Трудился в нашем порту буксир морской, "Шторм" назывался, большим кораблям швартоваться к причальной стенке помогал, терпящим в море аварию на выручку спешил. Словом, хлопот полон рот, успевай поворачиваться.
И дожить бы ему такой жизнью до старости, когда самого на тросу на покой поведут, да объявилась тут в порту особа одна - прогулочная яхта "Италия".
Слово-то какое! Легкое, певучее и чуточку манящее. Если закрыть глаза и произнести его с придыханием на втором слоге, то в голубоватой дымке воображения возникнет далекая страна у лучезарного моря, и остров со скалистыми берегами, где в небе прямо над твоей головой, проткнувши облака, дымит, подобно пароходной трубе, дремлющий вулкан. Ну, а как оденет яхта свою высокую мачту в белоснежный парус, будто невеста подвенечное платье, заскользит стройным корпусом по плескучим волнам, рассекая их высокой грудью, оставляя за крутой осанистой кормой пенистый след, тут и бездушный пред такой красотой восхитительной не устоит.
Вот и буксир норовил с некоторых пор мимо яхты пройтись с шиком эдаким морской походочкой вразвалочку, да чуточку ближе, чем дозволено, подтолкнет волной игриво, невзначай будто. А та лишь качнется небрежно, мол, подумаешь, поклонник нашелся со своей испачканной мазутом командой! То ли дело она. На ней музыка, танцы, хрипловатый голос певца разносит далеко над водою "Танго цветов". От осознания своего превосходства она еще выше задирала нос.
Ах, как ей хотелось самой испытать неведомое чувство любви, пусть такое же трагическое, как в песне, пусть, но большое. Была у неё одна тайна, в которой она сама себе боялась признаться, и тем более с кем либо поделиться.
Отправляясь в очередное плавание, она надеялась встретить свою мечту, и небеса услышали её негласный зов. Океанский лайнер возник на встречном курсе, как в сказочном сне. "Италия" замедлила ход в сладком предчувствии, но лайнер лишь мельком скользнул по ней взглядом своих глаз-иллюминаторов и равнодушно удалился. Вслед ему, как в отчаянии протянутая рука, понеслась песня: "Плачь, скрипка моя, плачь", но лайнер её не слышал.
Когда яхта проходила мимо мрачных скалистых берегов, внезапно налетел шквальный ветер, яхта безрассудно подставила ему свой парус и, впервые не послушавшись руля, бросилась всей грудью на дышащие смертью камни.
А время неумолимо шло. Божьим промыслом случилось как-то "Шторму" проходить теми местами, и вдруг мотор его, сердце любого корабля, остановился. "Вы что там, очумели?!" - заорал капитан по связи в машинное отделение. - На скалы сносит!"
Мотор взревел, буксир, чудом избежав гибели, проскочил опасное место.
Корабельный колокол неожиданно сам по себе отбил прощальные склянки, печальный звон расстелился по волнам и затих вдали.