Каким бы странным вам это не показалось, но лежа посередине огромного торгового центра на грязном полу, слыша оглушительные пистолетные выстрелы, свист пуль, треск стекла, пронзительные крики женщин и вой милицейских сирен и сирен карет скорой помощи где-то вдали я думал не о том, что могу умереть здесь и сейчас, в свои не полные двадцать два года, так и не начав толком жить, не полюбив женщину, не видя ничего, кроме мерзкой общеобразовательной школы, обшарпанных подъездов и приятелей наркоманов, живущих по соседству, а думал я о том, что мое новое серое пальто недавно купленное на втором этаже этого самого супермаркета навсегда испорчено этой холодной коричневой жижей, которая поразительно быстро впитывается в него, не оставляя мне никаких шансов вернуть его в прежнее состояние.
Где-то совсем рядом, скорее всего в соседнем отделе, от которого меня отделяла огромная картонная реклама, изображавшая улыбающуюся семью - в это мгновение лица этих людей на фотографии показались мне отвратительными, даже уродливыми - очередной выстрел резко оборвал женский крик и в воцарившейся на мгновение тишине я услышал как она медленно сползла по этой картонной, зашатавшейся под весом ее тела стене и с глухим стоном упала на пол. Словно мешок с песком бросили на землю, подумалось мне, когда стон ее стих. Из-под стены, с фотографией жизнерадостных жителей мегаполиса начала просачиваться темно-красная жидкость и смешиваясь с грязью она приобретала чудовищный цвет, который был близок к черному, но казалось, что краски еще сами не определились какого цвета им быть и продолжали пребывать в этом промежуточном состоянии. От этого зрелища меня стало мутить и я не без усилий стал медленно отползать к противоположной стене.
Положение мое было не завидным. Я лежал в проходном отделе, а это означало, что с одной стороны стояла упомянутая мною реклама, с дугой - стеллаж с пивными бутылками, эти две с позволения сказать преграды создавали коридор открытый для входа в него с двух сторон. Осознание того, что убить меня могут в любую минуту уже успело утвердиться в моей голове и даже не очень меня теперь волновало, а во то, что я могу не увидеть кто это сделает, или, в лучшем случае увидеть лишь ботинки и штаны моего потенциального убийцы приводило меня в ужас. Меня подрывало вскочить на ноги и бежать как можно быстрее, бежать в своем новом, но уже испорченном навсегда пальто сквозь ряды, заставленные всевозможными, ежедневно рекламируемыми нам продуктами, сулящими жизнь полную здоровья, радости и счастья, стоит нам только их купить. Мне хотелось бежать, оставляя позади себя все эти ряды с молоком и сыром, колбасными изделиями и минеральными водами, банками с ананасовыми дольками и консервированной рыбой, тушенкой и детским питанием, средствами личной гигиены и хлебобулочной продукцией, банными и школьными принадлежностями, бежать, между прилавками свежемороженого мяса, живого пива и домашнего вина, бежать, поскальзываться на залитом грязью и кровью полу, падать, впитывая всю эту смесь в чудом еще оставшиеся чистыми на одежде места, снова вставать и бежать дальше, на встречу этому человеку с пистолетом, но лишь бы видеть его перед собой, и смотреть на него с высоты своего роста, а не валяться в грязи, доставляя тем самым ему еще большее удовольствие, признавая свою полную беспомощность и его право распоряжаться моей жизнью.
II.
Мой палец устал нажимать на курок пистолета, но их было слишком много и я стрелял, и стрелял, и стрелял. Они кричали, пытались скрыться от меня за многочисленными товарными лотками, падали на грязный, залитый жижей пол, барахтались в ней как ничтожные насекомые, пытаясь подняться, но я не давал им этого сделать. Выстрелы оглушали меня и лишь в то время как я менял закончившуюся обойму были слышны стоны и крики, чье-то сбившееся дыхание, семенящий стук каблучков по кафелю и невыносимый вой сирен в ночной мгле за окном.
Кто-то пытался говорить по телефону. Взведя курок и сделав несколько шагов к соседнему отделу я увидел парня, который шептал что-то несуразное в свой мобильный телефон. Он меня не видел, слишком был увлечен описанием обстановки, в которой оказался и судя по всему разговор он вел с людьми, которые вот уже пол часа заставляют меня слушать этот заунывный вой и пытаются вести со мной эти чертовы переговоры.
- Бенг! Бенг! - сказал я - наводя дуло пистолета на парня с телефонной трубкой.
Тот резко замолчал и выронил свой телефон. Руки его тряслись, а глаза были стеклянными и пустыми. Он уставился на меня. Сидел он в луже грязи навалившись на стойку с чаем, разноцветные коробочки были разбросаны вокруг. До чего же он жалок, подумалось мне напоследок.
- Парень, это был твой последний разговор по телефону - сказал я.
Патронов у меня оставалось все меньше и меньше, а эти ребята на улице становились все настырнее. Боже, как надоели мне эти крики из громкоговорителей, попытки склонить меня сдаться, уговоры не делать глупостей, и этот нестерпимы вой, звучащий в моей голове. Я стучал ею о стену что бы хоть чуточку заглушить его, и после первого удара, на мгновение мне показалось, что я добился желаемого результата, но в следующую секунду вой сирен стал более пронзительным и остальные удары не привели ни к чему. Я перестал и навалившись на стену спиной сполз на пол. Теплая струйка крови стекала со лба и заливала мне правый глаз. Другая, быстрая и проворная горячим ручейком побежала за шиворот, вниз по спине, вызывая жуткий зуд. Голова раскалывалась. Было интересно много ли осталось еще здесь живых, но вставать и искать их у меня не было ни малейшего желания. Все они, те кто остался, уже попрятались по углам и нужно было постараться чтобы заставить их выползти из их мерзких нор на свет, где они приобретают свой истинное лицо.
Скоро они ворвутся сюда и все будет кончено. Завтра весь город будет обсуждать это событие, в новостях, по всем каналам будут трещать на перебой о причинах побудивших меня сделать это. Но все это уляжется так же быстро, как и началось. Мир именно таков, через несколько лет никто и не вспомнит о том что случилось в магазине по соседству.
Мне надоело ждать. Я встаю, голова идет кругом, и в глазах двоиться. Медленно, чтобы не упасть в эту грязь я иду по направлению к выходу. У кого-то зазвонил телефон, из далека донесся стон и крики о помощи. Вой сирен! Теперь мне кажется, что он доноситься не с улицы, где во тьме затаились те, кто должен будет убить меня, а из меня самого, заполняет мой мозг и все мое тело, пульсирует в моих жилах и хочет вырваться наружу, разорвав меня в клочья.
Покрепче сжав пистолет в руке и толкнув дверь я вышел в заснеженную ночь и стал стрелять по ярким красным и синим огням, которые раздражали меня так же сильно как и вой сирен в моей голове.
III.
- Господи! Давай соединяй! Чертова связь... Ну-у-у же, давай...
- Милиция.
- Ну наконец-то! Ало, милиция?!
- Да, слушаем Вас.
- Я в этом чертовом магазине! О Боже! Кажется он еще кого-то убил... Господи, что мне делать?
- Успокойтесь! Где вы находитесь?
- Я в магазине, где орудует этот чокнутый маньяк. Я думал Вы уже в курсе!
- Да. Где конкретно Вы находитесь внутри магазина?
- В каком-то отделе, сижу на полу.
-Постарайтесь найти более укромное место. Наши сотрудники уже выехали. Помощь скоро...
- Какого черта Вы медлите...
- ...придет. Постарайтесь не терять самоо..лад...ия...
- Черт, не отключайтесь!
- Найдите безопас..ое мес..
- Ало! Ало!
- Бенг! Бенг!
- Парень, это был твой последний разговор по телефону...
IV.
"Сегодня вечером в одном из супермаркетов города произошла трагедия. Неизвестный человек, войдя в магазин и пробыв там несколько минут, открыл беспорядочную стрельбу из пистолета. Затем несколько часов он находился в магазине, продолжая убивать оставшихся в нем людей, после успешно проведенной операции силами милиции и специальных подразделений преступника удалось обезвредить и избежать большего количества жертв. В результате проведенной операции преступник был застрелен, пострадавшим и членам их семей оказывается медицинская и психологическая помощь. До сих пор не понятно, какие причины побудили молодого человека на это ужасное преступление..."
В этот момент на экране появилось фотография убийцы и дальнейшую речь диктора я уже не слышал. Сегодня, возвращаясь с работы домой я забежал в этот магазин, чтобы купить себе к ужину любимый хлеб, в нашем районе такого не продают, и на выходе я столкнулся в двери с этим самым парнем, лицо которого смотрело теперь на меня с телеэкрана. Я остановился и дал ему пройти, на что он слегка кивнул головой и поблагодарил меня, я улыбнулся ему в ответ.
Диктор в телевизоре продолжал говорить... На экране мелькали кадры, сменялись лица. Девушка с растекшейся по лицу тушью что-то объясняла, взволнованно жестикулируя руками, светлое пальтишко ее было все в грязи... Я смотрел на нее но не слышал ни слова...