Ты сказала: "прощальнымъ минетомъ
Завершимъ этотъ тягостный годъ..."
(Тѣло было зовущимъ, привѣтнымъ,
Но душа была съ Нимъ, далеко.)

И легла въ ароматную ванну,
Въ ней - духи Лореганъ и сирѣнь...
И запѣла. И аквой Тофана
Я, таясь, омочилъ залупѣнь.

Мы сплетались въ послѣднемъ соитiи,
Трепетъ устъ упирался въ муда...
А съ камина, единственный зритель,
Улыбался китайскiй БуддА.

Смерть пришла перебоями въ пульсѣ -
Видъ ея былъ ужасенъ и грубъ...
Ахъ, горячка послѣднихъ конвульсiй!
Ты скончалась. Я кончилъ на трупъ.

Какъ разсвѣтъ незашторенный грозенъ!
Я рыдаю. Ты стынешь давно.
А восточной улыбчивой бронзѣ
Все равно,
Все равно,
Все равно.

(с) Александръ Нахъ-Уювертинскiй, 1911 г.