Август шестое восемь пятнадцать
Я просыпаюсь от взрыва
Мы не успеем уже попрощаться
Слишком уж смерть тороплива

И с горделивым смиреньем японца
Гляну слабеющим взором
Как рукотворное страшное солнце
Сходит на утренний город

Наш старый мир и не ведал такого
Мчатся к нам ветер и пламень
Город сдирая с земного остова
Тенью вплавляя нас в камень

Ветер грядущего жгучий и горький 
Мир пронимает до дрожи 
И запекает горелою коркой 
Плоть человеческой кожи

Ради урока японским собакам
Самой прямою наводкой
Огненный вихрь нас сожжет как бумагу
Крик наш спалив вместе с глоткой

Мы испаримся с травой и домами
В яростном облаке плазмы
И уцелевшие там за холмами
Будут искать нас напрасно

Их оглушит тишиною могильной 
Сердце их дико завоет 
Наши тела стали ядерной пылью 
Черной водой дождевою

Тьма воцарится на долгие годы 
В городе что словно не был 
И молчаливые дети уроды 
В страхе смотреть будут в небо

Мы не успели простить и проститься 
Искрами в небе мелькая 
Мистер Пол Тиббетс скажите как спится 
Вам в вашем славном Огайо

Разве они не приходят к вам ночью 
Люди с обугленной кожей 
Разве мой город разорванный в клочья 
Ваш крепкий сон не тревожит

Разве не застит глаза ваши дымом 
Рот не забило вам сажей 
Разве не пахнет ваш стейк с розмарином 
Плотью горелою нашей

Жизнь словно сон не хочу просыпаться 
Сон где мы все ещё живы 
Но не могу я и в восемь пятнадцать 
Вновь просыпаюсь от взрыва