Шёл десятый морозный февральский вечер. На удивление всем сегодня было необычайно холодно, но намного теплее предыдущих дней. Снежные хлопья охватывали игривый взгляд соседской кошки, лелеющей своё подрастающее шерстяное потомство. Фонари светили не как обычно: в их бронзовом свете, напоминающем старинность потёртых советских фотографий, будто добавились новые оттенки, дающие надежду на лучшее время. Унылое окно панельной пятиэтажки по-прежнему навевало тоску и уныние у прохожих. Всё это стало уже привычным для маленького провинциального городка М.
Уставшая после тяжелого трудового дня Модеста возвращалась домой. Она работала официантом в кафе "Оазис", хотя, по правде говоря, таковым его считал только покойный владелец десятки лет тому назад. Сейчас же эту точку местные называли коротко и ясно "кабаком". Модеста работала на полставки, но находилась в этом заведении от красного восхода солнца до глубинных звёзд. Быть официантом в "Оазисе" - далеко не единственная участь, которая настигла красивую даму. За её правильными чертами лица, глазками, словно шоколадное детское драже, и медовыми веснушками скрывалось разочарование миром. Будучи подростком, её пьющая мать после очередной "посиделки" с друзьями явилась под утро не одна, а уже с маленькой очаровательной девочкой в животике. Так как единственное, что любила Жаринэ, - это была выпивка, поэтому она не придала особого значения сложившейся ситуации. Она продолжала отдыхать в том самом "Оазисе", а когда Модеста начала подрастать и уже хотела увидеть свет своими очами, девушка зашла в туалет, а выходила из него уже под звучный плач блаженного ребёнка. Рождение девочки начали отмечать задолго до её появления, поэтому крик новорождённого был успешно проигнорирован под звуки пятиструнной гитары Казбека- очередного суженого Жаринэ. К счастью, младенца всё-таки нашли. Никому неизвестно время, спустя которое обнаружили ангелочка, но как говорят другие, ещё бы немного и жизнь закончилась, не успев начаться.
Девочку нашла пожилая Гульназ, которая по великой случайности проверяла уборку своих подопечных. Услышав шум в одной из кабинок, она тут же ринулась смотреть новый повод для обсуждения. Гульназ славилась своим острым языком и чуткими ушами, так как ни одна дворовая собачонка не могла родиться без её ведома. Знала она обо всём, но только не о таинственном появлении младенца в туалете кабака. Какой бы не был мерзкий характер и сколько бы лицемерия не таилось в её душе, что-то человеческое в ней всё же присутствовало, поэтому старуха забрала к себе милое создание. Так Модеста оказалась нужной хотя бы для одинокой Гульназ в этом безнравственном кабаке.
Время шло. И из маленького увядающего росточка вырос очаровательный цветок- Модеста. Вместе с ней поменялась и Гульназ. Её старость дошла до такого предела, когда единственное, что может самостоятельно сделать человек- это сходить под себя, поэтому все домашние хлопоты рухнули на плечи ещё не окрепшей девочки.
Возможно, вы скажете, что история о Жаринэ ясна, ведь люди с подобным праздным образом долго не живут. Окажешься прав, читатель, но я бы не стала упоминать её, если бы произошло всё так стереотипно. Итак, Жаринэ после той вечерней посиделки в "Оазисе" по-прежнему продолжала игры с горячительными напитками, однако бедственное положение гулящей дамы с каждым днем становилось только печальнее и в какой-то момент достигло своего пика. Однажды, бродя по улицам города в поисках копеечки, она случайно встретилась с Модестой. Жаринэ ни за что не признала бы дочь и также продолжала бы скитания, если бы не шрам на лице блаженной девушки. Именно он привлёк внимание матери и оковал её взгляд- шрам был не похож на другие. Рассматривая черты лица Модесты, Жаринэ вспоминала свою юность и былые годы детской красоты. Подумать только?! Как же время и бурная жизнь могли так изуродовать лицо женщины, отражение души героини. "Береги честь смолоду",- как говорят русские люди испокон веков. А что же с нашим очаровательным цветочком?
Модеста быстро стала взрослой. Пенсия Гульназ была настолько маленькой, что её не хватало даже на покупку еды. Модеста, осознавая бедственность их материального положения, устроилась в единственное прибыльное заведение в их городе- в тот самый "Оазис". Возвращаясь с работы, ей встречались уже знакомые лица, отдыхавшие в кабаке часами раннее. Среди безудержного потока весёлых физиономий она также встретила одну, на которой радости было меньше всего. Старая женщина настолько бестактно охватывала взглядом Модесту, что создавалось ощущение, будто врач-дилетант делал множество неопытных и дерзких надрезов, в попытках изучить её тело. Девушку не смутил этот взгляд. Ей настолько приелись подобные созерцания, что они уже стали привычными. Её монотонный пустой взгляд пронзал каждую деталь окрестностей: потрепанных обывателей со стеклянными глазами, главной особенностью которых был запачканный маслом пиджак, соседская кошачья семья, уныло светящее окно пятиэтажки, блёклые панели домов, тускнеющие в бронзовом свете фонаря, и грустные веточки берёз, медленно наряжавшиеся в белую морозную кожуру из снежных хлопьев. Трудна и несправедлива была судьба Модесты, но сдаваться смерти было куда сложнее, ведь так, мой читатель?