СЛОВУ, БЛАГОРАЗУМНЫЙ ЖЕ ВНИМАТЕЛЕН К ПУТЯМ СВОИМ (14:15). Эту притчу проиллюстрирует следующее стихотворение:
И скажут:"Он здесь, Он пришел, Он зовет..."
Не верьте - Я все вам сказал наперед.
Придут к вам пророки, придут чудодеи,
Над толпами длани протянут Мессии
В Евфратских песках, на камнях Иудеи,
В полях, занесенных снегами, России;
И двинется вслед за вождями народ.
Не верьте, Я все вам сказал наперед.
На улицу кликнут - останьтесь в дому.
"Он здесь, в этом доме!" - ступайте из дома,
Отвергнув соблазна восторг и истому,
Меня не узнать не дано никому .
И если звезда на Востоке взойдет -
Не верьте, Я все вам сказал наперед.
А путь легковерных укажут вам птицы,
Что станут над падалью смрадной кружится.
(Евгений Храмов, Завет).
ОТ ВСЯКОГО ТРУДА ЕСТЬ ПРИБЫЛЬ, А ОТ ПУСТОСЛОВИЯ ТОЛЬКО УЩЕРБ (14:23). То есть созидательный труд сравнивается с нарастающей луной или с набирающей силы полседминой, а пустословие и многословие как бы конечные, ущербные цифры седмины.
МЕРЗОСТЬ ПРЕД ГОСПОДОМ - ПУТЬ НЕЧЕСТИВОГО, А ИДУЩЕГО ПУТЁМ ПРАВДЫ ОН ЛЮБИТ (15:9). То есть "продвинутые" числа, шестёрки и семёрки - хищники, любить которых было бы странно, а если семёрка или сотня (по десятичному исчислению) стала единицей, то это уже дом, и кто в доме, люди или животные - они домашние, избранные (дом - внутреннее крыло седмины). Здесь брачный чертог, если говорить терминологией Евангелия.
Сам себя позабыв, покидал я себя всё охотней.
Сотня стала одним, и одно мог увидеть я сотней.
Смутны чувства мои. Я один. Отправляюсь я в путь.
Мне чужбина горька; одиночеством сдавлена грудь.
Мне неясен мой путь, где-то нужная скрылась дорога.
Возвращенья мне нет, и благого не вижу порога.
И в священном пути застывала от ужаса кровь,
Но, как зоркий начальник, поводья схватила любовь.
Стукнул в дверь. Услыхал: "Кто пришёл в этот час неурочный?" -
"Человек. Отопри! Я любовью ведом непорочной".
Те, что шли впереди, отстранили завесу. Они
Отстранили мой облик. Всё внешнее было в тени.
И затем из большого, в богатом убранстве, чертога
Раздалось: "Низами! ты пришёл! Что же ждёшь у порога?".
Я был избран из многих. Мне дверь растворили, и вот
Голос молвил: "Войди". Миновал я разубранный вход.
Был я в свете лампад, был я в блеске большого покоя.
Глаз дурной да не тронет сиянье такого покоя!
(Низами, Сокровищница тайн)
ВСЕ ДНИ НЕСЧАСТНОГО ПЕЧАЛЬНЫ; А У КОГО СЕРДЦЕ ВЕСЕЛО, У ТОГО ВСЕГДА ПИР(15:15). Первая половина седмины, как и молодой возраст, озаряется любовью, радостью, смехом; во второй половине седмины смеяться уже не хочется, голос жениха и невесты постепенно гаснет, но это как раз подходящее время для поста, для собирания Богопознания. Во второй половине жизни, как правило, и занимаются богоискательством, потому что радостное царствие Божие исчерпано. По аналогии этим и объясняется "атеизм" справедливого коммунистического общества, весны человечества: ЦАРСТВИЕ БОЖИЕ ВНУТРЬ ВАС ЕСТЬ (Лука 17:21), - Бога искать вне незачем. Когда же приходит зима человечества, хищнический капитализм, очень многие становятся верующими и ищут Бога по храмам, но, увы, дом молитвы стал вертепом разбойников (Лука 19:46). Нет здесь Христа, ТОЛЬКО ПЕЛЕНЫ ЛЕЖАЩИЕ (Лука 24:12). И Даниил говорит: ПРЕДАН БУДЕТ СМЕРТИ ХРИСТОС И НЕ БУДЕТ (Даниил 9:26). Таковы парадоксы бытия. В это беспризорное время неубедительны и князья, и пророки, и священники (Иеремия 6:13; 23:11).
ЛУЧШЕ БЛЮДО ЗЕЛЕНИ, И ПРИ НЁМ ЛЮБОВЬ, НЕЖЕЛИ ОТКОРМЛЕННЫЙ БЫК, И ПРИ НЁМ НЕНАВИСТЬ (15:17). Здесь Соломон имеет в виду зелень третьего дня творения, и творение животных во второй половине седмины. В блюде первой полседмины - мир, радость, удовлетворённость; в блюде второй полседмины - раздражение, вражда, меч (Матфей 10:34). Вегетарианцы часто ссылаются на эту притчу, чтобы обосновать свой образ жизни.
ПУТЬ ЛЕНИВОГО - КАК ТЕРНОВЫЙ ПЛЕТЕНЬ, А ПУТЬ ПРАВЕДНЫХ - ГЛАДКИЙ (15:19). Если в притче о ленивом и прилежном (13:4) противопоставление внутреннее, между началом и концом седмины, то в этой притче антитеза указывает на конец исчерпанной седмины и на начало новой. Метафора о тернии, о кусте намекает на сонную, покойную, рассеянную семёрку, путь же праведных, как единый, сосредоточенный на цель, ствол благородного дерева - сосны либо кедра. Путь праведных можно ещё приобщить к евангельскому сравнению: ВСЯКИЙ ДОЛ ДА НАПОЛНИТСЯ, И ВСЯКАЯ ГОРА И ХОЛМ ДА ПОНИЗЯТСЯ , КРИВИЗНЫ ВЫПРЯМЯТСЯ И НЕРОВНЫЕ ПУТИ СДЕЛАЮТСЯ ГЛАДКИМИ (Лука 3:5).
БЕЗ СОВЕТА ПРЕДПРИЯТИЯ РАССТРОЯТСЯ, А ПРИ МНОЖЕСТВЕ СОВЕТНИКОВ ОНИ СОСТОЯТСЯ (15:22). Под советом здесь понимается семёрка, без неё всякое дело старится, тупится, приходит в упадок. Кто нашёл семёрку, "смерть", тот нашёл и единицу, новое рождение, поэтому всякое дело и предприятие развивается дальше.
РАДОСТЬ ЧЕЛОВЕКУ В ОТВЕТЕ УСТ ЕГО, И КАК ХОРОШО СЛОВО ВОВРЕМЯ (15:23). Притча строится на важности конца седмины: ведь начало седмины тёмное, тайное, женственное. Здесь рождаются вопросы и почемучки. Вторая половина седмины мужская, открытая, освещённая, серьёзная, ответственная, совершенная, только в ней ставят точки.
ДОМ НАДМЕННЫХ РАЗОРИТ ГОСПОДЬ, А МЕЖУ ВДОВЫ УКРЕПИТ (15:25). Притча построена на противопоставлении конца исчерпанной седмины и начала новой. В сущности здесь противопоставление двух стихий - хищного, разрушительного, семиязыкого огня и живительной воды. Вода в этой схватке - победительница. Само слово ВДОВА, ВоДОВАя, указывает на принадлежность к водной стихии, потопа первого дня творения новой седмины и на одинокость первого дня. Вспомним евангельскую притчу: ДВОЕ БУДУТ НА ПОЛЕ: ОДИН ВОЗЬМЁТСЯ, А ДРУГОЙ ОСТАВИТСЯ(Лука 17:36).
ПРИЯТНЫ ПРЕД ГОСПОДОМ ПУТИ ПРАВЕДНЫХ; ЧРЕЗ НИХ И ВРАГИ ДЕЛАЮТСЯ ДРУЗЬЯМИ (15:28). Если бы можно было подслушать разговор ветвей в кроне, то это всего-навсего грызня за место под солнцем. А если сорвать с дерева семя и приложить к уху, то внутри его мы услышим только благодушный разговор. И корни тоже - они соревнуются в делании добрых дел. Волка и овцу, богатого и бедного, эксплуататора и эксплуатируемого никак не назовёшь друзьями, но в Едином эти антагонисты прекрасно уживаются (Исайя 11:16; 65:25). Так и человек, заново рождённый, покаявшийся, живущий символически правее семёрки этого злого мира и соблюдающий Божью правду, вряд ли имеет врагов.
Предупредили: это враг.
А мне и дела нет.
Меж нами встал какой-то мрак,
Но это спящий свет.
Не отражу в себе врага,
В ответ его браня.
На то у чёрта и рога,
Чтобы не у меня.
Копить врагов ещё не честь,
Не ими светел свет.
И может быть, у них я есть,
Но у меня их нет.
(Роберт Винонен)
Теперь рассмотрим евангельские притчи. Они тоже считаны с седмины творения. Но евангельская седмина масштабом побольше - семьдесят седмин, - такую меру совершенства требуют и Иисус Христос (Матфей 18:22), и пророк Даниил (Даниил 9:24). Давид тоже соглашается с Даниилом, копируя резюме с этого числа: БЛАЖЕН, КОМУ ОТПУЩЕНЫ БЕЗЗАКОНИЯ, И ЧЬИ ГРЕХИ ПОКРЫТЫ! (Псалтирь 31:1; Даниил 9:24). Притча о горчичном зерне (Матфей 13:31-32) тоже на это намекает. Она сравнивает малейшее горчичное семя с другими семенами, но посеянное горчичное семя вырастает с огромное дерево, так что выдерживает на своих ветвях птиц, да и всю тварь седмины, если бы она могла на них обитать.
Следующая притча о женщине, которая положила фарисейскую закваску в три меры муки (Матфей 13:33). Закваска - один день. Вскисшее тесто в трёх мерах такое: седмина - ветхий завет, семь седмин - новый завет, семьдесят седмин - вечный завет.
Притча о плевелах (Матфей 13: 24-30; 13:42) объяснена Иисусом. Но я и её подведу под общий знаменатель, под семьдесят седмин, которые Даниил, как результат, считает опять одной седминой (Даниил 9:27). Плевелы - нечто губительное, смертельное, грехи, сорняки, волчцы, семёрки. Жатва - достижение числа зрелости и совершенства в семьдесят седмин, ведь как только нива созрела, и серп тут как тут. Семёрки сжигаются огнём, а пшеница убирается в житницу, туда, с чего начинается творение, в итог, в остаток, в посев, в жизнь, в начало. (Бытие 1:1).
Далее идёт притча о скрытом и утаённом сокровище на поле (Матфей13:44). Скрытое и утаённое оно, видимо, потому, что относится к внутреннему крылу самой малой седмины, скорее всего, как и закваска, это первый день творения седмины. Чтобы единственный день развить до семидесяти седмин, человеку приходится семёрки продавать, а единицы покупать, и это процесс затяжной, длительный.
Притча о купце (Матфей 13:45-46), казалось бы, точно такая же. Но это притча о человеке, поднаторевшем в самосовершенствовании. Он уже накопил необходимые семьдесят седмин. Дело за малым: обменять их в одну банкноту, как это и делает Даниил, называя семьдесят седмин одной седминой и заветом. (Даниил 9:27).
Последняя притча в тринадцатой главе Матфеева Евангелия о неводе, полном рыб, который Христос сравнивает с книжником, наученным Царствию Небесному и выудившим из Священного Писания много всяких премудростей, давнишних и новых. Худых рыб из невода выбрасывают, и книжник выбрасывает из своей головы старые откровения, семёрки. Ну зачем ему, выкорчевавшему из себя дерево в семьдесят седмин, показывать указательным пальцем, допустим, на буквальный, моралистский, самый ничтожный смысл Писания? Разве только для того, чтобы вытащить хотя бы сучок из неопытного?.. Или зачем поклоннику Бога в Духе и истине держать в уме примитивную притчу, будто бы Бог родился в Вифлиеме в облике человека? - ГОВОРЯЩИЙ ДУХОМ БОЖИИМ НЕ МОЖЕТ НАЗВАТЬ ИИСУСА ГОСПОДОМ, КАК ТОЛЬКО ДУХОМ СВЯТЫМ ( 1 коринфянам 12:3), ОТНЫНЕ МЫ НИКОГО НЕ ЗНАЕМ ПО ПЛОТИ; ЕСЛИ ЖЕ И ЗНАЛИ ХРИСТА ПО ПЛОТИ, ТО НЫНЕ УЖЕ НЕ ЗНАЕМ (2 коринфянам 5:16).
Если же коснуться притчи о сеятеле, с которой Христос начал учить о Царствии небесном (Матфей 13:3-23) и даже досконально разъяснил её, то она такая же, как и прочие и вещает о вечном завете в семьдесят седмин, о доброй, обетованной земле. Неудачные сеяния при дороге, на камне, в терние - означают недостаточные составные части вечного завета. Ведь мы уже знаем по Евангелию или догадываемся, что и дорога, и каменья, и терние - разнообразные, но не результативные седмины, а только составляющие, или, как сегодня говорят, аксессуары.
Однако, надо сказать, что перечисленные евангельские притчи не весь эзопов язык. Евангелие в большинстве своём написано притчевым, аллегорическим метаязыком. Например, что означает потчевание народа в пустыне семью хлебами? (Матфей 15:32-38). Семь хлебов - реализованная седмина познания, но за ней открывается другой горизонт, более мощная седмина в семь корзин хлебных остатков, возможно, в семь седмин Богопознания.
БЕРЕГИТЕСЬ ЗАКВАСКИ ФАРИСЕЙСКОЙ И САДДУКЕЙСКОЙ (Матфей16:6). Здесь Христос ориентирует учеников не останавливаться на начальных этапах совершенствования. ИБО КТО ИМЕЕТ, ТОМУ ДАНО БУДЕТ И ПРИУМНОЖИТСЯ, А КТО НЕ ИМЕЕТ, У ТОГО ОТНИМЕТСЯ И ТО, ЧТО ИМЕЕТ (Матфей 13:12). Кто развивает свою веру, постится, осваивает духовный седминный путь, тому открываются новые горизонты для освоения, кто же силится сохранить малую толику стабильности, обречён, ведь явления инфляции и девальвации сводят всё сущее на нет, как моль и ржавчина.
Этот путь, в данном случае трагический, крестный, открывает Иисус ученикам на себе, своей судьбе (Матфей 16:21-28), но Пётр пытается протестовать, за что получает обидное клеймо - сатана! Ведь следовать за Богом по седминам "эволюций" и "революций" зачастую не только символический акт, но и драматический, трагический: отвергнуться себя, потерять себя, чтобы найтись в новом, более качественном рождении - без страдания не бывает. Нора и гнездо - седмина, которая контролируется князем текущего, явного, материального мира, и духовный порыв, восхождение к Богу - означает не зацикливаться на ней, не преклонять в ней голову.
Семнадцатая глава от Матфея начинается возведением на гору учеников, где показано преображение Иисуса. В Израиле паломникам по названному случаю показывают гору Фавор, хотя в Евангелии она не названа. Видимо, потому, что у пророка Иеремии она отмечена, как гора среди гор (Иеремия 46:18). Но буквалистский смысл этой притчи духовным людям вовсе не важен. Они обращают внимание на то, что восхождение на эту гору происходит по прошествии шести дней (Матфей 17:1). От какого отсчёта по прошествии? Неважно от какого, главное, что в седьмой день, в священную субботу, - вот гора какая! Но мы-то уже знаем, что самая замечательная гора из седмин по-евангельски - семьдесят седмин. Преображение в белый цвет или свет объясняет другая притча - из евангелия от Филиппа: ГОСПОДЬ ВОШЁЛ В КРАСИЛЬНЮ ЛЕВИЯ. ОН ВЗЯЛ СЕМЬДЕСЯТ ДВЕ КРАСКИ. ОН БРОСИЛ ИХ В ЧАН. ОН ВЫНУЛ ИХ ВСЕ БЕЛЫМИ И СКАЗАЛ: "ПОДОБНО ЭТОМУ, ВОИСТИНУ СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПРИШЁЛ КАК КРАСИЛЬЩИК (Филипп, логия 54). То есть весь спектр красок семидесяти седмин здесь преобразуется в единую Даниилову седмину, которая и утверждает завет (Даниил 9:27). Две других составляющих семьдесят седмин - седмину и семь седмин представляют, как призраки, мелькнувшие и пропавшие, Моисей и Илия, - вот где кроется любовь, не они, но Иисус Христос! Но почему семьдесят две краски, а не семьдесят? Во многих рукописях у Иисуса именно семьдесят два ученика, а не семьдесят. Видимо, это дробное число указывает на связь с фазой луны, возможно средней между синодической и сидерической. Синодическую же фазу больше отражают неполные семьдесят четыре года Октябрьской революции и её крах. Божественная поэзия тоже привязывает историософию к лунным циклам: луна - спутница, свидетельница, наперсница любви.
Порвалась связь времен,
но чем она была -
в такой-то год царица зачала,
в такой-то - рыцарь наш разочарован,
узнав, что ростбиф мразью нашпигован,
в такой-то час Россия умерла.
Нас нечем удивить,
нас легче удавить,
чем чтобы снова новостью запахло,
но искра Божья если не зачахла,
рискнем начать тянуть из ночи нить.
На лунный блин направим телескопы.
Как вор вползая в старый Числоводск,
ты в паузе губами словишь клёцк,
на три-четыре сделаешь прихлопы.
Три, ноль, четыре - слышишь ли синкопы,
от смуты к смуте, ша, питекантропы,
от шляхты в рой большевиков, 1613
Романовский пошит и порван барм покров - 304
небесный лунный год таков. 1917
Соседи - турок царственный альков 1300
удвой луну - получишь круг Османов 304
(побили уйму греков, казаков, 304
но в паре брюк пропали басурманы). 1908
И тот же зов, и тот же срок
в земле где льется чаем шелк, 1368
не разрываем взмахом ятаганов - 304
кончина Мао, крах чингизов-ханов... 304
Так под луною лет блестит поток. 1976
Луна одна, что Запад, что Восток.
История военных барабанов -
войны столетней острова туманов
и галльских виноградных берегов. 1337
Два лунных года, сдерни с них покров, 304
окончились огромной русской раной 304
и в грязь паденьем рейховских гербов. 1945
Ничто, ничто не ново под луной,
так Карамзин вздыхает Соломоном, 1797
он в зеркале небес увидел Барселону, 304
увенчан где Колумб державною рукой, 1493
где льется золото рекой,
и Новый Свет возник за волноломом.
Итак, Шекспир, осознанно: все шатко,
сгорел твой "Глобус", в Стратфорд на покой 1613
с пожитками везет творца лошадка, 304
но перед Зимним что за танц-площадка - 1917
зима тревог - витает воздух сладкий
и ласточкой боится пасть слепой.
Валяются устои вековые,
трещат подмостки, ярус рухнул твой,
актеры в нимбах выступят впервые,
волы опять подставят выи,
но заруби себе, усвой,
трагедия прощается с игрой. (Дмитрий Авалиани)
Поэт пытается привязать историю к эпохальным лунным циклам, синкопам, ритмическим фигурам, смещающим акценты с сильного времени на слабое, с единого на множественное, с собранного на рассеянное, с эволюционного на революционное. Различают синкопы (читай, седмины) межцикловые и внутрицикловые (полседмины), то есть новолуния и полнолуния. Если их спроэцировать на человеческую жизнь, то сильное, торжественное время у человека наступает дважды: в апогее, когда он достигает наибольшей крепости в 35-40 лет, и в перигее, когда он предстаёт перед Богом. Кроме того, сильное время чередуется со слабым по всей седмине и полуседмине, как мужское и женское: единица, четвёрка, семёрка - мужские числа с полным подавлением женского начала; двойка и пятёрка относятся к женским, в это лихое время подавляется мужское начало, лихим я его называю потому, что начальствует как бы ребёнок; тройка и шестёрка указывают на их совместное равноправное бытие: один строит, другой разрушает.
Мужчины строили. А женщины стирали.
И в новый путь сиротство собирали.
На новый ярмарочный круг,
Виток философической спирали.
(Николай Панченко, Стихи о голоде)
Полистаем ещё Евангелие. В восемнадцатой главе от Матфея Христос поставил среди учеников дитя: КТО УМАЛИТСЯ, КАК ЭТО ДИТЯ, ТОТ И БОЛЬШЕ В ЦАРСТВЕ НЕБЕСНОМ (Матфей 18:4). И следом Он рассказывает притчу о ста овцах, из которых одна заблудилась, и при нахождении её радости больше, чем о девяноста девяти незаблудившихся. Говорят, копейка рубль бережёт, без копейки рубля не бывает. Так и без потерявшейся овцы нет сотни, которая становится единицей в новом тысячном царстве чисел. Как ребёнок больше всех отцов и дедов, так и один рубль в тысяче больше девяносто девяти копеек в сотне. Что вот так, ноги, конечности одного витка философической спирали становятся главой другого витка, говорит и притчевая композиция из Торы: ПОТОМ ВЫШЕЛ БРАТ ЕГО, ДЕРЖАСЬ РУКОЮ СВОЕЮ ЗА ПЯТУ ИСАВА; И НАРЕЧЕНО ЕМУ ИМЯ ИАКОВ(Бытие 25:26). Насколько же благозвучней для нас имя Иакова, нежели Исава!
А вот эпизод, когда ученики Христа не могли изгнать беса (Матфей 17:14-21), - почему? И Иисус учит их передвигать горы веры - десяток в сотню, сотню в тысячу, тысячу в десять тысяч посредством поста и молитвы. Пророк Исайя метафорой показывает, где в пределе слабость, а где сила, способная повелевать: ОТ МАЛОГО ПРОИЗОЙДЁТ ТЫСЯЧА, И ОТ САМОГО СЛАБОГО - СИЛЬНЫЙ НАРОД (Исайя 60:22). И пророк Иоиль вполне евангельскими образами подтверждает места силы: ПЕРЕКУЙТЕ ОРАЛА ВАШИ НА МЕЧИ И СЕРПЫ ВАШИ НА КОПЬЯ; СЛАБЫЙ ПУСТЬ ГОВОРИТ: "Я СИЛЁН"(Иоиль 3:10). Но вернёмся от десятичных пределов к семиричным, к седмине творения. "Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал?" А почему он стонет и сетует, как и евангельский бесноватый? Потому что есть тот, кто сильнее его - жнец, он присваивает его труд и стесняет его жизненное пространство. У него серп, у него копьё, у него меч, у него власть. У кого же только орало, тот слаб. ДОВОЛЬНО ДЛЯ УЧЕНИКА, ЧТОБЫ ОН БЫЛ, КАК УЧИТЕЛЬ ЕГО, И ДЛЯ СЛУГИ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ, КАК ГОСПОДИН ЕГО (Матфей 10:25). А чтобы изгнать беса, достаточно самому быть его повелителем. А по синкопам мы уже знаем, где сила и власть - в полседмине и в конце седмины. Но опять же исходя из евангельской седмины - семидесяти седмин!
УЧИТЕЛЬ БЛАГИЙ! ЧТО СДЕЛАТЬ МНЕ ДОБРОГО, ЧТОБЫ ИМЕТЬ ЖИЗНЬ ВЕЧНУЮ? (Матфей 19:16). Некто задаёт вопрос Иисусу, и Христос отвечает: нужно соблюдать заповеди Торы и любить ближнего, как самого себя. Но вопрошающий уверяет, что он от юности генетически добрый и порядочный. Тогда Иисус советует продать имение, раздать нищим и следовать по пути за Богом. Казалось бы, здесь нет никакой притчи, только диалог двух человек, вопрос и ответ. Но ответом Христос, взирая на библейскую седмину, ставит жирную точку на вечности богатого человека, ведь ему трудно отказаться от своего имущества. Ибо что такое вечность, как не бесконечная цепь седмин! А богатый не хочет оставить свою обустроенную седмину, своё комфортное гнездо. В этой статье в самосовершенствовании упор делается на пост, но отказываться от своего достояния даже благородней. В сегодняшнем православии не принято поститься по-библейски, но Иоанну Крондштатскому даже определённое по исчисленным дням вегетарианство нарушать приходилось, чтобы не обижать отказом, когда его угощали благодарные подопечные. Раздавал он своё достояние постоянно, хотя ему дарили дорогие подарки, кажется, даже пароход. И женой он не пользовался, как своим достоянием, она ему была, как сестра.
Двадцать первая глава открывается панорамой Иерусалима за крепостными стенами и Елеонской горы - сюда приходит Учитель со свитой учеников. Это великие символы для христиан. С Елеонской горы Христос вознёсся, здесь же должно состояться, якобы, Его второе пришествие. Богатые мессианские евреи с Америки и со всего мира за захоронение у подножья Елеонской горы платят баснословную цену, чтобы оказаться воскресёнными в числе первых при втором пришествии. О обманутые буквалистским смыслом!.. Елеонская гора и Иерусалим служат только символом конца исчерпанной седмины и началом новой. Чтобы показать это, Христос и посылает учеников за ослицей и её помётом, молодым ослом, на котором Он должен ознаменовать пришествие нового времени. Мы привыкли торжественно встречать Новый год, исчислены по времени и христианские праздники - рождество, крещение, преображение, пасхальное торжество... Но все они в одном месте, здесь, где альфа и омега, конец и начало седмин! ПОДНИМИТЕ, ВРАТА, ВЕРХИ ВАШИ, И ПОДНИМИТЕСЬ, ДВЕРИ ВЕЧНЫЕ, И ВОЙДЁТ ЦАРЬ СЛАВЫ! (Псалтирь 23:7). Именно об этом месте, где вход и выход, Христос говорит: Я ЕСМЬ ДВЕРЬ: КТО ВОЙДЁТ МНОЮ, ТОТ СПАСЁТСЯ, И ВОЙДЁТ, И ВЫЙДЕТ, И ПАЖИТЬ НАЙДЁТ (Иоанн 10:9). Постилаются по сюжету перед Христом ради торжества пальмовые листья, а в России ввиду холодного климата красные углы украшаются вербными веточками с девственными почками. БЛАГОСЛОВЕН ГРЯДЫЙ ВО ИМЯ ГОСПОДНЕ! (Матфей 21:9). Но почему же Христос остаётся неутешен? ИЕРУСАЛИМ, ИЕРУСАЛИМ, ИЗБИВАЮЩИЙ ПРОРОКОВ И КАМНЯМИ ПОБИВАЮЩИЙ ПОСЛАННЫХ К ТЕБЕ! СКОЛЬКО РАЗ ХОТЕЛ Я СОБРАТЬ ДЕТЕЙ ТВОИХ, КАК ПТИЦА СОБИРАЕТ ПТЕНЦОВ СВОИХ ПОД КРЫЛЬЯ, И ВЫ НЕ ЗАХОТЕЛИ! СЕ, ОСТАВЛЯЕТСЯ ВАМ ДОМ ВАШ ПУСТ. ИБО СКАЗЫВАЮ ВАМ: НЕ УВИДИТЕ МЕНЯ ОТНЫНЕ, ДОКОЛЕ НЕ ВОСКЛИКНИТЕ: БЛАГОСЛОВЕН ГРЯДЫЙ ВО ИМЯ ГОСПОДНЕ! (Матфей 23:37-39). Обратите внимание: СКОЛЬКО РАЗ Я ХОТЕЛ СОБРАТЬ!.. То есть ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ - это только фразеологизм, означающий многократное возвращение седмины к своему истоку! Разве можно при вечном круговороте воды в природе ожидать её второго пришествия? Только вода, и то конкретная её мера - капля, кружка, декалитр - знает, когда она пройдёт все меандры и излучины, усталая, достигнет устья, отдохнёт в море, а потом уж подземными потоками или через испарения вернётся к истоку. И поскольку вода всегда бьёт в роднике ключом и не истощается, апостол Павел из послания в послание талдычит слово НЫНЕ (римлянам 6:9,22; 7:6; 8:1; 11:30; 14:25; 2 коринфянам 5:16; галатам 1:23; 4:9; ефесянам 3:5; филиппийцам 1:20; колоссянам 1:22; 1:26; 2 Тимофею 1:10; евреям 1:5; 3:7; 3:13; 4:7; 5:5): ИБО СКАЗАНО: ВО ВРЕМЯ БЛАГОПРИЯТНОЕ Я УСЛЫШАЛ ТЕБЯ И В ДЕНЬ СПАСЕНИЯ ПОМОГ ТЕБЕ. ВОТ, ТЕПЕРЬ ВРЕМЯ БЛАГОПРИЯТНОЕ, ВОТ, ТЕПЕРЬ ДЕНЬ СПАСЕНИЯ (2 коринфянам 6:2). Ныне и присно творится новая земля, новое время, новое сердце, новая радость, новые научные открытия, новые технологии, и даже при рождении нового человека нужно воздать хвалу Богу: благословен грядущий во имя Господне! Но невозможно одновременно быть всем новыми, ведь в это время неонатологу оппонирует патологоанатом, и оппонирует не кому-нибудь, а самому Христу. Но это я говорю так мягко: оппонирует... потому что меня ещё не гнали, в меня не кидали камнями... Мы же знаем, какие пертурбации бывают при переворотах: кровь и ужас...
Не нужно сетовать, река,
Что время мчит тебя куда-то,
Что уплывают берега,
К которым больше нет возврата.
Всё уплывает без следа,
Тебя же гонит мимо, мимо...
Не нужно сетовать:
Вода свежа, пока она гонима.
(Ф.Кривин)
Мне, возросшему при социализме, лично дорог Маркс, декабристы, Толстой, Ленин, Сталин... Удивительно, как надо чувствовать чужую шкуру, чтобы ради неё идти против своего же титулованного общественного положения!.. Конечно, теперь декабристы - масоны и смутьяны, Ленин - сифилитик, гомосексуалист и ненавистник России хотя бы уже потому, что проповедовал пролетарский интернационализм. Но почему православные христиане, обвиняющие большевиков-интернационалистов - ярые националисты, это я не могу понять: ведь в христианстве не должно быть ни половых, ни национальных противоречий, ни социальных проблем. А если они есть, то это странное христианство. Впрочем, я могу понять и монархистов, карьеристов-чубайсов, олигархов и даже обыкновенных спекулянтов, - каждому Бог даёт свой черёд и фору независимо от их генетической порядочности. Ведь у волка, шакала, коршуна, суки-щуки тоже определённая роль, - чтобы лань, горлица и карась не дремали.
В двадцать первой же главе следует рассказ о проклятой смоковнице (Матфей 21:18-22). Многие не понимают, почему Христос так поступил с неповинным деревом, которому ещё не приспело время приносить плоды. Ну да, хотелось бы попробовать сладкий инжир, но зачем же зло срывать на ней?.. Оказывается, надо смотреть глубже. Сказано: НЕ МЕРОЮ ДАЁТ БОГ ДУХА (Иоанн 3:34) , а помимо меры, сверх меры, над мерою. Так и плоды и семена смоковницы обитают как бы поверх меры, седмины, то есть в первом дне новой седмины. Ведь семя самостоятельный организм, способный прогрессировать. И вот смоковница без плода и семени несостоятельна на Пути. Но дело не в смоковнице. Христос имеет в виду под смоковницей несостоятельные, безблагодатные или малоблагодатные церкви. И иметь веру, - это уже резюме евангельского эпизода, - значит отказаться от этой несостоятельности и свергнуть её, несостоятельность, или гору-семёрку в море. А потопное море - это первый день новой седмины, плод и результат предшествующей. Конечно, можно проклясть и в буквальном смысле дерево. Я слышал, что некая женщина, "глазливая" и гипнотическая на слово, неодобрительно, в сердцах, отозвалась о бесполезном, декоративном дереве, затеняющем дачный участок, и дерево, якобы, вскоре раскололось. Но сдвигать горы в моря в буквальном смысле, - что-то я не слышал о таких человеческих способностях.
ВЕЧЕРОМ ТОГО ДНЯ СКАЗАЛ ИМ: ПЕРЕПРАВИМСЯ НА ТУ СТОРОНУ (Марк 4:35-41). Не о другом береге Галилейского моря намекает тайный смысл притчи. Из сумерков семёрки переправимся в светлый первый день новой седмины! И конечно же библейский Бог почивает на корме на возглавии, ведь семёрка - покой. Но она одновременно первый день новой библейской седмины, поэтому вода буйствует, делает ревизию семёрке. Ученики в ужасе, тормошат Христа: НЕУЖЕЛИ ТЕБЕ НУЖДЫ НЕТ, ЧТО МЫ ПОГИБАЕМ? Но Он успокаивает их, не надо боятся метаморфоз перехода из семёрки в единицу, из смерча в вёдро, из смерти в жизнь, из сумерка в свет!
Эпизод исцеления слепого в Вифсаиде (Марк 8:22-26). Вернее, исцеление происходит вне Вифсаиды: ведь слепой потому и слеп, что находится в Вифсаиде, в семёрке. Христос выводит его из мерзости запустения, плюёт ему в глаза и возлагает на него руки. Христова слюна всё равно что водная живительная стихия первого дня новой седмины. Слепой говорит, что теперь видит проходящих людей, как деревья. То есть горизонт зрелости его открылся до третьего дня творения, когда творится растительный мир. Христос опять возлагает на него руки, а нужды в водной стихии уже не требуется. Теперь полностью прозревший видит людей, как людей, ясно, то есть горизонт его духовного совершенства простирается до шестого дня седмины, когда творится человек. Исцелённому Христос запрещает возвращаться в Вифсаиду, ведь это всё равно что из обетованной земли опять возвратиться в рабство, в Египет. Лев Толстой в своём переводе и толковании Четвероевангелия тоже примерно так истолковал эту притчу - духовное прозрение невежи через учение Христа. Вообще Толстой все чудеса Евангелия поотбрасывал, как что-то необъяснимое и наносное. Но почему?! Если врач способен исцелять физику, плоть, напитанный Духом Святым - тем более!
В ТЕ ДНИ, ПОСЛЕ СКОРБИ ТОЙ, СОЛНЦЕ ПОМЕРКНЕТ, И ЛУНА НЕ ДАСТ СВЕТА СВОЕГО, И ЗВЁЗДЫ СПАДУТ С НЕБА, И СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ ПОКОЛЕБЛЮТСЯ. ТОГДА УВИДЯТ СЫНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО, ГРЯДУЩЕГО НА ОБЛАКАХ С СИЛОЮ МНОГОЮ И СЛАВОЮ (Марк 13:24-26). Почему солнце, луна и звёзды не дадут света? Когда седмина, как жизненный предел, изжита, естественно изжиты и её софиты. В новой седмине софиты зажигаются по библейской традиции только в четвёртый день, но сам Господь освещает светом её начало (Бытие 1:1-5). Впрочем, и прямой смысл тоже возможен некогда. Ведь солнечная система не вечна, хотя и рассчитана на миллиарды лет. Но для нас, краткосрочных, практикующих на пределах Пути, интереснее первый вариант.
И СКАЗАЛ ИМ: ИДИТЕ ПО ВСЕМУ МИРУ И ПРОПОВЕДУЙТЕ ЕВАНГЕЛИЕ ВСЕЙ ТВАРИ ( в других переводах - ВСЕМУ ТВОРЕНИЮ). КТО БУДЕТ ВЕРОВАТЬ И КРЕСТИТЬСЯ, СПАСЁН БУДЕТ; А КТО НЕ БУДЕТ ВЕРОВАТЬ, ОСУЖДЁН БУДЕТ. УВЕРОВАВШИХ ЖЕ БУДУТ СОПРОВОЖДАТЬ СИИ ЗНАМЕНИЯ: ИМЕНЕМ МОИМ БУДУТ ИЗГОНЯТЬ БЕСОВ; БУДУТ ГОВОРИТЬ НОВЫМИ ЯЗЫКАМИ; БУДУТ БРАТЬ ЗМЕЙ; И ЕСЛИ ЧТО СМЕРТОНОСНОЕ ВЫПЬЮТ, НЕ ПОВРЕДИТ ИМ; ВОЗЛОЖАТ РУКИ НА БОЛЬНЫХ, И ОНИ БУДУТ ЗДОРОВЫ ( Марк 16:15-18). Здесь, казалось бы, только прямые слова, без всякого тайного смысла. Но как понимать прямо, бесхитростно, повеление проповедовать Евангелие всей твари или всему творению? Как проповедовать человеческим языком благую весть травам и деревьям, долам и горам, морям и облакам, сернам и волкам? Поэтому я здесь вижу, кроме прямого, аллегорический смысл: Слово понуждает нас идти по Пути, по всему творению Божиему, по всем седминам и непременно возглашать: норы и гнёзда, делайте, как и я, хватит спать и ночевать! А что значит, ВЕРОВАТЬ И КРЕСТИТЬСЯ? Веровать - это не только осознанно или интуитивно чувствовать невидимое, но и осуществлять его. То же и креститься, значит - переходить межу, границу, завесу, мост, переправу, препону между двумя противоположностями. Или если сказать то же самое арифметикой, числами, надо переходить из седмины в седмину или, по десятичному исчислению, из десятка в сотню, из сотни в тысячу, из тысячи в десять тысяч. То есть нужно усердие и тяготение к Богу, которое в Коране именуется джихадом. Но там вместо ВЕРОВАТЬ И КРЕСТИТЬСЯ другой нюанс - ВЕРОВАТЬ И УБИВАТЬ НА СВОЁМ ПУТИ НЕВЕРУЮЩИХ. Легковерные люди понимают это как войну с инакомыслием, террористическую деятельность, а это всего лишь означает уничтожать в себе семёрку и взращивать единицу; и последняя аллегорическая сентенция больше буквалистского абсурда. Но чтобы исполнять эти священные предписания нужно поститься. Пост и неедение - это и есть духовность, если её объяснить простецки, с кондачка: Бог-то не потребляет, а, наоборот, всех кормит, - вот пример! Но поститься надо не так, как принято в исламе - есть по ночам, или как это делается в православии - есть только вегетарианскую пищу. Пример поста дан в Библии - собирание духовной манны (1 коринфянам 10:4): шесть дней собирай, в седьмой - отдых ( Исход 16:13-27). Эталон библейского поста - гомор (Исход 16:32-34). Постепенное накопление семидесяти седмин гоморов - это библейская классика, это Путь восхождения к Богу. ИМЕНЕМ МОИМ БУДУТ ИЗГОНЯТЬ БЕСОВ. Бесов я никогда не видел, но в седмине их - исчисленное количество, предположим, семь. Когда заходишь в тесный дол, овраг, ложбину, заросшую очень уж пьющими, любящими влагу деревьями, чувствуешь неприятную, душную затхлость. Иное дело, на обдуваемой ветрами вершине, среди сосен, кедров, дубов, - свежесть, свобода, огромный кругозор... Те же самые противоположные чувства испытываешь, разглядывая музейную ветхость и современные, просторные интерьеры. Те же настроения охватывают при общении с людьми, зависимыми от алкоголя, наркотиков, жажды накопительства, зацикленными на стереотипах и с людьми независимыми, вольномыслящими, ответственными, с высокой харизмой. Всё это, конечно, можно передвигать, как пятнашки. БУДУТ ГОВОРИТЬ НОВЫМИ ЯЗЫКАМИ. Вот протестанты молятся духом, на неком новом языке. В науке это называется глоссолалией. Православные священники отвергают такую тарабарщину, говорят, языки - это немецкий, русский, французский... А на каком языке общаются между собой животные, птицы, насекомые, если язык - приоритет и антураж только нации? А программисты на каком языке кодируют информацию? А глухонемых какая национальность? А морзянка что за язык? Я тоже пытаюсь объяснить вобщем-то известный поэтический метафорический язык. Многими такими языками, не национальными - "седминными" - владел апостол Павел (1 коринфянам 14:18). Но язык, увы, несовершенен по сравнению с видением (1 коринфянам 14: 19-23). Поэтому когда усовершенствовалось фотографирование, появилась камера, телевидение, короче, появилась двигающаяся картинка, интерес к чтению, к языку, охладел. Но в религии важно внутреннее видение - сердцем. БУДУТ БРАТЬ ЗМЕЙ; И ЕСЛИ ЧТО СМЕРТОНОСНОЕ ВЫПЬЮТ, НЕ ПОВРЕДИТ ИМ. По моей аллегорической версии змеи и яд - опять же семёрки. Как для человека с сильным иммунитетом болезнетворные микробы и вирусы - не проблема, так и для практикующегося на Пути семёрки лишь пики и эвересты мудрости. Но это не значит, что прямой смысл этих слов не может быть реализован. Я где-то давно читал, сектанты, чтобы доказать, что их религия правильная, "апостольская", доводили себя до экстаза, а потом брали змей в руки, но одна беременная всё же пострадала, умерла. Можно привести и Григория Распутина в пример, которого, якобы, травили ядом... Но апостол Павел, игнорирующий змею (Деяния 28:3-6) - это факт, который невозможно отрицать. Мне, к сожалению, нечем похвалиться. Для меня укусы людей-то болезненны, а уж о змеях молчу. Ничего этакого сверхъестественного выдать не могу. Не подумайте, что я кого-то зомбирую, учу, улавливаю в зону своего влияния, - это очередная статья из серии "занимательное Евангелие". ВОЗЛОЖАТ РУКИ НА БОЛЬНЫХ, И ОНИ БУДУТ ЗДОРОВЫ. Да, по протестантским телеканалам можно видеть, что некоторые евангелисты специализируются на этом. На их сеансы и проповеди собираются тысячи. Но всех невозможно вылечить, человек всё-таки смертен, изнашивается.
Теперь обратимся к поэзии, она тоже при своём построении оглядывается на библейскую седмину. Седмина - незыблемый проект поэзии, а уж сами стихи - рукотворная оболочка.
* * *
Мне радость масленицей кажется подчас.
Неделя праздника, а сколько разговору!
Ждёшь, ждёшь её, и вот всё раздражает нас:
То приторна еда, то маска нам не впору,
А этот целый год готовил фейерверк -
Каскад огней, хитросплетенье линий,
Чтоб за какой-то миг с лишением померк
Предмет его трудов, восторгов и уныний.
Всё относительно. Нет прочности ни в чём.
Что дорого отцам, над тем глумятся дети.
И с отвращением мы вечером плюём
На то, что нам святым казалось на рассвете.
Великое во сне - ничтожно наяву.
Наш собственный порыв рождает в нас презренье.
Кто знает, может быть, я завтра разорву
Сегодня созданное мной стихотворенье.
О хрупкость бытия! О ненадёжный свет!
Зачем же нас влечёт в людскую эту давку?
Что радость? Что восторг? Всё суета сует!
Так вовремя успей на небо сделать ставку!
(Христиан Гофмансвальдау, Радость)
И тут опять норы и гнёзда, седмины, подверженные моли и ржавчине! Но надежда не умирает!
* * *
Каин, Каин, я - брат твой Авель!
Ты зачем меня пощадил,
Разве мало я уже выстрадал,
Ты зачем меня жить оставил,
Ты зачем меня не убил,
Всё равно - копьём или выстрелом?
Всё брожу за своими стадами,
За стадами своими - мыслями,
Каин, Каин, мир невменяем,
Я повсюду - как будто высланный,
Все барашки мои скукожились,
Все ягнята мои не дышат,
Все пути мои - бездорожие,
Я давно уже выжат, выжат...
(Зоя Журавлёва)
Стихотворение повторяет и обновляет библейскую притчу о Каине и Авеле (Бытие гл.4). Каин - земледелец, садовник, хлебороб, далее третьего дня, когда была сотворена зелень травная и плодовитое дерево, юдоль его не распространяется. Авель - скотник, степень его влияния доходит до шестого дня седмины, когда творится животный мир. Естественно и жертва Авеля Богу со своего имения более благовонна, нежели жертва Каина. Каин в аффекте зависти убивает Авеля. За это Каин проклят, но убить его невозможно, ведь он не достиг полноты седмины. Ну кто умирает в тридцать лет, разве что по случайности! Авель же близок к семёрке, в стихотворении он даже сам требует смерти себе, ведь вся надежда его в этой седмине иссякла.