Дорога раскинулась бесконечной полосой, по бокам простирался город. Редкие прохожие воскресного дня замирали в удивлении, глядя на насыпь. Павел смотрел на них гордым взглядом всадника, на своём звере он возвышался, как древний бог на колеснице. Правда, это не его зверь, а коммунальный. Трепещите, смертные! И восхищайтесь поступью будущего. Склонитесь перед Буцефалом нового века! Скоро все будут ездить на таких.
"Автобус" поражал воображение. Пятиметровое чудо биоинженерии - ездовая гусеница! Это в высоту пять, а в длину ещё больше. Нежно зелёный цвет, брюхо желтоватое. С земли она напоминала каплю и рассекала пространство, словно неспешный крейсер. Прототип будущего общественного транспорта, экологически чистого, без выхлопов. Сиденья располагались в полых внутренностях и на спине. Внутри обстановка напоминала, скорее, некое арт-кафе, нежели живое существо. Вместо руля - два длинных усика. С их помощью и происходило всё управление махиной, хотя в основном двигалась на автопилоте, как и сейчас.
- Эй, Пашка, ты чего застрял? На этом участке порядок. Едем дальше.
- Прости, шеф.
Парень прогнал сладкие наваждения, в которых он выступал бесстрашным наездником, и толкнул дефектоскоп. Прибор легко заскользил по спине гусеницы, колёса как у лунохода, только в миниатюре. Сейчас скамьи были задвинуты, но выдвигались, будто когти у кошки, нажатием на маленький бугорок. Как технарь, Паша восхищался этим многофункциональным устройством, да и прорезиненный корпус в чёрных и оранжевых тонах не оставлял равнодушным. По левую руку сопел Семёныч, вглядываясь в показания приборов. Графики, цифры, диаграммы, даже блютус есть.
- Эка курва! Ещё одна дырка, - выругался мужик.
- Опять латать? - кисло спросил Пашка, запустив руку в рыжую шевелюру. - Может, ну её. И так уже раз десять прошлись, никто и не заметит.
- Давай, не ропщи.
Делать нечего, парень опустился перед дефектоскопом со шпателем в руках. Никакой выщерблены он не заметил, но приборы не могли врать. Из днища вытекла струйка белесой жидкости, Паша старательно размазал слизь, вытерев остатки тряпкой.
- Во! Теперь - другое дело, как новенькая, - похвалил Семёныч.
- А стричь будем? - Павел вглядывался в светлую щетину.
- Не обросла ещё наша свинка.
- Слава богу, - искренне обрадовался парень.
Гусень двигалась медленно, зато гладко. Мужчины невольно восхищались лёгким и бесшумным ходом. Иногда проскакивало ностальгическое тыдык-тыдык. Или им просто казалось?
Дефектоскоп закончил свой бег по корпусу и замер у головы.
- Теперь пройдёмся по общей функциональности.
- Помилуй, Семёныч, мы уже всё проверили.
Тот даже не обратил внимания на протесты, дёрнул за усик - выехали сиденья. Повторил несколько раз.
- Хорошо, теперь вниз.
Семёныч настоящий профи, хотя по виду мужик мужиком: такие обычно в домину во дворах режутся. Настоящий перфекционист, готов проверять каждую мелочь до самой сдачи. Да, новый транспорт кому попало не доверили бы. Мастер, ас своего дела, а Пашка так, подмастерье.
Старший дефектоскопист спустился по ступеням, выдолбленным в панцире вокруг головы. Чем-то они напоминали жабры, делая существо ещё более фантастическим. Павел же нарочито их игнорировал, съехал по хвосту. Щетина шелестела под ладонями. Очень уж она напоминала волоски свиньи, а их Паша нагладил, пока гостил у бабушки, немало. Парень спрыгнул и подбежал к мастеру, тот только неодобрительно покачал головой.
- Брюхо прощупай, а я пойду в середину.
- Замётано.
- И без фокусов, завтра сдача, - напомнил Семёныч.
Живот гусеницы был очень мягким и чувствительным, хотя производил впечатление танковых траков. Реагировал на малейшие неровности и шероховатости дороги, так что ДТП с участием маленьких детей становилось невозможным. Да она даже собаку не задавит, не говоря о толстых тётках и бабушках.
Паша спустился вниз и присоединился к шефу. Внутри мерцала флюоресценция, хорошо освещая каждый закуток. И что удивительно никакого запаха. Его задача сводилась в основном к осмотру лампочек, если так можно было назвать эти кожаные пузырьки. Семёныч ползал между поднятых скамей.
Павел принялся прохаживаться вдоль шершавых стен. Мастер немного понаблюдал за учеником и снова опустился на карачки.
- А-а-а! Помогите! Семёныч, спасай!
Мужик вскинулся, глаза по пять рублей, подбежал в хвост гусеницы. Из задней стены торчали ноги и пятая точка парня. Его раскатистый смех заглушил крики. Семёныч бил себя по колену и хватался за живот. Паша слышал это сквозь слой мышечной ткани, стиснул зубы. Угораздило же его застрять в запасном выходе личинки, он же задний проход.
- Вместо того чтобы ржать, лучше бы помог! Посмотрел бы я на тебя на моём месте.
- О-хо-хо... Прости, сейчас помогу, - пообещал Семёныч, вытирая слёзы.
Через минуту мастер стоял рядом со страдальцем с противоположной стороны.
- Чего она закрылась? Никогда такого не было. Вытащи, - взмолился подмастерье.
- Эх, Пашка, дёргался, небось? Не любит она резких движений. Мышцы сокращаются и все, как удав держит.
- Э, ты же меня не бросишь?
- Не трусь, малец. Главное, не двигайся.
Паша замер, позволив старшему приступить к освобождению. Тот немного помассировал стенки запасного лаза, и проход открылся, выплюнув человека.
- Нежно с ней надо, как с женщиной. Учиться тебе ещё и учиться.
- Ладно, Семёныч, проехали, - проворчал парень.
- Ты закончил?
- Да, все осмотрел, все работает.
- Тогда пошли, сядем.
Закатное солнце стреляло длинными тенями. Гусеница превратилась в огромный оранжевый холм. Чёрные глаза-бусины посмотрели на мужчин, потом на город. Какая-то материнская забота промелькнула в них, словно ездовое животное брало на себя ответственность за всех жителей и пассажиров.
- Что-то я волнуюсь, Пашка. Поедет ли она завтра?
- Было бы чего бояться, Семёныч. Все пройдёт без сучка и задоринки, - ответил младший и хлебнул пива. - Она ж, считай, сама ездит. Автопилот и всё такое, чуть ли не искусственный интеллект.
- Глядишь, они на нас скоро ездить будут.
- Ну, и ладно, плохо им что ли? Кормят, волосы стригут, задницу вон массируют.
- Эхе, это точно.
...
Народу собралось - яблоку негде упасть, даже червяк из этого яблока не проползёт. Горожане, журналисты, чиновники и просто зеваки. Какая-то бабка с сумкой протискивалась в толпе к первым рядам, словно спешила на рейс.
Рулил статный водитель при параде. Сзади восседал мэр и его приближённые, выглядели донельзя довольными. Главный конструктор что-то оживлённо объяснял. Интересно, сколько средств ушло на создание сего чуда, и сколько прикарманили они лично? Может, и нисколько, ведь гусеница работала безукоризненно - ни один механик не подкопается, или биолог.
Дефектоскописты стояли среди прочих работников, с гордостью любуясь своим детищем. С гордостью заслуженной, ведь они тоже приложили руки.
- А сердце-то колотится, Пашка. Как будто ребёнка в первый класс провожаю.
- Да, такое не каждый день увидишь, - отозвался ученик.
- Но всё равно не верится. Не таким я себе будущее представлял.
- А каким?
- Ну, чтобы народ работал честно, у каждого всё было. И чтобы улицы были чистые.
- А разве сейчас не так? - не понял Павел.
- Так-то оно так, но все равно странно. В наше время автобусы сами не ездили.
- Человек - животное адаптивное. И ты привыкнешь.
- Посмотрим, - выдохнул Семёныч и его голос присоединился к общему "Ура!"