Юрий Дрюков
Мы сегодня к победе готовы...
"В
конце 1913 года военные приготовления Германии сделались весьма заметными, а
тон немецкой печати возрастал в своей воинственности", - запишет в дневнике Алексей
Андреевич Поливанов, будущий глава военного министерства с 13 июня 1915 г. по 13 марта 1916 г.
Он
же отметит далее, что появившаяся в "Биржевых Ведомостях" от 27 февраля 1914
года статья под заглавием "Россия хочет мира, но готова к войне", просто ошеломила
его и своей легкомысленной хвастливостью, и доказательством того, что у нас, в
случае войны, недостатка в предметах снабжения армии быть не может.
В
статье сообщалось следующее:
"Мы
получили из безупречного источника сведения, не оставляющие сомнений, что
Россия, по воле своего верховного вождя, поднявшая боевую мощь армии, не думает
о войне, но готова ко всяким случайностям...
Русская
армия, бывшая всегда победоносной, воевавшая обыкновенно на неприятельской
территории, совершенно забудет понятие "оборона", которое так упорно прививали
ей в течение предпоследнего периода нашей государственной жизни. Русская армия,
уже в мирное время выросшая на одну треть, состоящая из полков однородного
состава, с улучшенным корпусом офицеров и нижних чинов, является первой в мире
и по количественному отношению состава кавалерии,
и с пополненной материальной
частью. Конечно, если какая-нибудь держава питает агрессивные замыслы против
России, то наша новая боевая мощь ей неприятна, ибо никто уже теперь не может
питать вожделений о какой бы то ни было части русской земли"...
Почти
за 50 лет до описываемых событий, в 1866 году, в России было создано Русское
техническое общество, в Уставе которого предусматривалось "ходатайство перед
Правительством о принятии мер, могущих иметь полезное влияние на развитие
технической промышленности и престиж Отечества".
Члены
РТО были уверены, что, не развивая собственного производства, а "покупая машины
за границею, мы становимся беднее, и в материальном и в умственном отношении".
Но
правительство предпочитало не замечать их предложений, которые во многом
касались тарифной политики государства, а потому период царствования Александра
II окажется периодом экономической депрессии и промышленного спада. Это хорошо
отразит в своей книге "Экономические провалы" известнейший предприниматель В.
А. Кокорев.
На
вопрос: "Что нам нужно?", он ответит одною строкой: "Нужно хотя бы восьмушку
Бисмарка".
Идеи
ИРТО окажутся востребованными только в годы правления Александра III, а Сергея Юльевича Витте - одного из
самых влиятельных политических деятелей того времени, даже назовут "русским
Бисмарком".
В
1889 году Витте опубликует работу "Национальная экономия и Фридрих Лист", в
которой обоснует необходимость создания мощной национальной промышленности,
защищённой на первых порах от иностранной конкуренции таможенным барьером. При
этом он особо отметит, что доктрина Листа - одна из основ политики Бисмарка,
которая объединила немецкое государство и создала мощную в экономическом и
политическом отношении Германию.
В
течение 1880-х гг. будет несколько повышений импортных пошлин, а начиная с 1891 г. в стране начнет
действовать новая система таможенных тарифов, самых высоких за предыдущие 35-40
лет, так называемый "менделеевский тариф".
По
большинству видов импорта устанавливаются пошлины порядка 25-30 %, а по некоторым
товарным группам - до 70 % и более, что поспособствовало не только
промышленному росту, но и улучшению внешнеторгового баланса и укреплению
финансов государства.
Данное
решение было принято Александром III,
хотя почти все "стояли за свободу торговли и считали, что этот закон о свободе
торговли так же непреложен, как закон мироздания, систему же таможенного
протекционизма считали гибелью для государства".
"Менделеевский
тариф" оказался настолько образцово протекционистским, что вызвал явное
недовольство стран западной Европы, особенно Германии. Она даже попыталась в
1893-1894 гг. изменить русские тарифы. Но эта, так называемая "таможенная
война" закончилась победой России. Германия предложила сесть за стол
переговоров.
Александр
III
правил страной с 1 марта 1881 по 20 октября 1894.
"...Процарствуй
он еще лет двадцать, история не только России, но и всего мира сложилась бы
иначе и, несомненно, более благополучно". А.
Н. Бенуа
"...И
тогда царствование его было бы одно из самых великих царствований Российской
империи". С. Ю. Витте.
Оценивая
деятельность Александра III,
Менделеев напишет: "Быть может, и хотели бы иные всё время и впредь видеть в
России только 120-миллионный рынок для сбыта своих товаров и только обширнейшую
местность, доставляющую избытки хлеба и сырья для богатеющих других стран, но
сказанное Царем-Миротворцем было так естественно и просто, так чуждо
какого-либо задора и так твердо поставлено, что нельзя было и подумать мешать
России выполнять волю своего державного Вождя, всегда согласную с затаенною
мыслью народа...
На
гроб покойного Императора ляжет много драгоценных венков, но самым прочнейшим
будет венок поднятой Им русской промышленности. Она еще очень и очень молода.
Она залог мира. Помешать ей извне теперь уже нельзя..."
Благодаря
принятым мерам за 10 лет (1887-1897 гг.) промышленное производство в стране
удвоилось.
За
13 лет (1887-1900 гг.) производство чугуна выросло почти в 5 раз, стали - почти
в 5 раз, нефти - в 4 раза, угля - в 3,5 раза, сахара - в 2 раза.
Рекордными
темпами шло строительство железных дорог. В конце 1890-х гг. ежегодно вводилось
в строй около 5 тысяч километров железнодорожного полотна.
Да
вот только в царствование Николая II все начнет меняться. В
условиях очередного обострения борьбы по проблемам экономического развития страны
Витте даже придется прибегнуть к авторитету Менделеева, с целью воздействовать
на императора.
По его просьбе Дмитрий Иванович напишет царю несколько писем, в
которых выскажется за сохранение преемственности и последовательности в
экономической политике Александра III. Он предупреждает Николая II "о наветах мечтателей на умеренно
покровительственную и строго обдуманную систему, выразившуюся в таможенном
тарифе 1891 г.
... В царствование Вашего деда (Александра II) ... за счет русских потребностей у
соседей, а не у нас, расцвела промышленность... Если бы зараза фритредерства,
пригодного только для такой промышленно-зрелой страны, как Англия, не
господствовала тогда в России..."
Ведь
Менделеев был убежден, что, если бы фритредерство
господствовало повсюду, то остановило бы развитие человечества.
Но
прислушиваться к Менделееву Николай II не стал...
В итоге, накануне Первой мировой войны в России по сравнению с
концом XIX века произошло замедление промышленного роста. Значительная часть спроса
на продукцию теперь покрывалась за счет импорта.
И
все же страна продолжала входить в пятерку индустриальных государств-лидеров: в
1913 г.
по производству всей промышленной продукции она занимала пятое место в мире, и
четвертое в Европе, по добыче угля - соответственно шестое и пятое, нефти -
второе и первое, торфа - первое и первое, по выплавке чугуна - пятое и
четвертое, стали - пятое и четвертое, по совокупному показателю машиностроения
- четвертое и третье места.
28
июля 1914 года началась война.
Правительство
жило уверенностью на быстрое (и, конечно, победоносное) ее окончание, на
достаточность произведенных в мирное время запасов вооружения и на получение
его в случае нехватки из-за границы, преимущественно из США.
И
только Императорское Русское техническое общество сразу же оценило надвигающуюся
опасность для экономики России. Уже в начале сентября при нем будет создана и
начнет работать "Комиссия о мерах по промышленности в связи с войной".
"...с
прекращением привоза из-за границы на сотни миллионов рублей необходимых нам
товаров на ИРТО лежит весьма большая и ответственная работа...
...принять
самое энергичное участие, прежде всего в возмещении по мере возможности того
ущерба, который несет страна от прекращения к нам ввоза многих товаров и
изделий, не производившихся у нас и являющихся в то же время необходимыми и для
промышленности, и для страны вообще, и для нужд военного времени в особенности".
Исследуя
статистические данные по ввозимым в Россию материалам, Комиссия отметила
следующее:
"... участие Германии по ввозу составляет за последние годы около
45%.
По отдельным статьям значение Германии много выше и доходит до 90%
и более.
... Германия играет большую роль во ввозе к нам не только изделий,
ею производимых, но также и сырья, и полуфабрикатов, в отношении которых она
играет роль только посредника, или в лучшем случае, - сортировщика при продаже
нам сырых продуктов, самой Германией не производимых, но получаемых ею из других
стран и даже из самой России...
В области всякого рода продуктов химической промышленности,
механической, инструментальной и т. п. Германия ввозит к нам продуктов своей
промышленности от 50 до 100% по разным категориям".
При этом, являясь исполнителями многих ответственных военных
заказов России (от которой немецкие промышленники уже накануне самой войны
получили в два раза больше заказов, чем английские и французские промышленники,
вместе взятые), немецкие фирмы имели возможность не только зарабатывать на них
огромные сверхприбыли, но и знать "секреты" военно-технического оснащения
русской армии.
В каждом выпуске Трудов комиссии начнут публиковаться "Запросы,
поступившие в Справочное Бюро и ответы на них".
Запросы касались возможности приобретения станков, металлов и
химических веществ, возможности узнать адреса изготовителей требуемой
продукции, и адреса сбыта изготовленной, возможности узнать о способах создания
новых производств.
За
год работы Комиссия издала 12 выпусков Трудов.
Все
более и более страна начинает осознавать весь ужас надвигающейся катастрофы,
справиться с которой правительство уже не в состоянии. Особенно ясно это
становится после поражений весной 1915-го, ведь русской армии приходилось
"обучаться методу ведения войны: без патронов, без винтовок, без пушек и т. д.".
Действительность
опрокинула незадачливые расчеты стратегов из генерального штаба и правителей
царской России. Во-первых, война приняла затяжной и небывалый по своим
масштабам характер. Во-вторых, произведенных в период мирного времени запасов
оказалось недостаточно даже для первых шести месяцев военных действий.
Так
спрос на винтовки уже в первый период мобилизации (т. е. в первые месяцы войны)
был 5 млн. штук, в то время как внутреннее производство их составляло к началу
войны, при максимальной производительности всех отечественных оружейных
заводов, не более 525 тыс. в год.
Надежды
на получение вооружения из США оказались не состоятельными.
Реальная
помощь поступала только от Японии, которая поставила 400 000 винтовок из
своих мобилизационных запасов.
По
свидетельству начальника Генерального штаба М. А. Беляева, "японские ружья были
единственные ружья, которые нам удалось передать действующей армии в первую
половину 1915 г."
Из
заказа же, данного американскому заводу Винчестера (269 000 винт.), поступит только
31 000, а заказы сделанные заводам Ремингтона (1 200 000 винт.) и
Вестингауза (2 000 000 винт.), начнут поступать лишь в январе 1916 г.
В
воспоминаниях Председателя Государственной думы М. В. Родзянко, который в
апреле 1915-го побыл на фронте, говорится, что "солдатам порой приходилось
отбиваться камнями, и даже было предложение вооружить войска топорами на
длинных древках".
Ситуация
складывалась просто критическая.
В
этих условиях один из ведущих финансистов и промышленников А. И. Путилов
предложил для улучшения боевого снабжения армии образовать совещание из представителей законодательных органов и крупной
промышленности, которые, получив от военного министерства заказ, распределяли
бы его между собой, привлекая к деятельности большие заводы и малые заводы,
способные изготовлять второстепенные предметы в помощь большим заводам.
Такое
Особое Совещание, непосредственно подчиняющееся только верховной власти (т. е.
царю), будет создано 14 мая 1915 года.
С
лета 1915-го развернут свою практическую деятельность организованные
правительством военно-промышленные комитеты, идея которых была предложена на
состоявшемся 26-29 мая в Петрограде на IX съезде представителей
промышленности и торговли.
С
13 июля исполняющим обязанности, а с 10 сентября военным министром и
председателем Особого совещания по обороне государства становится Алексей
Андреевич Поливанов, который основное внимание сосредоточит на улучшении
снабжения армии. Привлекая широкие круги общественности к военному производству,
он начнет перестройку военной промышленности.
Все
эти изменения сразу же начнут давать конкретные результаты. Так, по состоянию
на 11 августа 1915 г.
количество частных артиллерийских заводов, работавших на нужды войны, увеличится до 131 (вместо 75,
работавших до войны).
Острый
период паники миновал и в конце 1915 года "Комиссия о мерах по промышленности в
связи с войной" преобразуется в Комитет Военно-Технической Помощи, чтобы
работать уже несколько в другом направлении. В последнем номере "Трудов
комиссии" уже говорилось о будущем, о том, что "с окончанием войны, начнется
строительство жизни в небывалых прежде размерах... Тогда вспомнят публикации в
Справочном Бюро ИРТО и потянутся к нему с запросами, может быть, более
многочисленными, чем это было в первый год величайшей войны и тягчайших
экономических затруднений"...
26-29
февраля 1916 года в помещении Собрания инженеров путей сообщения происходил
съезд представителей военно-промышленных комитетов.
На
его открытии будет зачитана приветственная телеграмма:
"Сердечно благодарю всех собравшихся на
второй всероссийский съезд представителей военно-промышленных комитетов за их
готовность работать с полным напряжением сил. Одушевляющие съезд чувства служат
для Меня ручательством успешной деятельности всех военно-промышленных
организаций и дают уверенность в том, что наши доблестные войска будут снабжены
всем необходимым для окончательной победы над врагом.
Николай".
В
заседании 28 февраля профессор Н. Н. Саввин сделает доклад о роли крупной
металлургической промышленности в деле снабжения армии и подытожит уже
сделанное.
1)
невзирая на ряд тяжких препятствий:
а)
отсутствие в мирное время плана мобилизации частной промышленности,
б)
запоздалость призыва к объединению промышленности,
в)
отсутствие общего плана заданий на предметы военного снаряжения и, как
следствие этого, постоянное изменение в программе работ заводов,
г)
неурядицы, вызванные призывом на военную службу специалистов-рабочих,
д)
отсутствие у наших заводов специальных навыков в артиллерийской точной работе,
е)
скудость русского общего машиностроения, почти полное отсутствие станочных и
инструментальных заводов, специальных сплавов, качественных сортов металла и
ж)
беспримерное расстройство перевозок, - все же армия ведет войну, опираясь пока
главным образом на отечественную промышленность, ибо союзники многого дать не
могут, а заказы в Америке запаздывают;
2)
если бы своевременно, например, в августе 1914 г., было дано твердое
поручение частной промышленности наладить вновь производство у нас орудий,
пулеметов, винтовок, - все это было бы у нас в конце 1916 г.; если бы в январе-апреле
1915 г.
военным ведомством не были отклонены предложения нескольких серьезных русских
заводов на поставку снарядов, не было бы тех трудностей, кои те же заводы
испытали, получивши заказы через 6-10 месяцев, а главное - были бы снаряды в
августе-декабре".
Война
требовала и огромных финансовых расходов.
Англия,
Америка, Япония и даже самые незначительные страны, как Дания или Швеция
поспешили воспользоваться экономической слабостью России.
Датские
фабриканты утверждали, что никогда не производили раньше таких скверных текстильных
товаров, и никогда раньше не получали таких высоких цен, как теперь при
экспорте в Россию.
Спекулятивные
махинации англичан в торговле металлом были настолько очевидны, что деловые
круги России вынуждены были через ЦВПК обратиться в Особое совещание со
специальным меморандумом, в котором указывали, что к России, как к союзнику и
крупному покупателю английского металла, должны были бы в Англии относиться "с
должным уважением и продавать металлы русским по такой же цене, как и
английским заводам. Между тем этого не наблюдается. Продажа металлов для России
происходит при нарушении интересов последней. Русские заявки на металл
спускаются на рынок лишь после удовлетворения внутренних потребностей
английской промышленности, когда последняя закупит металл по более низким
ценам. Русские же заявки удовлетворяются за счет остатков и по ценам,
значительно более высоким".
К
чему всё это привело ясно видно из "Баланса внешней
торговли (в млн руб.)".
вывоз привоз баланс
1912 1518,8 1171,8 + 347,0
1913 1520,1 1374,0 + 141,1
1914 956,1 1098,0 - 141,9
1915 401,8 1152,9 - 751,1
1916 575,0 2750,0
- 2175,0
Привоз
достиг невиданной ранее суммы, и дефицит внешней торговли перевалил за 2
миллиарда.
Не
случайно в материалах Чрезвычайной следственной комиссии при Временном
правительстве указывалось, что если бы жизнью русской армии, внутренней жизнью
России руководил германский генеральный штаб, то он не создал бы ничего
другого, кроме того, что было уже создано его агентурой в экономической и военно-промышленной
жизни страны.
Автору
не хочется заканчивать статью именно этим страшным сообщением. Ведь в истории
России были и совсем другие, более славные страницы.
Французский
посол в России Кампредон напишет о Петре I: "При малейшей демонстрации его флота,
при первом движении его войск ни шведская, ни датская, ни прусская, ни польская
корона не осмелятся ни сделать враждебного ему движения, ни шевельнуть с места
своих войск..."
При
миротворце Александре III
тоже никто не решался спорить с Россией, у которой, по
словам императора, были "два верных союзника - наша армия и флот", мощь которых
были созданы силой и мощью развившейся при нем отечественной промышленности.
А
потому, именно этот "исполинский мужик" (В. М. Васнецов изобразит его на
картине "Богатыри") невозмутимо заметит: "Когда Русский Царь удит рыбу, Европа
может подождать".