Долог был твой путь домой. Роман о сэре Гае Гизборне. Часть первая. Глава пятнадцатая.
Гизборн уехал, как и собирался, - рано утром. В спальне было еще совсем темно, когда Мэриан почувствовала, что Роберт встает с кровати, и проснулась. Ну, почти проснулась.
После родов она еще не совсем оправилась и, если бы не помощь Одды поначалу и Пегги потом, падала бы с ног. Повитуха проследила, не возвращаются ли боли, не идет ли кровь, а девочка с видимым удовольствием тетешкалась с маленьким Робертом. Теперь весь день у Мэриан состоял из круговерти мокрых пеленок и кормлений сына. Где была та жизнь - в лесу, с луком в руках? Далеко, и как будто не с ней, не с Мэриан. А эта жизнь пахла молоком. В ней были маленькие крепкие пальчики, хватающие все, до чего дотягивались, - волосы мамы, например, дрыганье ножек, плач - командирский такой, громкий, и улыбка с пузырями слюней. За эту улыбку не жаль было отдать свой лук вместе со стрелами.
Мэриан потерла глаза.
- Ты чего? Спи пока, - шепнул Роберт виновато, - Светает только еще, а там просто Гизборн уезжает. Ну и...
Да, Роберт должен попрощаться. Невозможно отпустить брата, спасшего твою жену и ребенка, просто так.
- Ты плащ возьми, а то утром холодно, хоть и весна, - сказала Мэриан.
Она притянула Роберта за рукав, поцеловала его и улыбнулась лукаво.
- Эй, так нечестно, - улыбнулся и он. - Я ж сейчас никуда не пойду. Плевать, что там Одда говорила.
- Ты брата иди проводи. А мне все равно сейчас сына кормить. Не очень-то ты меня и разбудил.
- Ты снимаешь с меня непомерный груз ответственности, - улыбнулся Роберт в ответ и на цыпочках вышел из комнаты.
Мэриан полежала еще немножко, глядя в сторону колыбели. Но младший Роберт ожиданий не обманул. Хмыкнул, поворочался, хмыкнул еще раз, погромче. Пора кормить. Грудь набухла тяжело, и молоко уже сочится, аж камиза прилипает. Мэриан осторожно взяла сына на руки. И горло в который раз перехватило. Вот он, ее кроха, ее счастье, ее кровиночка. Светленькие волосики пока как пух, глазки еще темно-серые, но в них проглядывает уже голубизна. Такой маленький, а похож на Роберта - и нос, и глаза, и губы.
Мэриан дала грудь малышу, и тот жадно зачмокал во сне, не открывая глаз. Пей, пей, мое солнышко, расти быстрей нам всем на радость. Что-то нехорошее тебе снится? Вон как бровки беленькие нахмурил. Бровки... Все беззаботные, как птички, мысли вылетели вдруг из головы Мэриан. Боже, она видела уже брови, вот так же сведенные, похоже изломанные в страдании. У... Гизборна. И как она не заметила этого раньше, когда просила Гизборна подержать малыша на руках?! Правда, в те моменты вид у рыцаря был такой растерянный, испуганный даже, словно он не ребенка держал, а рогатую маску Хэрна. А в болезни, - когда он метался в бреду по постели, когда засыпал, измученный лихорадкой, когда сидел, нахохлившись, у огня, баюкая раненую, медленно заживающую руку, - так же были сдвинуты светлые брови на осунувшемся лице. Даа...Теперь нельзя не поверить, что Гизборн и ее Роберт - братья.
Брат ее мужа! Когда Роберт рассказал ей всё - о своем отце и леди Маргарет, матери Гизборна, - она смогла только ошеломленно развести руками. Так не бывает, не должно быть! А глаза уже подсказывали, подмечали сходство, не только в цвете волос и глаз, но еще и в движениях - у обоих одинаково бывает вскинут подбородок, одинаково сжаты губы. Почти неуловимо, но они на самом деле были похожи.
***
- И как теперь ненавидеть Гая Гизборна? - думала Мэриан тогда, ещё будучи в тягости. Да, жестокий, заносчивый, кичащийся своим норманнским происхождением рыцарь, презрительный и насмешливый. А на самом деле - бастард... И беспомощный сейчас, стонет, рвет повязки, зовет кого-то. Человек, а не бревно бездушное. Просто страдающий человек.
Мэриан отерла Гизборну пот со лба, осторожно, чтобы не потревожить его сон, лихорадка только-только отпустила. Надо бы идти на кухню, распорядиться об ужине. Но как оставить Гизборна? А вдруг повернется неловко, упадет с лавки и раны разбередит. Мэриан вздохнула. Ладно, Пегги справится. Как-нибудь. Не справится, так прибежит, пожалуется, что горшок верткий, что огонь в печи слабый. А Мэриан посидит, в ее положении нужно отдыхать, да... посидеть можно и здесь, в зале у камина. Заодно и последить за Гизборном немного.
Роберт как-то увидел Мэриан у постели раненого.
- У меня потрясающая жена, - тихо сказал он. - Красивая, смелая и очень добрая.
- Я просто люблю тебя, - ответила она. - А Гизборн - твой брат. И поэтому я не хочу, чтобы он умер. Что бы он ни делал, все равно он твоей крови.
- Эдгар был братом моего отца. Помнишь? Но он хотел погубить нас всех. И мой отец гнался за ним. Что, если Гай окажется таким же, как Эдгар?
Мэриан вгляделась в лицо мужа. Роберт не умел и не желал заведомо подозревать в людях плохое. Так было и с Эдгаром, его дядей. Семья всегда много значила для Роберта Хантингдона... Пусть ему и приходилось идти против воли своего отца, но он никогда не оставил бы лорда Дэвида в беде. Теперь Гизборн - тоже часть его семьи. Вот почему Роберт сейчас называет его по имени, почему решился оставить в Брамптоне, хотя это и небезопасно для них всех.
- Я помню, - сказала Мэриан. - Но я не поверю, что лорд Дэвид хотел убить собственного брата. Привезти на суд короля - да, наверное, но не убить, нет. Даже если Гизборн не поймет тебя, не поверит тебе - пусть. Мы просто вылечим его. - Она посмотрела на спящего Гизборна и добавила: - Знаешь, мне почему-то жаль его. Он сейчас слабый, как младенец. Однажды король Ричард назвал его мальчишкой, чтобы поставить на место. А ведь в нем и правда много мальчишеского.
Роберт осторожно притянул жену к себе, согрел в кольце надежных, сильных рук. А Мэриан умостилась под его подбородком, прижавшись щекой к груди.
- Ты знаешь, что ты замечательная? - спросил он.
- Ты говорил... дай подумать - раз двадцать, - пошутила она.
- Мало. Надо не меньше ста. Сейчас наверстаю...
Не разбудить бы раненого... И, хихикая как дети, они сбежали в свою комнату.
***
Гизборн изменился. Мэриан хорошо это видела. Нет, вроде все осталось при нем - замкнутость, вспышки ярости - чуть не убил ведь Уилла с его длинным языком - недоверчивые взгляды в ее сторону. Но... Бросился и подхватил ее, когда тем утром голова закружилась. И - бережно подхватил. Ну, хорошо, пусть это он по-рыцарски не оставил леди в беде... Хотя какая она уж для него леди - бывшая разбойница. А лицо, когда он на ее крик в комнату вбежал? Весь белый, глаза дикие, но командует. Ни Тук, ни Пегги не додумались, что делать. Да и сама-то она мало что понимала, в жизни не видела рожающих женщин, и подсказать некому... Только и смогла вымолвить, что, де, повитуху надо... И именно Гизборн вдруг помчался за Оддой. Мог вообще плюнуть, пусть, мол, Тук разбирается, или стражникам приказать, чтоб в деревню сбегали. Но он сам поехал и привез ведь лекарку со всеми ее мешочками-горшочками. Почему? Потому что Роберт - брат? Значит, и для Гизборна знать, что есть на свете, какие-никакие, но родичи, которые принимают его, - это важно?
Твоя рыжая голова кругом идет, Мэриан. Один из врагов, ее несостоявшийся убийца... если б не Хэрн в круге Стоячих Камней, лежать бы ей в земле. Гизборн не промахнулся, послав арбалетный болт прямо в спину. Стрела за стрелу, жизнь за жизнь... Она ведь тоже тогда выстрелила в Гизборна, явившегося арестовать их по приказу короля Ричарда. А сейчас они спасли друг друга. Мэриан лечила его, а Гизборн вовремя привез знахарку. Да еще и крестным их с Робертом сына стал...
Разве такое забудешь? Отринешь, как ненужное тряпье? Нет, не может и не будет она ненавидеть Гизборна.
Жаль его. Едет в Палестину по приказу короля Джона. На край света. В раскаленные пески, где солнце нещадно бьет по голове, где свежая чистая вода на вес золота... Отец рассказывал, что свои же доспехи обжигали, до шлема нельзя было дотронуться голой рукой. И ужасная проказа, которая губит и простолюдинов, и королей. Едет. А вернется ли?
Мэриан решительно сложила пальцы рожками от сглаза.
***
Роберт вернулся в спальню, когда Мэриан уже покормила сына. Укачивала на руках, пока малыш таращил глазки вверх, как будто что увидел на балдахине. Роберт подошел, сел тихонько рядом. Сосредоточенный был. Мэриан видела, что он хочет что-то сказать, но почему-то медлил. Улыбнулся вот сыну, погладил редкие еще волосики. Мэриан не торопила. Мало ли что сказал Гизборн на прощание. Новость о родстве с Хантингдоном совсем не обрадовала бывшего помощника шерифа. А еще больше, наверное, не обрадовало, что кто-то вообще знает о его бастардстве. Ладно, хоть гордость не очень пострадала: пусть и незаконный, но сын графа, племянника шотландского короля.
- Сильный у нас должен быть сын, - сказал вдруг Роберт.
- На тебя похож, вылитый, - улыбнулась Мэриан. - Значит, и сильный, и ловкий, и умный будет. Ты научишь его стрелять из лука, владеть мечом, быть добрым, думать о других. Всему научишь.
Роберт рассеянно кивнул. Он явно думал о чем-то тревожном. Смотрел на маленького, но улыбаться перестал. Во рту у Мэриан вдруг пересохло. Что случилось-то? Что? Гизборн поселил эту тревогу в сердце Роберта? Или другое что?
Мэриан заглянула ему в лицо, поймала беспокойный взгляд.
- Ты должен мне сказать, Роберт, - прошептала она. - Мы со всем справимся, ты же знаешь. Так всегда было.
- А ведь до рождения сына я и не задумывался, - тихо произнес Роберт, - Ты была беременна, а я оставлял тебя с двумя солдатами всей защиты.
- Ну... Тук еще был. Как управляться с дубиной, он вряд ли забыл, - Мэриан шутила, стараясь отогнать страх, который начинал охватывать ее. - И Гизборн вот...
Она прикусила язык. Эх, не надо было, зачем брякнула про Гизборна? Вдруг беспокойство Роберта из-за него. Но почему? Враждебности тот не проявлял...
- Да. Гизборн, мой брат... Знаешь, Мэриан, если мы все-таки возьмемся за дело, как того хочет мой кузен Фиц-Уильям, то... опасность будет висеть над нами как Дамоклов меч. Ты же понимаешь.
Еще бы она не понимала! Их спасали отдаленность Брамптона от королевских резиденций да война с Уэльсом, затеянная Джоном. Королю было не до поиска знаменитых шервудских разбойников, когда нужно уламывать собственных баронов, неохотно ведущих солдат в труднодоступные валлийские горы. Но Роберт Хантингдон не мог жить спокойно, помня обо всех несправедливостях, которые творил и продолжал творить король, неколебимо уверенный в своей непогрешимости и правоте. Поэтому муж Мэриан разъезжал по всему Северу. Лорд Дэвид, его отец, искал единомышленников очень осторожно, медленно, как будто шел по подтаявшему весеннему льду. Малейшего подозрения со стороны взбалмошного короля, доноса от завистника, подобного недоброй памяти дяде Эдгару - и казнь ждет всех их. Лорд Дэвид, её Роберт - им не выбраться из лап королевских палачей. Мэриан сейчас в ужасе переводила взгляд с ребенка на мужа.
- Роберт! Роберт! Ты же... Тебя же...
Она пыталась справиться с подступившими слезами, чувствовала, как дергаются губы, и ничего не могла поделать. Прекрати! Прекрати! Ему же и так тяжело! Я дочь крестоносца. Я жена Человека-в-капюшоне. Я могу и должна быть сильной!
Роберт обнял жену.
- Да, милая, со мной может случиться что угодно, - сказал он, стараясь говорить спокойно, но не успокаивая, - Король вправе не только казнить изменника, но и отобрать его имение.
Мэриан затрясла рыжими кудрями. Ну при чем тут имения?! Жизнь - вот что может отобрать король. Жизнь ее любимого, ее мужа, отца ее сына!
- Подожди, не перебивай, - остановил ее порыв Роберт, - Ты останешься одна. Король может сам стать твоим опекуном или назначить кого-то вроде шерифа де Рено. Кто защитит тебя? Кто поможет вырастить нашего мальчика? Ведь твой отец, сэр Ричард, уже стар. И в монастыре ты не скроешься уже. И даже в Шервуде одна с ребенком не выживешь. Что тебе останется тебе, любимая моя? Жить тайно у Маленького Джона на ферме или у Мача на его мельнице? Нет! Тебе и нашему маленькому Роберту нужен сильный опекун. Не слишком любящий короля, кстати.
- Я смогу бежать в Шотландию? - тихо спросила Мэриан, замерев.
- Это будет последняя возможность. - Роберт вздохнул. - Ты же понимаешь, Шотландцу не с руки ссориться с королем Англии. Да и я - не то чтобы любимый племянник. Нет, Мэриан, я решил по-другому.
Мэриан положила ладонь на его руку, грея, поддерживая.
- Вашим опекуном станет Гай Гизборн, когда вернется из Палестины.
Кто?! Господь Всемогущий и Хэрн Рогатый, кто?! Она бы заорала в голос, если бы не посапывающий маленький Роберт на руках. Но, видно, взгляд у нее был красноречивый, потому что старший Роберт смущенно кашлянул и осторожно взял сына у остолбеневшей Мэриан.
- Ты посиди, приди в себя, - пробормотал любимый супруг. - Подумай. Гизборну не за что верноподданнически любить Его Величество. Но он и вне подозрений - столько лет служил в Ноттингеме. Он упрямый, если не сказать - упертый. Если за что-то берется, то уж держится до конца. Он сможет приютить вас у себя в маноре, никто и не заподозрит. Ну и волей случая - он крестный Роберта.
- Но почему?! Почему ты решил, что Гизборн пойдет на это? - отмерла все-таки Мэриан. - Сколько мы бегали друг от друга по Шервуду и Ноттингему!
Роберт поднял на нее взгляд, странное, знающее выражение мелькнуло в таких родных, ясных глазах.
- Мэриан, а Гизборну тоже надо знать, что он не один. Что у него есть брат. А у брата жена и сын. И он согласился. Эй!
Последний возглас относился уже к маленькому Роберту. Малыш выбрал наконец время, завозился... и на штанах его папы расплылось мокрое пятно. Тот выглядел так удивленно и обиженно, что Мэриан рассмеялась.
- Давай я сменю Роберту пеленки, - сказала она. - А ты иди. Тебе тоже не помешает сменить... штаны.
Ладно. О Гизборне-опекуне она подумает потом. Сын сейчас важнее. Поглядывая на закрывшуюся за старшим Робертом дверь и все еще улыбаясь, Мэриан занялась пеленанием.
***
Летом приезжал лорд Дэвид посмотреть на внука. Войдя в комнату, он крепко обнял сына и невестку, потом склонился над малышом, который упорно не желал лежать в колыбельке на спинке и пытался перевернуться на живот. Мэриан увидела, как лицо свекра, почти всегда суровое, со сведенными кустистыми бровями, смягчается. Он поднял внука в своих широких ладонях, покачал как в лодке. И маленький Роберт, до того немного настороженно наблюдавший за незнакомым человеком, восторженно взвизгнул, показав беззубый рот.
- Э, да ты смеешься, как твой папа в таком же возрасте, - улыбнулся лорд Дэвид.
- Ва-ва-ва, - согласился внук.
Малыш ухватил деда за палец и попытался затащить в рот огромный рубин в перстне. Мэриан только ахнула, и свекор осторожно передал маленького Роберта ей.
- Рано-рано, подожди уж немного. Для такого кольца твоих три пальчика потребуется, - назидательно сказал лорд Дэвид, а потом предложил Роберту: - Может, переедете в Хантингдон? Там и слуг побольше, и стены потолще.
- А король? - возразил Роберт. - Нет, отец, повременим пока. Джон, кажется, не подозревает тебя. Ну, так и не будем давать ему повода.
Лорд Дэвид согласился, но Мэриан отлично видела, что ему жаль расставаться с внуком. С сожалением он последовал за Робертом в зал. Им было необходимо поговорить, и не только о внуке.
Осенью же, когда урожай был собран, Роберт вновь отправился в одну из таинственных своих поездок.
- Еду в Оксфорд к сэру Обри де Веру. Недели полторы придется потратить - это самое большее, милая, не бойся. Отец считает, что он может нас поддержать, - сказал Роберт. Они с Мэриан стояли во дворе, прощаясь. - Я немного его знаю, встречались, так что мне и ехать. Справишься одна?
- Ну вот еще! Ничего и не одна, - вмешался прислушивающийся Тук. - А я на что? И Назир? Я-то, конечно, лучший боец.
Монах подмигнул и покосился на сарацина, что-то втолковывающего солдатам, отправлявшимся вместе с Робертом. Назир оглянулся, блеснув белками глаз, но ничего не сказал, только криво ухмыльнулся.
Они всё шутили. А Мэриан старалась скрыть тревогу, уговаривая себя, что это не первая поездка Роберта, что сообразительности ему не занимать, что с ним едет целый отряд, что... Но на душе белый кот Хантер упрямо точил когти.
- Ты будь осторожен, ладно? - проговорила она дрогнувшим голосом.
- Обязательно буду. Ты знай, ничего со мной не случится. Я быстро вернусь. Ну, берегите себя.
Роберт взял ее побледневшее лицо в ладони и поцеловал, обнял покрепче, чтобы успокоить. Мэриан уткнулась ему в грудь, вдохнула его запах, в глазах вдруг защипало. Ох, нет, нельзя, нельзя плакать. Роберт способен плюнуть на все поездки, только чтобы она не расстраивалась. Вот. Справилась со слезами, можно и голову поднять.
- Поезжай скорей и скорей возвращайся, - сказала она, улыбаясь.
И махала рукой, пока Роберт на своем Харди и его отряд не скрылись за холмом.
- Ты что-то куксишься, Цветочек, - проговорил Тук, когда шли уже к дому. - Перестань. С нашим Робертом все будет хорошо. Съездит - вернется, ты и соскучиться не успеешь.
- Ох, Тук!
Мэриан попыталась обнять монаха, но, увы, не получилось, помешала его чересчур широкая спина.
- Сама не знаю, что со мной. Может, все дело в том, что сейчас у нас сын...
- ابْنُكَ ابْنُ أَيْرِكَ، لَيْسَ ابْنَ غَيْرِكَ - сказал догнавший их Назир и перевел: - "Твой сын - сын души твоей, и никого другого"! Так говорят у нас. О ребенке позаботятся только его родители. Но не бойся, Роберт, как никто, владеет оружием. И удача на его стороне.
- Что бы я без вас делала! - Мэриан улыбнулась обоим друзьям сквозь выступившие слезы.
***
А Роберт все же задерживался. Подходила к концу вторая неделя, а он не возвращался и весточки не прислал. Осень еще баловала погожими деньками, дороги еще не размокли от частых холодных дождей, и Мэриан не понимала, почему Роберт не вернулся уже, как обещал. Если все хорошо, если все благоприятно... Или нет?
Тук с Назиром в один голос твердили, что, наверное, сэра Обри не так-то просто вызвать на откровенность, что его могло не оказаться в Оксфорде, и Роберту пришлось искать его по всему графству. Мэриан послушно кивала, но перестать волноваться не смогла. Да и маленький Роберт что-то стал в последние дни беспокойным. Ни с того ни с сего начинал плакать, и ничем нельзя было его унять. Ни песенки, ни погремушки не помогали. Не хотел и сидеть, а раньше с удовольствием цеплялся за мамины руки, подушки или шерсть присоседившегося рядом Хантера и садился на попку, хитро, да, уже хитро улыбаясь. Пегги и Мэриан, даже Тук попеременно таскали малыша на руках. И только тогда Роберт немного успокаивался.
Вечером в брамптонском зале царило полное уныние. Тук пытался угомонить хныкающего малыша, подбрасывая его на руках. Мэриан тупо смотрела на огонь в камине. Она оцепенела от тоскующего плача сына, непонятно, чем вызванного, боялась, что Роберт заболел. Но жара не было, и вялым он не казался. Пегги смирно сидела рядом, сложив руки на коленях.
- Ой, смотри-ка, Цветочек! - позвал Тук и показал на малыша, который с остервенением грыз его деревянный наперсный крест, аж слюни текли по подбородку.
Крест спешно отобрали, тогда в маленький ротик отправился собственный кулачок. Хорошо хоть, Пегги вовремя осенило.
- Да это ж зубок, наверное, режется у маленького господина! - провозгласила она победно. - Мой младший братик так и мучился, еще и горячий был, страсть. Мамка засохшие корочки хлеба ему давала. А он все плакал да плакал.
Девчонка быстро сбегала на кухню и принесла вчерашние корки. Маленький Роберт зажал хлеб в кулачке и с увлечением начал его кусать. Мэриан подумала, что ночка будет та еще. А старшего Роберта все нет.
Она посмотрела на уставшего Тука и отослала его спать. И Пегги, умница, пусть отдохнет. Кажется, им придется попеременно укачивать малыша на руках. Сама Мэриан кружила вокруг кровати, так и не спуская сына с рук. Сидеть она не могла от волнения и за малыша, и за мужа. Пегги сладко спала на сундуке, хныканье ей совершенно не мешало.
А если Роберт... не вернется? Даже думать об этом страшно! Но... надо? Вот тут, у груди, бьется еще одно сердечко. Я должна, должна сохранить, вырастить сына, нашего с Робертом сына. Любой ценой! Тут и Гизборн не покажется страшилищем...
Ох, ну где же ты, родной мой, почему задержался? Сам же говорил, как неспокойно сейчас в Англии. И я не про разбойников. Хотя и разбойники... их тоже на дорогах и в лесах немало. И они не шерифам зарвавшимся жизнь отравляют, грабят всех, кто попадется. Ох, Роберт! Гонца бы хоть прислал, что задерживается. Нет! Что я говорю?! Тогда ж отряд неполным будет. У Гизборна тогда вон отряд только чуть меньше был, а напали, польстившись на коней. Опять Гизборн на ум лезет. Да что ж такое... Но... Он ведь будет опекуном? И неизвестно, каким опекуном. В его власти окажутся маленький Роберт и она сама. В его руках будет Лифорд. Ведь опекун имеет право пользоваться имуществом подопечного. Аббат Хьюго, помнится, не стеснялся. Сможет ли Гизборн преодолеть свою неприязнь к ней? И сможет ли она смириться со своей зависимостью от его решений? А... осталась ли та неприязнь?
Мэриан посмотрела на притихшего Роберта-младшего. Малыш мирно уснул, сжимая в ручонке остатки хлебца. Мордочка перепачкана размокшими крошками. Ну как тут не улыбнуться, даже если плачешь? Да, плачешь, от страха потерять свое счастье - сына и мужа. Силы небесные и земные, пусть Роберт вернется живой и невредимый!
***
Хантингдон вернулся через два дня. Оказалось, что сэр Обри де Вер уехал к источнику святой Фридесвиты, покровительницы Оксфорда, в лес Бинси и не велел его беспокоить, пока он не закончит молитву о своем здравии. Вот и пришлось просидеть в городе лишнего. Ладно хоть не зря сидели. Де Вер согласился приехать в замок Хантингдон к Рождеству, дабы уже явно обсудить действия, которые не понравятся Его Величеству. Роберт был доволен, оживлен. Он ходил по комнате и то касался локтя или плеча Мэриан, то строил козу сыну.
- А вы как тут без меня справились? - спросил он, беря малыша на руки, хлебная корочка была на месте - в ротике.
- У нас зуб первый вылез, - гордо провозгласила Мэриан. - Если дашь палец, почувствуешь, милый. Мы немножко поплакали, но теперь успокоились. А уж когда папа вернулся, совсем плакать не будем!
Честно говоря, то, что в щелке на десне маленького Роберта показался беленький краешек зуба, казался Мэриан гораздо важнее всех де Веров на свете.
- Мужчины и будущие рыцари плакать не должны, - назидательно сказал Роберт сыну, но палец дать побоялся. - Нам надо заботиться о маме, защищать ее, да?
Малыш, услышав знакомое слово, повернул голову к Мэриан, широко разулыбался. Она подошла поближе, прислонилась к плечу мужа.
- На самом деле я очень испугалась. Всё думала, думала. Где ты, что с тобой... - Мэриан помолчала и выдохнула, приняв решение - Знаешь, пусть Гизборн будет нашим опекуном. Только бы с тобой ничего не случилось.
- Кто знает, как все будет, - серьезно ответил Роберт. - Жаль, я не могу обещать тебе покоя, любимая.
- Я знала это, - напомнила Мэриан. - Но я люблю тебя. И покой - это не самое важное.
Ей хочется провести пальцами по лицу Роберта. А еще приподняться на цыпочки и поцеловать - в висок, в самую середину щеки, туда, где начинает отрастать щетина.
- Пегги! - позвала она служанку. - Малышу можно погулять.
Наверное, они сейчас похожи на двух молодоженов, нетерпеливо ждущих, когда их оставят наедине. Ну и что? Главное, это темнеющие глаза Роберта и его объятия, крепкие, ласковые, сильные, нежные, и ее тихий смех.