Она сидела на проводе, покачивая босыми ногами, покачиваясь на ветру, укачиваемая волнами собственных мыслей. Что это за провода, размышляла она, задумчиво наматывая себе на нос рыжую кудряшку, откуда и куда они тянутся? Повернула голову налево, направо, от горизонта и до горизонта - длинные-длинные рельсы проводов на коротких шпалах столбов. Ей очень не хотелось думать, что это были самые обычные провода, по которым бежит самый обычный электрический ток. Ну что в этом интересного? Никакой романтики! Фи! Тьфу! И она воображала, что это, должно быть, телефонные провода. Ведь бывают такие, правда? Должны быть. Не иначе, как это они и есть. И по ним бежит не ток, по ним текут голоса. Да-да, вот там под трескающейся от постоянного качания на ветру резиной текут тоненькой, но очень быстрой струйкой голоса. Всякие разные голоса, голоса мужчин и голоса женщин, даже голоса детей, а иногда голоса стариков, из всяких разных городов и даже из некоторых деревень. Из-за горизонта и за горизонт. Разные голоса, далёкие, тихие и вместе с тем так далеко разносящиеся голоса, журчат единым потоком в этом толстом проводе, на котором она сидит. Потом разделяются, бегут по более тонким проводам, потом по проводам ещё тоньше, потом по совсем уж тонким проводкам и проводочкам и, наконец, вытекают из отверстий в телефонной трубке прямо в ухо и радостно говорят Привет! Как давно тебя не слышно! Как у тебя дела? А тот, на этом конце трубки, конечно, отвечает Привет-привет! Занят, очень занят! Так много дел, что просто ужас! Но у меня всё хорошо! Да, у него непременно должно быть всё хорошо, и его голос, прожурчав в проводе, на котором она сидит, донесёт это до того, на другом конце, за другим краем горизонта. И тот непременно обрадуется. И она сама так это прочувствовала, ей тоже стало так хорошо и радостно на душе, что она захлопала в ладоши, звонко рассмеялась, закачала ногами в два раза веселее, раскачав провод в два раза сильнее. Только от этого её веселья и сумасбродства маленькие потоки, что текли по нему вместе, но каждый сам по себе, не смешиваясь, перебаламутились, перепутались, исказились, а некоторые вообще повернули вспять. А она и не знала, и не думала даже, что из-за неё кто-то за тем горизонтом огорчился, а кто-то за другим горизонтом поссорился. Кто-то даже попрощался навсегда. Из-за неё. Она не знала об этом. Даже и не думала. А если бы и нашёлся кто-то, кто сказал бы ей об этом, то она очень бы удивилась. Как так? Как же так? Ну, она ведь не специально! Верите? Вы мне верите? И через минуту бы уже забыла об этом и снова качалась бы на проводах, весело болтая ногами. А когда ей надоело бы качаться, она спрыгнула бы с провода прямо в подтаивающий сугроб и, пританцовывая и что-то мурлыкая себе под нос, поскакала бы куда-то в направлении нас. Вот такая она легкомысленная и рассеянная, маленькая весёлая Весенняя Депрессия.