Аккуратные каблучки выбивали размеренный ритм на белоснежном мраморе. Увлекаемый ветерком хитон терял часть изящной драпировки, зато приносил немного прохлады. Эвника старалась использовать колонны как укрытие, урвать немного тени, но солнце оказывалось хитрее и холило кожу. Лучи бегали по нежно-розовому хитону, оранжевую накидку превращали в сияющий янтарь.
Миновав золотую статую директора-громовержца, девушка направилась к мощной дубовой двери учительской, украшенной двузубцами и ликом Цербера. Внутри кто-то оживленно беседовал. Эвника робко постучала - никакой реакции. Собравшись с духом и поправив черные непослушные локоны, распахнула дверь.
Ее встретило добродушное лицо завуча Аида, на бледном лице засияла улыбка. В отличие от братьев он предпочитал гладко бриться, броско одеваться, для чего имел личного портного, поэтому вызывал немало восхищенных вздохов в преподавательском коллективе. У женской половины, разумеется.
- Привет, дорогая, погоди минутку, - сказал Аид и повернулся к собеседнику, с которым вел горячие дебаты. - Теперь давай плохую новость.
Посетителя Эвника узнала сразу по характерной обуви с крылышками. Такую носили все ученики покровителя торговли и путешественников Гермеса. Эвника напрягла память, силясь вспомнить имя юноши. Точно - Гермоген! Сейчас он исполняет обязанности гонца в академии.
- О, всемогущее время! - вскричал Аид. - Сколько раз я говорил своему непутевому брату перенести занятия в подвал или хотя бы на первый этаж. Так нет же, мое царство, дескать, на самом дне, дай хоть здесь место повыше. В следующий раз у него Эридан разольется или Тартар разверзнется. Ну, а ты что?
- А что я? Я просто гонец, - развел руками Гермоген.
- Конечно, гонец с быстрыми ногами. И от ответственности убегаешь быстрее всего, - Аид вздохнул и принялся сокрушаться: - Опять мрамор перестилать, позолоту переделывать, статуи перекрашивать. Гера как будто знает, когда уходить в декрет. В прошлый раз титан из Тартара сбежал, в позапрошлый чуть небеса на землю не рухнули. А Аид разбирайся?
Повисла неловкая тишина.
- Так я пойду? - спросил гонец, опасаясь, как бы не отправили воду откачивать. - У меня еще послания остались.
Повелитель подземного царства смерил его взглядом. Наконец смилостивился:
- Ладно, иди. Еще раз принесешь скверные новости, познакомлю с Кербером.
От гонца одни крылья на пятках засверкали. Эвника облегченно выдохнула, наконец-то можно поговорить. Ей не улыбалось опять целый день мотаться с поручениями. Для чего тогда Гермоген сотоварищи?
- Извини, Эвочка, сама видишь, проблемы сыплются как из ведра, - пожаловался Аид. - Все чего-то хотят, требуют, словно я им повивальная бабка.
- Кхм, вообще-то у меня тоже просьба, - робко сказала Эвника.
Бог насторожился, но затем расплылся в улыбке:
- Тебе можно, дорогая. Говори, чего желаешь.
- Не то, чтобы я, - замешкалась девушка. - Стряпчие требуют подпись вышестоящего, без нее амброзию поставлять не будут. Сами понимаете, товар не из дешевых, никто не хочет подставляться. А кураторы требуют на выпускной всего да побольше.
- И сколько хотят? - поинтересовался Аид.
- Пятьсот хеников. Половину обычную, половину в виде порошка.
- Немало, - присвистнул Аид. - А порошком зачем, опять, что ли, вдыхать? Ох, не нравятся мне эти новомодные течения. Я как привык пить амброзию, так и буду. Но праздники - это хорошо. Это же не потоп?
- Да, конечно, - кивнула Эва.
- Давай сюда бумагу.
Эвника протянула тисненый пергамент и задумалась. А что тут такого? Она тоже иногда любит нюхнуть. Ничего плохого нет, по ее мнению, в том, чтобы замораживать, паковать в брикеты и разжижать амброзию, для последующего поедания, как это делают люди с пищей. Сначала боги учили людей, теперь наоборот. Забавно.
- Эй, ты заснула? - Аид щелкнул перед ее носом пальцами.
- Конечно, нет, - встрепенулась дева и ляпнула первое, что пришло в голову: - Просто подумала, как жаль, что вы не сможете прийти на наши проводы.
- Как это не смогу? - искренне удивился Аид. - Я же почетный гость, каждый год бываю, независимо от должности.
- Вот и замечательно, - закивала Эвника.
Девушка попятилась и, поклонившись, поспешила скрыться за дверью. Что бы там ни говорили, а долго находиться рядом с владыкой подземных ужасов удовольствие не для каждого. Тем более, ей еще в кузницу надо.
Аид остался в легком недоумении, но быстро вернулся к проблемам насущным. Пепельная шевелюра склонилась над бумагами.
Академия занимала обширную территорию на окраине Олимпа, с одного края оканчиваясь бездной ущелья. Белоснежные камни и колонны выглядывали то тут, то там среди кипарисов, олив и пальм. Здания располагались хаотично, словно насмехаясь над чувством прекрасной симметрии, царящей в городе. Раньше только Зевс с дюжиной богов и богинь готовили будущие поколения небожителей, но со временем число преподавателей и дисциплин непомерно расширилось, позволяя выбрать призвание по душе. Так что места под строительство выбирались исключительно из соображений вкуса и личной симпатии. Хотя кое для кого ассиметричная планировка стала благом - бесконечные тактические игры учеников Ареса гармонично вписывались в негармоничный стиль академии.
Единственно неизменным и непоколебимым оставался главный корпус и окружная дорога, часто служившая ареной для скачек. Горячие юноши на взбелененных лошадях проносились вдоль академии быстрее мысли, но пешие переходы оставляли мало приятного. Эвника пожалела, что не попросила у Гермеса крылатых сандалий. Центральный оплот преподавателей испускал четыре изогнутых дороги-спицы, превращая сухопутную связь академии в своеобразное колесо. Единственный остров надежды среди океана хаоса для эстетического сердца.
Эвника добралась до приземистого дома, скользнула под арку из пары мурлыкающих сфинксов, ступила на красный ковер. Опустившись по широким лестницам на несколько ярусов, запрыгнула в лифт. Дух услужливо закрыл дверь и поинтересовался местом назначения. Через несколько секунд механизм заскрипел и тронулся в самый низ, к кратеру вулкана.
В кузницах стояла невыносимая жара, но молодым ученикам это нисколько не мешало, работа спорилась. И даже раскаленная лава в непосредственной близости от рабочих мест ни капли не страшила. Хотя у Эвники голова пошла кругом, а рука потянулась к сердцу. Не упасть ли в обморок? Нет, она же занята. Юноши в туниках или вовсе голые перекидывали друг другу огромные молоты и долота, словно обычная передача инструмента из рук в руки могла повлиять на качество изделия. Под залихватскую песню металл чудесным образом превращался то в кованую лавку, то в бюст богини, то в щит или меч. Правда, большинство изделий недовольные кураторы взмахом руки превращали обратно в магму.
Становилось тяжело дышать. Угораздило же ее согласиться стать старостой, теперь бегай каждый день к Тифону на куличики, сделай то се, то это, то песню станцуй, то музу приворожи. А она ведь даже не бессмертная. Мать - речной дух, а отец - человеческий герой. Не у всех родители громовержцы и иные повелители стихий. Да и вряд ли почетная должность приблизит ее к заветному статусу богини. Но в достижении Олимпа все средства хороши. Напористость от матери, постоянно напоминает, что вода камень точит. Эвника сама уже поверила. Вот и пашет.
Правда, бывали и приятные моменты, например, недавно посылали в мир смертных. Безумно интересное вышло приключение с переодеванием, свержением царя и толпой воздыхающих по ней юношей.
Эвника затворила дверь учительской и насладилась возникшей тишиной, но длилась она недолго. Бог вина и празднеств Дионисий, он же Вакх, он же Бассарей, он же главный заводила академии и самый шумный ее персонаж, встретил поднятым кубком и громким возгласом:
- Ов-ва! Какие люди, точнее, богини. Чем обязан, прелестное создание?
- Здравствуйте, - сдержанно ответила девушка. - А вы не знаете, где дядя Гефест?
- Зачем тебе этот хромой старикан? - спросил Вакх и вгляделся в черные глаза Эвники. - Давай лучше веселиться. Здесь жарко, скоро мы разденемся, я налью тебе вина...
- Спасибо, не надо, - отрезала Эвника. - Я по важному поручению от кураторского совета.
- Опять эти зануды, - скривился Дионисий и почесал взлохмаченную бороду. - Хотя есть там симпатичные. Но Гефест сейчас отсутствует, он где-то под горой. Все бы ему ковать да копать, нет бы, выпить со старинным другом.
- Очень жаль, - пробурчала посетительница.
- Знаешь, ты можешь обратиться ко мне, - приосанился Дионис. - Я же самый главный после Гефеста, небесного кузнеца, ха-ха.
Эвника задумалась. Формально Вакх прав, но кто знает, чего от него ожидать. С другой стороны, возвращаться в это пекло не было никакого желания.
- Хорошо, - согласилась дева. - Мне нужны отчеты по строительству передвижных платформ и их точные чертежи.
- Как все сложно, - посетовал бог вина. - А, знаю! Сейчас, сейчас.
Нетвердой походкой он вышел к кратеру и дал волю звонкому голосу. В чем, а в певческом даре ему не откажешь. На зов явился молодой студент по имени Протей.
- Друг, прошу, покажи ей платформы, - прошептал ему на ухо главный трудовик. - Я видел, как вы с Гефестом их клепали, чудесные штуки, жду не дождусь, когда сам на них буду выплясывать со своими девчонками.
Протей оказался смышленым малым, быстро все показал и раздобыл документацию. Правда, пытался строить глазки, приглашал посетить кузницу после занятий. И почему все к ней так и липнут? Подумаешь, первая староста за добрую сотню лет, так боги, считай, бессмертные, и не такие чудеса можно увидеть. Он, конечно, не так уж плох, симпатичный и не дурак, но возвращаться в это пекло? Нет уж, увольте.
Эвника развалилась на диванчике лифта, бумаги промокли, впитав пот с мокрых ладоней. Хитон прилип к телу, завязка в волосах начала поддаваться волне темных кудрей. Дух машины озабоченно косился на нее, но хранил молчание. День на исходе, но она еще успеет заскочить к Эвриноме, а потом можно обессиленной впасть в руки Морфея, не в прямом смысле, конечно. Морфей сдержанный мужчина, не то, что Дионис.
Прогуливаться по саду после предельных температур недр Олимпа было пречудесно, словно летнее море омывало кожу. Хариты собрались под куполом, сели в круг, скрестив ноги, и молчаливо медитировали. Прекрасные воплощения красоты и радости, с ними могли сравниться только музы, а их борьба за юных мужчин уже стала притчей во языцех.
Наставница сидела в центре, негромко напевая. Складки тоги трепетали в ответ на дыхание, золотые серьги покачивались, как весы Фемиды. Не хотелось тревожить, но и ждать Эвника тоже не собиралась, ведь медитировать они могли хоть до пришествия Зевса.
Сначала староста попыталась мысленно дотянуться до Эвриномы, но ее сознание унеслось далеко в Нус. Оставался только более грубый метод голосовых связок.
- Обязательно, - поклонилась Эвника. - Благодарю за ваше внимание.
Девушка оставила харит наедине с царящим в душе медитативным покоем. Кто бы внес такой и в ее сердце? Дипломная работа не доделана, преподавателей к концу учебного года вылавливать все тяжелее. Да и подготовка к обряду превращения в настоящую богиню требует много сил. Если она вообще ею станет. Окраина сада завершалась мощеной дорожкой, петляющей вдоль ущелья. Эвника склонилась над пропастью, локти легли на балюстраду. Гора обрывалась, и открывался величественный вид на землю с ее маленькими обитателями. Вверху проплывали облака, а далеко внизу перед взглядом богов и ее собственным суетились люди. Сложно поверить, но она одна из избранных и вершит судьбу смертных, фактически, это ее прямая обязанность.
Эвника наблюдала, как с запада опускался Эреб, мрак. Затопив все внизу, он перекинулся на Олимп, захватывая новые территории. Ежедневный знак для всех живых тварей искать убежища и покоя. Знак отходить ко сну для животных, людей и небожителей. Бросив прощальный взгляд на подопечных, юная богиня, почти богиня, отправилась в кельи...
Едва Гелиос разогнал лошадей, Эвника сидела в зале прядильщиц судьбы. Первой появилась ее куратор, ткачиха нити Клото. Хотя среди людей ходит молва, что все они дряхлые старухи, на самом деле прядильщицы - женщины ослепительной красоты, фору дадут любой музе.
Богиня радушно улыбнулась и обняла ученицу.
- Здравствуйте, куратор.
- Здравствуй, дитя. Как себя чувствуешь, ничего не болит? - тепло поинтересовалась Клото.
- Нет, все в порядке, - ответила Эвника. - Правда, вчера в кузнице перегрелась, немного голова кружилась.
- Бедняжка, - покачала головой Клото. - Не могу спокойно смотреть, как ты себя гоняешь, как тот Гермес. Ничего, когда станешь настоящей богиней, забудешь о телесных проблемах. И кожа останется навсегда гладкой. На всем теле.
Клото потрепала зардевшуюся старосту по щеке и сказала:
- Все у тебя получится, можешь не сомневаться.
- Спасибо, тетя, - ответила девушка.
- Пойду готовиться к занятию, проследи тут за порядком.
- В этом нет необходимости, вы самый замечательный учитель и даже самые отъявленные хулиганы в вашем классе как шелковые, - выпалили Эвника.
- Ты мне льстишь, - засмеялась Клото.
Она чмокнула ученицу в лоб и скрылась за занавесками покоев.
Комната постепенно наполнялась студентами, девушек и парней было приблизительно поровну. Одни занимали кровати и кресла поближе к фонтану атриума, другие разглядывали гобелены на стенах. Две ее лучшие подруги затеяли спор о материале для распила. Одна настаивала на твердости железа, другая на податливости олова. Мол, точные штрихи лишь загоняют человеческую судьбу в узкие рамки, а шероховатость дарит неожиданные повороты и непредсказуемые приключения.
Староста не солгала, говоря об исключительной степенности и симпатии, царящей под крышей прядильщиц судьбы. Эта дисциплина считалась одной из самых сложных и солидных, поэтому разгильдяи здесь не задерживались. Лишь самые прилежные небожители удостаивались чести вершить судьбы людей.
Староста задумчиво жевала яблоко, прислушиваясь к журчанию воды. Возможно, именно сегодня она придумает, как завершить работу всей академической жизни. Но мысль не желала концентрироваться, блуждала по окружным темам.
Вопреки расхожему мнению, бытующему даже среди жителей Олимпа, от нитей судьбы давно отказались, как от устаревшей технологии. Теперь, чаще всего, судьба человека напоминала небольшое древко из твердого материала. Эвника предпочитала дерево и кость, но также вырезали из меди, бронзы, камня, жженой глины или даже воска, что, впрочем, могло плачевно закончиться преждевременной смертью. Трубчатое изделие проще хранилось и легче демонстрировалось, если вдруг богов заинтересует какая-нибудь человеческая доля. Так что правильнее называть их резчиками, но старое название прочно укрепилось - прядильщики нитей судьбы.
Нить судьбы - драгоценная вещь, воплощение чаяний, грез человека, его рок и предназначение. Творение рук бессмертных богов, судьбоносных творцов. Обладает особым внутренним светом и тускнеет лишь со смертью подопечного. А смерть может наступить и от неосторожного обращения, поэтому хранилища находились под постоянным надсмотром. Хотя всегда находились парни, желающие завершить чью-то жизнь максимально трагическим образом. К примеру, ударом кувалды по концу посоха.
Студенты расположились на подушках в удобных позах. Хотя Самела стоя сжимала свою трость на манер арфы и усердно пилила дуб. Громкие приветственные возгласы огласили чертоги, когда появилась Клото. Одно ее присутствие заставляло юношей смущаться, а девушек приводило в восторг. Для них она как мать.
С богиней работа пошла в удвоенном темпе, миниатюрные долота и пилочки звенели особой музыкой, понятной только искушенному слуху. На самом деле, просто нужно привыкнуть и звуки судьбы наполнят сознание. Первые дни Эвнике казалось, что пронзительный свист просверлит дыру в черепе. После каждого занятия отмокала в банях, норовя опуститься поглубже на дно, где рассеивались любые отголоски мира.
Но теперь получала колоссальное удовольствие от всего действа. Подумать только, здесь она делает небольшое углубление, а где-то внизу у какого-нибудь пастуха рождается ребенок. Вырезала цветочек - первая любовь, глубокая линия - смена профессии, ровный круг - прибыль, неосторожная царапина - болезнь. Божественная кузница в действии. Такое могущество приводило в восторг и опьяняло сильнее вина.
Сейчас она вырезала судьбу некого Лапифа, ему суждено родиться в Фивах в следующем месяце. Но этот посох ничто по сравнению с дипломной работой, для которой она использовала лучевую кость пегаса и корпела каждый вечер.
Клото фланировала среди учеников, наблюдала за работой и разговаривала тихим мелодичным голосом. Кто-то нуждался в совете, а с кем-то просто болтали, вспоминая могущественных родителей.
Вскоре одарила вниманием и Эвнику.
- Как дипломная работа? - поинтересовалась куратор.
- Основные события жизни готовы, осталось только их связать получше, - ответила староста.
- Надеюсь, твои дополнительные обязанности не мешают работе? - встревожилась Клото.
- Нет, что вы. Судьба очень важная штука, пусть даже человеческая.
- Приятно, когда ученицы не забывают о твоих словах, - улыбнулась Клото. - Уверена, на выпускном ты поразишь всех нас.
Эвника так увлеклась процессом труда, что пришла в себя только когда опустела половина класса. Солнце минуло зенит, а еще предстояли дела. Для начала нужно навестить муз. О Зевс, как же не хочется уходить. Но чувство долга настояло на исполнении, и староста продолжила тернистый свой путь.
Уютный грот заполнило хохочущее эхо, музы щебетали, подобно небесным птицам, голоса сливались в сладкую музыку. Солнечные лучи свободно били сквозь дыру в своде, наполняя озерцо небесным сиянием. В отличие от вчерашних харит, музы не сидели на месте - бегали, толкались, как детишки, или вообще парили невесомыми духами. Нежные пяточки били по воде, выбивая мелодичный звон. Простые пятнашки здесь превращались в изысканную музыкальную композицию.
Неясные силуэты проносились перед лицом Эвники, нежные руки и голоса уводили в страну блаженной радости и бесконечного вдохновения. Девушка замерла, дыхание остановилось. Все мысли о дипломной работе слились воедино и заиграли новыми яркими образами. Бесконечный океан, остров с циклопом, обман, возвращение домой... Я знаю, как закончить нить!
Эвника вскинула перст к небесам в победном жесте, но споткнулась, и водная гладь устремилась к лицу. Ну вот, а она хитон только постирала. Ловкие руки подхватили ее и усадили на камень. На нее смотрела улыбчивая богиня с блуждающим взглядом и растрепанными волосами, казалось, она и в этом мире, но одновременно где-то далеко.
- Да воссияет твоя звезда, Эвника, - нараспев произнесла Мнемозина.
- Эм... благодарю, - староста замешкалась. - И спасибо, что не дали упасть.
- Рука помощи всегда готова для тебя расправить пятерню, - сказала бессмертная. - Но мне кажется, что это меркнет перед даром, что засиял в твоей голове. Что ты увидела?
Эвника сильно удивилась, но не подала виду.
- Я поняла, как закончить свою дипломную работу, допрясть нить судьбы.
- Я рада за тебя. Нет ничего прекраснее, чем момент озарения. Сам космос проникает в нас, перед ним равны и боги, и простые смертные.
Мнемозина замолчала и уставилась вдаль, словно отыскивая ту самую связь.
- Это вы наполнили меня? - прервала тишину ученица.
- Нет, что ты, я лишь оказалась рядом и увидела то же, что и ты. Чем я могу помочь?
- Ах да, я же пришла за списком композиций на выпускной, - всплеснула руками Эвника. - И мастер Аид просил вас подойти, как появится свободная минутка.
- Муза приходит и уходит, когда пожелает.
Подтверждая слова, Мнемозина удалилась. Притихшие во время их разговора музы, возобновили свои трели. Даже сирены меркли на их фоне. Эвника невольно заслушалась, бросая камешки в воду. Все тревоги улетучились, а душу наполнило блаженство.
Мнемозина появилась так же внезапно. В руках у нее было высокохудожественное полотно всех цветов радуги, ровный почерк описывал всех хористок и будущие баллады.
Сладкая музыка сопровождала старосту на обратном пути. Осталось свидеться с богом войны, и можно вкусить долгожданную свободу. Дальше пусть сами разбираются. Диплом еще не вырезан.
Казармы располагались на другом конце академии, над подземными катакомбами, в которых содержались гидры, минотавры, циклопические ящеры и прочие ужасные твари. Они время от времени сбегали, сея вокруг разруху, но это только раззадоривало Ареса и его учеников. Фактически они были единственным стихийным бедствием для академии, не считая праведного гнева директора.
Разгоряченный мужские тела топтали песок на широком ристалище. Звон стали, боевые кличи и яростные стоны наполняли воздух. Сразу трое парней наседали на Ареса, но он с легкостью отбивался, орудуя коротким мечом и круглым щитом.
- И это все, что вы можете? - вопрошал бог войны. - Да любая молочница навешает вам. Или староста, - добавил он, заметив Эвнику.
Он швырнул оружие на землю, жадно напился из фонтана и направился к ней, набросив на шею полотенце.
- Надеюсь, ты наконец-то одумалась и желаешь встать на путь истинный, - вместо приветствия произнес Арес и окинул ее оценивающим взглядом. - Я сделаю из тебя настоящую амазонку, отец будет тобой гордиться.
- Спасибо, мастер, - осторожно начала Эвника. - Думаю, я не слишком гожусь.
- Почему? - искренне удивился Арес. - Ты высока, у тебя крепкие ноги и упорный нрав. Немного тренировок и сможешь бросить вызов самой Афине!
Воинственный бог принялся разминать мышцы, растягиваться, но не забывал поглядывать на подопечных.
- Гераклюс, Фемистокл, спарринг! - гаркнул он.
Девушка попыталась придумать достойную отговорку, но знала, что Арес ничего не станет слушать.
- Ну, так что? Я лично буду тренировать тебя.
- Я должна подумать. Может быть после выпускного, а то сейчас много работы: то Аид куда-нибудь пошлет, то директор Зевс вызывает. Времени на себя совсем нет.
- Что за дела могут быть кроме войн и оттачивания мастерства? - хмыкнул Арес. - Впрочем, ладно, ты же за чем-то пришла?
- Совет требует список бойцов для главного выступления, и его сценарий, - с облегчением произнесла Эвника. - Также мастер Гефест интересуется, нужно ли дополнительно усилить вашу платформу.
- Усилить? - переспросил Арес. - Не думаю. Старик клепает на совесть. А сценарий? Что сценарий? Знай себе дерись, мои парни не посрамят.
Арес, неспешно разминавший ноги, резко вскочил. Эвника отшатнулась.
- Покажем им, где троянский конь хаживал, да парни?! - вопросил небожитель.
Ответом ему был одобрительный гул и лязг щитов.
- Наша платформа будет самой пафосной. Бесконечные сражения с утра до вечера с мечами, булавами и копьями. Турнир по панкратиону, - Арес воодушевленно прикусил губу. - Амазонки против спартанцев, гладиаторы против львов и медведей. А я буду сидеть на троне и смотреть на битвы, буду управлять каждым движением и выносить приговор. Буду кричать: "БОЙ!"
Эвника вздрогнула от громогласного голоса, оглянулась по сторонам в поисках поддержки, но горячие парни полностью разделяли взгляды учителя, кричали и смеялись. Более того, подмигивали ей и улюлюкали, как какая-нибудь пьянь. Арес продолжал:
- А в конце боя я крикну "ПРИКОНЧИ ЕГО!". Или ее. Это уже не важно. Мертвые не говорят...
Арес удалился, продолжая бормотать о битвах и превозмогании всех и вся. Эвника как сердцем чуяла, что воин наплюет на свои обязанности, ему лишь бы мечом махать. Небось, опять получил молотом по голове, да простят ее небеса за такие мысли.
Решила подождать еще несколько минут, стараясь не отвлекаться на мускулистые торсы, хотя не питала особых надежд. Но, о чудо, прибежал щуплый посланец. Худой, с бледной кожей, он выглядел тщедушным даже на ее фоне, что уж говорить об атлетичных юношах вокруг. Как он вообще сюда попал? Разве что воду подносить.
- Господин Арес просил передать, - его голос напоминал шелест ветра, такой же тихий.
- Спасибо.
Эвника выхватила конверт и поспешила удалиться из обители потных мужланов.
Но судьба решила сегодня развлечься. Еще один импозантный мужчина предстал перед ней. Спустившись откуда-то с крыши на огромных белоснежных крыльях, которые, впрочем, сложились за спиной и исчезли. Смуглый и белокурый красавец Эрос.
- Ты как всегда ослепительна, - произнес бог любви.
Он нежно поцеловал руку Эвы, она стерпела, надеясь, что отвалит, разродившись несколькими комплиментами.
- От твоей красоты меркнут звезды, от одного твоего взгляда распускаются цветы, плачущие дети начинают смеяться, а вода превращается в нектар. Боюсь, когда ты станешь богиней, сам Зевс падет к твоим ногам. Поэтому прошу, дай мне шанс, пока не стало поздно. Всего одна прогулка на волнах, лодка уже готова, - Эрос указал куда-то за холм. - Прекрасное вино, нежные фрукты, сладкоголосые менестрели и мы только вдвоем. Соглашайся.
- Если мы только вдвоем, тогда какие менестрели? - скептически заметила Эвника.
- Долой менестрелей, хочешь, я собственноручно утоплю их, - тут же нашелся Эрос. - Все, как пожелает услада моих очей.
- Послушай, Эрос, - заговорила староста. - Я только что от твоего папеньки, он тоже бог ветреный, но он хотя бы сражается, как-то прикладывает внутреннюю страсть, а ты просто к людям пристаешь.
- Не отвергай меня, о богиня. В твоей власти наполнить меня жизнью или убить. Всего лишь одним поцелуем.
- Все-то тебе хиханьки да хаханьки. А у некоторых, между прочим, диплом не доделан.
- Мы сделаем его вместе, - сладострастно зашептал Эрос и придвинулся почти вплотную. - Представь, мои руки на твоих руках, мы скользим и двигаемся в такт твоему ножу, который послушно вырезает судьбы.
- Нет уж, я никому не доверю свою нить, тем более тебе.
- Неужели я так плох? - спросил Эрос и лукаво прищурился.
Его дыхание пахло сладко, как амброзия. Налитые губы, упругие мышцы. И он так близко. Рука потянулась к мускулистой груди. Так хочется провести по ней, спускаясь все ниже...
- Нет! - воскликнула Эвника и отпихнула любвеобильного красавца. - Иди отсюда по хорошему, или мне обратиться к Аиду?
Эрос выглядел разочарованным, нехотя отступил.
- Ты разрываешь мне сердце, неужели простое человеческое счастье чуждо тебе? Ты так жестока, - с надрывом произнес он, но быстро возобладал с собой. - И тебя скуют оковы любви, стрела страсти пронзит сердце. И тогда я буду рядом. А сейчас прощай.
Картинно закатив глаза, Эрос отбыл.
*
Парад взял начало в стенах академии, откуда и вышли все платформы. Небожители Олимпа радостными возгласами встретили преподавателей и учеников, многие примыкали к процессии, смех и аплодисменты разносились по улицам, скакали по мостовой. Момент всеобщего веселья, небесного праздника, отголоски которого отражались и в мире смертных. В такие дни бури на Земле отступали, эпидемии забывали дорогу в города, земные цари прекращали войны и заключали долговременные перемирия. Некоторые даже удостаивались чести попасть на Олимп, сейчас они смешались с бессмертными и веселились.
Первую платформу погонял, что не удивительно, директор Зевс. Возвышался на постаменте, устрашающий великан протянувший руки вверх, молнии дугами соединили его с небесами. Громовержец специально не взял скипетр, чтобы потом не пришлось отстраивать половину города. С оружием его сила многократно увеличивалась. Но учеников это не касалось, с их жезлов и посохов срывались разряды на потеху толпе. Платформа свободно парила в воздухе и была до того наэлектризована, что кусала протянутые пальцы зубами статического электричества. Дети и подростки, посмевшие приблизиться, сначала ойкали и отпрыгивали, но потом заходились хохотом.
Следующая платформа принадлежала прекрасной Афродите. Ее ученики, будущие повелители любви и красоты, парочками расселись в живописных беседках, увитых плющом. Влюбленные юноши поливали ушки партнерш сонмами комплиментов, а те лишь хихикали. Да, они там все друг по другу сохнут, иных Афродита не берет. Купидоны сновали над беседками, заполонив все воздушное пространство улицы. Ковер из красных лепестков стелился за платформой, дополняя романтическую картину. Тут же был и ее сын Эрос. Вальяжно свесив одну ногу с беседки, стрелял в горожанок сладострастными взглядами, от чего наивные девицы приходили в восторг.
Два огромных быка, напоминающих холмы, тянули следующую платформу. Артемида с братом Аполлоном приветливо размахивали руками под раскидистым дубом, который воплощал силу и плодородие земли. В золотых чешуйчатых доспехах, как и колосья пшеницы под ногами, с копьями и луками. Их сопровождали разнообразные животные: медведи, тигры, волки, которые на самом деле являлись людьми, будущими охотниками, уже освоившими таинства оборотничества. По дереву сновали белки и прочий мелкий зверь.
Обитые железом деревянные колеса натужно скрипели, но упорно продвигались по дороге, как и мускулистые мужчины, что тащили плод творческого гения Ареса. Широкую арену попирали десятки ног, звенела сталь, грубые голоса выкрикивали не менее грубые слова. Все, как обещал бог войны: амазонки метали копья, гладиаторы скрещивали мечи, а он возвышался на троне, и руководил действом. Гневные выкрики "Бой! Атакуй! Убей его! Славная победа" веселили не меньше, чем мастерство воинов.
Далее следовала пирамида с полуодетыми харитами. Среди них оказался и пьяный Вакх, он то и дело распускал руки. Эвринома восседала на самой вершине, как египетская императрица, и на пришлого бога глядела сквозь пальцы. Задорные и энергичные движения пляски никого не оставляли равнодушным, небожители вокруг одобрительно кричали и сами невольно начинали двигаться. К тому же и музыка подоспела. Платформа с музами рассыпала вокруг душистые цветы, лиры и хор звенели небесными переливами. Кроме того музы носились по всей процессии, рассеивая музыку сфер.
Шествие растянулось на полгорода. Каждый преподаватель гордо превозносил свое ремесло и своих учеников. Тут была и Афина в амфитеатре, с мечом и в золотой броне. Посейдон верхом на водопаде, его последователи струями воды охлаждали разгоряченных горожан. Аид пронесся на четверке костлявых подземных лошадей. Платформа Деметры вообще проплыла неразрывно от дороги, словно земляная волна. А Гелиос ослепил всех солнечным представлением.
Сопровождаемая закатом процессия вернулась в родные пенаты, но ворота оставались открытыми и каждый желающий мог присоединиться к пиру. Родители и родственники заполнили амфитеатр, ожидая речей и награждения отличившихся студентов.
Эвника сидела в первом ряду и волновалась, как на первом свидании. Шелковая тога цвета гиацинтов, золотые серьги-полумесяцы и ожерелье подчеркивали и без того немалую красоту. Она смотрела, как один за другим выходили кураторы, расхваливая учеников и награждая венками из лавра и оливы, кубками те запивали победу. Вот вышла Клото, тепло улыбнувшись любимой ученице. Но ни слова не сказала об Эвнике, вообще ее никто не поминал, а она, между прочим, староста! С одной стороны очень обидно, а с другой уже еле сдерживает дрожь в руках. Да и бледна, скорее всего, как Харон, нечего людям такой показываться.
На сцену вышел Зевс, громогласный голос заполнил амфитеатр:
- Приветствую вас, дорогие жители и гости Олимпа. Рад приветствовать на этом славном празднике. Честно признаюсь, приятно быть его частью. Все мы хорошо трудились в этом году, множество молодых богов и богинь скоро начнут вершить судьбы мира. За что хочу лично поблагодарить кураторов.
Зевс молча захлопал, и к нему присоединились все до одного зрители. Амфитеатр отразил звон хлопков и разнесся по горным склонам. А одинокому пастуху далеко внизу этот шум показался знамением дождя.
- Вы потрудились на славу, - продолжил директор. - Ваши ученики хороши, спору нет, и много слов было сказано. Но я вышел особо отметить одну из нас, чья самоотверженность может быть примером. Я говорю о нашей единственной старосте. Эвника, иди сюда. - Зевс поманил пальцем.
Воспитанница на подгибающихся ногах робко вышла на сцену. Родители улыбались во все зубы и что-то подбадривающее кричали, но она не слышала.
Директор приобнял ее и вновь заговорил:
- Эвника не только отменный студент, который в первую очередь думает о благе окружающих, она еще и прекрасная прядильщица судьбы. Ее выпускная работа поразила даже меня, что случается не так уж часто. Купидон!
Крылатый паренек подплыл по воздуху со свертком в руках. Зевс осторожно перехватил эстафету и сдернул бархат. Все так и ахнули. Древко из кости пегаса мерцало таинственным синим светом, лабиринты вырезов, углублений, завораживающие сложные узоры паутиной Арахны покрывали пористый материал, а легкий изгиб легко ложился в руку.
- Замысловатая и поистине кропотливая работа, - произнес Зевс. - Нелегкая судьба ожидает твоего подопечного. Как его зовут, запамятовал... - Зевс приблизил тросточку к глазам, прищурился. - Ага, вот! Одиссей. Что ж, нелегкая судьба ждет этого Одиссея. И еще одно... Не могу удержаться.
Директор поднес палец к выпускной работе, сорвавшийся разряд выжег небольшую полосу. Зевс хихикнул, точь-в-точь как купидон, и отдал тому резную кость.
- Сохраним для нашего музея, - произнес Зевс и повернулся к выпускнице. - Пожелаем удачи этому Одиссею и нашей дорогой Эве, с таким талантом она без труда станет богиней.
Он наклонился и расцеловал ее в обе щеки, под гневный взгляд жены Геры, известной своей ревностью. Звучали аплодисменты, купидоны надели венец лавра и осыпали лепестками. Но для Эвники весь мир сместился, словно под толщу воды. Совершенно осоловела, не слышала, заключительные слова директора, ободрительные возгласы товарищей. Механически схватила сверток от Клото и бросилась вон со сцены. Это потом она кипятком будет писать от подарка - стилуса закаленного в космических горнилах. А сейчас?