Я сидел, закинув ноги на стол, и лузгал семечки. Шелуху, особо не церемонясь, я бросал куда придется: на блестящую поверхность стола, покрытый коричневым ковролином пол, даже за спину, надеясь попасть на серую поверхность солнечной батареи подоконника. На носок правого ботинка взобрался робот-уборщик, похожий на таракана. Его манипуляторы смахнули повисшую на шнурке семечку, с ботинка таракан прыгнул на подоконник, подчистил там. Потом пробежался по полу и вернулся на стол. К тому времени я уже успел нагадить ему снова, и он опять отправился по кругу. Так он бегал уже почти два часа. А я наслаждался тараканьими бегами.
Пальцы зацепили из пакета последнюю семечку. Я швырнул пустой целлофан. Посмотрел, как уборщик сплавил его до размеров горошины и затем проглотил. Щелкнул по клавише синтезатора, и мне на руки выпал новый пакет семечек. В голове чуть пискнуло, и с моего счета списался один балл. Итак, продолжим. Мне на секунду показалось, что таракан посмотрел на меня укоризненно. В ответ я показал ему язык.
В этот момент над столом вспыхнул голоэкран, и на мой язык посмотрел мой непосредственный начальник. Майор Иван Бронин. Его серьезное лицо начало быстро меняться на удивленное. Седые брови полезли вверх, а широкая челюсть с узкими как нитка губами, наоборот, пошла вниз.
- Лейтенант Семгин, - голос его по мере произношения набирал обороты. - Это что такое?
Я вскочил, чуть не запутавшись в вскинутых на стол ногах.
- Это я не вам.
Голоэкран провернулся на 180 градусов, обозрев пустой кабинет.
- А кому?
- Уборщику. Виноват.
- Вот делать тебе больше нечего, - голос майора заметно смягчился. - Бросай свои семечки и бегом ко мне. У нас человек пропал.
Если бы я еще сидел, то подскочил бы, наверное, до потолка. Пропажа человека была зафиксирована последний раз семь лет назад. Как раз через месяц после того, как была внедрена программа тотального наблюдения. Тогда в Организации Взаимозависимого Содружества - сокращенно ОВС, - которое располагалось на территории бывшего СНГ и прихватила еще две трети Украины, не осталось ни одного уголка, который не просматривался бы камерами всевозможных видов. От простых, оптических, до инфракрасных и даже рентге... как-то там, которые могли смотреть сквозь стены. Правда, с плохим разрешением.
- Я через секунду. Байтом прилечу.
Кабинет майора отличался от моего только размерами: он почти в два раза больше моего, включая и высоту, - да еще отделкой стола майора. Был у моего начальника небольшой бзик на древности. И свой суперпупер технологичный стол он задекорировал под дерево. Прямо как у древних скифов каких-то. В остальном все то же самое: белые стеновые и потолочные панели теплоуловителей; энергосберегающее стекло в вечном режиме вибрации (Министерство приказало установить, дабы избежать прослушивания); ковролин, что проводил диагностику состояния находящихся в помещении людей и передавал на пульт кондиционера информацию какие тонизирующие, а то и лечащие феромоны добавить в кондиционируемый воздух; подоконники с солнечными батареями я, кажется, уже упоминал. В совокупности с теплоуловителями панелей они обеспечивали энергией в кабинете всю аппаратуру.
Кроме майора в кабинете уже была капитан Синицына. Низкорослая толстушка с синими волосами и сложной татуировкой на лице, говорящей, что она состоит в клане Поднебесных. А также капитан Иводной. Высокий, худой с зеленой кожей, покрытой мелкой чешуей. На руках длинный черные когти, способные резать сталь, которые капитан с назойливым постоянством рекламировал как оружие ближнего боя. На мой взгляд, чистые понты. Какой ближний бой, если у нас два года как запрещено даже применение электрошокеров? Нарушителей положено вязать, а не ставить им синяки или тем более резать их когтями. Иводной не любил меня, считал зеленым выскочкой, незаслуженно рано получившим звание лейтенанта. Я, в свою очередь, считал его недоразвитым. Мужику сорок лет, а он еще капитан. Что возьмешь с человека, если во второй реальности он играет за орков? Почему он мент, а не нарушитель с такими-то задатками, я до сих пор не могу понять.
Майор, как я уже говорил, был немного повернут на древности и потому не красился, не татуировался, не занимался пластикой лица и тела. Лишь только подкорректировал возраст, чтобы выглядеть как пятидесятилетний воин. Седовласый, лицо в неглубоких морщинах, но крепкий, как гриб боровик, и еще может уложить на обе лопатки любого молодого выскочку. Одет он по моде начала двадцать первого века: джинсы, спортивные туфли, рубашка с короткими рукавами.
А сам я? Про других рассказал, а про себя молчать буду? Ну, я уж ближе к майору. Украшать себя подобно Иводному не стал. Только сделал так, чтобы волосы у меня росли темные у корней и белые по верху. Да еще вытатуировал себе прямую линию, начинающуюся под левым глазом и доходящую до ключицы. Татуировка содержала оптические нейромодули, позволяющие мне быть постоянно подсоединенным к информационной сети. Тут я не удержался и раскошелился, чему очень рад. Подобным обладали на земле всего пара сотен миллионов человек. Да и кроме денег тут еще требовалось пройти особые тесты и не быть слишком увлеченным игровыми зонами реальности два. Тут я со злорадством потирал руки: Иводному никогда не получить такую систему приема и передачи данных.
Майор помахал мне рукой, приглашая сесть за стол. Я выбрал себе стул и сел так, чтобы капитан Синицына была между мной и Иводным. А то еще обсыплет меня чешуей.
- Итак, - начал майор, - Уксуров Степан Игоревич. Двадцати лет от роду, в семь тридцать утра покинул свою квартиру и отправился в офис Центрального Универсального Магазина двух реальностей, где работал менеджером по продаже лицензий пожизненного синтезирования. В офис он не явился, и с тех пор его больше не видели. С момента пропажи прошло уже двадцать шесть минут.
- Двадцать шесть? - удивленно проговорила Синицына. Голос у нее был высокий и тонкий, так что даже немного резало вибрациями по ушам. Так говорить можно только искусственными голосовыми связками. Значит, Синицына тоже погрязла в своем клане Поднебесных. И ей тоже не видать, как обратной стороны своих зрачков, мою систему приема и отдачи данных. Хотя, что это я думаю? С Иводным все ясно. Я с ним даже по одному IP в реальность два бы не выходил. А Синицыной такая система очень даже не помешает. Серьезно помогает в нашей работе. К примеру, вчера я уже через две секунды после нарушения знал о двух пешеходах, перешедших на красный свет. И еще через две они уже получили извещение о штрафных баллах.
- Да, целых двадцать шесть минут.
- Что показали камеры? - спросил Иводной.
- Камеры зафиксировали как в районе на пересечении Аллеи Воинов и проспекта вождя революции Уксуров вышел из маршрутного гравилета. Дошел до угла здания и растворился в воздухе.
- А можно просмотреть запись?
Вспыхнул голоэкран. Угловатый гравилет остановился, высадив одного пассажира. Молодой парень одет в серебристый комбинезон. Грудь перевязана по последней моде широкой синей лентой так, что два ее конца за спиной парня едва касались земли. Стильный. Пластика тела сделана от Кинреди, ведущего дизайнера. А паренек-то не из простых. Баллы на карточке водились, да и не малые. Вздутая левая рука с мышцами размером с футбольный мяч. Правая тонкая, как лоза, и кости в ней удалены и заменены на специальные мышцы, как у осьминога. Такая рука могла сгибаться в любую сторону и в любом месте. В лоб ему был вделан прибор, похожий на черный камень. Это уже специфика. Такие приборы в частные руки не продают. Уксуров мог в любой момент прочитать всю финансовую историю клиента: поощрения, штрафы, повышения. Даже получал немного криминальной информации. Проверял, не наказывался ли клиент и за что.
Уксуров Степан Игоревич немного постоял. Потом, переваливаясь, двинулся в сторону офиса и вдруг пропал. Вот он был, и через наносекунду его нет.
- Увеличьте пожалуйста, - попросила Синицына.
Изображение вернулось к моменту, когда Уксуров вылез из маршрутки. Придвинулось так, что на экране уместился только он один. Вот он делает первый шаг. Вздувшаяся рука немного тянет его к земле. Он стильно шаркает ногами. Еще шаг. По телу разливается легкая серебристая рябь, практически не различимая на серебристой ткани комбинезона, но отчетливо видное на синей ленте. Вот он пропал. Серебристая пыль еще держится немного, и так же исчезает без следа.
Иводной провел рукой по чешуе на щеке.
- Все ясно, - сказал он. - Это похоже на работу дезинтегратора. Марки Ристак 56. Такой серебристый остаток дает только он.
Синицына всплеснула руками.
- Невозможно! - резанула она воздух своим сопрано. - Дезинтеграторы запрограммированы обходить биологические объекты млекопитающих организмов размером больше крысы.
- И все таки мы видим работу дезинтегратора. Это несомненно.
- Хватит спорить, - майор резко ударил по столу. - Сходите и проверте.
На служебном гравилете мы долетели до аллеи Павших воинов за две минуты. Пришлось немного задержаться. На Тулака ГАИ перекрыли движение, давая свободную дорогу служебному гравилету из Думы. Совсем эти политики зарвались.
Все время пока мы летели Иводной и Синицына болтали, иначе и не назовешь, о реальности два. У них там, оказывается, орки объявили войну Поднебесному клану и скоро должны были пойти на штурм замка Орлиное гнездо. Иводной бахвалился, что прокачал своего оборотня так, что он теперь может лазать по стенам. А значит, "хана вашему клану. Ворвемся ротой ползунов, пробьемся к воротам и откроем основным силам". Синицына говорила, что вот-вот вошьет себе крыло, и тогда хана уже ползунам. Посшибает их на середине стен. "Так что лучше бы орочья рота Иводного качала своих оборотней не на лазание по стенам. А на приземление с большой высоты".
Я старался их не слушать. Врубив систему отдачи и принятия данных и предоставив допуск лейтенанта следственной группы, я стребовал у главы офиса Центрального Универсального Магазина Двух Реальностей данные на пропавшего менеджера.
Уксуров Степан Игоревич. В шестнадцать лет закончил общее образование. В восемнадцать прошел курсы реальности два по менеджементу и финансовой истории. Уважаю! В девятнадцать устраивается на нынешнее место работы и быстро продвигается по карьерной лестнице, задвигая в сторону всех конкурентов. Неделю назад получает пост главы отдела продажи пожизненного синтезирования. Не повезло, пропал на самом пике своего триумфа. Как утверждает Иводной, распыленный на атомы уличным дезинтегратором.
Как только приехали на место преступления, Синицына мгновенно переключилась с игры на работу. Замерла у капота гравилета, прикрыв торсом половину надписи "полиция" крупными буквами. Ее татуировка заиграла всеми цветами радуги, красиво отсвечиваясь в синих волосах. Игровое украшение она приспособила под работу. В татуировку были вживлены датчики, замеряющие все открытые на данный момент излучения. Датчики запахов, энергетики тела и гравитационного возмущения, индивидуального для каждого человека.
- Он здесь, - проговорила она почти сразу. - Вернее, то, что от него осталось. Атомы рассеяны в районе шестидесяти метров. Часть уже употреблена другими организмами. Тело восстановлению не подлежит. Родственники обойдутся без похорон. Предоставим им только официальное извещение о смерти.
Иводной как старший по званию погнал меня огораживать зону преступления. А что тут огораживать? Достал зонд, задал ему ширину, длину и планетарные координаты - и готов отмеченный ярко оранжевым лазерным лучом прямоугольник. Немногочисленные пешеходы обходили нас вдоль стенки. Некоторые задевали луч и тогда раздавался негромкий звонок. Пешеходы отходили, и звонок умолкал. Мимо нас прошествовала группа малышей с воспитательницей. Молодая девушка с ушками под эльфа отстранила ребятню от привлекшего их оранжевого луча.
- Не трогайте, иначе дяди менты рассердятся и заберут вас в отделение.
"Тетя мент тоже рассердится" - подумал я. Улыбнулся и погрозил малышам пальцем. Они радостно заголосили и шумной стайкой отправились за воспитательницей.
- Долго же ты копаешься, - пробурчал Иводной. Он склонился над отверстием дезинтегратора, щелью расположенной на бордюре, длиной метр и в палец толщиной. Провел над ней рукой. Ногти у него жутковато откинулись назад, словно их кто-то ему вывернул и оставил висеть на полосках кожи, открыв гнезда личного беспроводного входа.
- Капитан следственного отдела Иводной, - рявкнул он словно дезинтегратор был живой и мог его услышать. - Открывайся, а то ноги выдерну. - А вот это уже похоже из орочьего лексикона. Вывод подтвердился широкой улыбкой Иводного. - Так, давай, качайся родная. Показывай.
- Господин капитан, - сказал я. - Я хотел бы просмотреть личные данные сослуживцев жертвы. Глава офиса предоставил мне данные по убитому, но остальное не дает, говоря, что моих полномочий не хватает. Ваши же полномочия...
- Убитому? - Иводной скривился. - Здесь совершенно ясно произошел несчастный случай.
- Это одна из версий. Согласен, самая вероятная. Но нельзя исключить убийство по личным мотивам. Уксуров быстро рос и многих отодвинул в сторону.
- Лейтенант, - Иводной сделал ударение на моем звании. - Естественно все сослуживцы погибшего предоставили свои воспоминания в размере десяти минут на момент гибели Уксурова. Ни у кого не зафиксирована сцена убийства. Четверо несомненно ненавидели погибшего. Но никто из них его не убивал. Если бы подобное было, нам бы сразу передали.
- Гражданские служащие? Их не обучали искать улики. Я бы хотел просмотреть, вдруг есть какая зацепка.
- Отстань, у меня дизентигратор вот-вот расколется. Ха-ха.
Синицына посмотрела на нас.
- Да отпусти ты мальчика погулять, - сказала она. - С нас не убудет, а ему развлечение.
- Ну, ладно, - буркнул Иводной. - Только давай свой допуск. Я не хочу быть связан с этим балаганом.
Синицына подмигнула мне.
- Лови.
Файл разрешения пришел ко мне в ту же секунду. Я улыбнулся. Связался обратно с офисом, показал новый допуск, представив себе, как скривился начальник Укурова, и с головой погрузился в поток данных. Я даже отрезал себя от внешнего мира, чтобы не отвлекаться от работы.
Итак. Четверо ненавидели. Их и просмотрим в первую очередь. Устроились на работу, повышения, премии, штрафы. Болезни, лечащиеся служебным медиком (я уже упоминал ковролин) и болезни серьезные, требующие вмешательства специалистов и посещения поликлиники. Болезни, лечащиеся на дому.
Двоих я проверил быстро. Один на момент смерти Уксурова разговаривал с клиентом. Второй сидел в туалете. Воспаление простаты заставило его просидеть там почти полчаса.
Тут я позволил себе снисходительно улыбнуться. Чего спрашивается тянет? Час процедур в поликлинике и от болезни не останется и следа.
Остальные двое заставили покопаться. Они выходили из офиса и находились рядом с местом преступления. Один как раз и подал первый сигнал в отделение полиции.
После этого я просмотрел также дела остальных сослуживцев Уксурова.
Проверив все еще раз, я заметил небольшую шероховатость, едва зацепившую мозг. Проверил еще раз. Это было очень странно. Я проверил снова. Ну, товарищи, слишком странно это. Я начал копать глубже.
Когда я наконец вышел из реальности два обратно в реальность один, то обнаружил себя на заднем сиденье гравилета, и мы уже подлетали к отделу. Я на секунду представил себе злорадно, как Иводной мучается загружая мое бесчувственное, замершее подобно манекену тело. Но то, что я накопал, тут же заставило вернуться к делу. Следовало сейчас же доложить майору.
Идя по коридорам отдела, я рвался и чуть ли не бежал впереди своих коллег. Еле себя сдерживал. Молодое тело, гормоны играют. Синицына смотрит на меня недоуменно. Иводной - раздраженно. У кабинета майора он оттолкнул меня, хотя я и так пропускал старшего по званию, и влез даже вперед Синицыной.
- Я всё... мы всё, - поправился он, - проверили. Совершенно ясно, что это несчастный случай. Системы дизентигратора дали сбой. Я даже нашел момент, когда это произошло. Дизентигратор зафиксировал Уксурова, когда он вышел из маршрутного гравилета. А потом произошел сбой, и дизентигратор идентифицировал его не как живой организм млекопитающее. Он был зафиксирован как мусор. И расщеплен.
- Что это вы с таким напором? - недовольно проговорил майор.
- Спешил сообщить. Вдруг этот дезинтегратор снова кого-нибудь убьет.
- Но его же сразу отключили.
- Да? Ну это я переволновался. Все-таки гибель человека. Давно такого не было.
- Я вас понимаю.
Я решительно вышел вперед.
- Господин майор. Я все проверил и утверждаю, что это было убийство.
Все замерли, повернулись и посмотрели на меня. Майор потер подбородок.
- Господин капитан утверждает, что это был несчастный случай.
- Да, я проверил. Сбой системы...
- Не перебивайте, капитан.
- Простите господин майор.
Я набрал в грудь побольше воздуха.
- Я даже могу назвать убийцу.
В этот раз молчание длилось гораздо дольше.
- Говорите, - наконец сказал майор.
- Но господин майор... - дернулся Иводной
- А вы помолчите. Пока.
Лоб мой взмок. Грудь рвалась от радости.
- Убийство совершил глава офиса.
- Так, - проговорил майор. - Продолжайте.
- Каждому убийству предшествует мотив. Я пересмотрел личные дела всех сослуживцев и обнаружил, что Уксуров быстро продвигался по служебной лестнице. Он задвинул в сторону четверых человек. И те ненавидели его. А еще один боялся. Глава офиса понимал, что Уксуров скоро станет его конкурентом и, скорее всего, победит. У главы были натянутые отношения с руководством. Он допустил несколько ошибок, принесших пусть и небольшие, но убытки организации. Он видел, что стул под ним шатается. А тут идет молодой и сильный, - я как бы невзначай посмотрел на Иводного. Тот скривился, словно выпил уксуса. - Глава офиса знал про камеры. Знал, что в случае ЧП его заставят предоставить запись воспоминаний. И он все продумал. Пять лет назад в районе, где проживал глава, из местного питомника сбежало несколько десятков бродячих собак. И у главы была психически больная мать, которую до истерик напугал этот случай. Ради ее успокоения глава добился, чтобы ему предоставили допуск к системе дезинтегратора и чтобы он мог в свое отсутствие переключать его на распыление любого млекопитающего размером меньше человека. Потом собак вернули обратно в питомник. А допуск у главы так и остался.
Иводной нервно дергался, но присутствие майора заставляло его молчать. Он только посматривал на начальника и взглядом просил его дать ему слово. Майор кивнул.
Иводной ворвался в мою речь.
- Ты хочешь сказать, что, используя допуск, глава офиса в нужный момент заставил дезинтегратор воспринять Уксурова как мусор?
- Да, - кивнул я.
- Ага! Но вот только ты ошибся. Если бы он это сделал, это бы зафиксировали камеры.
Я усмехнулся.
- Он глава отдела. Он обладает полномочиями на время отключать камеры.
- А как же воспоминания? Проверка ничего не обнаружила. И твои выводы построены на песке. Ты облажался молокосос.
- Нет. Я не облажался. Я уже упоминал, что у главы больная мать. Ее часто мучили кошмары. И он, чтобы успокоить ее, приобрел прибор, который избирательно стирал ей кошмары. Стирал ей воспоминания.
- Так-так-так, - майор встал из-за стола и подошел ко мне. - Лейтенант, вы утверждаете, что глава офиса стер себе воспоминания. А почему же проверка ничего не обнаружила?
- Он все продумал. Глава заперся в офисе, вышел в реальность два и начал изучать документацию. Затем используя допуск, отключил камеры в кабинете и подключился к дезинтегратору. Он знал, когда приедет Уксуров, потому что как раз перед этим звонил ему. Как только дезинтегратор зафиксировал жертву, глава расщепил его. Потом снова открыл документацию на той же странице и стер себе часть воспоминаний. Отрывки наложились друг на друга, показав что глава офиса не отрывался от документов все время пока совершалось преступление. Но он не учел одного: человек не может в точности повторить все движения. Во второй раз он посмотрел на документы немного под другим углом и в момент наложения строчки вдруг сдвинулись почти на пять миллиметров. Меня учили искать улики, и потому я нашел эту небольшую странность. Ухватился за эту ниточку и распутал весь клубок.
Майор потер подбородок.
- Проверим, - наконец сказал он и на секунду мелькнувшая пустота в глазах показала, что он с кем-то связывался. Через десять минут все повторилось, и майор сказал.
- Лейтенант, твои выводы подтвердились. Я выслал группу для задержания. В связи с раскрытием этого экстраординарного дела, тебя ждет внеочередное повышение.
Я распрямился, выставил грудь колесом.
- Господин майор. Госпожа капитан Синицына помогла мне и предоставила свой допуск, когда моего не хватило.
- Ее ждет поощрение.
Я посмотрел на радостную улыбку капитана Синицыной. Перевел взгляд на кислую мину Иводного. Он, как и хотел, оказался никак не связан с этим балаганом.