Дралев Лёшка : другие произведения.

Старая Книга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Последний год, когда ещё можно успеть...

   Лёшка Дралев

Старая Книга

  
   Однажды мне в руки попала Книга, которой сейчас не найти в форме именно книги. Не знаю, поверите ли вы мне, но это так. Я случайно обнаружил её. После этого мир для меня перевернулся...
  
  

1.

   - Альбо, ты возглавишь сегодняшний рейд.
   - Но...
   - Возражения не принимаются! Абрахам внезапно заболел, он сейчас в палате для особо тяжёлых. Кроме тебя никто не знает этого района.
   - Хорошо, босс, я не подведу, - с неохотой вздохнул Альбо, понимая, что долг перед обществом требует личных жертв.
   - Вот карта, - без лишних объяснений объявил начальник и, захлопнув за собой дверь, вышел из рабочего помещения.
   Остальные смотрели на нового капитана команды с любопытством. Он на минуту почувствовал себя как-то странно. Приятно. Неожиданно.
   Вообще-то ему было скучно заниматься тем, чем он занимался в данном месте, но это был его первый опыт трудовой деятельности, и следовало исполнять то, что здесь требовалось.
  
   Он включил карту и стал рассматривать здание, которое нужно было подготовить к сносу через четыре с половиной часа. Дом номер 15 по некогда существовавшей улице "Днепровская" мерцал красным. Альбо щёлкнул на увеличение. "И правда, пятнадцать. Дед..." - пронеслось у него в голове.
   Он ошеломлённо глянул поверх карты на товарищей. Они всё ещё ждали.
   - Пятнадцатый номер, на Днепровской, - чётко выговорил он незнакомое для них название, стараясь казаться равнодушным, и усмехнулся для виду. Никто не обратил внимания на неестественное поведение Альбо, и он спокойно прошёл на своё место.
   В голове роилась стая упаднических мыслей: "Не смогу... Долг, надо... Как же?.. Почему я? Нет! Стоп! Не почему я, а почему я не смогу? Да что мне стоит!?"
  
   Через три часа в столовой собрался весь коллектив компании "Дистрактив Текнолоджиз".
   - Спасибо, - без обычной белозубой улыбки сказал Альбо служащей, выдающей специальные заказы. В ответ на подобное небрежение огонёк в её глазах померк. Он не заметил.
   Сидя за столиком с тремя такими же страдающими врождённым гастритом работниками, Альбо машинально принялся поедать содержимое своего стакана. Было, как всегда, пресно и жидко, но надо же как-то бороться с болезнью!
   - Ваши сегодня куда? - между делом спросил парень, сидевший слева.
   - А?.. Да мы на сороковой километр, там ещё пара домов и всё.
   - Он за капитана! - довольно добавил Джордж из того же отдела, что и Альбо.
   - Что ж ты молчишь!? - хлопнул его по плечу сосед, - Поздравляю!
   - Да ладно вам, ребята, это эпизодическое дело.
   - Не скромничай, Альбо, - дружелюбно произнёс курносый справа, - в наши дни и это ценится.
   Они продолжали разговаривать о разных вещах, а он опять впал в задумчивость: "Не хочу этого... И за какой надобностью меня сюда устроили? Могли бы что-нибудь и поприличней найти, я всё-таки 2 года в техникуме учился! - он вздохнул и посмотрел на товарищей, - Хорошие парни, стыдно перед ними".
  
   Чуть дальше от города, и дороги становились неровными, со множеством трещин и выбоин. Машину неприятно качало, хотя автоматическая система навигации и справлялась со своими функциями. Всё равно к горлу каждого члена команды подступала тошнота - ещё бы, в их родных местах с дорогами вообще никогда не возникало проблем!
  
   Альбо не переставая думал о бабушке и дедушке. Последний, да и единственный, раз он видел их тринадцать лет назад. Тогда мама повезла его в эти края, чтобы он познакомился со своими родственниками, ведь кроме неё и отца у него больше никого не было.
   Дед казался Альбо серьёзным мужчиной. Его седеющие брови часто напряжённо хмурились, когда он сидел перед ноутбуком. Они с бабушкой занимались не понятными мальчику делами: какими-то разработками... В общем, создавали новые проекты. Мать никогда не говорила об этой деятельности, даже если он спрашивал. Наверное, именно поэтому у Альбо сложилось впечатление, что здесь, в этой местности, творится что-то чудесное, по крайней мере, тайное, и он сразу согласился покинуть родину ради того, чтобы снова ощутить ту атмосферу.
   Но это, похоже, было чисто инстинктивное желание, и только сейчас он начал понимать, что былое накатывается на него. Внутри нарастало жужжание предчувствий, как будто он возвращался в детство, когда в нём ещё жила вера в сказки и стремление погрузиться в неизвестность.
  
   Следы ботинок обнажали истинный цвет пола. Всё вокруг также было покрыто толстым слоем пыли, от которой у напарников Альбо нестерпимо щекотало в носу. Очистители из "Дистрактив Текнолоджиз" часто сталкивались с подобным, и многие даже по несколько дней отходили от этих рейдов, мучаясь непрестанным чиханием.
   Обычно и он задыхался от пыли, но только не сейчас. Сейчас Альбо упоённо втягивал в себя этот воздух, пропитанный воспоминаниями. Он ни словом не обмолвился, что уже был здесь когда-то. Сердце сжалось, как только он представил, что своими руками подготовит этот дом к сносу.
  
   Ему никогда не хотелось работать в "Дистрактив" и похожих компаниях, наоборот, он мечтал строить. Для этой цели Альбо перевёлся в технический класс в интернате, для этой же цели он поступил в техникум, а не в колледж. Вот уже два месяца он убеждал себя, что это временно, и скоро его назначат на другую должность.
   Профессия очистителя вообще изживала себя: почти не осталось территорий, не охваченных Объединением. Значит, когда работа по разрушению будет закончена, неизбежно начнётся строительство, и тут-то Альбо и проявит себя.
   Конечно, и эти мечты он всемерно подавлял в собственном сознании, оттесняя их старательным повторением главных истин Книги. Иногда ему даже казалось, что он преуспел в безусловной любви к окружающим, и невидимые узы братства сплотили его с товарищами. Но невозможно долго вводить самого себя в заблуждение, и Альбо снова отмечал за собой неприятие какого-нибудь знакомого.
   Неужели он один такой? Сколько ни пробовал этот девятнадцатилетний парень наблюдать за приятелями, ему казалось, что ни у кого из них не возникает и мысли о том, чтобы самостоятельно решать, с кем дружить и где работать ...и он прятал собственные...
  
   Альбо спешил пройтись по всем комнатам: невероятно, когда-то многие люди жили в огромных помещениях! У каждого был целый дом с отдельной от кухни столовой, гостиной... И это в захолустье, которое они приехали уничтожить!
   А сами они ютились в общежитских комнатушках, правда, со всеми удобствами и без всякого старья - механических часов, резных этажерок, - назначение которого оставалось неясным.
   Из тех, кто находился в доме, только Альбо понимал, для чего служили такие вещи. В детстве он очень удивлялся громкому тиканью этих часов, и мог бы никогда не узнать, что они вообще тикают, потому что впоследствии видел их лишь однажды, да и то на сайте "Бестолковой старины".
  
   Джордж как всегда качал головой, озираясь по сторонам. Всюду он то и дело натыкался на разные изысканные шкафчики, столики, существование которых всегда считал бессмысленной роскошью и напрасной тратой ресурсов.
   В Объединении с этим было строго. Ещё на заре его образования правительство США - страны, которая и инициировала создание общеземного государства, - ввело строгий контроль над расходом полезных ископаемых и древесины, в итоге абсолютно отказавшись от применения бумаги, добычи нефти и многого другого.
   Альбо же украдкой гладил лакированную поверхность каждого предмета мебели, если таковой попадался ему на пути.
   Живая ткань забытых фантазий струилась всплывающими образами. Бабушка не умерла, а всё так же варит свой фирменный суп, каких он больше нигде не пробовал, и дедушка тоже здесь, за ноутбуком старой модели, вчитывается в текст на экране и сосредоточенно потирает лоб...
  
   - Ничего нужного, кроме мебели - пойдёт в антикварный салон, - заключил Альбо, долго собиравшийся с силами, прежде чем сказать это, - осталось только заглянуть на второй этаж.
   Следуя логике, он поднялся по крепким ступеням, и совершенно не изумился тому, что они не издали ни единого скрипа, ведь прошло всего шесть лет, как этот дом был покинут своими обитателями.
   Расположенные наверху спальня и кабинет пахли для него по-особому: здесь он провёл самые познавательные минуты своей жизни. Хотя дед не посвящал мальчика в подробности собственных проектов, он всегда рассказывал какую-нибудь увлекательную историю об изобретениях. Благодаря ему Альбо ещё до поступления в интернат казался умнее некоторых учеников.
   В спальню он захаживал редко, и оттого она представала в его воображении вместилищем загадок и откровений, желанная, но недоступная.
   Сейчас парень увидел её в новом свете. Запечатлевшаяся в сознании огромной, кровать по-прежнему стояла в центре, а по бокам - две тумбочки. Он открыл одну из них. Внутри лежали ничем не примечательный гребешок для волос и солнцезащитные очки. Ящик с другой стороны кровати был наполнен кремами для лица и для рук с истёкшим сроком годности.
   Сзади послышался топот - кто-то поднимался вслед за ним. Пальцы не слушались, отказываясь отрываться от этих дорогих памяти вещиц, но надо было торопиться с осмотром, ведь очистить здание перед сносом требовалось в течение ближайших сорока минут.
   Один из товарищей вошёл в комнату и остановился на пороге.
   - Тут то же самое? - осведомился он.
   - Да, мебель. Из тумбочек только надо вытряхнуть хлам, - не оборачиваясь, ответил Альбо.
   - Тогда я пойду туда, - сообщил Эрик, видя, что капитан не собирается покидать это помещение.
   - Нет, - живо откликнулся напарник, но моментально замаскировал своё волнение пояснением, что должен первым ознакомиться со всеми комнатами.
  
   Пока Альбо наслаждался открывающимся из запаутиненных окон видом на причудливые конструкции нового мегаполиса, на верхнем этаже уже собралась вся команда: кто делал опись, надиктовывая на карманное устройство список найденного, кто выносил на улицу шкафы.
   Суета на заднем фоне подталкивала к действиям, но ему так нравилось просто созерцать... "Неужели всё это будет уничтожено?" - снова зазвучало в голове.
   Наконец, Альбо сдвинулся с места, словно только сейчас до него дошло, что через полчаса вольно-невольно придётся расстаться с домом деда. Он сновал по кабинету, опасаясь взять что-нибудь с собой на память.
   Это было не принято, аморально и как-то по-воровски, к тому же ничего подходящего он не находил. Внутреннее противоречие "брать - не брать" переходило в бесцельные метания, только осложнявшие принятие решения.
   В сомнениях Альбо не заметил, как натолкнулся на болтавшуюся на петлях дверцу платяного шкафа, и тот пошатнулся. Парень не успел удержать его от падения. Раздался грохот, на который по коридору уже бежали остальные участники сегодняшнего рейда.
   Внизу, там, откуда сдвинулся этот ветхий предмет интерьера, валялась тонкая книжка небольшого формата. Не думая, он схватил её и засунул за резинку штанов.
   - Что случилось?
   - Ты в порядке?
   - Как ты? - закидали вопросами напарники.
   - Всё нормально, - заверил их оглушённый то ли звуком, то ли своим дерзким поступком Альбо.
   Спустя пару минут товарищи разошлись, оставляя его терзаниям совести и любопытства. Он никогда прежде не видел книг, тем более не держал их в руках.
  
   Прикрывая ладонью несколько выпирающую даже под рубашкой вещь, парень вспоминал ощущение шероховатости, испытанное им совсем недавно. Ему и запах чудился, смесь запахов, которые не поддаются описанию: детства, радости, тайны.
   Для каждого эти понятия напоены своими ароматами, а для Альбо именно в них заключалась вся прелесть находки. До конца рабочего дня он жил в предвкушении перемен и новизны, одновременно пугаясь любого, кто приближался к нему - вдруг заметит?!
   Только в общежитии, забившись в самый тёмный угол, чтобы возможно зашедший гость не застал его с поличным (от использования замков отказались ещё в прошлом веке), Альбо вынул книгу из штанов и ещё долго взвешивал её в руках, благоговейно затаивая дыхание перед тем, как раскрыть её страницы.
  
   На белой обложке бледно-золотыми буквами было выведено "Книга", чего он не разглядел, когда впервые увидел эту вещь. Теперь же парень совсем потерял способность соображать, ведь именно эта Книга была тем фундаментом, на котором строилось всё Объединение. И как это ему посчастливилось обнаружить её среди никому не нужного барахла (разумеется, никому, кроме него)!? Именно эта Книга сейчас находится у него на коленях, и он не осмеливается запятнать её своим прикосновением! Восторг душил, хотелось скорее поделиться новостью со всеми, кто только встретится на пути - переживание безусловной любви открылось ему во всей полноте, и она рвалась из груди.
   Он бы, наверное, запел, если бы существовала такая песня, которая смогла бы выразить его счастье. Но все песни были о долге и о товариществе, и Альбо не озарило ни одной подходящей строчкой.
  
  

2.

   Немного успокоившись, он перевернул обложку. К сожалению, этот труд был написан на староанглийском - мудрёном языке со множеством излишних красивостей и длиннот. Сначала он даже расстроился, но, попытавшись понять текст первой страницы, пришёл к выводу, что современный английский не так уж далеко ушёл от своего предка, и грамматика в целом похожа, но были отдельные непонятные слова.
   Стало ясно, что тут не обойтись без помощи Сети, коей он и поспешил воспользоваться в скором времени.
   Мелкий шрифт также затруднял чтение, а боязнь быть застигнутым врасплох с предметом, который Альбо выудил из груды старья на Днепровской, только усиливала волнение.
   Он был вынужден перетащить свой миникомпьютер поближе к правой стене, чтобы закрыться им от того, кто мог войти в дверь. Положив Книгу на колени, парень осваивал написанное.
  
   За те часы, что он сидел за работой, немало слов было введено в строку поиска на энциклопедическом портале. Зато Альбо узнал значение таких понятий, как "трансцендентность", "эстетика", а также с удивлением обнаружил, что между "индивидом" и "личностью" существуют отличия.
   Последний вопрос он разбирал ещё в интернате, причём на восьмом году обучения, и там ровным счётом ничего не говорилось о том, что личностями становятся в процессе социализации (уж это-то понятие мог растолковать любой ученик).
   Всегда предпочтительней было сказать о себе как об индивиде, индивидуальность и "уникальность" (тоже новое слово) не приветствовались, ведь с 16 лет направление деятельности каждого уже было определено.
   Конечно, выбирал это самое направление школьник без чьего-либо давления, но позже переходить на другое воспрещалось. Да и мысли ни у кого такой не возникало - всё устраивало многих. И Альбо тоже. Но только до сих пор, пока он не прочитал 23 страницы предыстории Объединения. Многое всё ещё оставалось непонятным, а в голове начали появляться собственные размышления на этот счёт.
  
   В Сети были миллионы ссылок на Книгу, если не больше, и все они вдалбливали одно: равенство и товарищество - вот в чём наша сила. То, что он узнал за этот вечер, не противоречило коллективистскому лозунгу, но, похоже, и не ставило его во главу угла. Альбо нюхом чуял, что тут что-то не так. Но ведь в руках у него была настоящая Книга, оригинал, первоисточник, которому нельзя не доверять!
   Наморщив лоб, он вспоминал, встречался ли где-нибудь полный текст. Чтобы убедиться наверняка, парень даже проконопатил не одну сотню документов в Сети, но как бы он ни задавал вопрос, снова вылезали только ссылки.
  
   В дверь позвонили. Секунды, в течение которых она открывалась, спасли Альбо - он уже поправлял рубашку, когда Джордж окончательно вошёл в комнату.
   - Ты что это притих? - спросил друг, - Весь день дома?
   - Да так, - не нашёлся, как объяснить, хозяин квартиры.
   - Ну, и зря: по этажу ходят дурные вести!
   - Что случилось? - напрягся Альбо, инстинктивно прижимая ладонь к животу.
   - Абрахам неизлечим, и всё готовят к похоронам. Наши собираются навестить его, может быть, в последний раз. Завтра.
   Пока Джордж делал это сообщение, у Альбо и отлегло от сердца (про его воровство никто ничего не знает), и стало тяжело на душе, ведь прежнего командира команды он очень уважал.
   Абрахам действительно был достойным человеком, и начальник уже давно решил взять его к себе в преемники - то есть после ухода на пенсию, именно нынешний капитан должен был управлять "Дистрактив Текнолоджиз". Правда, неизвестно, дожила бы сама компания до пенсионного возраста начальника, ведь необходимость в очистителях отпадала. Но всё-таки Абрахам...
   - Во сколько?
   - В обед. Нас отпустят на час раньше, мы поедим, а потом сразу к нему - ты же понимаешь, мы можем не успеть...
   - Да, - грустно вздохнул Альбо.
   - Да, - часто моргая, повторил Джордж.
   Он повернулся к выходу, потому что беседы о командире угнетали его.
   Альбо уставился на задвинувшуюся дверь белого цвета, и дальнейшее чтение потеряло для него смысл - умирал один из друзей.
  
   За всю жизнь его непосредственно коснулись только две смерти: бабушки и дедушки. Тринадцатилетний мальчик остро воспринял это событие, несмотря на то, что старики жили далеко. Дороже деда была только мама, или нет - одинаково? Как сильно тогда щипало глаза, а голова разрывалась на кусочки от неприятия этого факта!
   Уроки в интернате, прежде приносившие радость, показались бледным призраком настоящей жизни, которую он мог бы провести рядом с действительно стоящими людьми. Но время было упущено, да и закон не разрешал покидать учебное заведение дольше, чем на двое суток в год без уважительной причины.
   Странным было то, что родители матери скончались в один день, будто сговорились уйти из жизни вместе. Никто не знал, как и почему это произошло, но в те дни Альбо и не задумывался над такими вопросами - он просто не мог смириться с их смертью.
  
   Страшно терять близких, что бы ни говорилось при этом: они обрели покой, "там" им будет лучше...
   Может, это отчасти и эгоизм, ведь ты не в состоянии поверить, что человека не стало, человека, который занимал важное место в твоей жизни. А теперь у тебя враз отобрали мгновения, когда он мог бы быть с тобой. И ты тоскуешь и плачешь по нему, потому что больно тебе, а он мёртв и ему, быть может, действительно хорошо.
   Или никак. Поэтому ты упиваешься исключительно своим горем, ты жалеешь только себя, проливая слёзы на одре того, кого ты любил.
  
   Всё утро ребята ходили сами не свои, рассеянно и оттого суетливо выполняя задания. После посещения Абрахама планировался один рейд, но о нём даже страшно было подумать в связи с предстоящим событием.
   - Ну, всё, пошли, - устало вздохнул начальник.
   Команда понуро плелась по коридору в столовую.
   В зале кроме них никого не было - дообеденное время ещё не закончилось. Лица на выдаче еды и в окошке тоже выглядели пасмурными: их заранее предупредили о причине столь раннего приёма пищи.
   Альбо даже забыл поблагодарить девушку, отдававшую ему стакан с овсянкой. Такое случалось впервые на её памяти, но она постаралась понять очистителей, ведь все знали, что Абрахам не сегодня-завтра покинет этот мир.
   Ели молча, да и аппетита особого не было. Пальцы многих безвольно ковыряли вилкой в своих тарелках, а ложка Альбо просто увязла в каше.
   Ему захотелось апельсинового сока. Это был его любимый напиток, правда, злоупотреблять им парень не мог из-за того же гастрита с повышенной кислотностью. "И о чём я думаю в такой момент?! - отругал он себя, - Товарищ умирает, а я..."
   Альбо поднял на Джорджа виноватый взгляд. Тот ни на кого не смотрел, и продолжал механически опустошать содержимое своего стакана. "Наверное, он и начальник страдают больше всех. Страшно... Я переживаю только на поверхности, будто напоказ. Почему так?"
   В онкологии было до стерильности пусто, и даже в палате Абрахам лежал один. Члены команды только сейчас, по приходу сюда, узнали, чем был болен их товарищ.
   Как же глупо он поступил - довести опухоль до последней стадии! И зачем? Зачем капитан сразу не пошёл на лечение, ведь благодаря современным технологиям давно исцеляют подобные вещи!?
   Абрахам был таким мужчиной, волевым и жёстким, он всегда доказывал остальным, что Человек силён. Вот к чему привело его излишнее самоистязание. Он не признавал отдыха и за время работы в "Дистрактив" ещё ни разу не взял отпуск.
  
   В последние дни командир выглядел не так свежо, как обычно, но он объяснял это тем, что количество заданий уменьшилось, а ему нужна большая нагрузка. Тогда подчинённые посмеивались. Сейчас некоторые были близки к тому, чтобы расплакаться.
   Сотрудники склонились над темнокожим капитаном, подбадривая его, но Абрахам уже знал, что и они знают о грядущем прощании навсегда. Он впервые в жизни не сдерживал свою боль, а предстал перед товарищами обыкновенным парнем, страдающим и безоружным.
  
   Оперировать его уже было бесполезно: рак предстательной железы дал метастазы в лимфатической системе, печени и костях. По этим симптомам (ломоте в пояснице и тазобедренных суставах) Абрахам, собственно, и понял, что пора обращаться к врачу.
  
   Ещё около 100 лет назад люди и не помышляли о том, чтобы лечить злокачественные опухоли, а теперь в больницы обращались только с переломами и гастритами. Общие обследования на предприятиях и в учреждениях проводились раз в год, госпитали приобрели характер превентивных заведений.
   Рак по-прежнему не был редкостью, особенно для таких парней, как Абрахам - афро-американцев по происхождению, перебравшихся по роду службы на другой континент, - но его успешно устраняли различными способами.
   К тому же определить локализацию опухоли не представляло труда благодаря диагностирующим микрогироскопам-биосенсорам. Это, само собой, не входило в программу обычного осмотра пациентов, быть может, поэтому бессимптомное течение заболевания Абрахама диагностировали лишь на завершающей фазе, но завершающей не безудержное деление раковых клеток, а его жизнь...
  
   Он был на редкость откровенен сегодня.
   - Я вас всех очень ценю, ребята, - пробормотали сухие губы командира на прощанье, - люблю.
   Усталость его лица была последним впечатлением Альбо от Абрахама. Через час после их ухода он умер. Команде под предводительством Джорджа это трагическое известие специально не сообщалось до окончания рейда. Хотя все были морально подготовлены к такому исходу, каждый воспринял смерть Абрахама, будто не ожидал ничего подобного.
   Альбо эта новость застала так же, среди остальных. Он закусил губу, вновь и вновь возвращаясь в памяти к образу капитана.
   Парень не думал, что испытает столь сильное потрясение. Его поглотила печаль, он словно застыл в шоке. Вероятно, сказалась та самая близость встречи с Абрахамом: только что Альбо стоял в палате больного, и вот его не стало.
  
   Кремация должна была состояться в три часа дня. По такому случаю отделу очистителей был предоставлен выходной.
   Ритуальное здание заметно выделялось на фоне города. Прежде оно казалось размашистым и широким по сравнению с архитектурой жилых домов, а теперь - просто уникальным.
   Стиль построек, облепивших часть планеты за прошедшую сотню лет, отличался эргономичностью. Всё стремилось к удобству и функциональности. Во многом причиной послужил изменившийся климат, стёрший с лица земли, как это ни странно звучит, саму землю. Но не везде: например, здешние места остались такими же, какими были задолго до глобальных потопов, цунами и иных катаклизмов.
  
   Крематорий представлял собой комплекс помещений, предусматривающий как аспект сжигания, так и поминовения. Внешний вид здания ещё не успели переделать под современность, и оно величественно вздымалось вверх центральным куполом. Белые колонны длиной в пять метров придавали ему некоторую воздушность.
   Как будущий строитель, Альбо с предельной внимательностью разглядывал строгую лепнину, сохранившуюся даже в вестибюле. Эта комната также была больше всех остальных и вносила торжественность в церемонию прощания.
   Он впервые поднимался по ступеням крематория, которые раньше откликались бы на каждый шаг громким стуком. Сейчас подобного не могло произойти по той причине, что в Объединении не носили каблуков - этой канувшей в Лету глупости.
  
   В скромном помещении со стенами светло-серого цвета всё кричало о том, что смерть неминуема. До сих пор никто не преодолел её притяжения, и поныне всё обращалось в прах...
   Внесли тело Абрахама.
   Его жена и шестилетний сын стояли к носилкам ближе всего. Мальчика ещё не забрали в интернат, и он был очень привязан к родителям. Отца у него больше не было, и Альбо пожалел его, различив в чёрных глазах страх и беспомощность. Малыш прижимался к матери, порой вытирая мокрое лицо о её длинную траурную юбку.
   Остальные тоже оделись в тёмные рубашки и брюки, повязав на шее белый галстук - знак мира и покоя, предстоящих почившему. Сын Абрахама всё время оттягивал свой, захлёбываясь рыданиями.
   Начальник тоже плакал.
   Служители крематория, дав всем желающим вдоволь наглядеться на труп, некогда бывший их товарищем или родственником, спустили его на подвижный противень, который и задвинули в печь.
   В этот момент жена Абрахама всхлипнула и закрылась платком от посторонних.
  
   Присутствующие на церемонии направились в другой зал, чтобы помянуть друга. Сначала все выстояли минуту в тишине. Кто не умел, продолжал лить слёзы вслух. Потом сели за длинный стол, где уже стояла обязательная порция фруктов и стаканы с водой.
   Этот ритуал показался бы Альбо смешным, если бы не было кощунством смеяться на похоронах: Абрахам терпеть не мог фрукты, а его любимого жареного картофеля с курицей здесь не наблюдалось.
   Но традиции есть традиции, и никуда от них не денешься. Насколько он знал из новейшей истории, эта пошла со времён, когда все поголовно увлекались психологией, ещё до Объединения.
   Согласно множеству рекомендаций, есть в состоянии волнения, духовного или физического недомогания не рекомендовалось категорически. Даже митинги устраивались по этому поводу, религиозные организации выступали против набивания желудка на похоронах, а представители философских обществ вообще голодали в таких случаях.
   Окружающие сосредоточенно занимались своей трапезой, воображая, будто сейчас они едят за Абрахама.
   "Я тут обедаю, а он горит в какой-то камере при 1000®C", - думал Альбо и сокрушался тому факту, что правительство Объединения в своё время пошло на уступки общественности и не закрепило воздержание от пищи перед погребением покойного.
  
   Пришлось помучаться скукой лишний час - тела больных раком дольше сохраняли свою целостность под воздействием огня.
   К ожиданию примешивалось желание вернуться к обычным делам. Вопреки дружбе, товариществу, как всегда, Альбо снова переживал, что даже смерть знакомых людей не затрагивает его глубже определённой границы. Наличие этой границы препятствовало развитию самоуважения. Стыд за собственное равнодушие вторгался в его существо, и он осознавал, что стыд и должен быть, так ему легче - хоть что-то он ещё способен был ощущать.
   Когда в его душе появилась преграда бесчувственности, он и сам не мог бы сказать со всей точностью. Возможно, она находилась в нём всегда? Возможно, момент её возникновения настолько далеко уходил в детство, что он просто не мог вспомнить.
   Иногда Альбо казалось, что это из-за деда и бабушки, которые скончались так внезапно, но панцирем индифферентности он начал обрастать раньше. Неужели потому, что ребёнку не хватало присутствия отца в его жизни? Папа помногу работал, часто в отдалённых городах, и семейных событий с его участием было действительно мало.
  
   Церемониймейстер пригласил всех пройти в очередное помещение. Там вдове вручили белый цилиндр, внутри которого лежала герметично запакованная пластиковая капсула. На поверхности так называемой погребальной урны были выгравированы имя, дата рождения и смерти Абрахама.
   Всё прошло более-менее торжественно, без пафоса, но и не слишком заурядно.
   Далее цилиндр с прахом усопшего поместили в нишу колумбария и закрыли её мемориальной плитой. Среди множества фамилий людей, почивших ещё в прошлых веках, выделялись новизной инициалы Абрахама.
   Собравшиеся ещё немного постояли под кронами местных деревьев, мысленно говоря умершему то, что не успели сказать при жизни, и потихоньку стали расходиться.
  
   Альбо не хотел сразу ехать в общежитие с товарищами. Он оторвался от их компании до того, как они приблизились к метро, и свернул на один из проспектов, который вывел его к постройкам старых улиц.
   Здесь дышалось легче, несмотря на то, что снос домов неизбежно оставлял после себя разрушительные последствия в виде сломанных деревьев и погубленных кустарников.
   Он взглядом вбирал в себя тайны разбросанных кирпичей - материала, который раньше был весьма популярен в зодчестве - и зияющих чёрных проёмов, некогда служивших аборигенам окнами.
   Трава, какой не было в родной Барселоне, звала прикоснуться к себе. Альбо озирался вокруг, чтобы не быть замеченным в таком странном поступке, но он был здесь один.
   Схватив тонкие стебельки, при этом стараясь не вырвать растение с корнем, парень припал к ним лицом. Дорожная пыль только усиливала ощущения. Трава невинно щекотала гладко выбритое мужское лицо.
   Альбо заплакал. То ли скорбь по Абрахаму, наконец, вырвалась наружу, то ли давно забытое желание жить в этих краях возродилось в груди.
  
   Назад он шёл облегчённый и умиротворённый. Конечно, его бывшему капитану хорошо "там". Где? Да где бы он ни был!
   Захотелось вернуться к старой книге (а вид у неё и впрямь был ещё тот: пожелтевшие страницы, истрепанный в углах переплёт), которая скрывала в своих недрах ещё не одну истину и ещё не один секрет...
  
  
  

3.

   Она даже вся подобралась и воспряла, увидев его на входе в столовую. Клара думала, что Альбо уже не придёт, но он просто опоздал. Девушка, забыв обо всём на свете, не отрываясь смотрела за тем, как он приближался к окошку.
   В помещении остались только самые отъявленные копуши, не справившиеся с едой за пятнадцать минут. Некоторые и не собирались уходить, проводя время за дружеской беседой.
   Столик, где Альбо обедал с товарищами, был пуст. "Ну, и хорошо, - решил он, - меньше расспросов".
   Клара быстро поправила косынку на волосах и постаралась согнать краску волнения с лица, пока он оглядывал зал.
   Протягивая ему стакан, девушка жалостливо сдвинула брови:
   - Не грусти, - и в тот же миг испугалась собственного голоса.
   Слава Богу, Альбо воспринял эту фразу нормально.
   - Да я, в принципе, и не... - ответил он, пока она в смущении всё ниже опускала лицо, - Тебе нехорошо?
   "Всё пропало - увидел, как я покраснела", - догадалась Клара.
   - Да нет, ничего, - пришлось поднять голову.
   - Я - Альбо, - представился парень, не заметив её робости, за что она так сильно переживала.
   - Я - Клара. Клэр, - поправилась девушка, - это звучит привычней.
   - Ты из здешних мест? - обрадовался он, ведь его мать звали так же.
   - Не совсем: мои бабушка и дедушка жили тут, - объяснила Клара, счастливая от того, что разговаривает с ним.
   - То же самое, - сказал Альбо о себе, улыбнувшись.
   - Правда!?
   - Да, поэтому, надеюсь, ты не обидишься, если я буду называть тебя на славянский манер?
   - Конечно, нет, мне и самой так больше нравится! - воодушевилась она.
   Они продолжали перекидываться словами через окошко, и это начинало смотреться нелепо.
   - А вы тут... ну, служащие, - пояснил Альбо, - обедаете?
   - Да, естественно, - не поняла, к чему он клонит, девушка.
   - Может, тогда присоединишься ко мне? - прямо спросил голодный очиститель.
   - Д-да, - удивлённо согласилась Клара.
   Выйдя из-за стойки, отделявшей поварскую часть от всего остального, она сразу же направилась к столу, за которым всегда сидел Альбо с друзьями, но осеклась, опасаясь, как бы он чего не подумал, и замедлила шаг, пропуская его вперёд.
  
   - Забыла сказать, - вставила девушка, - приношу свои соболезнования по поводу смерти...э-э-э... твоего командира.
   - Спасибо, - чуть не подавился овсянкой Альбо.
   Он не любил подобных разговоров и плавно перевёл тему в иное русло, тем более одно было связано с другим:
   - Между прочим, меня назначили на его место.
   - Поздравляю, - немного растерялась Клара.
   - Вообще-то я этого не хотел, - признался он ей.
   - Почему?
   - С детства мечтал быть строителем. Мне всё равно, пусть даже по реализации проектов, но в идеале, конечно, по их созданию.
   - Архитектором? - изумилась она высоте его запросов.
   - Да, - коротко бросил Альбо, вдруг понимая, что впервые говорит об этом вслух.
   - А я не знаю, где буду после "Дистрактив", - задумчиво произнесла девушка, поддерживая выбранную линию разговора, - наверно, меня направят в другую компанию, а может, оставят тут до закрытия.
   - А ты сама? Чего ты хочешь? - задал он неординарный вопрос.
   - Об этом как-то не принято... - насторожилась Клара, но его глаза смотрели так честно, да и вообще он был слишком дорог ей, чтобы не ответить, - Мне нравится готовить. Я бы даже с удовольствием работала тут, если бы это было кому-нибудь нужно. Ещё - наблюдать за людьми, но ведь такой профессии не существует...
   - Интересно, - промямлил он, проглатывая последние хлопья каши.
   Клара подумала, что на том они и расстанутся - так, эпизодическое знакомство, не обещающее ничего. Ей стало немного грустно от этого, но она тут же искусственно подняла своё настроение, ставя себе в заслугу то, что он теперь хотя бы её знает.
   Между тем, Альбо опустошил стакан.
   - А что ты думаешь по поводу Объединения?
   Она недоумённо воззрилась на него.
   - Я имею в виду... Как бы тебе объяснить? Ну, представь, что его бы не было, ведь люди до этого как-то жили.
   Девушка всё ещё молчала.
   - Ты, может, считаешь меня странным?
   - Да нет, что ты! - спохватилась она, - Скорее единственным в своём роде, - Клара потупилась, ведь эту фразу можно было понять двояко, - Я хотела сказать, что похожих на тебя не встречала.
   - Ну, тогда... Помнишь мой вопрос?
   - Он очень сложный. Мне кажется, хорошо, что земляне объединились. Да все только этого и хотели! За исключением, конечно, некоторых территорий, но мы теперь здесь, значит, всё к тому и шло.
   - Логично. А ты уверена, что история, которую нам преподавали в интернате, настоящая? - Клара выпучила глаза, и он поспешил смягчить форму вопроса, - Во времена различных религий и правительств тоже была история, и каждый видел её по-своему, а мы судим о ней по собственным меркам, отвергая априори.
   - Как отвергая? - переспросила она.
   - Заранее, - сконфузился Альбо, осознав, что употребил слово из Книги.
   - А-а... - закивала девушка, - Может, ты и прав, но кто знает, как всё было на самом деле. Мы ведь должны трактовать прошлое, чтобы не наделать подобных ошибок в будущем. Нам поэтому и живётся так хорошо, как живётся - нас всех сплачивает единая "религия".
   - В последнее время я плохо разбираюсь в сути происходящего, так что не суди строго, - словно отрекаясь от своих предположений, сказал он.
   - Нет, ты очень хорошо говоришь! - заверила Клара.
   - Ты тоже, - вернул ей комплимент Альбо.
   - Знаешь, - продолжила она (видимо, его сомнения в истории каким-то образом её цепляли), - без Объединения вся Европа погибла бы. И Япония, а об Америке я вообще молчу.
   - Верно, именно эти страны больше всего и рвались объединяться. Не потому ли, что знали о последствиях катастрофы?..
   - Откуда у тебя такие данные? - удивилась служащая столовой, - Никто не знал, что с кем случится - это было слишком непредсказуемо!
   - Не кипятись, - тут же засуетился парень, - я просто предлагаю разные варианты.
   - На уровне фантазий, - заметила Клара.
   - Да...- пробормотал Альбо, вспоминая, как всё это описано в Книге.
  
   На пути познания он дошёл уже до 51 страницы. Конечно, суть литосферной катастрофы от этого не менялась, но из её подробнейшего описания со всей ясностью вытекало, что предки имели представление о надвигающейся угрозе. Наше счастье, что они оказались предусмотрительными и вовремя взялись за активные разработки в самых разных областях.
   За пять минут, что они ещё сидели друг напротив друга, в голове у Альбо успели пронестись картины разрушений. Он словно возвращался в страшные дни, от лицезрения которых его уберегло лишь то, что он родился на 140 лет позже.
   Но теория катастрофы, дававшаяся в Книге, этой Библии современности, людьми, быть может, не пережившими своей эпохи, явственно вставала перед глазами живописным пейзажем.
   Уровень океанов поднимался с бешеной скоростью, затапливая сначала прибрежные районы, а потом и те, что издревле считались неколебимой сушей. К сожалению, сдвиг полюсов поколебал всё на свете...
   Еле уцелевшие люди, скорее походившие в своей беспомощности перед стихиями на разбегающихся муравьишек, были уничтожены километровым цунами. По иронии судьбы самые густо заселённые районы оказались под толщей воды. Лоскуты цивилизации продолжали рваться на более мелкие клочки из-за землетрясений и извержений лавы. Одним махом проснулись все давным-давно затухшие вулканы. Потоки раскалённого вещества заливали местности, избежавшие потопа.
   Появились новые моря, реки изменили своё русло, Северный Ледовитый океан стал самым тёплым. Америка превратилась в покоящегося подо льдом исполина, на Японских островах воцарился полярный холод, Россия от Урала стала тропической страной, а родная Испания - островом.
   Толковое правительство Объединения загодя перебралось в Скандинавию, что и спасло его от гибели. Немногие знали о том, как будет развиваться сценарий катастрофы, немногие и выжили в сложившихся условиях.
  
   Самую сильную угрозу нёс апогей разлома литосферы, когда цепи гор оказались в положении нового экватора. Жуткий вой и грохот земли можно было принять за восстание титанов из Тартара. Суеверным казалось, что замки, тысячи лет томившие ужасных чудовищ в глубоких склепах, вдруг сорвала невиданная сила, и они проникали в наш мир.
   Человеческий мозг, да и всё человеческое тело не выдерживало подобных напряжений, и все, кому не посчастливилось попасть в число избранных, погибли в этой последней битве за грядущее существование разума на Земле. Избранными же стали те, кто позаботился о приобретении звукоизолирующего материала в качестве одежды и укрылся в спецубежищах.
   Вообще выжить в катастрофе можно было только при сочетании нескольких удачных факторов: во время наводнения ты находился на непотопляемой территории или замуровался на время в плавучем "доме" (герметичной округлой комнате площадью 15 или 30 м2 ), как следует запасся семенами зерновых культур и овощей, землетрясение лишь слегка потрепало тебя, а твой материк не унесся бороздить ледяные просторы на Северный или Южный полюс.
  
   Большинство привычных Альбо вещей, наверняка когда-то бывших в диковинку прежней техногенной цивилизации, оказывается, придумала именно эта старая цивилизация.
   Они, те люди, что жили здесь пару столетий назад, приняли экстренные меры, в результате чего за каких-то пять-шесть лет произошёл всплеск открытий и изобретений в области физики, химии, биологии и синтезе этих наук. Человечество сделало прорыв, приложив колоссальные усилия к тому, чтобы сознательная жизнь на планете продолжилась.
   Естественно, не обошлось тут и без более примитивного - инстинкта самосохранения. Многие отчётливо понимали необходимость сплотиться в борьбе против общего врага - Земли, когда-то предоставившей людям полигон для размножения, а теперь намеревавшейся жестоко расправиться со всеми, кто её населял. Беспечным не было места на нашей планете...
  
   Клара задумчиво разглядывала его руки: загорелую под здешним солнцем гладкую кожу с упругими мускулами. Альбо всегда отличался завидной фигурой. Правда, в Объединении трудно было располнеть в связи с тем, что еда выдавалась по строго определённому режиму. Но ведь у каждого своя конституция, и от этого никуда не денешься.
   Серая футболка рельефно обтягивала плечи. Длинные тонкие пальцы словно были созданы для того, чтобы выполнять тонкую работу. Клара томительно вздохнула - он всё ещё казался недостижимым.
   Альбо смотрел на неё проницательным взором. Чтобы нечаянно не оттолкнуть его своим мечтательным видом, она быстро сообразила, что сказать:
   - По-моему, тебе бы пошёл голубой цвет.
   Девушка попала в точку - он обрадовался:
   - Да, это мой любимый - цвет формы архитекторов.
   Его ребяческий восторг был заразителен. Они смеялись вместе, пока очиститель, наконец, не понял, что время обеда закончилось.
   - Мне пора.
   - До встречи! - стараясь казаться беззаботной, попрощалась Клара.
  
   - Ты пойдёшь послезавтра на танцы? - вернулся он, уже пройдя с десяток шагов.
   - Да, конечно! - просияла она.
   Альбо тепло улыбнулся ей и помахал рукой.
   Девушка закусила губу, еле сдерживая чувство ликования. Она хвалила саму себя за то, что не постеснялась заговорить первой. Теперь у него хотя бы будет возможность узнать её поближе, а там, может, её симпатия станет взаимной...
  
   По дороге в кабинет он думал о новой знакомой. Клара располагала к себе открытым взглядом и каким-то невинным девичьим смущением - это смотрелось так мило! Хотя Альбо разговаривал с ней не больше пятнадцати минут, у него сложилось впечатление, что ей можно доверять.
   Он усмехнулся, вспоминая, как Клара с безапелляционностью ортодокса заявляла, что о последствиях катастрофы никто не мог знать, а когда он спросил про танцы, превратилась в обыкновенную неидеологизированную девушку. В целом она понравилась Альбо, но только как человек.
  
   Он переступил порог рабочего помещения. После похорон Абрахама всё здесь нагнетало тяжёлую атмосферу. Капитану было не по себе, особенно когда приходилось садиться за стол бывшего командира. От этого места веяло духом умершего, который не совсем соответствовал настрою Альбо.
   Заниматься сносом домов ему теперь вообще опротивело, и лёгкость, которую он приобрёл после беседы с Кларой, мгновенно улетучилась, стоило только приняться за дело.
   Выражение его лица красноречивее любых слов говорило о том, что он чувствует себя неуютно на новой должности. Это повышение абсолютно не грело душу, и Альбо с неохотой стал разбираться в карте - нужно было решить, какой дом будет следующей жертвой "Дистрактив".
   Последнее здание на Днепровской уже уничтожено. Они сделали это вчера, и он принимал участие в сносе очередного разорённого гнезда.
  
   Здесь, на территории бывшего Алтайского края, не осталось старожилов. Хотя и раньше они не наблюдались в этом районе в большом количестве, ведь катастрофа расставила всё по местам по собственному усмотрению.
   Название "Днепровская" тоже было пришлым: беженцы из Украины, Белоруссии и европейской части России давали новым улицам имена родных рек и культурных деятелей своих стран. Таким образом они сохраняли связь с потонувшими городами, где жили прежде.
   Помимо испанских, Альбо имел украинские корни, но с тех пор столь конкретных разграничений не существовало, сейчас можно было сказать, что твои предки славяне или европейцы, китайцы или африканцы. В конце концов, какая разница?!
   Так считал он и многие, но разница всё же была...
  
  

4.

  
   Именно там (может быть, даже на том самом месте, где было построено общежитие!?) некогда жили высокоразвитые предки - это Альбо понял из Книги. С каждой страницей он всё больше удивлялся их нравственности и силе ума - поистине они были мудрее современников. А какие мысли высказывали!..
   Ещё вчера он прочёл, что прапрапрадеды знали о надвигавшейся литосферной катастрофе, причём с точностью до года, и готовились к этому. Странным парню показалось только то, что никаких следов тех людей в исторической литературе не осталось. Как будто кто-то хотел стереть память о них...
   Не всё, чему Альбо учили в интернате, соответствовало впечатлению, производимому на него авторами Книги. Во-первых, смущало уже то, что они не были гражданами США, хотя преподаватели, да и все вокруг, утверждали обратное. Похоже, эти борцы за объединение вообще не имели никакого отношения к воспоследовавшему Объединению - какая игра слов! ...и случая.
   Время летело незаметно. Очиститель, мечтавшей о карьере архитектора, совсем забыл о том, что кто-нибудь может войти в комнату, и с интересом водил пальцем, "обутым" в мышку, по коврику. Он по-прежнему вбивал в строку поиска незнакомые слова, и к началу второй главы - практического пособия по слиянию государств - их количество на порядок увеличилось.
   Речь шла о каком-то календаре, будто бы способном сплотить человечество. Поначалу Альбо даже усмехался, не видя никакой связи между измерением времени и жизнью планеты, но объяснения давались достаточно убедительные. Всё равно поверить было трудно.
  
   Авторы предлагали (и даже пропагандировали!) применение календаря Тринадцати Лун по 28 дней, созданного древними майя вдобавок к священному Цолькину. По их утверждению, этот календарь синхронизировал естественные ритмы человека с биоритмами Земли (кстати, Земля воспринималась как живое существо). А ввести его в повсеместное употребление было необходимо по одной простой причине...
   В 1989 году художником и исследователем истории искусств Хосэ Аргуэлльесом и его супругой Ллойдин было сделано открытие временных частот, а чуть позже и Закона Времени.
   Современные люди живут в потоке искусственного времени 12:60 (трёхмерная частота синхронизации, основанная на нерегулярном двенадцатимесячном календаре и механическом 60-минутном часе). Именно эта частота внедряется в подсознание ментальной программой, которая, в свою очередь, сбивает человечество с эволюционного курса.
   Уже тогда, на рубеже 20 и 21 веков, было ясно, что техносфера ведёт планету к разрушению и дальнейшее её усиление лишает биосферу шансов на выживание.
   На самом же деле виноватой, как всегда, оказалась людская алчность и жажда власти. Из-за неё древневавилонские жрецы, знавшие о силе Тринадцати Лун, намеренно извратили счёт времени и из четырёхмерной частоты 13:20 сделали плоскую трёхмерную - 12:60.
   Фактически они заменили ментальный параметр времени пространственным, ведь что такое циферблат часов? Это символ 12 Зодиакальных созвездий эклиптики, будто бы небо - неподвижное блюдце, низведённое на те же самые циферблаты.
   Наши часы измеряют длительность прохождения механическим объектом круга в 360® - то есть пространство!
   Между тем, деление года на 12 месяцев, да ещё и настолько неравномерных (от 28 до 31 дня), совершенно не соответствует процессам, происходящим на Земле. Они имеют в виду лишь то, как мы воспринимаем ход нашей планеты, наблюдая за передвижением звёздочек, словно мы остаёмся на одном и том же месте. Но если смотреть со стороны, вертится-то Земля, как в своё время воскликнул Галилей. А вокруг неё 13 полных оборотов совершает Луна, что и составляет 364 дня солнечного года.
   Альбо почесал голову - он всю жизнь думал, что год состоит из 365 дней, но Книга не стала его обманывать.
   В начале 21 века Всемирное Движение Календаря 13 Лун добилось того, чтобы его, наконец, приняли всерьёз. Состоялось даже обсуждение, по замыслу, долженствовавшее привести к замене григорианского счёта более правильным.
   Участники реформы предлагали установить годовой цикл в 52 недели (52x7=364) и ввести нулевой день между последним и первым днями года, который не являлся бы днём недели или месяца, так называемый День Вне Времени - праздник всепрощения.
   Казалось бы, чем плохо упорядочить календарь таким образом, и цифры ведь привычные: 365, 28. Но ярым противником этой идеи выступил Ватикан.
   Аргументы Римско-католической церкви заключались в том, что День Вне Времени нарушит последовательный ход недель, установленный Богом ещё в начале бытия этого мира. Опасениям Ватикана насчёт нулевого дня, принятие которого ввергнет человечество в бесконечные войны и терроризм, вняли многие - реформа провалилась.
   Парень, уже успевший проникнуться важностью Календаря 13 Лун, тяжко вздохнул, вспоминая из истории, что до литосферной катастрофы люди как раз тем и занимались, что воевали друг с другом и, пожалуй, уничтожили бы себя сами, если бы не Объединение.
   Во всяком случае, Ватикан выглядел для Альбо неубедительным, и подтверждение этому он нашёл в ткани дальнейшего повествования.
   Тысячелетние вавилонские механизмы контроля уплыли бы из рук сильных мира сего, лишись они старого календаря. Трисдекафобия, столь распространённая на земле, была одним из важнейших способов оставаться у власти. Да и сейчас тринадцати стараются избегать, правда, не так, как в США, где после двенадцатого этажа шёл четырнадцатый, но всё-таки что-то в этом есть...
  
   Мешанина из разных цифр, которыми Книга была напичкана тут и там, никак не укладывалась в голове Альбо в стройную систему. Он всё не мог сообразить, при чём тут Цолькин.
   Древние майя записывали дату того или иного события, сообразовываясь с обоими календарями: трёхмерным календарём 13 Лун и четырёхмерным 260-тидневным календарём Нового Времени.
   260 суток Цолькина также были разбиты на 13 месяцев, но дней в этих месяцах было всего 20.
   Здесь же снова всплывали и 52 недели обычного года, только они преобразовывались в 52 дня Галактической Активации, когда людям было проще получить доступ к энергиям четвёртого измерения.
   Использование двух календарей делало более удобной жизнь в трёхмерном пространстве и в то же время не давало забывать о том, что Земля - часть Вселенной.
  
   По представлениям майя, 21 декабря 2012 года заканчивался Великий Цикл календаря в 5126 лет, который начался 13 августа 3113 года до н. э. Это значило, что Солнце завершит оборот вокруг центра Галактики, а Земля, после полного погружения в материю (до потери памяти о собственной духовности) снова войдёт в зону действия Галактического луча.
   Альбо опять почесал голову: выходит, этот Галактический луч уже влияет на него каким-то образом!? Почему же он ничего подобного не чувствует, и нет у него ни суперинтуиции, ни других сверхспособностей, об изобилии которых у счастливых потомков пророчествует Книга?
  
   В очередной раз закидав энциклопедический портал набором староанглийских слов, Альбо вернулся к чтению. Несмотря на то, что новая информация кружила его в бурном потоке неясностей, он не мог оторваться от написанного - слишком сказочно и вместе с тем реально (день катастрофы-то был указан совершенно верно!) казалось всё это.
   Суть Книги, которую парень извлёк для себя из порции страниц, что он осилил сегодняшней ночью, сводилась к Закону Времени и его толкованию: энергия, преобразованная в естественном времени, равняется искусству.
   Такая странная математическая формула (или она больше относится к области физики?) поначалу выбила Альбо из колеи.
   При чём тут искусство, думал он. Но потом понял, что искусство - тот универсальный язык, который понятен всем нам. Создавая что-то своими руками или мыслями, мы уподобляемся Творцу. Вселенная является целостным организмом благодаря искусству, а самое важное его произведение - это эстетические ценности.
   Организующим же принципом является временная частота 13:20, открывающая нам двери в запредельное.
   Астрофизик и философ Н. Козырев когда-то доказал, что Время осуществляет связь между всеми явлениями природы, а его движение - истинный источник звёздной энергии, потому что оно само есть энергия.
  
   Альбо с удивлением смотрел в Книгу, но недавно бывшие стройными, строки теперь растекались в образ человечества. Оно совсем не изменилось за эти 140 лет. Кто-то только слегка подтёр стирательной резинкой его самые уродливые черты, но качественного скачка, прорыва так и не наблюдалось в этой копошащейся массе.
   Может, надо было почаще вспоминать о предках, переживших ужасы глобальной катастрофы, и о том, как они всеми силами пытались сохранить зерно разума на земле? Неспешным ходом своих дней, часто лишёнными смысла делами мы не оправдали лежащей на нас ответственности...
  
   Следующим утром все напарники заметили, что у Альбо круги под глазами.
   - Это не есть хорошо, мой друг, - указал на ту же особенность начальник, после смерти Абрахама пытавшийся быть помягче с новым командиром.
   Причин, по которым на его лице оставила след бессонная ночь, капитан не объяснял, да и придумать было бы нечего, если бы кому-нибудь взбрело в голову поинтересоваться.
  
   На обеде они с Кларой обменялись всё понимающими взглядами: она вопросительно кивнула на его синяки, а он скривился, отмахиваясь, мол, не важно.
   Содержание этого безмолвного общения ничуть не испортило девушке праздничного настроения - завтра вечером её ждали танцы. И Альбо будет там... Ну, скорее всего, иначе бы он не стал спрашивать её тогда, пойдёт ли она!
   Клара непроизвольно держала уголки губ приподнятыми, отчего у всех гастритчиков, подходивших к ней, на душе тоже становилось радостней.
  
   Очиститель из "Дистрактив Текнолоджиз" понуро плёлся по коридору здания к выходу. Сзади раздавались звонкие голоса товарищей, вокруг всё было как обычно. Но внутри него назревал бунт против этой пустоты вкупе с неведомым доселе ощущением единения.
   Природа этого только-только начинавшего оформляться чувства была несколько странной: оно не тянуло в компанию людей, потому что в нём не присутствовало ничего конкретного. Наоборот, это было нечто такое, что помогает осознавать себя частицей большего, и единение охватывало сознание обширной пеленой бесконечной протяжённости, в которой терялись индивидуальные характеристики. Внутренним слухом он слышал биение этой пелены. В ней было всё, в ней были все.
   Возможно, такое состояние навеял последний абзац, который Альбо прочёл в Книге. Там говорилось о том, что для перехода в четвёртый уровень измерения люди должны понять Голограмму Времени, резонансные структуры и шаблоны планетарной памяти.
   Долгие споры о наличии души у человека теперь должны были однозначно завершиться в пользу таковой, ведь и Земля - живой организм - находилась на границе образования Мистического Тела. Люди же стояли на границе Эры Психозоя.
   Мысли вдруг свернули в сторону Клары - он улыбнулся. По ассоциации Альбо подумал о матери.
   Ему захотелось снова побродить среди развалин. Он сел на метро. Когда-то оно было воздушным, но из-за частых аварий его перенесли под землю.
   Поезд устремился вперёд. Слева от него сидела молодая женщина с ребёнком. Малыш вёл себя тихо, лишь иногда открывая беззубый рот. Женщина тоже смеялась, глядя на него.
   Одинокий очиститель наблюдал за этой парой, чувствуя, как на сердце теплеет. Может быть, он уже испытывал что-то подобное в детстве, и сейчас ему на мгновение стало очевидно, что каждый связан с каждым, и он искренне полюбил младенца и незнакомую женщину уже за то, что они существуют, и за то, что сегодня они встретились на его пути.
   Но это осознание улетучилось вслед за удаляющейся фигурой матери с ребёнком на руках, когда она вышла из поезда.
  
   Альбо высадился на последней остановке. Вместе с ним из вагона выбралось ещё трое человек. Они показались ему странными, потому что вроде бы шли в одном направлении, и выглядело это так, будто они знакомы, но одновременно они держались друг от друга на расстоянии.
   Он сам себе показался странным: обычно поезд пустеет ещё до того, как достигнет конечной. Альбо боялся, что его примут за чокнутого и заподозрят в том, что он гуляет здесь ради собственного наслаждения, поэтому часто поглядывал на тех троих. Тот, что шёл сзади, тоже иногда поворачивался на командира пятого отдела "Дистрактив".
   Альбо перешёл на быстрый шаг, стараясь скрыться от этой троицы за ближайшим углом.
   Наконец, ему удалось оторваться от "преследователей" - так парень называл их в уме, - хоть он и шёл последним. Дорога вела на не знакомый прежде пустырь, за которым следовали новые повороты, приходилось и спускаться вниз: здесь было скалисто.
   Замешкавшись от напряжения (он всё-таки опасался свернуть себе шею на этом горном участке), Альбо совсем не заметил, что прямо по курсу открывается чудесный вид.
   Суровый лик природы взирал на него чернотой скал, но они лишь обрамляли нежно-голубую сердцевину, баюкая и качая её.
   Жемчужины света, переплетаясь короткими нитями, превращались в рыжие отблески по мере того, как солнце садилось - он вплотную подошёл к озеру.
   Силясь понять, как такая красота до сих пор оставалась вне поля его зрения, Альбо просто стоял у воды, которая тихо плескалась перед ним. Взглянув на свои сандалии, он осознал всю их дикость в подобном окружении и незамедлительно сбросил с ног.
   Озеро ласково щекотало пальцы, но парень почему-то сначала хотел прикоснуться к нему руками. Он осторожно присел, стараясь не нарушить внутренней торжественности момента, и погрузил кисти в воду. Он смеялся ни от чего.
  
   Пора уходить отсюда, но Альбо взяла такая тоска, что он всё отдалял неизбежную минуту. В итоге его убедил только тот факт, что в общежитие после одиннадцати не пустят, а ведь ещё надо добраться до него, поужинать и почитать...
   Освежённый, внимающий прохладе, наконец почтившей землю в вечерние часы, он шагал к остановке. О Книге Альбо напрочь забыл - ни с чем не сравнимое озеро затмевало какой бы то ни было разум в его голове, да и мало бы кому оно не понравилось, был уверен очиститель.
   На площадке одиноко стояла рыжеволосая девушка. Когда они зашли в вагон, Альбо то и дело дружелюбно посматривал на неё (она села напротив), ощущая некую общность от того, что они вместе ждали поезда на безлюдной конечной станции.
   Незнакомка, имманентно уже ставшая ему знакомой, следовала за ним и после. Около общежития она даже обогнала его, но парень не сдавался и в вестибюль они зашли впритык друг за другом. Рыжеволосая быстро вставила и вытащила карточку-пропуск, что повторил и Альбо, и нырнула в коридор, к лифту.
   Он обычно поднимался пешком на свой 13 этаж - зарядка всегда полезна, - но сегодня решил составить девушке компанию. Они молча ступили внутрь.
   - Вам какой? - слегка резче, чем он представлял, спросила она.
   - Тринадцатый, - выпалил Альбо, опуская глаза.
   Незнакомка напечатала короткую фразу в телефоне и отправила сообщение, пока они ещё находились между 9 и 10 этажами.
   Вдруг лифт застрял. С Альбо это случалось впервые в жизни, отчасти потому, что на технику сейчас грех было жаловаться, а отчасти из-за всё того же любительского пробега по лестницам. Он заволновался, но на краю сознания отметил, что в этом есть и кое-что хорошее: возможно, они познакомятся - девушка ему нравилась.
   - Я сейчас позвоню напарнику, - заверила она Альбо, опять обращаясь к мобильному.
   Парень слышал гудки, раздававшиеся из трубки в тишине довольно маленького, да к тому же ещё и замкнутого пространства - просто какая-то смерть для клаустрофобов! На том конце ответили:
   - Привет, Пантера!
   - Не называй меня так! - вскинулась на коллегу Рыжуля, как её уже ласково успел наименовать у себя в мыслях Альбо, - Я сижу в лифте на одиннадцатом этаже. Вызволяй, а то никаких "в гости" не получится!
   "Странно, - подумал очиститель, - почему мы не нажали на кнопку вызова лифтёра? Зачем беспокоить товарища? Интересно, кем он ей приходится? Значит, она здесь не живёт, а только "в гости"...
   - Скоро нас освободят! - пообещала девушка, зажимая трубку рукой, - Да, жду! И поскорее там! - с приказными нотками в голосе распорядилась она по сотовому.
   - Вы местный? - спрятав телефон в сумочку, такую же чёрную, как и её обтягивающая кофточка с короткими рукавами и миди-юбка, поинтересовалась незнакомка.
   - Да, а вы - нет?
   Она отрицательно помотала головой.
   - Меня зовут Джейн, - понимая, что он не собирается спросить её об этом, представилась Рыжуля.
   Он пожал её узкую ладошку, протянутую навстречу, и тоже сообщил своё имя. Девушка улыбнулась. Альбо скромно повторил это незатейливое дело, всё более очаровываясь ею.
   - А ты кем работаешь, строителем?
   Он зарделся:
   - Ты мне льстишь! Всего лишь очистителем, но о строительстве мечтаю с юных лет. А ты? - задал он аналогичный вопрос.
   - Я... пока учусь, - как-то неубедительно и нелепо вымолвила Джейн, и уверенность в себе на миг слетела с неё.
   - Почему же тогда у тебя есть напарник? - решил прояснить Альбо то, что никак не стыковалось у него в уме.
   Она ухмыльнулась:
   - Я заканчиваю, сейчас на преддипломной практике, а напарник - это так, к слову. На самом деле это мой ментор, Аваз, с фирмы, где я прохожу стажировку.
   - Понятно, ну, а чем конкретно ты занимаешься?
   - Пока что выполняю всю чёрную работу, а вообще намерена стать бухгалтером.
   - Интересно. Наверное, в интернате хорошо математику знала? - не представляя, о чём дальше разговаривать с симпатичной ему девушкой, пытался поддержать беседу Альбо.
   - Да я и сейчас хорошо её знаю! - подмигнула Джейн, и они рассмеялись.
   - А завтра ты придёшь сюда? У нас тут танцы по воскресеньям! - заявил парень, совсем забыв о том, что на него уже рассчитывает Клара.
   - Да? Во сколько? Я бы пришла, только если не очень поздно - папа будет ругаться.
   Альбо несколько удивился: выражение решительности на её лице говорило, что никто ей не указ, и вдруг папа...
   - Полдевятого. Заканчивается пол-одиннадцатого. Я тебя обязательно провожу!
   Казалось, будто они уже сто лет знакомы, и довольно близко. По крайней мере, ему казалось так.
   - Спасибо, я посмотрю. Может быть.
   Альбо, было, подумал, что Джейн только из вежливости оставляет кусочек надежды на то, что придёт, но она опять улыбнулась. Это неким родом прозрения убедило его в том, что завтра он обязательно её увидит.
   - Что-то Аваз долго, - заметила рыжуля.
   Она набрала номер своего ментора, и после вопроса "Ты где?" лифт открылся.
   Альбо разочаровался, особенно от того, что она исчезла с горизонта сразу же, ещё до появления этого всемогущего Аваза. Правда, успела попрощаться, но как-то скомкано, и в душе оставшегося на одиннадцатом этаже поселилась досада.
  
   Джейн преодолела два лестничных пролёта со скоростью метеора. Там её уже ждал напарник.
   - Ну, что, Пантера, приобрела очередного поклонника? - встретил её Аваз, стоявший у стены с цифрой "12".
   - Я же сказала: не называй меня так! - не на шутку разозлилась она, отталкивая коллегу в сторону.
   Он расплылся в улыбке, принимая этот жест как лучшее проявление внимания с её стороны, которого он только мог ожидать.
   Альбо услышал, как в левом конце этажа задвигается белая дверь, и продолжил подниматься дальше. Зато теперь он знал, где живёт Аваз.
   Вспомнилась Клара. Хотя он не давал ей повода думать ничего такого, всё-таки вопрос о танцах обязывал, как минимум, к тому, чтобы весь вечер провести с ней. Появление в планах Джейн всё усложняло. Куда деваться? "Она поймёт", - заключил про себя Альбо, имея в виду первую из девушек, с которыми он познакомился за эту неделю.
   Вечер сгустился, приглашая вернуться к Книге. Она находилась в висячем положении между стеной и спинкой кровати - для пущей конспирации - и по-прежнему ждала своего часа...

5.

   Клара стояла посреди зала, стремительно заполнявшегося всё новыми и новыми посетителями. Но чем больше людей окружало её, тем сильнее к ней подступало одиночество. Альбо не шёл, хотя было уже девять вечера. Может, он просто так спросил, будет ли она, и нечего его ждать? Девушка пыталась взять себя в руки, но мысли о нём явно не способствовали успокоению.
   Она вышла на свет, уже не имея желания изображать, что танцует, и прислонилась к стене. Изредка Клара всё-таки поглядывала в сторону широкой белой двери.
  
   - Спасибо, - произнесла Джейн, одарив Альбо, подавшего ей руку, очаровательной улыбкой.
   Он просиял. Пара удалялась от станции метро. С одной стороны, парень сожалел, что проведёт с Джейн всего полтора часа, а с другой, был рад тому, что удостоен чести вести её под руку сейчас, пусть они и безбожно опоздали.
  
   Спустя мгновение Клара осознала, что упустила его из виду. И как он прошёл незамеченным? Наверное, она стояла к нему спиной. Альбо кружил в объятиях какую-то девушку. Клара и так уже успела расстроиться, а теперь вообще места себе не находила. Чтобы скрыть своё волнение от партнёра по танцу, она опустила голову.
   Когда музыка закончилась, они обменялись парой ничего не значащих фраз и, поблагодарив друг друга, разошлись.
   "Какая же она красивая! - мельком окинув взглядом незнакомку, заключила Клара, - я ей и в подмётки не гожусь! Но откуда она взялась? Почему я узнаю о её существовании только сейчас?" - девушка негодовала сама на себя.
   Пожалуй, она могла бы и сдержать свою симпатию на ранней стадии, если бы знала, что Альбо занят. Но нет, она позволила себе влюбиться в него, и теперь не знала, как себя вести в дальнейшем.
  
   Несмотря на то, что в целом именно он общался с ней, вокруг Джейн вились толпы поклонников. Неизвестно, как это у неё получалось - то ли она исподтишка флиртовала, то ли от неё просто исходили некие флюиды, привлекавшие парней, - но в итоге очистителю пришлось поступиться своими желаниями и предоставить ей право выбора.
   Вот уже второй раз Рыжуля танцевала не с ним. Сходя с ума от ревности, Альбо пытался отвлечься и вдруг вспомнил о Кларе. Наверняка она здесь. Ему стоило только повернуть голову влево, как он заметил её. Она быстро улыбнулась, и в этой улыбке был оттенок какого-то сожаления, будто бы она сожалеет. Стыд пронзил его. Парень заставил себя подойти к ней, потому что этого требовала элементарная вежливость.
   - Извини, что...
   - Да ничего, я танцую, веселюсь. В конце концов, мы на дискотеке, - бравурно начала Клара, - Как твои дела?
   Альбо расслабился, не заподозрив эту наивную девушку в способности достоверно сыграть какую-либо эмоцию, которую она не испытывает.
   - Нормально. Я тут с подругой. Хочешь, познакомлю вас?
   - Нет, - быстро среагировала Клара, - я уже ухожу.
   Она улыбнулась на прощанье и покинула зал ещё до того, как окончилась медленная мелодия.
  
   Альбо провёл с Джейн замечательный вечер, а то, что она оказалась в какой-то степени кокеткой, только подогревало его интерес - значит, не ему одному нравится эта уверенная в себе чертовка, зато только ему одному выпал шанс проводить её домой.
   Альбо пошёл наперекор её упираниям и поехал с Джейн на метро аж до конечной станции, где впервые увидел её, и где, как она сказала, она жила.
  
   - Ты когда-нибудь думала о том, как бесконечна Вселенная!? - созерцая звёздное небо вблизи станции, воскликнул парень.
   Он был очарован лёгкой прохладой, струившейся по щиколоткам и приносившей запахи трав, и девушкой рядом.
   Джейн тем временем набирала сообщение по мобильному. Альбо не заметил этого в порыве восхищения и был удивлён, когда через пять минут за ней приехала чёрная машина.
   - Это папа. Встретимся на днях! - вполне дружелюбно сказала она, - Мой телефон у тебя есть...
   "Такой цвет - выходит, её отец высокопоставленный чиновник, - размышлял погрустневший Альбо по дороге домой. - Джейн..."
   Её имя не сходило с его уст - вернувшись в общежитие, очиститель заметил, что шепчет его на ходу.
   Белая дверь открылась перед ним. Спать не хотелось совершенно, хотя завтра должен был начаться новый тяжёлый день. К Книге Альбо сегодня больше не прикасался. Он был просто счастливым человеком, и наслаждался этим состоянием.
   Мечты медленно заместились дремотой.
  
   Весь день капитан команды был рассеян. Собственно о задании он не думал даже на самом задании. Его тревожило единственное желание - позвонить Джейн или написать ей, но он не знал, как начать.
   - Слушай, мне нужно с тобой посоветоваться как с девушкой, - в итоге он обратился за помощью к Кларе на обеде, - буду ждать тебя после работы!
   Она ломала голову над его словами полдня. Что ему могло понадобиться от неё как от девушки?
   Сначала Клара зациклилась именно на этой части фразы, но потом всё-таки включила рациональное мышление и поняла: ему нужен совет, а не она как девушка! К тому же вчера до неё ему не было никакого дела, он был занят рыжеволосой красоткой. Наверное, с ней возникли какие-то проблемы. Интересно, как долго они встречаются?..
  
   Альбо стоял у входа в "Дистрактив Текнолоджиз", теребя край рукава. Форму пора было уже сдать в прачечную, но он всегда халатно подходил к этому вопросу, и два аналогичных экземпляра на замену валялись где-то в шкафу, отнюдь не блистая чистотой. Он решил повременить с этим до завтра, а сегодня надо было ещё поговорить с Кларой.
   Наконец, она появилась на пороге здания.
   - Привет! Ты хотел поговорить? Я к твоим услугам! - заявила она, улыбаясь.
   - Да, у меня к тебе дело. Пойдём, - подхватив её под руку, начал Альбо.
   Он не представлял, как объяснить девушке всю ситуацию, о чём рассказывать, о чём промолчать.
   В это время они уже шли к метро.
   - Знаешь, вчера я был на дискотеке с девушкой.
   - Да, я заметила, - стараясь придать голосу беззаботность, вставила Клара.
   - Мы вроде как... Э-э-э, она мне нравится. Но мы совсем мало знакомы, и мне нужно что-то написать ей. Что-то, чтобы она потом ответила, чтобы завязалась переписка. Но я жутко стесняюсь!
   - Я поняла. М-м-м... - она размышляла.
   На самом деле ей совершенно не хотелось думать обо всём этом, потому что то, что он сказал, угнетало. И тем, что у него есть другая, и тем, что он так просто рассказывает об этой другой ей!
   Клара волновалась - Альбо ждал от неё скорого ответа, притом блестящего и остроумного. "Как будто сам не может придумать, тоже мне!" - злилась она.
   - Надо подумать, - заключила девушка. - У тебя самого есть какие-нибудь варианты? К тому же я очень голодна - весь день просто так сидела...
   - Просто так? - удивился он.
   - Ну да, мы работаем только до обеда. Обычно едим после вас и уходим. А в это время я всегда перекусываю.
   Клара виновато потупила глаза. Альбо был обескуражен тем, что ей пришлось столько ждать его.
   - Но ничего, я захватила с собой пару бутербродов и бутылочку сока с соломинками. Я всегда так делаю - не пропадать же излишкам! Ты будешь?
   Он сглотнул, наблюдая за тем, как она достаёт из сумки бутылку с оранжевой жидкостью. Позволить себе выпить апельсиновый сок да ещё и с бутербродом было для него заветным желанием.
   - Тогда давай съездим в одно место, - предложил Альбо. - Спрячь пока свой паёк, нам надо на метро.
   Клара уставилась на него непонимающими голодными глазами.
   - Это действительно необходимо? - но тут же осеклась; уж лучше умереть с голоду, чем упустить момент лишний раз побыть с ним! - Ладно, поехали!
   Он обрадовался, что она, как говорится, легка на подъём, к тому же самому дико хотелось ещё раз побывать у озера...
  
   - Ты ничего не придумала? - спросил он.
   - Нет, пока не поем, я не способна шевелить мозгами, - ответила Клара.
   Они посмеялись.
   - Мы скоро приедем?
   - Нам до конечной.
   - О-о-о! Почему ты сразу не сказал?! Это просто издевательство какое-то! - полушутливо заныла девушка.
   - Не нуди, я уверен, тебе понравится то, ради чего ты претерпеваешь муки голода!
   Было весело сидеть вот так, бок о бок, в вагоне и разговаривать о пустяках. Клара сама заметила, как раскрепощается на глазах. Она чувствовала себя свободно, потому что урчание в животе заглушало голос страха и стеснения. Альбо требовалась от неё помощь, следовательно, до тех пор, пока она её не окажет, он в её власти. Потянуть время - вот какие коварные планы вынашивала девушка.
  
   Они шли по пыльной дороге, той же, по которой очиститель пробирался сюда и в прошлый раз. Клара иногда забегала вперёд, гонимая чувством голода.
   - Слушай, давай остановимся здесь, - предложил парень, - а то ты не сумеешь оценить всей красоты.
   - Здесь? - она поморщилась. - Я не привыкла есть в такой обстановке!
   - Ну, хорошо, пройдём ещё чуть-чуть.
   - К тому же мне не терпится увидеть твоё чудесное место!
   - В принципе мы уже почти пришли, осталось только взобраться на во-о-он те скалы.
   - Ты шутишь? - Клара остановилась. Глядя на его белозубую улыбку и серьёзные глаза, она поняла, что он всё-таки не шутит. - Хорошо, тогда перекусим где-нибудь... тут...
   Она огляделась и, не найдя ничего более подходящего, устроилась прямо на камне. Благо, солнце припекало, и всё вокруг успело нагреться в достаточной степени.
   Альбо присел рядом. Клара достала еду и отдала ему завёрнутый в целлофан бутерброд.
   - Извини, я знаю, что у тебя гастрит, но такую еду сразу выкидывают после обеда, если она остаётся. К тому же в поварской нет лишних стаканов.
   - Ничего, один раз можно и нарушить правила. ...Мне всегда хотелось нарушить какое-нибудь... - сосредоточившись на пике скалы в отдалении, добавил он.
   - Правда? Мне никогда не хотелось. Правила же придуманы, чтобы их соблюдать. И ограничения у нас вполне разумны, ведь мы свободные люди!
   Парень посмотрел на неё с неуловимым презрением, но тут же изменил своё отношение.
   - Разве что... Я бы хотела, - неуверенно пробормотала Клара, - чтобы моя семья была вместе и... рядом со мной...
   Она судорожно вздохнула. В горле стоял ком. Альбо догадался, что она вот-вот заплачет и не стал поворачиваться в её сторону, давая ей побыть наедине со своим горем. Всё же любопытство возобладало. Он спросил:
   - Твои родные далеко?
   - Нет, - уже спокойно ответила она, будто много раз пересказывала эту историю, что лишило её первоначальной эмоциональности. - Все они живут в одном городе: мама со мной, отец - с сестрой.
   - Они развелись?
   - Да. Ещё когда я была младенцем. Поэтому я не помню отца и, наверное, не узнала бы, если бы увидела.
   - Печально, - склонив голову, прокомментировал Альбо. - В моей семье тоже не всё гладко. Все, правда, живут вместе, но кажется, словно врозь. Отец для меня во многом чужой человек.
   - Не говори так! - разволновалась Клара, - он с вами, это главное. Если бы у меня была возможность встретиться с моим отцом, я бы... приняла его любым. Но я даже не знаю, как его зовут. Мама не рассказывает мне ничего.
   Альбо изумился:
   - Почему? Тебе не обидно?
   - Нет. Я понимаю её боль, но прошло столько лет. Она не хочет, чтобы я знала этого человека. Видимо, он был не очень хорошим. Если бы хотел, говорит она, давно бы нашёл тебя.
   - А?..
   - А фамилия у меня мамина, - предвосхищая его вопрос, сказала девушка, - нет никаких документов о нём. Я даже не знаю имени моей сестры! Знаю только, что мы двойняшки. Часто я ищу в толпе девушек, похожих на меня, но пока ещё не встречала ни одной.
   - Ужас! Я бы с ума сошёл от такой семейки!
   - Бывает и похуже.
   - ?
   - Когда семьи вообще нет.
   - Да.
   - Ладно уж, давай есть, а то разболтались! - искусственно усмехнулась Клара.
   Они молча жевали свои бутерброды.
   - Держи, оставила тебе половину, - протягивая ему бутылку сока, она улыбалась.
   - Спасибо.
   Альбо медленно втягивал апельсиновое наслаждение через трубочку. Продлить эти мгновения для него было особенно важно, ведь не каждый же день разрешается пренебречь режимом. Сок был божественным.
  
   - Пойдём? - спросил он, разобравшись с содержимым бутылочки.
   - Пойдём! - Клара бодро вскочила на ноги и убрала пакеты из-под бутербродов и тару от сока в сумку.
   По пути очиститель перевёл разговор в научное русло. Ну, или псевдонаучное, как могло показаться.
   - Я недавно прочёл одну интересную вещь. Попытаюсь тебе объяснить. Меня иногда гложет то, что я не могу изменить чего-то в своей жизни, того, что уже просто невозможно изменить - моё прошлое. Хотелось бы, например, в то время, когда я был здесь раньше, узнать побольше об этих местах и о том, чем занимались мои бабушка и дедушка. Но я тогда был слишком мал, чтобы сконцентрироваться на чём-то подобном. Или иногда хочется заглянуть в будущее - какое оно? Что меня ждёт? Где я буду жить лет через пять?
   - Я тоже об этом думала, но пришла к выводу, что было бы не очень интересно жить, а главное - принимать решения, когда точно знаешь, что будешь работать, к примеру, поваром. А если в твоём будущем судьба не сложится, то что, пенять на судьбу!? Сложить руки?
   - Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, и тут я частично согласен. Только я немного не о том.
   Клара посмотрела на него, пытаясь догадаться, что же он всё-таки хочет до неё донести. Её взгляд любовно скользнул по лицу Альбо, его плечам, рукам и остановился на сандалиях. Туда она и порешила отныне смотреть, потому как приближались скальные обрывы и двоим было уже не развернуться на одной тропе. Пришлось пропустить парня вперёд.
   - Ты же говорила, что хотела бы знать, как и что с твоим отцом!
   - И с сестрой! - вставила девушка.
   - ... и с сестрой, да. Так вот, если бы ты знала, что в любой момент времени любая точка пространства связана с любой другой точкой пространства, разве это не обнадёжило бы тебя!?
   - Ты выражаешься слишком абстрактно: точка, с точкой... При чём тут это, когда если б я и знала, то не смогла бы воспользоваться этим!
   - Это уже не важно, ты бы научилась! Появились бы новые научные исследования, учёные бы объяснили тебе, как это работает. Главное - начать копать в этом направлении, понимаешь!?
   Дыхание Альбо прерывалось, когда он осторожно ступал по осыпи, опасаясь, как бы ни скатиться вниз кубарем. В голове мелькнула идея со временем облагородить этот спуск, чтобы ходить сюда было попроще.
   Он обернулся: у Клары выступили капельки пота на лбу, но она сохраняла внешнее спокойствие и продвигалась вслед за ним. Увидев, что он оглянулся, она бодро улыбнулась.
   - Осталось ещё чуток. Сейчас мы спустимся, поднимемся, пройдём немного и опять спустимся - там тебя и ждёт сюрприз...
   - М-м, как таинственно! - откликнулась девушка. - Так о чём ты рассказывал? Продолжай!
   - Даже не знаю... Просто представь, что в тебе уже есть информация о твоих родных, только, как ты заявляешь, ты не можешь оперировать ей свободно.
   - Ну ты загнул! - поделилась своим мнением Клара, едва улавливавшая суть.
   - Короче, - отчаялся он, - всё взаимосвязано, и твои родственники от тебя никуда не денутся, ты должна об этом знать! А кроме них и весь мир, вся Земля, вся Вселенная, потому что мы все - одно целое!
   - Правда?! Мне иногда приходило в голову, что я могу почувствовать то, что чувствует другой. Или что с мамой происходит что-то неладное.
   Однажды у неё случился инфаркт. Я была на лекциях в колледже, и у меня вдруг что-то сжалось в груди. И долго не отпускало. Я не придала этому значения, хотя удивилась, конечно - у меня хорошее здоровье. А вечером мне в общежитие позвонили из больницы. С тех пор я снова живу с матерью - так постановила администрация района - чтобы ухаживать за ней в случае чего. По документам у нас с ней нет других родственников.
   - Твою сестру вычеркнули из пасконтроля?
   - Ещё до нашего рождения мама с отцом собирались развестись, он забрал вторую дочь прямо из роддома.
   - А как же кормление? Неужели он предпочёл искусственные смеси материнскому молоку?
   - Наверное. А может, отдал какой-нибудь кормилице. Как я понимаю, он располагал для этого средствами.
   - Значит, он из чиновников?
   - Может быть.
   - Видишь, у тебя уже есть кое-какие сведения. Если разузнать все фамилии и имена, пообщаться с людьми из администрации города... Можно было бы найти его.
   - Кто будет общаться со мной?! Они слишком заняты для этого. К тому же он мог переехать.
   - Тогда легче начать с твоей сестры, ведь у вас общая дата рождения!
   - Нужны базы данных, ты же знаешь, это не общедоступная информация.
   - Нда-а...
   - Но что касается твоей теории о взаимосвязи всего со всем, хотелось бы, чтобы это было так. Наша идеология говорит, что все мы - братья и товарищи, что мы похожи, но не совсем так. Из твоей же теории получается, что по существу мы все одно и то же.
   - В точку! - обрадовался Альбо: она всё-таки уяснила, что к чему.
  
   Они подошли к крутому спуску. Клара была более внимательной, чем её друг в своё прежнее посещение этого места, и сразу увидела озеро внизу.
   - Боже, какая красота!!!
   Она замерла, прижав руки к груди. Парень пришёл в ещё больший восторг от её восторга.
   Они продвигались быстро, потому что Кларе не терпелось поскорее прикоснуться к воде. Кристально чистая, она манила и звала.
   Девушка подбежала к берегу и присела на колени. Она плеснула воду себе в лицо и засмеялась совсем по-детски. Потом плеснула ещё и ещё. Альбо смотрел на неё и тоже смеялся.
   - Я бы поплавала здесь! Почему ты не сказал захватить купальник?! - толкнула его в бок Клара, поднявшись.
   - В следующий раз захватишь! А вообще я как-то стесняюсь здесь плавать.
   - Почему?
   - Тут слишком чисто. Надо сначала как следует вымыться в общаге.
   - Хм. Да. Но пить отсюда я бы всё-таки не решилась. Интересно, водятся ли тут рыбы.
   - Наверное, вполне приличный водоём!
   - Ты часто здесь бываешь? Как ты нашёл это озеро?
   - Гулял, хотел уйти подальше от дорог. Я здесь второй раз.
   - Правда!? И ты привёл сюда меня?! - Клара преисполнилась благодарности, - Спасибо, Альбо! Ты - настоящий друг!
   Она порывисто обняла его, как-то неловко обхватив за плечи. В ответ он погладил её по руке.
   - Рад, что ты оценила. Это что-то невероятное. Озеро стало частью моей души с первого взгляда.
   - Его нельзя не полюбить, - согласилась Клара.
  
   Они посидели немного, восторженные, у воды, как Альбо напомнил:
   - Между прочим, ты уже поела и... теперь можешь что-нибудь придумать... Что мне написать Джейн?
   - Её зовут Джейн? - отстранённо спросила Клара, мысленно примеряя это имя к рыжеволосой красотке.
   - Да. Посоветуй что-нибудь!
   Он даже достал мобильный и быстро набрал слово "Привет!" Девушка взглянула на экран и вздохнула:
   - Нет, лучше "Привет, Джейн!"
   Он поступил так, как она сказала, и ждал, что будет дальше - Альбо собирался писать исключительно под диктовку подруги.
   - Как вы расстались с ней? Как попрощались? Она говорила что-нибудь о новой встрече? - допрашивала Клара.
   - Н-ну, да, наверное. За ней приехал отец, и она сказала, что "Встретимся на днях!" Ещё намекнула, чтобы я написал первым - типа у меня есть её номер. Что-то вроде того.
   - Хорошо. Значит, она сама хочет увидеться с тобой. Тогда пригласи её куда-нибудь.
   - Куда?
   - Это зависит от того, что она любит.
   - Я, к сожалению, не знаю, что она любит. Нужно что-нибудь безотказное.
   - Самый подходящий вариант - позвать в кино. Вряд ли кто откажется. И обязательно напиши, что уже достал билеты. Бери места получше.
   - Так что писать-то?
   - Сейчас ничего. Пусть поскучает по тебе лишний день. Напиши завтра около обеда.
   - А если она не согласится? Куда я дену билеты?
   - Хм... В крайнем случае сходишь с приятелем. А так, если ты заявишь, что будешь ждать её у кинотеатра с сюрпризом, думаю, женское любопытство превозможет.
   - Про сюрприз ты ничего не говорила...
   - Сюрпризом могут быть цветы. Это ведь обычный антураж свидания, Альбо!
   - А-а-а, - протянул он, - понятно. Спасибо, Клара. Только как бы теперь дожить до завтра?..
   Они хихикнули.
  
   Пора было собираться обратно. Конечно, вечер они провели приятно и с пользой, но сидеть тут до бесконечности не представлялось возможным.
  
   - До завтра! - подмигнул ей Альбо, когда Клара выходила из вагона. Её станция находилась приблизительно на таком же расстоянии от общежития до "Дистрактив", только в другую сторону. Она помахала ему рукой.
   На душе стало немного грустно. Девушка посмотрела на свои ладони и слегка улыбнулась, пока никто не видел. Она всё ещё хранила ощущения от объятия с возлюбленным. Тогда, когда он привёл её к озеру... О, это было чудесно! Великолепно! Как в сказке! И, наверное, больше не повторится вновь...
  
   Рыжуля сразу согласилась прийти на свидание, будто только и ждала приглашения. Альбо страшно волновался, когда на его смс-ку она тут же перезвонила.
   Он чувствовал себя как перед экзаменом: вот, тебя уже вызвали в кабинет, ты заходишь, садишься перед комиссией и тянешь билет... Ты должен отвечать без подготовки и, чтобы получить блестящий результат, без запинки. Несколько пар глаз оценивающе взирают на тебя. Ты обязан выстоять, сделать вид, что спокоен даже под таким серьёзным натиском.
   Твой мозг судорожно извлекает информацию по вопросу из своих недр, одновременно анализируя происходящее. Балл складывается из твоего ответа, приплюсованного к умению держаться перед комиссией. В сущности, если ты производишь впечатление студента, уверенного в том, что произносишь, за словами уже не следят. Тебя могут остановить в начале речи и вбить в ведомость "отлично".
   За свою жизнь Альбо не раз проходил подобные испытания, но даже будучи хорошо подготовленным, ощущал безотчётную тревогу. И сейчас, глядя на мелькающие на экране телефона буквы "ДЖЕЙН", он не мог справиться с внезапным напряжением мускулов всего тела.
   Пришлось взять себя в руки, выйти в коридор и ответить.
   - Привет! Я подумала над твоим предложением и решила пойти. Только меня до темноты не отпустят. Во сколько начинается фильм?
   - Полшестого, - он услышал, как она вздохнула. - Но ты не переживай, он короткий. Мы обязательно успеем!
  
   Фильм действительно длился не больше полутора часов. Это была комедия с элементами мелодрамы, но даже в таком жанре не обошлось без идеологии, которая делила соседство с религией. В общем-то религии как таковой не было, если сравнивать с началом 21 века, но специалисты по древности рассказывали, что в современном использовании законодательства есть много её черт.
   Закон в обществе ставился превыше всего, и каждый был проникнут его духом. Статья 132 "О товариществе в коллективе" повествовала о любви к ближнему, словно Новый Завет. И если бы кто из жителей Объединения сподобился сейчас прочесть его, определённо, нашёл бы в нём немалое сходство со сводами законов.
   Кинематограф как массовое развлечение просто обязан был служить на благо народа, поэтому каждый фильм, допускавшийся к показу, имел хотя бы маломальское отношение к идеологии.
  
   - Тебе понравилось? - спросил Альбо Джейн на выходе.
   - Да, спасибо, меня это развеяло, - сказала она звонким голосом. - А тебе?
   Он теребил листья букета, который девушка отдала ему "на хранение" как только он вручил его ей.
   - Так себе. Мне больше понравилось не кино, а твоё присутствие на нём.
   Он был смущён собственными словами - впервые приходилось идти на свидание, но он боялся, что она поймёт, что он не знает, как себя вести в таких случаях.
   - Спасибо, - снова поблагодарила Джейн, - я... тронута.
   Она словно выдавливала себя это "я тронута", но Альбо показалось, что она стесняется не меньше его.
  
   Дорога до метро не была отмечена разговорами. Двое шли рядом, и его пальцы иногда "ненароком" задевали её руку или край юбки. Тёмно-синяя материя была не очень приятной на ощупь, и только принадлежность её Рыжуле делала ткань желанной для прикосновений.
   В вагоне они тоже молчали почти полпути, но из оцепенения их вывел крик одной женщины. Она ругала дочь лет пяти и при этом выражалась довольно неприлично.
   Альбо раздражало подобное отношение к ребёнку, и он не преминул поделиться своим мнением с Джейн:
   - Как можно так обращаться с детьми!?
   Девушка, похоже, не так уж переживала по этому поводу.
   - Ты любишь детей? - спросила она.
   - Наверное, - подумав, ответил очиститель. - По крайней мере, я очень люблю своих родителей, а они никогда не поступали так со мной. А ты? Как было в твоей семье?
   - Папа очень любит меня, как, впрочем, и я его, - пожала она плечами, - мне нравится бывать в его обществе. Это тот человек, которым можно гордиться.
   - Везёт тебе! А мама?
   Джейн сразу как-то скуксилась и чуть ли не с отвращением сказала:
   - Я не хочу её знать.
   Прежде чем она приобрела прежнее выражение лица, на нём промелькнуло с десяток негативных эмоций. Парень очень удивился.
   - Просто она не ровня нам с папой. Это опустившаяся женщина и я не хочу иметь с ней ничего общего.
   Альбо задумчиво произнёс:
   - Так странно: кто-то ищет своих родителей, а кто-то старательно избегает их...
   - Я не избегаю, я просто вычеркнула её из жизни. Значит, её не существует. По крайней мере, для меня.
   - И давно ты так?
   - С самого рождения.
   Было понятно, что Джейн не расположена вдаваться в подробности, но Альбо очень хотел выяснить, что же всё-таки должно было произойти, чтобы человек возненавидел свою мать, а именно это и имело место... Чтобы Рыжуле было легче довериться ему, он воспользовался историей, недавно услышанной им самим.
   - Одна моя знакомая тоже лишилась, правда, отца, а не матери, с самого рождения. Их разлучили. И теперь она ищет своих родных: его и свою сестру-близнеца, при этом ничего о них не зная. И она надеется, что добьётся своего.
   - Если б они хотели, сами бы нашли её давным-давно, - брезгливо вставила Джейн.
   Альбо поразился её тону, но сдаваться он был не намерен.
   - Может быть, обстоятельства мешают им найти друг друга.
   - Обстоятельства - это самое меньшее, что может помешать человеку. - Джейн изрекала афоризмы.
   - Что тогда, по-твоему, главное в достижении цели?
   - Воля.
   Её ответы были отрывистыми и жёсткими, как шаблоны, заготовки. Видно, ей не раз приходилось вести такие разговоры. Альбо не совсем разделял её точку зрения, но девушка как будто втянула его в свою ауру, и это притяжение было настолько мощным, что трудно было ему сопротивляться.
   - Хорошо. В любом случае, на месте Клары я бы тоже продолжал поиски. Хотя бы для того, чтобы знать правду.
   - Хм... - глаза Джейн стали непроницаемыми, затем циничными. Она грубо повторила, - Кла-ры. Хм... И сколько же ей лет?
   - Думаю, лет 19, как и мне. Вообще все зовут её Клэр, но на самом деле она Клара, родом из славян.
   - Да. Это моя сестрица. Но мы не близняшки, а двойняшки, - уточнила Рыжуля.
   Альбо оцепенело смотрел на неё. Она больше ничего не собиралась говорить по этому поводу, в то время как у него в голове уже возник тысяча и один вопрос.
   - Что же? Как это случилось? - он всё ещё не переварил эту новость. - Как??? Почему ты не познакомишься с ней?
   - К чему мне это? - не обращая внимания на шок Альбо, риторически произнесла она.
   - Она твоя сестра!!! - для парня было достаточно уже одного этого.
   - Она - неизвестно что. Такое же, как и её мать.
   - Ваша мать, - настаивал он.
   - Они обе - ничтожества. Единственная польза, которую принесла встреча моего отца с этой женщиной - это я.
   - Ты ведь даже не знаешь их! - ошалело выкатив глаза, громко шептал Альбо.
   - Мне хватает того, что известно: мать - уборщица без мозгов и образования, а её выблядок Клара - посудомойка.
   - Между прочим, Клара готовит и выдаёт еду гастритчикам, - обиделся он, - Ты совершенно не справедлива к ним. Я не понимаю твоего отношения и считаю, вам нужно увидеться, чтобы тебе стало ясно, что ты ошибаешься в них. - Спокойным тоном заявил Альбо, успокаивая таким образом прежде всего себя.
   - Ты думаешь, я не владею информацией?! Я о них всё прекрасно знаю!
   - Откуда? - вновь взбесился очиститель.
   - У меня есть определённые связи.
   - Не знаю, что там у тебя за связи, но ты не можешь вот так сбрасывать свою семью со счетов.
   - Могу, - отрезала Джейн, - и больше не хочу возвращаться к этому вопросу.
   Они как раз подъезжали к конечной станции.
  
   - Мы можем ещё погулять здесь, - как ни в чём ни бывало сказала девушка.
   Альбо, измученный разговором и развивающейся шизофренией (Джейн привлекала его своим характером и внешностью и в то же время отталкивала суждениями о матери и Кларе), хотел скорее вернуться домой и определить дальнейшую линию поведения. Но предложение Рыжули, один спор с которой не мог так сразу охладить его чувства к ней, казалось заманчивым, к тому же он планировал показать ей озеро. Может, увидев его, она проявит более приятные свойства своей натуры?!
   - Да, я... пойдём, прогуляемся... Недалеко отсюда есть одно интересное место...
   - Я и так тут всё знаю. В какой стороне?
   - Там, где заброшенные дома.
   - Кстати, когда вы их уже снесёте? Надоело дышать пылью!
   - Скоро, наверное. Осталось мало объектов. Но лично я не решаю, что когда будет происходить.
   Альбо стало немного жаль, что её мнение насчёт разрушенных построек совпадает с мнением большинства - стереть с лица земли. Ему так нравилась старинная атмосфера!
   - Так и что же там за место? - выясняла Джейн.
   - Не хочу говорить, пока не доберёмся. Это сюрприз, сама увидишь.
   - Нет уж, скажи! Не люблю неизвестности. - Она не унималась и, пройдя ещё пару метров, не дождавшись ответа, остановилась.
   По виду это напоминало бессловесный ультиматум: пока не ответишь, не пойду!
   - Ладно, но это испортит всю прелесть сюрприза!
   - Ничего страшного.
   - Мы пойдём к озеру, оно находится за холмами.
   - За скалами?!? - всполошилась девушка, - Я туда не пойду! Это опасно.
   - Джейн, оно того стоит. Не так уж и опасно, зато красота неописуемая! Особенно сейчас, на закате! Пойдём!
   Он тянул её за руку.
   - Больно, отпусти!
   Рыжуля вырвала узкую кисть из его хваткой ладони и пошла в обратную сторону.
   "Боже, как она своенравна!" - сердился Альбо.
   - Ты многое теряешь, - предупредил он.
   Джейн резко развернулась.
   - Ну, Альбо, извини! Я очень боюсь высоты. Правда! - она смотрела на него взором агнца, которого собираются отдать на заклание, и часто моргала.
   Парень решил не испытывать судьбу.
   - Я не знал, что у тебя фобии. Прости. Погуляем в твоём районе.
   Рыжуля вздохнула с облегчением.
   Они направились в гущу современных многоэтажек. Девушка проворно вложила свою руку в его и иногда чуть заметно пожимала её безотносительно к темам разговора.
   А говорил в основном Альбо. Понимая, что расстроила его своим отказом посмотреть озеро, Джейн старалась внимательно слушать очистителя в течение всей прогулки.
   Он рассказывал что-то о времени, не совсем понятное ей, но она не перебивала.
   - Представь, о том, что мы с тобой будем вот так вот идти вдвоём, мог знать кто-нибудь в прошлом ...или в будущем... - он мечтательно огляделся по сторонам, запоминая момент.
   - А откуда ты взял это? - спросила Джейн.
   Альбо колебался, сказать ей правду или уйти от ответа. Она была очень странной, не вполне благонадёжной, ведь он мало знал её. Эта злоба на мать, Клара. Несмотря на то, что Клара была доброй и милой! Если бы этот вопрос задала Клара, он бы ответил, практически не задумываясь.
   Рыжуля повернула голову влево и нежно посмотрела на него:
   - Не хочешь, не говори.
   От существа с таким невинным взглядом невозможно было ничего утаить.
   - Я прочёл это в книге.
   - В книге? - не поняла Джейн.
   - Да, только это большой секрет.
   - Ты весь такой секретный! - игриво произнесла она и легонько толкнула его в плечо.
   - Гм... Я её случайно нашёл. Но ты знаешь, там много интересного. Это та Книга...
   - Какая?
   - По которой мы живём. То есть... по которой должны были жить. Но нас обманывают.
   - Кто? - она прижалась к нему и испуганно хлопала ресницами.
   Альбо обхватил её рукой.
   - Правительство. Объединение на деле основано на лжи. Это долго объяснять. Я дам тебе прочесть, когда выложу Книгу в Сеть. Но никому ни слова до этого момента! Думаю, это может быть опасно.
   - Я не скажу. А когда ты собираешься выложить её?
   - Не знаю. Я ещё сам её не прочёл до конца.
   - Откуда ты взял, что она настоящая?
   - А ты когда-нибудь читала её целиком?
   Она задумалась.
   - Ну... нет... Но я знаю основные законы! Товарищество. Любовь к ближнему, любовь к труду. Равенство.
   Он усмехнулся, понимая, что хоть она их и знает, уж точно по ним не живёт.
   - В действительности Книгу никто не читал. Потому что её просто нет. Нет такой, какой её представляют нам. Нет первоисточника. Но я нашёл её в одном доме под снос.
   - И взял себе???
   -Да, я понимаю, что это преступление. Но это был дом моего деда. В каком-то смысле она принадлежит мне.
   - Хорошенькое наследство! - хмыкнула она. - Значит, ты потенциальный преступник.
   - Если бы я не сделал этого, мир бы продолжал лежать во тьме невежества.
   Джейн криво посмотрела на него, потому что Альбо уже начал говорить как какой-то проповедник из учебников истории.
   - И ты намерен его просветить!..
   - Да. Я перепечатаю Книгу. Пусть за это меня накажут, но люди должны знать, что их водят за нос!
   - Пожалуй, ты прав. Я хотела бы сама взглянуть на неё, если ты не смеёшься надо мной.
   - Нет, что ты! Я не выдумываю. Приходи, увидишь! Завтра, после работы!
   - Отлично, договорились. Ты заинтриговал меня.
   Тут позади них просигналила машина. Альбо обернулся. Это был чёрный автомобиль её отца. Он всегда появлялся в неподходящее время, когда очиститель ещё не всё успел сказать.
   - За мной приехал отец, - Джейн приняла виноватый вид. - Я позвоню завтра. Спасибо за вечер, - она провела кончиками пальцев по тыльной стороне его ладони, - и не говори, пожалуйста, Кларе обо мне.
   Она села в машину с тонированными стёклами, а Альбо зашагал к метро.
   Какая же она всё-таки загадочная, эта Джейн. Рыжуля... Как непохожа на свою сестру! Как необычна! В ней словно было намешано бесчисленное множество характеров, и она меняла их как перчатки. И он понимал, что есть что-то не касающееся её великолепной внешности, что-то внутреннее, что влечёт мужчин к ней. Вероятно, другие девушки завидовали этому свойству. А он был польщен, что она интересовалась им.
  
   Альбо дочитал Книгу сегодня.
  

6.

  
   Они собирались встретиться у Альбо - так Джейн было легче.
   Выходя от Аваза, девушка оправила юбку, вскинула голову и поднялась на верхний этаж уже со спокойной душой. Вблизи двери очистителя она остановилась, размышляя над тем, что ей предстоит увидеть и услышать. Конечно, она догадывалась кое о чём насчёт Объединения, но к чему ей было кусать руку, кормившую её всю жизнь?! Рыжуля позвонила, двинулась вперёд и белая дверь бесшумно отодвинулась.
   Альбо автоматически повернул голову в сторону вошедшей. Вот она, очаровательная обольстительница!
   - Привет! Я на обещанную экскурсию! - весело произнесла Джейн. - Можно войти?
   - Конечно, - спохватился парень, вскакивая с места, - садись, пожалуйста!
   Она разместилась почти посередине кровати и окинула Альбо настойчивым взглядом:
   - Где же твоя книжка?
   Внезапно он упал перед ней на колени - она запаниковала - затем опустился ещё ниже, ещё, просунул руку под кровать, пошарил по стене и вытащил на свет Божий Книгу.
   - А я уж подумала, ты так там и останешься!
   Он молча вручил ей вещь, с которой она не сталкивалась никогда в жизни, поэтому ощущение перелистывания было для неё в новинку. Альбо специально развернулся к девушке, чтобы загораживать спиной книгу от возможных посетителей.
   - Нет, лучше так, - он показал, что проще отделять страницы, защипывая верхний уголок бумаги.
   Джейн быстро перестроилась.
  
   - Я всё равно ничего не понимаю! - заключила она, разглядывая Календарь 13 Лун.
   - Сейчас это не важно. Ты разберёшься, когда начнёшь читать, с самого начала, по порядку. Как только выложу в Сеть, ты первой узнаешь об этом! Кстати, я собираюсь перепечатать Книгу завтра. Что-то мне подсказывает, что надо сделать это как можно скорее.
   - Значит, ты уже набираешь её? - удивилась девушка.
   - Я только начал, но хочу успеть выложить именно завтра. Наверное, получится только вечером, так что жди новостей! - он улыбнулся.
   - Скажи всё-таки, о чём тут вообще написано?
   - Я же говорил: об Объединении, о Земле, о Галактике, о мире, - он сосредоточенно перечислял, - о нас... Обо всём.
   - Что конкретно про Объединение? Что это, по-твоему, враньё, я уже поняла. Но почему? Чем это доказывается?
   - Конкретно про враньё там ничего не говорится, потому что Книга была создана до него. Но всё это читается между строк. Вспомни историю: США придумали гениальную идею мирового государства. В действительности идею разрабатывали славянские народы. Опять же, что в истории про них? Гражданская война прямо перед надвигающейся катастрофой. Как могли люди убивать друг друга, зная, что скоро погибнут в не зависящих от них обстоятельствах!? Их единственной мыслью должно было стать объединение!
   - Но они ведь НЕ ЗНАЛИ о катастрофе!!! - гневно возразила Джейн - в ней пробудилась тяга яростно защищать своё Отечество.
   - Знали! Книга была написана ДО катастрофы!!! - терпеливо продолжал он вещать. - Но от нас зачем-то сокрыли то, что её авторы жили на славянских территориях, и их было не так уж мало! Не в пример тем четырём фамилиям, которые мы знаем наизусть с самого детства!
   - Ладно, это бессмысленный разговор, - собравшись с духом, сказала Рыжуля, - я не читала твою книгу и не могу спорить на равных.
   - Хорошо. Как и обещал, первой сообщу тебе о ней.
   Он сказал это сурово и будто уже решил, что ей пора идти. В принципе, она уяснила всё, что ей было нужно, по поводу этой книги, но не хотела принимать поражение столь явно. Джейн смотрела на него прямо. Его карие глаза блестели, даже горели уверенностью. В то же время они не позволяли постороннему взгляду проникать глубже этого фасада. Возможно, за ними сейчас больше ничего и не было, возможно, он просто хотел, чтобы она думала именно так.
   Говорить тут было больше не о чем.
   - Наверное, мне пора.
   Он не стал её задерживать. Молча проводил до двери. Она тепло пожала его руку перед тем, как уйти окончательно. В лице же её не было соответствия этому жесту.
  
   "Надо было всё-таки проводить её до метро, - досадовал на себя Альбо, - или хотя бы до первого этажа.
   А может, она пошла к своему товарищу по работе? Чего я тогда переживаю!?"
   Но на душе было не то, чтобы скверно, просто остался какой-то неприятный осадок после этой встречи. То ли он вёл себя неправильно, вспылил, то ли Джейн не хотела и слушать о Книге. Зачем тогда она пришла? Чтобы убедиться в её существовании? В том, что он не врал?
   Нужно было развеяться - ситуация в какой-то мере тяготила его, и Альбо решил пройтись в окрестностях общежития.
  
   - Я иду к подруге, к Кэтрин - в общем, к сотруднице. Кое-что занести ей: она оставила на работе, - протараторила встреченная им на входе Клара вместо приветствия.
   - Понятно, понятно. А я гуляю. Если не очень спешишь...
   - Да, не спешу, это можно и попозже отнести. Она подождёт. Ей всё равно не к спеху. Я просто так решила сегодня отдать - вдруг ей понадобится!?
   - Что же она забыла? - не в состоянии разобраться в противоречивом потоке слов, спросил очиститель.
   Клара застыла. На самом деле визит к Кэтрин был хоть и не выдуманным, но не планировался заранее. Она просто хотела побывать в общаге, где жил Альбо, пройтись по этажам и, быть может, "нечаянно" столкнуться с ним. Безусловно, она бы заглянула и к своей коллеге, но это было не основное. Клара и представить не могла, что её эфемерные надежды исполнятся столь быстро!
   - А, этого парням лучше не знать, - в конце концов, сымпровизировала девушка, уходя от ответа.
   - Хорошо, не буду вмешиваться в ваши девчачьи дела. Так ты не спешишь?
   - Нет, и с удовольствием составлю тебе компанию!
   - Тогда пойдём?
   Он кивнул головой влево.
   - Опять на озеро? - радостно всполошилась Клара.
   - Сейчас нет времени. Хотел пройтись минут десять.
   Они завернули за угол.
   По всему видимому, Альбо собирался всего лишь обойти общагу, - сообразила его спутница.
   - Ты чем-то занят? Почему у тебя нет времени?
   - Да. Печатаю кое-что.
   - Что?
   Она смотрела на него ясными честными глазами. Он даже приостановился. Сказать ей?
   - Я... занят одной книгой...
   - Ты пишешь? - удивилась Клара, давно не встречавшая людей, которые способны были не только потреблять чужие, но и выражать собственные мысли, хотя бы и в электронном дневнике.
   - Нет, - разочаровал её он, - я только набираю то, что уже написано.
   - Так скопируй! - ещё больше удивилась она.
   - Ты не понимаешь. Я печатаю с книги!
   Девушка продолжала не понимать дальше. Конечно, смысл сказанного до неё вполне дошёл, но чтобы в наше время найти реальную - напечатанную - книгу, в это она просто отказывалась верить.
   - Покажи мне её! - бестактно выпалила Клара.
   - Завтра ты сможешь её прочитать в Сети.
   - Нет, ты только покажи! Если не хочешь, я не буду читать ни строчки! Только подержать в руках, потрогать! Это же запрещено!!!
   - Какая ты! - усмехнулся парень, - Я думал, благоразумная девушка, а хочешь прикоснуться к запретному.
   Она покраснела.
   - Ладно, но до завтрашнего дня - это секрет, поняла?
   - Да.
   Большая часть пути была уже пройдена, как раз настала пора возвращаться.
   - Поднимешься ко мне ненадолго. У меня хоть и была пятёрка по набору текста, время - штука не резиновая.
   ...а может быть, и резиновая... и растягивается... и вообще... Во всяком случае, это загадочная вещь.
   Клара не совсем уяснила суть сказанного, но была рада, что милый сердцу человек сам пригласил её к себе. Правда, она никогда не попадала раньше в подобные ситуации, но если ей что-то требовалось, неизменно приходилось выпрашивать в той или иной степени. Сейчас она за собой этого не заметила и просто наслаждалась обществом Альбо.
   Они шли пешком. Клара тоже любила подниматься своим ходом, и это приятно удивило очистителя. Они немного поговорили об этой особенности. Несмотря на официальное общественное признание спорта, фактически Объединение стремилось к физической пассивности. Такие же люди, как Альбо, по-настоящему ценившие движение, а не только хорошую фигуру, были в меньшинстве.
   - А о чём ты печатаешь? - в итоге спросила девушка, когда обсуждение тех, кто предпочитает автомобиль пешему ходу, стало перетекать в осуждение (это уже попахивало сплетничаньем).
   - Об Объединении.
   - Да? Почему тогда скрываешь? Что о нём ещё можно сказать, кроме того, что записано в истории? Ты же не учёный!
   - Этого нет в истории. И быть не может, потому что наша история выдумана.
   - Ты серьёзно? - с подозрением посмотрела на него Клара.
   - Серьёзно. Я верю этой книге, потому что это оригинал настоящей Книги. Нашей, той самой, что хранит постулаты и саму историю Объединения.
   - Ты серьёзно?
   - Да у тебя заело что ли? - вспылил он, - Серьёзно, серьёзно. Я же сказал!
   - Ну, извини, - потупилась она.
   - Это ты извини, - укор совести за то, что позволил себе повысить голос на товарища, неприятно сжал что-то в горле.
   Альбо не стал вдаваться в объяснения, отсрочив их до фактического прибытия в комнату. Там для Клары всё должно было встать на свои места.
  
   - Отвернись! - скомандовал он, чуть только за ними прикрылась большая белая дверь.
   Девушка исполнила требование, даже не спросив, для чего.
   - А это надолго?
   - Нет, сейчас, - послышался голос откуда-то снизу, - ...всё, можешь поворачиваться!
  
   - Вот она, - Альбо протягивал ей Книгу.
   Клара взяла её и стала вертеть в руках, открыв при этом рот. Выглядела она забавно.
   - Она настоящая... - неопределённо произнесла девушка. - Где ты нашёл её?
   - В доме одного аборигена, - лишь мысленно представляя образ деда, ответил он.
   - И никто не знает?
   - Знает. М-м... - он хотел сказать "моя девушка", но вдруг понял, что ещё сам не разобрался, кто она ему, - ...Джейн.
   - И ты хочешь раскрыть себя?
   - Не хочу, - Альбо не понял вопроса.
   - Но если ты напечатаешь её в Сеть, все поймут, что к чему. И тебя наверняка в тот же день отправят на перевоспитание. Или того хуже?..
   - А-а, ты про это! Тогда уже будет не важно.
   - Завтра?! Завтра будет не важно??? - Клара переполошилась и в порыве прижала Книгу к груди, словно не желая отдавать её обратно.
   У него не было желания рассказывать, почему он обязан сделать то, что запланировал, и почему завтра будет не важно.
   - Отдай, - хладнокровно сказал Альбо.
   У Клары на глазах выступили слёзы. Она с трудом оторвала от себя книгу. Всё происходило как в кино. Девушка чётко видела побелевшие костяшки своих пальцев, впившихся в обложку, какими-то сверхощущениями всё её тело переживало медленное движение рук, возвращающих вещь, в которой, может быть, заключалась судьба любимого человека. Она была уверена, что это растянутое мгновение навсегда впечатывается в её сознание, и ещё вспомнится впредь.
  
   - Мне пора, - с сожалением сообщила Клара.
   - До встречи!
   Она прошла к двери и исчезла за ней.
   "Как и Джейн"... - подумалось ему. Он не проводил ни одну из сестёр. Попрощаться с ними тоже как следует не удосужился. Осталась недоговорённость, чувство незавершённости чего-то. Но думать об этом сейчас не стоило, и Альбо, наконец, сел за ноутбук.
  
   Он корпел над клавиатурой два часа подряд, прежде чем решил передохнуть. Печатание было одновременно и перечитыванием. Второй раз ознакомиться с книгой оказалось полезным занятием: кое-что предстало в новом свете, кое-что просто лучше усвоилось.
   Помимо всего прочего парень понял, что так гнало его выложить Книгу в Сеть именно завтра. Книга сама давала ответ. Видимо, впервые он не слишком внимательно отнёсся к одному абзацу...
   26 июля должен был закончиться 140-летний сотический цикл, в течение которого Земля находилась в поле влияния галактического луча. Завтра, 26 июля 2152 года она пройдёт точку выхода, а значит, потеряет последнюю возможность синхронизировать физическую жизнь с сакральными принципами. Потеряет последнюю возможность войти в так называемую эру Психозоя.
   Без осознания самих себя и планеты критической массой людей наступление этой эры невозможно. Единственный способ помочь человечеству не застрять в болоте трёхмерного мышления ещё на несколько тысяч лет - известить его о настоящем положении дел.
   У Альбо на лбу выступили капельки пота. Он судорожно выдохнул через рот, понимая важность возложенной на него миссии. Получается, ему нужно перепечатать Книгу сегодняшней ночью, чтобы люди успели прочесть её хотя бы завтра. Они прикинул, сколько страниц он одолел, и сколько ещё осталось. Если засесть за это дело основательно, можно успеть до полуночи. В запасе было два с половиной часа.
  
   Он замёл следы преступной деятельности в своей комнате и вышел в коридор.
   Спуск вниз по лестнице бодрил. Размышлять о чём-то, пока бежишь, невозможно, иначе есть риск споткнуться. Альбо это и было нужно - ненадолго отвлечься от Книги, освежиться, отдохнуть.
   Он выбежал на улицу и набрал прохладный воздух полной грудью. Пахло дождём. Возможно, покапает чуть-чуть и перестанет. Вряд ли июльский дождь в этих местах затянется надолго.
   Ему показалось, что кто-то провёл пальцем по спине. Мысль была абсурдна, но молниеносный импульс обернуться сделал своё дело. Как ни странно, на него смотрела Клара. Она медленно шла в его сторону. Он непроизвольно улыбнулся.
   - Я только возвращаюсь от Кэтрин, - на этот раз девушка сказала правду.
   - А я вышел развеяться. На пару минут.
   - И опять за... Ой! - она прикрыла губы рукой, как маленькая, чтобы не сболтнуть лишнего.
   - Да-да, я продолжаю своё дело. Решил напечатать Книгу сегодня.
   - Не будешь спать всю ночь? - Клара осуждающе покачала головой.
   - Не буду. Я должен сделать это сегодня. Завтра будет слишком поздно. Обещай прочесть её сразу!
   - Мне тоже не спать!? - усмехнулась она.
   - Нет, спи, конечно, только встань пораньше и начни читать, хорошо! Её можно прочесть за полдня целиком, если не отрываться. Скачай на мобильный и читай на работе. Пожалуйста, это очень важно. Завтра, обещаешь?
   - Ладно, обещаю.
   - Ну, до завтра! - он подмигнул ей на прощанье.
   - До завтра! Я прочту, Альбо! - ещё раз пообещала она, желая поддержать его во что бы то ни стало. Может, ей удастся лучше понять его через эту книгу? К тому же он утверждает, что Книга настоящая...
   Очиститель быстрыми широкими шагами шёл обратно. Вот он уже легко взбегает вверх, постепенно удаляется из виду. Клара смотрела ему вслед и, сохраняя обычное выражение лица, в душе расплывалась от улыбки.
  
   "Глаза боятся - руки делают" - было его последней мыслью. Он вытащил Книгу из укромного места, положил её на колени и сел печатать, поставив перед собой ноутбук.
   Голодный желудок требовал питательных веществ. Единственное, чем удостоил его хозяин - стакан тёплой воды. Готовить овсянку не было времени. В ответ на очередное урчание Альбо поклялся накормить его, когда закончит. Нужно было срочно завершить перепечатку, а уж потом думать о себе. Желудок согласился обождать, но порой всё же напоминал о своём существовании.
  
   Последнее предложение он писал, всё ускоряясь. Ошибок парень практически не допускал. Если и вкрались одна-две, в этом не было ничего страшного, главное в данном случае - содержание, а не форма.
   Книга была набрана. Целиком, со всеми сносками, оглавлением и благодарностями в конце. Альбо с полминуты любовался выполненной работой. Никогда ещё он не получал такого удовлетворения от своей теперешней деятельности. Ожидаемой усталости после многочасового сидения за компьютером не последовало. Он с удивлением осознал, что готов работать ещё и ещё. Но сейчас этого не требовалось.
   Он прошёлся по комнате. Вернулся к кровати. "Взвесил" Книгу в руках, запоминая детали, досконально рассмотрел её и засунул обратно, между кроватью и стеной.
   В голову ему пришло, что надо бы как-то привлечь внимание читателей. Но как? Он сел на кровать, огляделся и застыл в размышлении. Обязательно написать предисловие, своё собственное, разъясняющее важность Книги. Сделать упор на её сенсационность, хоть это и претило ему как благовоспитанному жителю Объединения. Но так нужно и точка. Он отбросит свои заморочки и интеллигентскую мораль и поступит как необразованный и безнравственный гражданин - раз в жизни опустится до открытого осуждения государства и постыдных журналистских приёмчиков прошлых веков.
  
   И он написал. Сам, словно дурное сочинение (оно казалось ему дурным, потому что повествовало о дурных вещах, несмотря на то, что было правдой) какого-нибудь двоечника в интернате.
   И выложил всё это в Сеть в только что созданном собственном блоге.
   Альбо никогда прежде не записывал свои крамольные мысли в виртуальном пространстве. Он не вёл дневников. Он вообще старался не думать эти мысли, пока не обнаружил Книгу.
   Она открыла ему другой мир, и он понял, что отличаться от товарищей и проявлять эти отличия - совсем не плохо. Пока что чаще он всё-таки боялся их проявлять, но уже готовил себя к этому.
   И ещё он понял, наверное, кое-что поважней: людей любишь не потому, что они похожи на тебя, а всё из-за тех же различий. Их индивидуальностью можно наслаждаться, и это гораздо приятнее, чем сравнивать себя и окружающих с неким эталоном и в попытках соответствовать ему, терять собственную уникальность.
  
   В душе перемешались гордость за проделанный труд и лёгкое опустошение. Он так спешил, так старался. Что, если всё бестолку, и его предисловие не оценят по достоинству!? Не откликнутся на призыв? Не поверят, что это настоящая Книга?
   Чтобы не зацикливаться на худшем варианте развития событий, Альбо прошёл на кухню и сварил себе стакан овсянки. Пока он мешал кашу ложкой, желудок как раз проснулся.
   Он медленно разжёвывал каждый комочек этой жижи, как советовала в далёкие времена бабушка ("главное оружие против гастрита - тщательное пережёвывание!" - увещевала она). Сейчас особенно важно было следовать этому принципу, ведь парень прежде старался не пропускать приёмы пищи.
   Помыв посуду, он лёг спать.
  
   Никаких громких звуков не было: ни шума подъезжающего автомобиля, ни бега по лестнице. Возможно, он просто не услышал их...
   - Одевайтесь, без разговоров, - командным тоном сказал еле продравшему среди ночи глаза очистителю человек в чёрном. Позади него стояли ещё двое таких же.
   Альбо ещё толком не понял, во сне ли происходят эти события, или Книга уже успела наделать делов. Безусловно, они пришли за ним из-за неё. Нет сомнений. Поэтому и вопросов он задавать не стал. Ясно же, куда его уводят...
  
   Они молча спустились вниз на лифте, придерживая его с обеих сторон, лишь в машине надели наручники - так было принято, чтобы случайные свидетели не увидели ничего лишнего. Подобным образом и пропадали люди. Но это происходило нечасто.
   "Значит, действительно система, - размышлял Альбо по дороге, - раз запеленговали так быстро. Я был прав"...
   Он телом чувствовал, куда везут: вот, повернули налево, прямо, прямо, ещё раз налево. Потом он сбился, понимая только, что заехали они далеко, скорее всего, на окраину города. По расстоянию приблизительно в район озера.
   Озеро... Оно так прекрасно! У него защипало глаза. Он мотнул головой и уставился в чёрное стекло, в бледном свете салона отражавшее его лицо. Смотреть на себя он тоже не мог. Лишь когда автомобиль затормозил, Альбо позволил себе остановить взгляд на глазах очистителя в стекле. В тот момент он просто был, он уже не был кем-то в этом мире. Он был, и всё.
  
   Его оставили в маленькой комнате с абсолютно белыми стенами и потолком. Эта белизна раздражала. Коридоры, по которым его привели сюда, были узкими и серыми. Он всё время смотрел вниз и заметил, что тут пол ничем не отличался - желтоватый и чистый.
   Для чего он стоит здесь? Можно было, конечно, сесть (тут присутствовала скамейка длиной во всю стену), но всё-таки почему? Он догадывался, что скоро последует казнь. Электрический стул, разумеется - другого суда над неисправимыми не было. А Альбо уже признали неисправимым - это ясно по тому, что он в этом здании.
   Если бы его хотели отправить на перевоспитание, забрали бы прямо с работы, при большем скоплении народа. Сейчас - это очевидно - шансов выбраться отсюда не было.
   Жаль, что ему нельзя попрощаться ни с кем. Жаль, что никто не узнает час его казни. Все поймут, что это случилось, но позже, когда это уже случится. Ему не хотелось в одиночку переживать свои последние минуты.
  
   Дверь открылась - это были те же трое. Он покорно встал и приблизился к ним.
   Увидев их, Альбо снова почувствовал тяжесть наручников и то, что он тут как кролик в клетке. Хотелось сбежать, но даже если бы ему посчастливилось завалить этих молодчиков, уйти без знания пароля дверей было невозможно: в таких учреждениях, чтобы выйти, нужно было иметь при себе карточку и пароль. Для парадного входа существовал отдельный пароль и карточка, соответственно.
  
   Прежде чем показался человек, по коридору разнёсся оголтелый крик, затем послышался топот ног. Несколько служащих этой зловещей конторы бежали навстречу с сумасшедшими лицами. Толпа приближалась, оповещая всех, что Книга в Сети. Это, наверное, было самым страшным, что могло произойти за всю историю работы данной организации, если все её работники сновали по коридорам как на пожаре.
   Сопроводители Альбо тоже ужаснулись и, больно схватив под руки, в буквальном смысле запихнули его в какую-то комнату. Абсолютно такую же, как предыдущая, но, видимо, ранее для него не предназначавшуюся. Что ж, это была всего лишь отсрочка.
   Но он был рад: они проворонили Книгу. А если она так важна для них, значит, она настоящая, и он опять-таки был прав во всём, что сделал.
  
   Беготня за дверью продолжалась ещё некоторое время. Потом он услышал разговор.
   Альбо не стал бы к нему прислушиваться, если бы не желание перед смертью чуть больше узнать о том месте, в котором он находился.
   Тем более речь шла о близких ему вещах...
   - Я горд за неё. В любом случае, нечего беспокоиться - Книгу мы уже убрали. Если кто и успел скачать, это неважно. Все адреса будут известны до обеда, - говорил медово-ровный баритон.
   - Мы с Пантерой займёмся этими людьми сами. Правда, я советовал бы вам заблокировать Сеть на пару часов.
   - Ты сам знаешь, пока я доведу до сведения Центра, что случилось, пройдёт больше времени. Да это не так серьёзно, я думаю. Кто поверит этому очистителю!?
   - Тем не менее я бы на вашем месте...
   - Ты не на моём месте, Аваз, - с оттенком превосходства в голосе напомнил ему начальник.
   Аваз сразу же перевёл разговор в более мирное русло:
   - Я сейчас вообще не думаю ни о чём, кроме предстоящей свадьбы. Вы поможете уговорить её хоть на какие-нибудь послабления в отношении гостей? У нас в роду всё-таки было принято погулять на широкую ногу, а тут - слишком уж по-семейному, а у меня ведь ещё есть друзья...
   - Я, конечно, переговорю с Джейн, но ты и сам знаешь, она девушка своенравная.
   - Да уж... - многозначительно подтвердил Аваз.
   Послышался добродушный смех обоих, который вскоре смолк. Дверь открылась. Прежние трое направились к Альбо и вместе с ним вышли в коридор.
   Слегка удивлённый взгляд на лице более молодого мужчины сменился насмешливым.
   - Кстати, это тот самый, очиститель, - сказал он начальнику.
   Отец Джейн посмотрел на парня.
   - Я знаю. Займись им сам, не травмируй девочку лишний раз.
   - Хорошо, - отбросив свойский тон, прежде доминировавший в их разговоре, подчинился Аваз.
   Он последовал за Альбо и приставленной к нему троицей.
   Среди этих мужчин очиститель только к одному относился как к личному врагу, хотя впервые увидел его всего пару минут назад. Аваз - жених Пантеры, к которому она приходила в общежитие, словно шакал, наверняка, с предвкушением ждал его последнего издыхания.
   Альбо чувствовал себя глупым мальчишкой, которого оказалось так просто провести. В какой-то мере он до сих пор ревновал Джейн к своему палачу, хотя она уже была ему противна своим обманом.
   Обманом было всё: сейчас он был стопроцентно уверен в том, что их поездка в метро тоже была подстроена. Как же они узнали о нём? Забрались в его мысли? Возможно, кто-то видел Книгу в его руках? Неужели его вычислили ещё до того, как он понял, ЧТО попало к нему???
  
   Камера с электрическим стулом находилась сразу за поворотом. Это была единственная дверь здесь, дальше - тупик. Ещё одна узкая белая дверь с карточкой и паролем.
   После того, как Альбо усадили на тот самый стул, Аваз попросил оставить его наедине с приговорённым.
   Очиститель спокойно смотрел на молодого человека с чёрными волосами и непроницаемо чёрными глазами. Тот стоял перед ним чуть ли не вплотную, глядя сверху вниз. От него исходили токи власти.
   - Сейчас ты заплатишь за время, которое забрал у моей Пантеры!
   Альбо не мог не среагировать:
   - Она сама решила провести это время со мной, - он всё ещё видел в этом человеке соперника.
   - Молчи, сопляк! Ты - никто, и на твоём месте мог быть кто угодно. Она не испытывала к тебе никаких чувств.
   - К чему же тогда такая ревность? - подняв бровь, цинично осведомился Альбо, перенимая манеру собеседника.
   - Просто раздражение, и ты в его фокусе.
   - Отлично, - бросил очиститель в сторону.
   - Не отворачивайся, когда с тобой разговаривают, ничтожество!
   Сидящий ответил лишь упорным взглядом, но его ноздри заметно раздувались от гнева.
   - Ты - такая же пародия на человека, как и твои предки.
   Альбо криво усмехнулся: что этот самоуверенный хлыщ может знать о его предках!? Только дразнится!
   - Славянский ублюдок! Клянусь, я постараюсь истребить всех ублюдков, как ты, когда займу место будущего тестя! Он не понимает размеров угрозы национального вопроса и вообще слишком мягкий человек. Запомни, ты - первая ласточка в моей карьере, и умрёшь со знанием того, что за тобой последуют сотни подобных. Вся зараза распространяется через вас, и вы будете уничтожены.
   Очиститель отвёл глаза в сторону, делая вид, что эта тирада его нисколько не задела. Аваз мощным движением схватил его лицо рукой и насильно повернул к себе.
   - Я сказал смотреть на меня! ...и последнее, что ты сегодня услышишь... За вами всегда наблюдали как за неблагонадёжными.
   - За кем? - равнодушно-снисходительно спросил Альбо, еле шевеля зажатой челюстью.
   - За славянами вроде твоего деда и бабки и за всеми вашими родственничками.
   От этих слов он встрепенулся.
   - За всеми, кто занимался исследованиями, но не хотел делиться результатами с Объединением. Ты же такой умный, что всё знаешь, да? Думаешь, прочёл Книгу и всё понял?
   - Видимо, не всё... - с ненавистью прошипел Альбо в ответ.
   Аваз наклонился, так что их лица оказались на одном уровне.
   - Объединение поглотит все территории, и оно будет таким, каким МЫ видим его. А о вашей Книге окончательно забудут через поколение, потому что, так или иначе, вымрут все, кто мог иметь о ней достоверную информацию. Сам видишь, тебя засекли, как только ты стал запрашивать староанглийские слова в Сети. Мы контролируем весь мир, а вы, загнивающая кучка славян, скоро будете истреблены до последнего.
   Альбо со всей ненавистью хотел крикнуть, что его же Джейн, его драгоценная Пантера - сама отчасти славянка, хотел плюнуть в лицо этому напыщенному идиоту, но вдруг в его сознании что-то щёлкнуло и даже взгляд переменился.
   Очиститель вспомнил, почему он здесь, за что его забрали, вспомнил, что печатая Книгу, желал всему человечеству лишь добра, и главное - думал об этом человечестве.
   Только когда все смогут перейти на качественно новый уровень мышления, мир действительно изменится. И среди всех Аваз...
   Альбо простил его за те слова, что ему только что пришлось услышать от этого националиста, за грубое отношение и за то, что он вообще состоял в подобной организации.
   Черноглазый красавец отпрянул от неожиданности. Его охватила ярость, ведь приговорённый вёл себя неестественно.
   Аваз ударил парня по лицу. Альбо слегка качнулся, но упорно продолжал смотреть на врага как на самого дорогого человека.
   Не зная, как держаться дальше, мужчина в облегающем костюме сделал, наконец, то, что давно пора было сделать. Он отошёл к пульту и нажал кнопку. Компьютер запросил подтверждения операции. Аваз выбрал "окей".
  
   Перед Альбо пронеслись лица родителей, дедушки с бабушкой, Джорджа из отдела и улыбающейся Клары. В последний момент он успел пожалеть, что заставил её дать обещание прочесть Книгу, тем самым подставив девушку.
  
  

7.

   Идея успела проникнуть в Сеть. Книгу увидели, скачали и прочли многие. Конечно, когда начальство спохватилось, на какое-то время Сеть была заблокирована, но остановить процесс было уже невозможно. Надежда Альбо оправдалась: одновременно на всей планете человечество, объединённое одной информационной системой и одним языком, получило возможность узнать о настоящем положении вещей.
   Далее Сеть была уже не нужна. Цитаты передавались по мобильному.
   Люди были ошарашены грандиозностью обмана и разгневаны от того, что их одурачили. Дурные качества, имеющиеся в характере каждого, у большинства выплыли наружу под натиском разочарования в самом бытии.
   Те, кто дал себе труд прочесть всё до конца, попытаться осмыслить, пришли к такому же выводу, как некогда и Альбо: сегодня - последний день.
  
   Работа остановилась. У зданий собирались толпы, делились впечатлениями от послания Альбо, вкратце объясняли суть открытия некоего очистителя тем, кто ещё ничего не знал.
   Возникали спонтанные митинги, по большей части всё же мирные, потому что смысл Книги был в объединении. Настоящем, основанном на любви и творчестве, стремлении доверять и великолепном разнообразии талантов и характеров. Все словно заново открывали друг друга.
  
   На её звонки металлический голос отвечал, что такого номера не существует. Услышав это впервые, Клара судорожно набрала заветные цифры вновь, но результат был тот же. Девушка заплакала в бессилии.
   За окнами кричали. Обещание прочитать его труд она сдержала и теперь хотела обсудить его с Альбо. Каково же было её горе, когда она поняла, что его больше нет в живых (несуществующий номер безапелляционно подтверждал это)!
   В груди скребла боль, Клара обхватила голову руками, как если бы та должна была взорваться, и беззвучно кричала. Слёзы катились градом.
   Повинуясь последним сознательным мыслям, девушка кинулась на кровать лицом вниз, избегая травматизма - сейчас ей больше всего хотелось биться о что-нибудь.
   Перед глазами стоял образ Альбо - едва начавшего оттаивать, но уже такого родного ей. Вспомнилось, как они впервые заговорили, их поход на озеро, её восторг. Наверное, это было самое замечательное время из всего, что они успели провести вместе. Вспомнилась Книга, которую она не хотела отдавать. Клара зарыдала громче.
   Но интуиция подсказывала, что на его месте она поступила бы так же. Ему пришлось принести себя в жертву. Дай Бог, чтобы это была единственная жертва на пути к истине!
   Для неё же Альбо навсегда останется величайшей жертвой. Хорошо, что не она принимала решение отдать его смерти ради спасения людей, иначе оно бы с большим трудом далось ей...
   Вспоминался его смех - прекрасные мгновения! Вот что она желала бы увековечить в собственной памяти.
   И всё-таки эта Книга. Да, она должна была появиться сейчас. Без неё всё осталось бы прежним. Возможно, Альбо когда-нибудь разглядел бы в Кларе не только друга? Возможно, они создали бы семью?
   Кто мог ответить на все эти вопросы? Её мечты, которым нельзя было сбыться теперь.
  
   Спустя какое-то время Клара более-менее пришла в себя. Решительным жестом она вытерла слёзы.
   Из зеркала в ванной на неё глянуло раскрасневшееся припухшее лицо. Девушка умылась холодной водой. Она торопилась.
   На улице уже гремела толпа. Все неслись в одном направлении. Начиналось нечто неизвестное, непонятное.
   Клара спешно выбежала из дома и влилась в этот бурлящий эмоциями поток...
  
  
   место захоронения урн с прахом. По вертикали колумбарий делится на ярусы, ярусы делятся на ниши, закрываемые мемориальными плитами. - Здесь и далее прим. автора.
  
   компьютерные манипуляторы (мыши) изменились: теперь они выглядели как регулируемые по размеру напальчники; коврик использовался для удобства и представлял собой уменьшенный в масштабе экран.
   Календарь 13 Лун по 28 дней - это естественный трёхмерный календарь, состоящий из 13 апсидных лунных месяцев. Апсидный лунный цикл измеряет движение Луны по эллиптической орбите в точках наибольшего удаления от Земли, включает в себя 28 суток.
   Цолькин - буквально "счёт кинов"; кин - день.
   Григорианский календарь был введён в 1582 году и заменил собой Юлианский.
   TxE=Art, где T - время частоты 13:20, E - энергия, Art - искусство.
   Психозой - термин Д. Ле-Конта, использовавшийся и В. И. Вернадским, обозначающий новую геологическую эпоху, в которой в планетарных процессах круговорота вещества начинает преобладать активная человеческая деятельность; в социальной эволюции человека ведущую роль играют психические факторы.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   61
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"