- Всё позади, дорогая - тихо промолвил Пол, - теперь никто тебя у меня не отнимет.
Они сидели в углу комнаты, прижавшись друг к другу. Только тонкая полоска лунного света, разделившая комнату на две равные части, освещала влюбленных. Только лёгкое дуновение ветра проникало сквозь распахнутое окно. За окном царила тишина, казалось, что весь мир погрузился в сон.
Как сладко дкмать, что всё страшное осталось позади. Сколько страданий, бед пришлось им пережить, чтобы сидеть вот так вдвоём, и каждой частичкой тела и души ощущать эту радость: радость быть вместе. Теперь они одни, и весь остальной мир для них погас. Закрыв глаза, ощущая тёплое прикосновение руки Джессики на своём плече, Пол чувствовал себя бесконечно счастливым. Сейчас он не мог уже представить то страшное, жуткое время, когда Джессика была в руках этих грязных безумных сектантов ордена Чёрной свечи. Его даже не волновали теперь те преграды, которые ему удалось преодолеть, чтобы вернуть своё счастье.
А взволноваться было отчего. Спасение любимой с жертвенного стола, потом побег, растянувшийся на целый месяц. Месяц ужасных потрясений, когда разум был охвачен страхом, а телом правил лишь инстинкт. Всё это сейчас было так далеко от этих двух силуэтов, скрывающихся в полуночном сумраке в коттедже дедушки Пола.
Пол был уверен, что теперь они в безопасности. Об этом месте кроме них двоих знал только Варен, лучший друг Пола. Они оторвались от погони ещё неделю назад, но пережитый ими ужас отпустил только здесь, в этом богом забытом краю. Дедушка Пола вёл затворнический образ жизни, а лучшего места для отшельничества нельзя и придумать. С трёх сторон коттедж был окружён густым лесом, а южная сторона была и вовсе закрыта от внешнего мира горой. К дому вела одна лесная тропа с северной стороны тёмной чащи, да и та была совсем неприметной. Таким образом, Джессика и Пол оказались в полном уединении, замкнутые в своём маленьком мире, где господствовала искренняя чистая любовь.
- Я хочу, чтобы так было всегда. Только мы и это прекрасное тихое место. У нас будут дети, мы всегда будем счастливы. За всё воздаётся, я в это верю - тихо шептала Джессика, - Тебе необходимо сменить повязки, я сбегаю за ними вниз. - С этими словами Джессика нежно поцеловала Пола в щёку и скрылась в темноте, окутывающей дверной проём.
После последних слов Пол вспомнил, сколь сильно изувечено его тело. Многочисленные порезы на руках и ногах, глубокое рваное ранение на спине, но самым жутким увечьем являлся шрам на лице, рассекавший левый глаз и ровной линией ведущий к острому подбородку. Мало что осталось от того красивого молодого юноши. Изменилось и выражение лица Пола: теперь оно было ледяным, жёстким и равнодушным. Только при виде своей возлюбленной оно возгоралось жгучим пламенем, греющим Джессику взглядом, но сжигающим всё остальное. Джессика находила в любимом каждую черту лица совершенной, даже шрам, устрашающий врагов, был для неё так красив и близок.
Боли Пол не чувствовал. Душевная гармония, которая не так давно установилась, затмила собой все физические страдания. Любовь освещала его изнутри, и сей божественный свет, равномерно ложившийся на открытые раны, исцелял сильнее всех вместе взятых бинтов и медикаментов.
Джессика вынырнула из темноты и приблизилась к сидящему в углу Полу. Она нагнулась над возлюбленным и принялась заново перевязывать кровоточащие раны. Пол не издал ни звука, а лишь сияющими глазами созерцал своё счастье, воплотившееся в этой прекрасной черноволосой девушке. Её прикосновения были так ласковы и нежны, что Пол совсем не замечал боли ни при отклеивании старых повязок, насквозь пропитанных тёмной коричневой кровью, ни при жгучем соприкосновении капель спирта с зияющими ранами. Управившись, Джессика разместилась на полу рядом с любимым и слилась с ним в страстном поцелуе.
Тем временем за окном чуть усилился ветер, и могучий дуб склонил свои ветви в сторону полного диска луны. Слегка шевелилась трава, зёлёным ковром раскинувшаяся по окрестности дома. Сияние звёзд пробивалось сквозь прозрачные облака, словно стремясь укутать своим теплом едва слышимых в полуночной тиши обитателей серой старинной усадьбы.
Две любящие души сплелись в крепких нерушимых объятиях. Безграничная безмятежность витала в воздухе, в сердцах влюбленных, и казалось, ничто не способно её нарушить. Наконец усталость и покой одержали верх, и Пол и Джессика погрузились в сладкий сон, с тем, чтобы на утро вновь вернуться из дивного царства грёз и фантазий в реальный мир, недавно приобретший яркие и радужные цвета.
Из забытья ещё пока счастливую пару вернул едкий запах дыма и шумный треск горящей древесины. Пол резко вскочил, обитель их пылала. Он подхватил Джессику и стремительно кинулся к двери, ведущей из комнаты. Проём был объят пламенем и завален горящими досками. Было очевидно, что сквозь него пройти нельзя, а даже если и удастся, то попадут они в наиболее пылающую часть здания. Путь остался один - окно. Возлюбленные кинулись к нему, но как только они взглянули вниз, замерли на месте. Под окном стояли сектанты в своих чёрных непроницаемых масках. Их было много, они заполонили всю поляну у ныне страдающего дома. Чёрные тени бросали в окна сосуды с горючей смесью. Все были безмолвны: никто, кроме ревущей усадьбы, не издавал ни звука.
Пол осознал их безвыходное положение. Его взгляд нёс в себе столько злобы и ненависти, что сектанты, невольно устремившие взор на загнанных в угол жертв, поспешно разворачивали свои маски в разные стороны. Сердце Пола мгновенно окрасилось в чёрный цвет. Он держал в своих руках Джессику и не обращал внимания на рушившийся позади него дом. Его вниманием завладел хриплый томный голос одного из сектантов внизу.
- Боец, мы поражены твоей смелостью. Твоё упорство не знает границ. Но ты должен понять, уразуметь, что это всё предрешено. Ты чуть отсрочил предзнаменования тёмных глубин. И, видит Мрачный Разум, ты заслужил снисхождение. Тебе решать - прыгнуть вниз и погибнуть от наших рук или же остаться со своей возлюбленной и с ней сгореть в вашей обители. Мы ждём ответ.
Пол молчал. Он просто взирал на этих мерзких заблудившихся фанатиков и ненавидел их всем своим существом. Джессика плакала у него на руках. Если бы она не чувствовала рядом с собой Пола, её рассудок точно бы ей отказал. Они смирились со своей участью и так и остались стоять в этом корчившемся от боли доме. Сквозь распахнутое окно доносились громкие звуки падающих за спинами жертв балок. Их облизывали языки пламени, но разлучить возлюбленных они были не в силах. Пол крепко стиснул Джессику и медленно провёл рукой по её длинным распущенным волосам.
- Нам ясен твой выбор, - прохрипел всё тот же голос. - Но мы останемся здесь, дабы улицезреть ваши обугленные тела, и закончить наш ритуал.
Пол его не слышал, он направил свой глубокий шрам в сторону одного из фанатиков. Он выделялся среди всех прочих, он остался один посреди этого моря чёрных масок и капюшонов. Пол чувствовал некую незримую связь, соединяющую их между собой. Теперь он понял, как нашли этот скрытый от глаз всего мира тихий островок надежды, ведь перед ним был точно Он.
Словно почувствовав на себе тяжёлый взгляд погибающего, сектант, скрывающийся за могучим дубом, решительно стянул с себя маску, чтобы подтвердить внезапно посетившую Пола догадку. Это был Варен. Он один не боялся глядеть в глаза Полу, и ненависть обильно сочилась из его глаз. Он криво усмехнулся, после чего громогласным голосом воскликнул:
- Я тоже любил её!
Пламя завладело возлюбленными целиком. Среди всего огня выделялся ярко красный столб, пылающий у самого окна. Они так и не расстались друг с другом, крепко сжавшись в ярком зареве. А шрам так и оставался обращённым в сторону ненавистного предателя до того момента как души любящих сердец не отделились от сожженных тел.
***
Виктор Грот отложил ноутбук и откинулся на спинку мягкого кресла. Бессонная ночь в погоне за развязкой, и вот работа подошла к концу, как и близкие ему персонажи...
Что-то здесь не так. Ведь всегда после взращенных, взлелеянных строк писатель чувствовал некое умиротворение. Даже заканчивая работу над единственным абзацем, Виктор видел в себе творца, создателя миров, и всё это вводило его в состояние блаженной удовлетворённости. Но никогда после проделанного труда он не находился в том смятении, в котором он пребывал сейчас.
За окном сияющее рыжее солнце заливало лучами просыпающуюся природу. Увлечённый своей работой Виктор совсем не замечал, как темнота мерно и постепенно отступала перед светом. Не видел он, как диск луны совершил свой еженощный облёт над спящей землёй. И даже дождь, барабанивший среди сумрака, не привлёк внимания человека, находящегося этой ночью на границе меж реальностью и фантазией.
Ощущения Виктора от концовки книги были противоречивы. С одной стороны он завершил своё произведение и уже сегодня отправится в издательство. Люди с трепетом ожидают развязку единственной серии его книг, ставшей в короткий срок популярной. На электронную почту писателя приходили многочисленные просьбы, молящие о скорейшем появлении последней книги. Серия, к слову сказать, выдалась длинной и трудоёмкой. И вот надежды будут оправданы, ожидающие смогут, наконец, узнать, чем же история судеб возлюбленных завершится. И всё это радовало самого писателя.
Но финал нёс в себе и иные переживания - негативные. Что-то оборвалось внутри Виктора, как только он поставил эту последнюю точку. За время работы над целой серией, он слился с Полом и Джессикой в единое целое. Они вместе преодолели столько испытаний, столько преград автор преодолел рядом с главными героями. У всех была одна цель - счастье, но кто сохранил его к концу? Он их убил, и словно вместе с этим погубил нечто внутри себя. Хотя, возможно, что это всего-навсего совсем свежие и естественные ощущения от только, что законченного повествования. Необходим лишь сон, и мигом все негативные эмоции улетучатся. Да, Виктору действительно хотелось в это верить.
Отправив своё творение издателю, он поднялся с кресла, взглянул мельком на золотой утренний рассвет, и впервые не обрадовавшись такому чуду, медленно направился к постели. В голове копошились различные мысли, оставлявшие после себя дурной осадок. Словно прячась от них, Виктор укрылся одеялом по самую макушку. Бессонная ночь измотала его, но уснуть, никак не удавалось. Закрыв глаза, он видел горящий дом, поглощающий несчастных и любимых Пола и Джессику. Как больно порой иметь богатую фантазию, способную в иных случаях даже с ума людей сводить. Картинки последней для всех троих ночи были так отчётливы, что открывая зажмуренные глаза, слабые рассеивающиеся силуэты на мгновения проплывали перед Виктором. Чувствительной натуре писателя было непросто вынести такое, и в один момент он даже приподнялся, чтобы всё исправить, дать вторую жизнь полюбившимся персонажам. Остановить себя ему удалось лишь мучительнейшим усилием воли и хрупким объяснением своего странного самочувствия всё теми же свежими впечатлениями, и полнейшим изнеможением ввиду длительного и изнурительного умственного труда.
И всё же сон, в конце концов, пришёл к Виктору. Внутренние волнения осушили последние остатки сил. Потревожить писателя застеснялось даже солнце, скрывшееся за облаками.
***
Тревога и волнение - вот что Виктор ощущал, проснувшись. Сон не оказал никакой поддержки измученному писателю. Ему снился огонь - две сильные жгучие искры, объединившиеся в один источник пламени, доносящий до писателя благостное тепло. Но вскоре иной огонь, совсем другой, более жгучий, вероятно сравнимый с адским заревом, поглотил слившиеся искорки, вобрав в себя всю благодать, исходящую от них. Он просто жёг, и Виктор ничего не чувствовал кроме боли, страха и стыда. Тот иной огонь практически поглотил писателя целиком, но тут пришёл на выручку будильник.
Проснувшийся никак не выглядел отдохнувшим. Взглянув на себе в зеркало, он обнаружил мешки под глазами, а его взгляд никак нельзя было назвать сознательным. Виктор немедленно устремился в ванную комнату, с целью хоть немного привести себя в порядок перед визитом к издателю.
Нет, не того он ожидал от конца книги. Несмотря на то, что он был уверен в очень солидном гонораре и даже не переживал на счёт посещения издательства, ему казалось, что он совершил огромную ошибку. Но такого быть не может, что с ним происходит? Не он ли на прошлой неделе согласился со своим литературным агентом, который предложил ему закончить роман трагически. Ведь современный читатель любит драму, время счастливых концовок миновало. Такова тенденция на литературном рынке - таковы слова агента, а он одна из самых известных персон в издательском деле. Агент владеет статистическими данными, с которыми он знакомит его, Виктора, чтобы предложить читателю то, чего тот ждёт, вместе с этим увеличивая количество аудитории и продаж. Вы нам - мы вам. Так звучит формула успеха. И вроде звучит не так уж и плохо, но никак не вяжется с детскими мечтами писателя о творчестве, о безграничной фантазии, о бесконечной свободе мысли.
Придав себе опрятный вид, Виктор вышел во двор и направился в гараж, выгонять машину. "Я всё делаю правильно", - мысленно подбодрил себя писатель, остановившись посреди тщательно ухоженного дворика. Этот большой красивый дом, сад, который украшали редкие цветы, машина, о которой мечтали многие из его завистников - всё это досталось Виктору во многом благодаря его агенту. Не следуй он его советам, так и оставался бы в своей скромной квартирке и так и работал бы бухгалтером в одной из малоизвестных организаций по продаже изделий из шёлка. Его талант был замечен, а впоследствии и направлен агентом в правильное русло.
Виктор выехал из гаража, ещё раз оглядев свой шикарный дом, свернул направо и устремился в город, на встречу с агентом и издателем. Было уже 19 часов, и вечерние сумерки, не заставив себя ждать, сгустились над землёй. По обеим сторонам одновременно вспыхнули фонари, осветив писателю дорогу. Виктор окинул взором этих проводников во тьме и ужаснулся - вместо ярко светящих лампочек он увидел стройный ряд насмешливо колеблющихся в стеклянных коробочках языков пламени. Грозно качаясь, огненные языки норовили вырваться из заточения. Писатель помотал головой в разные стороны, и странное наваждение его покинуло: сияние вновь принадлежало лампам. В мрачном настроении Виктор продолжил свой путь.
Не доехав до конца, Виктору пришлось совершить вынужденную остановку. Яркое зарево вдали беспокойно маячило перед глазами писателя и, было видно, что оно перегородило всю дорогу. Виктору стало не по себе от столба пламени, постепенно угасающего впереди, в голове проносились мрачные, совсем свежие воспоминания. Приблизившись, Виктор различил горящий автомобиль и суетливо кружащихся вокруг него людей в полицейской и пожарной форме. С огнём пожарным практически удалось справиться, когда Виктор вплотную приблизился к месту аварии. Пристроившись к обочине, писатель вышел из машины и медленными шагами приблизился к чёрному полуистлевшему каркасу автомобиля. Полицейские объяснили, что придётся подождать, пока освободится дорога, а причину возгорания установить не удалось. Хозяин сгоревшего автомобиля к счастью не пострадал, он успел выбежать до момента взрыва, и теперь молчаливо сидел на бордюре, обхватив голову руками.
Резкий запах дыма и жженой резины заставил Виктора развернуться, и он двинулся в сторону близлежащего дорожного кафе, не обращая внимания на разбросанные вокруг части машины. Вдруг носок его ботинка упёрся в объёмный предмет. Писатель наклонился и увидел книгу, от которой практически остались лишь обложка, где ничего невозможно было разобрать, да обугленные страницы. Тут сыграл профессиональный интерес:
- Кого вы читали? - окрикнул Виктор хозяина машины.
Тот рассеяно осмотрелся, оглядел интересующегося и грустно произнёс:
- Нашли время спросить... Я не читал, это был подарок для моей дочери. Она очень любит произведения этого... Виктора Грота, вроде так его звать.
Сумрак скрыл ледяной страх Виктора от глаз посторонних. Он растерянно раскрыл ставшую чёрной обложку его творения и уставился на рассыпчатые страницы. Пепел и больше ничего. Виктор с ужасом подумал о том, что эта книга первой узнала свой настоящий конец. С опаской оглянувшись в обе стороны, Виктор нырнул в кафе, предварительно избавившись от книги. Но жуткий, мистический и вроде ничем не оправданный страх отбросить ему не удалось.
***
Виктор прибыл к зданию издательства спустя полчаса после непредвиденной остановки. Ему до сих пор не удалось избавиться от мыслей о сгоревшей книге, усилившую горечь от печальной концовки своего романа. Его не отпускал едкий дымный запах, который витал вокруг места происшествия, а теперь словно прилип к писателю.
Виктор припарковал автомобиль на лично отведённом ему месте. Он стал очень уважаем в издательстве за время сотрудничества. Кому помогаешь делать большие деньги, тот всегда будет обходителен с тобой, и Виктор прекрасно это осознавал. Из этого симбиоза он сам выудил уже немало, но имея многое, все хотят большего.
Виктор размышлял о том, что невозможно не озираться на свою публику, когда что-либо создаёшь. Общественное мнение - это необъятное живое зеркало, которое позволяет творческим личностям разглядеть себя и свои плоды со всех ракурсов. Но это зеркало необычное, ведь чтобы оказаться удовлетворённым своим отражением, ты для начала должен понравиться самому зеркалу. Здесь важное место занимает сильно выраженный субъективный оттенок. Но ведь можно быть красивым, а в свой адрес слышать нелестные высказывания. И почему вообще он об этом думает. Из-за дурного настроения и нелепой случайности, произошедшей с ним?
Виктор остановился у лестницы, ведущей к высокой парадной двери, и вынул портсигар. Курил писатель не так часто, но, измучавшись размышлениями, он не мог обойтись без сигареты. Он поднёс зажигалку, но после нескольких щелчков по огниву искра не появилась. Он осмотрелся в поисках курящих прохожих и увидел неподалёку одиноко стоящую женщину с чёрными волосами. Она стояла спиной к писателю, курила, задрав голову кверху, и пускала дымные кольца, которые быстро проплывали по воздуху на фоне тусклого фонарного света. Виктор приблизился к незнакомке:
- Можно попросить вас о помощи? У вас не найдётся огня? - вежливо спросил Виктор.
Незнакомка, судя по звуку, как-то жутко ухмыльнулась:
- Хм... Найдётся, - с этими словами она обернулась к Виктору и протянула ему зажигалку. Писатель, увидев лицо незнакомки, нашёл его весьма знакомым, и, закурив, он спросил:
- Вы работаете в издательстве? Мне кажется, что мы виделись раньше.
Незнакомка мило улыбнулась:
- Виделись? Не думаю. В издательстве я не работаю, хотя какое-то дело с литературой имею. А вы тот самый известный писатель Виктор Грот, как я понимаю. Много наслышана о вас - она протянула Виктору свою руку, которую тот, в свою очередь, деликатно поцеловал.
- А вас как зовут? - осведомился писатель.
- Позвольте мне остаться, не представившись. Я нахожу, что имя - это очень интимная зона личности, оно может сразу многое рассказать. А мне нравится до конца сохранять интерес. Вот почему я не называю своего при первой встрече.
- Как вы загадочны, отчего вы становитесь ещё более очаровательной, - медленно протянул писатель. - Но мне, к сожалению, нужно вас покинуть. Думаю, что меня не будут ждать до поздней ночи. Могу ли я рассчитывать на ещё одну встречу с вами?
- И я имею выбор. Могу согласиться, могу отказаться. В моих руках сейчас находятся нити наших судеб. А сталкивались ли вы с выбором? - тут Виктор стал терять недавно приобретённое спокойствие. - Так приятно порой ощущать, что ты кем-то или чем-то управляешь, особенно, если в твоих руках их будущее. Сейчас я отвечу, нет, но ведь всё может ещё поменяться. Вот у меня есть, что я могу поменять, а у вас? - она посмотрела на Виктора своими горящими в эту секунду глазами.
- Я не могу понять, о чём вы говорите, - в растерянности пробормотал Виктор.
- Ах. Время. Мне тоже пора. Прощайте! Или же до встречи... - она быстро развернулась и, смеясь, унеслась прочь. Виктор глядел ей вслед совершенно бессмысленным взглядом.
***
Виктор постучался в дверь кабинета, где его ожидали издатель и литературный агент. Он имел очень встревоженный вид, день у него выдался нелёгкий и полный странных событий. Он до сих пор спрашивал себя, кто же была эта незнакомка. И этот загадочный её монолог о выборе и изменениях... Виктор принял всё близко к сердцу и вновь серьёзно задумался и о своём выборе. Он даже решил...
- Войдите - произнес, наконец, знакомый ему громкий бас.
Виктор вошёл в кабинет и увидел сидящего за большим дубовым столом издателя и стоящего по левое плечо от него своего агента.
- Мы думали, что ты так и остался в своих мирах, - ухмыльнулся издатель. - Ну у тебя и видок. Видно, что работал целую ночь. Или что-то произошло ещё?
- Да, произошло. Я много думал о концовке серии... Я сегодня решил...
- Стой, подожди, - перебил его агент. - Мне не терпится тебя обрадовать. Я думаю, что финал у тебя, как и всё предыдущее, получился на славу. Помнишь режиссёра Соловьёва? Тот самый, после которого зрители навзрыд ревут, но находятся в полном восторге от его фильмов. Так вот, вчера он нам сделал умопомрачительное предложение. Он хочет экранизировать твои книги! Я сообщил ему, что ты точно сумеешь трагично всё закончить, а ты ни разу не предоставил нам возможности усомниться в тебе. Мы прочли тот конец, который ты нам отправил, и это то, что нужно. Как же Соловьёв обрадуется, и как же он всё это обыграет... Какие же деньги мы получим!
Тут Виктор совсем растерялся. Слишком много потрясений он сегодня пережил, чтобы всё суметь осмыслить. Перед ним возникли огромные деньги, да и аудитория заметно возрастёт, ведь прибавляются те, кто предпочитает воспринимать сюжеты, глядя на экран, а не на бумагу. Сегодня много таких, кто в буквах на страницах не видит абсолютно ничего существенного.
Слишком заманчивые перспективы, перед которыми Виктор, в конце концов, отступил.
- Да, я буду несказанно рад подобному сотрудничеству, - Виктор попытался произвести впечатление счастливого человека.
- А что там ты говорил про концовку? - осведомился издатель.
- Нет, нет. Ничего. А теперь я пойду. Я с радостью бы, как следует, выспался.
- Да, тебе это не помешает, - подмигнул Виктору издатель.
Агент подошёл к писателю и похлопал его по плечу.
- Не перестаю восхищаться твоим талантом. Мы с тобой горы свернём!
Виктор попытался улыбнуться, попрощался и вышел из кабинета. В коридоре он подошёл к окну и увидел яркие, отливающие золотистым свечением звёзды. Теперь он и сам будет сверкать подобно им. А герои - всего-навсего выдуманные образы, которые, как и всё существующее в этом мире, имеют свой конец. Важно только то, какой он.
***
Посреди ночи едкий запах дыма и шумный треск горящей древесины разбудили писателя. До конца не проснувшись, Виктор не сразу понял, в чём дело, и не поторопился подняться с кровати. Когда же он осознал, что пожар происходит наяву, он молниеносно вскочил и ринулся к двери, ведущей в коридор. Весь проём был объят пламенем, и сквозь него было видно, что вся остальная часть дома страдала от огня гораздо больше нежели, чем та, в которой он находился. Его кабинет располагался на втором этаже, и теперь только окно оставалось единственным путём к спасению.
К окну он пошёл медленным шагом, всю эту картину он уже видел вчерашним утром. Подобно стремительным кометам проносились разные мысли в голове у писателя, и все недавние события сами по себе связывались в один плотный пучок. Сгоревшая книга, та на первый взгляд знакомая женщина, конечно, он знал её, ведь он сам так тщательно отшлифовывал её образ. А теперь ему предстояла последняя встреча, и он уже знал, с кем она состоится.
Виктор не кричал, не звал на помощь. Карающий огонь внезапно вызвал у него чувство стыда. Таким же образом он погубил своих героев, тех, кто был ему так близок и дорог на протяжении длительного промежутка времени. Ныне же он чувствует то же самое, что и они перед своей гибелью, вот только он не теряет близкого человека рядом с ним.
Наконец он добрался до окна и взглянул в него. Возле сада среди цветов стоял одинокий человек и глядел на языки пламени, танцующие вокруг и внутри дома. Заметив Виктора, он поднял голову, лицо его было изувечено шрамом рассекавшим левый глаз и ровной линией ведущим к острому подбородку.
Виктора охватил необъятный ужас. Всё равно всего этого не может быть! Он выдумка, все они выдумка! Но как же этот огонь, обжигающий уже его ноги... Виктор решился совершить отчаянный прыжок вниз, как внезапно человек воскликнул:
- Стой! Я помню, что велением твоего разума, тот грязный сектант предоставил мне выбор. Я б тоже рад его тебе дать, но ты ведь его уже совершил, - после этих слов он бросил спичку подле себя и весь двор, вся земля вокруг коттеджа вспыхнули немыслимым магическим огнём. Виктор так и остался неподвижным в оконной раме, глядя своему персонажу в лицо. Теперь они поменялись местами, и концовку предрешил уже Пол, который продолжал громогласно смеяться, пока его создатель не обратился в пепел.