Я проснулся и все так же размышлял. Кто я - биот Лолит или все же некто измененный, Лилит? Чего во мне больше? Вирт, несомненно, может мне помочь разобраться в первой, навязанной мне ипостаси, но вторая для него смертельно опасна. Он знает о биотах, знает ярусы, возможно, имеет некоторые связи, но я собираюсь пойти более опасным путем, следовать за собой по которому я не могу его заставить. Как не хочу и обмануться его добротой.
С другой стороны, такая малая деталь анатомии, как зубы вызвали у него кардинальную перемену в отношении. Это его напугало. Он уже был готов избавиться от меня, прогнать, правда, задобрив перед этим. Вероятно, и теперь он будет оставаться со мной из страха. А потом, при благоприятной возможности, сбежит, бросив. Мне же пока нужна поддержка и надежный помощник. В его лице я и видел необходимое.
Итог был таков - временно, но мне было необходимо общество Виртрама, скупщика. Проблемой оставалась необходимость сделать выгодой такое сотрудничество и для него. У меня было несколько возможностей этого добиться.
Следуя первой из них, я не стал отстраняться и противиться, когда он проснулся и прижал меня к себе. Не выказал неудовольствия, когда он ощутимо сдавил грудь, затем остановился на чувствительных участках, словно пытаясь их выкрутить. Я намеренно изогнул тело, словно приглашая его влиться внутрь меня, соединиться ради того, чтобы ощутить экстаз. Он легко поддается, продолжая удерживать так же на боку, вошел в меня сзади. Я позволяю себе только глубокое дыхание, чтобы справиться с первоначальной болью. Пройдя в меня до предела, он начинает движения, несколько более быстрые и интенсивнее, чем я могу выдержать, но даже сквозь неприятие, я стараюсь поддаваться ему, сам двигаюсь на встречу, улавливая темп. Движения становятся все сильнее, на столько, что я почти теряю ориентацию от ослабевшей боли и возросшего удовольствия. Я даже не замечаю, когда он переворачивается на спину, увлекая меня за собой, тем самым усадив на себя, продолжая оставаться внутри. От этого положения, тело пронзает еще более сильное чувство эйфории. Я просто дрожу, не в силах справиться с ощущениями. Только сквозь эту пелену понимаю, что лежащий сам, перехватив меня за талию приподнимает и с силой опускает на себя. Я лишь безвольный инструмент, но винить в этом положении могу лишь себя, не сумевшего справиться с ощущениями. И тем самым проявившим свою покорность его желаниям.
Сколько я нахожусь во власти эйфории, я не знаю, но Вирту приходится сесть самому и, уже сжимая меня в объятиях, насаживать на свое тело. Я все еще справляюсь со спазмом, когда он заканчивает свой процесс, падая обратно на кровать. Я, резко оставшийся без поддержки, соскальзываю вбок, к счастью, не упав мимо ложа.
- Такое чувство, будто твой хозяин ничему не научил тебя, - говорит Вирт, подтягивая меня к себе, - ведешь себя как будто это у тебя первый раз, даже подвигаться не можешь ради приличия.
- Тебе бы похудеть, - говорю в ответ, на несправедливое обвинение, - мне тебя даже ногами не обхватить, а чтобы двигаться нужна хоть какая-то опора.
- Похудеть? - он резко отстраняется, судя по звуку, шлепая себя ладонями по животу, - да это тело образец индивидуальности и неповторимости. А не какая-то биомодификация, как у некоторых. Похудеть - значит этого лишиться.
Я поворачиваюсь к нему, оценивая серьезность сказанного. Но потом понимаю, что перекупщик прав - чем больше в теле изъянов, тем меньше зависимости от Корпорации.
- Уж если речь пошла о модификациях, - он снова притягивает меня к себе, - скажи, пожалуйста, откуда у тебя электронный глаз?
Названный резко отзывается тонкой болью, что я невольно прикрываю его ладонью.
- Неужели твой владелец брезговал тобой ради каких-то экспериментов?
Слышать последнее становится действительно обидно.
- Нет, - поспешно заявляю ему, - это из Абиоз. Испытание взаимодействия биотических составляющих и электронной адаптивной аппаратуры.
- Что? - объятья размыкаются, сам Вирт садится, становясь надо мной, - Абиоз? С оружейником? - я смотрю на него не понимая, что скупщика так напугало, тогда он отворачивается, обреченно заявляя, - Ну тогда конец. Если один из самых главный производителей оружия еще и переймет технологию наномусорщиков - войне не избежать.
- Почему это?
- Да потому, - он встает, одеваясь, - что раньше оружие разных сторон просто было несовместимо. Воевать было бессмысленно - одно просто нейтрализовало другое. Если же оружие начнет взаимодействовать - настанет игра на равных, - он оборачивается, разглядывая меня. От этого я сажусь, притянув колени к груди, надеясь хотя бы так прикрыть свою наготу, - или не очень на равных.
- Все равно не понимаю, - ход размышлений Вирта действительно странный.
- Не важно, - говорит он, отмахиваясь от меня, - так ты видишь им? Здесь и меж стен?
- Да, вполне нормально, - вспоминаю, что он говорил, будто там затруднена работа любой аппаратуры, - мои процессоры тоже работают.
- Так, - он замирает, будто обдумывает что-то, - ладно, подумаем об этом позже. Ты идешь со мной?
Приглашающий жест, я только потом понимаю, что перекупщик готовится выйти и предлагает мне последовать за ним.
-Д-да, конечно, - оглядываюсь в поиске одежды. Выданное мне вчера покрытие лежит рядом. Я подбирая его, натягивая на себя, - куда мы идем?
- Сначала отнесем кое-что на продажу, потом покажешь, где оставила вещи, - Вирт действительно собирает кое-что с пола, складывая в сумку, что я видел на нем прежде.
Я собираюсь надеть на себя свою куртку, поскольку покрытие слишком обтягивающее, но Вирт выхватывает ее у меня из рук.
- Это лучше запрятать подальше. Банда Фина запомнила тебя в ней, - что-то поднимает с пола, отбрасывает, достает другое, - попробуй вот это.
Из его рук я принимаю накидку с глубоким капюшоном и длиной до колен. Красного цвета.
- В этом я буду совершенно не заметен, благодарю, - все же я одеваю этот плащ, выдержав на себе осуждающий взгляд дарителя.
-Тут дело не в приметности, а в отвлечении внимания - чем ярче, тем меньше вероятности, что тебя заподозрят, - поясняет он, сам же облачаясь в ту же черную одежду, - кроме прочего здесь хорошая терморегуляция - не замерзнешь и не перегреешься.
- Спасибо, - все же говорю ему, получая в руки сумку подобную, что у него, но чуть меньше.
Затем, я впервые выхожу из места своего спасительного заточения. Часть стены отходит в сторону, и я вижу длинный коридор. Он идет прямо, не сворачивая.
- Не отставай, что ты плетешься, - слышу от моего провожатого, приходится почти бежать чтобы успевать.ща спешащим Виртом.
Он неожиданно сворачивает, пропадая в стене, я едва успеваю за ним в открытый проход. За ним видна голая металлическая лестница, спускающаяся меж переплетенными нитями арматуры. Я, не задумываясь ступаю на нее, но тут же оказываюсь выдернутым за капюшон.
- Куда ты? Хочешь пол дня на спуск потратить? - по направлении вмешательства в мое движение я вижу грузную фигуру Вирта, стоящего на подобии подъемника-фоникулера. Не задерживаясь, ступаю на него.
Вирт отпускает какой-то рычаг и мы едем вниз, проплывая среди темноты и едва мерцающих переплетений кабелей и металлических остовов.
- Теперь понимаю, почему ты такой...необъятный, - говорю Вирту, - бегал бы по лестнице, был бы гораздо стройнее.
- Вот сама и побежишь в следующий раз, отозвалось из темноты рядом.
Я подключаю возможности электронного глаза, столбы лучше определить, где мы находимся. Всюду нас окружают паутины металлических сплетений, вниз, под острым углом уходит натянутый трос. Окончания спуска я не вижу.
- Высота почти два километра. Можешь представить сколько спускаться по перепутанным лестницам и перекрытиям? - в темновом режиме я вижу только бледную маску лица Вирта.
- Час-другой, - прикидываю я.
- Конечно же, если бы был прямой путь, - слышу смех, - идти почти четыре часа. И это если знать дорогу. Многие пути обвалились или разрушены.
-Значит, есть только фуникулер?
- Нет, не только. Есть подъемник, но он часто бывает перегружен, - Вирт указывает в сторону, по направлении которой я вижу движущуюся платформу, с несколькими фигурами на ней. Темнота уже не мешает сделать это обычным зрением.
Наконец, мы достигаем дна, ступив на которое я понимаю, что нахожусь практически перед выходом на площадь.
- Мне казалось, ты торгуешь на третьем ярусе?
- Не всегда. Сегодня заказ здесь, - Вирт указывает следовать за ним. Я стараюсь не отставать, почти бегу за его, как оказалось, не столь грузной в своей ловкости и скорости фигурой, - не отставай, ато потеряешься.
Это предупреждение оказывается кстати, поскольку площадь, на которой мы оказывается заполнена людьми. Вирт ловко пробирается между спешащими фигурами в сером и цветном репиленте.
Я тороплюсь как могу и, в конце концов, едва не натыкаюсь на на его спину, резко остановившемуся у палатки. Он же уже что-то объясняет человеку в сером. Торгуется - как понимаю я. Наконец, отдав часть вещей из сумки и получив несколько карточек на руки, он оборачивается ко мне.
- Еще пара мест, - затем, снова направляется в толпу.
В итоге, обходим мы совсем не пару а пять или шесть палаток. Вирт то хватает с моего плеча сумку, то сгружает свою, совершенно не заботясь пояснениями или просьбой. Но я не возмущаюсь, понимая, что сейчас лучше показать свою полезность.
- Кто это с тобой, Вирт? - слышу, когда мы пересекаем относительно безлюдный участок. Несколько людей в таких же черных костюмах стоят у колонны с ограничителями, - Симпатичная. Неужели решил позволить себе кхатху?
- Отвали Лим, не твое дело, - я смотрю на Вирта, вдруг ставшего непроницаемо-серьезным, - занимайся своими делами, а в мои не лезь.
- Чего злой такой, - отзывается ему в ответ, - подумаешь, попал на дешевку, дела-то в гору идут, не так ли?
Вирт ускоряет шаг, удаляясь от вопрошающих. Я же старательно нагоняю его, теперь сам собираясь выяснить подробности.
- Что значит, кхатху? Почему они так решили?
- А, это, - от нервно отмахивается, - не обращай внимания. Завистники.
- Это я понял. Но что значит слово?
- Подчиненный, - несколько скованно говорит Вирт, ускоряя шаг.
- А конкретнее? - едва успеваю, чтобы идти наравне с ним, - Я слышал это слово не раз, и означает оно несколько иное, чем просто подчинение, как я понимаю.
Он останавливается, глядя на меня.
-Хочешь знать? - я киваю в ответ, он вздыхает и продолжает идти, только медленнее, наконец, дает мне ответ - это широкое понятие - раб, наложник, прислужник, помощник. Но в целом, тот, кто полностью подчиняется "хозяину".
- Как биот? - кажется, я уже задавал этот вопрос когда-то...
- Нет, не как биот, - несколько поддразнивая меня отвечает Вирт, - лучше забудь это упоминание, хорошо?
Я не настаиваю. Посетив еще одно место и совсем плачевного вида палатку, Вирт со вздохом облегчения заявляет, что готов помочь мне забрать мои вещи. Я же, окончательно потеряв представление о том, где нахожусь, называю только знакомые ориентиры.
- "База Червь" - что-то знакомое. Недалеко отсюда, конечно, но идти придется в обход, - делает вывод перекупщик.
- Почему? - мне казалось, везде есть скрытые в стенах пути.
- Во-первых, чтобы не попасться Фину, а во-вторых, меж стен здесь слишком опасно.
- Что там опасного? - теперь это вполне конкретное любопытство.
- Как бы сказать по-проще, - Вирт продолжает вести меня известной только ему дорогой, - неудачные эксперементы с биомассой. Те образцы, которые оказались слишком неустойчивые. Иногда, им удается сбежать. А прячутся они здесь, под пятым ярусом, иногда выбираются между стен.
- Что значит - неудачные образцы? - я невольно чувствую, как холод пробегает по спине.
- Да разные. Одно время были, например востребованны однофункциональные организмы - визоры, транспортировщики. Вид имели они крайне жуткий - представь: глаз на шагающих конечностях или руко-ног, - Вирт показательно ежится, - из-за эстетической неприглядности о них и забыли. Естественно, всех изъяли из обращения, но нескольких экземпляров, правда не досчитались. Вот и говорят, что меж стен иногда видят странные силуэты.
- А горящих. Видели таких? - я сам не замечаю, как слова срываются языка.
- Кого? - Вирт, кажется не расслышал. Я не стал повторять.
Наконец, мы подошли к нужной секции.
- Я пойду сам, - говорю Вирту, понимая, что если там ловушка, то попасть в нее лучше мне одному.
- Прячешь какие-то тайны? - усмехается он, но спорить со мной не собирается.
Я отправляюсь к пролому, предварительно отдав перекупщику накидку. Темноту межстенья разгонял только сначала включенный тепловой, потом темновой режим. Ни чьего присутствия я не заметил. Палатка была на прежнем месте.
Я осторожно поднялся, отстегнув крепления. Обратный механизм снял с камня шипы и втянул мембрану обратно, превратив в небольшой рюкзак. Тужа же я сложил оставшееся вещи.
Уже спускаясь, я понял, что-то заставляет меня беспокоиться и снова оглядел усыпанную обломками пустоту.
В этот раз сработало естественное зрение адаптивного биота, коим я являлся. Движение. Очень слабое. Но его источник не отмечен теплом, и не выдавал себя среди камней. Я замер сжав в руке весту.
Шепотом, словно боясь своей догадки, говорю: - Кто ты? Покажись.
И меня слышат.
Только то, что на краткое мгновение словно отделяется от камня обломка ввергает меня в такой ужас, что я бегу к выходу, уже не оборачиваясь. О чем говорил Вирт - руконоги и глаза на ходулях? Нет, то, что я увидел не походило ни на что - глянцево-черная масса со множеством алых глаз-детекторов. Слизень или червь, аморфное вещество с умением прятаться и выслеживать добычу.
Я дважды падаю и дважды встаю, не думая о боли ушибов бегу к спасительному свету пролома.
- Стой, я здесь! - я пробегаю мимо затаившегося Вирта жду его, едва не пала я с ног от бьющей меня дрожжи.
- Что случилось? - он накидывает на меня плащ, за руку ведя из сектора.
- Там... черное... много глаз...- едва не плача, пытаюсь передать словами свой страх. Слов не хватает
- Зря я тебя напугал, -говорит он.
Путь дальше я помню плохо, все еще пребывая в каком-то оглушении. Прихожу в себя уже в жилище перекупщика. Я понимаю, что просто стою, обхватив себя руками, меня все еще бьет дрожь.
- Успокойся уже, - воздействие извне не способно разбить тот ужас, что сковал мое тело, как бы человек не старался. Но в конце концов, он сильнее меня. Крепкие руки перехватывают мои, сведенные спазмом, стаскивают покрытие. Я сопротивляюсь, предпочитая просто впасть в ступор. Тогда непослушное тело ломают, сгибают вдвое, так, что ноги остаются на полу, а руки и голова упираются в мягкое . Прикосновение где-то меж ног оглушает своей неожиданностью, я хочу высвободиться, пытаюсь подняться, но снова оказываюсь под тяжелой рукой в ткань постели. Боль прорывается внутрь вместе с ем-то большим и твердым. Я не кричу только потому, что вжат лицом в постель. Растяжение внутренних тканей, затем давление отступает, давая ощутить краткое облегчение. Потом он заполняет меня снова. Потом начинает повторять это быстро, быстрое и быстрее. Ноги затекают и я не удерживаюсь, падаю, но меня удерживают, давая лишь опереться коленями в край ложа, практически держат на весу, то насаживая меня на этот большой предмет, то вбиваясь, тревожа чувствительный участок тела. Я плачу, но скоро забываю о слезах, проваливаясь в темноту хаоса собственного разума. На некоторое мгновение становится очень больно от особенно сильных движений, но потом все останавливается.
- Не переживай, это реакция составляющей infanta, истерика, страхи, - говорит Вирт где-то надо мной, еще тяжело дыша, - проще всего шок снять именно так. Уж извини, - большая ладонь ложится мне на голову.
- Отведи меня поскорее к Палаку, - говорю, едва успокоив дыхание, - пусть он избавит меня от инфанта.