Аннотация: Перевод третьего романа про Пенрика и Дездемону из Шалионского цикла, он же мир пяти богов. Ни на что не претендую, просто самой хотелось прочитать.
- Нет, ты не можешь создать Великого дождевого червя! - возмутился Инглис. Но не настолько, чтобы подняться из своего удобного положения на мшистом берегу, сбросив удочку с босых пальцев ног.
- Я только что это сделал. Видишь? - Пенрик протянул на ладони розовое извивающееся существо, испачканное влажной землей. - Разве он не милый?
- Нет, - проворчал Инглис.
Пенрик подумал, что это выражение лица не подходило самому прекрасному утру, которое можно было себе представить: отвлечься от всех обязанностей и отправиться на рыбалку. Тихий пруд в холмах над Истхомом давал все, что Инглис обещал своему гостю: прохладу, древесную тень, позолоту солнечной ряби. Возможно, рыбы было маловато, но, поскольку туманный день потеплел, было очень заманчиво раздеться и поплавать. У Пенрика были планы.
- В любом случае, - сказал Инглис, вытягивая шею, чтобы посмотреть на червяка в руке Пенрика, - откуда ты знаешь, что это он? Это может быть она.
- Я слышал, что дождевые черви имеют в одном теле и мужское, и женское начало, - Пенрик с сомнением наморщил нос.
- О, совсем как ты, - пробормотал Инглис, ухмыляясь.
- Приятно видеть, что угрюмый парень не против свести счеты, - развеселилась Дездемона.
Храмовый демон внутри Пенрика, который наделил его волшебной силой, определенно был женщиной, что, по мере того как он лучше узнавал Пена, вызывало у Инглиса все большее недоумение. Инглис кин Вулфклифф, член Королевского общества шаманов (на испытательном сроке), как он подписывал свою корреспонденцию, хотя и надеялся вскоре избавиться от досадной приписки.
Пенрик попытался ответить ехидной ухмылкой, но загородный свет был слишком хорош, чтобы позволить ему выдержать это усилие; он расплылся в улыбке.
Инглис покачал головой.
- Я не могу поверить, что ты овладел техникой сразу после того, как вчера понаблюдал за единственным жертвоприношением во дворе зверинца.
- Ну, почти. Если не считать чтения книги, которую ты прислал, твоих писем, разговоров с твоим Королевским Братством и тобой за последние две недели, изучения разных других работ, половина из которых оказалась мусором. Всегда есть проблема с письменными источниками - они часто гораздо больше говорят о человеке, который их написал, чем о рассматриваемом предмете.
- Ты больший книжник, чем я, - согласился Инглис. - Кажется несправедливым, что... Неважно. Хорошо, я вижу, он действительно на пути к тому, чтобы стать Великим червем. - Палец протянулся, чтобы с сомнением ткнуть существо. - Две души, если их можно так назвать в червяке, собраны в одно тело, но оно не достигнет цели, и в любом случае, какой в этом смысл? Никто не захочет быть наделенным духом червя, и силы, которые он может дать, не убедят блоху прыгнуть на собаку.
- Это практика для ученика шамана, - быстро ответил Пенрик. - Или ученика волшебника, во всяком случае. Насколько я знаю, дождевые черви - теологически нейтральные существа. Завтра я, возможно, попробую мышей, если их крошечные души окажутся не слишком тяжелы для меня. Они твари Бастарда - как просвещенный жрец белого бога, я должен быть в состоянии освободиться от них.
- Спаси нас Брат, - вздохнул Инглис. - Во всяком случае, такие трюки раньше уже пробовали люди, у которых было больше времени, чем здравого смысла. После нескольких повторов такие низменные существа не могут выдержать перегрузки духа и умирают от этого.
- В самом деле? - заинтересовался Пенрик. - Я должен проверить.
- Конечно, ты должен, - пробормотал Инглис с побежденным видом. Но отложил удочку в сторону и все равно приподнялся, чтобы посмотреть.
Пен вытащил еще с полдюжины дождевых червей из ведерка с приманкой и попытался выложить их в ряд на плоском камне. Они сопротивлялись своей участи, беспорядочно извиваясь, что мог бы одобрить Бастард, покровитель хаоса, но короткое прикосновение магии временно вернуло их в более ровный строй. Пенрик сделал свою первую попытку с последним червем в ряду и с некоторым сожалением пожертвовал им ради следующего, убедив свою совесть, что для червя не может быть худшей смерти, чем быть насаженным на крючок и брошенным в глубокую воду, чтобы утонуть. Еще четыре червя вдоль по ряду, и Инглис оказался прав, поскольку получатель всех этих усилий практически разорвался, когда Пенрик попытался направить в него накопившуюся магию жизни.
- О, - печально сказал он. - Я посрамлен.
Инглис закатил глаза.
Пенрик отказался от своей первой наполовину успешной попытки овладеть шаманской магией, потому что обладание демоном хаоса помешало бы ему принять дух Великого Зверя любого вида, который мог бы дать ему силы настоящего шамана. Подняв удочку, он покосился на пустой болтающийся крючок, засопел и наклонил леску к себе, чтобы заменить наживку результатом одного из своих последних жертвоприношений, утешаясь тем, что скромные смерти, вызванные имитацией шаманских усилий, не будут полностью потрачены впустую. Он забросил свою удочку обратно в пруд рядом с удочкой Инглиса.
- Мы оба храмовые маги, хотя и разного рода. Почему мы ловим рыбу таким неэффективным способом? - заметил он через несколько минут.
- Потому что, если бы мы применили нашу магию, мы бы закончили до того, как вино охладится, - сказал Инглис, дружелюбно указывая на глазурованные кувшины, установленные в ряби на мелководье.
- Верно, - согласился Пенрик. - Выпьем?
Закрепив свою удочку парой камней, Пен поднялся, чтобы взять кувшин. Он наполнил оба стакана, вытряхнув последние капли в хозяйский, затем порылся в корзине в поисках еще кусочка вкусного хлеба в придачу. В конце концов, целью похода на рыбалку было не только поймать рыбу.
После небольшой паузы на все еще безуспешную рыбалку, очарованный местным вином, которое ложилось на язык, как жидкое золото, Инглис задумчиво произнес:
- Интересно, распространяются ли такие ограничения и на демонов? Существует ли верхний предел накопления жизней или душ, которые демон может забрать и передать вместе с собой, как они передаются от носителя к носителю в конце жизни?
Пенрик моргнул.
- Хороший вопрос. Но то, что демон накапливает, это не совсем души. Обычно нет, если только передача не проходит плохо и не разрывает душу умирающего на части. Потому что практически все волшебники и волшебницы на своих похоронных обрядах оказываются принятыми нашим богом точно так же, как и все остальные люди. Безусловно, не отлученные, иначе создание храмовых магов было бы самым черным святотатством. Я предпочитаю думать о личностях моего демона как о образах моих предшественников, как о страницах, снятых с печатной пластины и переплетенных в книгу. Иначе моя голова была бы все время занята призраками.
Инглис повернулся к Пенрику, откашлялся и спросил:
- Дездемона, а ты знаешь?
Инглис редко пытался поговорить с Дез напрямую, как с другим человеком, и Пен одобрительно улыбнулся. Он его еще обучит. Пенрик уступил контроль над голосом своей постоянной спутнице, также заинтересованный в ответе, как и Инглис.
Дез молчала так долго, что Пен начал думать, что она не ответит, но наконец она заговорила, как водится, ртом Пенрика.
- Вы, дети, задаете самые странные вопросы. В мире наблюдается постоянное истощение демонов, которые либо поспешно покидают его посредством определенных храмовых обрядов, когда юный элементаль едва сформировался, либо с большим трудом изгоняются святым, если они берут власть над человеком, когда становятся старше и сильнее. За более чем двести лет я разделила двенадцать жизней со своими носителями, и десять из них были человеческими...
- На самом деле двенадцать полужизней, - уточнил Пенрик для Инглиса, - поскольку ты никогда не прыгала на младенца или ребенка.
- Прыжок на младенца был бы верным путем к катастрофе, - предположила Дез. Мгновенное превосходство, поскольку у хнычущего существа не было бы развитой воли и знаний, чтобы контролировать своего демона. Очень плохой выбор. В любом случае, как я собиралась сказать, прежде чем ты прервал меня...
- Извини.
Она кивнула головой Пена.
- Я уже давно не встречала демона старше себя.
- Это имело бы смысл, - сказал Инглис, пытаясь проследить за ее мыслью. Чем старше кто-либо становится, тем больше людей младше и тем меньше старших. Он нахмурился. - Должно быть, странно быть самым старым, пережить все свое поколение. И все же какой-то человек в мире должен быть таким в каждый момент. Как ты думаешь, Дездемона, ты могла бы быть старшей среди демонов?
- Конечно, нет! - едко сказала она. Но Пен почувствовал в ней невысказанное сомнение.
- Так что же происходит со старейшими демонами? - Инглис последовательно развивал свою мысль. - Можно предположить, что они достигают момента, когда никакая голова не может их удержать, они прыгают слишком часто, и ах... - его палец указал на взорвавшегося дождевого червя.
- Фу, - хором сказали Пенрик и Дездемона. - В самом деле, мальчик-волк! - сказала Дез, и Пен продолжил: - Я думаю, если бы это было так, Храм знал бы об опасности, и это было бы частью моего обучения в семинарии.
- Я полагаю, да, - сказал Инглис, отказываясь от своей ужасающей гипотезы с явной неохотой. Он сделал еще глоток вина, затем покачал своей удочкой.
- Я бы поспорила, - пробормотала Дез, - кто из вас сдастся первым и начнет использовать магию, чтобы обмануть рыбу, но мне не с кем поспорить.
- Вас там десять сестер, - ответил Пен. - Вы могли бы побиться о заклад.
- Есть одна мысль... - но она замолчала и взглянула на Инглиса, который сел и повернул голову, внимательно прислушиваясь. Пенрик не различал ничего, кроме приятных летних звуков леса и ручья, но он знал, что волк Инглиса наделил его сверхъестественным слухом. Довольно скоро с изрытой колеями дороги, где они оставили наемную повозку, донесся топот копыт. Потом стук копыт прекратился, тихий голос успокоил животное, а затем на тропинке, ведущей к пруду, послышались быстрые шаги.
- Ах, вот вы где, - голос следователя Освила звучал напряженно, когда Пен обернулся, чтобы помахать рукой. - Благодарение пяти богам.
- Освил! - Инглис тоже поприветствовал своего неожиданного друга. - Ты все-таки приехал!
Старший следователь из ордена Отца был приглашен третьим на рыбалку этим утром, но в последнюю минуту прислал записку, что его вызвали по новому срочному делу и что его не следует ожидать. На нем по-прежнему была форменная серая куртка с медными пуговицами, по которой истхомские дознаватели получили прозвище Серые сойки, но она была расстегнута поверх мокрой от пота рубашки. Закончил на сегодня или просто поддался жаре?
- Ты так быстро все уладил? - радостно спросил Пенрик.
Освил подошел к берегу ручья, упер кулаки в бока и вздохнул.
- К несчастью, нет, совсем наоборот. Мне срочно нужен храмовый сенситив, еще больше - волшебник, а вы двое - ближе всех. Извините, но я должен призвать вас на службу.
- Нет времени даже на глоточек? - спросил Пен, с сожалением глядя на второй кувшин, остывающий в ручье.
- Нет времени ни на что. Менее чем в шести милях отсюда у меня мертвая волшебница. Убитая. Вчера поздно вечером или ночью.
Пен поднялся, пораженный.
- Это, - медленно произнес он, - было бы очень трудно провернуть. Исходя из моего личного опыта.
- Кто-то смог. Одна стрела, пронзившая человека, может стать несчастным случаем на охоте. Но не две. И не думаю, что она смогла бы всадить стрелы себе в спину, даже с помощью колдовства.
- Ох. - Пенрик сглотнул и крикнул Инглису: - Тогда я запрягу лошадь, пока ты собираешь вещи?
Инглис кивнул, уже вынимая удочки. Это было наилучшее разделение труда, поскольку, несмотря на его превосходное владение верховой ездой, волк внутри Инглиса, как правило, заставлял нервничать даже ко всему привычных наемных кляч.
Освил, дрожа от нетерпения, последовал за Пеном на узкую горную дорогу, где его собственная потная лошадь была привязана к молодому деревцу.
- Я дам вам свежее место преступления. Обычно помощь из ордена Отца вызывается с опозданием на несколько дней, после того как местные власти задушат весь здравый смысл в беспорядке, который они сами же и устроили. Это повышает шансы на то, что вы с Инглисом почувствуете что-то полезное, да?
Пен понятия не имел. Но когда он подошел, чтобы отвязать наемную лошадь и снова запрячь ее в оглобли, самым беспокоящим его вопросом было не то, кто убил колдунью, или как, или даже почему, а скорее, где ее демон?
***
К тому времени как они вернулись по следу повозки, пересекли несколько проселков и нашли дорогу получше, ведущую к деревне на холме, шесть миль дороги оказались ближе к девяти. Они свернули в сторону, не доехав до деревни, а затем были вынуждены покинуть свою повозку, когда проселок, ведущий в крутой лес, превратился в тропу. Но всего через несколько сотен шагов тяжело дыша они вышли на поляну.
Это была довольно приятная поляна, уже послеполуденный свет просачивался сквозь зелено-золотистую листву. Менее приятной была бесформенная куча на дальнем краю и жужжание мух, от которых отмахивалась встревоженная младший следователь, оставленная на страже. Для этого она использовала длинную ветку с листьями на конце, откинувшись назад как можно дальше. Пока не из-за вони, подумал Пен, когда они подошли ближе; скорее всего, ее пугали обозначающие колдунью шнуры белого, кремового и серебряного цветов, приколотые к плечу фигуры.
- Моя помощница, младший следователь Тала, - представил ее жестом Освил и спросил: - Что-нибудь произошло с тех пор, как я оставил вас?
- Нет, сэр, - сказала Тала, поднимаясь с явным облегчением. Она была моложе Освила лет на тридцать или около того, и выглядела еще более свежей, чем Пен.
- Где дедикат?
- Он пошел домой, чтобы принести нам обоим что-нибудь поесть. Должен скоро вернуться.
- Тело было найдено сегодня рано утром молодым дедикатом из храма в деревне Вейр, - объяснил Освил через плечо Пену и Инглису, - посланным в лес проверить силки. Мне сказали, что этот участок принадлежит барону кин Пайкпулу, но он предоставляет храму право собирать в нем хворост и охотиться на мелкую дичь в качестве платы за четверть дня.
Пенрик присел на корточки в том месте, которое младший следователь с радостью уступила ему, и всмотрелся.
Женщина лежала на боку, как будто спала. Ее вьющиеся каштановые волосы распустились, расшитая бисером матерчатая шапочка запуталась в них. Она не была ни толстой, ни худой, ни высокой, ни низкой, ни миловидной, ни уродливой; ей могло быть чуть за сорок. Какой бы ум ни оживлял ее лицо - а шнуры жрицы свидетельствовали о том, что он должен был быть острым, - теперь он исчез, оставив ее черты мягкими, восковыми и неподвижными. Загадочными.
Она была одета не в официальную мантию, а скорее в повседневную одежду, обычное платье с наброшенным поверх тонким синим плащом, к которому были приколоты ее шнуры. Это не защитило одежду от пропитавшего ее потока крови, так, что она стала коричневой. Почти столько же крови вылилось вокруг наконечника стрелы, торчащего из ее живота, как и из двух стрел с оперением, торчащих из ее спины. Судя по кровавому следу на земле, она упала всего в нескольких футах от того места, где в нее стреляли. По крайней мере, быстрая смерть, подумал Пен, пытаясь справиться со смятением. Никаких признаков того, что она пострадала как-то еще.
Инглис посмотрел через плечо Пена, его ноздри раздувались, возможно, от тревожного запаха крови. Достаточно густой, чтобы Пен тоже мог его почувствовать, он, вероятно, был ошеломляющим для волка внутри Инглиса, во всяком случае, его лицо застыло.
Освил многозначительно прочистил горло, и Пен, поднявшись, чтобы осмотреться, подумал: 'Дез, Зрение, пожалуйста'.
С одной стороны, Пен надеялся, что призрак женщины все еще витает в воздухе, достаточно свежий, чтобы выглядеть почти так же, как при жизни: внезапная и насильственная смерть очень часто производила такой эффект. Большинство призраков не могли говорить, но достаточно расстроенный, все еще потрясенный от резкого отделения от поддерживающего его тела, призрак иногда мог устроить для зрячего сенситива что-то вроде немого представления. Это было очень опасное предельное состояние, поскольку душа могла соскользнуть в окончательное отлучение от ожидающего ее бога, чего не желала ни одна из сторон. Так что, с другой стороны, Пен надеялся, что нет. Чаще всего душа и бог находили друг друга сразу, и единственной функцией похоронного обряда было подтверждение места назначения.
Все живые души на поляне были достаточно яркими, соответствовали своим телам. У Инглиса была дополнительная духовная плотность его Великого Волка, тревожащая, если не знать, что это такое. Или даже если знать. Пенрик медленно повернулся, просматривая все одновременно обычным и вторым зрением, но не увидел ничего похожего на призрак. Потерянные души обычно привязывались к какому-то месту, редко к своим собственным телам; странная шаманская практика уноса призрака убитого духа-воина, привязанного к священному предмету, здесь не применялась. Не было и никаких признаков бродячего демона, хотя Пен этого и не ожидал. В конце концов, демоны не могли прыгать на деревья, которые были единственными здесь живыми существами. Демона, должно быть, унес его новый хозяин. Оставался насущный вопрос, и, возможно, не один.
Пен осенил себя священным знаком, позволил Зрению померкнуть и повернулся к Освилу.
- Никакого призрака. Никакого демона. Никакой помощи. Извини.
Освил раздраженно посмотрел на человека, который никогда не удивлялся тому, что ему не везет.
- Ценное наблюдение.
- Очень даже.
- Вы можете сказать что-нибудь еще?
Рука Инглиса проследила линию от древков стрел в лес, ища выгодное положение лучника, но затем он покачал головой.
- Невозможно сказать, как сильно она перевернулась, когда падала.
Пен скрестил руки на груди и уставился на женщину сверху вниз.
- Ну, что-то сказать все-таки можно. Начнем с того, что она молода.
- Конечно, нет. Средних лет, - Освил склонил голову набок.
- Я имею в виду, молода для храмовой волшебницы. Орден Бастарда обычно не наделяет обученную женщину-претендентку демоном, пока она не закончит рожать или, по крайней мере, не будет уверена, что не желает ребенка. Хаос, который обычно сеют демоны, - Пен сделал паузу, подбирая деликатный термин, - препятствует зачатию.
Брови Освила поползли вверх.
- Для некоторых это было бы выгодно.
- Верно. Кроме того, женщина-колдунья должна быть необычайно умной, внимательной и опытной, чтобы успешно управлять демоном и беременностью одновременно. Некоторые так делали, но это не рекомендуемый путь. Так что, скорее всего, эта женщина недолго носила своего демона.
- Я не вижу ни одной стрелы вокруг, - заметил Инглис, вытягивая шею. - Два выстрела, два попадания. Предполагает опытного лучника.
- Или лучницу, - почти неслышно пробормотала слушающая помощница.
- Или он забрал их после, - сказал Освил.
- Мм.
Пен посмотрел на стрелы в теле.
- Стрелок либо был рядом, либо у него был лук с действительно сильным натягом. Если последнее, то это скорее мужчина. Я... думаю, что не первое, - он бросил младшему следователю извиняющийся кивок.
- Почему это? - спросил Освил - намеренно, а не скептически.
- Одна из причин убить колдуна, которая приходит мне на ум, - Пенрик прочистил горло, - это украсть его демона.
При этих словах Инглис повернул голову.
- Люди действительно пытаются такое сделать?
- Да, - вздохнул Пен.
- Это не сработало бы с Большим Зверем!
- К счастью для шаманов. Но если бы убийца охотился за демоном, он захотел бы быть как можно ближе к колдуну. Предпочтительным оружием был бы нож, а не лук. Пожалуй, единственный способ увеличить дистанцию - это использовать трюк рокнари: бросить колдуна в море на проткнутом пузыре и уплыть как можно быстрее. Лук наводит на мысль об убийце, который очень не хотел быть обремененным демоном своей жертвы.
Освил нахмурился.
- На какое расстояние может прыгнуть демон?
- Это... - начал Пен, но потом понял, что ему не нужно предполагать. - Дездемона, что ты можешь сказать об этом?
- Зависит от силы демона, - сказала Дез, - но дальность полета стрелы, безусловно, простирается за ее пределами.
Глаза Освила сузились, когда он переводил взгляд с тела на окружающий лес.
- Или их было двое. Лучник на расстоянии, другой вблизи. - Он не выглядел так, как будто эта мысль доставляла ему удовольствие.
Сценарий был вполне возможный, и он действительно объяснял исчезновение демона. Пен вынужден был согласиться.
- Это должно было произойти прошлой ночью до наступления темноты, - предположил Инглис, - чтобы сделать такой выстрел - дважды - с такого расстояния.
- Если только у нее не было фонаря, - сказал Освил. Все огляделись по сторонам. Никаких фонарей, разбитых или откатившихся, не было, но его могли унести, как и стрелы.
- Волшебник может видеть в темноте, - заметил Пен. - Возможно, ей и не нужен был фонарь.
- Лучник не может, - сказал Инглис, явно все еще увлеченный собственной теорией.
- Если только он не еще один волшебник, - вставил Пен. - Хотя в этом случае ему не нужно было бы держаться на расстоянии.
- Что-нибудь еще вы можете мне сказать? - застонал Освил.
- Волшебника очень трудно убить, - начал Пенрик, скорее вопреки очевидности, лежащей перед ними.
- Волшебников с опытными демонами очень трудно убить, - поправила Дездемона, - если их демоны хотят защитить их. Молодой демон будет менее искусен. Но если какой-нибудь демон захочет сбросить нежелательного всадника, это не такая уж большая проблема.
Три человека странно уставились на него. Пенрик продолжил, повысив голос:
- Я собирался сказать, что эта волшебница была застигнута врасплох, попала в засаду, как и ее демон.
Освил потыкал носком ноги в землю, выражение его лица стало отстраненным.
- Или убийцей был кто-то, кому она доверяла. Или убийцами. Тьфу.
Пенрик поморщился, его немного затошнило от идеи такого предательства.