Скоро начнется. Яркие искорки первых звезд едва-едва проклюнулись на стремительно темнеющем небосводе, воздух хоть ножом режь - стоячий и душный, как перед грозой. Но грозы не будет, нас ждет кое-что похуже. Обливаясь потом под тяжестью доспеха, мы молча шагаем по обезлюдевшим вечерним улицам Гортейна. В гробовой тишине, единственный звук - тревожное буханье по булыжной мостовой подбитых железом солдатских сапог, разносится далеко окрест.
В домах ни огонька, но я чувствую, как затаившиеся обитатели, с надеждой и страхом смотрят нам вслед из темных провалов окон. Пустынно и тихо настолько, что порою, кажется, город мертв. Впрочем, так оно и есть, ни один человек в здравом уме сейчас не высунет нос из дому. Боятся... и правильно делают. Сегодня опять был багровый закат, а значит, вот-вот придет Красный Дождь, и небеса заплачут алыми слезами, так похожими на настоящую кровь.
Нет, ни Дождь, ни Закат не опасны, они лишь грозные предвестники. Чего? Хотел бы я знать. Началось все, около месяца назад, когда в первую же ночь после Красного Дождя погибло не менее половины ночных патрулей городской стражи. Кто-то или что-то убило почти восемь десятков человек и скрылось.
Поутру глазам обывателей предстало весьма живописное зрелище - густо политая кровью мостовая, вываленные внутренности, разбросанные части тел.
Верховный волшебник заперся в своей башне, никого туда не впускает, даже короля и тайно творит какую-то магию без всяких видимых результатов. С тех пор было уже не меньше дюжины таких Закатов, гибли не только стражники, но и горожане, в том числе и дворяне. Нужно ли говорить о том, что в столице началась паника?
И как всегда, там, где не справляется магия, свой кусок хлеба отрабатывают парни вроде меня, и в ход идет простая, честная сталь, без всяких там колдунских финтифлюшек. Его Величество, для поддержания порядка вызвал несколько полков расквартированных неподалеку от Гортейна - Железных людей <тяжелая панцирная пехота>, Отчаянных<разведчики> и нас Быстрых болтов <элитный полк арбалетчиков, славится тем, что его воины могут вручную перезаряжать свое оружие, вследствие чего по скорострельности Быстрые болты превосходят собратьев и уступают лишь лучникам>.
Ныне, каждый вечер, город патрулируют сборные отряды - двое Отчаянных, двадцать Железных людей и двадцать Быстрых болтов. В придачу один колдун, их набрали из имеющих разрешение на частную практику в городе. Конечно колдун это вам не королевский волшебник, но все же лучше чем ничего. От него многого не требуется, всего лишь найти проклятую тварь, а дальше в дело вступим мы. Кто бы ни была эта зверюга убивающая горожан, вряд ли ей придутся по вкусу два десятка болтов с наконечниками из закаленной стали.
Крепко сжимая в руках тяжелый армейский арбалет, из тех, что запросто в упор прошибают любой доспех, внимательно всматриваюсь в чернильную тьму проулка, ловя малейшее движение, что-то там показалось нашему колдуну подозрительным. Боров - невысокий толстяк в коротком, по последней моде, едва до пояса малиновом плаще, нелепых, обтягивающих зеленых штанах и такого же цвета камзоле, хмуря редкие рыжеватые брови, делает пассы руками. Наконец его лицо разглаживается, и мы облегченно вздыхаем - пронесло. Первые часы, после того как начнется Дождь, самые опасные, и лучше как говорится, перебдеть, чем недобдеть.
Тоскливый вой раздался так неожиданно, что добрая половина отряда вздрогнула. Где-то неподалеку, одинокая собака исступленно взывала к бледному оку луны. Я переглянулся с Иглой седым крепышом из Железных людей, такие собачьи страдания могли означать только одно - смерть. Похоже, наш командир Ерш, думал также.
- Идем туда.
Ощетинившись оружием, как еж иголками, отряд неспешно двинулся к цели. В первом ряду шли Железные люди, их тяжелые вороненые доспехи, которые возьмет не каждая стрела и меч, позволят выстоять в первой атаке, а длинные алебарды удержат врага на расстоянии. Во втором ряду мы - Быстрые болты, готовые в любой момент дать залп. Стрелять через головы товарищей неудобно, но нам не привыкать. Первый Отчаянный, мягко крадется впереди, в пятнадцати шагах от отряда, второй, его почти не видно, в тридцати.
Колдун идет рядом со мной, и что-то бормочет себе под нос, сунув руку под камзол. Очень надеюсь, что его магия не помешает нам, когда наступит пора действовать, иначе придется стукнуть Борова чем нибудь по голове, чтобы не путался под ногами, а не хотелось бы. Боров неплохой парень, для колдуна. Слегка повернутый, как все они, и не от мира сего, но неплохой.
Это была небольшая пустынная площадь, стиснутая с четырех сторон серокаменными домами. Кто-то старательно загасил здесь все фонари, но к счастью луна давала достаточно освещения. Увитая плющом колонна из илисийского желтого мрамора, одиноким, впивающимся в небо шипом, торчала посреди площади. Неподалеку сидела собака, здоровенная черная зверюга, даже в свете луны прекрасно можно было разглядеть, что шерсть животного стоит дыбом. Окинув нас недоверчивым взглядом, пес оскалил полную острых белоснежных зубов пасть и угрожающе зарычал.
Её мы заметили не сразу. Один из Отчаянных тронув командира за плечо, молча указал куда-то вперед. Приглядевшись, я тоже увидел, как в тени колонны, небольшая фигурка содрогалась в беззвучных рыданиях над распростертым на мостовой телом.
- Эй ты, выходи! - Голос Ерша прозвучал грубо и лишне в ночной тишине.
В лицо повеяло прохладой, уныло скрипнула вывеска на ювелирной лавке, это шутник ветер, легонько дунул, словно проверяя силы, и затих. Кап. Кап. Кап. Начался дождь. Редкие капли падали на землю и расплывались кровавыми пятнами.
Из тени колонны выступила девушка, она брела, опустив голову, и казалось, не замечая ничего вокруг. Простое белое платье, без всяких украшений, оторочено синей каймой, тонкий стан опоясан зеленым ремешком с золотой пряжкой. Черные, как сама ночь волосы, до плеч, распущены, и вернувшийся озорник ветер, будто играя, легонько треплет их. Бледное лицо красиво, но странная это красота. Какая-то неправильная. В уголках алых губ незнакомки затаилась горечь. Не дойдя пяти шагов до отряда она остановилась и подняв голову в упор посмотрела на нас. Меня будто окатили ушатом холодной воды - у неё не было глаз! Хотя нет, не так. Они, возможно, были, но их скрывала темно-красная повязка, покрытая золотой вышивкой.
Никто не посмеет сказать, что я трус. В свои двадцать два года мне довелось сражаться на Урагских полях и заряжать арбалет перед накатывающейся бронированной лавиной текелийских рыцарей. Никто из Быстрых болтов не дрогнул, и мы смогли дать второй залп в упор, решивший исход сражения. Тогда было страшно, но душу грел злой азарт - успею, не успею. Теперь же я чувствовал себя ничтожной букашкой, на которую опускается сапог человека.
- Стреляйте, - сдавлено прохрипел откуда-то слева Боров.
Мы медлили.
- Стреляйте, если хотите жить! - Заорал, срываясь на визг Боров, в голосе колдуна прозвучал такой неприкрытый ужас, что противные мохнатые жуки мелко перебирая холодными лапками, побежали у меня по спине. Не раздумывая, я нажал на спусковую скобу. Треньк. Треньк. Треньк. Товарищи поддержали меня.
Тяжелые болты рванулись к одинокой цели. Только, будто насмехаясь над названием нашего отряда, летели они очень медленно. А может, мне это только казалось. И в какой-то момент я вдруг понял, наш залп пропадет впустую. Я не почувствовал страха, когда увидел, как все болты, проносясь всего долях дюйма от неподвижной фигуры, ушли в пустоту. Я почувствовал глухую тоску. Эта девушка была не той мишенью, которую сможет поразить Дик, Болтун, Крюк или любой другой из нашего отряда.
Снова опустив голову, она двинулась к нам. Где-то рядом, всхлипывая, Боров бормотал бесполезные слова заклинания. Ерш с перекошенным лицом пытался отдать какую-то команду, но не мог выговорить ни слова.
А один из Отчаянных рванулся вперед, неуловимым движением доставая два недлинных прямых клинка. Я видел этого парня в деле. С ним мало кто мог тягаться один на один. Быстрый и гибкий как рысь, вдобавок великолепно владеющий мечом, он всегда выходил победителем из схватки.
Пять шагов до нашей противницы, он преодолел в одно мгновение, и его клинки устремились к кажущейся беззащитной жертве.
Не останавливаясь, девушка повела рукой и Отчаянный, хрипя, рухнул на мостовую, конвульсивно молотя по ней руками и ногами.
Я не мог оторвать взгляда от хрупкой фигурки, что приближалась к нам, и хотел перезарядить арбалет, но чей-то голос внутри меня обреченно произнес - незачем. Мои руки сами собой опустили оружие, а голову стал заполнять какой-то звон, вытесняя все мысли.
Я уже ничего не слышал, кроме этого все нарастающего звона и вдруг сквозь него пробились слова:
Лишь слышен женский плач в ночи
С каждым словом звон медленно отступал и я, наконец, смог различить голос даже не говорящего, а напевающего следующие строки:
Он страшным эхом отзвучит
И тем кто слышит этот плач
Он станет как ночной палач
В нем боль и страх
В нем смерть и рок
Мечтаний крах
Другим урок
Беги! Спасайся! Все едино
Догонит плач, ударит в спину
И мертвых вдруг услышишь зов
И тьма накинет свой покров
Все громче звук
Все злее тьма
Все, ВСЕ вокруг
Сошло с ума
Это был Странник. Он прибился к нашему отряду совсем недавно, около месяца назад. Странник доказал свое право быть в Быстрых Болтах, но, честно говоря, мне почему-то казалось, что в его руках гораздо уместнее гитара, а не тяжелый арбалет.
Девушка замерла, склонив голову набок, словно прислушиваясь. Не похоже, чтобы слова Странника причиняли ей вред, она просто стояла на месте, ничего не предпринимая. Я боялся даже дышать, чувствуя, что сейчас решается вопрос жизни или смерти. Время, свернутое в тугой клубок, медленно разматывалось бесконечной лентой. Едва-едва падали на землю капли, ветер, почти застыл, в тщетном усилии растрепать волосы нашей противницы. Слова Странника стали громкими, протяжными и отдавались колоколом в голове.
И лишь одно спасет тебя
Сказать, чтоб вспомнила себя
Не Плачущая вовсе тут,
Наталка - так тебя зовут...
Когда он закончил, девушка очень медленно приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но ничего не сказала, а вместо этого покачала головой и исчезла.
Время, словно выпущенная на свободу птица, стремительно возвращалось к нормальному течению.
Красный Дождь разошелся вовсю, летящие с небес, стремительным потоком струи, хлестали нас по лицам, но никто не замечал этого. Еще какое-то время мы не шевелились, не осознав, что все уже закончилось. Наконец один из Железных людей красочно выругался слегка подрагивающим голосом, и это словно послужило сигналом. Заговорили все разом, возбужденно толкаясь, не слушая друг друга.