Аннотация: Романтический рассказ о любви, о жизни и о службе в армии.
-Товарищ полковник, бригада для поднятия государственного флага построена, заместит....
Я набрала полные легкие воздуха, но натолкнувшись на яростный взгляд карих глаз, подавилась зевком. Командир нашей пехотной роты, капитан Журавлев, провел по моей фигуре глазами, и отвернулся к трибуне. Заместитель командира бригады, закончив доклад, строевым шагом отошел назад.
- Смирно!
- Вольно! - пробасил командир бригады. Обведя глазами собравшийся личный состава, дал время подтянуть ремни и поправить одежду. - Равняйсь. Под государственный флаг, Сми-ирно!
В семь тридцать утра, каждого понедельника я прохожу через этот ад. Утренняя проверка личного состава. Нет, она каждый день бывает, но просто по понедельникам именно в семь тридцать. А если учесть что позади воскресенье, а впереди целая рабочая неделя, то - ад, по-другому и не назовешь. Из динамиков, советского образца, развешанных на всех зданиях казарм, зазвучал государственный гимн. Двое, стоявших у флагштока, солдат срочников начали поднимать флаг. Я пробежала взглядом по лицам присутствующих. Мда, народ прямо таки пышет патриотизмом. Особенно мед.рота. Юлька, моя подруга и соседка по общежитию, вообще в телефон уткнулась. Только бедные солдаты срочной службы, под тяжелыми взглядами командиров, пытались выдавить из себя гимн. В этом вся наша армия. Если бы не заставляли, то половина, да чего уж там, вообще бы никто на построения не ходил. Это хорошо, что сейчас май, а зимой? Представляете каково? Стоишь в бушлате, шапке и камуфляже, вся такая красивая - от Юдашкина, и... желаешь диареи всем. И командиру бригады, и его заму, который из-за огромного веса еле перебирает ножками, даже солдатам, что так медленно поднимают флаг. А уж министерству обороны, я вообще молчу.
- Слаааавьсяяя странаааа, мы гордииииимсяяяяя тооообоооой! - зазвучали последние аккорды гимна.
В этот момент мне всегда хочется вскинуть руки и крикнуть - Аллилуйя! Но, подозреваю, что окружающие мой порыв не оценят.
- Вольно. Офицеры управления, командиры подразделений к трибуне, шагом марш! - командир бригады подозвал к себе офицеров, чтобы поставить задачи на сегодняшний день. Это из серии покрасить газоны зеленой краской, чтобы цвет всей травы в части был одинаковый. Капитан Журавлев, походкой от бедра, двинулся в сторону комбрига. Наконец-то я смогла спокойно вздохнуть. Я служу в армии уже три года. Мой отец, в свое время, успел договориться со старым другом, и поэтому меня - выпускницу педагогического университета, приняли на госслужбу. Хоть и специальность у меня была не подходящая, контракт, министерство обороны со мной все-таки заключило. Так я стала сержантом узла связи, седьмой пехотной роты, третьего пулеметного батальона. Служба интересная, сложная, но нам - женскому составу, всегда делают поблажки. Точнее делали, пока полгода назад у нас не появился новый командир роты. Капитан Журавлев. Этот тип мне сразу не понравился. Хмурый, дотошный и взгляд у него тяжелый. Он еще, когда дела и должность принимал, мы сразу поняли - прощайте чаепития, в неположенное время, и отлучки "по делам". Журавлев, Антон Сергеевич, чтоб его, без обиняков сообщил, что теперь мы будем пахать как обычные контрабасы, контрактники то есть. И вот чего мужику неймется, спрашивается? Молодой, здоровый, фигура отличная, а если еще и лицо пакетом закрыть, чтоб физиономию его недовольную не видеть, так вообще, мечта, а не мужик. Женись, Антоша, и прекращай лютовать. Деток настрогай, и живи в любви и радости. Но, капитан Журавлев, моих информационно-мыслительных посылов не слышал, и продолжал свой террор. За последние шесть месяцев он успел многое. Сначала он заставил нас заполнить все журналы боевой подготовки за последний год, только...какая, нафиг, боевая подготовка? Мы - узел связи! Мы даже автоматы в руках никогда не держали. Это товарищ капитан, кстати, тоже исправил, позднее. Когда Журавлев привел нас в оружейку, у Полины Осиповны, моей сорока девятилетней коллеги, случился множественный паралич мозга. А как иначе объяснить дёргающийся левый глаз, и цикличное повторение фразы "да вы шо, товарищ капитан". Я тоже была в некотором шоке, и только Лида, наша третья связистка, была безумно рада.
- Ну наконец-то, а то все провода перебирай. - со свойственной ей хрипотцой в голосе, порадовалась коллега.
- Сержант Решетникова, вы представляете себе устройство автомата? - Журавлев посмотрел на меня своим тяжелым взглядом. Нет, я представляю, как это держать, но что там внутри понятия не имею.
- Нет, товарищ капитан.
- Мы это исправим. - спокойно подытожил командир, и устроил нам двухчасовую лекцию, на тему - современное вооружение. Я бы возможно воспользовалась моментом и вздремнула, но товарищ капитан порой так проникновенно смотрел в глаза, я прям, видела, как он хочет пустить по нам пару очередей.
- Кругом! На свои места, шагом марш! - голос командира бригады прогремел на весь плац, Юлька чуть телефон не выронила, а командиры пошагали к своим. А значит, наш персональный садист возвращается, эх. Словно услышав мои мысли Журавлев, подошедший к нашему строю, и бросил на меня свой фирменный взгляд.
- Равняйсь. - скомандовал комбриг, как только все встали на свои места. - Смирно! В походную колонну по подразделениям! Управление прямо, остальные на напра-во! К местам проведения занятий! Шагом марш!
Мы засеменили вдоль плаца. Наш командир батальона - Семеныч, хороший, кстати, мужик, в отличие от некоторых, выдвинулся вперед и повел нас за собой. Ближе к трибуне, он приложил руку к своей усатой черепушке и заорал.
- Смирно! Равнение напра-во!
Мы повернули головы к нему, и продолжили шагать. После прохода по квадрату, мы еще немного пошагали на месте и разошлись по казармам. Наконец-то эта пытка закончилась. Не то, чтобы я жалуюсь, когда меня приняли на службу, я представляла что будет так, но я же истиннорусская девушка, а значит, быть недовольной своей работой, у меня в крови. Наш узел связи находился на втором этаже, в небольшом помещении.
- Убейте меня. - зевая попросила Лидка, как только мы оказались на месте. И метнувшись к столу, рухнула на стул. Судя по мелькнувшему в воздухе запаху, кто-то вчера хорошо отдохнул
- Ты чего, Лид, опять звание отмечала?
- Нет, я пыталась своего "артиста" соблазнить. - пробубнила себе в руки девушка. Артистами мы называем артиллеристов. Так вот, уже почти год, как моя коллега пытается расположить к себе одного из офицеров. Но, что-то все ни как у нее не выходит. То ли плохо старается, то ли ему не нравятся высокие, сильные девушки, с хрипотцой. - Кто же знал, что они так пьют!
- Так надо было закусывать нормально, - поделилась опытом Полина Осиповна. - Картошечкой с маслицем, мяском. Ну, крайний случай колбаски побольше.
Лида подняла посеревшее лицо со стола и взглянула на женщину. Содрогнувшись, она уже через секунду выбежала из кабинета, прижимая руку ко рту.
- Ох, какие мы нежные. - вздохнула женщина. - Вот Геннадий Малахов говорит, что закусывать надо обильно и жирно.
При ее словах меня саму чуть не вырвало. Хорошо, что я еще не завтракала.
- А то, что пить надо меньше, а еще лучше, вообще не пить, Малахов не говорит? - усмехнулась я.
Женщина ничего не ответила, и принялась за работу. Самое большое место, в нашем техническом помещении занимал...чёорт, мне нельзя это рассказывать. Это секретная информация. Короче, представьте себе старые телеграфные станции, ну такие с огромным аппаратом, вдоль одной из стен, и множеством тумблеров. Вот что-то типа того, только если учесть что у нас, правильнее сказать, узелок, а не узел, то соответственно и масштабы меньше. Наше подразделение обслуживает весь батальон. Не смотря на то, что с приходом сотовой связи работы у нас стало гораздо меньше, есть такая информация, которую по мобильнику обсуждать нельзя - секретно, для этого существует наш узел связи. Поэтому основную часть нашей работы теперь составляет бумажная волокита.
В моем животе заурчало. Не успев позавтракать с утра, мы с Юлькой договорились, что я приду к ней в роту попить чаю. Но у меня для похода к подружке был еще один веский повод, но об этом позже. В кабинет как раз вернулась Лида.
- Тебе легче?
- Да, - прохрипела девушка, возвращаясь на свое место. - насколько это сейчас вообще возможно.
- Никто не против, если я сбегаю в мед.роту, позавтракаю? А то с утра не успела. - я оглядела коллег печальным взглядом.
- Конечно. - Полина Осиповна продолжала разбирать бумаги, а Лидка только положительно махнула рукой. Хороший у меня коллектив. Я высунула голову из кабинета: никого нет, только дневальный на тумбочке. Поправив камуфляж, он же комок, я пошагала на выход.
- Сержант Решетникова. - я подпрыгнула, быстро соображая ответ на еще не высказанный вопрос, повернулась к говорившему. - Куда?
Журавлев. Откуда он взялся тут? У него дел должно быть куча, а он шастает по казарме. Достал уже. Капитан продолжал буравить меня тяжелым взглядом, а я вытянулась по стойке смирно. На самом деле женщинам это было не обязательно, но с этим офицером по-другому нельзя.
- В мед.роту. - пискнула я.
- Зачем?
За мышьяком для тебя, засранец!
- За...эээ...
- Ну, чтож, пока ваш мозг пытается найти достойное оправдание, для побега на чай к Исаевой, пройдите на свое рабочее место. - мужчина приглашающим жестом указал мне дверь нашего кабинета. - Мне надо поговорить с вами тремя.
Этот мужик определенно работал в гестапо! Я не знаю как он реинкарнировался, но то, что он оттуда это точно. Выхода у меня не было и я, скромно потупив глазки в пол, пошагала обратно. Когда я зашла в кабинет, Лида удивленно вскинула брови, но увидев за моей спиной Журавлева, сама догадалась о причине столь скорого возвращения.
- Я думаю, вы все знаете о введении ежегодной сдачи физ. нормативов для офицерского состава и служащих по контракту. - начал Журавлев, когда я уселась за свой стол. - В этом году, мы решили, что узел связи, помимо основных нормативов, будет сдавать со всеми еще и марш-бросок на три километра.
Я прям, слышала металлический звон, это Полина Осиповна уронила свою золотую челюсть на стол.
- Как же это, товарищ капитан! - встрепенулась женщина. - Мы же никогда...
- Вот поэтому, - перебил ее капитан. - я решил провести несколько тренировочных походов. Так как вы все-таки женщины, проходить его вы будете без вещ.мешка и оружия. Ваша задача пройти его в максимально короткий срок, с радиостанцией Р-105 и, по возможности, катушкой П-274М на двести метров.
Мужик явно не в себе. Если катушка с кабелем еще ничего, то радиостанция, которую он упомянул, весила килограмм 15.
- И когда начнутся тренировки? - в глазах, Лиды блеснула надежда что не сегодня.
- На этой неделе на полигоне мы проведем стрельбы, а со следующей - начнем подготовку. Комиссия приезжает в июле, думаю, успеем к этому времени.
Полина Осиповна, видимо, обдумывала, успеет ли она свалить на пенсию до июля, но придя к неутешительным выводам, со вздохом закрыла глаза. Лида шумно выдохнула, то ли от радости, то ли от усталости, а я покраснела от злости. Что за долбанный командир нам достался! Ненавижу его!
- Ну, что, сержант Решетникова, вы придумали, зачем вам в мед.роту? - Журавлев перевел на меня безразличный взгляд
- За спиртом! - злобно выплюнула я. Мужчина ухмыльнулся. Офигеть, у эсэсовца есть чувство юмора! Товарищ капитан сделал легкий кивок и вышел из кабинета.
- Кстати, в стрельбах вы тоже участвуете. - обернулся он, уже в проеме.
- Пипец. - выдохнула Лида, опуская голову на стол, когда за капитаном закрылась дверь.
- Что же это такое-то! - запричитала Полина Осиповна. - Отродясь мы на полигон не выезжали.
- Скоро приду. - бросила я, и вылетела следом. Не обращая ни на кого внимания, я стремглав бросилась в медпункт.
***
- Помнишь, ты говорила, что есть возможность провернуть дельце с пургеном? - без всяких приветствий выпалила я, как только дверь в Юлькин кабинет закрылась.
- Ого, что на этот раз? Метание гранат или, может быть, освоение бронемашин? - подруга уставилась на меня, отложив в сторону больничные журналы.
- Бери выше, Юль. Этот гамадрил перевел нас на следующий уровень. На этой недели мы участвуем в стрельбах, а в июле сдаем марш-бросок.
- Он, че, вообще еб..ся? Вы же узел связи!
- А то я не знаю! Честно слово, когда мы в следующий раз окажемся в оружейке - убийства не миновать.
- Я вообще ничего не понимаю, Ань. У него целая рота в подчинении, чего он к вам привязался? - подруга наклонила голову на бок и прищурилась. - Может, он неравнодушен к кому-нибудь из вашей тройки?
- К Полине Осиповне, например? - усмехнулась я.
- Может к тебе?
- Я тя умоляю, то есть он, так оказывает знаки внимания? - я рассмеялась. - Тогда у него неправильные представления об ухаживании.
- Ну, он вообще мужик особенный, весть такой правильный и требовательный, может он пытается показать с себя с лучшей стороны.
- Заставляя нас делать то, что мы не должны? Да он кроме ненависти ничего не добьется. - я откинулась на спинку стула и скосила взгляд на подругу. Юлька усиленно обдумывала что-то, закусив нижнюю губу.
- Ладно, фиг с ним. Давай чай пить, а то я проголодалась, пока тебя ждала.
Исаева встала из-за стола и вышла из кабинета, а уже через пять минут вернулась с двумя кружками чая и пакетом печенья. Мой живот благодарно заурчал. Я успела зажевать только одну печеньку, как дверь открылась.
- Доброе утро. О! Аня, и ты здесь.
Вот она! Вот она - рыба моей мечты, вот она! Вот она! - запело мое сознание. Я повернула голову, в дверном проеме, широко улыбаясь, стоял Кирилл. Командир медицинской роты, старший лейтенант Семенец. Это тот самый второй веский повод, из-за которого я частенько наведывалась к Исаевой. О, боже, у меня даже кружка в руке задрожала. Этот мужчина производил на меня огромное впечатление. Я, уверенная и веселая от природы девушка, в его присутствии становилась молчаливой и стеснительной, а мой мозг отказывался сотрудничать. Кирилл, по моему мнению, являлся воплощением красоты. Высокий, зеленоглазый блондин, с потрясающей улыбкой и самой сексуальной в мире фигурой. Ооо, как часто я мечтала оказаться его нательным бельем, ой, не туда понесло. Так о чем это я? Ах, да. Старший лейтенант Семенец, помимо яркой внешности, обладал морем обаяния и потрясающим чувством юмора. Чем, довольно успешно пользовался, сводя с ума всех незамужних, да и некоторых замужних, сотрудниц медпункта. И я как большинство его поклонниц, попала под эти любовные чары. Почему большинство? Так потому что были и такие девушки, на которых Кирилл не производил должного эффекта. Как, например, Юлька. Она терпеть не могла своего начальника, называла самцом и говорила о нем только гадости. Не знаю, как она терпела мои воздыхания.
- Здрасте. - подруга закатила глаза и нарочито громко потянула чай из кружки.
- Здравствуй, - проблеяла я. - А мы тут...
- Я вижу, приятного аппетита. Юля, зайди ко мне после, я тебе передам личные медкарты на вновь прибывших.
- Хорошо, товарищ старший лейтенанта. - безразлично ответила Исаева, даже не смотря в его сторону. А я все это время, пялилась на Кирилла, обхватив кружку рукам. Парень улыбнулся, и на прощанье подмигнул мне. У меня даже сердце в груди подпрыгнуло.
- На. - протянула ко мне руку Юлька, как только Семенец закрыл за собой дверь. Я посмотрела на бумажную салфетку.
- Зачем?
- Вообще-то, у меня тут почти стерильно, а судя по количеству слюны, которую ты только что выделила, у тебя - бешенство. Возможно даже матки. Так что подотри, пока не накапала.
Мне стало неудобно перед подругой, представляю, как это выглядело со стороны. Теперь Кирилл точно подумает, что я сумасшедшая. Я тяжело вздохнула и, взяв салфетку у подруги, положила ее на край стола.
- Боже, Решетникова, неужели ты все еще веришь, что у вас с ним что-то получится? - Юлька устремила свой скептический взгляд на меня.
- Ну...я же еще толком не пробовала его обольстить. - неуверенно предположила я. Подруга расхохоталась.
- Действительно, а как же тот театральный обморок? Когда ты закатила глаза и начала хрипеть, даже я поверила, что у тебя как минимум эпилепсия. А этот, самец, - выплюнула она. - даже нашатыря не принес, сказав, что ты полежишь и отойдешь. Полежишь! Понимаешь? На полу санчасти! А твои жаркие танцы в ресторане? - продолжала подруга. Я, бросив быстрый взгляд на Исаеву, покраснела.
Ну-да, ситуация тогда вышла мягко говоря не комильфо. Отмечать День Защитника отечества, наше руководство пригласило всех офицеров и контрактников в ресторан. Рассадили нас по подразделениям, поэтому я оказалась далеко от Исаевой и Кирилла. Зато рядом с Журавлевым и Полиной Осиповной, поглощающей все самое жирное. Теперь я понимаю, почему она это делала. Слава богу, Юлька курит, и мы частенько бегали с ней на улицу - подышать травками, как говорит подруга. В одном из таких забегов мы решили, что все уже дошли до той кондиции, что можно попытаться совратить Кирилла. Вернувшись в ресторан, и накатив для храбрости, я вытащила Юльку танцевать. Я, опять же, как говорит подруга, немного "деревяненькая", но алкоголь и безумное желание понравиться сделали свое дело. Я извивалась как танцовщица гоу-гоу, и выделывала сногсшибательные па. Причем действительно сногсшибательные, когда я в очередной раз сделала подсечку прапорщику вещевой службы, а не фиг было так близко подходить, Юлька отвернулась, сделав вид, что не знает меня. Но почему-то заливное для Кирилла, оказалось гораздо интереснее моих жарких танцев. Решив перейти в наступление, я встала практически у его стула, и приложив вдвое больше усилий, начала свой брачный танец. Я так вошла во вкус, что не заметила как стул, на котором сидел Кирилл, видимо оказавшийся более заинтересованным, чем хозяин, зацепил мои новые капроновые колготки. То есть я заметила, но только тогда когда почувствовала треск рвущейся ткани. Отступив на шаг, моему взору предстала огромная, рваная дыра, прямо посередине бедра. А платье на мне было не особо длинным. Короче, в тот вечер я с позором сбежала с праздника жизни. Слава богу, Кирилл, как рассказала мне позже Юлька, этой ситуации не заметил. И так как подруга никогда не отличалась альтруизмом, я верю, что она сказала правду, а не просто успокаивала меня - бьющуюся в истерике.
- Ань, может пора прекратить эти бессмысленные попытки? За ним ходят толпы таких же прокаженных, как и ты...
- Ну, спасибо.
- ...пожалуйста, но он не с одной не захотел завязать ррроман. - Юлька театрально взмахнула рукой и закатила глаза. - Тебя устроит одноразовый секс?
Я задумалась. С моим неимоверным желанием заполучить Кирилла, скорее всего - да. Но как любая девушка я захочу продолжения, и если его не будет, сойду с ума.
- Не знаю.
- А я знаю! Нет! Ань, ты не из тех роковых красоток, что любят свободные отношения, как впрочем, и я. Поэтому, я тебе настоятельно рекомендую прекратить мучить себя и меня, а то он мне уже скоро сниться будет. А видеть его и днем, и ночью - это выше моих сил. - подруга сделал очередной глоток, а потом вдруг прищурилась. - Я бы на твоем месте присмотрелась к Журавлеву.
Главное она это сказала в самый не подходящий момент, я как раз пыталась проглотить печеньку, но от Юлькиных слов, продукт кондитерского производства чуть не вылетел через мой нос.
- Ты чего? - кашляя, проскрипели я.
- А что? - подруга покрутила кружку, посматривая на чай, а потом подняла взгляд на меня. - Антоша - симпатичный мужик. Сколько ему? Тридцатник?
Я только плечами пожала, понятия не имею, сколько лет этому гамадрилу.
- Внешность у него тоже весьма, - продолжала Исаева. - Высокий, темноволосый, кареглазый. На моську симпатичный, фигурка хорошая...
- Ты мне его сватаешь что-ли? - возмутилась я.
- Да-нет. Просто советую тебе отвести свой взор от Семенца, и оглядеться вокруг.
- Ну, так и приударь сама за Журавлевым. Хотя, нет. Я не желаю тебе такого несчастья. - я проглотила остатки чая и поставила кружку на стол. Юлька видимо ожидала объяснений. - Боюсь, что даже прелюдия у вас будет согласно нормативам, а секс по уставу.
Исаева захохотала. Мы еще немного посидели, и я пошла на свое рабочее место. А то мало ли, вдруг всякие Журавлевы засекают время, проведенное мной в санчасти. Я даже не удивилась бы, узнав об этом.
Слава богу, дальше рабочий день пошел без эксцессов. Звонков было немного, поэтому я больше занималась бумажной работой. Журавлева тоже видно не было, зато Полина Осиповна успешно пыталась донести до нас с Лидой правила распития алкогольных напитков. Если честно я слушала ее в пол-уха, и поэтому запомнила только то, что сегодня были семнадцатые лунные сутки. Лидка видимо услышала больше, потому что коллеге с каждым часом становилась все хуже. Не выдержав напряжения, с двух до шести она провела в анабиозе, вырубившись прямо на рабочем столе. Мне даже пришлось поработать за нее, и несколько раз обслуживать линию связи восьмой роты. Хоть мы и работали вместе, каждая отвечала за свое подразделение. В общем, обычный рабочий день, не считая тела с алкогольной интоксикацией, посапывающего за столом.
К сожалению, у понедельников, в армии, есть еще одна неприятная особенность, это - вечеруха. Вечерняя гарнизонная проверка. Проходит она поздно, перед отбоем, и присутствовать на ней должны все. Поэтому, вернувшись за сумкой и попрощавшись с коллегами, домой я возвращалась поздно, хмурая и уставшая. Мы с Юлькой жили в общаге. Так как городок не большой, в квартирах жили исключительно семьи. А все неженатые и незамужние были собраны в офицерском общежитии. Можно было бы подумать, что это сразу приведет к куче браков, но - нет. Трехэтажное здание было строго разделено по этажам. На первых двух проживали мужчины, а третий занимали женщины и семьи, не пожелавшие переезжать в собственные квартиры. Это, кстати, было весьма удобно. Квартплата значительно меньше, жизнь веселее, а если учесть что общежитие кубриковой системы, то есть в каждом помещении имелся свой душ, туалет и даже угол для кухни, то ничем не хуже квартиры. Правда тем, у кого есть дети одной комнаты мало, поэтому жить в общаге оставались только молодые семьи, еще не обзаведенные потомством.
Юлька уже была дома и, судя по вкусному аромату, готовила ужин. Так как курилка в общежитие была только на улице, у входа, подруга частенько дымила в форточку, за этим непривлекательным занятием я ее и застала.
- Ням-ням, пахнет офигенно. - я скинула берцы и подалась к стоявшей на плите сковороде. - Что тут у нас?
- Плов. - резко бросила подруга, не поворачивая головы. Я посмотрела на нее, стоя на табуретке и высунув голову в маленькое отверстие деревянного окна, Юлька с неимоверной скоростью делала затяжки. Вообще, будучи невысокой, пухленькой блондинкой, она очень соответствовала образу доброй медсестры какого-нибудь педиатрического отделения. Оттого даже злость подруги выглядела как-то, трогательно, что ли.
- Что случилось, Юль?
- Да зае...л меня уже этот му..к. Весь день - Юля, сделай то, - Юля, сделай это. Как будто больше никого нет! - она повернула голову, и часть дыма просочилась в комнату. - Я че, б..ть, лысая? Мне дембельские истории болезни надо для военкоматов подготовить, а он меня всякой х..й напрягает. Конечно, я не успела ничего! И из-за твоего самца, мне от начмеда влетело. Стоял, меня на плацу, как маленькую отчитывал.
Я почему-то сразу вспомнила Журавлева. Не то чтобы он сильно напрягал нас всякими не нужными делами, просто состояние подруги в данный момент я очень понимала.
- Может, поменяемся начальниками? - шутя, предложила я, снимая с себя комок. - Тебе ж вроде нравиться Журавль?
- Ань, - подруга выкинула сигарету и спрыгнула с табурета. - он хотя бы не мешает тебе делать основную работу. Я Семенца и так терпеть не могу, а когда он весь день прыгает рядом, и выкрикивает мое имя, мне его убить хочется.
- Так я говорю, давай махнемся.
- Да-нет, меня Михалкин, комбат второго батальона, уже давно к себе зазывает. Я, наверное, соглашусь, а то сил больше нет. - Юлька прошмыгнула к плите.
- А как же я? - печально шмыгнув носом, уставилась на подругу. - Я ж больше не увижу свою любоф!
- Ой, я тя умоляю. - подруга вскинула лопатку, которой помешивала плов. - Будешь к Соньке на чай ходить. Или, вообще, ... Кстати! Насколько я знаю, твой Журавлик дружит с Семенцом, вот и попроси вас свести!
- Да - действительно! Подойду к Журавлеву, и так и скажу "Товарищ капитан, помогите. Хочу вашего друга, аж сил нет! Устройте нам свидание, а?". Я даже представляю его лицо. - хихикнула я.
- Ну как хочешь. Просто, может быть, стоит подружиться с Антошей? Войдешь в круг его друзей, а там и до Семенца рукой подать.
- Ну, про круг друзей, ты это преувеличила, у Журавлева столько не наберется. У него в друзьях только Семенец и общевойсковой устав, так что...
- Ой, ну все. - перебила меня подруга. - Мое дело предложить. Иди в душ, как раз ужин приготовиться. А то есть хочу, пипец. Шуруй, давай.
- Есть, товарищ старший сержант. - я приставила руку к голове и строевым шагом потыкала ванную.
- Дите, ей богу. - донесся голос подруги.
***
Следующие два дня проходили в небывалом, для меня, спокойствии. Журавлев куда-то пропал, то есть я видела его на построениях, но больше он к нам в узел не приходил, и свои нововведения не предлагал. Юлька была загружена, оформляя медкарты убывающим. Поэтому подругу я видела только по вечерам, она продолжала злиться и материть начальника. Кирилла, из-за Юлькиного плотного графика, я тоже не видела, да, и не сказать что соскучилась. У Полины Осиповны, видимо, сломался телевизор, в связи с этим она не могла нас проинформировать какие сегодня лунные сутки. А Лида, приостановив попытки соблазнить своего "артиста" усердно работала. Я тоже не забивала себе голову всякой ерундой, и делала свои дела. Коих было много: во-первых, мне надо было подготовить документы для подразделения, а во-вторых, в связи с запланированными в пятницу стрельбами, наше командование постоянно звонило и просило с кем-нибудь соединить. Под такой правильный, размеренный рабочий ритм, я слишком расслабилась, и от того, удар, нанесенный Журавлевым в четверг, оказался для меня неожиданным.
- Товарищ капитан, я же ничего не знаю! - я семенила за Журавлевым, пытаясь не отстать.
- Аня, ну что вы как маленькая, еще заплачьте. - не оборачиваясь, устало ответил капитан.
- А это поможет? - если да, то я готова затопить все вокруг.
Журавлев не ответил, и, покачав головой, продолжал шагать в парк. Пятнадцать минут назад он зашел к нам в кабинет, и, попросил меня проследовать за ним, объяснив, что мы идем в парк. Изучать БМП-1КШ. У меня в глазах потемнело от его слов. Я видела эту машинку, если так можно сказать. Связисты выгоняют ее из парка по тревоге, или когда подразделения едут на полигон. Но я видела ее издалека, знаю только то, что сделана она на базе боевой машины пехоты, и что напичкана всякими радиостанциями и навигаторами. А еще, что у нее гусенички, вместо колес. Всё! Больше ничего не знаю, и если честно, не хочу.
- Товарищ капитан, я ничего не знаю про эту машину. И ее комплектацией пользоваться не умею
- Поэтому мы и идем в парк. Я договорился с Хисматовым, командиром роты связи, он тебе объяснит и все покажет. На стрельбах будешь в его экипаже. Делать ничего не надо будет, просто изучай. Это полезно для твоих профессиональных навыков. - отрезал Журавлев.
Сдохнуть! Вот что сейчас действительно полезно для меня. Помереть, и сразу множество проблем решится сами собой. В парк мы добрались быстро, здесь вовсю кипела работа. Солдатики бегали с инструментами, а командиры и техники рот, прикрикивая, подгоняли неторопливых мальчишек. Все машины стояли в боксах, поэтому масштаб своей проблемы я поняла не сразу. Мы прошагали мимо пары ангаров и повернули к очередным, открытым настежь, воротам. У одной из машин стоял невысокий, коренастый мужчина, лет тридцати пяти, и что-то обсуждал по телефону. Увидев нас, он широко улыбнулся, и принялся заканчивать разговор, прощаясь с собеседником. По его приветственному жесту и широкой улыбке, проглядывающейся сквозь рыжеватые усы, я поняла, что это и есть Хисматов. Журавлев, обогнав меня, подошел к мужчине и протянул руку для рукопожатия. Я, медленно приблизившись, встала позади него.
- Здравствуйте, вы - Аня? - усатый окинул меня добродушным взглядом, я кивнула - А я - Ренат Ильдарович. Ну что, будем осваивать технику?
Я перевела взгляд на машину, у которой стоял мужчина. Первое о чем я подумала, не стоит, конечно, такое писать, но все же. Первое что пришло мне на ум, было лаконичное "Еб...ть!". Причем с увеличенным количеством букв "а". Я хоть и предпочитаю не материться, это Юлька, у нас, в этом спец, но только это слово, отечественного сленга, полностью отражало мое состояние. Хоть я и среднего роста, эта бандура была гораздо выше меня, а сколько она весит, я даже подумать боялась. Сразу почему-то представилось, как по мне, хрупкой, рыжеватой девушке, с выразительными зелеными глазами, проезжает гусеница этой машинки. И я, широко раскинув руки, лежу посреди поля и безжизненно всматриваюсь в небо.
- Сержант Решетникова! - из предсмертных размышлений меня вырвал звучный голос Журавлева. - Насмотрелись?
Я перевела испуганный взгляд на капитана, тот ожидая ответа, сверлил меня тяжелым взглядом. Пришлось кивнуть, потому что речь ко мне еще не вернулась.
- Ну, тогда поехали. - Хисматов бодро запрыгнул на корпус. Поехали? Перед моими глазами опять поплыла картина моего безжизненного взгляда, но я не угадала. Командир роты связи, присев на корточки протянул ко мне руки. - Хватайся. Ногу на колесико ставь, а я тебя подтяну.
Я, растерявшись, схватила его за руки и поставила ногу на одно из колес.
- Антох, помоги ей. - это он уже к Журавлеву обращался.
Мой командир ничего не ответил, и ловко подхватив за талию, подтолкнул меня вверх. От страха у меня даже коленки задрожали, так и потопала на полусогнутых до люка, хорошо, что Хисматов придерживал за руку. В отличие от меня Журавлев, подтянувшись, быстро заскочил наверх. Ринат Ильдарович, как кролик у фокусника, присел и через секунду исчез, в шляпе, точнее в глубине машины. Я подкралась к люку и заглянула вниз, связист улыбнулся и, ободряющим жестом, пригласил вовнутрь. Даже не помню, как я на это решилась, но уже через пару секунд я оказалась внутри БМП. Пространства тут было катастрофически мало, прям, камера пыток для тех, у кого клаустрофобия. Хорошо, что я этим не страдаю. Вдоль стены куча радиоаппаратуры, впереди место водителя и крошечные, продолговатые окошки. Как только они через них могут дорогу разглядеть? Журавлев уже тоже оказался внутри, и они со связистом начали обсуждать технические характеристики. Пока мужчины были увлечены разговором, я оглянулась на кормовую часть. Здесь было несколько радиостанций, о которых я только читала. С любовью осматривая оборудование, я поняла, насколько интересна работа связистов. Не нашего узла связи, а именно подразделений обеспечивающих связь в условиях приближенных к боевым. Потом мой взгляд упал на свободное пространство, это значит, машина может перевозить еще как минимум пулемет. Вот тут меня накрыло чувство важности и впечатляющей силы. В окружении двух офицеров, и разглядывая внутренности БМП, я вдруг поняла всю мощь нашей армии. Тяжелые машины, сильные и уверенные мужчины, и оружие способное остановить врага. Я ни когда не была пацанкой, но в тот момент я остро осознала, что армия - это мое. Если бы сейчас отдали приказ о наступлении, я бы не задумываясь, попросилась в роту связи. Чтобы защищать своих близких и чувствовать единство со всеми этими потрясающими людьми, которые незаметно, для обычного человека, каждый день совершают маленькие подвиги, управляя тяжелыми спец. машинами и смертоносным оружием. Короче, я так прониклась патриотичными мыслями, что когда повернулась к офицерам, на моем лице была глупая улыбка, а глаза горели огнем.
- Понравилось? - с улыбкой спросил Журавлев, отчего его всегда хмурый взгляд просветлел, а лицо преобразилось. Я закивала как китайский болванчик, этот, мой непроизвольный жест вызвал у Рената Ильдаровича смех.
- Как ребенок на параде. - просмеявшись, мужчина подсел поближе и принялся объяснять. - Вот это радиостанция Р-130М, она, как и другие, способна работать не зависимо от...
Капитан Хисматов объяснил мне устройства всех радиостанций установленных в машине, и даже разрешил настроить одну из них на гарнизонную частоту, и поговорить с другими экипажами. Это было великолепно, словно я прикоснулась к чему-то важному, обычное для них, для меня оказалось фейерверком эмоций. Столько нового я узнала из рассказов Рената Ильдаровича, столько интересного. В этот момент я была так рада, что мне предстоит целый день провести, работая с экипажем этой машины. Я даже мысленно поблагодарила Журавлева за возможность участвовать в стрельбах. Меня просто распирало поделиться своим счастьем с кем-нибудь другим. Я знала, что Юлька будет не в восторге, но ей придется выслушать мои восторженные вопли. Я не знаю, сколько времени мы просидели в БМП, но когда пришло время, мне не захотелось уходить. Но служба есть служба, и моих прямых обязанностей еще никто не отменял. Оказавшись на поверхности, я растерялась. Хисматов остался отключать приборы, а Журавлев, спрыгнув на землю, протянул ко мне руки. Боязливо добравшись до края машины, я присела на корточки и схватила командира за плечи. И тут, черт дернул меня посмотреть Журавлеву в лицо. Обхватив меня за талию, парень, вскинул брови - поторапливая, а я замерла в оцепенении. Вот так, стоя в раскорячку на БМП и всматриваясь в его глаза, я безумно захотела своего командира. А когда его руки на моей талии сжались сильнее, меня словно током ударило. Я зажмурилась и принялась ждать, когда же меня затошнит от этих идиотских мыслей. Ну, или хотя бы передернет? Прошли пару секунд, но ничего не происходило. Только там, где капитан касался меня руками, я чувствовала толпы мурашек. Мне вдруг захотелось его ударить, или поцеловать. В общем, сделать хоть что-нибудь, лишь бы это непонятное и недопустимое чувство закончилось. Ничего не подозревающий мужчина, подойдя ближе, притянул меня к себе, и через секунду я уже стояла на земле. Так и не расцепив пальцы на его плечах, и не открыв глаза, я стояла и злилась на саму себя. Видимо Юлька была права, у меня - бешенство матки. По-другому это объяснить не возможно. Желание накатило новой волной, а этот, засранец, все так же продолжал держать меня за талию, и если учесть что между нами почти не было свободного пространства, то мне приходилось очень тяжело. Но когда он заговорил, и я почувствовала его дыхание у виска, у меня даже пальцы на ногах свело, а терпение лопнуло окончательно.
- Аня, все нормально? Голова кружится? - негромко спросил капитан.
- Нет! - злобно выплюнула, и, вырвавшись и его рук, пошагала из парка. Так делать я не имела права, для начала мне надо было получить разрешение командира, а потом уходить. Но если б я задержалась хоть на секунду, или, не дай боже, посмотрела на Журавлева, я не знаю, чем бы это все закончилось.
- Извините, товарищ капитан, мне плохо. - крикнула я и увеличила шаг. С безумными глазами я шагала по гарнизону.
Мне нужно было отвлечься, просто очень необходимо, но Юлька, скорее всего, сейчас занята, да и, увидев меня в таком состоянии, начнет допрашивать. Меньше всего на свете, мне сейчас хотелось говорить о произошедшем, а еще меньше - видеть Журавлева. Оказавшись в таком безысходном положении, я приняла единственный возможный вариант - топать в узел. Полина Осиповна и Лида, скорее всего тоже начнут спрашивать, но им я хотя бы смогу соврать. Отгоняя от себя все ненужные мысли, я быстро добралась до своего кабинета и уселась за стол.
- Ого, - выдохнула Лида, увидев мое злобное выражение. - Что на этот раз?
- БМП-1КШ. - коротко отрезала я.
- Офигеть! А почему меня не позвали?
- Вас должен был проинструктировать ваш командир. - не успев ответить, услышала я злой голос Журавлева. Меня охватило волнение, я принялась судорожно вспоминать, не говорила ли чего вслух по дороге. А то я такая, могу по запарке и сама с собой поговорить! Ведь, он, скорее всего, шел следом. Поворачиваться в его сторону я не решилась, потому что если он задаст мне вопрос, почему я ускакала, не спросив его разрешения - ответить мне нечего.
- Товарищ капитан, - Полина Осиповна встала из-за стола, и, подойдя к Журавлеву, протянула какую-то бумажку. - Это справка из санчасти, по состоянию здоровья я не могу участвовать в стрельбах, и марш-броске.
- Я вас понял, передайте это в штаб, чтобы вас выписали из списка.
Я подняла голову и посмотрела на заветную бумажку. Вот оно! Вот мое спасение! Но посмотрев выше, и встретившись с тяжелым взглядом карих глаз, поняла, что не угадала.
- Решетникова, от вас такая справка будет не действительна. Памятуя о ваших дружественных связях в санчасти, для того чтобы избежать марш-бросок, вам придется как минимум умереть. - отрезал капитан.
Если бы можно было убивать взглядом, то сейчас в кабинете лежало бы два трупа. Мой и Журавлева. Ни сказав больше, ни слова, командир развернулся на пятках и вышел вон. Полина Осиповна выскочила следом, видимо, торопясь отнести справку в штаб.
- Вы что поругались? - Лида обеспокоенно посмотрела на закрытую дверь.
- Нет, - покореженным от злости голосом ответила я. - Ушла, не спросив разрешения, вот он и бесится что не по уставу.
- Аааа, - понимающе протянула коллега. Я, пытаясь успокоиться, принялась перекладывать бумажки с одного конца стола на другой.
- Кстати, - начала через некоторое время Лида. - я договорилась со своим ротным, и от стрельб он меня отмазал, а то не очень хочется в грязи сидеть.
- В машине. - машинально поправила я.
- А?
- Я говорю - в машине, на стрельбах связисты сидят в машинах, а не на земле.
- Да и какая разница, главное, что не придется туда ехать.
Я посмотрела на говорившую. Теперь, мысль о катаниях с экипажем связи, не казалась мне такой уж привлекательной, и что мне делать я не знала. К счастью вопрос разрешился сам собой. Комбат, узнав, что двое из троих не будут участвовать, решил, что тогда нет смысла тащить и меня. Об этом мне сообщил солдат срочной службы, отправленный ко мне Журавлевым. Сам товарищ капитан явится, не пожелал, и, слава богу.
Домой вечером я вернулась с двоякими чувствами, одной стороны я была рада, что избежала участия в стрельбах, а с другой, я все еще злилась по поводу случившегося. Юлька хоть и была зла, но состояние мое заметила. Я рассказала ей про знакомство с Хисматовым, и ознакомление с бронемашиной, а вот про свой гормональный сбой я решила умолчать.
- Вот же говнюк. - встрепенулась подруга. - Да они все такие, этот тоже сегодня весь день мне мозг выносил...
И вернувшись к излюбленному объекту нападок, принялась покрывать Кирилла проклятьями. Сходив в душ и поужинав, я так и уснула под ее монотонное ворчание.
***
На следующий день, наши с Лидкой роты уехали на полигон, и весь день я занималась документами. Но периодически мое сознание показывало картинку вчерашнего инцидента, и, не смотря на все мои старания, мысли уходили в сторону случившегося. Решив не мучить себя, я принялась мысленно разбираться. Итак, что мы имеем: Журавлев, как я уже говорила, вполне себе симпатичный мужик. Да, вредный и дотошный, но в физиологическом плане у него проблем нет. А я? Одинокая девушка двадцати четырех лет, с полугодичным воздержанием. Добавим к этому весенние гормональные перепады и нахлынувшее, от знакомства с БМП, чувство эйфории, и вуаля! Первый попавший под руку мужик, привел мой спящий организм в режим весеннего обострения. Вот так вот просто я объяснила самой себе свой припадок вожделения. Даже дышать легче стало. Освободившись от мучившего меня вопроса, я принялась за работу. Хорошо, когда никто не мешает сосредоточиться, и не приходит каждые полчаса, чтобы поведать об очередной своей идиотской затее. В итоге к пяти часам я была свободна и весело пошагала домой. Юлька сегодня, скорее всего, опять будет работать допоздна, а значит ужин на моей совести. Я заскочила в магазин, купила все необходимое и отправилась хозяйничать. Готовлю я редко, но вкусно. Если честно, кулинария - не самое мое любимое занятие, мне проще убраться и перемыть всю посуду, чем хотя бы полчаса стоят у плиты. Наверное, поэтому я решила схалтурить и приготовить жареную картошку с мясом. Пока мой ужин томился на сковороде, я успела пропылесосить и сходить в душ. К семи часам я устроилась у телевизора с огромной тарелкой картошки и полулитровой банкой соленых огурцов. Да - я не культурная, я люблю доставать огурцы прямо из банки, и время от времени попивать рассол. Юлька, кстати, меня в этом поддерживает. Поэтому ее банка дожидалась хозяйку в холодильнике. Стоило только мне вспомнить о подруге, как дверь в квартиру открылась. Исаева устало бросила сумку на пол и принялась снимать туфли. Странно, даже не кричит.
- Привет, ты чего такая вялая?
- Устала. - без интереса ответила подруга.
- Что настолько, что даже нет сил обматерить объект моего обожания? - усмехнулась я.
- Представь себе. Этот объект из меня все силы высосал.
- Что на этот раз?
- Заставил помогать ему, разбирать учетные карточки всего личного состава бригады.
- Нифасе! - присвистнула я.
- Это пол беды. - подруга посмотрела на меня печальным взглядом. - Он предложил делать это в его кабинете, и целый день травил свои дебильные шуточки, и улыбался как долб..б. Я полдня надеялась, что у него сведет челюсть, или хотя бы высохнут зубы, но к вечеру поняла, что этого не случиться. Четыре раза я была на грани того, чтобы залепить ему в десна степлером, и дважды сыпала снотворное в чай, заботливо принесенный мной. А оказалось, этот говнюк пьет кофе! - со скорбью в голосе пискнула подруга, а я тихо офигевала от информации. - Об этом я узнала когда, не взяв вторую принесенную мной кружку, он отправился наливать себе кофе сам.
Нет, я знала, что подруга у меня та еще дамочка, и что Семенец ее бесит, но чтобы снотворное в чай, даже от Юльки я такого не ожидала. Исаева тем временем устало пошаркала в комнату, и, рухнув на пол лицом вниз начала скрипеть.
- Боже, как же я его ненавижу. Как он меня достал.
- Юличка, солнышко, вставай, а? - я отставила тарелку в сторону и, наклонившись, потрясла подругу за плечо. - Я картошечки пожарила, с огурчиками. Иди, в душик сходи, и поужинаем.
Девушка повернула ко мне лицо и тяжело вздохнула. Да, моя боевая и неукротимая Исаева, лежащая морской звездой на ковре, производила неизгладимое впечатление. Видимо, Семенец ее реально достал. Слава богу, подругу не пришлось просить дважды, через минуту она поднялась и пошла в душ. А я все еще переваривала услышанное. Усмехнувшись еще раз Юлькиному коварству, я вернулась к поглощению ужина. Через несколько минут ко мне присоединилась и подруга.
- А у тебя как дела? - спросила она, откручивая крышку с банки. - Журавль все лютует?
- Не, его сегодня не было. Они ж на полигоне, на стрельбах.
- Везет. Жалко, что наши не ездят. - искренне опечалилась Юлька.
- Завтра уже вернуться, так что, считай, ничего не было. Правда, они в следующий понедельник опять на два дня уедут, на вождение.
- А че там с марш-броском?
- Ну, пока ничего, тишина. Думаю, на следующей неделе он нам объявит. Кстати Осиповна свинтила, - я звонко захрустела огурцом, а подруга удивленно посмотрела на меня. - взяла у вас справку, об освобождении.
- Ааа, а я уж грешным делом подумала, что ей Малахов запретил, доброго ему здоровьица.
Я захихикала. Как все-таки хорошо, вот так поужинать с любимой подругой, посмеяться. Отдохнуть после рабочего дня и тупо, посмотреть телевизор. В открытом окошке розовел майский закат, а неугомонные сверчки уже начали свои полуночные песни. Боже, весна - это так прекрасно!
Ненавижу солнце! Ненавижу долбанных насекомых! Я со всей дури шепнула по комару, умудрившемуся присосаться к моей руке. Вот же, монстр эквилибристики, на бегу сумел пожрать. Правда бежала я, а не он. Мое лирическое настроение закончилось, так и не успев толком начаться. В субботу утром в наш кабинет заявился Журавлев и оповестил, что первая тренировка будет в воскресенье. А так как мы с Лидкой цитирую - "никакие", то первый раз просто пробежим дистанцию в спортивных костюмах, чтобы оценить свои силы и укрепить дыхание. Если те звуки, которые я сейчас издавала, называются дыханием, то с задачей я справилась. Я еще в субботу подозревала что это будет тяжело, но что на столько... В воскресенье большинство отдыхает, в гарнизоне остаются только те, кто заступает в наряд или караулы, ответствует или нагружен какими-то особо важными делами. Поэтому товарищ Журавль решил, что бегать мы будем по части. Лидино предложение заниматься на спортплощадке он отверг, сказав, что марш-бросок будет по пересеченной местности, и если тренироваться на асфальтированных дорожках - толку не выйдет. И теперь, я вынуждена была месить влажную землю чистыми, белоснежными кроссовками. Конечно, я ведь девушка. Поэтому с утра по раньше, приняв душ, я вырядилась в спортивные бриджи и широкую футболку. Лида напялила широкие штаны с кучей карманов и военную майку. А товарищ капитан был одет в обычные спортивные шорты и облегающую футболку, насколько я поняла специальную, впитывающую пот. Не знаю, подумал ли он о том, что делает, но теперь мои глаза, буквально приросли к верхней половине его тела. Чтоб не мучить себя осознанием того, что я пялюсь на Журавлева, я мысленно закрыла его лицо квадратиками, ну такими, которыми прячут лица в телеке, и с удовольствием рассматривала сильные руки и крепкий торс. Но, правда, не долго, минут десять, пока мы разогревались на спортивной площадке. Потом капитан дал отмашку и, воткнув в уши наушники, бодрым бегом двинулся по указанному маршруту.
Я скинула тельце дохлого комара, и обернулась назад. Интересно сколько мы пробежали, у меня уже во рту пересохло, и из груди вылетают странные хрипы.
- Даже километра еще нет. - словно прочитав мои мысли, сказала Лида. Кстати, она сейчас выглядела значительно лучше меня и дышала уверенней. Мы с ней решили бежать рядом, и если что помогать друг другу. А капитан вырвался вперед, метров на пятнадцать, и поэтому теперь тряс своими поджарыми булками перед моим носом.
- Я ща сдохну. - сквозь хрипы поделилась я. - Я пить хочу, может, попросим передышку? Все-таки первый раз бежим.
Лида не уверенно пожала плечами, предлагая мне самой решать. Ну а что тут решать, если я сейчас не остановлюсь, то просто упаду от смертельной усталости.
- Товарищ капитан. - я крикнула настолько насколько позволяло дыхание. - Товарищ капитан!
Журавлев даже ухом не повел, продолжая размеренно бежать.
- Товарищ капитан! - я поднатужилась изо всех сил.
- Он тебя не слышит, у него ж наушники. - резонно заметила Лида. Действительно. И тут, мне в голову пришла старинная детская забава. Не знаю, как у всех, но у нас в классе довольно часто это практиковалось. Тебя вызывают к доске и ты, пока учитель ищет твою фамилию в журнале, должен успеть покривляться и послать ему пару неприличных жестов. Да, простят меня учителя. Короче, я не выдержала соблазна.
- Товарищ говнюк! - решила громко не кричать, а то мало ли. Лидка беззвучно затрясла плечами, стараясь не сбить дыхание. Мое настроение взлетело, да и останавливаться теперь нельзя, а то коллега подумает что струхнула, поэтому я увеличила громкость и, улыбаясь, повторила. - Товарищ говнюк!
Это определенно был не мой день! Журавлев, не останавливаясь, повернул голову и вытащил один наушник. Я приготовилась бежать в обратную сторону, я даже почувствовала, что у меня есть на это силы.
- Вы что-то хотели, Решетникова?
- Нет, - пискнула я. - Комар укусил...я на него ругаюсь.
Я даже для достоверности потерло то место, где минутой назад было тельце кровососа. Капитан, сделав вид что поверил, заткнул уши и продолжил бег. Лида начала ржать, не заботясь о дыхании, а я покраснела как рак. Только мне могло так повезти, видимо попала в промежуток между песнями. Или че он там слушает, аудиокнигу "Боевой устав вооруженных сил"? Логично, что после случившегося, свои попытки передохнуть пришлось засунуть куда подальше.
Мы пробежали больше половины пути. Я уже еле ноги переставляла, да и Лидка тоже, только Журавлев продолжал двигаться с прежней скоростью. Наш маршрут проходил вокруг всего гарнизона, вдоль колючей проволоки, которая огораживает половину территории. Как будто это может кого-то остановить! Я как раз размышляла о таком ненадежном оцеплении, когда Лидка схватила меня за руку и потащила к себе.
- Это он. - коллега ткнула куда-то прямо. Я пригляделась, в метрах двухстах, возле одной из казарм, стояли двое. Какой-то тощий, невысокий пацан, видимо, срочник и высокий, крепкий мужчина. Я в непонимании взглянула на Лиду.
- Это - Петя, мой "артист". - пояснила коллега.
Честно говоря, о ее объекте обожания я только слышала, но никогда не видела. Я присмотрелась к мужчине. Ни хрена себе - Петя! Петр, как минимум, а судя по росту, так вообще - Петр 1. Мужчинка, навскидку, был около двух метров. В принципе, как раз для Лидки. Она сама была метр восемьдесят с лишним, плюс далеко не худенькая. Короче, этот Петр подходил ей идеально. Высокий, лицо такое суровое, видно волевой мужик. И сильный - ручищи то, вон какие. И выправка, и голос, все супер, только...
- Лид, ты же говорила он - артиллерист, а у этого шевроны пехоты. - посмотрела на коллегу.
- Какой пехоты? Ты на кого смотришь?
И тут мое сознание кольнуло понимание. Я повернулась к мужчинам и присмотрелась к "срочнику". Да ладно! Тощий оказался артиллеристом, я чуть не заржала. В силу специфики своей работы, а артиллерия обычно сидит позади и отстреливается, большинство офицеров этого рода войск никогда не отличались физической мощью. Но что бы так!? Судьба-злодейка, заставила Лиду влюбиться в щупленького парнишку, как минимум на две головы ниже ее. Не Петя, а Петрушка какой-то. Я теперь понимаю, почему у нее не выходит его охмурить. Да он, тупо, боится Лидку.
- Не вздумай смеяться, сама понимаю как это со стороны выглядит, но поделать ничего не могу. - предостерегла меня Лида.
- Может тебе его силой взять? У тебя получиться. - только бы не заржать! Я прям, представила, как она его через плечо перекинет.
- Девушки! - я аж на месте подскочила. Журавлев стоял позади и переводил взгляд с меня на Лиду. - Я смотрю, вы совсем не устали, может тогда еще разок? Чтобы закрепить навык.
Вот же засранец! Заметил ведь, что мы отстали. У него эхолокатор, что ли на жо...км, на пятой точке? Я даже осмотрела ту самую часть его тела.
- Я почувствовал будто меня сняли с прицела. - ответил на мой не высказанный вопрос капитан. Даже ухмыльнулся. Петросян, блин.
- Извините, товарищ капитан. У меня ногу свело, и мы решили остановиться. - выкрутилась Лидка.
- Нда? Теперь вам лучше? - он посмотрел на Лиду, и девушка кивнула. - Тогда продолжаем. Осталось немного.
И развернувшись, побежал в сторону финиша. Мы бросили последний взгляд на Лидиного Петрушку, но мужчины уже ушли. Тяжело вздохнув, мы побежали за Журавлевым, а я продолжала сверлить взглядом его эхолокатор.
***
Всю следующую неделю ничего не происходило. Вообще ничего. Полина Осиповна, радуясь своему состоянию здоровья, из-за которого смогла избежать стрельб и будущего марш-броска, усердно нагружала нас знаниями о народной медицине. Знаете, что я подумала? Если советы Малахова действительно помогают так ухудшить здоровье, что тебе даже бегать нельзя, то я, наверное, пересмотрю свое к нему отношение. Лида тему "артиста" больше не поднимала, я так и не поняла, стесняется она или обдумывает мое предложение взять силой. Короче, всю рабочую неделю я занималась тем, за что получаю зарплату. Ни больше, не меньше. Даже Журавлева толком не видела. Он только в среду заскочил, и объявил, что в воскресенье будет подъем по тревоге, а значит, наша тренировка состоится в субботу, уже с радиостанциями. Всё. Ни тебе ненужных распоряжений, ни глупых приказов, вообще ничего. И самое страшное, я поняла что скучаю. Да, черт возьми, я - Решетникова Анна, та девушка, что громче всех кричала о ненависти к своему начальнику, теперь сидела и скучала. Мне не хватало его жесткого голоса, уверенной походки и выразительных карих глаз. Пару раз я даже хотела удариться об стену, чтобы прогнать наваждение, но это бы не помогло. Какими то неведомыми мне путями, Журавлев сосредоточил все мое внимание на себе, и если поначалу я его действительно ненавидела, то сейчас я не была в этом уверенна. Я пыталась думать, что это весеннее гормональное обострение, и мое тело работает автономно, но - фиг! Тело может и работало самостоятельно, но мысли то тоже были о нем. Через два дня своих бесполезных попыток, я признала сама себе, что мне нравится Журавлев. Как так получилось, я не знаю, но факт остается фактом. А самое неприятное, что при всем этом, я все еще частенько думала о Кирилле. Теперь я совсем не понимала, прошла ли моя влюблённость или нет. Возможности это проверить у меня не было. Юлька сражалась с медкартами новобранцев, и заодно со своим начальником, поэтому ходить к ней на чай не было возможности. Скорее всего, эта размеренная и монотонная рабочая круговерть, привела к тому, что я стала чаще думать о Журавлеве. Дошло до того, что прислушивалась к шагам, доносившимся за дверью, в надежде, что услышу его. К середине недели я совершенно выжила из ума, и как малолетняя девчонка, стала искать встречи сама. Я бегала в туалет практически каждый час, и если мне удавалось увидеть капитана, мои органы волнительно сжимались. Да-да, именно органы - все, без исключения. Не знаю, что этот мужчина делал со мной, а может быть, у него были духи с феромонами, но при виде его у меня внутри все сжималось. А если он еще и смотрел на меня, всё - это был пипец, я чуть ли не танцевала. Короче меня накрыло какое-то странное весеннее чувство влюбленности, как у подростков. Только ко всей этой романтической возвышенности, добавлялось еще и нехилое желание. Я понимала, что веду себя как идиотка, но поделать ничего не могла. Поэтому когда в пятницу, после обеда, Журавлев приказал идти на склад и получать радиостанции, я была рада возможности наконец-то выбраться из этого болота.
Вы же понимаете, в какой стране мы живем, так вот у нас даже армия без бюрократии не обходится. Получить любые военные хрени может только материально ответственное лицо. Поэтому мы с Лидой и Журавлевым сначала пошли в штаб, к начальнику связи, написали заявку. Мужчинка ее подписал, и, теперь уже вчетвером, мы потыкали на склад, чтобы получить радиостанции и катушки с кабелем. В итоге полдня тупо проходили по части. Хотя, я этим бессовестно пользовалась и украдкой пялилась на Журавлева. Когда грозный прапор выдал нам необходимое, Журавлев сразу же куда-то испарился, причем вместе с начальником связи. Пришлось нам с Лидкой самим переть эти штуковины. Кто не знает, радиостанции выглядят как детский ранец, грубо говоря. Не особо большой, металлический ящичек с лямками. Удобно конечно, но тяжело, а еще катушка с кабелем в руках мешает. Нацепив сие оборудование, мы поначалу бодро шагали, но уже через метров пятьсот я почувствовала себя уставшей.
- Лидка, давай передохнем . - я присел на корточки и бросила катушку на пол. - а то я ща задохнусь.
- Хрен его знает, как в этом вообще бегать можно, а тем более три км. - недоумевала коллега.
- Анька! Стой!
Я услышала Юлькин голос позади и обернулась, подруга торопливо шла нам на встречу. Я начала подниматься, чтобы поприветствовать подругу, и, не рассчитав траекторию, ударилась о Лидкин "ранец". Коллега так неудачно стояла ко мне боком, что угол радиостанции угодил мне прямо в лоб, точнее чуть выше левой брови.
- Твою... - я инстинктивно схватилась за ушибленное место и почувствовала кровь.
- Ты че, Ань? - растерялась Лидка.
- Ну, Решетникова, ты без этого прям жить не можешь. - воскликнула Юлька подошедшая к нам. - Дай гляну, руку убери.
Я убрала руку, а подруга, схватив мое лицо, начала поворачивать его из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть.
- Рассекла. - констатировала подруга. - Пошли ко мне, я зашью, горе ты мое луковое. Все равно поговорить с тобой хотела.
- Не надо зашивать, так зарастет. - шарахнулась я.
- Анька, ты че боишься? - подруга заулыбалась во весь рот. - Ладно, ссыкуха, пошли тогда хотя бы обработаю, и склею края.
Мне это выражение не понравилось, но все-таки звучало лучше чем "зашить". Я согласно кивнула головой. Лидка сказала, что сама отнесет мою катушку до кабинета, и я согласилась, Лидка сильная - она справиться. А мы с Юлькой пошли в санчасть.
- Ну так о чем ты хотела поговорить. - спросила я, как только уселась на кушетку.
- Лучше ляг. - предупредила меня подруга. Я даже напугалась слегка.
- Что? Разговор настолько серьезен, что я могу упасть в обморок?
- Дура. - хохотнула Юлька. - Мне удобнее обрабатывать будет, если ты ляжешь.
- Аааа, - я закинула ноги и приготовилась слушать. - Так че там?
- Юлия! - прогремел голос Кирилла.
Такой резкой перемены в лице у Юли я не наблюдала никогда. За доли секунды, улыбающаяся девушка, превратилась в ящера, а Семенец влетел в кабинет.
- Юля, вы, где были? - он даже меня не заметил.
- Товарищ старший лейтенант, выйдите пожалуйста, у меня пациент. - проскрежетала подруга. Кирилл обратил внимание на меня, лежащую на кушетке.
- Так это же Аня.
Охренительная, скажу я вам, логика. То есть если вы - Аня, то автоматически попадаете в список "и чё?", типа, не жалко если помрет. Сразу вспомнилось, как он меня на полу отлеживаться бросил.
- Товарищ старший лейтенант, я вас прошу, выйдете. Потом поговорим. - хорошо что у Юльки в руках был пузырек спирта, а не скальпель.
- Сейчас поговорим. - отрезал Семенец. - Я спрашиваю, где вы были? Ваш кабинет с самого утра закрыт.
- Да, ты достал меня уже!!! - завопила подруга. - Че ты ходишь ко мне каждые пять минут? Тебе че ваще от меня надо? Да, я, б..ть, в кабинете закрылась, чтобы рожу твою улыбающуюся не видеть!!
Всё, не выдержала подруга. Исаева бросила пузырек на стол и вылетела из кабинета. Семенец приходил в себя, смотря невидящим взором. А я лежала на кушетке и думала, а не пора ли мне уходить. Пора. Я, совершая как можно меньше движений, опустила ноги на пол.
- Что случилось, Ань? - заговорил Семенец.
- Юлька устала, просто, не сердись. - начала я, но Кирилл меня перебил.
- Я не про это. С тобой, что случилось?
- Да, я лоб рассекла об радиостанцию. - я неловко улыбнулась и посмотрела на парня.
- Давай обработаю.
- Не стоит, и так зарастет. - а то еще зашить надумает.
- Стоит. Если Исаева узнает, что я ей помешал, и сам тебе не помог, не носить мне головы на плечах. - усмехнулся парень и подошел к столу.
Кирилл промочил ватный тампон спиртом и подойдя ко мне, принялся обрабатывать рану. Пока его ловкие, длинные пальцы работали над моим лицом, я рассматривала парня. Сейчас, когда с моих глаз слетела пелена влюбленности, Кирилл оказался обычным человеком. Да волосы светлые, но глаза уже не такие зеленые, а скорее зеленоватые. Улыбка обыкновенная, голос тоже. Что собственно меня так привлекло в свое время, я так и не поняла. Семенец обработал рану и склеил края.