Прощание с домом оказалось недолгим. Марко еще раз обвел взглядом родную деревню. Проводить его никто не пришел, все были заняты в садах на сборе яблок.
Жители деревни давно махнули на Марко рукой. Вроде ладный двадцатилетний парень - высокий, стройный, с загорелым лицом и копной русых волос, выгоревших на солнце, но вот его мечтательность и простодушие были по душе лишь больной матери. Она до последнего продолжала опекать и наставлять сына. И теперь, когда на ее могиле зацвел первый кустик хризантем, Марко вдруг понял, что ничего его тут больше не держит. И он, наконец, сможет своими глазами увидеть самое желанное место - Очередь.
Про Очередь ему в детстве рассказал проезжий доктор. Его история поразила Марко. До сих пор он помнил запах яблочной настойки, идущий от доктора, лихорадочный блеск глаз за стеклами очков и слова, переворачивающие все внутри:
- Помни! У всего есть своя судьба! В нашем мире нет случайностей. Каждый человек, каждая вещь имеют свое назначение. Никому этого не изменить! Нет смысла сколачивать пчелиные ульи из гробовых досок - в них не станут жить пчелы. А вязальные спицы, выкованные из топора, всегда будут колоть до крови женские пальцы. Так и человеку, рожденному для своей цели, не будет настоящего счастья ни в чем ином!
Доктор пьяно икнул и жалко улыбнулся:
- Посмотри на меня! Вот, что бывает с человеком, идущим не своей дорогой, - Он надолго замолчал, потом вскинул голову и, словно испугавшись кого-то, оглянулся. Помедлив немного, доктор решительно продолжил: - Если ты присмотришься хорошенько, то увидишь кресты за моей спиной. Это - кладбище моих больных. Они мне часто снятся... молчат... качают головой и смотрят, смотрят... потому что я не смог спасти их! Другой доктор должен был помочь им! Тот, чье место я получил за взятку!
Доктор снова икнул и дернул головой, роняя слюну на сюртук, а затем вдруг поднял взгляд и, как будто враз протрезвевший, кивнул Марко:
- Я не сомневаюсь, парень - ты здесь чужой. Не берусь судить, что приготовила для тебя судьба, но однажды я попал в удивительный и странный край. Там почти у всех такой же взгляд как у тебя. Люди зовут это место - Очередь..."
Те слова, упавшие с заплетающегося языка доктора, проникли в самое сердце мальчишки и навсегда врезались в память. С тех пор Марко мечтал только об одном - оказаться в месте с непонятным и манящим названием: "Очередь".
* * *
Солнце стояло в зените. Было жарко. Пыльная дорога все время вела в гору. Марко шагал уже четыре часа, остановившись передохнуть лишь однажды. Вот дорога повернула за большой камень, и он увидел дом перевозчика, о котором рассказали сельчане в долине, где Марко провел последние пару дней. Это было последнее жилое место перед Очередью и здесь останавливался любой, шедший туда. По давней традиции путник оплачивал проезд до заветного места на арбе перевозчика. Таков был обычай, от которого отказываться никто не собирался, потому что это считалось обязательным началом "доброго стояния". Кроме того, по пути, Стефан непременно рассказывал свою знаменитую историю, которая открывала, наконец, первые настоящие знания для каждого путника.
Марко с любопытством осматривал низкую постройку, когда дверь дома открылась и на пороге появился перевозчик. Стефан оказался маленьким толстым человеком лет шестидесяти с мягкими чертами лица и неряшливой бородой. Он был одет в длинный суконный плащ, застегнутый на все пуговицы, из-под которого торчали носки рыжих сапог. Голову украшал черный цилиндр.
Перевозчик молча осмотрел Марко с головы до ног и двинулся к воротам конюшни. Через несколько минут, широко распахнув створки, вывел пегую кобылу, запряженную в арбу. Затем закрыл ворота, взял лошадь под уздцы и направился к обочине, где ждал Марко.
- Я, Стефан, - представился перевозчик.
- Марко, - простодушно улыбнулся парень. - Мне нужно попасть в Очередь.
- Тогда ты пришел по назначению, - с достоинством сказал перевозчик и протянул руку. Марко, как научили в долине, быстро положил горсть монет в ладонь перевозчика.
- Это все, что у меня есть, - смущенно добавил он.
- Они тебе больше не понадобятся, - заключил Стефан. - Садись, сейчас поедем.
Марко быстро забрался в арбу и устроился на широкой скамье возницы. Перевозчик, не торопясь, обошел повозку, подергал упряжь и, встав на камень, ловко поднялся на место рядом с Марко.
- Дорога неблизкая... - изрек Стефан.
Марко возбужденно заерзал:
- Я столько мечтал об этом и вот теперь я здесь! Расскажите, пожалуйста, про Очередь, - он чуть помедлил: - Вас, наверное, тысячу раз об этом спрашивали?
- Не одну тысячу, парень. Я сорок третий год вожу людей в Очередь. И отец мой возил, и дед. Наша семья живет этим сотни лет. Это, как говорят в Очереди, наша судьба.
- Расскажите, какая она? - снова попросил Марко.
Стефан глубоко вздохнул, тронул поводья и заговорил. Марко перестал замечать дорогу и окрестные скалы, для него остался лишь перевозчик и его голос:
"На склоне горы, на высоте от одной до четырех тысяч метров, расположились три города. Это и есть - Очередь. Там живут люди, ожидающие входа в Храм. Желающих его увидеть много, но далеко не каждый к этому готов. Знай, Очередь заберет всю твою жизнь без остатка. Подумай хорошенько, прежде чем начинать, неизвестно, каким ты станешь через десять или двадцать лет. Привычным законам там нет места. На склоне живут по закону Храма, где справедливость стоит намного выше остального. Там нельзя спрятаться и нельзя безнаказанно обмануть, там стойкость духа быстро вытесняют ложь и подлость обычных мест. Случайные люди неизбежно оставляют Очередь. Их сдувает со склона, словно шелуху с овсяных зерен. Через пару лет уже становится ясно, есть ли у тебя хоть слабый шанс увидеть двери Храма".
Стефан замолчал, аккуратно объезжая огромный камень. Прошло несколько минут, прежде чем он продолжил: "Очередь делится на три города: Нижний, Средний и Верхний. Как нетрудно догадаться, расположены они на склоне один над другим.
Нижний - самый большой и многолюдный из городов. Здесь дома начинаются от подножия горы и тянутся вверх до двух тысяч метров. Его жители зовутся "нижними" или "тысячниками". Наверное, потому что жителей этого города тысячи. Люди, сотни лет жившие в Нижнем до нас, сложили дома, обустроили фермы и поля на террасах, развели скот и наладили хозяйство, поэтому вновь прибывшим не надо заботиться о жилье и пропитании. Все давно отлажено: в городе выращивают и производят почти все необходимое, включая знаменитое вяленое мясо, которое приезжие торговцы с удовольствием обменивают на железо. Именно обменивают: деньги в Очереди не в ходу, даже золото. Для дела это слишком тяжелый и мягкий металл, а для ценности... Ценности в Очереди совсем другие. Там каждый знает, что стружка сушеного мяса или кусок сыра наверху гораздо важнее.
Жители Нижнего живут в постоянном движении. Медленно, год от года, поднимаясь вверх по склону, они освобождают свои жилища для тех, кто идет вслед за ними, а сами занимают дома, откуда хозяева ушли еще выше. Здесь стоит упомянуть о детях: они не стоят в Очереди. Просто живут с родителями. Лишь после шестнадцатилетия они могут, если пожелают, начать свой собственный путь, спустившись вниз и начав все с чистого листа. В Очереди иногда встречаются семьи, где дед ушел в Верхний город, сын живет в Среднем, а внук начал свой путь внизу. Каждому свое место и свое время. К слову, время в Очереди - вещь капризная: случаются и ускорения, и застои. Но, думаю, в среднем, тридцать лет жизни в Нижнем городе - цифра верная, и по их прошествии все, кто остался, достигают ворот Среднего города.
Средний город меньше Нижнего приблизительно вчетверо. Он занимает склон высотой примерно от двух до трех с половиной тысяч метров, где начинает сказываться высокогорье, а главное - возраст. Температура уже не такая мягкая, как в Нижнем, держать скот и вести хозяйство там гораздо труднее, и смертность на этом уровне заметно выше. Здесь многие начинают смотреть на мир другими глазами, приходит понимание своих настоящих желаний и истинных целей. Именно поэтому из Среднего города ушедших на Северный склон больше всего. Особенно семейных.
Северный склон - это "выход". Выход из Очереди. Если из Нижнего города можно просто спуститься вниз, пройдя по улицам, то из Среднего и Верхнего города вернуться назад можно только через Северный склон. Разумеется, людей, покинувших город, никто не осуждает.
Главным отличием Среднего города от Нижнего является то, что Очередь там движется намного быстрее. Внизу ты этого почти не замечаешь - просто живешь в компании добрых соседей, с которыми раз в несколько лет справляешь новоселье, поднимаясь выше по склону. В Среднем её движение более осязаемо. Людей заметно меньше, и дома стоят плотнее. Через несколько лет ожидающие становятся практически одной семьей. Здесь дружеские связи превращаются в монолит. Это помогает справляться с тяжелыми условиями. Да и здоровье у многих начинает давать слабину. И еще: Средний - последний из городов Очереди, где есть женщины. Верхний город и Плато закрыты для них законом Храма. Здесь они особенно заметны своей преданностью. Это настоящий подвиг - отдавать себя служению Очереди, зная, что выше этого уровня путь для тебя закрыт. Как раз в Среднем случается особо горький исход на Северный склон, когда Очередь покидает семья не в силах смириться с неизбежной разлукой.
Участь тех жён, кому выпала доля проводить мужей к Верхним воротам и не пожелавшим уйти на Северный склон - незавидна. Они остаются жить во Вдовьем квартале. Говорят, там все окна выходят на отдельное женское кладбище.
Граница Среднего города проходит на высоте трех с половиной тысячах метров. Выше, на следующих пятистах, царит мрачный Верхний город. О нем известно немного. Причина проста - оттуда уходят на Северный склон лишь единицы, и эти несчастные совсем не расположены к беседе. Как правило, это немощные старики, старающиеся спрятаться от любых глаз. Они всегда жалеют о своей слабости. По слухам, население Верхнего - триста человек. Они уже не бродят по склону, а живут обособленно в небольших каменных домах, скорее хижинах, истово заботясь о духовной чистоте. Самое главное место города - верхняя хижина. По преданиям, она стоит ровно на высоте четырех тысяч метров. Прямо перед ней - крутая, почти отвесная стена с тридцатью двумя вырубленными ступенями. Вверху, на этой стене, сложены пирамидкой камни, и житель верхней хижины - первый из очереди Верхнего города - ежечасно следит за этой кучей. Как только в этой горке появляется деревянный посох, это означает, что пришло его время подняться на Плато.
Плато шестнадцати - так зовется это место. По-видимому, по количеству живущих там. Доподлинно о нем неизвестно ничего. Если верить древним легендам - на северном краю Плато высится скальный пик. В нем, в самом низу, находятся двери Храма, куда может войти человек, прошедший всю Очередь и ставший в ней Первым..."
Арба качнулась и остановилась.
- Приехали! - громко сказал Стефан.
Марко дернул головой, стряхивая оцепенение, и огляделся вокруг. Перед ним, в полусотне метров, начинались крепкие хозяйственные постройки и аккуратные выбеленные дома. Весь склон выглядел одним живым городом. Люди деловито сновали по горным улочкам, слышалась громкая речь, детские крики, блеяние коз и перестукивание молота в кузне. Ветерок донес запах свежего хлеба.
- Это и есть Очередь? - нетерпеливо спросил Марко.
- Она, парень! И помни: нельзя перескочить Очередь, нельзя купить или украсть место в Очереди. Ты будешь всегда знать тех, кто стоит впереди и за тобой. Будь честным и стойким, и тогда может тебе доведется увидеть Плато шестнадцати.
Марко спрыгнул с повозки, взял в руки свою сумку и остановился в нерешительности:
- Что мне теперь делать, Стефан?
- Как что? - засмеялся перевозчик, - Подойди к крайнему дому и спроси, кто последний, - крикнул он, разворачивая повозку.
* * *
Светало. В крохотном окошке забрезжил рассвет. Значит, начался новый день и все будет хорошо. Марко улыбнулся своим мыслям и поежился от холода. Здесь, на высоте четырех тысяч метров, согреться по-настоящему уже не получалось. Впрочем, он давно перестал обращать на это внимание - после сорока девяти лет, проведенных в Очереди, четыре из которых было прожито в Верхнем городе, многое виделось ему совсем иначе. Марко осторожно взял в руки миску с водой. Вода была в городе в большом почете: источников всего два, и чтобы добраться до любого, уходил целый день. Он хмыкнул, представляя, как жалко выглядит со стороны каждый его поход за водой. Ничего, он справится. Марко посмотрел в воду и улыбнулся. Седой старик из миски улыбнулся ему в ответ. Неужели это он? Куда делся тот задорный, веселый Марко? И кто этот старый человек с добрыми глазами? Отражение не могло обманывать: годы действительно прошли. "Да... Прошли...", - вслух усмехнулся он, отвечая своим мыслям. Старик теперь часто разговаривал сам с собой. В свои семьдесят Марко сохранил ясную память и любил заново переживать счастливые моменты прошлого. Он мог вспомнить даже пьяного доктора из далекого детства, который случайно открыл ему истинный путь. Ещё чаще старик вспоминал свой первый день в Очереди, тот счастливый день, когда Мила открыла дверь крайнего дома. Сколько потом было этих счастливых дней! Веселая свадьба... Рождение детей... Их жизнь полная забот, тревог и радостей пробегала перед глазами. Жизнь, наполненная служением Очереди и постепенным осознанием своего пути.
Мила умерла за полгода до его ухода в Верхний город. Он ясно помнил ее умиротворенный взгляд и последнюю улыбку: "Знаю, ты еще увидишь двери Храма..." Они вырастили двух замечательных детей и приняли их выбор, когда старший, Никола, и младшая, Сара, покинули склон и спустились в долину. Это было их решение, и Мила согласилась с ним, лишь грустная тень морщинкой пролегла чуть выше ее бровей. Как же давно... или недавно это было... Время, время... Марко давно заметил, что здесь, в Верхнем, оно шло совершенно иначе, чем в нижних городах. Двигалось скачками, сжимаясь и растягиваясь странными промежутками. Иногда день для Марко тянулся бесконечно, а иногда старик удивлялся наступившей вдруг ночи. Похоже, Очередь постоянно открывает ему свои новые, неизведанные стороны...
* * *
Минул месяц, как Марко вошел в число первых десяти жителей Верхнего города. Раньше он и представить себе не мог, что окажется настолько близко к заветной стене со ступенями. Впрочем, он давно избавился от желания продвинуться чуть быстрее. Оно незаметно сменилось чувством причастности к огромному, загадочному миру, где Очередь проявляла себя знаками, недоступными пониманию. Поэтому он нисколько не удивился, увидев вечером на своем пороге Горана - Третьего жителя. Горан смиренно посмотрел на Марко:
- Сегодня на закате наш брат Никша покинул Очередь. Ты стал Восьмым в городе, Марко. Завтра на рассвете пойдешь с нами к Первому дому, поддержать Савву.
- Жаль Никшу, - протянул Марко. - Значит ты стал Вторым, Горан?
- Очередь непредсказуема. Тебе ли этого не знать? - устало проворчал Горан.
- Верно... - отозвался Марко.
Солнце еще не взошло, когда у хижины Горана собрались восемь стариков. Марко оглядел собравшихся. Конечно, он много лет знал всех, хотя в молодости, в Нижнем городе, он видел впереди на склоне лишь одного из присутствующих. А сейчас они стоят уже рядом. Марко глубоко, до боли в груди, вдохнул разряженный воздух.
- Пора проведать Савву, братья! - торжественно произнес Горан и уверенно направился в сторону Первой хижины. Нестройная вереница двинулась следом. Скоро они увидели Савву - Первого жителя Верхнего города.
Савва сидел около своего нового дома, у подножия стены со ступенями. Он опирался на мешок с дарами и, улыбаясь, смотрел перед собой. Он был мертв. У Саввы не было шансов преодолеть тридцать две ступени. Старость забрала его силы. Судя по следам запекшейся крови на камнях, он смог подняться лишь до шестой ступени. Восемь человек обступили холодное тело, молча отдавая дань уважения твердости духа старика. Савва умер счастливым, пройдя свой путь до конца. Теперь его грязные ладони с содранной на пальцах кожей, указывали на единственно правильный путь для каждого из них - путь наверх, по Очереди. Восемь первых жителей города, не сговариваясь подняли головы. В куче камней на краю стены торчал посох. Старики расступились, обращаясь к Горану: "Настал твой черед!" Горан расправил плечи и произнес, заметно волнуясь: "Да, братья, мне пора. Позаботьтесь о Савве". И быстро направился в свою в хижину за дарами.
Дары... Каждый житель Верхнего города тщательно заботился о них. Это был неприкосновенный запас, который обязан собрать каждый - кожаный мешок с провизией, вяленым мясом и твердым сыром. А еще маслом. С ним было связано много слухов, его рецепт хранился в Нижнем городе, в Масляном квартале и каждый, кому доводилось там поработать, давал обет хранения секрета. Говорили, оно не имеет срока годности и может использоваться как для пищи, так и для светильников на высокогорье. Мясо, сыр и масло в крепком кожаном мешке - это и есть дары. Всякий в Очереди знал, что нельзя войти в Храм без даров. Поэтому к их сбору относились со всей тщательностью. Впрочем, дары служили не только Храму. Если человек умирал, не достигнув ворот, его дары делились между всеми оставшимися.
Горан замер со своим мешком перед ступенями. "Пора, братья... И до встречи на Плато", - прошептал он и начал подниматься наверх. Семь пар глаз напряженно наблюдали за его подъемом. Все понимали, что увидеть последнее восхождение - зримое движение Очереди - большая удача. Верхние ступени Горан преодолел с большим трудом - сильно мешал мешок с дарами. Наконец он забрался на край и встал на ноги. Донеслось его громкое дыхание. Горан сделал два нетерпеливых шага к сложенным камням, вытащил посох и исчез за каменной кромкой. Оставшиеся еще несколько минут смотрели вверх, на одинокую кучу камней. От толпы отделился Милош, ставший Первым жителем, а старики, забрав дары Саввы, начали медленно расходиться, тихо обсуждая погребение.
Марко снова посмотрел на воду и улыбнулся. Седой старик из миски опять улыбнулся ему в ответ. Ведь уже было! Совсем недавно... Или это сон? Марко с тревогой осмотрелся вокруг. Нет! Не сон. Он и вправду здесь, на Плато! Марко окончательно очнулся и ощутил приятное тепло внутри. С того дня, как он дрожащей рукой вытянул посох из каменной кучи, это чувство не покидало его. Он тяжело встал и вышел из Круглого дома.
Марко жил на Плато уже третий день, но до сих пор не мог спокойно находиться на месте. Он смог! Он дожил! Мила, слышишь?! Все не зря! Вот оно место, куда мечтал попасть каждый! Вот оно место, откуда Очередь видна теперь вся!
Братья уже поведали немного о здешних законах. По ним и предстоит прожить тот остаток дней, который позволит Очередь. Марко в который раз жадно осматривал Плато...
Плато шестнадцати оказалось плоской площадкой приблизительно девяносто шагов в длину и сорок в ширину. Здесь, на высоте выше четырех тысяч метров был только голый камень. Не было даже снега. По рассказам братьев, температура здесь круглый год почти не меняется и держится немного выше нуля. Ветер всегда дует с востока. На Плато стоят два дома, сложенные из камня. Один большой, "Круглый", где живут пятнадцать братьев, второй совсем крохотный - хижина Первого-в-Очереди. Кладбища на Плато нет. Умерших складывают с наветренной стороны, на краю пропасти. Тела быстро иссушаются ветром и их часто сдувает вниз. Это никого не беспокоит - смерть здесь ничего не значит. Все шестнадцать человек, ожидающих очереди входа в Храм, живут только верой, и любой исход принимается ими с радостью. Каждый из них уже достиг невозможного - увидел двери Храма, дотронулся рукой до этих древних досок, за которыми кроется истина, движущая все живое.
Марко после эйфории первых дней на Плато погрузился в густую атмосферу искренней поддержки и доброты. Течение жизни вдруг стало для него настолько прозрачным и понятным, что невольно уместилось в нескольких словах, сказанных в первый вечер одним из братьев:
"Хижина Первого стоит прямо напротив входа в Храм, в пятнадцати шагах. Первый-в-Очереди сидит и смотрит на дверь, которая может открыться в любую минуту. Два раза в день, на рассвете и на закате, мы - оставшиеся пятнадцать, приходим к хижине и проверяем Первого. Если тот жив, все возвращаются в Круглый дом. Если же Первый покинул Очередь, его дары забирают, а тело относят на западный край. Второй-в-Очереди становится Первым и, взяв свои дары, занимает место у Храма. После этого Пятнадцатый брат втыкает посох в кучу камней на краю Плато, и, спустя время, к нам заходит новый Шестнадцатый брат. Все повторяется снова..."
Восемь дней назад Марко стал Шестым. За всё время, что он провел на Плато дверь Храма открылась впервые. Он помнил ту дрожь в ногах, когда они пришли проведать Первого-в-Очереди и увидели пустую хижину! Ни Первого, ни даров на месте не оказалось! Они быстро осмотрели Плато. Никого! Сомнений не осталось: Матея - Первый-в-Очереди вошел в Храм!
Марко открыл глаза. Скоро стемнеет. Что с ним? Где он? Он непонимающе посмотрел на кожаный мешок рядом с собой. Дары... Их нельзя трогать, они для Храма... И двери Храма на месте, как всегда закрыты... Он мог бы описать каждую трещинку на этих досках, каждую чешуйку голубой краски... Что-то с ним не так... С тех пор, как он вдруг стал Первым-в-Очереди, его отношения со временем совсем разладились. Он перестал его замечать. А может само время забыло о нём, огибая это старческое тело в своем движении, словно речная вода, обходящая камень. Нет, с ним определенно что-то случилось... Или он умер? Странное чувство... Нет же! Вот кожаный мешок лежит рядом. Холодный. Вот двери Храма. Двери... Дверь... Почему-то одна... Куда делась вторая дверь?.. Не может она пропасть! Если только... И откуда взялся этот черный проём?.. Дверь открылась!
Марко, все еще не веря, шагнул за порог Храма и закрыл за собой дверь. Все его чувства обострились до предела. Он ощутил прилив бодрости, и даже родная голодная слабость бесследно пропала. Он покрутил головой в темноте, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Через минуту глаза немного привыкли к сумраку. Марко увидел очертания светильника и осторожно подошёл к нему. От светильника пахло горелым маслом. "Масло! - вспыхнуло в голове Марко. - Оно же есть в мешке!" Марко принялся лихорадочно развязывать узел. Вдруг из темноты донесся мягкий голос:
- Налей масло в лампу.
Марко испуганно вздрогнул, хотя голос показался ему очень знакомым. Он на ощупь заправил светильник, зажег масло и с трепетом стал всматривался в расступающуюся мглу. Светильник разгорелся, и Марко, наконец, увидел говорящего. В десяти шагах от него, на каменной ступени сидел Матея. Он выглядел уставшим, но в глазах его читалась спокойная уверенность.
- Рад видеть тебя, Марко, - улыбнулся он. - Видно, Дамир, Лука и другие не дождались, - Матея замолчал, тяжело вздохнув. - Я думал, никогда тебя больше не увижу.
- Я, мне... - слезы душили Марко.
- Ничего... Пройдет, - добродушно проворчал Матея. - Доставай-ка лучше свои дары! Я отсюда чувствую этот волшебный запах вяленого мяса.
Марко, дрожа от возбуждения, стал выкладывать припасы на каменную ступень, с благоговением оглядывая стены Храма.
- Это и есть Храм? - осторожно спросил он.
- Точно! - улыбнулся Матея, отрывая от мяса маленький кусочек. - Двадцать один шаг в длину и восемнадцать с половиной в ширину. Еще каменная ступень и две ниши. Вон, видишь слева, в стене? Там находится Книга Первых, но о ней рассказывать пока рано. Вторая ниша за моей спиной. С ней будь осторожен - там колодец. Насколько глубокий, никто не знает. Со сводом тоже не ясно, потому как разглядеть его не получится, хоть все масло сразу сожги.
Марко замер, пытаясь осмыслить услышанное. Мысли вихрем проносились в голове.
- И это всё?! Это и есть Храм?! А как же... - недоуменно прошептал он и моргнул несколько раз.
Матея перестал жевать и отхлебнул воды из фляги, которая непонятным образом оказалась у него в руке. Он продолжал молчать, пристально разглядывая Марко. Тот вдруг почувствовал страшную тяжесть в груди. Стало невозможно дышать, невыносимая боль сковала тело. Он решил, что сейчас умрет. Матея продолжал, не мигая, смотреть на Марко. От него, почти осязаемо, шли волны чужой холодной силы. Они ощупывали тело, проверяли его на стойкость и способность к сопротивлению. Марко, уже теряя сознание, попытался вспомнить Милу, детей, череду живших и умерших братьев и это светлое чувство единения и веры, наполнявшее всю его жизнь.
Боль неожиданно отпустила. Дышать стало легче. Марко с благодарностью посмотрел в глаза Матеи. Тот лишь усмехнулся и, как мудрый учитель объясняет молодому ученику, неторопливо начал:
- Тебе пока рано... Но ты скоро поймёшь... Всё просто - сама Очередь и есть Храм! Жизнь в Очереди и есть становление праведности. Само восхождение, отказ от ненужного, самоограничение и преодоление себя. Из всего это и складывается путь к истине.
А потом они целыми днями беседовали, прерываясь лишь на сон. Марко давно потерял счет времени. Его сознание распахнулось, насыщаясь истинным откровением.
Сегодня Матея чувствовал себя неважно. Он тяжело дышал и задумчиво смотрел на нишу в стене, где покоилась книга. Марко вдруг понял, что может спросить о ней.
- Эта книга... - осторожно начал он. - Книга бывших Первых... Там есть твое имя?
- Есть, - устало сказал Матея. - Думаю, пора и тебе вписать свое.
Марко обрадовался:
- Можно еще вопрос?.. - Матея кивнул. - Никак не могу рассмотреть, на чем она держится. Кажется, что она просто висит в воздухе!
- Пожалуй, пришло твое время! - торжественно произнес Матея. - Так вот: это единственное настоящее чудо в Храме. Книга лежит то ли на столе, то ли на подставке, которую человек не в состоянии увидеть. Те, кто построили Храм и создали Очередь, оставили это чудо нам, как доказательство себя.
Марко завороженно смотрел на книгу, висящую в полуметре от земли.
- Иди и принеси ее сюда.
Марко с опаской подошел к нише и осторожно взял книгу в руки.
- Тяжелая... - прошептал он. - И что теперь?
- Как что? - улыбнулся Матея. - Ты же Первый, впиши свое имя!
Марко не понял, откуда в руках Матеи взялись перо и чернила, да это было и неважно. Он с трепетом написал свое имя на толстом желтом листе и еще несколько минут смотрел на страницу, заполненную почти целиком. Эти незнакомые, выведенные разным почерком имена, казалось шептали ему что-то сокровенное. Они как будто делились с ним своими силами, накопленными за многие годы.
Марко закрыл книгу.
- Я готов, - неожиданно вырвалось у него.
- Может и так, - сказал напряженно Матея. - Положи книгу на место.
Марко кивнул и вернул книгу в нишу. Книга, коснувшись неизвестной поверхности, замерла на месте. Он повернулся к Матее:
- Что теперь?
- Ничего! - Матея выглядел очень довольным. - Ты только что избавился от своего номера! Он тебе больше не нужен. - Матея тихо засмеялся: - Потому что нет никого стола, никакой подставки. Книга действительно висит в воздухе! А ты стал тем, кто способен на чудо, - он помолчал. - Мой путь завершен, и ты займешь мое место. Очередь должна двигаться, таков закон.
Марко попытался осознать случившееся:
- А бывает, что книга падает? - спросил он первое, что пришло в голову.
- Бывает, - неохотно ответил Матея. - И это значит, что времени, проведенного в Очереди, человеку оказалось мало.
- А если бы книга упала? Что было бы со мной тогда?
- Я столкнул бы тебя в колодец, - спокойно сказал Матея. - И снова открыл дверь Храма.
Масло в светильнике догорало, с ним кончалась история Матеи. Утром, проснувшись, Марко нашел его лежащим около колодца. Матея не дышал. Наклонившись к мертвому брату, ставшему для Марко учителем, он прошептал слова прощания и осторожно качнул его к черному провалу. Тело податливо двинулось и соскользнуло вниз. Марко невольно прислушался, но в наступившей тишине не появилось ни единого звука. Матея говорил, что колодец глубиной до самого подножия горы. И все, кто упал в него, смогут оказаться в начале пути. Снова встать в Очередь. Кто знает... Может все так и есть. Что-то ведь держит этом мир. И возможно, именно Очередь не дает ему сорваться в бездну.
Марко подошел к двери Храма и открыл ее. За порогом было тихо, лишь ветер привычно дул с востока. На Плато уже опустились сумерки, размывая очертания Хижины. Казалось, в ней никого нет, но Марко знал, что это не так и совсем скоро послышатся робкие шаги. Он развернулся и направился обратно в темноту Храма, к каменной ступени. Потом неторопливо сел на место Матеи и, улыбаясь, прошептал одними губами: "Следующий".