Темнота мягко обнимала Китакку за плечи. Где-то под сводами пещеры едва слышно шелестели кожистые крылья летунов. Юная послушница прислушивалась к звукам, растерянно гадая, что ждет ее впереди. Холод камня под ногами проникал сквозь тонкую оленью кожу обуви, мешая эльфийке сосредоточиться.
День, когда ее объявили готовой для Шаг-Йилль, Китакку запомнит надолго - сама Верховная Жрица спустилась в чертоги послушников и остановила молодую ученицу, спешившую через двор в помещения библиотеки. Эльфийка помнит красивые зеленые глаза в окружении сеточки мелких морщин, внимательно смотревшие на нее, будто ища подтверждения уже принятому решению, и мягкий, вкрадчивый голос, коротко озвучивший приказ Совета. Помнит Китакку и возбуждение, охватившее ее после слов Жрицы - сбывалось то, к чему она так долго шла, чему отдала многие годы упорного труда. Конечно, слухи о том, что ее кандидатуру будут рассматривать уже весной, ходили среди послушников и наставников с самого начала зимы, но молодая эльфийка не так легко верила сплетням. Гордость, удовлетворение, радость - все смешалось тогда в одно сложное, многогранное чувство, чуть ослабевшее, но не покидавшее ее до сих пор.
Ждать чего-то неизвестного, вглядываясь в темноту и прислушиваясь, было глупо. Изящным движением пальцев Китакку зажгла над головой крохотный голубой огонек, немного рассеявший тьму вокруг нее - его света хватало лишь для того, чтобы вовремя заметить и обойти огромные выступы в скальной породе, хищно блестевшие от влаги. Здесь трудно было использовать магию - в голове слегка шумело, речь давалась с трудом, руки не слушались, а лишь крепче обхватывали озябшие плечи. Зато мысли эльфийки текли свободно, словно освобожденный от окружающего мира разум смог развернуться во всю свою мощь.
Где-то монотонно капала вода. Китакку наугад выбрала направление и зашагала вглубь огромного лабиринта пещер, надеясь выйти к источнику звука - быть может, маленькому подземному озеру или резвому ручью, бегущему среди трещин в скале.
Шаг-Йилль. Последнее, самое важное испытание в жизни будущей Жрицы. Одна из двух с небольшим сотен учениц выбирается для него каждый год. И лишь одна из десятка выбранных вновь возвращается домой. Что случается с остальными, пожалуй, не знают даже Старшие Жрицы, хотя каждая из них когда-то прошла через Шаг-Йилль. Никто и никогда не рассказывает ученикам об этом странном испытании, никто не ведет записей о выбранных и вернувшихся, не хранит этих воспоминаний. Поговаривают, что в изрытых многочисленными проходами горах, к подножию которых приводят избранницу, происходят странные и ужасные вещи. Эльфийку, отобранную Советом по указанию Верховной Жрицы, оставляют в первой же пещере, завалив вход огромным валуном, без пищи и воды, в простой неброской одежде и без единого оберега или амулета. Юные сплетницы любят рассказывать по ночам истории, в которых послушницы, едва стянув с глаз ритуальную повязку, видят нечто невыносимо ужасное и бросаются на стены пещеры, до крови и обломанных ногтей царапая равнодушный камень, крича и моля о пощаде всех ведомых им богов. Излюбленной же байкой давно стало сказание о некой Арувьель, отважно посмотревшей в глаза невиданному ужасу, да так и застывшей каменным изваянием посреди пещеры.
Китакку ухмыльнулась и бегло осмотрелась по сторонам. Так она и думала - никакой статуи, хотя бы отдаленно напоминавшей фигуру юной эльфийки, не было и в помине. Верить в остальные россказни не было смысла. В конце концов, она так долго готовилась к Шаг-Йилль, тренируя разум и тело, что сейчас просто не могла легкомысленно сдаться. Страх, буквально на секунду подступивший совсем близко к эльфийке, развеялся без следа, уступив место решительности и целеустремленности.
- Ну же, будущая Жрица! Вперед, - негромко приободрила себя послушница, свернув в первый попавшийся ей проход.
Широкий, как сначала показалось тоннель, вскоре начал сужаться. Китакку пропустила голубой огонек чуть вперед и шла за ним, касаясь расставленными руками стен прохода. Уходящий от взора послушницы потолок придавал этому месту сходство с узким и глубоким ущельем, солнечный свет в который не проникал даже в полдень.
Внезапно стена под пальцами закончилась - проход привел эльфийку в огромную пещеру, по сравнению с которой первая показалась бы тесной каморкой. Голубой огонек, повинуясь воле хозяйки, взмыл вверх, пытаясь высветить истинные размеры этого места, да так и вернулся, несколько раз метнувшись из стороны в сторону. Китакку оглянулась назад, в проход, и на мгновение почти физически ощутила, что оставляет там что-то важное, существенное, то, что никогда уже не сможет вернуть.
Звук падающих капель стал отчетливее и ближе. Послушница одобрительно кивнула сама себе - видимо, ее врожденное чутье не подвело. Осторожность и внимательность к каждой тени, к каждому звуку словно вытягивали воду из тела - жажда медленно подбиралась к Китакку коварным хищником, готовым вот-вот сцапать добычу. Эльфийке некогда было исследовать всю пещеру, ей не терпелось добраться до водоема.
"Сосредоточиться на выходах отсюда", - мысленно приказала она себе. Прикрыв глаза и глубоко вздохнув, послушница освободила сознание он нагромождения эмоций и мыслей. Чистый, незамутненный разум осторожной кошкой пробирался вдоль стен, ощупывая и поглаживая холодный камень. Что-то неосязаемое, безликое отталкивало и теснило молодую эльфийку, стремилось утопить ее магию в вязком бесцветном сиропе, остановить, повернуть вспять. В голове уже не шумело - там взрывались сотни маленьких искорок боли. "Держаться, держаться до конца! Я сотни раз проделывала это, справлюсь и теперь" - Китакку сжала кулачки и гордо выпрямилась. Потерявший связь с хозяйкой огонек растерянно кружил где-то вверху, постепенно угасая.
Первый интуитивно нащупанный проход показался Избранной слишком узким - она едва ли могла пройти там боком. Боль уже разливалась по всему телу эльфийки, окутывала шелковым платком спину, ласкала руки, наливала тяжестью ноги, словно прося присесть, отдохнуть, остаться в этой пещере. Следующих два и вовсе оказались просто глубокими выемками в стене. Зато сразу же после них Китакку удалось отыскать просторный тоннель, постепенно уходивший вверх. Решив, что быть ближе к поверхности всяко не помешает, послушница поспешно свернула заклинание и облегченно вздохнула - боль выпустила ее из своих настойчивых объятий почти тотчас же.
В этот раз проход оказался ровным и привел Избранную в небольшую округлую пещеру. Продвигаясь по нему без особых усилий, Китакку удалось немного отдохнуть и накопить сил. Спутник послушницы, голубой огонек, тут же появился вновь, вспыхнув еще ярче, чем раньше.
- А здесь вроде бы полегче, - заметила эльфийка вслух, и ее голос отразился многократным эхом в проходах и пещерах, наводя на мысль о том, что этот путанный лабиринт гораздо больше, чем она представляла себе вначале.
Тусклый свет наполнил пещеру - невысокий потолок, серые и сухие стены и шесть зияющих чернотой провалов, ведущих в неведомое. Китакку не хотелось думать о том, что весь смысл испытания заключался лишь в отыскивании выхода из подгорного лабиринта. Это казалось ей глупым и недостойным последнего испытания будущих Жриц.
Странный звук в одном из проходов привлек внимание эльфийки. Голубой огонек тотчас же сорвался с места и направился туда, повинуясь бессловесному приказу.
Потрясение, испытанное Китакку в тот момент, когда она увидела медленно выплывающий из глубины тоннеля второй огонек, ударило по ногам послушницы, заставив ее попятиться и опереться руками о ближайшую стену. Две голубых искорки, встретившись, неподвижно застыли, словно изучая друг друга. Спустя мгновения из прохода показалась хозяйка второго огонька.
На вид незнакомке было ничуть не меньше ста пятидесяти лет, да и выглядела она просто ужасно. Одеяние послушницы, бывшее когда-то простым серым платьем с неприхотливой вышивкой на талии, таким же, как сейчас было на Китакку, превратилось в жуткие рваные лохмотья, перепачканные грязью и пылью. Сквозь густые, взлохмаченные волосы на юную эльфийку злобно смотрели потускневшие серые глаза.
- Ты! - хриплый, простуженный голос вывел Китакку из оцепенения. - Еще одна Избранная! Ха-ха-ха!
Незнакомка затряслась от смеха, тыча в молодую послушницу кривым, грязным пальцем с жутким, неровно обгрызенным ногтем.
- Простите? - тонкий, мелодичный голосок Китакку звучал неуверенно и робко. - Еще одна Избранная, вы сказали?
Обладательница второго огонька умолкла и погасила своего спутника, предоставив освещать пещеру более молодой особе. Недоверчиво осмотрев стены и пересчитав шепотом проходы, оборванка тяжело опустилась на каменный пол.
- Я была здесь. Уже двадцать четыре раза, - прикрыв глаза, говорившая шумно вздохнула. - Это неправильный путь. И почему я все время возвращаюсь сюда?
Внезапно она вскинула голову и почти умоляюще посмотрела в глаза Китакку.
- Сколько я уже здесь, милая? Скажи мне, сколько времени прошло с тех пор, как они бросили меня умирать здесь!
- Я... Я не знаю... Я только пришла, - юная эльфийка медленно двигалась вдоль стены, кругом обходя странную незнакомку и стараясь держаться от нее подальше. Ей на ум вдруг пришли ужасные мысли: что Шаг-Йилль - это просто выдумка, миф, ловушка для молодых послушниц; что ей никогда-никогда не выбраться отсюда, и она будет вынуждена скитаться здесь, как эта бедняжка; что ее заветная мечта останется в темноте пещер, в тишине подгорного мира.
Незнакомка вполголоса бубнила что-то о своей молодости, мечтах и планах, но интуиция Китакку настойчиво требовала убираться подальше. Впрочем, когда оборванка вскочила и, зажав в кулаке тяжелый камень, бросилась к послушнице с горящими ненавистью глазами и криком "Это я стану Жрицей, а не ты!", ноги сами понесли эльфийку прочь из тесной пещеры, в первый попавшийся проход.
Стремительный бег продолжался недолго. Китакку несколько раз пришлось сворачивать на развилках, особо не гадая. Голубой огонек едва поспевал за хозяйкой - рассматривать пещеры и проходы было некогда. Налетев на холодный камень стены, внезапно выросшей перед эльфийкой, и едва не разбив о скалу лоб, послушница остановилась - тоннель, в который она свернула последний раз, оказался тупиком. Пришлось медленно возвращаться обратно, успокаивая по дороге дыхание и мысли.
Радость переполнила Китакку и заставила забыть о неприятной встрече, едва та обнаружила в конце прохода пещеру с небольшим и чистым подгорным ручьем. Улыбка, озарившая лицо молодой послушницы, жадно пившей холодную воду пригоршнями, отразилась теплой искоркой в глазах, подарила надежду, разогнала испытанный недавно ужас. Утолив жажду, Избранная забралась на большой выступ над ручьем и удовлетворенно улеглась на спину, вытянув уставшие ноги. Огонек лениво побежал вдоль русла ручья, пока не наткнулся на глухую скалу, через трещину в которой вода с шумом убегала в неизвестном направлении.
Покидать пещеру с ручьем не хотелось - здесь было тепло, приятно журчала вода, шум в голове и вовсе пропал. Китакку сладко зевнула и потянулась. Прикрыв глаза, она подумала о том, что сможет немного полежать тут, отдохнуть перед тем, как отправится дальше. Совсем чуть-чуть, самую малость.
Заплясавший в глазах голубой свет стряхнул с эльфийки наваждение - маленький огонек отчаянно метался перед ее лицом, словно беспокойный мотылек, молча взывая к ослабевающему сознанию хозяйки. Страх едва не свершившейся беды овладел разумом Китакку, тотчас же вскочившей на ноги.
"Бежать! Бежать от этого ручья как можно дальше!" - настойчиво бился в ее голове чей-то отчаянный крик. Стены пещеры в какое-то мгновение показались юной послушнице живыми, протягивающими к ней жуткие черные лапы с чудовищными когтями.
И снова стремительный бег, снова наугад выбранное направление и беспорядочно пробегающие мимо повороты, переходы, тоннели, пещеры...
Трижды Китакку останавливали тупики - каждый раз она находила рядом пещеру с источником воды, утоляла жажду, но движимая беспокойством и ужасом, не задерживалась у воды надолго. Лишь последний раз, когда молодая эльфийка набрела на небольшое круглое озерцо с теплой, почти горячей водой, она позволила себе искупаться, с наслаждением смывая с себя пыль вместе с остатками страха.
Время ускользало от послушницы, будто мелкий золотистый песок между пальцев. Китакку не знала, сколько часов, минут или даже дней прошло с тех пор, как она попала в подгорный лабиринт. Поначалу казавшиеся разными пещеры и проходы теперь походили друг на друга, как братья и сестры. Избранная уже почти пришла к выводу, что бродит здесь кругами, снова и снова возвращаясь к знакомой развилке или выступу. Юной эльфийке в каждом третьем проходе мерещились голубые огоньки и их хозяйки - старые и молодые послушницы, но неизбежно злобные, смотревшие с тихой ненавистью в усталых глазах.
"Так не должно быть, - постоянно сверлила одна и та же мысль в голове Китакку. - Как же моя мечта? Как же цель всей моей жизни? Я должна, нет, просто обязана идти вперед, найти выход и стать Жрицей!"
Кто-то невидимый коснулся плеча послушницы, и мягкий, вкрадчивый голос прошептал над ухом:
- Зачем? Почему ты так хочешь стать Жрицей?
Китакку, присевшая прямо на каменный пол пещеры, устало прикрыла глаза и тихо ответила:
- Я хочу быть Жрицей! Я отдала этой мечте все, что у меня было, и даже больше. С самого детства я готовилась к этому, много училась, тренировалась, зачастую отдавая последние деньги и силы. И не могу отступить теперь!
- Я не об этом, - голос не злился, легкие нотки выдавали в нем искреннее любопытство и участие. - Почему ты хочешь стать именно Жрицей? Почему не стать кем-то другим? Ты даже можешь остаться здесь, со мной. Разделить радость вечности и безграничности бытия.
- Я хочу быть Жрицей! - твердо повторила Китакку.
- Но почему?
- Я так долго к этому шла, и...
- Это ты уже говорила! Назови мне истинные мотивы твоего желания.
- Я... я... должна, - крохотная слезинка побежала по щеке эльфийки. - Потому, что... потому... Я не знаю... Я забыла...
Избранная уронила лицо в ладони и зарыдала. Как могло случиться так, что в одном шаге от заветной мечты она вдруг потерялась и запуталась? Разве желание достичь чего-то не должно было помогать ей смело смотреть в собственное будущее? Когда же она потеряла саму суть своих стремлений?
Страх тонкой кружевной паутинкой оплетал юную послушницу. Его неосязаемые ниточки-лапки проникали в трещинки сознания осторожно, мягко, пытаясь не спугнуть свою добычу.
- Хочешь выйти отсюда? - внезапно предложил голос.
Китакку на мгновение задумалась.
- Хочу, - в голосе юной эльфийки уже не было прежней решительности и уверенности. - Наверное.
Голубой огонек над головой послушницы резко дернулся и медленно поплыл вперед. Избранная с удивлением отметила, что больше не контролирует свой маленький источник света, но все же поднялась и последовала за ним.
Уныло и монотонно пробегало безразличное ко всему время, а Китакку все шла и шла через бесконечную череду проходов и пещер. Теперь она не обращала внимания на жажду, холод, темноту и странный звуки вокруг. Мысли ее кружились вокруг одного и того же вопроса: почему? Почему она так хотела стать Жрицей? Зачем тратила столько времени и усилий? И что ей делать теперь?
Впереди показалась тонкая полоска света. Заметно бледнеющий с каждым шагом послушницы огонек начал подергиваться и совсем скоро потух. А Китакку даже не прибавила шага, заметив желанный выход наружу.
Голос так ничего и не сказал больше. Похоже, просто исчез, оставив Избранную в горьком одиночестве. Эльфийка вышла из узкого прохода и прикрыла глаза рукой, спасаясь от яркого солнечного света.
Перед ней лежала широкая зеленая долина, со знакомыми и милыми сердцу чертами. В нескольких десятках метров она увидела большой валун, закрывавший вход в ту самую пещеру, где ее оставили в самом начале Шаг-Йилль. Но вместо облегчения и радости Китакку нашла в глубине себя лишь невыносимую тяжесть и усталость.
Едва сквозь листву деревьев проступили крыши Нижних чертогов, принадлежащих послушникам и их наставникам, юная эльфийка вспомнила о теплом мягком хлебе, что пекли ученики по утрам, о хрустящих зеленых листьях салата в больших деревянных мисках, которые заботливые руки кухарок нарезали на сочные и удивительно вкусные клочки, о тихом шелесте страниц древних фолиантов в библиотеке, о веселом щебете молоденьких послушниц, разносивших последние сплетни. Китакку словно подхватило нежным, ласковым порывом тепла и тоски по дому и понесло вперед.
У ворот в Обитель Жриц ее встретила тишина. Ни голосов, ни звуков - только тихий шелест листвы на деревьях. Эльфийка наугад заглянула в несколько первых попавшихся помещений - никого. Страх, еще в пещере пустивший цепкие корни в душе послушницы, неприятно шевельнулся в груди.
Китакку быстрым шагом пересекла просторный двор, взбежала по ступенькам и рывком открыла тяжелую резную дверь библиотеки. Просторное помещение с высокими стрельчатыми окнами и непременным запахом знаний, где обычно под присмотром нескольких Жриц ученики трудились над книгами, встретило послушницу холодным безмолвием. Уставшая, изнеможенная фигурка застыла на пороге.
- Эй! - тонкий голосок дрогнул, напрочь лишенный уверенности и силы. - Есть тут кто?
Последнее слово многократным эхом вернулось к Китакку, напомнив лабиринт подгорных пещер. Страх любовно обнял эльфийку еще одной лапкой.
На одеревеневших ногах юная послушница начала подниматься по ступеням, ведущим в недоступные для учеников Верхние чертоги Обители. С каждым шагом сердце ее стучало все быстрее, будто боялось не успеть отработать положенную норму до конца своей жизни. Цепляясь похолодевшими пальцами за резные перила, Китакку изо всех сил старалась не лишиться чувств.
Длинная лестница привела ее к огромным золоченым дверям. Замысловатые узоры из цветов и древних символов, переплетенных с изображением исторических сцен и мотивов, мягко блестели в лучах заходящего солнца. Эльфийка ухватилась тонкой ручкой за массивное кольцо и потянула створку двери на себя. Отодвинув заученные правила и запреты на задворки сознания, изящная головка с копной взлохмаченных волос заглянула внутрь.
Золото покидавшего небосвод солнца, пробиваясь через разноцветные витражи в высоких окнах, играло разноцветной радугой пересекавшихся лучей. В нос Китакку ударил тяжелый терпкий запах.
Юная эльфийка коротко вскрикнула и медленно осела на пол, хватаясь руками за створки дверей. Холодный мраморный пол прямо перед ней был устлан телами эльфов: послушниц в серых и синих одеяниях, Жриц в роскошных белоснежных туниках, наставников в черно-красных мантиях. Ряды бескровных лиц, знакомых и любимых, с застывшим на них удивлением. Неровные темные полосы высохшей крови, местами собиравшиеся в округлые пятна. И ужасный запах смерти, витающий под сводами огромного зала.
Дождавшись своего часа, страх развернулся в сознании Китакку во всей своей красе. Яд его, проникая в каждую клеточку юного беззащитного тела, сковывал и опутывал чернотой. Цвета дня, бывшие еще мгновения назад яркими и сочными, вдруг утратили всю свою прелесть, превратившись в безжизненную серую дымку. И даже спокойная тишина оставила Избранную, уступив место беззвучному чудовищному хохоту ее победителя.
Ветви хлестали ее по щекам и рукам, но Китакку не обращала на боль внимания. Она неслась к подножию горы, забыв про усталость, словно пыталась убежать от ужаса, преследовавшего ее по пятам и не отстававшего ни на шаг. Слезы хлестали из глаз эльфийки, смешиваясь на щеках с крохотными капельками крови.
У зияющего чернотой провала, из которого она вышла несколько часов назад, Избранная рухнула на колени, издав душераздирающий крик. Тонкие пальцы юной Китакку изо всех сил впились в сухой грунт.
- Верни все назад! - кричала послушница, оставляя на земле глубокие неровные борозды. - Я вспомнила! Я все вспомнила!
Никто не отвечал на зов эльфийки. Горы равнодушно смотрели на маленькую фигурку, рвавшую на себе волосы и одежду, выкрикивающую в темноту лабиринта мольбы и угрозы, бросающую в узкую щель меж двух каменных стен комья земли и травы.
А над всем этим злорадно улыбался страх, довольный слабостью и бессилием попавшей в его цепкие лапы жертвы, любовно укутывавший крохотное живое существо мраком безумия.
***
Сквозь темноту до Китакку донесся тихий, вкрадчивый голос. Медленно открыв глаза, юная эльфийка словно сквозь туман различила красивые зеленые глаза в окружении сеточки морщин.
- С возвращением, дорогая! - еще раз повторил голос.
Послушница попыталась приподняться, но ослабевшее тело отозвалось неимоверной болью. Сидевшая на краешке кровати рядом с ней Верховная Жрица мягко положила ладонь на плечо юной эльфийки, беззвучно прося оставаться в постели.
- Ну? - Китакку вдруг показалось, что она вновь услышала знакомые нотки беззлобного любопытства в голосе. - Теперь можешь ответить, почему?
Избранная собралась с мыслями и твердым, уверенным голосом ответила:
- Потому что хочу посвятить себя Жизни и помочь другим преодолеть Страх.
Мудрая и старая эльфийка улыбнулась:
- Поздравляю, юная Жрица...