Домосканова Ольга Геннадьевна : другие произведения.

У ангелов зеленые глаза

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.41*18  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эксперимент!! Посмотрим, пойдёт или нет. Жду вашей поддержки как никогда. Обновлено 2.08 в 20:40 Произведение также доступно на ПродаМане. Выкладываться буду по возможности параллельно

    Автор обложки - Я
  Если в вашей жизни все слишком хорошо - это повод задуматься.
  А ему вот не довелось... Говорят ведь, ничего не бывает хорошего просто так. Захотелось поверить в сказку, круто изменить свою жизнь, чего-то добиться. Только у кого-то наверху были на этот счёт другие планы.
  Его "Гелик" изучал улицы, без смысла, без толка, он даже в принципе не осознавал, где он и зачем здесь находится. Трущобы, жалкие серые "хрущёвки" и древние общежития. Он знал не понаслышке изнанку этой жизни, сам вырвался из неё с огромными усилиями. Зачем он здесь? Почему потянуло к корням?
  А ещё этот дождь, хлещет по стеклу, будто норовить пробить его насквозь. Нет, шалишь, зря он, что ли, выложил за него столько денег. Только не видать ни черта...
  Хорошо тем, кто уже дома, в кругу семьи, в тепле, пьёт горячий чай и смотрит любимый канал по ящику. Он ящик не смотрел уже давно. Новости можно узнать и в интернете, а на развлекательные передачи и фильмы у него уже давно нет времени. Да и семья для него - нечто другое, совсем не то, что привычно другим людям. Главное, что она есть, и у каждого члена его семьи вроде бы все хорошо.
  Но не всем везёт в этот вечер. Вон, справа, вдоль дороги тащится какая-то бедолага, мало, что саму ветер едва не сносит, так ещё и чемодан тащит. И что-то обреченное скользит в этой фигуре, втянутая в плечи шея заставляет нажать на тормоз и предложить помощь. Но девчонка (маленькое анорексичное создание) качает головой и упрямо тащит чемодан дальше.
  Он не привык оставлять людей в беде, поэтому выходит из машины, поднимает чемодан и запихивает его в багажник. Благо у девчонки хватает ума отпустить его ручку перед тем, как он захлопывает дверь. Она переминается с ноги на ногу, не желая отдавать свои пожитки незнакомому человеку, поэтому ей приходится залезть в любезно предоставленный салон автомобиля. Странные существа - люди, жизнью готовы рисковать за какое-то барахло.
  Уверенными движениями он возвращает машину на дорогу, краем глаза отмечая, что девчонку яростно колотит от холода. Пара лёгких касаний - и кондиционер работает на обогрев.
  - Спасибо, - шепчет она, стараясь свести на нет контакты тела с мокрой одеждой. Но это невозможно, когда с тебя льётся едва ли не столько же, сколько и с неба.
  Он внимательно присматривается, как если бы делал это на какой-нибудь деловой встрече, в попытке узнать о сидящем рядом человеке как можно больше. Одета дёшево, явно китайский ширпотреб, уж в этом-то он разбирается. Курточка видала в этой жизни много и всякого - на рукаве заплатка, вместо "собачки" на молнии скрепка. Джинсики относительно новые, но по ним никогда не поймёшь, новые они или старые, такова мода и вездесущие китайцы. На ногах - кроссовки, мокрые насквозь даже на вид. На голове - дурацкая вязаная шапочка. Перчаток нет, хотя на улице ещё весьма прохладно - руки прячет в вытянутые наружу рукава свитера.
  Она недавно плакала. Мужчины это чувствуют какой-то частью своей души. Но утешать он не умел и, честно говоря, не любил. И в душе отчаянно надеялся, что не придётся. Отвёз по оговорённому адресу, вернул чемодан, но почему-то не смог на этом завершить это знакомство без имён. Как назло, под рукой не нашлось блокнота, поэтому он просто вытащил из бумажника первую попавшуюся бумажку, оказавшуюся стодолларовой купюрой, написал на ней номер и протянул девчонке.
  - Будет нужна помощь - позвони.
  Девчонка наградила цифры долгим взглядом, а потом взглянула на своего неожиданного водителя.
  - И что же я скажу?
  - Скажешь, от Егора, - пожал плечами он. - Почему-то мне кажется, что однажды помощь тебе все-таки понадобится.
  Красноречивый взгляд на старую общагу с оторванной наполовину входной дверью смущает девчонку, она опускает голову и поджимает губы. Надо же, с характером, тогда кто же в такую погоду выставил её из дома?
  - Спасибо, - произносит она. И неуверенно добавляет: - Егор?
  Но он уже садится в машину, мигает фарами и срывается с места. Прочь, прочь отсюда, от нищеты, нужды и вечного стремления вырваться любой ценой. Иногда цена свободы слишком высока...
  
  
Глава 1 Пристанище
  
  Нинка никогда не упрекала меня, даже если я этого очень заслуживала. Когда-то мы снимали с ней хорошую квартирку на Московском, но когда Илья предложил мне переехать к нему, подруге пришлось переехать в общагу, потому что платить даже за однушку ей в одиночку стало тяжело. Познав прелести отдельной кухни и свободного санузла, она лишь вздохнула. И вот уже два года она выживает в этом жутком месте, адрес которому Комарова 13. Хотя название Кошмарова 13 ее общаге подошло бы лучше.
  - О том, помог ли он тебе дотащить чемодан, даже и спрашивать не стоит?
  - Не стоит, - выдохнула я, промокая волосы полотенцем.
  - Сень...
  - Не надо, Нин. Все кончено.
  Она больше ничего не стала говорить. Предоставленная мне половина дивана окупала с лихвой отсутствие слов утешения и жалости. Это, как раз, мне было нужно меньше всего. А вот где-то жить очень хотелось. Так уж вышло, что у двух молодых девушек в жизни из опоры была только старая подруга. Я у неё, а она у меня.
  - Что будешь делать с работой?
  Есть у Нинки одно такое качество - прямолинейность. Даже не могу сказать, хорошее это качество или плохое. Маленькая от природы, буйная на характер, она не смогла найти пристанища своей душе, и ни с кем не желала сходиться. Кроме меня. Она была для меня не подругой, не старшей сестрой, но кем-то больше. Ей нестерпимо хочется обо мне заботиться, даже когда я была категорически против этого. В такие моменты она и ведет себя соответствующе.
  - Пока не знаю. Нужно искать подработку. На одну операторскую зарплату не протянем. Наверно, в садик вернусь.
  - К этой кобре Мешковой? - вспыхнула Нинка. - В прошлый раз ты говорила, что ноги твоей там не будет.
  Говорила. Но жизнь заставляет прогибаться.
  - Я попробую. Не возьмёт, буду искать дальше.
  - Свет тебе клином сошёлся на этом садике.
  Не сошёлся, но я прикипела душой к чужим детям, которых уже давно стала считать своими. Нинка отчасти права, но разглагольствовать на эту тему, когда на душе закапывают результаты своих трудов кошки, мне совершенно не хочется.
  - Нин, я точно тебя не стесняю?
  Взгляд, которым прожгла меня сидящая напротив девушка, был красноречивее любого ответа. А мне стало стыдно.
  - Ты только одно мне скажи, неужели ты, такая красивая и видная девочка, не могла найти себе нормального мужика?
  - А ты нашла?
  Мы переглянулись и синхронно вздохнули. Нинка сползла с дивана, подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди.
  - Горе ты моё, ну что мне с тобой делать?
  - Ничего не надо, только не выгоняй, - выдохнула я.
  - Дурка, - беззлобно отозвалась она. - Я рада, что ты вернулась.
  Не могу сказать того же, но дело не в моем возвращении, а в его причине. Дороги назад нет, надо учиться жить с нуля, как бы пафосно это ни звучало.
  - Хорошо, что ты у меня есть.
  - Не волнуйся, мы ему отомстим. Забудем и ещё раз отомстим.
  - Сам сопьётся, - отмахнулась я.
  Мести мне и с самом деле не хотелось. Зло, отпущенное в мир, злом и возвращается.
  - Летом на море съездим. Отложим побольше денег и махнём куда-нибудь. На остров. Чтоб никаких козлов под боком.
  - Махнём, Нин. Только давай сегодня больше не будем об этом.
  - Хорошо. Ты ложись, если хочешь, а я ещё телик посмотрю. Ты ж не против?
  Я покачала головой и залезла под одеяло. Я знаю, что она любит посмотреть какие-нибудь развлекательные передачи допоздна. За два года привычки Нинки не изменились, она также тихо смеётся в кулак, чтобы меня не разбудить, вот только я все равно не сплю.
  Стараясь не всхлипывать, я проревела всю ночь, а наутро встала с больной головой.
  
  - Одолжи мне на проезд, денег нет ни копья.
  - Ты знаешь, где взять, что ты как неродная! - бурчит Нинка, раздирая волосы расческой. - Все, я побежала, запасные ключи на гвоздике у двери.
  Подруга помахала мне рукой, схватила сумку и исчезла за дверью. Я нашла на полке банку из-под пива, потрясла её, пересчитала высыпавшееся на ладонь содержимое, запихнула в карман и после этого уселась перед зеркалом. Зеркало отразило бледное лицо с синяками под глазами. На кого ты похожа, Есения? В голове возникла мысль, взгляд сразу наткнулся на чемодан. Руки автоматически достали на свет его содержимое, но последней была старая тряпица и завёрнутый в неё холст.
  Шесть лет назад эти глаза горели огнём. Мне восемнадцать, я молода, наивна и глупа. У меня есть всего понемногу, я морально жива. И жива мама.
  Эту картину она подарила мне на совершеннолетие и сказала, что на ней я очень похожа на неё. Мы и в самом деле были очень похожи, пока болезнь не дала о себе знать. И все, что мне осталось в память о ней - эта картина и воспоминания.
   "Глаза Есении" были последней её картиной.
   - Мой ангелок, - говорила она, и гладила крылья за моей спиной.
   Я зажмурилась, не пуская рвущиеся наружу слезы, и снова вернулась к зеркалу, прежде бережно завернув холст. Пришлось замазать тоналкой Нинки все лицо, чтобы не походить на зомби хотя бы внешним видом.
   В офис мне к четырём - я работаю в оптовой фирме оператором на полставки, замещаю декретницу Иру. На полный день меня не берут, да и мне самой не хотелось бы. Чтобы понять атмосферу и специфику этой работы, надо выдержать хоть час в помещении с семью женщинами, каждая из которых считает себя неотразимой. Скандалы, интриги, расследования - все в лучших традициях телеканала НТВ.
   До обеда мне кровь из носу надо договориться с заведующей о половине ставки ещё и помощником воспитателя. Лишняя копейка плюс кормят за счёт государства - почему бы и нет? Все же зря Нинка плохо отзывается об этой затее, сама света белого не видит, работая в заводской столовой поварихой. Что поделать, если в этой жизни мы можем надеяться только на себя.
   В детский сад я пришла к девяти. Незнакомые мне воспитатели с ног до головы осмотрели меня в коридоре, но реагировать на столь откровенные взгляды я не стала. Мой путь лежал к заветному кабинету.
   - Вы к кому?
   Я замерла, не донеся руку до двери. Голос раздался за спиной как раз в тот момент, когда я собиралась постучать.
   - К заведующей, - протянула я, присматриваясь к женщине.
   Строгий серый костюм, темно-синяя рубашка, очки, аккуратная прическа. Мы не знакомы, решила я.
   - У вас назначено? - не отставала она.
  - Нет, но мне необходимо с ней переговорить.
  - Если не назначено - всего доброго.
  - Послушайте, Зоя Тимофеевна единственная, кто может мне помочь!
   Женщина вздохнула, обошла меня и толкнула дверь кабинета. Я потрясенно проследила за тем, как она спокойно отодвигает стул, садится, смыкает перед собой руки в замок и поднимает на меня взгляд.
   - А вы кто? - запоздало уточняю я. - И что вы делаете в кабинете Мешковой?
  - Шиленкова Янина Андреевна, - спокойно произносит она. - Это мой кабинет.
  
   - Вы - новая заведующая? - на всякий случай уточнила я.
   - Да. Так по какому вы делу ко мне? - внимательный взгляд прошёлся по мне, но это был другой взгляд, нежели у воспитателей в коридоре. Янина Андреевна словно делала рентген.
   Она нисколько не походила на Мешкову. Мой сбивчивый рассказ она выслушала без единой эмоции на лице, не отводя взгляда, впитывая всю информацию.
   - Штат сейчас укомплектован, Есения Сергеевна, мне нечего вам предложить, - все в той же манере, тихо и твёрдо, отрезала заведующая.
   - Может, есть место уборщицы? - не оставляла я надежды. - Я бы пошла.
   Бровь Шиленковой поднялась против её воли.
   - Мне нравится ваше упорство. Место уборщицы пока вакантно, и я не вижу никаких препятствий, чтобы его заняли именно вы. Я так понимаю, вас интересует график до обеда?
   - Да, я буду совмещать, - не веря собственному счастью, ответила я.
   Заведующая пошелестела бумагами на столе.
   - Ко мне уже просилась девушка, ей как раз нужна неполная занятость после обеда. Думаю, я могу взять вас обеих. Приходите завтра к семи утра, с документами, я введу вас в курс дела и объясню, что к чему.
   - Янина Андреевна, я уже с документами и... Я знаю, где и что находится, простите, - свою дерзость я скрыла улыбкой. - Я работала в этом саду, два года назад уволилась.
   Шиленкова сдержанно улыбнулась.
   - Тогда завтра у вас первый рабочий день, сегодня группы последний раз уберут воспитатели. Копии документов можете оставить. Не смею вас больше задерживать.
   Мне стало неловко, я скомкано попрощалась и покинула сначала кабинет, а затем и дошкольное учреждение. Не важно кем, но, меня взяли. Главное, оправдать ожидания.
  
   Ехать в офис было рановато, но возвращаться в общагу не к чему. Несколько остановок я прошла пешком, а когда время подошло, села в троллейбус.
   Рогатый транспорт неспешно пополз по улицам города. Огромная женщина-кондуктор грозно встала в проходе, но я не стала дожидаться, пока она подойдет, и подошла сама. Купленный билет, чтобы меня не беспокоили лишний раз проверкой, зажала в руках, и погрузилась в бесцельное созерцание города.
   Контора, она же - оптовая база бакалейной продукции Петра Репина "Русалочка", расположилась в пятнадцати минутах ходьбы от остановки. Удобно, но если идти медленно, то выходят все полчаса. С такой скоростью обычно тащится наша бухгалтерия, степенно, размеренно, но я всегда куда-то спешу. Не могу объяснить это вечное стремление куда-то мчаться. Так проходит моя жизнь.
   В офисе уже кипит жизнь. На столах - чашки с остывшим чаем, непрерывно звонят телефоны, неимоверный гул и сногсшибательный запах кофе из аппарата.
   - Нет у нас сосательной карамели! Петушки лизательные будете? Что, простите? Ага, хорошо, все у вас по заявочке? Спасибо, до свидания!
  - О, Есения наша пришла! - замечает Жанна. - Что-то ты рано сегодня.
  - В самый раз, - улыбаюсь я, видя, что пустует место Леночки. - Опять с детьми?
  - Да, младшего к бабушке повезла.
  - Лучше бы она его здесь врачам показала, - встревает Катерина. - Чем ему там старая бабушка поможет?
  - Не скажи, - возражает Мася. - Бабушки, пожалуй, лучше докторов умеют лечить.
   Я разделась и заняла рабочее место Елены Соловьевой, женщины, которая волею судьбы тащит на себе двоих детей. Она называет себя вдовой, хотя, на самом деле, ее муж жив. Правда, я бы тоже предпочла быть вдовой, чем быть замужем за таким человеком. Соловьев - конченный наркоман, и все, что он смог дать своим детям - это лишь фамилия. Лена давно с ним развелась, но этот выродок до сих пор иногда достает ее звонками с просьбами помочь. Помочь - это дать денег на очередную дозу какой-нибудь химии.
   Я Ленку не осуждаю. Замуж она выходила за приличного, образованного, интеллигентного человека. Так уж вышло, что он оказался слаб духом и совершенно не приспособлен к нормальному существованию. Ошибка коллеги лишь в том, что она еще пыталась дать ему шанс, один за другим. Главное, что она вовремя оградила своих детей от общения с таким отцом. Только трудно одной воспитывать двоих мальчишек.
   - Нина звонила, - тихо проговорила Фаина. - Просила включить телефон, как появишься.
   Я запоздало вспомнила, что телефон лежит отключенный еще со вчерашнего дня.
  - Я перезвоню ей. Что у нас сегодня? Завал?
   Коллега в ответ пожимает плечами.
  - Пока не особо, но ты же знаешь, как у нас бывает. Вечер покажет.
   Я вздохнула и запустила программу. Да, к сожалению, так у нас и бывает - никогда не знаешь, что день грядущий нам готовит.
  
  - Если ты думаешь, что я обладаю экстрасенсорными способностями, то ты очень сильно ошибаешься, - без предисловий напала Нинка. - Сейчас же включи телефон и будь на связи.
   - Илья будет звонить, мне не хочется с ним разговаривать.
  - Поставь запрет вызова на его, должна я, в конце концов, знать, что с тобой все в порядке! - что-то зазвенело на заднем фоне, и подруга переключилась в раздаче пряников на другое действующее лицо: - Михалыч, мать твою, станок свой так урони! Где потом посуду новую брать, ты мне скажи?!
   В это время зазвенел мой рабочий телефон.
  - Нин, все, мне работать надо. Телефон включу, но позже, иначе он мне работать точно не даст.
  - Ага, - рассеяно поддакнула подруга, и снова накинулась на Михалыча: - Чтоб последний раз я тебя в таком состоянии в столовой видела! Ишь! Да я тебя...
   Что именно сделает Нина Семенова с фрезеровщиком, я уже не слышала, нацепляя на лицо дежурную улыбку.
   - Добрый день, меня зовут Есения, чем я могу вам помочь?
  
   К концу рабочего дня офис посетило высокое начальство - сам Петр Иванович Репин с сыном. Репин-младший - мой ровесник, но в виду высокого положения его папА, мы вынуждены обращаться к нему по имени-отчеству.
  - Здравствуйте, Максим Петрович! - отскандировал стройный хор женщин, не включающий меня. Даже сдержанная Фая улыбается ему, хотя по возрасту Репин годится ей в сыновья.
  - Здравствуйте, девочки, - Репин улыбается во все тридцать два зуба и приземляется на один из стульев рядом со мной. - Так устал...
  - Ой, а что же вы делали? - Жанна подсаживается поближе, и ее грудь едва не вываливается сыночку начальника в ладони.
   - Шмотки покупал, - выдает он.
  - Зря вы так, очень хорошее занятие, - пищит Мася, умилительно хлопая искусственными ресничками. - Я бы не один час так провела, честное слово, и ни капельки бы не устала!
  - Это только вы, женщины, любите шататься по бутикам, а мужчин это угнетает, - Репин показушно зевнул и закинул руки за шею, вытягиваясь.
   Девочки изошли слюной, глядя на молодое и красивое тело, а в моей голове закрутилось слово "бутики". Увы, женщинам из моего отдела дорога только на распродажи или на рынок. Максиму же добился желаемого им эффекта - привлек к своей персоне еще больше внимания.
  - А кто сделает мне кофе, м-м? - так делают кошки, чтобы их погладили. Гладильщицы тут же побросали работу и бросились наперегонки к чайнику. Через минуту перед Репиным стояла чашка ароматного "Эгоиста", которого девочки тайно купили и хранят специально для дорогого гостя. Рядом высились пачки с печеньем, вазочка с конфетами и почему-то яблоко.
   Я тем временем погрузилась в документацию, чтобы не обращать внимания на происходящее рядом.
   На Репина мне, мягко говоря, начхать. Кроме красивого лица и ухоженного тела (ну еще и бабок отца) у парнишки ничего нет за душой. Он - мажор, баловень судьбы. И редкостная бестолковщина. Мне, выросшей в деревне на картошке с солеными огурцами, никогда не понять, как можно отдать кое-какую тучу денег на покупку новенького спорткара, чтобы это малолетнее чудовище разбило ее через неделю после покупки. А у него только за последний год было три таких машины. Увы, интерес наших женщин продиктован к нему не только эстетическим наслаждением - многие, даже замужние, дамы мечтают оказаться в числе его фавориток. На баб он денег не жалеет, никаких. А так как своих у него нет, но все в курсе доходов его отца, то это немного настораживает охотниц за приданным. К сожалению, не всех.
   - Может, сладенького? - томно шепчет Катерина, становясь вплотную, и Максим будто бы случайно задевает ладонью ее бедро. А потом еще раз.
   - У меня есть печенье, - озорно улыбается Максим и начинает раздражающе хрустеть.
   Я не завтракала, не обедала, и до ужина еще, как до дома. Желудок свело судорогой, но я настойчиво вливала в него несладкий чай, потому что сахар у меня кончился, а куплю я его только с зарплаты.
  - Что с лицом? - настораживается Фаина.
  - Чай несладкий, - отвечаю я, чем привлекаю внимание Репина. Он запускает руки в вазочку с конфетами и щедро рассыпает передо мной. Фая тем временем протягивает мне коробку с рафинадом.
   Взгляды коллег не предвещают ничего доброго.
   - Спасибо, Максим Петрович, но я не ем конфет, - демонстративно кладу в чай два кусочка сахара, и отворачиваюсь к Фае, чтобы поблагодарить ее.
   - Впервые вижу девушку, которая не ест конфет, - изумляется Репин. - Многие бы все отдали за одну-единственную конфетку, но сидят на строгих диетах. Хотя... - откровенный взгляд прошелся по моей фигуре снизу вверх, - похоже, это именно тот случай.
  - Сеня у нас противница диет, - зачем-то выдает Мася. - Хотела бы я есть все подряд и быть такой стройной.
  - Сеня? - голубые глаза Репина округляются, и он снова смотрит на меня. - Тебя зовут Арсений, Мандаринка?
   Я скрипнула зубами. Дурацкая привычка давать прозвища рыжим. А что, если я назову его Бледной поганкой? Или Кокосом?
   - Есения Сергеевна, - холодно отвечаю я, и тут снова звонит мой телефон. Что отвечает Репин, я уже не слышу, но за ним приходит отец и гневно предлагает оставить общество "этих лентяек", потому что у него к сыну крайне важный разговор.
   Заявка срывается, я кладу трубку и лицезрею шесть недовольных взглядов, направленных на меня.
  - Эх, Сеня, ни себе, ни людям, - вздыхает Мася, а я закатываю глаза. Было бы еще по ком вздыхать.
  
   Вечером я всегда остаюсь одна. И причина не в моем трудоголизме. Я, тайком от коллег, убираю офис. Платят за это копейки, но зато хоть небольшая, но прибавка к окладу оператора. Об этом никто из девочек не знает, потому как не поймут.
   Эту подработку я взяла совсем недавно, но именно она послужила причиной ссор и скандалов с Ильёй. То, что я стала задерживаться на час-полтора, приходить домой уставшая, категорически не понравилось моему уже бывшему парню, и он ежедневно меня за это вычитывал. Два года назад ради него я ушла из садика, хотя в совокупности моих работ это был неплохой доход. Я бы бросила и подработку, но... У Ильи уже давно нет постоянной работы, всех заработанных нами денег хватало впритык, но его мало волновало, что с этим надо что-то решать. При этом он постоянно противоречил сам себе - "ты мало зарабатываешь" и "какого хрена ты задерживаешься". То, что я задерживаюсь ради подработки, он и слышать, и понимать не хотел.
   Вчерашний скандал - очередное тому подтверждение. Полученная мною зарплата исчезла за один день, а я хотела купить куртку на весну. То убожество, в котором я отходила уже шесть лет, давно пора сжечь. Даже бомжи на неё не польстятся.
   Отложенных мною на куртку денег не оказалось, не увидела я и остатка зарплаты. На невинный вопрос о том, где деньги, я услышала истерику, из которой узнала: моя зарплата настолько мизерная, что на неё не купить даже новую резину, я - неблагодарная дрянь, и подобрал он меня на улице из жалости. А также: где бы я была, если бы не он, почему это я задерживаюсь каждый день на работе, и "если тебе что-то не нравится, можешь катиться отсюда!".
   Я собралась спокойно, без лишних слов. Все моё добро уместилось в один небольшой чемоданчик, с которым я когда-то к Илье и пришла. С печальной усмешкой осознала, что за два года совместной жизни у меня, молодой девушки, из одежды нового появилось только нижнее белье, и то из великой необходимости. Он не купил мне ровным счётом ничего и не позволил купить самой.
   Пока я собиралась, благоверный прыгал вокруг меня клоуном и кричал что-то оскорбительное. Я не слушала. В кои-то веки мне было все равно. Постоянные упреки и придирки не укрепляют чувства, наоборот, и прислушавшись к себе, я поняла, что мне все равно. Написала сообщение Нинке, что перееду к ней ненадолго, если та позволит, а все остальное можно решить потом. С чувствами, которых, как оказалось, уже давно нет, решать было нечего, но остались боль и незаслуженная обида.
   И под грязные оскорбления я ушла в ночь с одним чемоданом, твёрдо понимая, что это навсегда.
   Все, что я покупала для дома - кастрюльки, баночки, тарелочки - было, бесспорно, жаль, но я все оставила ему. В новую жизнь не хотелось идти с грузом металла, не принёсшего мне ничего, кроме разочарования.
  
   Я едва вышла с территории "Русалочки", как путь мне преградило дорогое авто. Я не особенно разбираюсь в марках машин, но кому принадлежит данное средство передвижения, знаю.
   - Что так поздно, Есения Сергеевна? - ехидно спрашивает блондинистая голова, выдыхая сигаретный дым. - Офис уже час как не работает.
   - Дела были, Максим Петрович, - уклончиво отвечаю я. Тебе-то какая забота, думается мне, но ответ приходит сам собой.
   Ждал.
   - Садись, - и по голосу не понять - приказывает или предлагает.
   - Я дойду.
   Репин усмехается, а мне становится не по себе. Охотник уже знает, что жертве некуда деваться.
   - Садись уже, подброшу.
   Время - девять. На улице темно, как у афроамериканца (будем толерантны) в желудке. Бежать? Кричать? А утром он расскажет нашим гадюкам, как я ломилась от него по пустырю.
   Рука потянулась к ручке двери. Все, о чем я думала в тот момент - лишь бы не хлопнуть сильнее, чем нужно.
   - Не закрыла, - его голос едва не искрится от удовольствия. Репин перевешивается через меня, открывает и захлопывает дверь заново.
   Машина довольно урчит, напоминая мне этим своего хозяина. На улицах города пустынно, что не мешает развить Максиму высокую скорость, а мне - медленно седеть на сиденьи рядом с ним.
   - Что-то я тебя не припомню у нас, - заводит разговор Репин, бросая на меня косые взгляды. - Давно работаешь?
   Потому что раньше я сидела на своём месте, в углу. и не высовывала оттуда носа.
   - Не очень, - вру, но мне совершенно не нравится интерес этого молодого человека к моей персоне.
   - Заметно, - как-то с усмешкой говорит Максим, делая акцент взглядом на моей одежде. - После учебы, наверно?
   - Можно и так сказать. Остановите у "Берлоги", я недалеко живу.
   - Какой дом? - Репин как назло въезжает во дворы, а у меня начинается тихая паника. Не говорить же ему, что я живу в совсем другом районе, но мне стыдно даже произносить его название.
   - Я здесь выйду, - и в доказательство своей решимости распахиваю дверь, едва он притормаживает. - Спасибо, Максим Петрович.
   - Пожалуйста, Есения Сергеевна, - протягивает он, хищно улыбается в приоткрытое окно и уезжает.
   Пока машина не скрылась из виду, я медленно иду до подъезда, но затем останавливаюсь, считаю до десяти - и что есть духу припускаю обратно. Считанные минуты до последней маршрутки - или я иду домой пешком.
  
   - Где тебя носит?! - накинулась Нинка, едва я оказалась в комнате. - Телефон выключен, на базе её давно нет. К придурку этому ездила? Есения!
   - Не кричи, - тихо попросила я, привалившись к стене. - Сейчас все расскажу.
   - Конечно расскажешь, - все ещё грозно проговорила подруга. - Только сначала поешь по-человечески.
   - С этого и надо было начинать, - улыбнулась я.
  
   После двух порций картошки с котлетами мир приобрёл краски, запахи и вкусы, в чьем существовании я уже давно и прочно сомневалась.
   - Неспроста птица такого полёта тобой заинтересовалась, - задумчиво проговорила Нинка. - Я нюхом чую, что так просто он от тебя теперь не отстанет.
   Я поморщилась.
   - Этого мне только не хватало. Он же кобель из кобелей, Нин, ничем хорошим мне его внимание не грозит.
   - Нужно попробовать разглядеть в этом плюсы. Может, хоть покормит вкусно или свозит куда. Ты говорила, он денег на баб не жалеет?
   Я не стала напоминать подруге, что эти бабы ему взамен делают, но очень красноречиво на неё посмотрела.
   Нинка только вздохнула.
   - Не умеем мы с тобой, Сеня, мужиками вертеть. А надо бы.
   - Анекдот рассказать, про то, как кое-кто довертелся?
   - Нет, знаю я твои анекдоты, - ворчит подруга. - Мораль ясна.
   Некоторое время я молча жую, а Нинка смотрит сквозь невидящим взглядом.
   - А ты чего не ужинаешь?
   - Михалыч в кафешку водил, - на мою удивлённо поднятую бровь она не реагирует. - Слышишь, а этот, что подвозил тебя вчера - он не объявлялся?
   Я покачала головой. Нет - и слава Богу. На таких машинах ездят только типичные бандиты, малиновые пиджаки из девяностых. Ну или я просто пересмотрела сериалов. К тому же я совершенно не помню, как мой неожиданный помощник выглядел, только черные угли глаз. Я машинально сунула руку в карман куртки и достала сложённую вдвое бумажку с номером телефона. У Нинки отвисла челюсть.
   - Он написал тебе номер на сотне зелёных? Просто так взял и написал?
   - Какая разница, Нин... Я все равно никогда не воспользуюсь услугами этого человека.
   Семёнова некоторое время открывала и закрывала рот, но потом выдохнула.
   - Наверно, ты права. Зато теперь есть деньги на чёрной день.
   Я снова свернула купюру и спрятала её в Нинкину банку.
   - Пусть лежат, от греха подальше. Я не хочу ими пользоваться. Ты знаешь, что ничего в жизни не приходит просто так.
   Нинка наградила меня скептическим взглядом, но спорить не стала. За это я её и ценю.
  Отстояв очередь в душ, я еле доползла до Нинкиного дивана. Сама Нинка смотрела телевизор, но уже в ночнушке.
   - Завтра если не включишь телефон...
   - Мне симку надо поменять.
   - Вот ещё! - вспыхнула она. - Ради кого? Ну позвонит он тебе, пошлёшь его, и все дела.
   - Я все думаю, что с ним стало? - стала вслух рассуждать я. - Раньше даже деньги на счёт не позволял мне ему класть, сам платил за все. Я упустила момент, когда все стало иначе.
   - Сень, так всегда было, ты просто не обращала внимания. Влюблённые слепы.
   Тут я бы тоже поспорила. Я думала, что люблю. Словно какая-то пелена перед глазами была, но в одночасье она рассеялась. Мне казалось, что я за каменной стеной, а на самом деле это были гнилые деревянные доски.
   - Нин, выходи за меня замуж.
   - Ага, делать мне больше нечего, - цинично отвергла меня Семёнова. - Мне вон Михалыч больше нравится.
   - Кстати! - я зацепилась за озвученную мысль. - С какого это перепугу он тебя по кафе водить начал?
   - Можно подумать, это первый раз, - небрежно бросила подруга.
   - О-о, - протянула я. - И что ты думаешь с этим делать?
   Нинка пожала плечами и отмахнулась, мол, не мешай. А я задумалась. Что за судьба у нас такая? Почему провинциальные девочки, с мозгами, работящие, не могут найти своё счастье среди успешных людей? Почему подспудно мы ищем себе подобных, вместо того, чтобы вырваться из болота? Но, как выразилась моя коллега по "Русалочке": "Если ты родился в болоте, то и имей свою корягу".
   Только мне очень не хотелось, чтобы моя хоть и дикая, но очень замечательная Нинка обрела в качестве судьбы сорокалетнего алкаша-фрезеровщика.
  
  
Глава 2 Устроительство
  
   Утром я подхватилась рано, неожиданно вспомнив, что сегодня мой первый рабочий день в саду. Естественно, несмотря на жуткую рань, сна не осталось ни в одном глазу. Нинка пробурчала что-то о слонах, которые по утрам топочут и не дают ей ещё немного подремать, я потрепала ее по голове и оставила досыпать.
   На улице пахло весной. Той самой весной, когда грязи по колено, моросит гаденький дождик, который вроде бы и мелкий, но старая куртка за считанные минуты промокает насквозь по пути от дома до остановки, а волосы представляют собой взрыв на макаронной фабрике.
   В детский сад я ввалилась, как пугало в чужой огород. Охранник испуганно отпрянул, плюнул и тайком перекрестился.
   - Есения?
   - Да, Николай Иваныч, это я, не пугайтесь, - я отдышалась, отряхнулась и улыбнулась охраннику.
   - Вернулась, стало быть, - прищурился мужчина.
   - Работа нужна.
   - А коли нужна, зачем уходила?
   - Так нужно было.
   Не знаю, кем Николай Иваныч был в молодости, но в армии он точно был разведчиком.
   - Новая заведка-то ух! Возьмёт ли она тебя?
   - Вчера сказала приходить, - я подала плечами. - Пойду я, а то за опоздание она меня точно выгонит, так и не приняв.
   Иваныч что-то пробормотал мне вслед, но я уже не слышала. С Шиленковой я столкнулась у входа в служебное помещение.
   - Что ж, вы пришли, - констатировала она после сухого приветствия. - Приводите себя в порядок и начинайте уборку групп. У вас сорок минут, потом начнут приводить детей.
   Я только кивнула и взяла из её рук ключ от комнаты, где хранился весь хозяйственный инвентарь.
   Суть работы я знала, где, что и чем помыть, сложность составляла лишь в ограниченном времени. С заданием я, однако, справилась.
  
   Янина проверяла собственной персоной. Заведующая молча цокала каблуками по полу, ненадолго останавливаясь, чтобы осмотреть особенно значимые места в группе. Я не вмешивалась в этот процесс ни словом, ни делом. В конце осмотра женщина изрекла:
   - Прекрасно. Пройдемте в мой кабинет для оформления договора, - и не дав и секунды на размышление, устремилась туда.
   Само собой, я улыбалась, понимая, что на море мы с Нинкой все-таки съездим, я куплю новую куртку и даже, возможно, зимние сапоги. А потом мы снимем более приличную квартиру - и заживем!
   - Янина Андреевна, здравствуйте! - заискивающе воскликнул кто-то, а меня аж передернуло. Голос был печально мне знаком, и принадлежал он Марине Сколковой, воспитательнице с редким стервозным характером. - Вы сегодня прекрасно выглядите! У вас прекрасный мастер причёски, не дадите номерок?
   - Я не посещаю мастеров, - спокойно отозвалась Шиленкова, проходя мимо Марины.
   И тут местная гадюка заметила меня.
   - Вы уже выгоняете эту бродяжку? Правильно. Она работала когда-то у нас, её выгнали, - Марина подобралась, понимая, что ей нужно сказать что-то такое, что впечатлит новую заведующую, и выдала: - У детей игрушки воровала.
   - Вот как? - вздёрнула бровь Янина. И строго добавила: - Есения Сергеевна, в мой кабинет.
   Взгляд, которым наградила меня Марина, был торжествующим. Будет, конечно, очень грустно, если заведующая ей поверит, но Шиленкова не производила впечатления женщины глупой и внушаемой. И она меня не разочаровала.
  - И зачем вам столько игрушек? - серьезно спросила она, но губы дрогнули в усмешке.
   Я пожала плечами.
   - Не знаю. Сколковой видней. Видимо, вспоминаю детство на досуге.
   - Налицо конфликт, но поощрять его я не намерена. Не вступайте ни с кем в обсуждения, возникнут вопросы или спорные ситуации относительно вас, я приму решение сама, не опираясь на чьи-то выводы.
   - То есть, вы берёте меня? - уже напрямую спросила я.
   - Беру. Испытательный срок ещё никто не отменял. Насчёт оплаты в этот период не волнуйтесь, все будет как положено.
   В честности Шиленковой я не усомнилась ни на минуту. Энергетика этой женщины была особенной, и, в первую очередь, положительной.
   - Когда дети уйдут на прогулку, вы будете делать влажную уборку повторно. После этого у вас останется время на обед и на дорогу до вашей второй работы.
   Обед... Это хорошо, когда есть, что или за что.
   - Спасибо, Янина Андреевна. Меня все устраивает.
   - Тогда идите на кухню и передайте моё поручение. Пусть поставят на питание ещё одного человека. На завтрак вам наверняка достанется уже только чай и булочка, но обед будет полноценный.
   Я обрадовалась возможности питаться в саду, и никак не ожидала, что на меня выделят целое место. Как помощнику воспитателя раньше мне доставался урезанный обед, но я и тому была рада, а тут целый, с завтраком. Это ли не счастье? Янина - воистину святая женщина.
   На кухне меня знали и любили. Повариха Алена, грузная, но очень добрая женщина, при виде меня всплеснула руками.
   - Скелетище! Мерещится это мне или нет? Как есть - скелетище!
   - Привет, - улыбнулась я. - А я вернулась. Поставь меня на полное питание.
   - Янина распорядилась? - я кивнула. - Вот это да! Странная она. Кого-то ставит, кого-то снимает.
   Я пропустила эту фразу мимо ушей, но потом оказалось, что зря.
  
  - Как вы тут без меня?
   Алена махнула полотенцем.
  - Как на пороховой бочке, не спрашивай. У нас нынче новая метла, которая по-своему метет. Сегодня вот работала Алена Ивановна, а завтра, может, уже нет.
   - Никуда ты не денешься, круче тебя и моей Нинки поваров на всем свете на сыскать, - поддержала я женщину. Ты честная.
  - Не всех гадюк она разогнала, Есения, ой, не всех, - шепотом поведала мне Алена, но на кухню кто-то зашел, и она грозно крикнула на меня:
   - Вон из кухни!
   Я подмигнула и ретировалась. Мы всегда так делали, чтобы не вызывать никаких подозрений в том, что мы хорошо общаемся. Так проще.
  
   В офис я прибыла вовремя, отобедав, и мир перестал мне казаться серым. Кофейный аппарат как обычно работал, в нашем отделе царило привычное оживление, но дело было не в рабочем процессе.
  - Нет, а предыдущий? Фу, вы вообще видели его? - Мася сморщила носик.
   - С лица воды не пить, - авторитетно заявила Жанна. - Зато у него бабла немерено.
   - А я бы того, самого первого... Трахнула бы, девки... - вздохнула вышедшая Ленка.
   Девочки дружно обернулись и смерили ее взглядами.
  - Елена, ты мать двоих детей, - фыркнула Катя. - Не стыдно тебе?
  - Так и что? - огрызнулась Соловьева. - Мне теперь нельзя вдруг кого-то захотеть и трахнуть?!
   - Захотеть и трахнуть - это немного разные понятия!
   - А я бы всех их трахнула, холостяков этих, - призналась Жанна. - Подбирают же эти продюсеры красавцев, девки наверно разом мокреют от них.
   - Девки мокреют от их кошельков и покупательских способностей, - вставила я. - И кого бы вы тут не хотели трахнуть - денежки-то у них, не у вас, уж они себе могут позволить кого угодно. А вас уже трахнула сама жизнь.
   - И тебе привет, Сеня, - пропела Мася. - Ты, как всегда, очень цинична.
  - Интересное мнение, - произнес насмешливый голос за спиной, заставивший меня резко развернуться.
   Репин все это время тихо стоял за моей спиной и все слышал. Девочки, увидев самый обожаемый объект своих симпатий, дружно подхватились и засуетились вокруг него.
   Я лишь молча заняла свое место в углу и погрузилась в работу, изредка чувствуя определенным местом чей-то заинтересованный взгляд.
   - Здравствуйте, "Русалочка" по заявке.
   - Здравствуйте, Мандаринка по заявке, - передразнил кто-то писклявым голосом. Следом раздался громогласный хохот.
   - Ничего не нужно? Хорошо, я перезвоню вам на следующей неделе. Мы ждём свежее поступление леденцовой карамели.
   - Сосательной, говори сосательной, - глумливо подсказывает Жанна, и снова хохот.
   Я излишне громко кладу трубку.
   - Вам заняться нечем? - громко спрашиваю я, но мой вопрос не достигает цели. Все мои коллеги не сводят глаз со своего кумира, который начал это представление и ради которого оно было продолжено. - Если этот клиент пожалуется, оштрафуют всех.
   При упоминании о недавно введённой системе штрафов девочки слегка приуныли. А вот Репин успокоиться на этом не смог.
   - Не оштрафуют, я беру это все на себя, - он перегнулся через стол и заглянул в мой список обзвона. - Скотиненко? Да, человек с такой фамилией точно пожалуется. Не волнуйтесь, девочки, штрафа никому не будет.
   Наши дуры благодарно загалдели, хотя за что его благодарить? Он первый нарушил дисциплину и спровоцировал на это остальных.
   - Максим Петрович, вы наш герой, - томно проговорила Жанна. - Героев полагается поощрять.
   Репин стрельнул глазами и сделал глоток кофе.
   - Только не на моем столе, - отбрила я, после чего Максим издал булькающий звук и расхохотался. А затем и подавился, словно уловив мой мысленный позыв.
   Желающие постучать по спинке выстроились в очередь.
   - Говорят, все рыжие - ведьмы, - отдышавшись, он вытер увлажнившиеся глаза.
   - Кто говорит, все остальные? Про них тоже можно что-то сказать. Брюнетки - стервы, блондинки - дуры, мужики - козлы. Какие ещё стереотипы у вас имеются? Осторожнее, Максим Петрович, ваши поклонницы за такие слова могут в одночасье перестать вас любить.
   - Я не переживу этого, - наигранно прижал руку к сердцу Репин. В глазах его плескалось веселье.
   - Эй, я блондинка, между прочим! - воскликнула Мася. - Я совсем не дура.
   - Мася, ты крашеная блондинка, это не одно и то же, - возразила я. Коллега надулась.
   - Сень, ну что ты за человек такой! Я же тебя не оскорбляла.
   - Я тоже никого не оскорбляла, просто попыталась доказать Максиму Петровичу, как он не прав в своих суждениях.
   - Посыпаю голову пеплом, - неискренне раскаялся тот. - Пойду я, от греха подальше.
   - Вот так всегда! - воскликнула Жанна. - Сень, ты б заткнулась вовремя.
   Я хотела уточнить, что кому б тут и заткнуться, да уж точно не мне, но промолчала. Зачем мне ещё одна волна бесполезных споров?...
  
   Вечером картина в точности повторилась. Репин ждал меня на парковке. Натянутая на глаза шапка не спасла меня. Дверь распахнулась прямо перед носом.
   - Прыгай, - и улыбочка довольная, словно любезно раскрыл передо мной капкан.
   - Мне в другую сторону, - попыталась отказаться я.
   - Врешь, - легко отозвался он. - Уволю.
   Вру, - мысленно согласилась я, и с досадой опустилась на сиденье, злясь и на себя, и на Репина за эту ситуацию. Я прекрасно понимаю, что уволить меня он не может, но ведь если захочет - до этого доведёт.
   - Не нравлюсь тебе? - провокационно спросил Максим, стреляя в меня глазами.
   - Как мужчина или вообще? - зачем он завёл со мной этот разговор? Хочет лишний раз самоутвердиться или интересна моя реакция?
   - И то, и другое, - кивнул Репин, словно отвечая на мои внутренние вопросы.
   - Как мужчина вы - смазливый собиратель женских сердец, а вообще - ленивый прожигатель жизни и папиных средств.
   Выслушав нелестное мнение о себе, Репин засмеялся.
   - А ты всегда такая прямолинейная, Мандаринка? - спросил он.
   - От случая к случаю. Максим Петрович, я хочу попросить вас об одолжении.
   - Ты же понимаешь, что я не из тех людей, которые делают что-либо просто так, - уточнил Репин, чем вынудил меня на кивок. - И?
   - Не называйте меня Мандаринка. У меня есть имя, и если вам сложно называть меня Есенией, зовите меня "Эй, ты!".
   Вряд ли это понравилось шефскому сынку, но тот лишь блеснул белозубой улыбкой.
   - Хорошо, - протянул он, и после этого подал ладонь. - Скрепим нашу договоренность?
   Я излишне ретиво ответила, полоснув краем молнии Репина по руке. Тот зашипел.
   - Если скреплять, то только кровью, - пошутила я, скрывая неловкий момент.
   Максим облизнул выступившую капельку крови, не сводя при этом с меня очень внимательного взгляда.
   - Ты очень кровожадная женщина, Есения, - признался он. - Кажется, приехали.
   Я вскочила, с трудом опознавая, то ли это место, куда мы свернули в первый раз.
   - Это вы подругу ещё мою не знаете. Спасибо, доброй ночи.
   - Пока, - нагловато протянул он и стартовал с места. Я выждала некоторое время и со вздохом поплелась на остановку. Торопиться не хотелось.
  
   - Не ругайся, - первым делом сказала я, увидев, что Нинка настроена по-боевому.
   - Опять?
   - Да.
   Дальше последовали нецензурные слова.
   - Чего он хочет? Он же из кобелей кобель!
   - Поверь, я и сама задаюсь этим вопросом. Что есть покушать?
   - На заводе сегодня каша была, я крупы отсыпала. С молоком поедим.
   - С молоком - так с молоком, - поддержала я.
   Не знаю, что бы мы делали, если бы не Нинкина возможность брать еду в столовой. Поначалу она стеснялась, не позволяла себе брать казенного, но коллеги-поварихи от её совестливости меньше брать не стали. Пришлось им делиться. В самые трудные времена это спасало нас от голодной смерти.
   - Сень, может, позвонишь этому... Ну, бандиту. Пусть поговорит с Репиным, чтоб тот отвязался.
   - Нина, ты в своём уме? - я покрутила ложкой у виска. - И чем расплачиваться потом за эту помощь? Нет, сама справлюсь.
   - Вот это меня и пугает больше всего, - погрозила пальцем подруга. - Он явно что-то задумал. Ты у меня девочка хоть и видная, но таким, как он, нравятся глупенькие соски, которые двух слов связать не могут.
   А я не только связала, но и высказала о нем все, что я думаю. Молодец, Сеня, эффект прямопротивоположный.
   - Может, попросить помощи у кого-нибудь из менеджеров? - вслух предположила я. - Но это же Репин, могут и испугаться.
   - А ты попроси самого бесстрашного. Пусть разыграет неземную страсть, может, Репин и отстанет.
   План был глупый, но попробовать стоило. На ум первым делом пришёлся Сашка Шестаков. Он не должен отказать, тем более в этом деле. Сашка не раз намекал мне, что был бы не против. Жену с двумя детьми при этом он в расчёт не брал, а также моё отношение ко всему этому безобразию. Да и девчонки в офисе не раз намекали: "Почему бы вам не закрутить?". Я против интрижек, но ведь если мы оба будем знать, что она - ненастоящая, значит, интрижки не будет. А мнение остальных и сплетни сделают своё чёрное дело.
   Берегись, Репин, отмороженные просто так не сдаются.
  
Глава 3 План Б
   С Шестаковым я созвонилась с утра. Благо, есть корпоративная связь. Коллега выслушал меня, не перебивая, и когда я закончила свой рассказ, он лишь спросил:
   - Он к тебе приставал?
   Не то, чтобы это был неожиданный вопрос, но тон Сашки мне не понравился.
   - Нет, даже намёков не делал. Саш, мне не нравится его внимание. Ты прекрасно знаешь Репина, от него одни неприятности.
   - Ну поухаживал бы за тобой богатенький Буратино, тебе что, плохо от этого?
   - Саш, я начинаю думать, что зря тебе позвонила, - вспылил я.
  - Не злись, - пошёл на мировую Шестаков. - А что твой?
   - Нет больше никакого моего, - выдохнула я, досадливо потирая лоб. - Я у подруги живу.
   Ответом было длинное и удивленное "о-о".
   - То есть, ты хочешь, чтобы мы разыграли для всех, будто бы у нас отношения, я правильно понял?
   - Да, если слухи никак не навредят твоему семейному положению, - уточнила я.
   - Не беспокойся, до сих пор не вредили, - тоном рокового соблазнителя произнёс Сашка.
   - Ну да, о чем это я, - усмехнулась я в ответ.
   - Тогда, может, на корпоратив вместе пойдём?
   - Я вообще не планировала... - я не планировала совсем, потому что у меня нет денег, а отдать с зарплаты сразу пятую часть - это слишком.
   - Ты подумай, - продолжил настаивать Сашка. - Это хорошая идея для осуществления твоего плана.
   - Хорошо, - согласилась я, уже настраиваясь на разговор с Нинкой.
   - Сень, не переживай, скоро Репин от тебя отвяжется, - сказал напоследок Шестаков и отключился. А я задумалась. Он так легко согласился...
  
   Чтобы понять, кто такой Саня Шестаков, надо быть... самим Шестаковым. Он странный, скрытный, но бесконечно добрый. Он никогда не откажет, даже если дело будет крайне сомнительно, как, например, мое. Сашка - чертов авантюрист. Вопреки всем убеждениям, что такие долго не живут, Шестаков умеет выходить из любой ситуации красиво. Как-то он поспорил с нашими общими коллегами, что станцует стриптиз на одной из корпоративных вечеринок. Станцевал... И еще месяц угощал всех кофе из аппарата на "вырученные средства". А их ему в боксеры натоптали немало.
   Я знала, что Шестаков мне не откажет. По долгу работы я выручала его не раз, да и отношения у нас очень хорошие. К тому же мой план - это авантюра века, в которую их страстный обожатель не мог не ввязаться. Вообще, его склонность к разного рода выходкам иногда заставляет недоумевать даже меня - человека, в принципе к этому привыкшего. И в очередной раз мне кажется, что он опять доигрался, но нет, Шестаков как ни в чем не бывало улыбается и рассказывает, что он придумал еще.
   Самое интересное - как этот человек женился да еще и воспитывает двоих детей? Сашка - кобель почище Репина, хотя тот и при деньгах. Его харизма и невероятный природный магнетизм сводит с ума женщин всех возрастов, и рога мадам Шестаковой периодически ветвятся. Думаю, она даже немного в курсе этого, и только одному Сашке известно, почему он до сих пор еще не кастрирован. Хотя, наверно, и я догадываюсь...
   В офис из сада я почти бежала. Последние минуты между двумя работами давались мне особенно тяжело, потому что мне хотелось поговорить с Сашкой с глазу на глаз, чтобы он в подробностях мне рассказал, как именно он хочет отпугнуть Репина. Спонтанно, конечно, интереснее, так реакция будет более естественной, но с Шестакова станется при всех поблагодарить меня за прекрасно проведенную ночь. Дабы избежать казусов и долгих расшаркиваний потом, я торопилась изо всех сил. И вот я врываюсь в наш общий с девчонками кабинет, а они все сидят с круглыми глазами и смотрят на меня. Ничего не понимая, я прохожу к своему месту и вижу на столе коробку дорогущих шоколадных конфет в подарочной упаковке.
   - Что это? - судорожно сглатывая, почти шепчу я, и первая отмирает Жанна:
  - Тебе виднее. Доставка принесла. Сказали, для Есении. Сама понимаешь, твое имя редкое не то для нашего офиса - для всего города.
   Я уставилась на коробку с ужасом, словно та норовила меня укусить. Двумя пальцами я сдвинула ее с места, под ней оказалась записка.
  - Читай скорее, - могильным шепотом произнесла Мася.
  - "Как ты прекрасна", подписи нет, - прочитала я.
  - Офигеть, - хором выдали девочки, а я рухнула на стул.
   Кто?!...
  
   Рабочий день был безнадёжно сорван. Женская зависть - страшная штука, особенно в совокупности с женским неведением. Некоторое время меня пытали на предмет личности дарителя, но когда я в сто первый раз рыкнула, что и в самом деле не знаю, от меня отстали, но предположения стали строить одно нелепее другого.
   - Может, все-таки ошиблись? - больше всего, почему-то, ситуация задевала Жанну.
   - Написано же: "Для Есении", - возразила Фаина. - Вряд ли так можно ошибиться.
   - Как это романтично, - простонала Мася. - Мне никогда никто не присылал конфеты с доставкой.
   - Может, это маньяк? - предположила Катерина.
   - Тогда это очень богатый маньяк, потому что доставка стоит дорого, тем более - таких конфет. Господи, я их только в одном магазине и видела.
   - Можно начать расследование! - Мася радостно взвизгнула. - Вы будете свидетелями. Есения Сергеевна, вы, как пострадавшая сторона, должны припомнить, с кем из особей мужского пола общались последнее время.
   У Ильи не хватит денег прислать такой подарок, да и не стал бы он этого делать. Я и на день рождения от него только шампунь и гель для душа в подарочной упаковке видела. Остаются Репин и Шестаков. У Сашки с деньгами туговато, все-таки семья, а Репин богат только относительно своего отца. Теоретически прислать конфеты мог любой из них, но малопонятны мотивы. Шестаков ещё не должен был приступить к исполнению нашего плана, а Репину ни к чему делать мне подарки.
   Тем не менее, конфеты лежат на столе, а вокруг идёт живейшее обсуждение.
   - А ты, Сеня, оказывается, роковая женщина. Свела кого-то с ума - и даже не знаешь, кого, - Жанна подошла сзади и приобрела меня за плечи, нарушив моё личное пространство.
   - Да ладно, отстань от неё, она сама в шоке от такого широкого жеста, - вмешалась Лена.
   - Девочки, по местам, Репин приехал, - шикнула Фаина, и разговоры немного стихли. Ненадолго, потому что Репиных было двое, и один из них задержался в нашем отделе дольше, чем требовалось.
   И снова в ход пошла баночка "Эгоиста".
  
  - У вас сегодня иная атмосфера, - поделился впечатлениями Максим, едва не поводя ноздрями, словно хищник, учуявший раненую лань.
   - Нашей Есении кто-то заказал конфеты доставкой, - поделилась Фаина, а девочки закивали, как болванчики. Болванки, я бы даже сказала.
   - И не подписался, - зачем-то добавила Лена.
  - Это ж так романтично, - повторилась Мася.
  - Вот как, - протянул Репин, направляя свой царственный взор на меня. - А вы знаете, что посылать подарки инкогнито - удел слабых мужчин?
   - Почему? - я посмотрела на него в упор. - Человек сделал своего рода сюрприз, он уже заслужил как минимум мое уважение.
   Я блефовала. Никакого уважения этот подлец не заслуживал, раз так со мной поступил. Я не люблю сюрпризов, особенно таких, на весь офис, и даритель, похоже, об этом не знал. И все же, меня больше занимала реакция Репина.
   Тот сверкнул глазами исподлобья, покупаясь на мои фальшивые монеты.
  - Нет более правильного шага, чем показать женщине - да, вот это именно я принес тебе эти конфеты, чтобы у нее даже мысли не возникло, что это сделал кто-то другой, - резко произнес он.
  - Ну да, "это именно я на тебя потратился, знай это, женщина", - перековеркала я его выпад.
   - Вы относитесь к тому типу людей, Есения Сергеевна, кто радуется всякой фигне, вроде подаренной жевательной резинки, - ехидно улыбнулся Максим.
   - Если она от хорошего человека, отчего бы и не порадоваться? - парировала я, чем еще больше вывела его из себя. - А вы привыкли всех покупать.
   Это была последняя капля терпения отпрыска шефа, он подошел вплотную, наклонился и прошептал как можно тише, чтобы слышала только я:
  - У каждого человека своя цена, нужно только подождать, когда начнутся торги, - и с этим он стремительно ушел.
   - Что он сказал? - едва не хором переспросили коллеги.
  - Что пора работать, а не обсуждать новую сплетню, - отрезала я и погрузилась в отчет по заявкам. Мысленно я уже надирала зад виновнику этого пира перед чумой.
  
   Шестаков и не подозревал, какие над ним сгущаются тучи. Но как же не ожидала я, что на мой прямой вопрос, зачем он это сделал, Сашка ответил:
   - А я этого и не делал.
   Мы выясняли этот вопрос по телефону, поэтому на некоторое время повисла тишина.
   - Как это не ты? - зашипела я, чтобы никто не услышал. - А кто тогда?
   Шестаков усмехнулся.
   - Сень, ей-богу, тебе виднее.
   И я растерялась. Конфеты, пусть и очень дорогие, соответственно, очень вкусные, окончательно утратили всю свою привлекательность.
   - Я думала... И что мне с ними теперь делать?
   - Не знаю. Суп с ними свари, пожарь, сырыми съешь, в конце концов.
   - Издеваешься?
   - Что ты ведёшь себя, как маленькая, подарили - пользуйся.
   Я крепко задумалась. В самом деле - чего это я? Может, это фея крестная, а я тут драматизирую. У наших кобр все равно не хватит денег на такие конфеты, чтобы их отравить и прислать мне, да и удивлены они, похоже, не меньше моего.
   - Чудны дела Господни, - подвела я итог.
   - Я сегодня вечером буду в районе офиса. Если хочешь - заберу тебя, - предложил Сашка.
   - Забери. Я не откажусь, в свете последних событий.
   - Хорошо, напишешь, как освободишься. Смотри, - Шестаков гаденько усмехнулся, - без меня не свали.
   - Нет, дорогой, я буду ждать только тебя, - сладко пропела я в трубку, наблюдая, как расширяются напротив глаза Маси. - Целую, до встречи.
   - И я тебя целую, моя Пупочка, - ласково пропел Шестаков и испортил все паскудным смехом.
   - Уже вычислила, от кого? - не выдержала Мася.
   - Почти, - уклонилась от ответа я, и губы сами разъехались в улыбке.
  
   После утомительного и напряженного, в моральном плане, дня я рассчитывала хотя бы домой добраться без приключений. Похоже, кому-то наверху я сильно задолжала, потому что он ниспослал на мою голову новое испытание.
   Шестаков ждал меня на парковке. А чуть дальше явственно различался автомобиль Репина. Оба ждали.
   Как только я подошла, Сашка вышел, выбрасывая докуренную сигарету и наклоняясь ко мне.
   - Что? - не поняла я, и хотела отступить назад, но Шестаков притянул меня за воротник.
   - Балда, ты сама просила сыграть твоего бойфренда, - зашипел он, утыкаясь носом мне в ухо. - Между прочим, он смотрит сейчас за нами.
   - Может, мне тебя обнять как-то надо? - озабоченно проговорила я.
   - Возможно, - уклончиво ответил Сашка, - даже поцеловать. Для правдоподобности.
   Я подняла лицо,, надеясь, что Шестаков не дурак и все сделает сам, но тот указательным пальцем оттянул мою губу с издевательским звуком "брэмм".
   - Чтоб тебя, шутник хренов! - обиделась я, а Шестаков расхохотался и поймал меня в объятия.
   - Прости, не удержался. Ему все равно в подробностях не видно, чем мы тут занимаемся, так что целоваться необязательно. Поехали.
   В машине я продолжала дуться на коллегу. Вот уж у кого детство в ж...
   - Сень, ну если тебе в самом деле так хотелось целоваться, я не против, - Сашка выпятил губы, по которым тут же получил ладонью.
   - В расчёте, - ответила я на его недоуменный взгляд. - Как думаешь, отвяжется?
   - Все мужчины по натуре охотники. Не исключаю, что подобным образом ты добьёшься противоположного эффекта.
   - Репин - ленивый охотник, он любит, чтобы дичь сама к нему приходила, - возразила я, не убедив при этом даже себя саму. Какого черта он никуда не едет? Сидит и ждёт, пока отъедем мы?
   - Ты заинтересовала его, пусть не положительно, но все же. Он поставил перед собой цель и будет к ней идти.
   - Можешь поехать по другой дороге? - перебила я, понимая, что Сашка хочет сократить путь также, как Репин возил меня в несуществующую квартиру.
   - Как скажешь, - согласился Шестаков. - Так вот, его целью является... За нами едет, ты прикинь.
   - Уйти сможешь? - забеспокоилась я. - Не хочу, чтобы он знал, где я живу.
   - Как ты смеешь сомневаться во мне, женщина, - оскалился Сашка и резко вырулил в какой-то стремный с виду переулок.
   Несколько раз нас довольно ощутимо тряхнуло. Мы ехали какими-то закоулками, проездами, дворами, а выехали очень близко к Нинкиной общаге.
   - Думаешь, он не поехал? - я заозиралась, но разглядеть машину Репина ни в зеркалах, ни в заднее стекло не смогла.
   - У его тачки низкая подвеска, только если он совсем идиот, - ухмыльнулся Шестаков. - Какой дом?
   - Тринадцатый. Ага, тут выброси меня.
   Сашка окинул взглядом наше с Нинкой жилище.
   - Эк тебя угораздило, - почти что посочувствовал он.
   - Или так, или на помойку, - пожала плечами я. - Спасибо за помощь. Ты настоящий друг.
   - Целоваться будем, не? - серьезно спросил Шестаков, но его выдали блестящие глаза.
   - Пошёл ты, - усмехнулась я.
   - Ага, а потом будешь губы дуть, - в спину крикнул Сашка, но я даже не обернулась. С ним серьёзно невозможно, везде найдёт, над чем поржать.
   - Сегодня ты что-то быстро, - Нинка щёлкала семечки, не отрывая взгляда от телевизора. Я даже Малахова досмотреть не успела.
   - Шестаков подвёз, - с ходу рассказала я.
   - Претворяешь планы в жизнь?
   - Да, он обещал помочь. На корпоратив позвал вместе сходить.
   - Смотри, а то потом от этого помощника придётся колом отмахиваться, - хрюкнула Нинка.
   - Что ты, в самом деле? - я кинула в неё коробкой с конфетами. - Сашке я хотя бы смогу безболезненно для себя сказать "нет". А Репин доведёт до увольнения, потому что меня не прет становиться очередным его трофеем.
   - Что это тут у нас? Ого! - Нинка даже подхватилась. - Есения, ты ограбила кондитерскую? Другой вопрос - тогда почему так мало унесла?
   - Нет, это мне сегодня с доставкой принесли, - я с удовольствием полюбовалась на вытянутое лицо подруги.
   - Этот твой папенькин сынок расщедрился, что ли? - просипела она.
   - Это не Репин, я уверена на сто процентов. Больше тебе скажу, он сегодня опять меня ждал и увидел, как я уезжала с Шестаковым. Очень надеюсь, что его проняло.
   - Меня больше интересует, от кого такие конфетки? Матерь Божья, я их только в рекламе видела, по телику.
   - Молиться на них не стоит, открывай и угощайся. Я не знаю, от кого они. Шестаков не признался, но и не отпирался особо. Я тебе говорила про него, что если он захочет что-то скрыть - от него фиг добьёшься.
   - Я возьму только одну, - Нинкины глаза горели неистовым огнём желания.
   - Бери все, я не буду, - отмахнулась я.
   - Ты - роковая женщина, Есения, - Нинку дважды уговаривать не пришлось. Зашелестела обертка. - Гошшпади, как жешь вкушно...
  
   Вопреки моему убеждению и Нинкиному хотению, часть конфет все-таки была припрятана на потом.
   Нам не спалось. Сначала это были мысли, которые активно мешали процессу, а потом шум извне.
   - Сегодня новые соседи въехали, - пояснила подруга. - Я со столовой пришла - они вещи носили. Думала, в кои-то веки, приличные люди. Похоже, я ошиблась.
   - Новоселье отметят и угомонятся, - попыталась я успокоить подругу. Но я ещё не знала, как я ошибалась.
   - Хорошо бы, только недавно одного на кладбище снесли, - пробормотала Нинка в подушку. - Допился.
   Я тоже начала задрёмывать, но среди ночи меня не раз и не два будили жуткие крики, вопли и звуки бьющейся посуды. Утром я встала с больной головой, а Нинка даже не проснулась, пока я собиралась, так не выспалась.
   На улице шёл проливной дождь. Шиленкова мне встретилась по пути, держа в руках элегантный зонтик так, что ни одна капля не упала на её роскошное кремовое пальто. Я оглядела себя с ног до головы, и почувствовала ужасной замарашкой. Зонты ещё в прошлой жизни замыслили против меня нечто нехорошее, поэтому мы с ними никак не уживались. Моя куртка была мокрая насквозь. С шапки вода стекала прямо за шиворот, отчего и без того отвратительная погода делалась ещё хуже.
   - Доброе утро, Есения Сергеевна, - поздоровалась Янина. - Что же вы без зонта?
   - Сломался, - я не соврала, просто когда очередной раз мой сто первый по счету зонт открылся на ветру в обратную сторону, напоминая шляпку поганки, я перестала их покупать вообще, считая этот предмет бесполезной тратой денег.
   - Вы можете заболеть. Пойдёмте со мной.
   Я прошла за Яниной в кабинет, ощущая себя живой лужей, и осталась стоять у двери, не желая ничего испачкать своей одеждой.
   - Что же вы стоите? Присядьте, - Янина кивнула на стул, а сама аккуратно достала вешалку и повесила на неё пальто. Щёлкнула кнопкой чайника.
   Я постаралась сесть так, чтобы занять собой как можно меньше места.
   - Давайте вашу куртку, - Шиленкова чуть ли не силой заставила меня раздеться. - Долгое нахождение в мокрой одежде понижает ваш иммунитет.
   Спорить я не стала, хотя чужая забота была мне чужда. Это как условный рефлекс - отторгать то, к чему непривычен организм.
   - Я сейчас налью вам чаю, чтобы вы согрелись.
   Это был не чай из разряда "утопленников", это был почти что шедевр. Я обхватила аккуратную белую чашечку и стала просто вдыхать аромат, не желая расставаться с этим чудом.
   - Вы очень заботливы, - призналась я, на что Янина усмехнулась.
   - Многие в этом заведении поспорили бы с вами, Есения.
  
   - Мне до чужого мнения дела нет, - призналась я, вертя в руках чашку.
   - Потому что вы из тех людей, кто может и умеет составить своё мнение, - заметила Шиленкова.
   - Думаю, да. Не люблю мыслить чужими образами.
   - Скажите, Есения, когда вы работали, какие здесь были порядки?
   Я задумалась. Вряд ли Янине неизвестно, что здесь происходило до её прихода. Сомневаюсь, что она хочет сравнить манеры управлять людьми - свою и Мешковой. Ей интересно знать, что по этому поводу думаю именно я.
   - Я не буду говорить ничего плохого, но и хвалить тоже не буду. Думаю, вам все известно и без меня, и лишний раз подтверждать, что в этом коллективе существовали такие же проблемы, как, в целом, у всего общества, не вижу смысла.
   Уголки губ Янины дрогнули в улыбке. Мы друг друга поняли.
   - Пейте чай, он уже совсем остыл, - произнесла она, поднимая чашку за миниатюрную ручку.
   Я очень быстро допила восхитительный напиток и поднялась, чтобы помыть за собой посуду.
   - Оставьте, - твёрдо произнесла заведующая. - Вы были у меня в гостях, я сама помою.
   - Это будет совсем некрасиво с моей стороны, позвольте мне убрать за собой, - возразила я.
   Шиленкова, сдаваясь, подняла руки.
   - Ваше упрямство не имеет границ. Сдаюсь.
   Я развела руками, мол, я и сама не могу с собой бороться, и пошла на кухню к Алене. Поварихи не было, зато в дверях я столкнулась с Мариной.
   - Ты ещё здесь? - прошипела она.
   - Тот же вопрос могу задать и тебе, - спокойно ответила я, погружая чашку под тёплую струю воды. Алена всегда держит рядом соду, которой я не преминула воспользоваться.
   - Это тебе не Мешкова, за бутылку коньяка держать не станет, - лицо бывшей коллеги исказилось брезгливой гримасой. - Не думай, что получила место поломойки и задержишься здесь надолго. Скоро вылетишь, как и все остальные.
   - Чего и тебе желаю, - не меняя тона и позы, ответила я.
   - Что вы тут забыли? - грянула над нами Алена. - Марина, я же сказала - не появляться на моей кухне!
   - Твоя кухня - у тебя дома, - ответила та. - Можешь быть уверена, скоро ты там и окажешься.
   - Тварь, - Алена неприязненно посмотрела ей в спину. - Бесит меня с тех самых пор, когда её мать убрали. А какой из неё воспитатель, если она за воротник закидывает чаще, чем дышит. Я так и сказала Янине.
   - Марина злопамятная, - предупредила я. Не оставляла бы ты кухню без присмотра. Ей подставить - как два пальца об асфальт.
   Алена покачала головой.
   - Шалишь, - повариха ткнула пальцем в потолок. - Камеры все пишут.
   Я присвистнула.
   - До чего дошёл прогресс...
   - То-то же. А ты чего приходила?
   - Чашку мыла, - я повертела в руках элемент сервиза заведующей.
   - Понятно, - выдохнула Алена. - Пошла я в кладовую, у овощи кончились. Да и тебе, наверно, пора.
   - Да, пойду, - согласилась я.
   Шиленкова в момент моего возвращения разговаривала по телефону. Я поставила её посуду на стол, шёпотом поблагодарила, и получив ответный кивок, ушла делать свою работу.
  
   В офисе было тихо. Пятница она и есть пятница. Жанна с Катей договаривались куда-то сходить, Мася усердно пилила ногти, Фаина слушала радио. Я разбирала скопившуюся корреспонденцию. Леночка должна была подойти попозже.
   - Сень, а ты что, со своим мужиком разошлась? - вдруг спросила Жанна.
   - Да, - я не собиралась вступать в рассуждения по этому поводу, но коллега была иного мнения.
   - Я так и подумала, что конфетки не от него. Остаётся один вопрос - кого это ты так быстро охмурила? Или потому и расстались, что изменила?
   И в этом меня упрекает женщина, которая и столбу бы дала, будь тот платёжеспособен. В нашем офисе осталось уже очень мало мужчин, которые ещё не окунались в эту бездну страсти сомнительной чистоты.
   - А тебе какая забота? - я подняла голову от документов и, очень надеюсь, что сверкнула глазами.
   - Ну вдруг тебе нужна помощь, моральная поддержка, - ласково запела Жанна, - ты всегда можешь нам довериться.
   Чтобы поползли слухи и сплетни, которые дойдут абсолютно до каждого работника "Русалочки".
   - Обязательно, но как-нибудь в другой раз, - не слишком любезно улыбнулась я.
  
   - Она думает, что у тебя что-то есть с Репиным, - доверительно шепнула Мася, когда Жанна вышла.
   О, ну это как раз понятно, принц не хочет обращать все своё внимание на нашу доморощенную королевну. От него-то Жанне и хотелось бы большего, да только тот сопротивляется. Одно дело пару раз окунуться, другое - уйти с головой. Нет, это не про Репина Максима. Он слишком сильно любит себя и свою свободу.
   - Мась, меня нисколько не волнует, кто и что про меня думает и в каком ключе, - призналась я.
   - Сень, он стал чаще к нам заходить, и когда бы не зашёл, вы с ним цепляетесь, - проявила наблюдательность Мария. - У тебя какие-то проблемы с ним?
   - Это у него проблемы, - прошипела я в ответ. - Весеннее обострение.
   Мася смешно выпучила глаза.
   От дальнейшего разговора меня спас звонок телефона. Я пихнула в ухо наушник, и услышав голос, ласково пропела:
   - Привет, любовь моя.
   Краем глаза я заметила, что Мася заглядывает в лежащий на столе телефон - и к выпученным глазам добавляется вытянувшееся лицо.
   Мой собеседник поперхнулся, но очень быстро сообразил:
   - У нас свидетели?
   - Ты как всегда был великолепен, - невпопад отвечаю я, а Шестаков начинает истерично ржать.
   - Тебе было хорошо со мной? - сквозь смех подыгрывает он.
   - Даже представить себе не можешь, насколько, - с придыханием добавила я.
   Из наушника раздалось невнятное "гм", после чего Сашка громко вздохнул.
   - Ну вот и как мне теперь работать? Я даже рулить теперь не могу.
  
   - Холодный душ, мой сладкий, тебе в помощь. Или...что там, говоришь, тебе мешает рулить?
   - Ах, холодный душ... - голос Шестакова стал с хрипотцой, отчего у меня по спине побежали мурашки. - Я сейчас как приеду в офис, как скину на пол все с твоего стола и как усажу тебя сверху, чтобы ты почувствовала, что мне сейчас мешает рулить. И пока эта штука не успокоится, я тебя не выпущу.
   - Что ты несёшь, дурак? - щеки обдало жаром.
   - Сень, ты покраснела, - заметила Мася, и я срочно свернула разговор.
   - Сейчас же давай работать, или ты договоришься, - пригрозила я.
   - Нет, мне кажется, это ты однажды договоришься, - недобро усмехнулся Сашка.
   Мысль привлечь его для помощи от Репина уже не казалась мне такой идеальной.
  
   Снова лил дождь. Я натянула капюшон и побрела до остановки. Почему-то именно в плохую погоду меня никто не пожелал подвезти. Я вдруг вспомнила, что не видела Репина целый день. Вот это подарок. И не важно, где он, главное, что не поблизости. Все ещё теплилась надежда, что он скоро отстанет, переключившись хотя бы на Жанну. Уж мне бы в три раза спокойнее стало. Однако, бэдбою больше нравится портить девочек, чем получать доступное.
   В общаге царил хаос. Коридор выглядел так, будто там ночевал цыганский табор, кто-то спал на полу у самой дальней комнаты. Нинка открыла не сразу, а когда открыла, то резким движением втащила меня в комнату и заперла её на все возможные замки.
   - Мы на осадном положении?
   - Хуже, - подруга явно нервничала. - Наши новые соседи тут такое устроили. Прихожу с работы - а тут бутылки катаются по полу, целая толпа каких-то людей.
   - И где они делись? Кстати, чего ты не открывала так долго?
   - Тут они все, - пробурчала Нинка. - В комнату к ним заперлись и бухают. Ко мне ломились, звали с собой, вот и закрылась.
   - Чего не пошла? - усмехнулась я. - Может, познакомилась бы с кем.
   Семёнова округлила глаза.
   - Сень, ты нормальная? Там одни рожи бандитские, алкаши да наркоманы. Небось, квартиру свою профукали, вон только на комнату в общаге и хватило. Привалило нам счастья, блин.
   - Нин, я пошутила, - я прислушалась - в коридоре как раз раздался шум и послышались пьяные голоса. - Ночь сегодня опять поспать не дадут.
   - Надо переезжать. Это не дело - я сегодня в суп чуть свёклу не потёрла.
   - Был бы борщ, - я потрепала Нинку по плечу. - Переедем, не волнуйся. Зарплату получу - и снимем квартирку. Но ещё почти месяц придётся потерпеть.
   - Гороховый борщ - это что-то, - съязвила подруга.
   - А что, очень даже ничего. Суп с селедочными хвостами едали, так чем гороховый борщ хуже?
   Нинка вздохнула.
   - Да, жизнь на дне все преследует нас. Вырвемся ли мы хоть когда-нибудь из неё?
   - Вырвемся, - обнадёжила я подругу, а сама подумала о том, что, например, смерти на дне не бывает. Смерть одна на всех, и она одинакова и для богатых, и для бедных. Но этими мыслями я делиться с подругой не стала.
  
   Уснули мы относительно мирно, вернее, уснула я, а Нинка, по своему обычаю, смотрела телевизор. Во сколько легла она, я уже не слышала, но ночью мы подорвались вместе от громкого и страшного крика, а потом и стука в дверь.
   - Не вздумай открывать! - громко шепнула я, видя, как подруга кидается к двери.
  - Нашла идиотку! - ответила она, доставая откуда-то швабру. - На, это тебе. А я возьму кое-что покруче.
   Из старого советского трельяжа на свет явился...лак для волос.
   - Да-а, круче некуда, - скривилась я.
  - Открывайте по-хорошему, мы знаем, что вы там! - рявкнул мужской голос из-за двери.
   Мы с подругой переглянулись. Она уже набрала воздуха, чтобы ответить, но я зажала ей рот.
   - Не провоцируй, они сейчас уйдут.
  - Надо ментов вызывать, сами они не угомонятся, - прошипела в ответ Нинка.
  - Их сейчас слышит вся общага, уже наверняка кто-нибудь вызвал, только пока доблестная полиция приедет, нам с тобой пенсию уже принесут.
  - Да там они! - послышался другой, не менее пьяный голос. - Девчонки, выходите или мы зайдем к вас сами!
   - Давай двигать тумбочку, - Нинка, светя труселями, подала мне пример, и мы, пыхтя и матерясь, приволокли ее к двери. За ней в это время как раз началась возня и послышался первый пробный удар.
  - Они и впрямь решили ломать дверь, - испуганно пробормотала Нинка. - Сень, что делать?
   - Мы вас предупреждали! Давай, - и на дверь обрушился град ударов.
   - Где другие жильцы этой гребаной общаги?! - в бессилии выругалась я. - Нас тут убивать будут, а они спокойно телевизор посмотрят?
   Тумбочка отпрыгнула на добрых десять сантиметров, со стены посыпалась штукатурка.
   - Сень, звони этому своему бандиту! Они же выломают дверь!
   - Будь я одна, ни за что не позвонила бы, но в голосе подруги я услышала нотки приближающейся истерики, поэтому достала копилку, выпотрошила из нее купюру и набрала номер. Вовремя, из верхней петли на двери полезли гвозди.
   Ответил заспанный мужской голос.
  - Простите, здравствуйте... Нас тут, кажется, убивают... - умом я понимала, что несу полнейшую чушь, но страх и волнение выплескивали из меня несвязные слова и звуки.
   - А я здесь причем? - устало спросил голос.
  - Мне дали это номер... помощь понадобилась...
  - Сочувствую, - неискренне ответил вызываемый мною абонент.
  - Я от Егора... - безнадежно проговорила я, и верхняя петля сдалась.
   Из трубки, вопреки ожиданиям, раздалась не гудки, а четкое слово:
  - Адрес, - а вот услышал ли его абонент, я уже не поняла. Завизжала Нинка.
  
   ***
   - Чего тебе не спится? - он чертовски устал за эту неделю, и ночной звонок нисколько не способствовал его успокоению.
   - Брат, я никогда бы не подумал, что со мной такое может произойти, да еще и не без твоего участия! - удивленный и невероятно бодрый голос Влада заставил поморщиться. Все же, ему стоит отдохнуть. - Кому ты номера раздаешь?
  - Какие номера, о чем ты вообще? - хотелось спать, мозги отказывались соображать, а Влад их упорно насиловал.
   - Звонит у меня час назад телефон, и какая-то девица говорит, что их убивают. Кого их, я не понял, хотел уже трубку положить, а она заявляет, мол, мне номер дали. И все бы ничего, но она говорит, что номер ей дал Егор! Ты ничего мне рассказать не хочешь?
   - Понятия не имею, о чем ты, - ответил он, но в голове всплыл образ мокрой насквозь девчонки, подвезенной им в день... Теперь уже не важно. - И что там случилось?
   - Приезжаю я на указанный адрес... Ты не поверишь, кого я там увидел! Наш старый друг Ашотик сменил место жительства. Зря мы его искали в центре - он крупно влип со своими аферами и продал все, друзья его комнатку прикупили, так он завис там, пати на хате, так сказать. Ну и захотелось ребятам потешить себя женскими ласками. А тут девчонки эти им подвернулись.
  - Вы успели? - спросил он, удивляясь самому себе, зачем ему эта информация.
   Влад издал какой-то странный звук.
  - Потешиться ребята не успели, мы вынесли дверь как раз в тот момент, когда они черненькую выволакивали. А она, не будь дурой, из баллончика их лаком поливала, - друг заржал. - Мне тоже немного досталось, вон, челка дыбом стоит. А вторая Ашота шваброй била, ты бы видел! Мои еле отволокли ее, так она еще и швабру об него сломала напоследок. Пацаны его даже бить не стали, посмеялись, забрали бабки, какие нашли, и выкинули из общаги.
   - С девчонками нормально все?
   - Черненькая ревела, а рыженькая глазищами на нас сверкала, жуть. Признавайся, что за телки? Я, честно признаться, когда этот бабий батальон в трусах увидел, подумал, что ты надо мной шутишь.
  - Я похож на шутника? - вопрос вышел излишне раздраженным, но ночью уже не до контроля эмоций.
   - Вот и я подумал, что ты не стал бы так шутить. Так какая из них твоя? Я не прочь бы замутить с одной. Под майкой формы были ничего, - Влад усмехнулся.
   - Никаких замутов, - отрезал он. - За девчонками присмотри, ты Ашота знаешь.
  - Да он не сунется уже...
  - Влад...
  - Понял, - вздохнул друг. - Надо значит надо.
   Выспаться так и не удалось. Остаток ночи он провел в раздумьях, невольно прокручивая в голове эпизод недельной давности.
  
  
   Все выходные Нинка пилила меня вдоль и поперек. Ей показалось, что я недостаточно искренне поблагодарила наших спасителей. Увы, в то момент я думала только о благополучном исходе ситуации и очень волновалась за душевное состояние подруги.
  - Ты наверняка с каменным лицом благодарила, я ж тебя знаю, - в который раз произносила она.
   - А мне надо было хлебом-солью их встретить? - разозлилась я. - Нин, они тут как влетели, человек десять, все квадратные, а у этого, самого главного, кулак размером с мою голову. У меня мысли из головы все пропали, остались только страх и инстинкт самосохранения. Они этих раскидали, - я кивнула на дверь, за которой уже два дня как было тихо, - и уехали. А ты, между прочим, лаком их тут всех заливала, и главному тоже досталось.
   Нинка открыла от удивления рот, а потом также быстро в смятении его захлопнула.
  - Я даже не помню этого... Сень, дай мне его номер, - захныкала она.
   - Ты с ума сошла? Кому ты звонить собралась? Ты понимаешь, что они приехали по одному слову и молча вывели из строя целую толпу людей. Такие одолжения просто так не делаются, и теперь еще неизвестно, чем нам с тобой придется за это расплачиваться.
   Нинка сникла совсем.
  - И что же теперь делать?
  - Пока ждать. Думаю, скоро должен объявиться этот Егор.
  - Сень, неужели мы и правда связались с бандитами?
  - Во всяком случае, они спасли нас от надругательств, - попыталась я оправдать ситуацию. В самом деле, мне не стоило пугать Нинку, она бывает излишне впечатлительна. - Не стой столбом, подай молоток. Приедут хозяева за деньгами, а у нас дверь оторвана.
   Подруга сделала все, о чем я ее попросила, но мыслями она была далеко. Нинка постоянно хмурила брови, стало быть, мысли были нерадостные. Мои, к слову, тоже не отличались оптимизмом, про себя я отметила, что близких друзей и родственников у нас нет, следовательно, нас даже искать начнут не сразу. Почему-то я решила, что нас вывезут в лес и закопают, но всему виной Нинкины сериалы по НТВ.
  
   Следующая рабочая неделя началась также, как и предыдущая. Репин продолжил свою антиобщественную деятельность, стал приходить чаще и вступать со мной в словесные баталии. Я стала задумываться над тем, что его папаша мог бы занять своё чадо чем-нибудь более полезным, чем бесцельные посиделки в отделе операторов.
   И вот этот день настал. Шеф позвонил на телефон Фаины и вызвал через неё своего отпрыска к себе в кабинет. Максим в это время играл в "пятьдесят оттенков рыжего", и, думаю, не стоит уточнять, с кем.
   Едва он ушёл, я взяла телефон и вышла с ним в курилку.
   - Ушёл?
   - Я думала, не дождусь, - выдохнула я. - Надоел.
   - Это ненадолго, - вернул меня с небес на землю Сашка. - Он стукнул машину и не признался отцу, сейчас он огребет и вернётся.
   - Откуда ты... Это ты сказал шефу? - ужаснулась я.
   Шестаков хмыкнул.
   - Не я. Скажем, какой-то аноним.
   Губы растянулись в улыбке.
   - Сашка... Ты самый лучший.
   - Вечером забрать тебя? - Шестаков проигнорировал мою благодарность.
   - Если сможешь. Я расскажу тебе, как у нас было весело .
   - Хорошо, надеюсь, и в самом деле весело, а то по твоему голосу так сразу не скажешь.
  
   Сашка, как и обещал, забрал меня после работы. Репина не было, но Шестаков сказал, что видел его машину недалеко от офиса и предложил заехать в кафе. В виду собственной неплатежеспособности я отказалась, но коллега настоял на том, что он платит.
  - Я ненадолго, а то Нинка с ума без меня сойдет, - сразу предупредила я.
  - Репин твой увидит, что мы в кафе засели, свалит, и тогда я тебя подвезу. А Нинке твоей уже пора бы себе кобеля найти, чтобы тебя не пасла.
  - Не говори так, - одернула я. - К тому же, я говорю о последствиях вчерашнего. Ох, Саня, знал бы ты, что у нас вчера произошло...
   Мы сели за столик и заказали по куску пиццы. Шестаков настаивал, чтобы я взяла что-нибудь посущественнее, но наглеть не в моем стиле. Я вкратце пересказала события вечера и ночи.
   На какой-то момент Сашка даже жевать перестал, сжав рукой угол стола.
   - Почему ты мне не позвонила? - тон коллеги не предвещал ничего хорошего.
  - И как ты себе это представляешь? - я даже подскочила на стуле. - Але, здравствуйте, гражданка Шестакова? Будьте добры к телефону вашего мужа. Что значит, кто я такая, звонить ему посреди ночи?!
   Сашка скривился, осознавая мою правоту, но упрямство все равно взяло верх.
  - Вам вообще повезло, что вы остались целы. В таких вопросах не нужно задумываться, чем это будет грозить мне. Вам грозила реальная опасность.
  - Мы выкрутились, - уклончив ответила я. О том, что к нам приехал едва ли не наряд ОМОНа, я умолчала. Кто знает, чем в свободное время занимаются эти люди.
  - Вот что, - Сашка вырвал из блокнота листок и написал на нем номер телефона, - есть у меня некоторые знакомые, которые могут порешать любые проблемы. Если еще раз возникнет похожая ситуация - позвони по этому номеру. Кроме шуток, Сень.
   Я не глядя сунула листок в сумку, ловя себя на мысли, что у меня дежавю. Так я скоро буду должна всем "крышам" нашего района.
  - Сказать, что от тебя? - с глупой улыбкой спросила я.
  - Да, скажешь, от Шестакова, - серьезно ответил Сашка. - Тебе не откажут.
  - Хорошо, наверно, иметь такие связи, м-м? Когда за тебя все решают.
  - Хорошо, - согласился Шестаков, наклоняясь ко мне вплотную, - но не безвозмездно.
  - То есть, мне эта помощь будет стоить...?
  - Тебе эта помощь не будет стоить ничего, - резко ответил коллега. - Будем считать, что это мои извинения за то, что я не всегда могу тебе помочь сам.
   Чем дальше, тем страшнее, - подумалось мне. Шестакову, хотя бы, можно верить, я его знаю не первый год. А вот личность другого моего спасителя вызывала много вопросов.
  - Спасибо, ты так много для меня делаешь.
  - Пустяки, - к Сашке вернулось его обычное дурашливое настроение. - Ну что, поехали, Синичка?
  - Поехали... Как ты меня назвал? - я огрела Шестакова сумкой.
  - Ну, Сенечка, Синичка, какая разница? - посмеялся он, и из кафе мы вывалились, хохоча и толкаясь, как дети. Вот и скажи, что четверть века близко.
  
   Пока ехали, разговаривали о пустяках. Сашка рассказывал смешные истории, а я вставляла едкие комментарии.
   - Ты решила насчёт корпоратива? - прощаясь, спросил Шестаков.
   - Прямо сейчас поговорю с Нинкой, - виновато улыбнулась я, выдавая себя в том, что я забыла.
   - Имей в виду, я придумал План Б, - оскалился Сашка, - и ты просто обязана в этом участвовать. Иначе Репин не отвяжется никогда.
   - Заинтриговал, - я шутливо погрозила пальцем.
   - Целоваться будем? - глаза коллеги озорно блеснули.
   - Ну иди сюда, - я резко обхватила Шестакова за шею и звучно чмокнула. В нос.
   - М-м, - разочарованно протянул он. - Столько страсти - и все впустую.
   - Сань, ты ж знаешь, я люблю одного тебя, - зеркально оскалилась я, и не удержавшись, захохотала.
  
   - Нин, у меня к тебе дело, - с порога начала я. - Сашка зовёт на корпоратив, можно я схожу?
   И вот я жду ответа типа: "Тебе что, моё благословение надо?", но Нинка бормочет:
   - Конечно, сходи. Денег нам хватит, протянем, а платье моё можешь взять, у меня есть красивое чёрное, которое мне мало.
   - Маленькое чёрное платье? - переспросила я, усмехаясь. Вспомнился анекдот.
   Нинка отрешенно кивает. Меня её поведение очень настораживает.
   - Что случилось?
   Оказалось, одного вопроса было достаточно, чтобы подругу прорвало.
   - Сень, не ругайся, я как лучше хотела. Я ж всего лишь поблагодарить.
   Понимание накрыло меня с головой, сердце ухнуло вниз.
   - Ты позвонила, - надо было сжечь этот номер вместе с его деньгами. И чем я только думала?
   - Я извинилась перед ним за лак, поблагодарила, - едва не плача призналась Нинка. - Он посмеялся, сказал, что не обиделся. Спросил, правда, какая я - черненькая или рыженькая, не знаю, зачем ему это.
   Я застонала и опустилась на диван, сжимая голову в руках.
   Зачем... Кого-то из нас уже приговорили, вот зачем.
   - Он же по-доброму мне ответил, Сень. Сказал, присмотрит, чтобы нас не обижали. Он - хороший человек.
   Исполнитель грязной работы он, вот только для кого? Кто он - этот Егор?
  
   - Я запрещаю тебе звонить на этот номер, - я никогда не позволяла себе такой тон по отношению к Нинке, но обстоятельства, к сожалению, вынудили. - Если нам понадобится помощь, нам помогут знакомые Шестакова.
  - Себе ты, значит, позволила сесть в машину этого Егора, а мне поблагодарить его друга - запрещаешь? - вызверилась Нинка.
  - Нина, я итак уже наделала много ошибок, не нужно тыкать в меня еще и этим! - взорвалась в ответ я. - Что тебе сказал этот тип?
   - Что присмотрит за нами, чтобы нас еще раз не обидели, - подруга даже затряслась. - Сень, ну что с нас взять?
   На ум пришла мысль - сексуальное рабство, и я вспомнила одну историю.
  - Года три назад мы с тобой ездили в Ольховку, помнишь?
   Семенова кивнула и побледнела. Она помнила историю, от которой встают волосы дыбом даже сейчас, когда прошло столько времени.
   В Ольховке мы выросли - я, воспитанная матерью-одиночкой, прозябающей в нищете в глуши, и Нинка - сирота при живых родителях. Была и третья девочка, Валька, с аналогичной судьбой, и все вместе мы росли вопреки всему, когда и кусок хлеба на троих, и краденая с поля картошка, и жвачка на найденный на дороге рубль. Нинкиных родителей лишили родительских прав - что мать, что отец исправно заливали глаза и дочкой не занимались. В пятнадцать ее отправили в специнтернат в город, где она впоследствии и осталась.
   Я отучилась в школе, закончила технарь и стала подрабатывать в колхозе, стараясь облегчить наше существование, но мама сдалась. После похорон в деревне меня уже ничего не держало, я собрала вещи и отправилась к Нинке, которая уже к тому времени закончила поварское и сама зарабатывала на жизнь.
   А вот Валька осталась в деревне, с пьющими родителями, до которых соцопеке почему-то не было дела. Работают? Значит в семье все в порядке. Ребенок одет и обут? Прекрасно, вопросов нет. А то, что ее одевают и подкармливают соседи в расчет никто брать не хотел.
   Я очень удивилась, получив телеграмму из Ольховки. Писала соседка, Антонина Семеновна, и просила приехать на похороны. На Валькины похороны. Мы с Нинкой сорвались в один момент, примчались в Ольховку - и узнали столько, что три ночи потом спать не могли.
   Оказывается, Валька спилась. Я бы никогда в это не поверила, но, очевидно, у нее были причины на это, и узнав о них, я пришла в ужас.
   Ни для кого не было секретом, что отец Вальки работал в колхозе пастухом. Частенько он брал дочку с собой, особенно на ночные выпасы, и никто не обращал на это внимания. Деревня, там такое сплошь и рядом. Только вот никто и подумать не мог об истинных причинах этих событий.
   Я никак не могла оправдать Валькину мать. Она знала, что ее муж насилует дочь, и ничего с этим не делала. Она так и говорила соседке, что пусть лучше она, чем женщина на стороне. Я пыталась поставить себя на ее место, но в своей голове я сажала такого мужчину на кол и отрезала ему все самое ценное.
   После такого обращения от собственных родителей Валька пошла по наклонной. И если сначала ее хоть как-то удерживало присутствие матери, то после ее смерти начались беспорядочные сексуальные связи, самогон, отсутствие элементарной личной гигиены. Красивая молодая девушка превратилась в страшное подобие женщины. Естественно, ее надолго не хватило. Отца ее посадили за то, что он убил очередного Валькиного любовника, а оставленная на произвол судьбы Валька долго не протянула. Нашли ее в канаве.
   У гроба соседка что есть силы голосила, "как же это мы недоглядели". Меня тоже волновал это вопрос, но мы с Нинкой просто молча скорбели, не в силах вымолвить ни слова. На поминках та же соседка, изрядно помянув, на мой вопрос, почему она никому не сообщила о том, что знала, просто ответила:
  - Больно надо мне в дела чужой семьи лезть.
   Уезжая из Ольховки, я ненавидела всех - соседку, Валькиных родителей, и даже саму Вальку, что она хранила эту тайну в себе. Это было актом бессилия, вряд ли я могла бы что-то исправить, но легче мне от этого не становилось.
  
  - Ты думаешь, если отец не остановился в насилии над собственным ребенком, то хороший посторонний человек остановится? - спросила я, не подразумевая ответа на свой вопрос. - Это гнилой мир с гнилыми людьми, Нин. Не забывай, откуда мы и сколько в жизни дерьма видели. Нас, слава Богу, судьба еще пожалела, я думаю. Менее удачливые давно кормят червей.
  - Может, все еще обойдется? - еле слышно спросила Нинка, прижимаясь ко мне.
  - Надеюсь, - со вздохом отвечаю я и на вопрос, и на объятия.
  
  
Глава 4 Игры на нервах
   За два года я уже успела забыть, что омрачало моё присутствие в детском саду. Вернее, не так - я забыла некоторые детали.
   И вот я мою полы в группе, стоя на коленях, а сзади раздаётся детский, но по-взрослому уверенный голос:
   - Ну и зачем ты вернулась?
   Я оборачиваюсь.
   Его зовут Никита Шатов. Сейчас он уже в подготовительной группе, без пяти минут первоклассник. Тогда же он был шепелявым четырехлеткой, с которым не мог справиться ни один воспитатель. Я тоже не могла найти с ним общего языка, но мы выработали определенную стратегию в отношениях - он не трогает меня, я не сдаю его. Никита - мастер дурацких розыгрышей и шуток.
   - Мне нужна работа, вот я и вернулась.
   - Твой муж не захотел тебя содержать?
   Я подавила удивление. Откуда, скажите на милость, у шестилетнего ребёнка такие мысли? В своём возрасте он даже знать таких слов не должен.
   - У меня нет мужа, Никита. Я зарабатываю для себя сама.
   - А мою маму содержат, - выдал мальчик, как выплюнул.
   Это было первое, что я услышала о его семье. Я никогда не видела его родителей, не знала, кто его приводит и забирает.
   - Наверняка у неё есть на это свои причины, - деликатно поддержала я.
   - Нет, она просто хочет красиво жить.
   Определённо, кто-то вкладывает в голову мальчика эти штампы.
   - Папе приходится тяжело с тобой?
   - У нас с папой все в порядке, - возразил Никита.
   Значит, автор все же папа. Выходит, он воспитывает ребёнка один.
   - Это хорошо, - я улыбнулась мальчику.
   Нашу беседу прервала Шиленкова. Она заглянула в группу и увидела Никиту.
   - Никита, посиди пока в раздевалке. Есения Сергеевна закончит с уборкой, и ты сможешь зайти.
   Мальчик вышел, пнув по дороге дверь.
   - Трудный ребёнок, - глядя на дверь, произнесла Янина.
   Я не ответила. Трудными становятся дети, родители которых заняты чем угодно, только не ими. Никита как раз из таких.
   - Мне осталось немного, - невпопад сказала я, отворачиваясь.
   Шиленкова вышла. Её осведомленность в имени мальчика говорит лишь о том, что он очень часто бывает в её кабинете, а значит, ничего за два года не изменилось. Что ж, стабильность - это тоже неплохо.
  
   "Русалочка" встречала начало недели весьма оживленно. Близились праздники. Увы, такая участь всех продовольственных складов, к тому же, мы планировали выполнить нереальные планы по продаже подарочных кондитерских наборов.
   Девочки, все как одна, были заняты.
   - Сеня, к станку! - прохрипела Катя и продолжила что-то кому-то впаривать.
   Я разделась - и уже через пару минут мои руки выстукивали на клавишах привычный ритм.
   - У нас сегодня много работы, - предвкушающее проговорил в трубку Шестаков. - Так что разминайся, Синичка.
   - Я уже вся готовая, - подыграла я. - Давай, начнём с тяжёлой артиллерии.
   Этот рабочий день закончился гораздо позже, чем положено по графику, и мне пришлось начать убирать ещё при девочках.
   - Сень, тебе совсем заняться нечем, уборщица придёт и помоет, - скривилась Мася.
   - Иди лучше помоги мне с документами, - влезла Жанна.
   - У меня для вас плохая новость, девочки, уборщица - это я, - пропыхтела я, таща два ведра воды.
   Коллеги дружно вытаращились на меня. Если вы удивлены, подумалось мне, то это только ваши проблемы, и продолжила мыть полы.
   - Зато лишний заработок, - рассудила Лена, которой самой денег никогда не хватало.
   - Но мыть полы... - брезгливо отозвалась Жанна.
   Что бы она сказала, если б узнала, что полы я мою не только здесь, но и в детском саду? Хотя, на самом деле, ничего постыдного и тем более позорного я в своей работе не видела. Деньги не пахнут. Да и мнение такой приживалки, как Жанна, меня в принципе не интересует.
  
   Продолжение разговора я не слышала, потому что ушла мыть другие кабинеты. Когда вернулась, в офисе было тихо, как в морге.
   - Ты сегодня поздновато, - заметил охранник. - Доедешь хоть на чем?
   - Надеюсь, - пожала плечами я. - До свидания.
   - Будь осторожна.
   Я и в самом деле припозднилась. Пешком до общаги далековато, следовало бы поторопиться, но усталость валила с ног. Пришлось запихиваться в битком набитый автобус и всю дорогу ехать стоя. Две остановки я не доехала, укачало. Я вышла, но это стало моей ошибкой.
   Не могу утверждать, что меня ждали, я и сама предположить не могла, что придётся раньше выходить. Борясь с тошнотой, я пошла медленно, мимо местного минирынка, и уже слишком поздно заметила людей. Компания стояла в тени и переговаривалась. Русских слов я не услышала.
   - Эй, ты, красавица, подожди-ка! - с жутким акцентом окликнул один из них и заступил мне дорогу. - Давненько не виделись, э?
   И я его вспомнила. Один из тех, кому накостыляли квадратные лбы.
   - Что нужно? - спросила я, стараясь не поддаваться панике.
   - Твои друзья кое-что забрали у меня, нужно вернуть.
   - Вот и обращайтесь к ним, - я отступила в сторону, пытаясь обойти мужчину, но тот схватил меня за локоть.
   - Мне все равно, кто принесёт мне деньги, - прошипел он. - Так что...
   Я вырвалась и побежала, не разбирая дороги. За мной не гнались, но им не составит труда заявиться к нам в общагу. Кавказец знал, где нас искать.
   Нинка вздрогнула, когда я ворвалась в комнату и заперла её изнутри. Она явно ждала объяснений, но я дышала, как загнанная лошадь.
  
   - Я знала, что добром это не кончится, - в который раз проговорила я. Нинка застыла с неопределенным выражением лица. - Ты зарплату получила?
   - Только аванс, - проговорила она.
   - Значит, купи себе газовый баллончик и без него на улицу не ходи. И пусть твой фрезеровщик тебя провожает до дома, хоть какой-то толк от него будет.
   - Сень, а как же ты?
   - У меня есть Шестаков и Репин. Хоть один из них рядом будет.
   - Может, отдадим деньги и они отвяжутся? - жалобно протянула Нинка.
   - Тебе есть, что отдавать? - я даже повысила голос от возмущения. - Один раз дашь - всю жизнь не расплатишься.
   - Ну может, все-таки... - подруга кивнула на телефон.
   - Забудь даже думать об этом.
   Мы дружно поникли.
   - Мы ж ни в чем не виноваты... - попыталась воззвать к справедливости Нинка.
   - Но кто-то грамотно нас подвёл к обратному. Подумай, кто бы это мог быть.
   По сжатым губам подруги я поняла, что репутацию её рыцаря ничем не запятнать в её голове.
  
   В детский сад я отправилась по непривычному для себя пути. Едва не опоздала, но под бдительным присмотром Шиленковой ворвалась в группу в последние минуты. Янина ничего не сказала, просто проследила за тем, как я пыхчу под тяжестью ведра и швабры, и ушла по своим делам. И снова очень рано привели Никиту. Мальчик держал в руках машинку, но не играл, сидя на невысокой банкетке в раздевалке.
   - Чего ты здесь один? - спросила я, домывая порог.
   - Я не могу быть один, когда ты здесь, - ответил Никита несколько грубовато.
   - А чего не играешь?
   - Играют маленькие, а мне уже шесть, - прозвучало это так, как будто ему уже как минимум тридцать пять. Жёстко и цинично.
   - Играют даже взрослые, - возразила я, не поддаваясь плохому настроению мальчика. Два года назад детсадовские психологи отказались от попыток найти с ним контакт, но я бы тоже не захотела, чтобы в моей голове ковырялись двинутые на профессии взрослые. - В карты, например.
   - Папа говорит, что те, кто играют в карты, не оставят его без работы, - нехотя ответил Никита.
   - А кто твой папа? - осторожно поинтересовалась я.
   - Хороший человек, - в тишине пустого помещения его ответ показался мне зловещим.
   Я закончила мыть раздевалку и присела рядом с Никитой. Я заметила, что у него неправильно застегнута рубашка - пропущена пуговица.
   - Иди сюда, я помогу тебе переодеться, - позвала я, и Никита зыкнул на меня исподлобья своими неимоверно зелёными глазами. Но подошёл.
   - Я ещё не умею сам, а папа говорит, что я должен, иначе так и останусь маленьким, - признался он, а я разозлилась на его родителя. Хороший метод обучения ребёнка самостоятельности - ты должен.
   - А шнурки тебе кто завязывал? - спросила я, с ужасом глядя на трехэтажные узлы.
   - Я сам, - пробурчал Никита, признавая свой промах.
   - Снимай ботиночки, я покажу тебе как надо.
   Как ни странно, мальчик послушался. Я долго возилась с узлами, в самом деле их легче было перерезать и вставить новые шнурки, но за неимением последних пришлось развязывать. Никита рядом болтал ногами в исключительно белых носочках.
   - Смотри, берёшь петельку в одну руку, петельку в другую руку, перекрещиваешь... Бери второй ботинок, пробуй со мной.
   Никита старательно, но немного неуклюже повторил.
   - Затем одну петельку заворачиваешь под другую.
   - Покажи, - мальчик от напряжения высунул язык. Я продемонстрировала.
   - И когда ушко второй петельки показалось, тянешь изо всех сил обе петельки в разные стороны. Попробуй.
   Никита проделал все, что я показала, и у него получилось. С первого раза, из чего я сделала вывод, что им просто никто не хотел заниматься.
   - Я завязал, смотри! Я смог, - удивлённо проговорил мальчик.
   Открылась дверь, являя недовольное лицо Марины.
   - Долго я тебя искать буду? Быстро переобулся и на зарядку! - крикнула она, после чего все положительные эмоции разом слетели с лица ребёнка, сменившись глухой злобой. Он схватил свои ботинки, запихнул их в шкафчик, втиснулся в узкие черные тапочки, плюнул в Марину и выбежал за дверь.
   - Маленький выродок, - прошипела она и было бросилась за ним, но я перехватила её за локоть.
   - Не смей с ним так обращаться, - процедила я. Марина попыталась вырваться, но я ещё сильнее сжала руку, надеясь, что у неё останутся синяки.
   - Отпусти, - в её голосе прозвучала паника. Я разжала пальцы, воспитательница отряхнула рукав, словно я запачкала её, и прошипела: - Ненормальная!
   - Я тебя предупредила, - в спину ей бросила я. Надеюсь, до неё дошло, что она не права. А не дошло - я с удовольствием повторю.
  
   На другой работе меня ждал балаган. Не в силах бросить рабочий процесс, мои коллеги щебетали с Репиным каждая со своего места, от чего щебетание превращалось в адский гомон.
   - О, а вот и Есения Сергеевна! - ещё бы он меня не заметил. - Опаздывать на половину рабочего дня, знаете ли, моветон.
   - Вас это особенно задевает, или это вместо приветствия? - в столь же язвительной форме отозвалась я.
   Максим блеснул глазами, вскочил с места и выхватил мою руку, прикладываясь к ней с поцелуем. Я не успела её отобрать, потому как опешила. Лица коллег выражали приблизительно то же самое.
   - Приветствую вас, о, прекраснейшая, позвольте проводить вас до места? - Репин приобнял меня за талию и буквально дотащил до места, ибо мои ноги не ведали, что творили.
   На стул я рухнула в полном апофигее. Но лицедейство Репина на этом не закончилось.
   - Чай, кофе?
   И тут меня словно черт за язык дёрнул.
   - Кофе, - и руки на груди сложила, жду результат.
   И результат себя ждать не заставил. Репин повернулся к Жанне и ласково произнес:
   - Жанночка, будь так любезна, два кофе пожалуйста.
   С искусственной улыбкой, больше похожей на застывший оскал, Жанна зашевелилась, как деревянная кукла. Я вручила ей свою чашку, и уже через минуту передовых мной дымился ароматный "Эгоист", а экстравагантный эгоист стоял рядом.
   - Вы очень любезны, - поблагодарила я...Репина. Жанна соляным столпом застыла рядом, стараясь не выпустить рвущиеся наружу эмоции. - Доброго дня, - пожелала я ему же и отвернулась к компьютеру.
   Репин хмыкнул - и ушёл. Я поняла это по повисшей в кабинете тишине.
   - Ну ты, Каменева... - Жанна не смогла подобрать слов, а остальные смотрели на меня, словно я совершила форменное святотатство. Покусилась на дорогой кофе. И на человека, которому этот кофе предназначен.
   - Можете обрызгать меня святой водой или просто молчите, - предложила я, и тихий женский ужатник выбрал второй вариант. Честно говоря, я не знаю, что может быть страшнее женского молчания.
   А Репин снова сделал гадость и исчез.
  
   В кои-то веки я подумала, что даже совершенно не против его компании. Репин следил с интересом, как я сажусь в его машину, и так внимательно вглядывался в лицо, что я не выдержала и вызывающе уставилась в ответ.
   - Давайте проясним ситуацию, - светлая бровь поползла вверх, - я понятия не имею, что вам нужно, но я не собираюсь в этом участвовать. Вы создаёте мне лишние проблемы.
   - А, может, ты мне нравишься? - красивые губы изогнулись в усмешке.
   - Значит, ухаживайте по-человечески, а не паясничайте, - пожала плечами я, но в груди екнуло.
   Репин потряс головой в малопонятном для меня жесте и взялся, наконец, за руль.
   - А что, тупарь тебя больше не возит? - вопрос якобы заданный про между делом, но Максим явно ждал ответа.
   А я обиделась за Шестакова. Не знаю, кто придумал это прозвище (от сокращённого ТП - торговый представитель), но оно подходит далеко не всем. Хотя, что греха таить, экземпляры есть разные.
   - Не знаю, о чем вы, - я упрямо сложила руки на груди.
  
  - Да ну? - сдаваться Репин явно не планировал. - Твои подруги говорят другое.
  - Вы не знакомы с моей подругой, Максим Петрович, и вам лучше не знать, что она иногда говорит, - резонно заметила я, вспоминая некоторые нелестные высказывания Нинки о людях репинского типа.
  - Я говорю о тех, с кем ты работаешь.
  - Тогда речь идет не о моих друзьях, а, значит, мне на них плевать.
  - Ух, какие мы, - оскалился Репин. - А они, между прочим, говорят, что у вас роман.
   Не говорят. Я бы уже знала хоть от той же Фаи. Нас с Шестаковым видел сам Максим, и ему не терпится удовлетворить свое любопытство.
  - Я же сказала, мне нет дела до чужих сплетен, даже если они касаются меня, - я ответила как можно более равнодушно.
   Репин остановил машину и обернулся ко мне.
  - На корпоратив пойдешь? - вдруг спросил он.
  - Пойду, - и специально добавила, - меня уже пригласили.
  - Вот там и поговорим, - блеснул глазами Максим. - У меня для тебя будет сюрприз.
  - Я не люблю сюрпризы, - выходя из машины, ответила я.
  - Я тоже много чего не люблю, - многозначительно ответил Репин и уехал.
  На автобус успела в последний момент, красочно представив себе прогулку по ночному городу. Пока доехала, поднялся ветер и снова пошел дождь. Весна в этом году поменялась местами с осенью, не желая согревать нас теплом.
   Куртка промокла почти сразу. Вжав голову в плечи, я очень быстро перебирала ногами, стараясь как можно меньше стучать зубами. Порывы ледяного ветра бросали мне в лицо горсти воды, но я упрямо неслась вперед, смотря под ноги. А мне бы смотреть прямо перед собой...
  
  ***
   Звонок от Влада хороших новостей не принес. Он потерял из виду Ашота. Все бы ничего - деньги-то почти вернули, но эта мстительная скотина вряд ли успокоится. Не то, чтобы он боялся... Стоило предупредить. И когда вроде бы хуже быть уже не могло, позвонил Шат.
  - Гога, нужны твои связи.
  - Это когда ж мои связи стали весомее твоих? - усмехнулся он, не представляя, что такого он мог сделать для столь влиятельного человека.
  - Когда ты, сукин сын, подрос, - беззлобно ответил Шат. - У меня завелась крыса, Гога, и ее надо выследить и изловить.
  - Травить, я так понимаю, сам будешь? - для проформы спросил он.
  - Ты все прекрасно знаешь, - ответил собеседник.
  - Мне нужен список людей и их деловая принадлежность. Сколько и как часто они тебе платят. Было бы неплохо, если бы ты немного обрисовал каждого в двух словах, свое мнение, так сказать.
  - А не сильно ли до хрена ты хочешь? - возмутился Шат. - Квартальный отчет о прибыли не предоставить?
  - Если это имеет отношение к делу, то предоставь, - спокойный ответ и ожидание грозы в ответ.
  - Ты не ах***?!
  - Ты мои методы знаешь. Сам меня учил.
  - Хорошо, - проворчал Шат, - будет тебе все. Только имей в виду, наказывать буду я сам.
  - Я не особенно горю желанием кого-либо наказывать, - выдохнул он, и на этом разговор закончился. Шату он отказать не мог. И дело не в том, что таким людям не отказывают.
  Шат заменил ему отца.
   И снова дождь, давящий на грудь. Сколько еще ему отмерено думать о том, что он проклят по жизни? Судьба ли это? Фатум? Он может позволить себе все и даже немножко больше, но счастлив ли он? Есть ли в его душе спокойствие, да и есть ли сама душа?...
   Она смотрела под ноги, и, как следствие этого, врезалась в него. Сдавленное "ой", слова извинения, и она собирается уходить, не узнав его.
   Он хватает ее за плечи, пытаясь обратить на себя внимание. Минутное непонимание сменяется более осознанным взглядом, а еще через секунду он видит и чувствует, словно хищник, страх стоящей перед ним девушки. Жуткий страх, сродни животному, и он явно связан с его персоной.
  - Не ходи одна, - хрипло говорит он, подавляя желание прокашляться, и девчонка вырывается из рук и бежит в свою полуразваленную крепость.
  Обругав себя за косноязычие, он не стал сразу садиться в машину. Не взирая на дождь, достал пачку сигарет, закурил и с горечью уставился на послевоенное строение.
   Пахло нищетой и бедностью.
  
  
Глава 5 Танцы на углях
  
  
   У меня никогда не было врагов. Завистники (хотя чему завидовать с моей судьбе?), сплетники, недоброжелатели - сколько угодно, но вот врагов не было. И я их как-то очень интересно нажила.
   Через два дня после встречи с Егором мы проснулись ночью от того, что у нас горит дверь. Дымом заволокло весь блок. Помогли соседи, вовремя притащив ведра с водой и какие-то тряпки, чтобы сбить пламя. В итоге я опоздала на работу, а Нинка не пошла вообще, устраняя последствия пожара и дожидаясь хозяев.
   После того, как я закончила мытьё полов, Янина меня вызвала к себе. Наверняка собираться меня отчитывать за опоздание, подумалось мне, но это справедливо.
   - Сегодня не лучший день для нашего разговора, - Шиленкова бросила на меня короткий взгляд. - Но я должна поинтересоваться вашим мнением.
   Такой поворот событий меня, мягко говоря, удивил.
   - Вы хотите знать что я думаю? - Янина кивнула. - О чем же?
   - О ком, - поправила она. - Наш повар.
   Неужели пробивает, в каких мы отношениях? Я постаралась ответить беспристрастно, словно меня спросили о малознакомом человеке.
   - Готовит хорошо, вкусно, аккуратно, за воровством замечена не была. Ваша предшественница хвалила её за экономность.
   - То есть, вы бы удивились, узнав, что в её сумке охранник нашёл два килограмма сахара?
   Я не просто удивилась, я была в шоке. Алена никогда ничего не брала, слишком уж принципиальный человек. Она выросла в детдоме, где у детей тащили постоянно, поэтому для себя решила, что никогда не возьмёт продукты, предназначенные малышам. Более того, у неё сахарный диабет, о чем я и сообщила заведующей.
   - Она могла украсть на продажу, - развела руками Янина, а я не стала спорить. Это я знаю Алену, а в глазах Шиленковой она - вор на рабочем месте.
   - Где она сейчас? - спросила я.
   - Пока на кухне, ждёт моего решения. Мне не хочется лишиться хорошего сотрудника, если он и в самом деле хороший.
   - Я могу с ней поговорить?
   - Только не упоминайте, что у нас с вами был разговор. Меньше всего мне хочется, чтобы здесь подумали, что я действую через чужие руки. Я могу расправиться сама, но мне хочется сделать это по справедливости.
   Я кивнула. Мне хотелось и понять Шиленкову, и защитить Алену. А для этого нужно выслушать обе стороны.
  
   Алена исправно делала свою работу, но такого отсутствующего вида я не видела у неё никогда.
   - Попрощаться пришла? - спросила она, но я упрямо покачала головой.
   - Я знаю, что ты ничего не брала, - твёрдо сказала я. - И я докажу, что ты не виновата.
   - Ох, Есения, ты ж сама на испытательном сроке, - всхлипнула Алена. - Обе по миру пойдём.
   - Не пойдём. Скажи мне, в тот день, когда тебя обыскали, что ты делала? Вспомни максимально подробно.
   Следующие полчаса я максимально подробно выслушала меню с уточнением каждого ингредиента. По всему выходило, что утром сахара в её сумке не было, а вечером его нашли.
   - Припомни, кто к тебе заходил в этот день.
   Алена напрягла память.
   - А вот никто и не заходил. Ни единой живой души.
   Я совсем уже потеряла надежду.
   - Если ты все время была на кухне, кто-то должен был проходить мимо тебя, ты же вещи в том шкафу оставляешь?
   Проследив за указанным мною направлением, Алена кивнула.
   - А я и не была весь день на кухне, - вдруг очень просто сказала она. - У меня кончилась гречневая крупа, что, кстати, странно, цельный же пакет был, и я отлучалась на склад.
   Алена, конечно, повар от Бога, но в вопросах сообразительности она немного отстаёт.
   - Сколько тебя не было по времени?
   - Пока я нашла охранника, пока он выписал мне ключ... А тут ещё Николаевна встретилась, ты ж её знаешь, от неё хрен отвяжешься...
   - Алена, сколько тебя не было на рабочем месте? - у меня лопнуло терпение.
   - С полчаса, - выпалила повариха, а я озадаченно почесала бровь.
   За это время можно вынести половину кухни, а то и весь детский сад.
  
   В общем, то, что сложилось в моей голове, никакой доказательной базы в невиновности поварихи Алены не несло. Да, она отлучалась, и доступ к ее вещам имел любой человек, потому что пищевой блок не запирается. Другое дело - кому это было нужно и как его вычислить? Вывод напрашивался один - надо пересмотреть записи с камер наблюдения. Я хотела обратиться с этим предложением к Шиленковой, но у той оказалось закрыто. Ждать ее времени не было - меня ждала "Русалочка", поэтому я переоделась и собралась уходить.
   Охранник на входе при виде меня встал и попросил открыть сумку. Я спокойно расстегнула, прекрасно зная, что там ничего не может быть, но я и представить не могла, как синхронно мы с охранником удивимся небольшому пакету с гречкой. Не слишком большому, чтобы я обратила внимание на его вес в сумке, но и не малозаметному, чтобы его можно было спрятать. Меня разобрал смех.
  - Есения, ты же понимаешь, что я должен сообщить заведующей? - строго поинтересовался охранник, намекая на неуместность моего смеха.
  - Я даже сообщу ей об этом сама, завтра утром, - ответила я. - Произведите изъятие продукта, я хоть и бедна, как церковная мышь, но дома у меня есть личный повар.
   Охранник даже не нашел, что ответить. Я же уже нисколько не сомневалась в личности человека, желающего насолить Алене. Так глупо раскрыться и проколоться могла только одна женщина.
  
   - Корпоратив в пятницу, все готовы? - малюя свисток ядреной красной помадой, спросила Жанна.
   - Я ещё платье не купила, - проныла Мася.
   - А я в прошлогоднем пойду, у меня нет денег на новое, - пожала плечами Лена.
   - Я вот никогда не позволю себе появиться в одном платье два раза в одном и том же месте, - ядовито проговорила Жанна.
   - Главное, что ты можешь позволить себе два раза один и тот же член в двух разных дырках, - отозвалась Лена.
   Девочки ахнули, и на секунду мне показалось, что будет драка. Жанна вскочила, взмахнула рукой - и я перехватила её. Бешенство в её глазах обратилось на меня.
   - Провинциалки, грязь из-под ногтей, ненавижу вас! - прошипела она. - Убери руки, поломойка.
   - Девочки, разойдитесь, Репин идёт, - пискнула Мася, и все сделали напряжённые и сосредоточенные мины, обязанные доказать, что мы трудимся в поте лица.
   Жанна уселась за свой компьютер, застрелив меня взглядом, а я поняла, что никогда не прощу ей этих слов. Я обязательно дождусь момента.
   К концу недели объём работы поуменьшился, домой все собрались вовремя. Скандал больше не возникал - рядом крутилось начальство, но грубые обращения и убийственные взгляды никуда не делись. Я игнорировала их, а Лена отвечала улыбкой уставшей матери-одиночки и оттопыренным средним пальцем.
   Вечером меня забирал Шестаков. Я рассказала ему о событиях, произошедших со мной за один день, он молча выслушал и заключил:
   - Стивен Спилберг отдыхает. Сень, как ты с этим всем справляешься?
   У меня задёргался глаз.
   - Вот как-то так, - я указала ему на бьющуюся в истерике жилку, и мы рассмеялись.
  
   - Послушай, насчёт корпоратива, - Сашка ехал медленно, словно растягивая момент. - Я заеду за тобой в семь, пойдёт?
   - Так начало ж в шесть? - усмехнулась я.
   - Ну все ж должны подумать, что мы с тобой приехали откуда-то, - подмигнул Шестаков.
   - Слушай, а ведь мне Репин высказал по поводу того, что ты меня возишь.
   - Изумительно, - губы расползлись в изуверской улыбке. - Заметил, осмыслил, оценил.
   - Но ещё не отвязался, - пробурчала я.
   - Значит, мы действуем недостаточно убедительно.
   Всю дорогу до дома я думала над этой формулировкой "недостаточно убедительно", и прикидывала в уме, как нам это исправить. Машина притормозила, я повернулась к Шестакову прощаться и благодарить, но он вдруг воскликнул: "Репин!", и впился в мои губы.
   Разряда молнии не последовало, никаких других знаков небо тоже не подало, единственное, что произошло - от неожиданности я прикусила язык.
   Когда я осознала, что Сашка не против продолжить, то мягко его отстранила.
   - Саш, Репин не знает, где я живу, - как-то подавленно произнесла я.
   - Да? - растерянным голосом произнёс он, и уже нормальным добавил: - Показалось.
   Я сухо попрощалась после этого и устремилась домой. Раздирали бесы противоречия.
   Меня встречала уже новая дверь, ключа от которой у меня, естественно, не было. Благо, у Нинки хватило благоразумия быть дома.
   - Я целый день драила стены и пол, и все равно воняет, - сморщила нос подруга. - Ужин не готовила, прости.
   - Молоко и булка есть? - спросила я. Нинка кивнула. - Ну вот и хорошо, значит, перебьюсь.
   - Кто тебя сегодня подвёз?
   - Сашка. Нин, мне кажется, он помогает мне не потому, что я попросила.
   - Сомневаюсь, что его попросил Репин, - взгляд подруги был полон скептицизма.
   - Я не об этом, - скривилась я и рассказала, что только что произошло.
   - Дела... - протянула Нинка. - Сень, но это же без вариантов. Ты сама говорила, какой он кобель, а если он гуляет от одной женщины, что ему мешает начать гулять от другой?
   - Ты напрасно переживаешь, роман с Шестаковым, как бы я его ни любила - это последнее дело. Моя любовь к нему - она другого сорта, и мне не хотелось бы её опошлять тем, чего хочет он. Да, с ним интересно, но не более того. К тому же я слишком обременена чувством справедливости.
   - Из всего этого монолога я делаю вывод, что тебя эта ситуация задевает, - заключила Нинка.
   - Ты себе представить не можешь, как сильно, - вздыхаю я.
   Сашка и в самом деле перегнул. Я меньше всего ожидала от него, что он захочет воспользоваться ситуацией.
   - На корпоратив ты собралась идти вместе с ним, насколько я помню, - уточнила подруга.
   - Да, и теперь без вариантов. Корпоратив в пятницу, с кем-то ещё я договориться не успею, а одной идти - это сразу в пасть к тигру.
   - Тогда на всякий случай позаботься о средствах контрацепции.
   - Нина! - возмутилась я, но по ухмыляющейся роже поняла, что это просто жёсткий стеб.
   - А что, газовый баллончик - наше все, - хихикнула напоследок подруга, доставая из холодильника пакет молока. - Садитесь жрать, пожалуйста.
   Заморив червячка, я занялась моральными терзаниями. В случившемся целиком и полностью моя вина - я знала, к кому обращалась. Ничего страшного не произошло, подумаешь, поцеловал. Теперь главное - не увлечься этой бессмысленной игрой, в которой я останусь за бортом.
  
   Осталось ещё решить вопрос с детским садом. В личности подставщицы я не сомневалась, но как убедить Шиленкову, что это именно она?
   Всю ночь в моей голове настойчиво ворочались мысли. Утром, несмотря на отвратительный сон, я встала бодрой и полной уверенности, что я со всем разберусь.
   В этот раз детский сад напоминал мне "Русалочку" - среди воспитателей и других работников царила суматоха. Охранник сразу проводил меня к Шиленковой в кабинет, где строгая заведующая стояла у окна спиной ко мне. После того, как захлопнулась дверь, она повернулась.
   - Вы не оправдали моего доверия, - произнесла она.
   - Посмотрите записи с камер, - спокойно предложила я.
   - Мы сделали это в первую очередь. На записи не видно, чтобы кто-то подкладывал в сумку повара сахар. Как и гречку в вашу сумку, Есения Сергеевна.
   Такого тона я ещё у неё не слышала. Вздохнув и выдохнув, я призвала себя не поддаваться панике, ибо только ясная голова поможет в сложившейся ситуации.
   - Янина Андреевна, некоторое время назад, предположительно в самом начале вашей карьеры на месте заведующей этим детским садом, вы уволили некую Ларису Собакину. Если я правильно понимаю, по своему обыкновению вы спросили мнение коллег, и большинство проголосовало против неё.
   - Как это связано с тем, что у вас открылись симптомы клептомании? - Шиленкова прищурилась, словно стараясь заглянуть внутрь меня. Я продолжила.
   - Вы забыли, что собаки злопамятны. Марина Собакина при мне угрожала Алене, что скоро она сменит эту кухню на ту, что у Алены дома.
   Впервые за все время разговора я увидела некоторую озадаченность на лице заведующей.
   - У нас нет сотрудницы с такой фамилией, - уверенно произнесла она.
   - По мужу она Сколкова, - уточнила я.
   Выражение лица Янины осталось при этой новости невозмутимым, а вот в глазах я явно прочла догадку. Шиленкова поняла.
   - Я уверена, что на записи видно, как Марина входит на кухню. Я видела её там и до этого. Возможно, она продумывала несколько вариантов, как избавиться от повара, присматривалась. Не исключаю, что она хотела как-то отравить еду, чтобы Алену привлекли за халатность.
   - А вы? Вас она тоже подставила? Не слишком ли много злодейских планов в голове одной воспитательницы?
   - У нас с Мариной... конфликт, - уклончиво ответила я. - Разные взгляды на воспитание одного ребёнка.
   - Ребёнок - случайно не Никита Шатов? - проявила осведомленность Шиленкова.
  
  - Не случайно, - мрачно ответила я.
  - Мне сообщали о вытворяемых им делах. Как раз сегодня на совещании мы поднимем вопрос о судьбе этого ребенка.
   Сердце дрогнуло.
  - В смысле? Вы можете как-то решить его судьбу?
  - Не уходите от темы, - оборвала меня Янина. - Думаю, вас сейчас должно больше всего занимать ваше собственное положение.
   Я горько усмехнулась.
  - Янина Андреевна, в моей жизни случались разные ситуации, мне даже приходилось иногда голодать, но, поверьте, испытавший нужду у ребенка не отнимет. Я и в самом деле не знаю, как ко мне в сумку попала крупа, но, согласитесь, доступ к моим вещам есть у кого угодно. Как и доступ к вещам Алены.
   - Я должна поверить вам на слово? - приподняв бровь, спросила Шиленкова.
   - Просто дайте шанс, - тихо попросила я. - Если ничего не выйдет, я уйду сама и оплачу штраф. Поймите, для Алены эта работа - все. Бог не дал ей своих детей, она счастлива что-то сделать для других.
   - Один шанс, Есения, - жестко произнесла она. - Сумеете выкрутиться - останетесь. Нет - вы недостойны этого места.
   Я не привыкла сдаваться, тем более, когда на кону не одна моя судьба.
  - Я могу попросить Николая Ивановича мне помочь?
  - Я не ограничиваю вас ничем, кроме времени, - веско ответила Янина. - У вас ровно час до собрания.
  
   Ещё никогда шестьдесят минут в моей жизни не были такими же насыщенными, как отведённые мне заведующей. Спасение утопающих, как говорится - дело рук самих утопающих. И вот я стучу в заветную дверь, рядом мнётся Иваныч, но я настроена решительно.
   - Янина Андреевна, разрешите? - дожидаюсь кивка согласия и вхожу.
   Бывших коллег осталось немного, видимо, это те, кто выдержал чистку кадров. Пару человек улыбаются приветливо, остальным либо все равно, кто я, либо смотрят волком, как та Марина, например.
   - Мы пересмотрели записи с видеокамер и кое-что обнаружили, - сходу заявила я. - Я могу прямо сейчас назвать имя человека, который рылся в моих вещах и вещах Алены, и после этого у нас обеих пропали деньги.
   Надо отдать должное выдержке этой женщины - ни дрогнул ни единый мускул на лице Янины Андреевны.
   - Что ж, я думаю, это будет не слишком справедливо, - произнесла Шиленкова. - Если этот человек сам сознается, мы не передадим дело и записи полиции. Более того, я позволю уйти по собственному желанию.
   Мне до зуда в глазах хотелось посмотреть на Марину, но я сдержала этот порыв. Естественно, я блефовала, и блеф мой был рассчитан только лишь на её страх.
  
   Коллектив молчал, но очень обеспокоенно переглядывался. Марина и вовсе застыла столбом.
   - Если до конца дня дело не разрешится, я в одностороннем порядке уволю вора по статье, - безапелляционно заключила Янина и попросила всех удалиться. Видимо, судьбу Никиты решили без меня.
   Когда все, как мне казалось, покинули кабинет заведующей, я обратила внимание, что Сколкова задержалась. Скрыв своё любопытство, я обменялась парой любезностей с бывшими коллегами, посмотрела на реакцию новых сотрудников на экспромт Шиленковой, а сама тем временем тайком прислушивалась к происходящему за дверью. Но там было тихо.
   Она распахнулась внезапно, являя пунцовую Марину, а за ней Шиленкову с поджатыми губами.
   - У нас разве закончился рабочий день?! - громко спросила заведующая, и в коридоре сразу засуетились и дружно поспешили скрыться с глаз раздражённой заведующей.
   Мне хватило одного взгляда, чтобы понять - решение принято. Янина едва заметно кивнула.
   - Что будет с Никитой?
   - Если вы хотите поучаствовать в его судьбе, то вам придётся поговорить с его родителями, - ответила Янина.
   Я усмехнулась.
   - Сомневаюсь, что его родители захотят общаться о судьбе своего ребёнка с уборщицей.
   - Это вам дополнительный стимул задуматься об изменениях в вашей карьере.
   Это было последнее, что мне сказала Янина, но задуматься было над чем. Мне нужно поговорить с отцом Никиты, и тогда мне предложат место - кого?
   Меч, судя по всему, навис над головой Марины.
  
   В офисе только и было разговоров, что о предстоящем корпоративе. Кто-то договаривался по поводу причёски, запоздало пытаясь найти хоть одного свободного мастера. Кому-то прямо за столом рисовали ногти, потому что нет денег на качественный маникюр. И только Жанне уже все оплатили и все заказали. Она взирала на коллег с сочувствием, как и я, с той лишь разницей, что в её сочувствии сквозило неприкрытое злорадство.
   - А ты уже договорилась по поводу причёски? - как бы невзначай спросила Мася.
   - Да, - равнодушно ответила я. Не объяснять же ей, что мой домашний повар ещё и причёской моей займётся. Не то чтобы у Нинки талант, но вариантов бюджетнее просто нет.
   - А маникюр куда делать пойдешь? - продолжила допрос Мария.
   Мне искренне захотелось стукнуть её по лбу за неудобные вопросы, но потом поймала на себе взгляд Жанны и поняла - Масе все равно, в чем, как и куда я пойду. Инициатором этого допроса была не она.
   - А ты куда? - задала я встречный вопрос - и Масю уже было не остановить. Я в подробностях узнала, какие процедуры для себя заказала коллега, тем самым избавив себя от необходимости отвечать.
   - Девчонки, сегодня аванс дадут! - радостно возвестила Лена.
   - Хоть кредит заплачу, - выдохнула Катя. - А за корпоратив с него высчитают?
   - К сожалению, - скривилась Соловьева. - Так что минус полторашка, дамы.
   Из моей несчастной пятёрки минус полторашка - это серьёзно, и куртка отодвинулась ещё дальше. Должна же я что-то дать Нинке на оплату комнаты и на общий стол. Зарплата в детском саду ещё нескоро предвидится.
   - Интересно, с чего бы это Репин расщедрился не по графику? - не унималась Катерина.
   - Так праздник же, - развела руками я.
   - Ага, чтоб быстрее пропили заработанное потом и кровью, - пессимистично заметила Лена.
  
   - А вы держите себя в руках, - фыркнула Жанна.
   Я промолчала, решив, что корпоратив все расставит на свои места, и утром в понедельник сразу будет понятно, кто и как себя вёл.
   Разговоры свернули в другую сторону, и из них я узнала, что лапочка Репин-младший уже имел место быть, пил кофей за час до моего прихода.
   - Тобой интересовался, чего не на работе, - ткнула меня в бок Мася.
   - И что? - мрачно уточнила я.
   - Маш, ты думаешь, ему интересно, где наша Сеня ещё полы моет? - издевательски оскалилась Жанна.
   - Рот бы тебе с мылом помыть, - еле слышно ответила я, игнорируя её выпад.
   Корпоратив обещал быть жарким.
  
   И снова меня подвозил Шестаков. При виде меня он засиял, что начищенная монета, но столкнувшись с моим взглядом, сник.
   - Злишься за вчерашнее? - спросил он. - Я больше так не буду.
   Шестаков оттопырил нижнюю губу в жесте раскаяния.
   - Ты готов к корпоративу? - я сменила тему.
   - Печень разминаю, если ты об этом, - хохотнул Сашка. - Сень, ну в самом деле, чего ты? Я ж для достоверности.
   - Достоверность нужна при свидетелях, а не для того, чтобы я убедилась, какой ты редкостный кобель.
   Шестаков в ответ усмехнулся и покачал головой.
   - Меня так жена не пилит, как это получается у тебя.
   - Женская солидарность, имею право, - упрямо ответила я.
   - Так вот что тебе мешает, - тихо, будто бы сам себе, ответил Сашка.
   Да, я слишком совестливая. Поддаться соблазнам - много ума не надо, а что потом? Заведомо известный путь в никуда.
   - Я за тобой заеду, без меня никуда не убегай, - подмигнул Шестаков на прощание.
   "Русалочка" завтра до обеда, то есть мне вообще приходить нет смысла - свободное место будет плавно переходящее, в зависимости, кто следующий из операторов побежит на причёску. Сад будет работать по сокращённому дню, там мой рабочий день никто не отменял.
   - Что у меня для тебя есть? - хитро улыбаясь, открыла дверь Нинка.
   - Кусок мяса, вот такой величины, - я изобразила руками нечто размером с молочного кабанчика, - хорошо прожаренный и с картошкой.
   - Ты во грехе чревоугодия, дочь моя, - гнусаво ответствовала подруга, - я подвергну твою греховную плоть наказанию, сообщив, что у нас овсянка.
   - Фу, - выдало греховное тело.
   - Скажи спасибо, что не перловка.
  
  
   Мы перебрались за стол. Дюже полезная, но от этого не ставшая более вкусной, овсяная каша на воде звучно впечаталась в мою тарелку.
   - Не угрожай мне, - я шутливо погрозила пальцем, запуская ложку в скользкую массу.
   - Итак! - Нинка торжествующе заулыбалась. - Я сегодня была у Мальвины...
   - Кто такая? - с набитым ртом поинтересовалась я.
   - Наша соседка по блоку. Она актриса, у неё куча всякого барахла.
   - И зачем нам барахло актрисы Мальвины?
   - Сень, ты сейчас получишь ложкой по лбу! Тебе вообще-то не в чем идти на корпоратив.
   - Ты обещала мне своё чёрное платье. То самое, которое тебе маленькое.
   - Нет, платье - это понятно. А туфли? А пальто? Или ты в своём дырявом убожестве пойдешь?
   Я задумчиво стукнула ложкой по тарелке. Каша в меня лезть отказывалась, но организм настойчиво требовал еды.
   - Так, я поняла к чему ты клонишь. И что та Мальвина?
   Нинка просияла и достала из-под дивана коробку. Под крышкой оказались черные лаковые туфли.
   - Красота... - хором протянули мы, а Семёнова ещё и добавила: - А ещё я взяла тебе пальто с мехом чернобурки.
   - И что ты пообещала взамен?
   Нинка отмахнулась.
   - Мальвина была мертвецки пьяна, так что ничего.
   Каша стала поперёк горла.
   - Ты что, взяла, не спросив разрешения?
   Подруга округлила глаза.
   - Да нет же! Просто пьяная она добрее.
   - Это верно, - согласилась я. - А ну дай примерю.
   Пальтишко оказалось мне точно в пору, словно по мне шили. Мягкая ткань повторяла очертания фигуры, и я поняла для себя, что первой вещью, которую я себе куплю, когда разбогатею (должно же это когда-то произойти?), будет кашемировое пальто.
  
   - Ты такая дама, - Нинкино лицо вытянулось. - Всех затмишь своею красотой.
   Я ответила скептическим взглядом.
   - У нас некоторые пойдут в старых платьях, а с Жанной, Катей и Масей в плане нарядов мне не соперничать. У них спонсоры.
   - Пускай выряжаются как куклы, - не сдавалась подруга. - А мы возьмём простотой.
   Я уверена, так оно и будет. Решимость Нинки передалась и мне.
   - А у вас будет вечеринка? - поинтересовалась я.
   - Руководство завода обещало какие-то посиделки, но я не скидывалась. Я не пью в таких количествах.
   - Мужчины ж вас, наверно, поздравят?
   Нинка как будто равнодушно пожала плечами, но в глазах я увидела мелькнувший интерес.
   - А ваши вас много напоздравляли? - опомнившись, съязвила она, но Нинка прекрасно знает, что Шестаков меня поздравляет всегда. Шоколадкой, но поздравляет.
   - Я спать, а то завтра ещё в детский сад, а потом ночь гулять, надо хоть немного выспаться.
   - У тебя на ночь какие-то отдельные планы? - по-деловому спросила Нинка, но не удержалась и хихикнула.
   - Мысли ж у тебя, - поддела я. - Я планирую просто оторваться, а то уже и забыла, как это делается.
   - Смотри, а то войдёшь во вкус и в загул уйдёшь, - хрюкнула подруга и еле увернулась от ласкового дружеского подзатыльника.
  
   Утром я летела на работу в особом расположении духа. Нинка ушла за таинственными поздравлениями, принарядившись по такому случаю в нескромное красное платье. На мой вопрос, где она его взяла, Семёнова буркнула, что не моё дело, что она купила его в секондхенде. Я, оскорбленная в лучших чувствах, в нескольких словах, не считая нецензурных, объяснила подруге, что платье смотрится великолепно, а главное - дорого, поэтому я и спросила, где она взяла его и за какие деньжищи. В ответ я выслушала оду секондхендам и красному платью в частности.
   На охране в детском саду меня встречала Шиленкова. Приняв мои поздравления с Международным женским днём, она поздравила меня и сообщила, что в штате воспитателей освободилось место. Значит, Марину все-таки увольняют.
   - Однако предложить вам место я смогу только после того, как вы продемонстрируете свои профессиональные качества, - сразу оговорила Янина. Нужно поговорить с отцом Никиты Шатова о переводе мальчика в специальную группу. Либо ему придётся забрать ребёнка из этого детского сада.
   Видимо, на этот раз Никита сделал что-то очень серьёзное.
  
   В личном деле о родителях было написано мало: мать - Брауниц А.И., отец - Шатов О.Н. Не густо, даже нет расшифровки инициалов. Домашний адрес указан московский, видимо, прописаны Шатовы-Брауниц там.
   Что же это за птицы и что они забыли в этом захолустье, да ещё и забросили ребёнка? Мне предстояло это выяснить, а для этого мне пришлось караулить на улице.
   Подъехала чёрная тонированная машина, из которой вышел человек в костюме, открыл дверь и выпустил Никиту. Мальчик что-то недоброе сказал ему, но костюм не отреагировал, просто молча потащил мальчика к дверям.
   - Вот моя воспитательница, отдай меня ей, - мальчик вцепился в мою руку, и по взгляду костюма я поняла - если понадобится, он мне её оторвёт и вместе с ней заведёт Никиту в группу.
   Но этого не произошло. Человек смерил меня взглядом, развернулся и ушёл.
   Машины уже и след простыл, но мальчик по-прежнему держался за мою руку.
   - Пойдём, - позвала я, и он последовал за мной.
   Я довела его до дверей группы, но заводить не стала, развернула его к себе лицом и присела напротив.
   - Что произошло? - тихо спросила я.
   - Не понимаю, о чем ты, - совсем по-взрослому ответил Никита.
   - Понимаешь, - возразила я. - Если тебя обижают и тебе приходится отвечать, скажи мне. Никита, я хочу тебе помочь.
   - Она сказала, что выбросит бродяжку на улицу и опозорит, - не поднимая глаз, произнес мальчик.
   - А что сделал ты?
   - Я запер её в туалете и сказал, что её место там, среди какашек.
   Да, это в стиле Никиты. Он наливал в сумки клей и подкладывал их под стул, чтоб крепче взялось. Разливал воду на важные документы. Высыпал упаковки кнопок на стулья, причём в самом саду их не было, мальчика обыскивали, но он непременно проносил их и повторял, пока ему не надоедало.
   - И зачем тебе была нужна эта бродяжка, ну выгнала бы она её, что с того?
   - И кто тебя будет содержать? - уперев руки в бока, поинтересовался Никита.
   Я открыла рот, чтобы спросить, а причём здесь я, но тут же его захлопнула. Как оказалось, у шестилетнего мальчика жалости, человечности и внутренней взрослости больше, чем у одной конкретной дамы. Меня.
   - Ты меня защищал? - севшим голосом спросила я.
   - Ты тугая, - припечатал Никита и ушёл в группу.
   Я задумалась. О том, чтобы перевести этого ребёнка в спецгруппу, не может быть и речи. Я всеми силами должна внушить это всем вокруг, включая его отца. Шиленкова упомянула, что Шатов не идёт на контакт, не реагирует на сообщения, передаваемые с водителем, и мой долг теперь - заставить его хоть что-нибудь сделать для его сына.
   О том, кто этот человек на самом деле, я старалась не думать. Будем надеяться, что он - занятой учёный или того пуще - космонавт. Дальнего плавания, ага.
   Рабочий день кончился, последних детей забирали нарядные мамы или нагруженные папы, мысли которых были заняты, чем осчастливить свою вторую половину. Мои мысли были заняты предстоящим корпоративом и сидящим рядом со мной мальчиком. Воспитатели закрывали группы, но за Никитой никто не приходил.
   - Может, мы позвоним твоему папе? - спросила я. Мне очень хотелось, чтобы хотя бы сегодня, в качестве исключения, господин Шатов приехал за ребёнком сам.
   - Водитель все равно приедет к шести, - проговорил охранник, включая небольшой телевизор для Никиты. - За ним никогда раньше не приезжают.
   - Ты свой адрес знаешь? - тихо спросила я.
   Никита блеснул глазами и достал из кармана бирку. "Новостроительная 100, кв. 32."
   - Я несколько раз сбегал, поэтому мне специально в карман положили это, - признался он.
   Я задумчиво почесала затылок.
   - Я могу отвезти тебя домой, если там кто-то есть.
   - Домработница, Айза Каримовна. Поехали, - оживился Никита, - я покажу тебе свою машину.
   - Николай Иванович, я отвезу Никиту домой, - сообщила я охраннику и стала одевать ребёнка.
   - Ты что, Есения?! Не положено! - он аж подпрыгнул.
   Я слегка улыбнулась.
   - Я знаю правила. Ребёнка может забрать ближайший родственник. Вот и запишите в журнале - забрала сестра.
   Охранник от такой наглости даже не сразу смог говорить. Он открывал и закрывал рот, чтобы выдавить:
   - Но....
   - Никита, отправляемся, - скомандовала я, и он застегнул замок на куртке.
   Пока Николай Иванович не опомнился, мы с мальчиком вышли за пределы детского сада и пошли вдоль кованного забора.
   - Твой папа будет дома? - я забросила удочку, пытаясь разведать ситуацию.
   - Он работает. Должен же кто-то зарабатывать деньги, - глубокомысленно заявил Никита.
   - Он хорошо зарабатывает?
   - Ну я могу позволить себе машину, - прозвучал деловитый ответ.
   Я усмехнулась. Да, если шестилетний мальчик может позволить себе машину, значит, папа зарабатывает хорошо. Если только машина не размером с детский кулак.
   Мы пришли на остановку.
   - Ты знаешь, на чем можно доехать до вашего микрорайона? - спросила я, выглядывая в потоке машин маршрутки с надписью "Элитный".
   - На такси можно, - запросто ответил Никита, кивая куда-то в сторону.
   - Можно, - согласилась я, - но нам нужно что-то побюджетнее. О, вот эту давай остановим.
   Нам повезло, мы сразу сели, вернее стали. Маршрутка была битком. Для Никиты такой способ перемещения оказался в новинку, он жался ко мне, его мотало из стороны в сторону на ухабах, но держаться, кроме меня, ему было не за что. Какая-то сердобольная женщина уступила ему место, и он с беспокойством обернулся на меня.
   - Садись, я рядом, - ободряюще улыбнулась я, понимая, что меня серьезно укачивает, а нам ещё ехать и ехать.
   - Нет, ты садись, - упрямо ответил Никита. Люди стали на нас коситься.
   Чтобы не нервировать стоящих, я плюхнулась на сиденье, притянув и усадив на колени Никиту.
   - Ну вот, а то расселись тут, - шепнул мальчик. - Я стану актером, когда вырасту.
   С определённой долей ужаса и уважения я поняла, что Никита всего лишь играл. Пусть он и не ездит на маршрутках, но сообразительности ему хватило, чтобы решить проблему с моей морской болезнью, хотя он о ней и не знал.
   Всю дорогу мы молчали. Никита с любопытством смотрел в окно, я - тоже, но отрешённо. Когда показались знакомые дома, мальчик предупредил, что мы приехали, и я попросила остановку.
   В "Элитном" он ориентировался неплохо, уверенно повёл меня к своему дому, а я запоздало подумала о том, что мы можем не попасть на территорию, огороженную высоким забором, без ключа с чипом.
   - Папа! - неожиданно вскрикнул мальчик, завидев машину, притормозившую перед электромеханическими воротами, и побежал. Я рванула следом.
   Машина сначала поехала, но потом притормозила и из неё вышел мужчина в деловом костюме. На вид я бы дала ему лет сорок семь, седина успешно захватила позиции, отвоевав больше половины волос. Обычный мужчина, но взгляд препакостный. Именно он насторожил меня больше всего.
   - Китёнок? Что ты тут делаешь? - хриплым голосом спросил он, сверля меня взглядом. - Кто вы?
   - Пап, это моя воспитательница, у нас короткий день, а машина за мной приедет только вечером... - тараторил Никита, а я переводила дух.
   - Господин Шатов? Меня зовут Есения Сергеевна, мне нужно с вами поговорить.
   - С чего вы взяли, что я буду с вами разговаривать? - с брезгливой гримасой спросил он.
   - Речь пойдёт о вашем сыне, - веско ответила я.
   Никита заметно нахмурился. Шатов хотел что-то ответить, но в этот момент стекло на водительском месте опустилось, и послышался голос:
   - Олег Николаич, помощь нужна?
   - Нет, - отрезал Шатов и обратился уже ко мне: - Думаю, нам лучше подняться.
   Мне не доводилось прежде бывать в таких домах. И в таких квартирах - тоже. Меня поражало все, начиная с входной двери.
   - Айза, проводи нашу гостью, - приказал хозяин квартиры и бросил сыну, - раздевайся.
   Никита торопливо потянул шнурочки.
   Домработница молча приняла у меня куртку, жестом указала следовать за мной.
   - Мальчик проголодался, в саду ужина не было, - тихо сказала я. Женщина меня проигнорировала. Остановившись у дивана, она с акцентом произнесла:
   - Дожидайтесь здесь, - и ушла.
   Я неловко потопталась у того самого дивана. От него даже пахло его дороговизной, не говоря об остальном.
   - Не стесняйтесь, воспитательница, - пренебрежительно отозвался Шатов, закрывая за собой дверь и присаживаясь в кожаное кресло. - Это приспособление для того и создано, чтобы на нем сидеть.
   Я оставила данное высказывание без комментариев. Видимо, таким образом он пытается меня унизить. Что ж, пусть попытается.
   - Что вы хотели мне сказать?
   - Никита - очень хороший мальчик, - начала я, но Шатов едко усмехнулся.
   - И вы для этого тащили его через полгорода? Рассказать мне, какой у меня замечательный сын?
   - Нет, - попыталась возразить я, но в том и дело, что попыталась.
   - Выкладывайте, зачем пришли, и проваливайте, - было мне ответом.
   - Вашему сыну явно не достаёт внимания. Он очень умный, самостоятельный, но ему скучно. А свою скуку он некстати срывает на окружающих.
   - И что?
   - Размер его шалостей переходит все границы. Руководство детского сада вместе с воспитательским составом рекомендует ему переход в специальную группу.
   Шатов подался вперёд, расчленяя меня взглядом.
   - Кто вы такие, чтобы решать, где будет находиться мой ребёнок? - тихо, но очень зло спросил он. - Да вы знаете, что я могу со всеми вами сделать?
   - Лучше займитесь сыном, - посоветовала я. - Я знаю Никиту давно, и он показывал себя с разных сторон, а в последний раз, ставший для него решающим, он защищал меня. Я не хочу, чтобы он шёл в спецгруппу. Более того, я умоляю вас принять меры.
   - По-вашему выходит, что проблемы начались давно, отчего же я не в курсе? - спросил Шатов, не сводя с меня внимательного взгляда.
   - А вы интересовались судьбой своего сына? - задала встречный вопрос я. - Заведующая сообщила, что вы не реагируете ни на какие сообщения.
   Шатов откинулся в кресле и отвёл взгляд.
   - Осмотритесь вокруг, Есения Сергеевна. Что вы видите? - внезапно спросил.
   - Музей, - не оборачиваясь ответила я.
   - Как вы думаете, легко ли это даётся? - прямой взгляд, и я выдерживаю его.
   - Думаю, что не очень. Но раз уж вы завели ребёнка, то участвуйте в его судьбе. Иначе я начинаю думать, что меня она интересует больше, чем вас.
   - Вот и я задаюсь вопросом - с чего бы это? - Шатов сложил на груди руки.
   - Вы не о том думаете, - покачала я головой. - Прошу вас, выделите время и переговорите с заведующей. Её зовут...
   - Я разберусь, - перебил мужчина.
   - Благодарю за внимание, - я скомканно попрощалась.
   Когда я стала одеваться, Никита выбежал в коридор.
   - Я не показал тебе машину, идём!
   - Есения Сергеевна уже уходит, Кит, - прогремел Шатов.
   - Как-нибудь в другой раз, - улыбнулась я мальчишке.
   У его отца зазвонил телефон, он некоторое время выслушивал собеседника, прожег меня взглядом и только после этого ответил:
   - Он дома, ты свободен, - и уже мне, отключаясь: - Я мог бы привлечь вас за кражу ребёнка.
   - Ваш ребёнок с вами, выкупа я не требую, - парировала я, накидывая куртку. - Доброго вечера.
   Из "Элитного" я почти бежала. За дорогу Нинка позвонила раз десять. Я категорически опаздывала.
  
Глава 6 Падения и взлеты
  
   - Сейчас я побрею тебя налысо и пойдёшь красоткой! - рявкнула Нинка, вооруженная феном в одной руке и плойкой в другой.
   - В избу-умывальню очередь, - развела руками я. - У кого аппараты угнала?
   - Одолжила у девчонок на работе. Шевелись, мне это все через полчаса отдавать, а я ещё не знаю, что с тобой делать, Золушка хренова.
   - Через полчаса за мной заедет Шестаков, это куда более серьёзная проблема. Особенно если вспомнить, что мы с ним итак "опаздываем".
   - Значит, шагом марш на стул, и чтоб ни звука, - пригрозила Семёнова. - Начнем-с...
   Нинке такой нервоз не свойственен. Очевидно произошло что-то из ряда вон происходящее.
   - Нинка, - в комнату ввалилась, дымя сигареткой, богемного вида дама с отпечатками разгульной жизни на лице, - это твой веник смердит на кухне?
   - Ну зачем...? - экзальтированно взвыла подруга, косясь на меня.
   Я скрестила руки на груди, давая понять, что я просекла и отставать не собираюсь.
   - Кто же это наш таинственный даритель, м? - нехорошо так оскалилась я.
   - Таинственные только у тебя, а у меня очень даже ясные и понятные, - буркнута Нинка.
   - Тебе очень повезёт, если им окажется твой фрезеровщик, - предупредила я.
   Нинка порозовела.
   - А это он и есть. С праздником вот поздравил.
   - Убери, - процедила сквозь занятые сигаретой зубы дама. - Воняет.
   - Это и есть наша благодетельница? - скептически заметила я, когда соседка ушла.
   - После бодуна, - пояснила Нинка. - Не вертись, финальные штрихи.
   Запоздало мы вспомнили, что платье надо было надеть до того, как на моей голове возвысилась роскошная кучерявая грива, сказалась спешка. Мой доморощенный парикмахер начесала мне кудри так высоко, что без порчи прически голова в вырез не лезла. Пришлось влезать ногами, после чего мы чуть не вырвали молнию, и лишь облегченно вздохнули, когда все застегнулось и село на положенные места.
   - Да ты поправилась, мать, - протянула Нинка. - Глянь-ка, как обтянуло.
   - Заводские харчи сделали своё дело. Ох ты ж! - платье и впрямь плотно обхватило тело и пикантно обрисовало все имеющиеся изгибы.
   На улице посигналила машина.
   - Сашка! - взвизгнула я, рисуя себе глаза. - Подай блеск, пока он не стал звонить.
   А он стал. На мою просьбу немного подождать Шестаков вздохнул и прорычал что-то вроде: "Бабы".
   - Ну как? - спросила я, вертясь перед зеркалом уже в пальто и туфлях.
   - Я бы тебя трахнула, - будничным тоном произнесла Нинка. - Беги уже, ждёт же.
   Я суетливо пронеслась по комнате.
   - Так, сумку не беру, со мной только телефон. Назад кто-нибудь подбросит. Все, убежала.
   Шевелить ногами на каблуках было очень непривычно. Шестаков язвительно заметил, что я офигенно выгляжу, но моя смерть того не стоит, когда я чуть не растянулась перед его машиной.
   - Я спешила, как могла, - извиняющимся тоном произнесла я.
   Сашка усмехнулся.
   - Я видел. Ладно, я попросил занять нам два места, так что пропустим только торжественное выступление двух начальственных особ, - хитрый взгляд скользнул по зоне декольте и вернулся к глазам. - Ты же не переживаешь по этому поводу?
   - Боже упаси! - заверила я.
   Шестаков повернулся назад и жестом фокусника положил мне на колени букет бордовых роз.
   - Са-ань, - растерянно протянула я, - ты ошалел...
   - С праздником, - довольно осклабился Сашка и повёл машину.
   Я не знала, что сказать, а губы сами растягивались в улыбке.
  
   Возле "Берлоги", которую в этот вечер арендовал Репин-старший, было весело. Некоторые мои коллеги уже успели набраться, кто-то, шатаясь, курил на летней площадке, кто-то громко выяснял отношения. Шестаков помог мне выйти (цветы пришлось оставить в машине) и повёл за руку внутрь. Естественно, взгляды, прикованные к нам, не отличались разнообразием. Все одинаково были в шоке.
   Мы немного посидели за столом, потом я пошла танцевать, а Шестаков ушёл с мужчинами курить. На глаза попалась пьянющая Жанна, снимающая с себя туфли и бросающая их в толпу. В кого они попали, я не разглядела, меня толкнули, потом куда-то потянули, и я оказалась в захвате у Репина.
   - Есения Сергеевна, вы ли это? Для кого такие старания?
   - Уж не для вас, это точно, - отрезала я, высматривая Сашку.
   Максим проследил за моим взглядом и нехорошо усмехнулся.
   - Я обещал тебе сюрприз. Скоро все будет, - и с этими словами он удалился.
   - Где ты ходишь? - зашипела я на Сашку.
   - А ты соскучилась? - Шестаков тут же меня облапил, как будто так и надо. - Столько лет работаем, хоть потанцуем.
   - Потанцуем, - повторила я, - только ручки повыше подними.
   Сашка посмеялся, но послушался.
   Через час народ и вовсе сошёл с ума. Женщины бросались на мужчин, мужчины тянули пьяных коллег кто куда. В туалете я успела разглядеть две голых задницы, прежде чем перед моим носом захлопнулась дверь. От безысходности я вернулась к основной массе, и во время танцев была прижата Шестаковым к стене.
   - Сень, - он лихорадочно блестел глазами, - пойдём отсюда, а?
   - Тебе уже домой пора? - расстроилась я. - Жалко, хотя тут уже нечего делать, ты прав.
   - Нет, ты не поняла, - покачал головой Сашка, и наклонился надо мной, шепча на ухо: - Поехали в гостиницу.
   - Ты сдурел?! - гневно спросила я, упираясь руками ему в грудь. - Ты что, пьяный?
   Шестаков поморщился.
   - Неужели ты не знаешь, что со мной делаешь?
   - Да с тобой это каждая вторая делает, - бесцеремонно ответила я. - Отпусти меня сейчас же.
   - Сень... Ну Сень, прости.
   У него зазвонил телефон. Взглянув на экран, он изменился в лице и ответил. Разговор некоторое время был в форме монолога таинственного абонента, Шестаков молча слушал, изредка пытаясь вставить хоть слово.
   - Подожди, я сейчас приеду! - нервно закончил он разговор и отключился. - Я должен уехать, извини.
   Мне было не до его извинений, я зло сложила руки на груди и отвернулась. Чмокнув меня на прощание в щеку, Сашка сбежал, но свято место, как говорится, пусто не бывает. Его почти тут же заменил Репин.
   - А вот и обещанный сюрприз, - передо мной на экране дорогущего смартфона засветилась фотография - надо мной склоняется Шестаков и... Все выглядит так, будто бы он меня целует, а не шепчет на ухо - процесс загораживает его рука, которой он упирается в стену за моей спиной.
   - Думаю, его жене не очень понравилась картинка, - заулыбался Максим.
   - О чем вы?
   - Какая замечательная вещь - соцсети. Можно найти абсолютно любого человека, - довольно проговорил он.
   Он нашёл жену Шестакова и скинул ей картинку. Все просто, Сашку сейчас дома убьют.
   - Зачем? - только и спросила я.
   - Так бывает, - загадочно оправдался Репин.
   А дальше случилось вот что. Сначала зазвенел роняемый микрофон, потом раздался оглушающий писк и пьяный женский голос проговорил:
   - Р-раз... Работает. Внимание все! Эй!
   Все взгляды скрестились на сцене, на которой стояла Жанна в местами грязном, местами мокром платье и с размазанной тушью на лице.
   - Думаешь, ты такой охрененный? - с истерическими нотками в голосе спросила она. - Хрена с два... Влез по самые... Не отмоешься. А, с праздником, девочки-и! - звук вышел отвратительный, но подвыпившие операторы поддержали поросячьим визгом. - Так вот... Максимка... А знаешь ли ты, что твоя гребаная Сеня - грязная поломойка?
   На Репина было страшно смотреть. Улыбка слетела с его лица, как спугнутая птица. Он обернулся на меня, хотя, я думаю, все сейчас смотрели на меня, благодаря Жанне, ища опровержения, но в моем спокойном лице он его не нашёл.
   - Так бывает, - пожала плечами я, и обойдя Максима, покинула ресторан.
   Мне нечего было больше делать на этом празднике жизни.
  
   Я бесцельно спотыкалась возле ресторана добрых полчаса. Никто не собирался никуда ехать, а у меня с собой - ни копейки. К тому же, из "Берлоги" в такое время уехать самостоятельно можно только на такси. Нинка я будить не решилась, и потихоньку пошла в сторону дома, иногда спотыкаясь в непривычной обуви. Идти мне предстояло больше часа.
   По пути попадались заведения, в которых люди также отмечали праздник, и мои мысли невольно возвращались к произошедшему. Как интересно, однако, получилось - Репин отстал сразу же, как только узнал, кто я. Надо не забыть поблагодарить Жанну за столь увлекательное представление. Только вот на душе почему-то паршиво. Кто из нас ещё грязь, князья недоделанные.
   С Сашкой и вовсе нехорошо вышло, хоть я на него и злилась. Сомневаюсь, что мадам Шестакова узнала что-то новое о своём муже, но это явно перебор. Позвонить бы и узнать, что там да как, но я боялась усугубить ситуацию.
   Приличные заведения сменили полуприличные, а дальше и вовсе пошли забегаловки. К оправданию последних - люди везде вели себя одинаково, хотя их материальные достатки сильно различались. Не важно, какое спиртное ты употребляешь - дорогой коньяк или обычную паленую водку, если ты не умеешь пить и вести себя в таком состоянии.
   Возле закрытых на зимнее время шатров толпа распивала спиртные напитки. Заметив их, я поспешила на противоположную сторону дороги, но меня тоже заметили. И снова старые знакомые.
   Они что-то кричали, бежали за мной, а я в первом же попавшемся переулке разулась и побежала босиком. Туфли, взятые в аренду под честное слово крепко зажала в руках, страшась мысли, что не так страшно потерять жизнь, как эти туфли.
   Я выбежала на небольшой пустырь, в центре которого оказался остановочный комплекс. Я рванула за него, но кто ж знал, что там канава... К моей чести - я не визжала, катясь кубарём на дно, лишь крепче сжимала туфли.
   Преследователи не оставили затеи догнать меня, их голоса я слышала наверху, кто-то даже посветил фонариком в канаву, но меня спасло чёрное пальто, я сгруппировалась, представляя собой бесформенное чёрное пятно. Таким же обещало быть и само пальто.
   Упустив добычу, охотники решили присесть на остановке, до меня долетали обрывки разговоров. Я нащупала в кармане телефон, перебрала все возможные номера...и вспомнила про бумажку с телефоном, оставленную в сумке. Не судьба Нинке поспать в эту ночь.
   - Нин, я в беде, - прошептала я. - Мне нужна твоя помощь.
   - Тебе спасет только тот факт, что тебя убивают, - сонно проговорила подруга.
   - Почти. В моей сумке лежит бумажка, продиктуй мне номер.
   После этой фразы сон окончательно слетел с Семёновой.
   - Сень, это ж тот номер? Что случилось? Где ты?
   - На пустыре на Поле Чудес. Нин, быстрее!
   В трубке началась возня, и одновременно с этим зашевелились люди наверху. Я отключилась и выключила звук. Лежать на холодной земле было не очень комфортно, но выбирать не приходилось. Опять кто-то светил фонариком, даже для верности запустили камнем, и он по счастливой случайности пролетел мимо.
   Я не знаю, сколько я лежала, скрючившись, на земле, но мне казалось, что до момента, пока подъехала машина и хлопнула дверь, прошла вечность.
   - Сень... Сеня, - позвал меня дрожащий Нинкин голос.
   - Я внизу, - прохрипела я. - Нина, они ушли?
   - Господи, она там! Мы уже идём, подожди!
   Мужской голос, видимо, возразил, потому что спускаться стал только один человек. Луч фонарика ударил мне по глазам, я поморщилась.
   - Не светите в глаза, - попросила я, неловко поднимаясь. Конечности затекли и слушались плохо.
   - Ноги-руки целы? - спросил мужчина, протягивая руку. Я с удовольствием воспользовалась предоставленной помощью.
   - Целы, онемели только. Спасибо, - поблагодарила я.
   Мужчина промолчал. Пока мы выбирались из канавы, он не отпускал мою руку, держа её крепко, как если бы это была мужская рука. На краю маячила Нинка, нервно перебирая по подолу куртки. Выбраться на поверхность мне помогали оба моих спасителя.
   - Садитесь в машину, - произнёс мужчина, обходя машину спереди. Я замешкалась, не зная, куда деть такую грязную себя, в итоге в свете фар мы столкнулись и оба разом посмотрели друг на друга.
   Он запомнился мне старше, а сейчас я вижу, что он просто устал. Ему от силы тридцать пять, хотя плотная щетина делает его старше, волосы тёмно-русые, уже некоторое время не знавшие стрижки, на хмуром лице ярко горят только черные угли-глаза. И та же кожаная куртка, что была в день нашей первой встречи.
   - Здравствуйте, Егор, - еле слышно говорю я.
   - Здравствуй, - произносит он своим чуть хрипящим голосом. Он не знает моего имени, кажется, поэтому говорит, - зеленоглазая.
   Не рыжая, не Мандаринка. Зеленоглазая. И когда только рассмотреть успел? Некоторое время мы жадно рассматривали друг друга. Наверно, я искала ответ на вопрос - кто же он все-таки такой, а он...
   - Садитесь назад, - наконец отмирает он, а сам достаёт телефон.
   Нинка запихнула меня в салон.
   - Зачем ты это сделала? Зачем ты ему позвонила? - грозным шёпотом начала я.
   - Подожди, так это и есть тот самый Егор? - Нинка зажала рот рукой. - Я звонила на тот номер, что у тебя в сумке нашла, на листочке. Сказала, что от Шестакова. Он и приехал.
   Я нервно хихикнула.
   Тем временем к нам присоединился и сам Егор.
   - Сейчас мы едем в вашу общагу и вы все мне подробно рассказываете, - сказал он, трогаясь с места.
   Мы с Нинкой только переглянулись.
  
   Всю дорогу молчали. Семёнова была потрясена, я же сосредоточенно думала. Чем Шестаков мог помочь такому человеку, как Егор? Теоретически - чем угодно, с его-то талантом ввязываться в сомнительные авантюры. А вот практически - да так, чтобы Егор примчался лично? Если это что-то криминальное - Шестаков не ответит, хотя другое на ум и не шло.
   Возле общаги нас ждала машина. Мы, словно частично парализованные, вывалились из черного джипа Егора, и как цыплята возле курицы-наседки, остановились возле него. Навстречу нам вышел слегка обескураженный наш давешний знакомец.
   - Да ну?! Брат, так не бывает!
   Егор на эти слова поморщился.
   - К сожалению, бывает, Влад. Зайдём, поговорим.
   А в общаге нас ждал ещё один сюрприз. Дверь, недавно установленная хозяевами, была раскурочена, наши вещи валялись по полу в адском беспорядке, но ничего испорченного я не увидела.
   - Деньги искали, - подняв мою выпотрошенную сумку, Влад заглянул внутрь, - и, судя по всему, нашли.
   - Аванса моего тоже нет, - горестно вздохнула Нинка, проверяя заначку. Копилки с мелочью тоже не было.
   - Сколько денег унесли? - мне показалось, что Егор произнес эту фразу сквозь зубы. Его глаза метали злые молнии.
   - Тысяч двенадцать, - приблизительно посчитала я и вздохнула: - Вот и сняли квартиру.
   - Ладно, квартира, а жить на что?
   - Это были они же? - спросил Влад, и почему-то у Нинки. Та кивнула. - Брат...
   - Собирайтесь, - скомандовал Егор вместо ответа. - Максимально быстро и все, что сможете унесли. Вряд ли вам захочется сюда возвращаться в одиночку.
   Нинка последовала указу, я осталась стоять на месте.
   - Куда мы? - спросила я, глядя ему в глаза.
   - Вы предпочитаете остаться здесь? - ядовито поинтересовался Егор.
   - Я предпочитаю знать, куда меня везут.
   Состоялся поединок взглядами.
   - У меня есть пустая квартира в этом районе, - нехотя сознался он. - Поживете там, пока не сможете снять жильё.
   - А с чего вы взяли..., - я не успела договорить, Нинка заткнула мой рот.
   - Мы сейчас быстренько, - поспешно сказала она, дергая меня за руку. - Сень, ты чего? Лично я боюсь здесь ночевать, а вдруг они придут?
   Мы с Егором снова полоснули друг друга взглядами, и я разорвала контакт.
   - Ехать неизвестно куда тоже, знаешь ли, страшновато, - прошипела я, собирая вещи по полу и запихивая их в чемодан.
   - Они уже дважды нам помогли, - укорила меня подруга.
   Может, я и в самом деле слишком подозрительна?
   На сборы нам хватило получаса. У Нинки, как и у меня, слишком объемных вещей не было, только одежда и посуда, все остальное принадлежало хозяевам комнаты.
   Влад потащил Нинкину поклажу, мы с Егором остались одни. За свой чемодан я ухватилась сама, но одно единственное слово: "Поставь" заставило меня примерзнуть к месту.
   Егор поправил дверь и, как получилось, закрыл её, после чего взял чемодан и пошёл к лестнице. Я поплелась следом.
  
   Квартира в хрущевке оказалась совсем недалеко, буквально через пару улиц от Комарова. Дом от Нинкиной общаги мало чем отличался, разве что подъездная дверь была на месте. Зато в самом подъезде нестерпимо воняло кошками, бомжами и куревом.
   - Ну и дыра, - протянул Влад, а Егор снова поджал губы. Не по душе ему было наше присутствие в этом месте, но ничего другого он предложить не мог. Или не хотел.
   Ключи от квартиры он забирал у соседки. Пожилая женщина уставилась на Егора так, словно перед ней воскрес покойник.
   - Гоша? А что ты тут... А как же... - стала заикаться она.
   - Здравствуйте. Ключи, - лаконично ответил Егор, и уже через секунду гремел связкой возле соседней двери.
   Женщина мялась в дверном проёме, крепко сжимая полы халата на груди. Она нервничала, причём очень сильно, это заметила даже Нинка, когда мы попали в квартиру. А потом стало понятно, почему.
   Егор выругался, развернулся и выскочил за дверь. Некоторое время оттуда доносился дрожащий женский голос и тихие рычащие фразы в исполнении мужчины. Я не прислушивалась, но суть поняла - его здесь уже давно никто не ждёт, поэтому мебель распродали, к тому же готовили и квартиру.
   Он вернулся злой, как все черти преисподней, позвал с собой Влада, и оба мужчины вернулись, держа в руках по матрасу.
   - Пока мне больше нечего вам предложить, - мрачно признался Егор. В совершенно пустой квартире не на что было даже присесть. На кухне остались только стол, плита и старый холодильник.
   - Унитаз хоть не открутили? - спросил Влад, скрываясь за одной из дверей. Судя по тому, что через некоторое время зашумела вода в бачке, унитаз присутствовал и был годен для использования.
   - Я дал ей сроку три дня вернуть все, как было. А теперь присядем, - Егор свернул матрасы, на один присели мы с Нинкой, на другой - мужчины. - Начнем сначала, чтобы прояснить ситуацию. Откуда у вас наши телефонные номера, как вы нарвались на Ашота и как с вами быть дальше?
   Чтобы понять серьезность допроса, надо просто представить себе эту картину - четыре человека друг напротив друга сидят на скрученных матрасах в голых стенах старой квартиры. Над нами тускло горит единственная и голая лампочка, с которой даже люстру сняли. У Влада глаза по пятаку, Егор что только зубами не скрипит, а мы с Нинкой как совята хлопаем глазами.
   - Вы сами дали мне номер вашего друга, как оказалось, - я кивнула на Влада. - Мы им воспользовались, когда к нам стали приставать наши новые соседи.
   Я пересказала произошедшую с нами историю. В некоторых местах Влад кивал, мол, да, так и было.
   - Уже после того, как ваши ребята с ними пообщались, меня встретили на улице и стали требовать денег.
   - Почему ты сразу не позвонила? - поинтересовался Егор.
   Я на несколько секунд задумалась.
   - Вам честно сказать? - его взгляд не предвещал ничего хорошего, если я сию же секунду не скажу. - Я не хотела к вам больше обращаться.
   - И, тем не менее, когда хвост прижали, обратилась, - процедил он.
   - Они требовали с нас деньги из-за вас, - напомнила я.
   Состоялся очередной поединок взглядов. Не знаю, что было бы дальше, не щелкни пальцами Влад.
   - У нас есть проблема, которую надо решить, - напомнил он.
   Егор устало потёр лицо рукой.
   - Кто из вас и откуда знаком с Шестаковым? - продолжил он допрос.
   - Это мой коллега, мы вместе работаем в "Русалочке", - ответила я.
   - Что он сказал, когда давал номер?
   Дотошности Егора позавидует любой следователь.
   - Просто сказать, что от него.
   - И все?
   - И все.
   Мужчины обменялись многозначительными взглядами.
   - Значит так, - Егор пристально посмотрел на каждую из нас, - раз уж я обещал помочь, то нужно немного прояснить ситуацию. В общих чертах - Ашот - очень плохой человек. Он задолжал много денег серьёзным людям и нам в том числе. Его нужно найти. Благодаря вам мы знаем теперь, где он приблизительно, но он знает, что мы его ищем, поэтому затаится.
   - А почему вы его не взяли, когда они нас по коридору общаги таскали? - разозлилась я.
   Егор укоризненно посмотрел на Влада.
   - Я думал, мы его удержим в поле зрения и возьмём, когда у него появятся деньги. А он смылся.
   - А вам не приходило в голову, каким образом у него могут появиться деньги?! Можете начинать его искать, тысяч двенадцать у него уже есть!
   От возмущения я вскочила и нервно вцепилась в причёску. О боги, причёска! Она была на моей голове, а теперь там воронье гнездо! А пальто! Да я же вся в грязи!
   У меня задрожали губы. Хотевший, было, что-то ответить резкое Егор посмотрел на меня и промолчал. Влад толкнул его в бок, они встали и даже как-то замялись.
   - Переночуйте, как сможете, утром разберёмся с остальными проблемами, - миролюбиво произнес Влад, и тронул меня за плечо. - Сень, да не переживай ты так, все наладится. Ночью всего не решить, да и нам всем надо отдохнуть. Слышь, брат, всем! Закрывайтесь, мы поедем, а вы тут располагайтесь.
   Егора он буквально вытолкал за дверь. Я без сил опустилась на пол.
  
   В четыре руки избавив меня от шпилек и невидимок, мы с Нинкой по очереди помылись в ржавой ванной, переоделись и стали готовиться ко сну. Матрасы пришлось сдвинуть, потому что одеяло, по счастливой случайности захваченное Нинкой, у нас оказалось одно.
   Утомленные событиями дня и ночи, мы провалились в сон, грея друг друга под тонким одеялом.
   Проснулись мы рано. Впереди у нас маячили выходные, за которые нужно было привести в жилой вид выданное нам помещение, но сильно смущал финансовый вопрос.
   - На завтрак ничего, кроме гречки, - развела руками подруга. - И ту хорошо, что захватила.
   - Ладно, перекусим, чем бог послал. В понедельник попрошу у Шиленковой аванс. Не хотелось бы, конечно, портить отношения деньгами, но жить на что-то надо.
   Пока варилась каша, я взяла в туалете ведро и тряпку и помыла везде пол. Облупленная на полу краска от этого не ожила, но хотя бы запахло свежестью, а не затхлым подвалом.
   Когда мы сели, вернее, стали завтракать, в дверь постучали. Нинка пошла открывать.
   - Я полчаса звонил, пока до меня дошло, что провода обрезали, - хохотнул Влад, заходя на кухню. - О, привет, Сень! Ну, как спалось, спрашивать не буду. Понимаю, что не очень.
   Он сгрузил на пол объемистые пакеты.
   - А что вы одно зерно клюёте?
   - Так нету больше ничего, - развела руками Нинка. - Будете?
   - Не, я больше по мясу, - улыбнулся Влад. - Давайте-ка посмотрим, что вам дядя принёс.
   - Дядя! - фыркнула я. - Тебе лет-то сколько?
   - Тридцать два, - и он широко улыбнулся, подтверждая цифру количеством зубов.
   - Ну, не так уж много, - отмахнулась я.
   - Зато я большой, а ты маленькая, - нашёл аргумент мужчина, обхватывая меня одной рукой и поднимая в воздух. Я засмеялась. Нинка, глядя на это, тоже равнодушной не осталась, но все же не интересовало содержимое пакетов.
   - Великолепно, сейчас отбивных наделаю, макароны сварим, а это что? - она извлекла небольшой пакетик.
   - Ну эти...женские хлопья, - Влад неподдельно смутился. - Как их зовут... А, мюсли! Я не знал, что вы едите, поэтому взял и их тоже.
   Нинка с брезгливым выражением лица вернула их в пакет.
   - Мы тоже больше мясо уважаем, так что большое спасибо, но нет.
   - Мы их Егору оставим, - похихикал Влад, а мы поддержали.
   - Что вы мне оставите? - раздался хриплый голос за спиной.
   Нинка уронила пакет, я испугалась, что Влад сейчас уронит меня, но под прожигающий взгляд друга он аккуратно поставил меня на место.
   - Мюсли, - улыбнулся он. - Будешь?
   Егор смерил его долгим взглядом, опустил на пол пакеты-близнецы, сунул руку в один из них и запустил в друга... Мюсли!
   Дружный хохот сотряс кухню хрущёвки. Егор даже не улыбнулся.
  
   На последующие несколько часов наш квартет разбился на два лагеря - девочки готовили, мальчики таскали мебель. Егор раздобыл нам хорошую кровать, видимо, не уповая на честность соседки, и небольшой шкаф, куда поместились все наши пожитки. От самой соседки от принёс два табурета, судя по расцветке - они были с кухонным столом гарнитуром, и ковёр, подобные которому раньше вешали на стены.
   На кухне тем временем все кипело и шкворчало, процесс затруднялся только тем, что у Нинки была только одна кастрюля и только одна сковородка. Можно было бы сварить первое, Егор принёс картошки, но кастрюля варила макароны.
   К накрытому столу звать никого не пришлось, мужчины выползли из комнаты сами на аппетитные запахи. Мы усадили их за стол, и пока они подкреплялись, мы заглянули в комнату. Она значительно отличалась от первоначального варианта, приобрела жилой вид и даже стала уютнее Нинкиной общаги.
   - С общагой надо что-то делать, - занервничала Нинка. - Да и актрисе нашей надо вернуть её добро.
   Тут мы обе сникли. Если туфли я ещё отмыла, то пальто оказалось безнадёжно испорчено. Его бы сдать в химчистку, но отсутствие денег и осознание того, сколько это будет стоить, приводило в ужас.
   С мрачными лицами мы вернулись на кухню.
   - Не понравилось? - расстроился Влад.
   Пришлось поведать ему историю о том, как не надо ходить на корпоратив.
   - Давайте я завезу вашей соседке шмотки, - неожиданно предложил он.
   - В таком виде? Да она же такой визг поднимет! - Нинка в отчаянии заламывала руки. - Она с похмелья жутко скандальная.
   - Сень, заворачивай, - твёрдо ответил Влад. - Все будет чики-чики, доверьтесь мне.
   На свой страх и риск я последовала совету Влада, оправдывая себя тем, что актриса не знает теперь, где мы живём, и нас не найдёт.
   - Ну, девчонки, мы полетели, если что - звоните, не стесняйтесь, - все также добродушно произнес Влад.
   Егор молча встал, задумчиво постоял, затем полез в бумажник и, не считая, выложил на стол стопку денег.
   - Что это? - в повисшей тишине спросила я.
   - Деньги, взятые Ашотом, - невозмутимо ответил он.
   - Здесь намного больше, заберите.
   - Моральная компенсация. Влад, поехали.
   Мы с Нинкой вздрогнули, когда хлопнула входная дверь.
   - Ущипни меня, - пробормотала подруга, - я хочу знать, что я не сплю.
   - Ты не спишь, - заверила её я. - Нина, мы просто обязаны теперь найти этого Ашота.
   - И поблагодарить? - предположила Семёнова.
   - А вот этого я пока ещё не знаю.
  
   Вечером до меня внезапно дошла мысль, что при разборе вещей я ни разу не наткнулась на картину. Несколько раз пересмотрев пустой чемодан, перетряхнув все наши с Нинкой вещи, я пришла к неутешительному выводу - похоже, холст все-таки унесли воришки.
   Я расстроилась не на шутку. Это была единственная память о матери, и теперь она безвозвратно утеряна.
   - Сень, ну мы могли забыть её в общаге, - утешала меня Нинка.
   - Я не выкладывала её, - глухо проговорила я обхватив голову руками. - Вспомни, чемодан на полу валялся, расстегнутый. И зачем она им? Картина хоть и красивая, но много денег за неё не возьмёшь.
   - Кто их разберёт? - выдохнула Нинка, обнимая меня за плечи. - Не расстраивайся. Жаль, конечно, но, может быть, наши общие знакомые найдут их и накажут, а заодно спросят, куда они дели холст?
   Я решительно убрала руки от лица.
   - Нет. Мы найдём этого Ашота сами. А дальше с ним уже пускай разбираются те, кто на это способен.
   - И где ты собираешься его искать? - осторожно спросила Нинка.
   - Где-нибудь, - уклончиво ответила я, делая в голове наброски плана.
   И хоть я сильно сомневалась, что картину мы найдём, то в отношении нахождения Ашота сомнений не было. Нам последнее время везёт на встречи с ним.
  
   Понедельник стал особенным днём. Я бы даже сказала - судьбоносным. Я сделала уже ставшую привычной работу, когда Шиленкова вызвала меня к себе в кабинет.
   - Что ж, Есения Сергеевна, я рада, что с вас не ошиблась, - с порога начала она и жестом пригласила присесть. - У меня для вас куча новостей, но только вам решать, какие из них хорошие, а какие плохие.
   С нехорошим предчувствием я опустилась на стул.
   - Как вам уже известно, освободилось место воспитателя, - не без вашего участия, говорили её глаза, но тактичная Янина не произнесла этого вслух. - Я не вижу смысла препятствовать вашему повышению. К тому же сегодня у меня состоялся разговор с Шатовым, - тут Шиленкова позволила себе немного любопытства. - Как вам это удалось?
   - Нелегко, - буркнула я, вспоминая знакомство с отцом Никиты. Ощущения были такими, словно меня окунули в грязную лужу.
   - И, тем не менее, - настаивала заведующая, - он пришёл и мы пообщались. Я опущу подробности нашего с ним разговора, но мы пришли к мнению, что мальчику нужна гувернантка, если его родителям некогда заниматься воспитанием ребёнка.
   - Ему уже шесть, скоро в школу, не поздновато ли для гувернантки? - скептически поинтересовалась я.
   - Мы обговорили только время пребывания Никиты в саду. И я рекомендовала вас, - напоследок огорошила Янина.
   - Меня? - тупо переспросила я.
   - Из всех воспитателей мальчик лоялен только к вам. Только вы с ним смогли найти общий язык. К тому же, к вашему окладу добавится значительная прибавка от самого Шатова. Разве вам помешают лишние деньги?
   Лишние деньги ещё никому никогда не мешали. Их в принципе не бывает. Но Шатов...
   - Я вижу ваши сомнения, Есения, - мягко произнесла Янина. - Когда-то я, также как и вы, начинала с уборщицы. Теперь я заведующая детским садом, и это не чья-нибудь там заслуга, а результат кропотливой работы. Я вижу в вас потенциал, но что поделать, если такова жизнь? Нам приходится подстраиваться под таких, как Шатов, потому что у них вся власть этого мира. Так почему бы этим выгодно не воспользоваться?
   - Наверно, вы правы, - осторожно согласилась я. - Что ж, если он сам этого захотел, можно попробовать.
   - Он просил вас ещё раз приехать к нему, - поймав мой осторожный взгляд, Шиленкова добавила: - Да, я наслышана об этом.
   Мне стало дико неудобно за свой поступок. Но ведь благодаря ему мы сейчас и разговариваем об открывшихся перспективах?
   - Думаю, со второй работы мне придётся уволиться, - вслух заметила я.
   - Вряд ли Шатов вас обидит материально, - изогнула бровь Янина.
   Тем лучше. С "Русалочкой" давно пора завязывать. Особенно в свете последних событий.
  
   В отделе кадров удивления не выказали. Ещё бы, они ведь тоже были свидетелями безобразной сцены и наверняка связали мой уход с ней. Но мне было абсолютно плевать на то, что это похоже на бегство. Заполняя заявление об уходе, я улыбалась.
   День попросили доработать, чтобы успеть рассчитать меня полностью этим же днём. Меня это не обременило, тем более, окрылённая чувством будущей свободы от змеиного коллектива, я абсолютно не напрягалась в работе.
   Жанна сидела тихо, словно её вообще не было. Мася, молчание которой дорого стоило, по секрету сообщила, что коронованная особа не остановилась на достигнутом, станцевав стриптиз на столе, и вполне себе по-плебейски поблевала на Репина-младшего. Я сдержалась от проявления эмоций, только бросила беглый взгляд на виновницу торжества. И этот человек учит меня жизни... Лучше бы сама научилась культуре пития.
  
   Самое смешное было вечером, когда я домывала полы. Максим Петрович застыл в дверях, сложив руки, и смотрел на меня исподлобья. Я не реагировала на него, продолжая делать свою работу. В какой-то момент мне срочно понадобилось пройти мимо него, и Репин преградил мне путь. На его изящные дорогие туфли капала грязная вода с зажатой в руке тряпки, и я мстительно подумала, что специально убирать не стану. Он все равно не знает цену денег.
   Он долго что-то рассматривал на моем лице, словно искал подтверждение или опровержение чему-то. Судя по следующей фразе - не нашёл.
   - Так это все-таки ты, - глухо произнес он.
   - Я, - пришлось признаться в очевидном. - Что же вы, Максим Петрович, так оплошали, не навели справки об очередной жертве?
   Репин повелся и очень искренне, в растерянности произнес:
   - Кто ж знал, что ты...
   - Грязная поломойка? - завершила я за него, чувствуя, как внутри открывается непривычно приятное для меня чувство мазохизма. - Да, вы были непозволительно опрометчивы в своих поступках и словах.
   Максим застыл памятником самому себе. Не знаю, что за мысли бродили у него в голове, но выражение лица оставляло желать лучшего. Я же решила безжалостно его добить.
   - Вы же руки мои целовали...
   Наверно, надрыв в голосе был лишним, потому что Репина перекосило и он опрометью выскочил из офиса. Я некоторое время ещё смотрела ему вслед, громко фыркнула и отправилась завершать рабочий день. Ситуация меня откровенно повеселила.
  
   Нинки дома не оказалось. Что меня удивило больше всего - она вообще не приходила с работы, то есть поход в магазин отпадает сам собой. Я набрала ее, но мне ответили, что абонент вне зоны доступа. Естественно, я тут же стала волноваться, и как оказалось, не зря.
   Ключ заворочался в замке около одиннадцати, когда я разрывалась между желанием позвонить Владу и идти искать Нинку самой под покровом темноты. Я выскочила в коридор и обомлела - её лицо представляло собой одну сплошную ссадину с набухающими синяками.
   - Нин... - ошеломлённо позвала я, а подруга села на пол и разревелась.
   В течение следующего часа была выпита пара стаканов валерьянки.
   На этот раз я не раздумывала - набрала номер и попросила приехать, захватив с собой аптечку. Видимо, где-то по пути он созвонился с Егором, потому что в квартиру они ввалились вместе, один другого мрачнее. Нинка, увидев их, заревела с удвоенной энергией.
   - Зачем они здесь? От них одни проблемы! За мной на работу уже пришли, меня мужики еле отбили! Сеня, что мы им сделали, я больше так не могу!
   Я обняла подругу, пытаясь её хоть как-то успокоить, а она продолжила причитать:
   - Меня Михалыч замуж позвал, он заберёт нас к себе. Я больше не хочу никаких дел иметь с ними!
   У меня волосы на голове зашевелились. Видя моё состояние, Влад мягко расцепил нас и кивнул в сторону кухни, уходите, мол, а сам стал ворковать с Нинкой. Егор взял меня под руку и утащил, прикрыв за собой дверь. Я, слишком напряжённая, чтобы усидеть на одном месте, отошла к окну. Где-то за спиной на стул опустился мужчина.
   Не знаю, сколько мы молчали, но мой звенящий от злости голос поразил меня саму:
   - Как долго это будет продолжаться?
   - Он сейчас осмотрит её травмы и решит, нужна ли ей помощь специалистов, - спокойно произнес Егор.
   - Я не об этом! Сколько ещё мы должны бояться? Да я полжизни потеряла, пока она домой пришла!
   - Мы ищем его, - от спокойствия осталось лишь воспоминание.
   Я резко обернулась, глядя в горящие гневом глаза.
   - Только почему-то с завидным постоянством он находит нас. Может, вы не там его ищите?
   - У тебя есть предложения получше? - процедил он.
   - Я устала бояться, Егор, - чтобы спрятать эмоции, а они клокотали через край, снова пришлась отвернуться. - Нинка - мой единственный близкий человек, кроме неё у меня нет никого. Ты думаешь, я хочу для неё судьбы жены алкаша, только потому, что нас сделали мишенями в чужой игре? Да я за неё любого голыми руками порву, кроме неё мне терять нечего.
   Я не знаю, в какой момент он подошёл, но его присутствие ощущалось резко и очень странно - словно сзади к спине приложили раскалённую сковороду. Он не касался меня, но это к лучшему - я боялась сгореть от этого прикосновения.
   - Мы найдём всех и каждого, дай мне только немного времени, - еле слышно произнес он, но каждое слово пробрало меня до костей.
   Я боялась, что он скажет что-нибудь ещё, но на кухне появился Влад.
   - Пациентка спит, я вколол ей немного снотворного, - отчитался он, и поймав мой взгляд, добавил: - Все в порядке, сотрясения нет, только ушибы мягких тканей. Я оставил мазь на окне. Вы чего?
   Мы, не сговариваясь, буркнули: "Ничего", и разошлись.
   Влад пожал плечами, но спрашивать не стал.
   - Сень, а ты не хочешь дома посидеть пару дней? - вдруг спросил он.
   Я долго не думала.
   - Нет.
   - Я так и думал, - вздохнул Влад, обращаясь почему-то к Егору. - Тогда держи, это тебе.
   На стол со стуком он поставил газовый баллончик.
   - Ты не боишься, что я могу использовать его против себя? - с нервной усмешкой спросила я.
   - Боюсь, - честно признался Влад, - но ничего другого мне не приходит на ум. Брат, я подключил к этому делу всех наших знакомых, Гром уже сообщил Тимуру.
   Егору новость не понравилась, на скулах заходили желваки. Я напряглась, наблюдая за ним.
   - Я не хотел посвящать его в подробности этой истории. Диаспора выдаст нам Ашота только тогда, когда сочтёт причину стоящей. А для этого придётся рассказать все с самого начала.
   - Лучше так, - мягко произнес Влад. - В самом деле, эта мстительная тварь не оставит девчонок в покое.
   Егор прожег меня взглядом, словно это я была виновницей всего произошедшего. Я ответила не менее вызывающе.
   - Эх, и как же вас угораздило? - вздохнул Влад, притягивая меня к себе и прижимая одной рукой. Я бы с удовольствием прижалась в ответ и даже поревела в любезно предоставленное плечо, но под взглядом Егора отчего-то не решалась ничего сделать. - С другой стороны, мы бы никогда не познакомились.
   Хоть один из них испытывает положительные эмоции от знакомства. Егор, вон, смотрит волком, только что зубами не скрипит. Однако, Влад реагирует на него иначе, в его взгляде...жалость?
   - Ехал бы ты домой да поспал, - тоном заботливой мамочки произнес он. - А я пока посижу с девчонками, попозже поеду.
   Вздохнув, Егор последовал совету друга. Как только он ушёл, Влад внимательно посмотрел на меня.
   - Поссорились?
   - Немного разошлись во мнениях, - осторожно уточнила я.
   - Сень, он на самом деле добрый, просто очень устал.
   - Мне кажется, это не оправдание.
   - Да брось. Слушай, Нина это серьёзно, про мужа?
   Я рухнула на стул, закрыв голову руками.
   - Боюсь, что да. Этот мужчина давно оказывает ей знаки внимания.
   - И ты не хочешь, чтобы это произошло?
   Я оторвала руки от головы, резко выпрямилась и наградила Влада долгим и тяжёлым взглядом.
   - А ты бы хотел, чтобы твой единственный друг сломал себе жизнь браком не с тем человеком?
   Влад вздёрнул брови, всмотрелся в моё лицо, словно ища подтверждение чему-то, но не нашёл ничего подозрительного и усмехнулся.
   - Я не хотел - я не позволил. Думаю, тебе это тоже под силу. Ложись спать, завтра покумекаем на эту тему.
   В дверях Влад обернулся, потрепал меня, как маленькую девочку, за щеку и улыбнулся.
   - Все будет хорошо, Сеня. Не вешай нос.
  
   Оговорюсь, что не в Сениных принципах вешать нос. Наоборот, я преисполнилась решимости выяснить, где же прячется этот гадский гад, но теперь уже не в роли жертвы, а в роли охотника.
   На следующий день я осваивалась на старом добром месте в качестве воспитателя. Никаких сложностей у меня не возникло, потому что я знала эту работу, но Янина все равно периодически заглядывала и спрашивала, улыбаясь, все ли у меня в порядке. Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос, потому что дети - такие дети, это не тряпкой по полу шуровать, я несу за них ответственность, но я твёрдо кивала головой и осторожно ловила сброшенный кем-то из детей горшок с цветами.
   Я слабо представляла, в чем заключаются мои обязанности как гувернантки Шатова, и очень надеялась, что хотя бы вечером меня просветят.
   "Костюм" приехал к 6. Об этом мне сообщила пришедшая сменить меня Татьяна Павловна, вечерний воспитатель. Шиленкова поручила ей заменить меня, пока не заберут всех детей, а мне предстояло поехать с Никитой к нему домой. Никита радовался этому факту, а меня одолевали разные предчувствия. Я несколько раз обозвала себя параноиком, и постаралась отвлечься разговором с мальчиком.
   Водитель лично проводил нас в квартиру и передал в руки домработнице. Та бесцветным голосом сказала, что в гостиной меня ожидает хозяин, и увела мальчика на кухню.
   Шатов курил. В принципе, до этого момента человека с сигарой я видела только в кино. Увидеть этот процесс воочию оказалось одновременно любопытно и...странно. Да, в общей атмосфере убранства его квартиры он смотрелся гармонично, но то, как именно он курил, наводило меня только на одну мысль - понтуется. Именно так.
   - Кубинские, - не без удовольствия произнес Шатов, выдыхая дым мне в лицо.
   Я стиснула зубы и отвернулась.
   - Я хотела бы ближе к делу, я спешу, - произнесла я.
   Шатову это не понравилось. Видимо, я должна была пару часов повосхищаться его отвратительными манерами.
   - Ты будешь приезжать с моим сыном каждый день. Хочешь - задерживайся и общайся с ним, хочешь - иди по своим делам. В группе я хочу, чтобы ты больше времени проводила с ним. За все, что он там натворит, в ответе будешь ты. Оплата, - мерзкий оценивающий взгляд сверху вниз и обратно, - тебя устроит.
   - То есть, вы не спрашиваете, хочу ли я? - на всякий случай уточнила я.
   - А надо? - наигранно-удивлённо спросил Шатов. - Что же ты, Есения... Как там тебя по батюшке?
   - Сергеевна, - буркнула я. Уверена, он запомнил с первого раза, а спрашивает, чтобы лишний раз показать мою ничтожность по отношении к нему.
   - Сергеевна... - задумчиво повторил мужчина. - Хороший был человек, Сергей, отец твой?
   Как быстро он сменил тему.
   - Как отца я его не знала, а человек, может, был хороший.
   - Без отца росла? - просто вопрос, ни тени сочувствия, даже фальшивого, которое иногда проскальзывало в аналогичных вопросах других людей.
   - Да.
   Шатов задумался о чем-то своём.
   - И что же, мать не нашла тебе нового папу? - ехидно произнес он.
   - Ну вы же всесильный, - я резко разозлилась, - наймите некроманта и спросите сами.
   Некоторое время Шатов смотрел мне в глаза. Эмоций в них не было, в то время как в моих наверняка плескался через край безудержный гнев.
   - В общем-то ты свободна, - произнёс он и отошёл к окну.
   А мне даже прощаться с ним не захотелось.
  
   То настроение, в котором я уходила от бизнесмена, никак не подходило для предстоящего мероприятия, и это злило меня ещё больше. В делах моей семьи он копаться вздумал! Наверняка ведь уже справки навёл, что ему стоит. А имя матери я ему трепать не позволю. Кто бы ни был мой отец, думаю, у мамы были веские причины растить меня в одиночестве, при этом она никогда не жалела, что родила меня, как это в порыве гнева иногда делают другие родители. Взять хотя бы Нинкиных, я сама неоднократно слышала.
   Пока ехала, переоделась в чёрную Нинкину толстовку с капюшоном. Хорошо бы ещё очки, но их не было, да и весь мой маскарад попахивал голливудским фильмом про шпионов.
   К рынку я приехала ещё засветло, потолкалась среди разъезжающихся торгашей и припозднившихся покупателей, присмотрелась к скоплениям лиц кавказской национальности, особое внимание уделила бродяжкам. Один такой не слишком мелодично (даже скорее слишком не...) пел о горькой жизни молодого воришки.
   Я как бы ненароком присела рядом с ним.
   - Утром зачитали приговор...
   - Нужна информация, - тихо сказала я.
   - Какая? - быстро спросил парень, мой ровесник где-то, провожая взглядом опущенную сотню в его консервную банку, и тут же без запинки продолжил: - Прокурор безжалостен, собака...
   - Нужен человек по имени Ашот.
   - Возле "Шалашек" подожди. Ты теперь в законе, ты, парниша, вор!
   Я быстро пошла к воротам рынка, не дослушав, какая судьба ждёт бедолагу.
   Шалашками местные называют ларьки с разной мелочевкой. В них же без зазрения совести толкается все нелегальное, запрещённое и уголовно наказуемое. Если ты не можешь что-то достать - смело или туда, если и не продадут, то подскажут, где это продаётся. Место здесь проходимое, что наводит на мысль о серьёзной крыше этих заведений, но при этом столько же тупиковое - прямо за ним рыночная свалка. Приличные люди стараются здесь надолго не задерживаться.
   Себя к приличным людям я не относила. Поэтому ждала парнишку у самого дальнего ларька, время от времени пиная пустую банку от Колы.
   Особенно долго ждать он меня не заставил. Уселся на бетонную плиту неподалёку и поманил меня пальцем, раскуривая самокрутку.
   - Ашотов много, который тебе нужен? - спросил парнишка, демонстративно выставляя перед собой банку. Ещё одну сотню поглотило её чрево.
   - Его иногда называют Ашотик, - пипомнила я, старательно напрягая память. Увы, под внешность, которую я могла описать, подходила половина выходцев с Кавказа.
   - Так бы сразу и сказала, - усмехнулся он. - На кой он тебе?
   - Подруга от него забеременела, хочу поговорить с ним о помощи ребёнку, - озвучила я заранее придуманную причину.
   - С чего ты взяла, что он будет с тобой разговаривать? - мой собеседник презрительно сплюнул на землю. - У них у всех жены и дети, а русским девкам приключений хочется, сами вешаются на них. Так что, скажи своей подруге - это дохлый номер, пусть аборт делает.
   - Ты мне просто скажи, где его найти, - терпеливо настаивала я.
   - Они все ходят с Вагану, у него на рынке точка с аппаратами, - ответил парнишка. - Ашотик много торчит Вагану, поэтому поставляет ему лохов. Только я ничего тебе не говорил.
   - Спасибо, - третью сотню я положила от себя.
   - Слышь, а у тебя парень есть, э? - побируха щербато улыбнулся. - Меня Вася зовут.
   - Боже упаси, - зеркально улыбнулась я в ответ. - Спасибо за помощь.
   - Бывай, - махнул рукой Василий, поднялся с плиты и не спеша пошёл обратно к рынку.
   А я решила срезать путь, выйти к остановке через ларьки. И только я завернула за угол, чья-то рука ухватила меня за капюшон и потащила в неизвестном направлении. Я даже пискнуть не успела.
  
   Умные люди, считал он, прислушиваются к словам старших. Не к маразматичному брюзжанию отдельных стариков, а к людям, получившим достаточный опыт в жизни, чтобы давать советы.
   Глупые люди - самоуверенны, думают, что со всеми проблемами они справятся сами. Даже если ничего не смыслят в отдельных вещах.
   Себя он относил к первой категории, хотя далось ему это методом многих ошибок.
   А ещё он считал себя очень внимательным и полагался на свою интуицию, потому что не иначе как провидение привело его в определённое место в конкретное время.
   Он и сам себе поразился, когда в озирающейся фигуре опознал печально известную знакомую. И злость, которая его затопила, не имела ничего общего с мыслью, что эту идиотку надо срочно увозить отсюда.
   Он слышал, как трещал капюшон, но не мог остановиться, пока не достиг Гелика. Как ему удалось не зашвырнуть девчонку в машину посильнее, он не знал.
   - Тебе было сказано - сидеть дома! - рявкнул он, резким движением вытянул ремень, пристегнул девчонку и сорвался с места. - Что ты здесь делала?
   - Свежим воздухом дышала, - огрызнулась она, отворачиваясь к окну.
   - Ты понимаешь, чего добилась этим?
   - Да уж побольше, чем ты! - неожиданно вызверилась она. - Я знаю, где искать Ашотика. И если ты прекратишь на меня орать, тоже узнаешь.
   Сказать, что он офигел - это ничего не сказать, но от неожиданности замолчал. Есения приняла молчание за знак согласия и рассказала все, что ей было известно.
   - Откуда у тебя эта инфа?
   - Люди продают все, информацию в том числе. У каждого своя цена, - пояснила она в ответ на вопросительный взгляд.
   - Много ты об этом знаешь, - огрызнулся Егор чисто из упрямства. Его задевала излишняя уверенность девчонки, но, черт её побери, она была права.
   - Послушай, Егор, это ведь немало, я по лицу твоему вижу, - проявила чудеса проницательности она. - Давай просто побыстрее покончим с этой историей.
   Ему захотелось скрипнуть зубами в ответ. Но в голову неожиданно пришла интересная мысль.
   - Это уже не твои заботы. За информацию спасибо, но больше не лезь, куда тебя не просят. А чтобы не возникло желания заниматься этим снова, я хочу от тебя услугу.
   Она вроде как не подала виду, но Егор заметил, как побелели костяшки пальцев на внезапно сомкнутых руках.
  - И что же я могу для тебя сделать? - а в голосе звенели железные ложки. Характер же у этой ведьмы.
   - Пойдешь со мной на светское мероприятие, - и когда она хотела было заикнуться, видимо о том, что ей не в чем идти, он поднял руку, - расходы на обмундирование полностью на мне.
   - Отказаться я не могу? - кривя губы, спросила она.
   - Нет, - слишком резко ответил он, про себя чертыхнулся, а потом одернул - ну и пусть чувствует себя обязанной.
   - Хорошо. Сегодня?
   - Да. Сейчас заедем и купим все, что тебе нужно.
   Возражать она не стала, как-то обречённо кивнула головой и уставилась в окно.
   Он привёз её в один из лучших магазинов города. Самая простая сорочка стоила здесь как неделя проживания в однушка в центре города, но сервис магазина был на самом высоком уровне. Егор отдал Есении свою карту, а сам остался в машине, закуривая. Он терпеть не мог похода по магазинам, тем более с женщинами.
   Вернулась она очень быстро и с пустыми руками. Хлопнула дверью машины и протянула ему карту. Егор молча уставился на неё.
   - Они решили, что я её украла, - с нервным смешком пояснила она, а зеленые глаза полыхнули гневом.
   Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул и затушил сигарету.
   - Идём.
   - Я не пойду туда больше, - в голосе прозвучала толика жалости, но он не мог с точностью утверждать, что ему не показалось.
   Егор распахнул её дверь и потянул за руку.
   - Сейчас ты увидишь совершенно другой сервис, - проговорил он, и потащил её за собой. Он чувствовал горячее желание разнести этот бутик к чертям собачьим.
  
   Попросили меня на выход мягко, но охранник у входа красноречиво подобрался. Искушать судьбу я не стала, и покинула негостеприимное заведение. Не соответствую статусу, пронеслось в голове.
   Взгляд Егора выражал только одно - что, ты и платье купить сама себе не можешь? Только стоило ему узнать причину, его зубы сжались. Произнесённая им фраза навела меня на подозрения, что сейчас я увижу который раз дешевые понты, только теперь уже в его исполнении.
   Увидев, кто оказался в святая святых, консультанты синхронно нацепили дежурные улыбки и чуть ли не выстроились в рядок перед ним. Меня от постыдного бегства отделяла только намертво сжатая рука.
   - Добрый день, Георгий Александрович, чем можем быть полезны? - заискивающе выступила вперёд одна из девушек. - Танечка, кофе.
   Ещё одна засеменила по залу и исчезла за дверью.
   - Лену, - коротко бросил Егор и равнодушно прошёл мимо них, прямиком в женский отдел.
   Краем глаза я успела заметить, как одинаково белеют подкопченные в соляриях лица.
   Вешалки Егор перебирал самостоятельно, и было видно, что ему это в новинку. Движения-то были уверенными, но взгляд... Как не воспламенялась под ним ткань - для меня так и осталось загадкой. Я неловко топталась рядом.
   Женщина за тридцать, хорошенькая, ухоженная и максимально деловая, пересекла зал и остановилась возле явно любимого клиента.
   - Георгий Александрович, здравствуйте, - с вежливой улыбкой произнесла она. - Позвольте мне помочь.
   - Лена, будь так любезна, - ответил Егор, отступая. - Я ничего не смыслю в женских нарядах. Мне нужно быстро.
   - Конечно, присядьте, пожалуйста. Какие будут предпочтения?
   - Вечернее платье, - отозвался Егор, занимая место на диване. - Есения, присядь.
   Я повиновалась, присев на краешек и сложив руки на коленях.
   Елена сноровисто отвешивала платья моего размера, Егору тем временем принесли кофе. Он медленно поднял взгляд и демонстративно, как мне показалось, подвинул чашку в мою сторону. Поняв свой промах, девушка побелела как простыня.
   - Таня, - коротко, но очень емко произнесла Елена, и девушку сдуло ветром. - Георгий Александрович, я прошу прощения, сейчас все будет исправлено.
   - Лена, вы теряете марку, - спокойно произнес он, откидываясь назад. Меня он одним движением руки притянул ближе и шепнул: - Расслабься, сидишь, словно шпагу проглотила.
   Стоит ли говорить, что о расслаблении и речи не шло. Я чувствовала через одежду тепло чужого тела и дышала через раз.
   - Я ещё раз прошу прощения. У меня все готово, пройдемте со мной, - любезно удостоила меня вниманием женщина.
   На негнущихся ногах я пошла за ней, бросая на Егора жалостливый взгляд. В этой связке он уже казался мне родным и близким, в отличие от стервоз-консультантов. Но он ободряюще мне подмигнул без тени улыбки и сгрёб какой-то журнал со стола, целиком посвятив себя ему.
   В примерочной, подсвеченной яркими софитами, в зеркале отразились мои неестественно распахнутые глаза и серое лицо. Настроение упало окончательно.
   - Позвольте порекомендовать вам цвет морской волны, - профессионально и уверенно заговорила Елена. Пока я раздевалась, она подготовила мне платье, и я скользнула в него как к себе домой. Молния сбоку завершила дело.
   Ткань переливалась, обнимая изгибы моего тела, меняла цвет, словно хамелеон. Я покосилась на вешалку и поняла, что ничего больше не хочу.
   - Вам неплохо пойдёт красный, - продолжила Елена, снимая следующее платье, но я остановила её.
   - Нет. Я хочу это.
   Выдержка изменила Елене, её брови поползли вверх.
   - Вы не хотите померить ничего больше? - удивлённо спросила она.
   - Зачем? Подошло ведь, - непонимающе уставилась я.
   Елена растерялась, извинилась и скрылась из виду. Назад она вернулась с Егором.
   - Девушка говорит, что ей понравилось это платье, - проговорила она, заламывая руки.
   - И в чем проблема? - грозно поинтересовался Егор. - Есения, тебе нравится это платье?
   Спиной я чувствовала его оценивающий взгляд, боясь обернуться. В зеркале мы встретились глазами.
   - Нравится, - еле слышно произнесла я, опасаясь, что голос вообще откажется мне повиноваться.
   - Мне тоже. Лена, упакуйте. Я крайне недоволен вашим обслуживанием. За обувью поедем в другое место.
   - Георгий Александрович, у нас сейчас акция, туфли в подарок, у нас как раз есть отличные босоножки в тон платью... - голос консультанта удалялся вместе со стуком её каблуков по паркету.
   Он по-прежнему не отпускал мой взгляд.
   - Потерпи ещё немного, зато уже скоро будешь полностью готова, - произнёс он. - Не думал я, что они так упадут в моих глазах.
  - Все с порядке, - вымученно улыбнулась я.
   Елена вернулась с коробками. Со второго раза мне подобрали нужный размер, я переоделась в своё и вышла к сидящему на прежнем месте Егору. Он пил кофе.
   - Пока упакуют, присоединяйся, - он кивнул на вторую чашку.
   - Нет, спасибо, я не люблю кофе, - отказалась я.
   - Сейчас принесут чай, - пожал плечами Егор и уже хотел было позвать кого-нибудь, но я его остановила.
   - Егор, не надо, поехали отсюда.
   Он отставил чашку и поднялся.
   - Понимаю тебя, - он протянул мне руку. - Сейчас разберемся.
   У стойки суетились все. До того момента, как они нас заметили, я успела разглядеть, что ни на одной из девушек просто нет лица. Они уже мысленно прощались с работой. В мгновение их скорбные лица преобразились в фальшивое участие, нам сообщили, что помимо туфель в подарок они делают Георгию Александровичу хорошую скидку, как постоянному покупателю. Егор и бровью не повёл. Увидев конечную сумму, я едва не схватилась за сердце - пятнадцать тысяч - а сколько же было до хорошей скидки? В ход пошла его карточка, мне вручили два красивых бумажных пакета. Егор вдруг стал до безумия другим. Передо мной стоял деловой человек.
   - Клиентскую книгу, - резко произнес он.
   - Георгий Александрович, извините за мой коллектив, - зачастила Елена, но он выставил руку.
   - Лена, вы не умеете разговаривать с клиентом, поэтому достойны ли вы существовать, зависит от этой девушки.
   Книга в красном переплёте с золотыми буквами шлёпнулась прямо передо мной. Егор подал мне ручку.
   - Оставь свои рекомендации персоналу и оценку о качестве обслуживания.
   Зачем он это сделал? Возможно, это должно было быть возмездием за плохое отношение ко мне, но решать судьбу коллектива мне совершенно не улыбалось. Взглядом я спросила: Ты действительно хочешь этого? Он моргнул. Со злорадной усмешкой я написала всего одну фразу, со стуком захлопнула книгу в гробовой тишине и с вызовом уставилась на него.
   Егор нарочито медленно перелистал страницы, нашёл мою запись, усмехнулся и сказал одно-единственное слово:
   - Пошли.
   Ему пришлось по душе моё маленькое хулиганство. "Оставайтесь людьми", вот что я написала в клиентской книге.
  
   Нинка собрала мои волосы в высокую причёску, выпустив и завив по пряди по обе стороны лица. С макияжем возились долго, но результат того стоил. Пока Егор отсутствовал, я собралась полностью, и встал вопрос - а с кем же останется Нинка?
   - Я не маленькая, закроюсь на все замки и подопру дверь, - хорохорилась подруга, а в глазах стоял страх.
   Тайком от неё я набрала Влада. Он выслушал меня и попросил не беспокоиться.
   И приехал вместе с Егором.
   - Ох ты ж, какая красоточка мне двери открывает! - воскликнул шкафообразный знакомый, поднимая меня в воздух. - Брат, а может, ты с Нинкой посидишь, а мы в клубешник сходим?
   Я шикнула на него, не хватало, чтобы Нинка это услышала. А Егор был не в настроении. Он прожег взглядом нашу веселящуюся парочку и стал взглядом искать мою куртку на вешалке. Я представила, как заявлюсь на мероприятие в этом дранье, и вздрогнула.
  - Влад, отпусти, нам ехать надо, - попросила я, он напоследок ещё и сжал меня до хруста костей.
   - Блин, ты такая классная! - умилился он. - Ну, где твоё пальтишко? Давай, я в кои-то веки побуду джентльменом.
   Признаться в том, что у меня его нет, оказалось трудно, и я просто махнула рукой.
   - Мы же на машине и туда, и обратно, так доеду.
   Спорить никто не стал, видимо, мы опаздывали, потому что обменявшись с Владом парой фраз, Егор кивнул мне на дверь.
   - Все, что от тебя требуется - висеть иногда на моем локте и загадочно улыбаться в ответ на провокационные вопросы. Справишься?
   - У тебя есть сомнения на этот счёт? - повела бровью я. Егор не ответил. - Для всех мы типа встречаемся?
   - Типа, - почти выплюнул мужчина.
   Я закусила губу, сдерживая улыбку. Кажется, для него это больная тема. Любопытно, кто она? Какой женщине он пытается доказать, что не один?
   Я и не сомневалась, что поедем мы в Альшвец - самый пафосный ресторан в городе. Город небольшой, в нем не так много мест для светских мероприятий.
   А я глубоко задумалась, чем же таким занимается Егор, если он почетный гость на подобных мероприятиях. А то, что он таковым и является, я узнала ещё, так сказать, на подлёте.
   Его появление было замечено с порога, сначала мужчинами, которые любезно пожимали ему руку и перекидывались парой фраз, не забывая бросить любопытный взгляд на меня. Я, по обговоренной схеме, висела на его локте и улыбалась.
   Оставшись без кавалеров, зашевелились женщины. Подходить и здороваться они считали выше собственных достоинств, поэтому призывно скалились со своих мест в зале.
   По внешним данным оценивала их по десятибалльной шкале на десять с половиной. И я в противовес им - чучело в дорогом наряде.
   Егор кого-то увидел и сказал мне, что сейчас придёт. Я, не зная, чем себя занять, прогуливающимся шагом пошла мимо разодетых людей.
   - О, спутница Георгия! - воскликнула женщина за пятьдесят, очень дорого и со вкусом одетая. - Идите к нам, милочка, пока мужчины зарабатывают нам на платьица, мы с удовольствием перемываем им кости.
   Мне всунули в руку бокал со спиртным, стоящие рядом женщины немного расступились, нехотя, словно показывая всем своим видом, что моя компания им даром не нужна.
   - Ева, - представилась брюнетка рядом.
   - Есения, - отозвалась я.
   - Сусанна, - удивлённо сдвинула брови новая знакомая. - Какое у вас интересное имя, милочка. Или тоже родители назвали не тем именем?
   Да, в высшем обществе принято придумывать себе псевдонимы. И стоящая рядом Ева может оказаться Машей, а то и Женей.
   - Это моё настоящее имя, - ответила я, краем глаза ловя оживление в зале.
   Мужчина был так себе. Глядя на его кривые ножки в дорогом костюме, оттопыривающийся животик и влажные залысины на голове, я вспомнила анекдот - это ж надо так деньги любить! А вспомнила почему - рядом с ним уверенно плыла фигуристая красотка со сложной причёской на голове и великолепным нарядом, подчеркивающим её достоинства.
   - Самое лучшее платье, которое я когда-либо видела, - громко прозвучало над ухом, я едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть.
   - У него денег много, может себе позволить одевать свою куклу, - протяжный завистливый вздох.
   - Что ни говорите, с Георгием она смотрелась куда лучше, - как будто случайно проболталась Сусанна, скосив на меня глаза. - Простите, милочка, но на правду не обижаются.
   Очевидно, её заявление должно было меня как минимум обидеть. Стоящие в компании с ней девушки определённо ждали моей реакции.
   - А вы знаете, чьих рук этот наряд? - спросив это, я попала в точку. Платье явно куплено не в магазине, скорее всего, этот шедевр - дело рук какого-нибудь известного дизайнера. Королевские кобры принялись спорить, чьё же оно, все-таки, это платье?
   Воспользовавшись замешательством, я пошла искать Егора. Как оказалось, он повстречался с этой парочкой и о чем-то мило с ней беседовал. Мило, это если не считать напряжённого взгляда, коим он меня встретил.
   - Ну где ты ходишь? - тон его совершенно противоречил взгляду. - Хочу тебя представить виновникам торжества.
   Красотка скользнула по мне внимательным взглядом и заметно подобралась, когда увидела, что Егор приобнял меня за талию.
   - Семён Семёнович Светляк, - толстячок представился сам и галантно облобызал мою руку. Я еле сдержалась, чтобы вытереть её о платье. Слишком долго он сжимал мою ладонь в своих потных ручках. - Моя невеста, Полина Брит.
   - Есения Каменева, - ответила я.
   Светляк поднял седую кучерявую бровь.
   - Георгий, в каком же статусе ваша спутница?
   Вопрос был нетактичный, но толстяка это, кажется, не волновало. Не знаю, что именно хотел бы ответить на это Егор, но я прижалась к его боку сильнее и, заглянув в глаза, обворожительно улыбнулась.
   - А это секрет.
   - Георгий, вас можно поздравить? - повёл бровями Светляк. Его невеста сверлила меня глазами.
   И тут Егор улыбнулся. Открыто, вызывающе, сексуально, но главное - правдоподобно. Клянусь, я бы поверила. Но я знала - это маска.
   - Как здорово! - запищал от удовольствия толстячок. - Дорогая, вы непременно должны поймать букет на нашей свадьбе.
   Егор удивлённо сдвинул брови.
   - Это приглашение?
   - Конечно, старина! Ведь это ты познакомил меня с моей Полюшкой. Я теперь в долгу перед тобой.
   Вышеупомянутая была тут же приласкана, но выражение её лица оставляло желать лучшего. Трудно сказать, что её бесило больше - моё присутствие на её свадьбе или же объятия и поцелуи её будущего мужа. Один взгляд этого человека вызывал только одно желание - принять душ. Но Полина стоически терпела и более интимные вещи.
   - Хорошо, - кивнул Егор. - Приглашение?
   - Мы пришлём конечно же, - заверил Светляк. - Правда же, золотце?
   Золотце сверкнуло злым взглядом но тут же вполне себе искренне улыбнулось.
   - Да, Семушка.
   - Я хотела сходить за напитками, ты не составишь мне компанию? - я коснулась ладонью груди Егора, привлекая его внимание.
   Несколькоо секунд он смотрел на мою руку, пока до него не дошёл смысл просьбы.
   - Идём. Семён, Полина, - тут он сделал паузу, - ещё увидимся.
   - Не знаю, как ты, а меня чуть не стошнило. Семушка, фу, - поделилась я, когда мы отошли на достаточное расстояние.
   - Что ты будешь пить, - безучастно отозвался Егор.
   - Я не хочу пить. Я придумала повод уйти от них.
   У моего спутника сначала глаза на лоб полезли, но потом он усмехнулся.
   - Ловко. Только от их свадьбы нам все равно не отвертеться.
   Я скорчила гримасу.
   - А, может, мы уже расстанемся к этому времени?
   - Нет, - ответ был резкий и спорить не захотелось. - Ты мне должна.
   - Очень мило с твоей стороны мне об этом напомнить, - едко улыбнулась я. - Тогда готовь портмоне, придётся раскошелиться.
   - Я это переживу, - оскалился Егор.
Оценка: 8.41*18  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список