Именно Пэтра уговорила их перейти границу. Мили при этом очень сильно сомневалась, следует ли ей уходить без предупреждения - она единственная из них жила у бабушки, и её привязанность к родному дому то и дело давала о себе знать.
С тех пор, как девушки оказались здесь, кроме деревьев они ничего не видели: крепкие дубы раскинули свои ветви, сотворив вокруг приятную тенистость. Молодая зелёная травка смягчала шаги, и четыре подруги довольно быстро продвинулись в глубину леса. Небольшие полянки встречались редко.
- А здесь есть дикие звери, как вы думаете? - задала вопрос Скела, светловолосая худощавая студентка колледжа.
Путники переглянулись.
- Вряд ли есть кто-то, действительно опасный.
Скела значительно успокоилась - мнение Пэтры представлялось весомым не только ей, но и остальным, кто сталкивался с незаурядными управленческими способностями этого лидера любой компании.
Девчонки всегда прислушивались к Пэтре, пусть и не потому, что она действительно была эрудированна, а из-за того, что считалась авторитетной персоной. В своё время девушка метила в президенты колледжа, но проиграла сокурснику на решающем этапе выборов. "Дискриминация по половому признаку", - заявила она тогда.
Пока студентки шли по этой местности, ничего интересного не происходило, даже сомавов не было видно.
- Вот досада! - сердилась Пэтра, - столько времени мы здесь, а им хоть бы хны! Такая негостеприимность, и что это за люди!?
О сомавах девушки, в сущности, ничего не знали. И если бы не любопытство Пэтры, вряд ли когда-нибудь попали бы сюда.
- Здравствуйте! - поприветствовала четырёх подруг незнакомка.
Они тут же воодушевились, забыв о всякой негостеприимности.
- Хотите полетать? - спросила рыжая жительница неведомой страны, в которую они забрели.
Повисло недоумённое молчание.
- Вы что, не в курсе? - догадалась та.
- А что, собственно, мы должны с полуслова понимать, о чём вы говорите!? - съязвила Пэтра, выступая вперёд.
- Тогда я расскажу вам немного о сомавах, - не обращая внимания на лидера этой четвёрки, начала рыжая. - Это народ птиц, охраняющих здешних обитателей. Большую часть времени они проводят в полётах и, хотя внешность их не отличается особой красотой, духовность - выше всяких похвал. Многие почитают за честь быть принятыми в ряды сомавов.
- Я всегда хотела летать! - воскликнула Валента несмотря на то, что речь незнакомки так и осталась ей малопонятна.
- Нет ничего проще! - обратилась к ней рыжая. - Ты на территории сомавов и тебе стоит только искренне захотеть летать, и...
Она не успела договорить, как Валента превратилась в довольно увесистую жёлто-белую птицу. Её радости не было конца. Подруги смотрели на это более скептически...
Но в итоге и они приняли птичий облик, заразившись восторженностью Валенты.
Четыре бочкообразные фигуры летали среди деревьев, испытывая свои новые крылья на прочность. Самой смелой была Валента (возможно, именно потому, что с детства мечтала о полётах наяву), и она уже в первые двадцать минут поднялась над лесом, устремляясь к облакам.
Ей с первого же взмаха стало безразлично, как она выглядит, способность левитировать опьяняла. Хотя вряд ли можно назвать левитацией происходящее: она просто превратилась в птицу, и делала то, что делает обычная птица!
Три подруги держались вместе. Пэтра возглавляла их рейд меж ветвей, девчонкам было весело.
Местная жительница наблюдала за всем этим снизу, уперев руки в бока, и ожидая, когда молодняк налетается вволю.
Скоро Валента пошла на таран кучевых облаков, и рыжая заволновалась, но продолжала следить за полётом с земли. Она быстро поняла, что девушка только пробует себя и не выпадет из поля зрения.
Валента не почувствовала ничего особенного, прорезав крупное скопление водяного пара - как пить дать, обычные ощущения! Она даже слегка разочаровалась. Прежде она летала только в самолётах, и ей всегда хотелось узнать, как это - проходить сквозь облака.
Солнце потихоньку уходило за горизонт. Встретившая подруг девушка уже устала стоять с задранной головой, у неё затекла шея, и она мысленно проклинала тот момент, когда предложила четвёрке полетать. К счастью, на закате птичность сомавов иссякала, и они снова становились двуногими существами с человеческими потребностями в еде, сне и других вещах.
Подруги в высоте, похоже, поняли, что теряют силы, и по одной спускались вниз. Пэтра, первой ступившая на твёрдую почву, сразу спросила рыжую, почему им стало тяжело передвигаться в небе, но не получила ответа, потому что всё внимание местной было направлено на Валенту.
Та дольше всех пыталась бороться с сопротивлением воздуха, вдруг возникшим в вечерние часы. Ей и в голову не пришло, что это может быть закономерностью для сомавов, Валента была абсолютно уверена: ей просто не хватает сил. Но как так? Ведь ещё со школы она занимала первые места в беге как на короткие, так и на длинные дистанции (сама студентка предпочитала последние), да и в бассейне показывала отличные результаты. Неужели теперь, в небе, выносливость покинула Валенту!?
Ей чудилось, что в организме происходят какие-то необратимые изменения, и, наконец, она тоже спустилась. Едва её лапки коснулись земли, девушка снова превратилась в человека.
- Ура! - бесцветным голосом произнесла Пэтра и демонстративно повернулась к прибывшей спиной.
Валенте стало стыдно за то, что заставила других ждать, но к этому чувству примешивалась и доля обиды на подругу.
- Я хотела бы пояснить, - начала рыжая. - То, что вы внезапно стали терять силу - нормально. С заходом солнца все сомавы обращаются в людей. Они по-прежнему остаются более разумными и духовными, чем другие, но уже имеют обыкновенные потребности.
- Значит, пока они птицы, им ничего не нужно? - следуя логике, спросила Валента.
- Разве вы не заметили? Полёт затмил собой всё.
- Они что, только и делают, что летают целыми днями?! - удивилась Пэтра.
- Нет, конечно. Сомавы обсуждают что-нибудь интересное, телепатически передают друг другу образы, медитируют на благо земли - они считают её живой.
- А вот... почему вы говорите о них в третьем лице? - осмелилась спросить Скела.
- Я не принадлежу к их племени.
Все были заинтригованы таким поворотом событий.
- Я из аборигенов. На самом деле сомавов тоже можно считать аборигенами; их, так сказать, прародитель отсюда, но сейчас среди них есть и пришлые люди.
- Почему же вы... - тут же возник вопрос у Валенты, но ей не дала закончить рыжая.
- Давайте на "ты", пожалуйста!
- Хорошо. Почему ты не присоединилась к ним?
- Всё очень просто: мне нравятся мои занятия, я хочу удовлетворять свои желания и вообще - я слишком амбициозна, чтобы взять и оставить всё, что у меня есть. Большинство местных считает так же: к сомавам стоит присоединяться, когда уже вполне насладился жизнью. Или есть ещё такие фанатики, которым не терпится поскорее погрузиться в нирвану. Говорят, сомавы это умеют.
Пэтра с отвращением поморщилась: она тоже не поступилась бы своим эго ради какой-то неведомой нирваны и тому подобной чепухи.
Валента слушала с интересом.
- А семьи у них есть? - спросила она.
- Да, практически у всех.
- Как же так? - не поняла Мили.
- Они очень трепетно относятся к этому.
- Даже несмотря на нирвану... - вставила скептическую ремарку Пэтра.
- Как я уже говорила, с заходом солнца сомавы превращаются в людей, но в душе они по-прежнему сомавы, то есть имеют двойственную природу. Их семьи никогда не разбиваются, а если кто-то умирает, оставшийся из пары не ищет другого партнёра.
- А я уж, было, подумала, они бессмертные.
- Да, они живут дольше обычного, но не бессмертны.
- Как же сомавы продолжают род? Они не измельчали? А детей рожают? - закидала вопросами логичная и любознательная Валента.
- К ним регулярно присоединяются как местные, так и те, кто нападает на них. Раньше нападения на наше государство случались часто - вы знаете, наверное, что эта территория всегда была лакомым кусочком для нефтедобытчиков, и они выдумывали всякие предлоги, чтобы подчинить нас. Ну, а сомавы сами вызвались защищать страну от недругов. Их невозможно пробить, они будто бы экранируют всю негативную энергию. Вот и противники, видя такую силу, впечатляются и становятся сомавами. И, конечно же, детей они тоже рожают, так что за оскудение их рода не беспокойтесь, девочки! - рыжая усмехнулась.
- Интересно, как всё это выглядит, - высказала Пэтра мысли вслух, - эти птицы и без того безобразны.
- Как ты можешь так говорить!? - изумилась Валента, всё ещё не отошедшая после первой стычки с командиршей Пэтрой, - Ты же сама была птицей полчаса назад!
- Я способна к самоанализу, в отличие от некоторых, - съязвила крашеная блондинка.
- Вам незачем спорить о сомавах, - перевела внимание на себя местная жительница, - я приглашаю вас на вечеринку, где их не будет, зато будет много другого интересного. Это маскарад.
- Да? Нужно переодеваться? - загорелась энтузиазмом Скела.
- Да, нужно переодеваться.
- Но у нас же ничего нет, да и поздно уже, - вразумляла подруг Мили, - Моя бабушка...
- Да хватит тебе со своей бабушкой, никуда она не денется! Скажешь, что ночевала у меня, - посоветовала Пэтра приказным тоном.
Мили успокоилась.
- У нас в штабквартире - не пугайтесь, это шуточное название - одежды хватит на всех, - рыжая смеялась, видимо, вспоминая что-то своё, связанное с этой штабквартирой, - Одна девчонка из нашей компании заведует секонд-хендом, так что тряпья у неё завались.
Чувствуя дружественный настрой, местная повернулась вправо и, поощрительно махнув рукой, пригласила четвёрку идти за ней. Девушки отправились в город.
Валента хорошо запомнила местность, постоянно оглядываясь, как учил её отец. "Дорога назад сильно отличается от той же дороги, ведущей вперёд", - приговаривал он, отправляясь в путешествие к морю на машине. И Валента каждый раз смотрела в заднее окошко, отмечая для себя необычные дорожные указатели, магазинчики или дома. С ориентацией север-юг у неё тоже всё было в порядке.
Мили удовлетворённо брела за Пэтрой, по сути, её лучшей подругой в колледже, и слушала, о чём та беседует с рыжей. Рыжая, кстати, ей тоже понравилась: она показалась девушке деловой особой, пробивной и не лишённой при этом дипломатии. Скорее всего, аборигенка всегда достигала своих целей, а Мили любила таких людей, искренне восхищалась ими, потому что сама не обладала подобными качествами. Она обожала находиться в компании стерв и иногда даже заражалась их союзным духом - самооценка вмиг подскакивала к заоблачным высотам, вследствие чего повышалась объективная привлекательность как женщины. С этим у Мили тоже имелись проблемы: она страстно желала нравиться противоположному полу, но из-за самого этого рвения теряла поклонников, только обретя их.
О бабушке она, естественно, давным-давно забыла, примеряя к себе образ рыжей. "Между прочим, - льстила себе Мили, - мы с ней чем-то похожи: цветом волос, ростом, овалом лица, глазами"... В итоге мечтательница пришла к выводу, что она - точная копия рыжей красотки, и на этой мысли томно улыбнулась, воображая перед собой факультетского зазнайку, в которого была тайно влюблена уже полтора месяца. Будь он здесь, то понял бы, что Пэтра не очень уж и хороша, а она, Мили - гораздо симпатичнее!
Вот к чему приводят размышления о себе как о чьей-то копии. Правда, студентка моментально отбросила желание видеть свою пассию сейчас же, потому что сравнение её с оригиналом - туземкой - могло не пойти ей на пользу.
Скела бодро шагала на коротком расстоянии от Мили, и думала о своём: она наслаждалась сумерками, прохладой, слегка тянувшей по ногам, вечерними запахами леса. Птичьи крики смолкли, и только гулкое уханье филина раздавалось позади.
Скела воспринимала себя иначе, чем до того, как впервые взлетела в небо самостоятельно. В прошлом году она уже прыгала с парочкой друзей с парашютом. Это было незабываемо: поначалу страшно, когда только стоишь перед открытой дверью вертолёта, подгоняемый сзади следующим прыгуном; потом захватывающе, когда понимаешь, что сделанный шаг необратим; ветер треплет тебя словно пушинку, при том, что ты камнем падаешь вниз; а после - неудачное приземление (так было в первый раз, позже девушка поднабралась опыта и заканчивала прыжки более мягко).
Лёгкость, с которой Скела двигалась теперь, казалась ей удивительной. Она решила, что отныне часто станет навещать эти места, заменяя настоящим полётом глупый, как теперь она понимала, парашютный спорт.
Под конец пути Валента лишилась возможности достоверно запомнить все повороты на тропинке, по которой они шли - совсем стемнело.
Лес заканчивался. Перед путешественницами вставала панорама ночного города, озарённого электрическими огнями. Пятёрка выбралась из зарослей кустарника и направилась к заброшенной автозаправке.
- Это результат гуманистическо-экологической деятельности сомавов, - пояснила местная, явно не одобряя саму эту деятельность.
- Они устраивают бойкоты автолюбителям? - Пэтра подняла бровь. Она была достаточно цинична, чтобы понять рыжую.
- Нет, так они защищают свой лес, - тем же тоном ответила аборигенка.
- Как же сомавы добились того, чтобы заправку прикрыли? - поинтересовалась Валента.
- Они склонили владельца заправки на свою сторону, - возвысив голос, но не обернувшись, откликнулась рыжая, - теперь он тоже сомав.
Пэтра хихикнула, дивясь расчётливости птичьего племени. Эти летающие бочонки не понравились ей с самого начала - как только Валента превратилась в одного из них.
- Кстати, почему мы не заметили ни одного сомава, пока были в лесу, они ведь живут там, я правильно понимаю?
Скела и Мили тоже навострили уши, желая поскорее услышать объяснение.
- Испугались нас, - несмешно пошутила Пэтра.
- Они не летают по всему лесу. Обычно пары или группы сомавов собираются в одном месте, или вблизи друг от друга. Это где-то в середине леса, а мы обошли его скорее по периметру.
- Он такой огромный?! - Мили всегда с подобострастием относилась ко всему большому и высокому - она страдала гигантоманией.
- Да, лес шире города. Но город длиннее леса, - отметила местная жительница.
Заправка осталась по левую сторону от путников. На этот раз впереди синим светом мерцал семафор, возвещая о том, что работает он исправно, в отличие от самой железной дороги. Она смотрелась не лучше заправки.
- Эту часть полотна разбирают, тут никто не ездит уже больше двух лет, - тотчас прокомментировала рыжая.
Пояснение было встречено молчанием. Каждый думал о своём. В частности, Валента с ужасом представляла, как они будут выбираться отсюда, когда вечеринка закончится... Аборигенка хоть и предложила им повеселиться вместе с её друзьями, но не факт, что она и впредь будет так же любезна и предоставит пришлецам помещение для отдыха. Не станут же они отрываться на маскараде всю ночь! Девушке и в голову не могло прийти, что именно этот сценарий местная и заготовила для сегодняшней жаркой вечеринки.
Прошло минут сорок, прежде чем компания добралась до обшарпанной десятиэтажки некогда бело-голубого цвета, и аборигенка потянулась за ключами. Немного пошарив в чёрной микроскопической сумочке, она нащупала искомый предмет и извлекла его на свет Божий - под тускло освещавшую подъезд лампочку.
Похоже, дом не ремонтировали лет двадцать - его внутреннее состояние было гораздо более плачевно, чем внешнее. На четвёртый этаж толпа поднималась пешком, что, конечно, не означало, что лифт поломан. Как раз-таки он находился в самом выгодном положении: лифтёрша жила на первом этаже.
Друзья рыжей враждебно отнеслись как к ней самой, так и к новичкам. Все были разряжены в вульгарные шмотки, вели себя нагло и развязно. Мили в очередной раз убедилась в правильности своего мнения насчёт их знакомой: она была - верх такта и дипломатии!
Среди присутствующих можно было видеть лишь женщин. Всем им давно стукнуло по тридцатнику, и юные студентки поначалу чувствовали себя здесь неловко. Валента воспринимала квартиру владелицы секонд-хенда, в которую они попали, исключительно как притон. Во всяком случае, собравшиеся создавали впечатление личностей сомнительных во всех отношениях.
- Они сегодня не в духе, но вы не обращайте внимания, - пыталась успокоить четырёх подруг рыжая, - просто переоденьтесь, и они примут вас в свою компанию.
Мало кому из девушек действительно хотелось быть принятой в подобную компашку, но Пэтра решила за всех:
- Видно, ты у них тоже не в чести. Но ничего, мы покажем этим зазнавшимся тёткам!
И студентки последовали за своим гидом в комнату с одеждой.
Интерьер здесь был так себе: драные обои с набивным рисунком, шкафы вдоль стен, два стула и раскладушка, на которой валялось цветастое тряпьё. Казалось, выбирать не из чего, но после того, как рыжая открыла дверцу первого шкафа, девчонки буквально накинулись на этот кладезь модной одежды.
Вскоре на раскладушке лежала целая гора маечек, юбочек, гольфиков и прочая, и прочая. Рыжая тоже переоделась. Маскарада, конечно, не получилось, ведь ни масок, ни каких-либо тематических костюмов здесь не существовало. Зато можно было вдоволь насладиться доставшимся на халяву шмотьём. Все вещи были высокого качества и современных фасонов. На антресолях, как выяснилось, обитали коробки с обувью.
Следуя канве собственного настроения, девушки все как одна оделись воинственно: Пэтра была в серебристо-стальном коротком платье на тонких бретелях и в чёрных лаковых сапогах. Волосы она распустила для пущего эффекту.
Мили, регулярно поглядывая на аборигенку, облачавшуюся вблизи от своих новых знакомых, подражала ей во всём, кроме цвета (и то только потому, что совершенно идентичных вещей тут не было). Девушка стояла перед зеркалом, любуясь своим красным лифчиком, просвечивавшим сквозь тонкую сетчатую ткань топа. На её пышных бёдрах сидела чёрная мини-юбка весьма оригинального покроя с бахромой. На ноги Мили надела красные босоножки с немногочисленными вкраплениями страз.
Скела в прямом смысле слова напялила на себя кучу барахла: нижние слои одежды облегали тощую фигуру, а полупиджак с рукавами-фонариками, струящийся шарфик траурного тёмно-серого цвета, всевозможные платки на талии были призваны подчеркнуть её экстравагантность. Никому не понравился результат трудов девушки, но никто и не высказался по этому поводу, вследствие чего Скела осталась в полном неведении об отсутствии у неё вкуса в одежде. Обувью студентка также превзошла всех и еле передвигалась на высоченных шпильках ядовито-жёлтых туфель с узким длинным носом.
Только Валента особо не заморачивалась и надела чёрную шёлковую юбку и обыкновенную белую майку, судьба которой спустя две-три стирки, определённо, мусорное ведро. Она осталась в своих кроссовках: комфорт превыше всего!
- У нас одна распространителем подрабатывает, - сообщила рыжая, выудив из груды вещей на раскладушке косметичку.
Косметичка представляла собой увесистый мини-сундук. Туземка приступила к раскраске...
В итоге все девушки стали выглядеть лет на пять старше: немолодым лицам косметика помогает сбавить возраст, в то время как юным придаёт солидности. В последней студентки не нуждались, их веки были обведены чёрным карандашом, расползавшемся всё дальше и дальше в уголках глаз. Губные помады разнообразием не блистали: пришлось выбирать из тёмно-коричневой и ярко-красной. Красную предпочла одна только Скела. Зато в румянах избытка не было, и они толстым слоем легли на щёки девчонок.
Всё происходило в чаду ажиотажа, вызванного желанием доказать свою состоятельность в женском обществе. Будь тут хоть один парень, даже Пэтра поостереглась бы накладывать тонны макияжа, да ещё такого броского. Но сейчас всем застило глаза уязвлённое самолюбие, ведь их приняли формально, отнеслись с пренебрежением. Внешность девиц кричала: "Вы о нас ещё услышите!" Они были единым целым, направленным против тёток, в стан которых, как ни странно, им хотелось попасть.
Закончив свои визажистские этюды, местная села на корточки перед шкафом и извлекла из коробки внизу три экземпляра ножниц. Они были столь же устрашающи, сколь и огромны. Юные создания, несмотря на всю свою вовлечённость в ситуацию, не поняли, к чему всё это, но рыжая поспешила с объяснением:
- Ножницы для антуража, вам подойдёт. Будете изображать отъявленных стерв - это поможет пройти посвящение в наш клуб.
- Посвящение? - переспросила Валента.
- Да. Вы же хотите доказать этим старым перечницам, что миром правит молодость и красота!? Они неплохие женщины, но уж больно зарвались в своём высокомерии. Так вы согласны, покажем им?
- Покажем! - Мили подхватила лозунг, чего от неё никто не ожидал.
- Вы - супер, девочки! - ободрила подопечных аборигенка, - На выход?
- Вперёд! - Пэтра заняла своё законное место во главе подруг, и с силой толкнула дверь.
Сумасшедшая троица во всей красе стояла в дверном проёме: Пэтра, Мили и Скела появились с апломбом. Валента и рыжая аборигенка, оставшиеся без ножниц, стояли сзади, не желая портить впечатление от разыгрываемого спектакля.
Увы, собравшиеся не оценили облика юных стерв по достоинству. Они некоторое время оглядывали девушек с ног до головы, а затем снова погрузились в общение между собой. Рыжая как ни в чём не бывало вышла из-за спины Скелы и присоединилась к соплеменницам. Студентки застыли в недоумении.
Некоторые из присутствующих задрыгались в ритме звучавшей музыки, некоторые продолжали болтать. Четыре подруги были предоставлены самим себе, и лишь изредка на них косо посматривала рыжая, перешёптываясь со знакомой.
Оставалось либо влиться в компанию танцующих, либо уйти. Так как на дворе была ночь, девушки выбрали первое. Ножницы они положили на подоконник и вступили в ряды женщин, сомнамбулически перемещающихся по залу под трансовую музыку.
Валента не одобряла действий подруг, но всё же пошла за ними. Она въяве ощущала, как её сознание постепенно становится всё податливее и включается во всеобщий абсурд, творящийся перед ней: тётки томно водили руками по своим телам сверху вниз, как будто были изведены многомесячным отсутствием интимных отношений. С нарастанием темпа льющихся из динамиков звуков (и как только соседи до сих пор не стучали по батареям - поначалу от громкости закладывало уши!?) женщины демонстрировали всё увеличивающийся сексуальный голод.
Валента отошла к окну, забившись в самый тёмный угол. Ей казалось, что она попала в логово зла. Хуже всего было то, что её однокурсницы вели себя под стать местным. Мили раскрепостилась до неузнаваемости, Скела занималась самолюбованием, а Пэтра сновала из одного края комнаты в другой со страдальческим лицом. Смотреть на них было бы смешно, кабы не страшно...
Вдруг грянул тяжёлый, давящий на слух любого нормального человека, рок. Слова в музыкальных композициях отсутствовали, но на этот раз было нечто, отдалённо напоминающее их: сводящий с ума писк, вибрацией пробегающий по рёбрам бас. Члены клуба начали звереть.
Когда всё это превратилось в совсем уж не разборчивый шум, женщины готовы были растерзать друг друга. Они агрессивно сталкивались боками в танце, кто-то даже поцарапал Скелу, отчего девушка резко остановилась и испуганно озиралась в поисках злоумышленника. Валента вытащила её из демонического круга, потянув за руку.
- Что это с ними? - спросила оглушённая Скела.
- Пару минут назад то же было и с тобой, ты что, не помнишь?
- Не может быть... - выдохнула худышка, от ужаса прикрывая рот ладонями.
Рыжая барражировала в толпе и пыталась накинуться на Пэтру. Не тут-то было: Мили вцепилась в голову аборигенки ногтями (неделю назад она ходила в нейл-арт салон...) и с ожесточением вонзала их в скальп. Рыжая истошно кричала. Началась заварушка. Женщины заступались за свою, Пэтра тоже ввязалась в драку. Казалось, бедную Мили сейчас порвут на куски.
Валента схватила с подоконника ножницы и всучила их подруге.
- Держи!
Они кинулись вперёд спасать сокурсниц. Никто не заметил, как всё переросло в настоящие разборки. Речь шла о жизни и смерти.
Валента не видела, в кого углубляет лезвия, оставалась глуха к крикам своих жертв - она орудовала ножницами слепо, без разбору.
Толпа поредела. Пэтры среди оставшихся не было. Молодая женщина с не по годам морщинистыми руками бегала по квартире и вопила. Изо рта другой, жирной тётки в красном топике с грудями, готовыми выпрыгнуть наружу, вылетало нечленораздельное мычание.
Лампочка в зале давно была выбита, свет горел только в коридоре и на кухне. Мили валялась на полу, изрезанная ножницами. Скела запнулась о её руку, когда выбегала из комнаты. Присутствующие перестали кидаться на новеньких, но клубок боровшихся в зале остался - видимо, они дрались уже друг с другом.
Валента оглянулась и присела на корточки рядом с безжизненным телом Мили. Убедившись, что та не дышит, поспешила за Скелой.
Её подруга застыла в проходе перед кухней. Двери здесь не было, зато у плиты преспокойненько стояла Пэтра и помешивала какое-то варево в кастрюльке. Валента заглянула через плечо Скелы, но так и не поняла, что готовит Пэтра. Запах, во всяком случае, стоял отвратительный.
Студентки ничего не говорили, но смотрелось всё это так, словно они общаются. "Телепатируют?" - удивилась Валента и в страхе отступила назад. Пятясь, она наткнулась на крючки с шубами, пальто и плащами. С верхней полочки упала меховая шапка, а от каракулевого головного убора девушка еле успела уклониться.
Скела обернулась и быстрым шагом пошла на неё. Валента, теперь уже каждого подозревавшая во всех смертных грехах, в попытке защититься живо подняла с пола чёрную козлиную шубу. Скела округлила глаза и выдрала тяжеленную шубу из рук подруги.
- Бежим отсюда! - хрипло прошептала она.
Валента кивнула:
- Угу!
Но напоследок ей хотелось сделать ещё что-нибудь эдакое, и со всей ненавистью она начала топтать чёрную козью шерсть, представляя на месте шубы рыжую проводницу.
Скела в нетерпении тянула за руку.
- Что с тобой? Бежим, бежим!
Не дождавшись, пока Валента оставит свою затею, девушка повернула ключ в замке и выскочила из опасной квартиры. Только этот поступок мог отвлечь подругу от злостного предприятия: Валента бросила мять бока воображаемой противнице и побежала за Скелой, которую и обогнала на лестнице.
Валента была склонна бояться всех без исключения, нельзя сбрасывать Скелу со счетов только потому, что она предложила удрать вместе. Ужас так глубоко вселился в душу, что первая бегунья колледжа на этаж опередила сокурсницу. Дверь подъезда была распахнута настежь. Скела подоспела спустя полминуты.
У подъезда было тихо. Дул свежий ветерок. Ночь окутывала редких прохожих темнотой, оставляя взгляду лишь силуэты в свете фонарей. Сверху глухо доносились звуки музыки.
Валента по-прежнему опасалась своей знакомой. По сути, их четвёрка была сборной солянкой: в колледже они дружили на уровне "привет - пока" да ещё могли перекинуться парой фраз. Только Мили и Пэтра хоть как-то контактировали, и то за счёт обожания, испытываемого первой к вечному лидеру.
Валента покосилась на Скелу (та была среднего роста, сантиметров на пятнадцать ниже). Пытаясь разрядить обстановку и показать, что у них общий враг, худышка потянула подругу к лавочкам, чтобы оттуда взглянуть на дом. Честно говоря, обе немножко растерялись, не заметив за собой погони. А что, если они пойдут в полицию?
Из приоткрытого окна кухни валил дым.
- Должно быть, это Пэтра со своим зельем, - попробовала пошутить Валента.
- Она решила спалить весь дом! - высказала предположение Скела и тут же как умалишённая затараторила, - Я должна вернуться к ней. Это я пырнула Мили, я! Я должна очиститься в огне!!!
Валента не верила своим ушам. В это время Скела уже преодолела расстояние между лавочками и подъездной дверью. Останавливать её студентка поостереглась - себе дороже. Вместо этого она вторично оглядела окна четвёртого этажа. Дым показался ей неестественно жёлтым, к тому же он не распространялся далеко за пределы форточки, его как будто что-то держало в определённых границах.
В голове у Валенты мелькнуло, что Скела - не враг, и её надо срочно спасать.
Девушка погналась за подругой.
- Стой, дурочка! - кричала она на ходу, - Тебе туда нельзя!
Что-то дьявольское было во всей этой истории, помимо убийства Мили. Кажется, рыжую тоже сильно покалечили, но Валенту больше волновало то, что случилось с её однокурсницей. Вот и вторая стремится прямо в пасть врага...
Некоторые повыходили из своих квартир, на всех поголовно были халаты. Сонными глазами жители дома наблюдали за происходящим.
Перескакивая через ступеньки, девушка всё же настигла Скелу, но только на четвёртом этаже. Та стояла перед открытой дверью. В район её лба, чуть выше переносицы, меж бровей, медленно втягивался дым из квартиры. Валента отшатнулась вслед за Скелой, которую словно оттолкнули, и уже встала одной ногой на верхнюю ступеньку. Подруга резко обернулась и схватила её за руку. Валенту охватила паника, она вырывалась и, как только ей это удалось, торопливо засеменила вниз по лестнице.
Одна за другой захлопывались двери. В подъезде уже случалось нечто подобное, и никто не намеревался становиться участником этих событий...
Скела отстала.
- Пустите! - горланила Валента, тарабаня в квартиру номер шесть.
Она бросилась к мужику, высунувшемуся поглазеть, в тот момент, когда он понял, что дело пахнет жареным, и теперь корила себя за это. Валента фанатично выдирала юбку из щели - абориген выпихнул девушку из своего жилища и прищемил край её одежды.
Справившись с поставленной задачей, студентка устремилась к лестнице. На втором этаже появилась Скела. Они сцепились. Валента тяжело дышала, её противница рычала что-то себе под нос. Схватка длилась несколько минут. Девушки ударялись о стены, подставляли друг другу подножки - каждая норовила сбросить соперницу на пол.
Краем глаза Валента заметила, что жёлтый дым тугой массой заволакивал потолок. Он спускался всё ниже. Инстинктивно не запятнанная, насколько ей помнилось, никакими убийствами девушка старалась отойти подальше от дыма. Теряя силы, она заорала Скеле в лицо:
- Да чего ты хочешь от меня?!
- Твой разум! - оскалившись, ответила та.
Из области её третьего глаза выползла струйка дыма, что моментально ослабило буйную студентку. Она рухнула на пол.
Валента машинально закрыла скрещенными пальцами свой третий глаз, так как дым продолжал двигаться самостоятельно по направлению к ней.
Скела очнулась, но была слишком слаба. Совершив молниеносный манёвр - склонившись к подруге - Валента поставила её на ноги. Лёгкий дымок растворился в пространстве.
- Сейчас мы спустимся вниз и уйдём отсюда. У тебя хватит сил идти? - увещевала однокурсницу девушка.
Вместо ответа Скела переломилась в поясе - её безудержно рвало.
Оклемавшись немного, она последовала за Валентой. Дым с потолка переместился ниже. Видно было, что он пробивается именно к незапятнанной, посему она опять поставила перекрестие пальцев на его пути к своего лбу. Скелу дым не трогал. Не вполне понятно, почему, но это обстоятельство было на руку.
- Поторопись! - обернувшись, потребовала Валента.
Подруга лезла из кожи вон, чтобы выполнить наказ.
На первом этаже Скелу вырвало ещё дважды. Блевотина жёлтой однородной жижей растекалась по бетону. Глотку резало кислотой желудочного сока. Это было тем более странно, если учесть, что Скела ничего в рот не брала последние полдня.
Девушки всё же успели попасть на улицу до того, как жёлтая туча проникла на загаженную площадку.
Небо бледнело, предвещая скорый рассвет. Валента самолично отодвинула кирпич от подъездной двери. Она со скрипом закрылась. Девушкам нужно было немного передохнуть.
- Весёленькую ты им устроила уборку! - Валента вспомнила рвоту подруги, сейчас это казалось ей забавным.
- И правда! - по-дебильному смеялась Скела.
Этот звук резал Валенте уши. Сама она перестала даже улыбаться: встреча с дымом не прошла даром, её сокурсница повредилась в уме.
Понимая, что далеко им вместе не уйти, Валента разрывалась на две части. Она мечтала оказаться как можно дальше от опасного дома, в то же время желая спасти Скелу.
- Уходи, я останусь. Всё равно этот дом скоро сгорит! - вдруг совершенно нормально и твёрдо произнесла подруга. Это была не просьба, а безапелляционное решение.
Валента ещё с полсекунды сомневалась, но потом пожала узенькую и слабую ладонь Скелы и побежала прочь.
Она отталкивалась подошвами кроссовок от асфальта неведомых дорог. Знала только, что бежит в сторону леса. Это было единственное место, где можно укрыться и пересидеть. Хотя бы сутки не появляться дома, успокоить нервы, соскрести с себя уродливую чёрную подводку, да просто умыться! Ручей, Валенте нужен был ручей...
Девушка остановилась передохнуть около заправки, но когда она собралась бежать дальше, неожиданно превратилась в птицу.
"Может, это из-за того, что я вступила на их территорию? Или потому, что я искренне захотела лететь?" - размышляла Валента. Но нет, полёты вышибло у неё из головы, она вообще позабыла о том, что здесь реальны не только кошмары, но и чудеса.
Первые лучи солнца освещали землю. В лесу она сразу почувствовала себя спокойно и даже благостно.
Странное дело: всё, что случилось с ней ночью, теперь словно покрылось туманом. Лишь один вопрос ещё долгое время не давал покоя: как же тот дом может сгореть, если огня не было видно?..
Валента сбилась с пути, так и не найдя тропинку, по которой шла сюда в сопровождении однокурсниц и рыжей аборигенки...
2 часть.Мирная жизнь.
Рассказ о первой паре сомавов, несмотря на то, что они почили не так давно, уже оброс легендами. Но Форка знал, как всё было на самом деле, и не заставил долго себя упрашивать, тем более просьба исходила от одной миловидной птички. Она была новичком, и звали её Валента. Вчера именно Форка со своей невестой Лимией, возвращаясь домой, обнаружили эту девушку в мокрой одежде. Утром выяснилось, что она тоже сомав.
- Однажды юноша по имени Калель превратился в птицу. Он был чистым, духовным человеком. В этом лесу Калель читал эзотерическую литературу и медитировал под одним из дубов (позже Айуден сам сводит тебя к тому дереву). Это происходило нечасто, только по выходным, потому что парень был женатый, и семью кормить ему тоже надо было. Но время для уединения он почитал священным временем. Супруга не препятствовала ему в этом, наоборот, училась у него, брала пример с мужа.
Семья была дружная, и когда Калель прилетел домой в изменённом виде, Конса не отвернулась от него, как все остальные. В деревне (тут раньше было несколько деревень заместо города) превращение Калеля восприняли враждебно. Люди и раньше поговаривали, что он неадекватный, а сейчас - так вообще! Ну, и в шоке, конечно, были.
Юноша и сам испугался, не знал, что ему делать. По вечерам он становился человеком, а днём летал. Естественно, работать он больше не мог, и все его за это осуждали. На Консу тоже стали пальцем показывать, мол, поглядите, какая дурочка, птиц разводит! Она и решила, что лучше для всех будет, если они с мужем уйдут в лес насовсем. Родственники её поначалу отговаривали, а потом и они отвернулись от семьи.
Все трудности и лишения были для Консы - ничто, ведь рядом находился любимый. Ей даже понравилось в лесу - спокойнее стало, никто не понукал. В результате всё её внимание занял Калель. Они сообща пытались разобраться в том, что произошло. С каждым днём Конса всё больше проникалась его бытием, и в итоге поняла, что сама желает быть с мужем не только на земле, но и в небе. В тот же миг она стала сомавом.
Сколько было радости! Не передать! Об их счастливой жизни скоро прознали деревенские, и постепенно племя сомавов разрослось. Прирост продолжается и по сей день. Вот ты, например!
Валента слушала легенду с интересом, хотя уже знала основной сюжет из рассказа Айудена. Всё это Форка передал словами (обычно же он общался посредством мыслей), пока они отдыхали от полётов на дереве.
- А это правда? - спросила она. - Ну, достоверная?
- Конечно! Спроси у Айудена!
- Почему я должна спрашивать у него? Он что, местный авторитет?
- Это же всё-таки его предки, ему на роду написано точно знать, как всё было.
- Правда? - удивилась девушка.
- Да что ты всё правда да правда?! Конечно, правда!
- Почему же он сам не сказал, что это его предки?
- Он очень скромен и благороден, считает, что упоминать о своём происхождении излишне.
- Кем же приходились ему Калель и Конса?
- Прадедом и прабабкой. Мне его мама рассказывала, что Калелю ещё посчастливилось нянчить правнука. Конса умерла за год до его рождения.
Валента погрустнела. Она всегда задавалась вопросом: как это - умереть раньше любимого человека? Но вместо ответа перед её мысленным взором возник Айуден.
Высокий темноволосый мужчина, к которому её привели Форка и Лимия, сразу вызвал к себе симпатию. Он создавал впечатление немного замкнутого человека в сравнении с новыми знакомыми Валенты. А она-то думала, что все сомавы - открытые добродушные существа. Чуть позже, оставшись с Айуденом наедине, она поняла, что это так, просто, как и у людей, у каждого сомава свой характер, и его открытость выражена в разной степени.
Айуден, похоже, играл в птичьей общине особую роль. Он был ещё молод, но к его мнению прислушивались. Номинального предводителя у сомавов не было, потому что все вели себя организованно - их природное стремление к порядку не требовало установления формальной власти.
Тем не менее, отец Айудена возглавлял войско сомавов. Он был очень мудрым человеком, и именно поэтому его выбрали на это место. Война представлялась птицам самым страшным делом, которым они только могли заниматься, к сожалению, пока неизбежным. Все до одного обязаны были в случае нападения на страну защищать её. Для удобства население Сомавии (так аборигены называли птичий лес, хотя сами птицы воздерживались от выделения своего племени из состава страны) было разбито на отряды. В предводители шли неохотно - это противоречило их жизненным ценностям. Захватнические цели вообще были неведомы сомавам.
- Слушай, Валента, я заметил, ты понравилась моей Лимии. Не могла бы ты помочь мне с ней? - прервав молчание, попросил Форка.
Девушка воодушевилась от того, что понравилась кому-то, так что добиться её согласия не составило труда.
- Я уже два раза предлагал Лимии выйти за меня замуж: один раз лично, второй - при всех её родственниках. Но она не отвечает согласием.
- Она отказалась? - Валента не могла уяснить логики рассказа.
- Нет, она и не отказалась, и не согласилась.
- Странно.
- Я не очень разбираюсь в этом, и когда становлюсь человеком, чувствую себя обиженным. Ничего не могу поделать - я просто не понимаю, почему она так со мной!
- И именно мне поручается это выяснить?
- Ну, да, - застеснялся юноша, - если вдруг представится удобный случай. Я знаю, что когда-нибудь мы с Лимией обвенчаемся, весь вопрос в том, когда.
- Ты старше её, насколько мне известно? - продолжила тему Валента.
- Да, на три года, это ведь мелочь.
- Мелочь. Сколько тебе? Девятнадцать? Двадцать?
- Ты что, мне двадцать семь, - усмехнулся польщённый Форка.
Собеседница была слегка шокирована.
- Сомавы выглядят моложе своих лет, - пояснил парень. - А тебе уже исполнилось двадцать?
- Исполнится через два месяца.
- Сколько, ты думаешь, Айудену? - развлекался Форка, без зазрения совести пользуясь слабыми познаниями девушки.
- Может быть, тридцать? Он показался мне старше тебя, а учитывая то, что тебе двадцать семь...
- Почти угадала - тридцать три.
- И он не женат?
Парень захохотал, да так звонко, что его смех ещё долго растекался эхом по лесу.
- Вижу, это тебя очень волнует!
Валента смутилась и готова была поспорить, что под мягким золотистым оперением её кожа покраснела.