Аня тяжело выдохнула и устало плюхнулась прямо на пол своего нового дома. А больше и некуда, ведь чтобы добраться хоть до какой-то мебели, нужно или как-то расчищать себе путь, на что у девушки уже не было никаких сил и желания, или перелазить через многочисленные коробки и мешки с вещами. Как же она вымоталась за время переезда! А впереди еще бесконечное море дел. Девушка обреченно уткнулась подбородком в колени и окинула прихожую, а по совместительству и кухню, печальным взглядом побитой собаки. Сколько же она будет все это разбирать? Глядя на пирамиды упакованных вещей, Ане вдруг представилось, что они вот-вот обвалятся на нее, раздавят своим весом. И так ее и найдут. Бездыханную, под грудой коробок. Какой печальный конец. Главное, чтобы о Белочке кто-нибудь позаботился...
― Так, не туда меня понесло...
― Мяу! ― подтвердила оставленная в сенях кошка.
― Не "Мяу", а подожди немного. Сейчас принесу твои вещи и выпущу.
― Мяу! ― отозвалась Белка еще жалобнее.
Аня обреченно зажмурилась.
― Да иду, иду...
Кряхтя как дряхлая старушка, девушка с трудом поднялась на ноги и тяжело потопала в сени ― единственное не захламленное место в доме. Просторная серая переноска занимала почетное место на старенькой, шелушащейся лаком тумбе.
― Мяу!
― Бедная моя девочка...
Аня просунула палец в решетку и ласково почесала мягкую щечку. Белка смотрела на хозяйку немигающими, расширенными от страха янтарными глазами. Ане стало ужасно стыдно. Сама расселась, а животинка бедная от ужаса сейчас концы отдаст.
― Сейчас приду, хорошая моя, девочка моя. Принесу лоточек, мисочки. Выпущу тебя... Пока только в сени, уж прости. Ты тут все изучишь... Ну, Белочка, не бойся, мамочка с тобой.
Белка "не бояться" отказывалась и на ласковые увещевания не реагировала. Черный густой мех кошки неопрятно топорщился, и Аня уже предвкушала все прелести как весенней, так и нервной линьки.
― Все, скоро приду.
На участке бабы Риты, а точнее уже на Анином, ни гаража, ни навеса, ни даже широких ворот не предусматривалось, так что парковать машину пришлось сразу за забором. Да и забором трухлявую деревянную ограду с давно облезшей краской назвать было сложно. Так, намек для приличных людей. Приходи кто хочешь, бери что хочешь... Аню передернуло. Еще вчера, вымывая дом перед переездом, она решила, что нормальный, высокий забор будет первым, что она установит. Если не слишком выделываться с материалом, то выйдет не так уж дорого. Зато хоть какое-то ощущение безопасности. А все остальное... Все остальное подождет. Дом не пустовал, бабка до последнего топила печку ― чай не рухнет. А за год, по крайней мере Аня на это надеялась, она сможет привести дом в божеский вид.
Старенький, но надежный, как армейские часы, минивэн приветливо подмигнул фарами, отключая сигнализацию. Аня в который раз порадовалась, что не поддалась на уговоры матери и не купила "эту милую маленькую красненькую машинку" вместо "зачем тебе такой монстр, ты же девочка". Монстр он или нет, а удобнее машину еще поискать! И места море, и на дороге как корабль, и своими силами в три захода переехала. Чудо, а не машина!
Где-то вдалеке послышался странный, рычащий гул. Аня настороженно огляделась. Пять утра, деревня еще спит. Откуда такой шум? Неужели так рано кто-то... что? Трактор заводит? Траву косит? Так не время, трава из земли только-только зеленые носы повысовывала...
Аня так и замерла у открытой двери машины, прислушиваясь. А шум, тем временем, становился все ближе и громче. Вскоре девушка с удивлением признала в нем рев мотоцикла. Ничего себе! Холодина, еще вчера снег шел, а кто-то или слишком смелый, или, что вероятнее, слишком глупый, уже решил поиграть в хрустяшку. Аня не понимала и опасалась мотоциклистов. Ее, как девушку практичную, настораживало все ветренное и недолговечное. Хуже, чем к молодым любителям "стальных коней", Анна Сергеевна относилась только к своим ровесникам, страдающим подобным увлечением. А индивиды старше тридцати вообще приравнивались ею к душевнобольным.
Мотоцикл, тем временем, въехал на Анину улицу, радостно оповещая о своем прибытии всю деревню. Девушка насторожилась. Было еще достаточно темно, в домах по соседству не горел свет, мотоцикл с совершенно незнакомым седоком явно намеревался притормозить возле ее машины. А что ей делать, если незнакомец попытается напасть? Кричать? А разве кто-нибудь выйдет, чтобы ей помочь? Люди могут быть на удивление слепыми и глухими, если им это нужно. А если отбиваться? Чем? Совочком для уборки кошачьего лотка? Пакетом наполнителя? Да, это определенно обеспечит пару приятных минут истеричного хохота Аниному случайному убийце...
― Бог в помощь, красавица!
Погрузившись в свои мрачные фантазии, девушка не сразу заметила, что утренний мотоциклист не просто успел остановиться, но еще и слезть со своего монстра и приблизиться на непозволительное, для Ани, конечно, расстояние.
― Чего ж ты так подскакиваешь? Что, страшный? Эх... Говорил я матушке ― не пойдет мне короткая стрижка...
Учитывая, что незнакомец все еще был в шлеме, Аня растерянно моргнула. С расширенными глазами и полуоткрытым ртом, должно быть, она выглядела слишком глупо, потому что утренний мотоциклист неприлично расхохотался.
― Да не бойся ты, красавица!
Незнакомец, все-таки, снял шлем, и Аня с облегчением выдохнула. Вид показавшейся рыжей шевелюры, веснушчатого молодого лица со следами чего-то черного на щеках, губ, растянутых в мягкой улыбке и глаз, блестящих и таких же голубых как и у самой девушки, почему-то, успокоил ее. Парень, на вид лет восемнадцати-двадцати, почему-то, не вызывал у нее опасений. Хотя открытый, горящий живым интересом взгляд, все-таки заставлял ее чувствовать сильный дискомфорт. Ане всегда было тяжело быть в центре внимания. Это, ее нелюбовь к людям, и было главной причиной переезда из города в небольшую деревню Березовку.
― Я не боюсь, ― буркнула девушка не слишком убедительно, что разозлило ее. ― И вообще, почему это ты мне "тыкаешь"? Я намного старше тебя. И разрешения не давала.
Парень удивленно склонил рыжую голову на бок.
― А что, если старше, то тыкать нельзя? Нужно всегда разрешения спрашивать? Типа: "Разрешите тыкнуть?"
Аня подавилась воздухом. Он специально сказал это так, чтобы прозвучало... вот так?!
― Прости, у меня нет времени на разговоры.
Аня демонстративно отвернулась, пряча горящее от злости и смущения лицо, и полезла в багажник за Белочкиным приданным.
― Да ладно тебе, взрослая, не обижайся! ― Аня и пикнуть не успела, когда широкая ладонь буквально выдрала у нее из рук пакеты с кормом и наполнителем. ― Я помогу.
― Не надо! Я не просила!
Но парень уже шел к дому, играючи неся тяжелые пакеты.
― Эй!
Аня, наскоро схватив лоток и миски, побежала за ним, но, вспомнив, что не закрыла машину, чертыхнувшись, вернулась к минивэну. Ей было сложно понять, что она чувствует. Уже давно она вот так просто не общалась с совершенно незнакомым человеком. Происходящее казалось отрывком какого-то сюрреалистичного сна. Девушке было некомфортно, но и любопытно. Незнакомец вызывал у нее смешанные чувства. Хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым, сбежать от него подальше, но парень не казался злым и, возможно, был даже немного забавным.
― Эй, взрослая красавица! Ты заблудилась?
И в дом без хозяйки не зашел... Может, не так все плохо?
***
― Как тебя хоть зовут, красавица?
Сгрузив пакеты возле тумбы, незнакомец отобрал у Ани лоток и миски.
― Анна Сергеевна. Нет, лоток вон в тот угол поставь. Стой, миски рядом нельзя. Ага, вот сюда... Спасибо.
― Анюта, значит. А я Дима.
Парень протянул руку. Аня выругалась про себя. Она не любила, когда ее трогают незнакомые люди. Да и знакомые тоже. Но не пожать руку этому бесцеремонному наглому парню, который, почему-то, решил ей помочь, казалось ей верхом хамства.
Ладонь у парня была широкая, мозолистая, с длинными, узловатыми пальцами. Кое где на ней виднелись следы грязи явно ремонтно-технического происхождения. И такой контакт мог бы быть неприятным, если бы ладонь Димы не была сухой и теплой, а само рукопожатие неожиданно робким и коротким.
― Хорошо, Анюта Сергеевна, приятно познакомиться.
Аня закатила глаза. Должно быть, у нее не получится настоять на своем.
― Одна жить будешь?
Уже, было, относительно расслабившаяся девушка, снова насторожилась.
― А тебе зачем?
Парень удивленно вскинул густые рыжие брови.
― Так соседи, как-никак. Любопытно.
И так это невинно прозвучало, что Ане стало стыдно за свою подозрительность. Девушка смущенно отвела глаза.
― Не одна. С Белочкой.
― О-о! Еще толком въехать не успела, а уже отмечать? Да вы неординарная личность, Анечка Сергеевна!
Аня вспыхнула.
― Белочка - моя кошка!
Дима весело усмехнулся, покачав головой.
― Ясно, что не крокодил. Где же ваше чувство юмора, Анечка Сергеевна? Еще не успели перевезти?
Так глупо Аня себя давно не чувствовала. Она и хотела бы что-нибудь ответить, но побоялась, что только усугубит ситуацию. Вместо этого она молча принялась за обустройство Белочкиного временного обиталища.
Дима топтался где-то за спиной, изрядно напрягая. Аня в тайне надеялась, что парню станет скучно и он уйдет, а ей не придется самой его выставлять. Она вообще слабо понимала, как нужно себя вести в подобной ситуации. С одной стороны, стремление Димы познакомиться с новой соседкой было логичным. Деревня маленькая, все знают всех и обо всех, а тут новое лицо. К тому же, парень явно выказывал желание помочь и не проявлял никаких признаков агрессии. Вот только шутки его... Но, с другой стороны, Ане-то его помощь ни на кой черт не вписалась! Ей бы гораздо комфортнее было заниматься своими делами в одиночестве, а не чувствовать спиной взгляд непонятно чего ждущего, по факту незнакомого человека. И вот кто прав? Может ей стоит быть более гостеприимной? Но так ведь она гостей не ждала! И уж тем более не сейчас, когда в доме места нет даже чтобы присесть по-человечески! Да и если бы было. Аня не любила гостей. Люди ее напрягали и вызывали, по большей части, страх. Она не понимала, как нужно правильно с ними общаться, как нужно себя вести.
Нет, Аня вовсе не была злым или агрессивным человеком. И к людям, в целом, относилась хорошо. Только постоянно ждала от них подвоха. Конечно, иногда ее это тяготило. Но, гораздо больше ее тяготили вот такие ситуации, когда она чувствовала себя глупо и странно на своей же территории. Как будто она обязательно должна что-то сделать или сказать. Как будто она постоянно кому-то что-то должна.
― У тебя очень красивая кошка. Породистая?
Голос молодого человека прозвучал тише и мягче. Аня чуть поджала губы и тяжело вздохнула. Ну вот, она опять заставляет кого-то чувствовать себя не ловко рядом с собой.
― Нет. Белочка у меня, скорее всего, плод любви мамки-британки и папки-подлеца.
Аня изо всех сил старалась, чтобы ее голос тоже звучал мягко и примирительно. В конце концов, парень не сделал ей ничего плохого.
Дима весело усмехнулся.
― Почему, если подлец, то сразу ― папка?
― Так он в любом случае ― подлец, ― Аня тоже улыбнулась, подходя к переноске. ― Или беспородный кошак, совративший благородную леди, или благородный кобель, сбежавший поразвлечься с бедной безродной кисой. Задурил ей голову и вот. Иди ко мне, моя хорошая...
Аня с трудом выудила упирающуюся всеми лапами кошку из убежища. Та сразу же начала вырываться из хозяйских рук, но, увидев подошедшего ближе незнакомца, сжалась и затихла. Только напуганные глаза сверкали.
― Трусиха. Прямо как хозяйка, ― беззлобно улыбнулся Дима, протягивая к кошке руку. ― И такая же дикая! ― Добавил уже через секунду, удивленно рассматривая царапины на пальцах.
― И ничего не дикая, ― огрызнулась девушка, защищая то ли себя, то ли кошку. ― Нечего руки тянуть. У девочки стресс.
― Да я заметил.
Дима все разглядывал медленно набухающую алую капельку на особенно глубоком порезе, а потом, неожиданно по-детски, засунул костяшку пальца в рот.
― Куда! У тебя же руки грязные!
― Микробы ― тоже мясо.
― Так, ― спустив на пол переноску, Аня отпустила кошку и ухватила Диму за рукав куртки. ― Пойдем, у меня в машине аптечка. Не знаю, где ты лазил до этого, но не хватало еще заразу в кровь занести...
― Да что мне будет? ― запротестовал парень, но как-то вяло. ― Анечка Сергеевна, может не надо?
― Что, йода испугался? А считаешь себя большим мальчиком.
― Так в том-то и дело, Анечка Сергеевна! Это малышня мир пятерней познает, а большим мальчикам главное, чтобы средний и указательный были, остальные ― так, приятное приложение.
Аня аж споткнулась на пороге, уставившись на новоявленного соседа. Лицу, в который раз за это утро, сделалось жарко.
― Чтобы направление показывать, Анечка Сергеевна! А ты что подумала? Ты дверку-то закрой, а то вылетит твоя Белочка, будем потом по всей деревне ловить. А у меня, между прочим, ранение.
― Лучше бы у тебя на языке ранение было, балабол.
― А вот этого не надо! Ты знаешь, как язык для мужчины важен? Это же, можно сказать, незаменимый инструмент...
― Может хватит?
Аня нырнула в салон, проклиная минуту слабости, сподвигнувшую ее на лечение конечности этого...
― Мужика бы тебе, Анечка Сергеевна.
― Чего?!
***
Незадолго до обеда, явно клюющий носом после ночной работы, Дима был все-таки насильно отправлен домой отсыпаться. Аня же, разбирая вещи до поздней ночи, все никак не могла отпустить мысли о новом знакомом, что изрядно ее раздражало. Такое уже случалось с ней раньше. Стоит случаю свести ее с кем-то, девушка потом несколько дней могла проигрывать в голове мимику, жесты, слова нового знакомого, анализируя, что и как он говорил, почему он делал то или иное, правильно ли она разговаривала, не обидела ли чем-то. Несмотря на то, что Аня не любила заводить новые знакомства, ее болезненно волновало чужое мнение о себе. Хотя, наверное, именно из-за такой неуверенности она и не любила знакомиться. Это надолго выбивали ее из равновесия. Умом Аня понимала, что человек давно и думать о ней забыл, что не следил он, в какой позе она стояла и как держала руки. Но все равно ничего не могла с собой поделать. Кроме того, имея весьма скудный "арсенал" знакомств, каждая новая личность, можно сказать, восхищала Аню. Ей хотелось узнать человека как можно лучше, понять, как он думает, чем он живет. Что у них схожего, а чем отличаются. Каждая новая личность казалась уникальной, любопытной для изучения. И самое страшное ― стоило человеку отнестись к Анне по-доброму, она тут же, совершенно бессознательно, начинала к нему привязываться. Очень часто это играло с ней злую шутку...
Но Дима показался ей действительно очень милым парнем. Языкастым, не без этого, но к такому, скорее всего, можно привыкнуть, если постараться. Зато он очень много рассказал о себе. А что не рассказал, то Аня, не будь дурой, додумала сама. Например, теперь она знала, что ночью Диму вызвонил "один мужик" и попросил срочно починить сеялку. На вполне закономерный вопрос: "А чего они только к ночи опомнились?", Дима просто пожал плечами: "Видимо, сами пытались починить, только не учли, что, когда Боженька раздавал руки из нужного места, они стояли в очереди за крепкой печенью". Как поняла Аня, парень вообще был рукастым. К нему часто обращались за помощью по ремонту, не бесплатно, конечно. Можно сказать, это и приносило Диме основной доход. Хотя, как Аня смогла уловить из вскользь брошенных фраз, парень от любой работы не отказывался. Ему бы выучиться... Но этого девушка ему не сказала, решив, что такие личные темы поднимать не время и не место. Может потом. Когда-нибудь.
Свой мотоцикл Дима собрал сам. С детства мечтал о нем и вот. Но хоть Аню и восхищала целеустремленность юноши, она не выдержала, и, все-таки, вставила свои "пять копеек" неодобрения опасным увлечением. Что, в прочем, оказалось бессмысленным. "Ты, Анечка Сергеевна, не права", ― легко усмехнулся парень, пожимая плечами, ― "Никогда так сильно не ценишь жизнь, как когда видишь яму на дороге".
А еще Дима оказался очень любознательным. Он долго и со вкусом расспрашивал Аню о ее работе переводчиком. Девушка же, охотно и увлеченно отвечала. Свою работу она любила. Могла часами рассказывать о способах перевода, интересных, зачастую только ей самой, задачах. К тому же, работа с текстом не предусматривала живого общения, что более чем устраивало затворницу.
Уже стоя у покосившейся калитки, Дима пообещал, что обязательно заглянет утром. Аня только и смогла, что кивнуть. Ее мучило желание остаться одной, спокойно обжиться, изучить свой новый дом вдоль и поперек. С другой стороны, ей хотелось еще пообщаться с человеком, который, благодаря собственной непосредственности, не давал Ане почувствовать себя бракованной. Дима умело балансировал на той самой грани, переступи он которую и Аня выгнала бы его из дома и из памяти. И вообще, парень показался ей очень добрым. Мало кто вот так подписался бы помогать совершенно незнакомому человеку. Хотя, может, тут так принято? Может, в деревнях это ― норма? А сама Аня могла бы поступить так же? Ну... Технически... Да, у девушки, определенно, возникло бы желание помочь. Вот только свою помощь она бы вряд ли предложила, просто посчитав это неуместным. Ей, вероятно, подумалось бы, что ее пошлют куда подальше вместе с ее благими намерениями. Так что Аня бы просто прошла мимо. А потом годами вспоминала бы эту ситуацию и обзывала себя последними словами за свою нерешительность. Ведь что может быть страшного в отказе? Да ничего, на самом деле. Кивнул, забыл и живи себе дальше. Если ты ― нормальный человек. Как же было бы хорошо, если бы все мы были "нормальными" ...
― Дура я у тебя, Белочка... ― грустно выдохнула Аня, ища глазами свою пушистую подругу. ― Блин, забыла.
Белка все еще тусовалась в закрытых сенях. При смене места жительства, как советуют ветеринары, на первое время нужно ограничить мохнатого друга в пространстве, чтобы ему было легче адаптироваться к новым запахам. Но на ночь Белочку лучше забрать. С первой ночи знакомства, кошка спала только с хозяйкой. На самом деле, Белка вообще старалась не отходить от Ани. Она сидела с ней в ванне и на кухне, ходила след в след во время уборки, совершенно не боясь ни пылесоса, ни швабры. Даже в туалет пыталась ломиться, но тут-то Аня уже твердо отстаивала свои границы.
Вообще, Белка была идеальной кошкой. Она не щемилась на руки, но не была против понежничать, когда хозяйка сама приходила за порцией ласки. Не мешала работать, но всегда была где-то рядом, чтобы вовремя послать отвлекшейся хозяйке "кошачий поцелуй". Не орала по поводу и без и не клянчила еду со стола. Ни разу не укусила и не царапнула хозяйку. А еще у Белочки была мягкая иссиня-черная шерстка. Короткая, но удивительно пушистая. И аккуратные маленькие лапки в белых "носочках". Ну и, конечно, шикарный хвост, благодаря которому кошка и получила свое имя.
― Ну что, хорошая моя, пойдем на экскурсию.
Аня открыла дверь в сени, и кошка, с радостным "Мрмя!", потрусила к хозяйке.