Keeping the Lamp Lit
Charles Matthias
Глава 2
Бросив взгляд на идущего к своей конторке прислужника, полная, безвкусо и аляписто разряженная в шелка и бархат женщина скривила губы в холодной усмешке. Все, что она хотела скрыть от черезчур внимательных глаз иных жителей Цитадели ложится сейчас на пропитаные воском доски. А глупый библиотекарь даже не понимает, что он сейчас собственными лапами ей носит!
Глядя как лис-морф притаскивает новые и новые тома, томики, шитые суровыми нитками тетради и даже свитки, женщина едва сдерживала торжествующую ухмылку. Что ж, хоть какая-то польза от ее ежегодного налога, выплачиваемого в казну этого жеребцовоголового «герцога». Как хорошо, что в этом году ему не придется платить эти поборы, именуемые «лордом»-казначеем налогами, просто неимоверные поборы! Разумеется, если его... ее сегодняшние действия дадут соответствующий вложениям результат!
Люди по сути своей глупы, — вновь скривила губы в холодной, торжествующей усмешке женщина, — они никогда не замечают вещей очевидных, покуда не упрутся в них лбом. Да и тогда... что смогут ей сделать Метаморцы? Что сможет ей сделать этот «герцог»? Фермы, расположенные на ее землях фактически кормят Цитадель...
При последней мысли усмешка на лице женщины стала уже не столь торжествующей. Кормят, да, но... при всех ее «качествах», положительных и не очень, когда-то барон, а ныне баронесса Лориод, была отнюдь не глупа. И без каких-либо усилий могла связать, вроде бы совершенно не пересекающиеся вещи, вроде появления в Цитадели внутренних садов, усиленного развития ферм на землях, принадлежащих лично герцогу, дарования баронской цепи кэптану, владельцу теперь уже восьми караванов и барками, поднимающимися аж от самого Магдлейна!
Чем зацепил этих проклятых рыбаков герцог, что они готовы тащить рыбу такую даль? Вокруг южных отрогов Драконьих гор, мимо Эльфквеллина и Эллькарана, двух богатейших столиц, вверх по ледяной Ангаре, аж почти к самому морю Душ? Неужели правду сказал тот грузчик, соблазнившийся серебрушкой? Что герцог поставляет рыбакам в обмен на рыбу парусину и тросы из паучьего шелка? Немыслимая ценность!! За такие вещи агенты некоторых южных властителей предлагали даже не золотом, алмазами по весу! И в обмен на рыбу, чтобы кормить ею простолюдинов!!
От мысли о деньгах, впустую проходящих через копыта этого... конеголового... баронессу пробрал холодный пот. Нет, так не может продолжаться! Этим... простолюдинам, место которым на конюшне, и в оглобле, которые бестолку разбазаривают и растрачивают... но ничего, скоро, уже совсем скоро...
Совладав с волнением, Лориод промакнула лицо кружевным платком. Очень осторожно, тщательно контролируя каждое движение. Как же она ненавидит всю эту чернь! Место их в пыли у ее ног, на коленях, они же смеют вести себя подобно лордам, нет даже хуже! Они смеют смотреть ему в глаза! Не опуская головы! Некоторые же из них... в особенности же Фил Теномидес! Простолюдин! Животное! И всякий раз видя этого кролика, ему приходится выдавливать из себя «ваше высочество»! Ну ничего, ничего, уже скоро он посмотрит кто из них достоин а кто...
За стелажами что-то хлопнуло, послышались тихие шаги, а когда-то барон Лориод, резко выдохнув, недоуменно уставился на скомканный и разорванный кружевной платок в заплывшей жиром женской руке. Скрипнув зубами, баронесса бросила остатки платка в корзину под конторкой библиотекаря и вынула из глубин платья еще один, точно такой же.
— Это последние, — сказал Фокс Куттер, осторожно кладя ветхий том в кожаном переплете на конторку.
Лориод небрежно махнула надушенным платочком слуге и, высокомерно скривив губы, бросила на стол мешочек с золотом:
— Задаток. Я верну их, едва только мои писцы закончат копирование. Желаете пересчитать? — голос баронессы стал совсем уж презрительным. — Ровно сто солидов.
Размер залога за пять томов, две тетради и жалкую кучку свитков действительно впечатлял. Хотя... ей ли считать эту мелочь? Все равно, скоро все это станет ее!
— Пожалуйста будьте осторожны, — ревностно сказал Фокс, держа в лапе мешочек.
— Самое позднее через две недели они будут здесь, — бросила за спину баронесса, выходя из библиотеки.
Коридоры, переходы, уличные двери, предупредительно распахнутые идущим впереди слугой... наконец баронесса тяжело осела на сиденье кареты, а принесенные тома легли на столик напротив.
— Перед отъездом я желаю посетить тюрьму, — отдышавшись, сказала она Макабиану. — Подвези меня к боковому входу.
— Как прикажете леди, — кивнул Макабиан.
Пока карета осторожно маневрировала в проходах внутри Цитадели, Лориод, прикрыв шторки, опустила руку в потайной ящичек. Там, в непроницаемом для влаги кожаном мешочке, завернутый в три слоя мокрой ткани хранился он. Огненный камень. Причудливо ограненный, пылающий алым пламенем камень. Даже в самом темном месте, даже укрытый мокрой тканью и отгороженный от всего мира стенками кареты, камень продолжал испускать жар, то нарастающее, то спадающее тепло, предвещающее... предвещающее... Она разложила тома, тетради и свитки на сиденье так, будто собиралась устроить из них костер, потом откинулась на мягком сиденье и вгляделась в мерцающие глубины камня. Сила. Власть, деньги, молодость возможно даже... впрочем, стоит ли? — скривила губы когда-то барон Лориод. — за шесть прошедших лет она более чем освоилась в женском теле... куда как более чем.
С легкой усмешкой толстуха возложила камень в центр разложенной... растопки. От весьма ощутимых толчков кареты камень то и дело сдвигался на бархатном ложе и казалось, сам пытался подползти к древним томам, а те наоборот — съеживались страницами и елозили, будто пытаясь убежать от уготованной им судьбы. Будто они могли знать, что с ними будет...
Все еще глядя на камень, Лориод вдруг ощутила легкий холодок, ознобом прокравшийся вдоль спины... Что это? Боги недовольны ею? Что за бред! Просто показалось! Как могут боги предпочесть ей, ей! их верной поклоннице, дворянке, из рода, самими богами назначенного управлять чернью... и какой-то крыс! Иноземец! Язычник, который даже не поклоняется настоящим богам, а верит в какого-то... Эли-висельника! Ха!
Никогда такому не бывать! Ему, представителю древнего рода Лориод, рода, ведущего родословную куда как дольше чем Хассаны! Именно ему суждено и обещано было привести род к величию и низвергнуть извечных соперников, выродившихся настолько, что их последний представитель не смог даже породить наследника! Мыслимое ли дело, передать майорат приемному сыну! О да! Ей и только ей доверилась Сила...
Но тут карета остановилась и Макабиан постучал в дверцу:
— Мы на месте, госпожа.
Заплывшая жиром женщина с всхлипом выдохнула, возвращаясь в реальный мир из мечтаний. Толкнула дверцу.
Немногие из приезжих, пожелавших взглянуть на полную чудес и тайн Цитадель Метамор, могли похвастать знакомством не с изнанкой, нет, но с непарадной ее стороной. Да, устланные коврами и драпированные гобеленами, украшенные витражами и росписями, лучшие залы Цитадели могли впечатлить и поразить кого угодно, но баронессе Лориод была известна и иная, куда менее выпячиваемая перед гостями сторона. И если глядя на первую, вы могли поверить в Цитадель-дворец, то вторая... Цитадель-воин. Отвесные стены, прочнейшего серого гранита. Выпирающие вперед башни, узкие крестообразные бойницы, удобные для лучника и для арбалетчика. Нависающие укрепления, потайные ходы и оружие. Оружие везде. Торчащие на башнях рога стационарных арбалетов. Лежащие в караулках, в полной готовности арбалеты и луки. Личное оружие... у всех! Поголовно! Женщина? Как минимум толстый кинжал на поясе. Ребенок? Тоже. И все, все оружие сияет особым, холодным блеском, тем отблеском смерти, что приобретает лишь попробовавший крови металл.
Единение изящности и практичности, прочности и соразмерности, некая неброская, но от того лишь более основательная красота... красота сурового воина, не единожды бывшего в бою, исчерченного шрамами, но от того лишь более опасного. Вот, что можно было сказать о Цитадели, отойдя всего лишь на шаг от парадных залов и коридоров.
В глубине души Лориод завидовала именно этой, совершенно непарадной, даже более того, немного скрытой стороне Цитадели. Еще будучи бароном, и став, после изменения баронессой, она как могла непрерывно улучшала собственный замок, но... Каждый раз приезжая в Цитадель, лишь убеждалась — не то. Не то. Как не достраивай пологий холм, неприступной скалой ему не быть.
— Макабиан, — вновь изящно промокнув лоб надушенным платочком, баронесса вперила холодный взгляд в слугу. — Жди меня здесь, я не задержусь.
— Как прикажете, леди, — кивнул осел-морф, подходя к упряжке и по очереди поглаживая лошадей.
Сейчас, шесть лет спустя после битвы Трех Ворот, Лориод уже нисколько не удивлялась взаимной приязни, даже более чем приязни, связывавшей любую лошадь и Макабиана. Впрочем, чему удивляться? Потомственный грум и сам теперь наполовину осел, кому же еще как не ему дружить с лошадьми? И это совершенно правильно! В очередной раз губы баронессы скривила презрительная усмешка. Каждому — свое место. Макабиану — лошади и камзол слуги. Ей — бархат и золото. Как и установлено богами!
Шагая по ведущей вглубь лестнице, Лориод все так же презрительно кривила губы. Люди и нелюди по сути своей глупы и так падки на лесть! Всего лишь несколько приятных слов, чуточку флирта, немного притворства, много-много внимания и жутковатый тюремщик сам открыл нужные двери. Так просто! Так... изящно!
— Ах, Роско! Ну, расскажи же скорее, что творится тут у вас?
Пещерный скорпион как белесый призрак, буквально соткался из темноты и в холодном воздухе разнесся его сухой, с прищелкиванием голос:
— Здесь все неизменно, госпожа баронесса. Только лишь появился новый постоялец, в остальном же все по прежнему. А как у вас, леди?
Лориод помнила Роско еще до того дня, шесть лет назад, до изменения. Бледный как мел, одинокий, почти никогда не покидавший свою караулку, он остался таким и по сей день. Вот только перестал быть человеком и как профессионал оказался... ненадежен. Впрочем, — усмехнулась сама себе баронесса, — вскоре я смогу избавить себя от столь неприятного общества. До того же дня придется потерпеть.
— О, друг мой, моя жизнь просто прекрасна. Ну, если не учитывать мелких проблем с налогами, с ленивыми крестьянами, с постоянными набегами лутинов, с вороватым управителем и одним из моих давних друзей, так неудачно оказавшемся в одной из твоих камер... Но что тебе до моих проблем? Хотя... Быть может, с одной из них ты можешь мне помочь. С последней.
Роско озадаченно шевельнул антеннами и звучно щелкнул челюстями. Да, для столь жуткой внешности пещерного создания, ему совсем неплохо удавалось выражать эмоции.
— М-м-м... Ты желаешь что-то обсудить с Маттиасом? Но ты же, я слышал, терпеть его не можешь?
Лориод тщательно спрятала полезшую на лицо презрительную усмешку. Одним из последствий изменения Роско стало его упорное нежелание покидать тюремные подземелья, для жизни в которых, вот же удача, он так хорошо стал приспособлен. А сидя в своем закутке, ты невольно оказываешься оторван от последних новостей... а значит, тебя можно обмануть!
— О да, друг мой. Но хочу я того, или нет, а приходится иметь с ним дела. Также как и ему со мной. Так что, нам поневоле пришлось хоть как-то разрешить возникшие между нами... трения и неприятные вопросы. Не скажу, что мы стали друзьями... и не станем никогда... но пришлось примириться. Так что, уж позволь мне с ним увидеться.
Роско еще раз щелкнул челюстями, позвенел ключами на поясе и шагнул к внутренней двери караулки:
— Ладно уж, идем.
Лориод последовала за белесым скорпионом в бездонную тьму тюремных коридоров. В бесконечную могильную тишину, лишь изредка разрываемую отдаленным звуком падающих где-то капель и далеким-далеким кашлем...
Наконец они подошли к железной двери и Роско повернул ключ в замке. Входя в камеру, Лориод выдавила из себя почти естественную улыбку:
— Спасибо! Я постучу, когда мы закончим разговор.
— Хорошо, я буду ждать недалече, — кивнул Роско, закрывая дверь.
Лориод постояла миг у двери, потом провела пальцем по добротным, толстым доскам, рисуя сложный узор, на миг засветившийся голубым, мерцающим сиянием.
— Кто бы мог подумать, что ты знаешь рунную магию, — прозвучал с другого конца камеры насмешливый голос.
— Похоже, мы с тобой много не знали друг о друге, — разворачиваясь на месте, усмехнулась баронесса, — к примеру, я лишь совсем недавно узнала о том, что ты владеешь техникой Длинной Фуги.
— Ты! — метнувшийся из темноты крыс до звона натянул цепи и буквально вытолкнул из себя: — Как ты это узнала?!
Лориод вгляделась в его глаза, освещенные сейчас факелом из-за двери и всю ее буквально затопило торжество. В глазах крыса плескался даже не страх, нет, вовсе не страх... ужас переполнял его душу. Смертный ужас стискивал его горло! И баронесса не смогла сдержать торжествующей усмешки:
— Видишь ли, мой "любезный" крыс, — последние два слова Лориод буквально прошипела, преисполненная торжеством, — не только ты в этом мире происходишь с далеких, да, очень далеких земель. Еще бы... другой материк! Аж за экватором! Впечатляюще... но даже здесь, в глухом и холодном захолустье нашелся человек, сумевший опознать особую технику Сондеков, разрушившую заклятье воздушной стены. ЛонгФуга, Длинная Фуга... Не так ли?
Маттиас медленно выдохнул и шагнул назад:
— И что теперь? Побежишь докладывать Михасю? Или напрямую лорду Хассану?
Лориод с наслаждением оскалилась и буквально промурлыкала:
— Ну зачем же беспокоить столь занятых людей? Поднимать шум, затруднять работой палача...
— Рисковать своей шеей... — в тон ответил Маттиас.
— И это тоже, — кивнула баронесса. — ведь рано или поздно сюда придут, придут за тобой, крыс. Зачем же мне добавлять к твоей, еще и мою несравненно более ценную жизнь? Ведь тех, кто придет очень заинтересует, кто это тут такой... многознающий. Разве не так?
— Возможно, — буркнул Маттиас.
— Возможно?! — ухмылнулась Лориод. — Несомненно! Они придут, и убьют нас обоих, и всех, кому мы могли рассказать. Кого они отправят сюда? Может даже кого-нибудь из белого круга... но нам с тобой хватит и десятка черных. Не так ли? Они вырежут всех, магов в первую очередь... потом воинов, потом всех прочих... Это ведь их привычная практика? Не так ли?
— Чего ты хочешь?!
— Чего я хочу? О-о-о!! Но мы же с тобой договоримся, не так ли? — буквально пропела баронесса.
Камень обещал ей это удовольствие. Его голос соблазнял ее возможностью сломать этого крыса... и да, он оказался прав! Разумеется, взамен камень требовал свое — но так что? Раз уж цели камня так идеально совпадали с ее целями? А что некоторые из них были... неудобны к исполнению... так ведь можно поручить их этому самому крысу! Пусть раб трудится!
Но не сразу, не сразу. Камень предупреждал, что сломать крыса будет непросто... и лучше всего желать это постепенно, медленно, растягивая удовольствие! О да! Значит, начнем с малого?
— Итак, во-первых, ты будешь обращаться ко мне полным титулом, запомни, я для тебя миледи Лориод. В противном случае, ты же понимаешь, огорчившись, я могу случайно обронить словечко-другое... и все. И ладно если придут за тобой? А ведь могут и за твоей драгоценной «баронессой» Кимберли.
Маттиас, злобно шипя, прыгнул вперед и буквально соскребая шкуру с костей браслетами, дотянулся все-таки до баронессы развернутой ладонью. Но тщетно. Лориод и в лучшие годы никогда не смогла бы увернуться от такого удара-рывка, но ей и не понадобилось. Вложенная крысом сила, ухнула куда-то как в прорву и баронесса даже толчка не почувствовала.
Лориод рассмеялась хриплым, каркающим смехом:
— Красиво, правда? Маленькая защитная руна... и все твое умение можно позабыть. Все ваши хваленые техники разбиваются о такую мелочь. Так что, учись почтению, мой подзаборный житель. Учись, пока еще не слишком поздно. Пока я... ну, да что я тебе объясняю, не дурак, что будет если нападешь на меня еще раз, сам догадаешься.
Крыс шагнул назад, почти скрываясь в тенях, лапы его тряслись, все тело обвисло и сгорбилось. Насилу выдавил он из себя слова, буквально обжигавшие язык:
— Да, миледи.
— Наконец-то! — довольно прищурилась Лориод. — Приятно слышать достойные слова из уст «достойного» члена общества. Теперь еще кое-что. Время от времени я буду «просить» исполнить кое-какие... услуги. О, ничего сложного... — мягкий до того голос баронессы внезапно налился злобой: — Но я жду исполнения их без каких-либо возражений и точно в срок! — и снова мягкий, обволакивающий тон: — Ты готов исполнить мои пожелания?
— Да.
— Да, что?
Маттиас выглядел так, словно готов был откусить себе язык. Лориод даже ощутила легкое тепло внизу живота, глядя на мучения крыса.
— Да, миледи.
— Очень хорошо! — скривила тонкие губы баронесса. — Прямо сейчас я произвожу кое-какие действия, которые обезопасят тебя от излишнего внимания со стороны жителей Цитадели. Ты знаешь, что в вашей библиотеке хранились трактаты и заметки путешественников, посетивших в свое время и южный материк и даже земли Сондешара? Так вот, более их там нет. Прямо сейчас они горят в красивом костре... вместе с моей каретой. Какое горестное событие, не таки ли? Бедный ваш библиотекарь... придется ему довольствоваться сотней солидов задатка. Ты удивлен? Да, я гарантирую — никто из жителей вашей распрекрасной Цитадели не узнает, что ты такое, покуда ты сам не расскажешь. Или не наделаешь глупостей. Но в последнем случае, уж не обессудь. Все ясно?
— Да миледи, — прохрипел крыс.
— Теперь есть одно небольшое дело, касающееся финансов. Мне не нравится, что ты, с благословления нынешнего герцога тратишь деньги, по праву принадлежащие знати.
— Вы говорите о расходах гильдии Писателей? — изумился Маттиас.
— Как ты сказал? — тон голоса баронессы в очередной раз похолодал. Лориод буквально наслаждалась разговором и желала увидеть еще немного мучений крыса.
— Вы говорите о расходах гильдии Писателей, миледи? — Маттиас повторил вопрос, использовав более уважительную форму.
Лориод, довольно усмехнувшись, покачала головой:
— Нет. Гильдия Писателей приносит доход в четыре раза превышающий все затраты на нее. Нет, это хорошее долговременное вложение. Я говорю о другом. О твоих «собраниях грызунов». Они растрачивают золото, которое лучше бы сэкономить. А потому, я хочу чтобы ты их прекратил.
Маттиас изумленно уставился на собеседницу. Очевидно, он никак не мог понять зачем это понадобилось баронессе. Разумеется, где уж ему — усмехнулась она, — чернь, что с него возьмешь!
— Но я уже оплатил два следующих собрания, — наконец, почесав макушку, сказал крыс. — Я не смогу забрать их назад. Донни их просто не отдаст. Миледи.
Титул, особо выделенный голосом в конце фразы, заставил баронессу довольно зажмуриться. Та сила, с которой она заключила временный союз, обещала, что это будет лишь начало. Начало долгого пути...
— Что ж поделаешь. Значит, оставь себе два последних собрания, раз уж деньги уже потрачены. Однако больше никаких затрат! Если кто-то попробует продолжить эти сборы, ты должен их остановить. Ясно?
— Да миледи, — крыс сгорбился еще сильнее и совсем отступил в тень.
Лориод просто воспарила от восторга. Так сладостно видеть гордого крыса поставленного на предназначенное ему место. Безусловно, эти собрания, на самом деле — мелочь, не стоящая внимания высокородного, но они казались ей мелкой занозой, которую хотелось вырвать. Их прекращение, как будто убрал мозоль с пятки. Просто... приятно.
А другие, гораздо более приятные и куда более великие вещи произойдут позже. Совсем скоро. Та сила, коей дала обещания баронесса, предвещала их.
— Это все, что мне от тебя надо на данный момент. Если понадобится что-нибудь еще, я передам тебе. И постарайся, чтобы тебя не убили. Ты же теперь скаут, согласно с указом нашего «герцога». Пойдешь на север — учти, если ты там умрешь, я из кожи вывернусь, но твоя Кимберли присоединится к тебе. И скоро. Я уж постараюсь. Для тебя. Для твоей... Ох! Еще одна маленькая, но раздражающая вещь. Я слышал, ты именуешь свою «даму полусвета» Леди? Так вот, я хочу чтобы ты прекратил это притворство и называл ее тем, что она есть.
Выдав последнее указание, баронесса со счастливой улыбкой прошла к двери. Разговор прошел просто замечательно. Маттиас сломался почти мгновенно... даже слишком быстро... разочаровывающе быстро.
— Чтоб ты сдохла! — вполголоса прошипел крыс из тени, как раз в тот миг, когда Лориод стирала руну на двери.
Баронесса улыбнулась еще шире. Ее вывод о том, что Кимберли является слабым местом Маттиаса, подтвердился полностью.
— Что ты сказал?!
Но Маттиас уклонился:
— Ничего, миледи.
— Хорошо, — засмеялась баронесса, постепенно убирая опять засиявший узор с двери. — Было бы неприятно думать, что один из моих подданных желает мне зла.
Все еще посмеиваясь, Лориод ждала, когда крыс поймет сказанное.
— Подданный? Я не живу на ваших землях, миледи.
Маттиасу неплохо удается выказывать уважение, — решила Лориод. — Быть может со временем это уважение станет настоящим, когда крыс осознает насколько она в действительности знатнее и благороднее. Разумеется, это произойдет не скоро, учитывая, насколько раздуто самомнение Маттиаса. Так что придется подержать его в черном теле подольше. Впрочем, он не будет первым, видала она гордецов и спесивцев, ставших всего лишь угодливыми слугами, стоило только обломить их пару раз, да дать подходящую мотивацию. И крыс будет таким же.
— О! Неужели?! Я совсем забыла! Так вот, я хочу чтобы ты переехал на мои земли сразу же, как урегулируешь свои дела. И разумеется, закончишь это недоразумение с хождением в рейды со скаутами. В любом случае, очень скоро ты будешь жить на моих землях, а я ожидаю от своих подданных послушания.
Какое-то время в камере стояла тишина. Наконец Маттиас выдавил из себя:
— Я все понял, миледи.
На миг Лориод засомневалась — не задумал ли крыс как-то обмануть ее? Та Сила предупреждала, что это возможно, очень возможно. Но в имевших вид сумасбродных и беспорядочных, а на самом деле очень давно и хорошо продуманных приказах, настоящей сети, по ее замыслу, окутавшей Маттиаса, вроде бы не было дыр... и в самом деле очень красивая паутина! Хм...
— Я рада твоей понятливости, мой новый подданный, — буркнула баронесса и стерев наконец остатки руны, постучала кулаком по двери.
Несколько мгновений ничего не происходило, потом Роско распахнул дверь и выходящая из камеры женщина даже замерла на полушаге при виде Фила, стоявшего вместе с главным тюремщиком в коридоре.
— Спасибо, Роско, — кивнула баронесса, невольно косясь в сторону всматривающегося в нее главы разведки Цитадели. Она даже заставила себя кивнуть кролику-морфу и пошла по коридору, в сопровождении тюремщика.
Фил же, даже не кивнув, молча шагнул в камеру Маттиаса. А Лориод, еще пришлось тащиться к выходу, что-то говоря при этом Роско и ждать, ждать, оклика сзади...
Этот путь до лестницы и четверть часа разговора показались баронессе самыми длинными в ее и без того наполненной событиями и ожиданиями жизни. Но вот наконец хлопнула дверь караулки, зазвенели ключи и Роско отодвинул засов внешней двери тюремного подземелья. И тут же в ее уши ворвался встревоженный голос ее слуги:
— Пропустите меня, идиоты! Баронесса будет очень недовольна! Мне нужно ее увидеть! Пропустите же!
— Макабиан? Что произошло? Почему ты шумишь? — наигранно подняла брови Лориод, увидев измазанного сажей Макабиана, в прожженной ливрее и без шляпы.
— Простите миледи, — слуга бухнулся на колени, — простите, но ваша карета...
— Моя карета? — еще больше подняла брови баронесса. — И что с ней?
— Она сгорела. Почти дотла! Я едва успел отвязать лошадей, а уж затушить пламя и совсем... даже подойти не мог, так пылало!
Лориод повернулась к Роско:
— Извини дружище, но мне пора.
— Да уж, — важно кивнул скорпион-морф, — понимаю.
— Пойдем, Макабиан, посмотрим, что там такое приключилось с моей каретой, — баронесса энергично пошагала в сторону еще дымящихся обломков. — И в какую сумму мне обошлось очередное покушение.
Огненный камень хорошо сделал свое дело. Весь экипаж и в самом деле превратился в тлеющие обломки, а от книг, естественно, остался один лишь пепел. Сам камень, отдав запасенный огонь рассыпался в прах, как и было обещанно. И теперь возле тлеющих обломков стояли Пости, в компании с Михасем и Тхалберг.
— Огненный камень, — сварливо проскрипел придворный маг, едва бросив взгляд на еще дымящиеся остатки. — Баронесса, кто-то очень серьезно хотел вашей смерти.
Лориод глубоко вздохнула, протирая лоб кружевным платочком, и церемонно обратилась к церемониймейстеру:
— Тхалберг, друг мой, надеюсь, вы не откажете в помощи слабой женщине? Мне не в чем ехать домой, уж будьте так добры, ссудите меня пожалуйста одной из повозок его светлости. И если можно, отправьте кого-нибудь из слуг к придворному библиотекарю. Еще и идти к нему с печальной вестью о столь ценимых им книгах я не в силах.
Крокодил-морф скривился, будто сжевав целый лимон, но ответил:
— Разумеется, сударыня. Я немедленно прикажу заложить одну из свободных карет. А пока, пройдите пожалуйста в большой холл.
— О, я вам так благодарна, — томно и манерно пролепетала баронесса, — Но подождите чуточку... Михась, я вам также буду очень благодарна, если увидев Фила, а вы его непременно увидите, передадите мою просьбу опросить слуг, не заметил ли кто чего-нибудь подозрительного вокруг моей кареты.
И во второй раз за день довольно зажмурившись, баронесса позволила увести себя в большой холл донжона.
|
|
|
|
