Мы раса, растворенная среди людей. Откуда мы взялись, никто толком не знает. Возможно, прилетели из космоса.
Когда просыпаюсь, за окном идет дождь. Под подушкой надрывается телефон. Это может быть только начальник.
Мы с моим солнцем расстались вчера. Он тоже нолан и пишет чернилами по небу. Он никогда не звонил в такую рань.
- Слушаю, шеф. Какой объект? У меня сейчас нет партнера.
Наконец открываю глаза. За окном - стена блестящих капель.
Вы дружите с бывшими? Я - никогда. У меня не бывает бывших, есть только нынешние. И это не обязательно страсть. Это просто человеки вокруг меня. Люди или ноланы.
- Куда? Мы же не обслуживаем этот город. Ах, вот как?
В зеркале вижу всклокоченную себя. Рыжие кудри - жертва эксперимента с краской. Я не очень подхожу на роль романтической героини. Мое солнце еще долго продержался.
...Мы едва знали друг друга, просто тусили в Интернете. Он предложил пойти в кино - это не было свиданием. Нам лишь нравился один и тот же режиссер. Кажется, мы позвали еще друзей - но в последний момент они отказались.
Мы наслаждались фильмом, а после сеанса собирались по домам - но начался ливень. Зонтика не было. Можно было вызвать такси... но я живу рядом с кинотеатром. И я сказала:
- Очень хочется кофе с корицей. Прямо сейчас. Пойдем ко мне?
Потом выяснилось, что он не любил корицу. Но зачем-то пошел. Наверное, виноват был режиссер.
... Мы уснули, обнявшись. И очень скоро стали вместе работать.
А теперь мне придется работать с кем-то другим.
* * *
Я слишком ленива, чтобы готовить завтрак. Выручают тостер и кофеварка: я готова к выходу через полчаса.
Сегодня я люблю воздушные платья и легкие сумочки. Сбегаю по лестнице, юбка развевается, словно тронутый ветром парус.
Внизу желтое такси, я еду в офис.
Дождь за стеклом утихает, мир проступает в нем карандашным наброском. Я считываю линии. Я счастлива.
Всегда.
Можно ли быть счастливой, расставшись с любимым человеком? Да. Мы, ноланы, любим не как люди. Мы счастливы тем, что существуем.
В кабинете у шефа дожидается угловатая девочка в очках, с брекетами и тугой косичкой. Она - тоже нолан. Совершенный нолан, которому не нужны дивайсы для коррекции. Просто ей так прикольно: очки и брекеты заменяют татушку и кольцо в пупке. Имя не спрашиваю, - мы вместе на один день. Улыбаемся друг другу и этому дню.
У нее подмышкой книга. О нет, это арт-блокнот. Она креативный напарник.
А у меня с собой фейерверки.
... Вокзал. Наш поезд отходит из тупика, а не с платформы, как странно. На табло надпись "КРУТОЕ". И ниже мелкими буквами - "везде".
- У них тут все везде крутое? - пожимает плечами моя девочка.
Первая фраза с момента нашей встречи.
Объясняю смысл. Не проявляет эмоций. Нолан...
В вагоне садимся напротив матери с двумя дочками - и едем. Сестренки без конца толкаются, младшая заводит дурацкую песенку с повторяющейся фразой: "У тебя прыщи". Рекламы насмотрелась? Старшую это раздражает, она кричит на мелкую, но мать все время усмиряет ее. Моя девочка открывает свой огромный блокнот. Девственно-чистый внутри.
Достает огромные ножницы...
Они притягиваю все взоры, даже сестры замолкают.
... И начинает вырезать силуэт.
Женская голова в кудряшках. Наверное, так выгляжу я, когда причешусь. Девочка-художник отдает силуэт мне и берется за следующий. Держу в руках тонкую бумагу, и мне становится весело. Вот и следующие изделие готово -балеринка в пачке. Художница прилепляет ее на стекло, и мы все смотрим, не отрываясь, даже мать с дочками. Дождь идет до сих пор, но на нашем окне танцует балерина, и ехать уже не скучно.
Девочка вырезает двух сестренок с косичками, взявшихся за руки. Они выходят не мультяшными, а какими-то человеческими, и очень похожи на сидящих напротив детей. Она отдает бумажных девочек женщине. У той разглаживаются складки на лице, и становится ясно, что ей нет и тридцати, а до этого выглядела под сорок. Для сестер художница вырезает двух смешных собак. То что это собаки, становится понятно лишь после последнего взмаха ножниц. Одна - с длинным телом и висячими ушами, вторая - круглая и лохматая.
На нас смотрит весь вагон. Моя новая партнерша начинает оделять вырезками всех пассажиров. Вот выгнувший спинку кот, белочка с пушистым хвостом. Мужчина, сидящий через проход, получает бумажный дом с трубой, и с изумлением бормочет: "У деда такой был".
Еще не доехав до места, нолан сделал половину работы: все люди в нашем вагоне - счастливы. По-своему, и это, разумеется, ненадолго. Но заряд получен. И в течение нескольких часов счастливые люди смогут передавать его всем, с кем будут контактировать. А те, в свою очередь - следующим, только, конечно, уже меньшему количеству и с меньше силой, и так по убывающей. В этом и заключается наша работа: мы улучшаем жизнь. Мы - раса счастливых.
Всегда.
Вот и городок под названием Крутое. Здесь школьная ярмарка перед учебным годом.
Обычно нас приглашает администрация. Но в Крутом местные власти всегда категорически против нашего присутствия. Мэр говорит, что шарлатанам здесь не место.
И город чахнет. Несчастливая жизнь - как болотный туман. Наползает из низины, опутывает все скользкими нитями. Люди задыхаются... а потом умирают. Но не понимают, что умерли. Существуют дальше, по инерции. Потому что вроде бы так надо.
В конце концов волонтеры организовали группу, собрали средства - и наняли нас. Мы здесь инкогнито. Я - торговец фейерверками на ярмарке. Вот только писать ими в небе не могу, иначе выдам нас. Людям придется запускать фейерверки самим. Надеюсь, справятся.
Крутое - грустный город, грязный и серый. В глазах бегущих мимо прохожих - недоверие и тоска. Только на ярмарке жители кажутся оживленными - среди книг, имбирных пряников и школьной формы человек не выглядит совсем несчастным, скорее - деловитым.
Хмурая тетка выделяет нам прилавок. Раскладываю фейерверки, похожие на разноцветные указки. Не могу продать много, это расточительство: в руках людей их хватает на один раз. А ноланы могу писать бесконечно.
Вначале не покупают, даже не смотрят в нашу сторону. Оглядываюсь на напарницу - она кивает и достает большие ножницы.
И вот готова вертушка с загнутыми краями. Она крутится на конце "указки". Первыми подходят дети. Моя девочка вырезает еще одну вертушку, а эту дает подержать насупленному мальчику лет восьми. Рядом совсем маленький начинает клянчить у родителей вертушку. Мы объясняем, что бумажное колесико бесплатное и отдаем. Но мальчик и его родители в растерянности смотрят на безжизненную бумажку: ее некуда прицепить.
Поэтому покупают и фейерверк.
Скоро на столе не остается ничего. Только в моей сумке лежит последний фейерверк - мой личный, запасной. Он нужен не для продажи - а для нас, на всякий случай.
Темнеет, зажигаются звезды. Ярмарка не работает, но горожан на улице прибавилось - высыпали из домов после тяжелого трудового дня.
Мы собираемся домой. Но рядом с нашим столом останавливается девушка. Случайно. Замирает, как потерянная. Она стоит боком, и я все вижу на ее лице.
Одиночество. Страх. Боль. Ей нужен фейерверк - очень, прямо сейчас. Конечно, дома и в офисе есть еще, один я легко могу подарить. Но нам предстоит ехать обратно, и со мной - ребенок, мой партнер, у которого не так много сил...
Девушка поворачивается, смотрит на меня, и я не выдерживаю.
- Возьми. Просто держишь на вытянутой руке и нажимаешь вот сюда.
Она удивляется, но берет у меня указку. А потом - делает, как я объяснила.
Люди не умеют писать чернилами по небу. Они лишь разбрасывают цветные искры, но даже искры делают их счастливее. Из указки вырывается серебряный фонтан. Струи достигают неба, рисуя на нем огромное светящееся сердце. Я вижу несмелую улыбку на лице девушки.
В разных углах парка вспыхивают искры. Светящиеся струи озаряют небо. Все, кто купил у нас фейерверки, наполняют ночной воздух разноцветным счастьем. Но его, увы, слишком мало в масштабах города.
У людей странно: если где-то возникает островок счастья, на него обязательно обрушиваются океанские волны страха и безысходности. Нам надо уходить, быстрее, потому что в темноте город станет опасным, мы можем не справиться.
Поздно.
Еще не вижу, но чувствую: к нам со всех сторон подтягиваются злые тени. Это люди. Мертвые люди, существующие по инерции.
Моя девочка жмется ко мне. Хотим бежать, но передо мной вырастает грозная фигура. Лица не видно. Из-за темноты.
- Мы не звали вас в свой город! - глухо говорит незнакомец.
Возможно, это местный полицейский, а может быть - еще хуже.
- Мы уже уходим!
Я беру девочку за руку. Я не боюсь за себя. Но мне нужно сохранить ее.
- Вы пойдете со мной!
За спиной у него вырастает еще пара человек без лиц. Нам нельзя идти с ними, они нас не выпустят, и мы перестанем существовать. Раса счастливых - это цветы, которые вянут в неволе. Счастье должно быть роздано, а не похоронено в сундуках.
Мы пытаемся спастись бегством. Тени преследуют нас. Моя сумочка летит в пыль, но мне все равно. Я могла бы бежать гораздо быстрее, но девочка... Я не брошу ее.
Я счастлива. Все еще счастлива. Неизменно. Под ногами выбоины дороги, воздух сырой и холодный, за спиной - тяжелый топот, а я держу за руку ребенка, которого, возможно не смогу защитить... Но я все равно счастлива, потому что жизнь больше всего этого. И каждое оставшееся у нас мгновение я буду это помнить.
Ноланы - счастливые существа, но не сверхсущества. Наши силы на исходе. Нас настигают полицейские и хватают за плечи. Моя девочка испуганно вскрикивает - она еще не взрослый нолан, у нее не так много сил для счастья. Фейерверки гаснут, сползается тьма.
Чувствую приближение смерти. Ее дыхание обдувает мой затылок. В свой последний миг - прекрасный миг - я смотрю на девочку и улыбаюсь ей. Хватка на плечах становится железной, и я готова закрыть глаза.
А в следующую секунду темноту озаряет новая вспышка - сиреневая, как тот цветок, имя которого носит наша раса. И на небе твердым почерком пишутся буквы. Наши пленители замирают, как вкопанные.
Мое солнце. Это он - он здесь. Только мой нолан пишет сиреневыми чернилами.
Я плачу.
Это ново для меня - я никогда не плакала от боли, грусти или страха.
Девочка прижимается ко мне, а я смотрю на надпись в небе и чувствую себя так, словно внутри меня раскрывает крылья огромная сиреневая птица.
Тени исчезают - растворяются в потеплевшем воздухе.
Рядом со мной и девочкой оказывается мой нолан.
- Как ты узнал, что мы здесь? Почему ты пришел?
Внутри меня, вокруг меня, везде ("Крутое - везде!") вспыхивают фейерверки, один за другим. Сейчас я могу напоить счастьем не только этот город, а всю планету, а может быть даже не одну.
- Я внезапно понял, что нужен тебе. Именно я - именно тебе. Шеф сказал, что ты в "том самом" городе, и я рванул сюда. Поехали домой.
Моя маленькая напарница улыбается, протягивая мне бумажную фигурку. Когда только успела? Это не силуэт, это удивленная детская рожица.
Смотрю в сияющие глаза моего солнца.
- Ты самый удивительный нолан на свете, - шепчу я.
Он пожимает плечами:
- С чего ты взяла, что я нолан? Я просто люблю тебя, я же написал.
Я так изумлена, что не передать.
- Люди не умеют писать чернилами по небу!
- Да? А я этого не знал.
Втроем мы обнимаемся и идем на вокзал.
* * *
Есть на свете цветок под именем нолана. Один из его сортов называется Сиреневая птица.
Но люди - не цветы и не птицы. И счастливы тем, что любят.