Дубинина Мария Александровна : другие произведения.

Потерянная страница. Воронье гнездо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Потерянная страница из дорожного дневника доктора Найтингейла, в которой рассказывается о путешествии по загадочной и дикой Моравии, где с заходом солнца оживают самые страшные из легенд...Самостоятельный рассказ, не является прямым продолжением цикла
  
Потерянная страница из дорожного блокнота.
  
Воронье гнездо.
  
  Это было самое лучшее путешествие в моей жизни. Впрочем, очень скоро мне довелось усомниться в этом, хотя первая моя неделя в столице Чехии прошла на редкость спокойно, если это понятие вообще совместимо со мной, ибо всякий раз, выходя из дома, я гадал, каким еще испытаниям подвергнет меня злой Рок. Лишь один единственный факт заставляет меня открыть свой дорожный блокнот на новой странице и с тяжелым сердцем внести запись о злосчастной поездке, смутившей не столько мой разум, сколько душу и в который раз с упорством безумца открывшей мне глаза на явления мира, простым людям кажущиеся пустыми суевериями. О, как бы хотел я снова думать так! Увы, прозрев единожды, нельзя позабыть свет солнечного дня, какую бы боль он не причинял привыкшим к мраку глазам.
  Итак, поезд уносит меня прочь из края оживших человеческих страхов обратно к цивилизации, и я могу, наконец, признаться себе самому и вам, мои случайные читатели, в том, что и по сей день не желаю признаться себе, что ли эта история случилась на самом деле. А началось все на станции забытого Богом поселка в далекой Моравии. Встреченный мной в Праге соотечественник посоветовал посетить Вранов-над-Дийи, что на юге Моравии, и полюбоваться на руины феодального замка, что я и вознамерился предпринять, но немного заплутал и таким образом, по воле ли случая или схожести названий, оказался здесь - в деревушке под названием Vraní hnízdo (*воронье гнездо).
  День клонился к закату, и, несмотря на теплую погоду середины лета, воздух неприятно холодил разгорячённую ходьбой кожу. Я надеялся еще до заката отыскать постоялый двор, однако при моем появлении жители, мужчины и женщины в национальных нарядах восточных славян, прятали глаза, а язык их я не смог бы выучить и под страхом смерти. Поднявшийся вдруг ветер и темные тучи на горизонте, еще недавно чистом, вполне могли грозить мне не только подмоченным настроением, но и тяжелой простудой, а перенесенная в прошлом году болезнь легких едва ли располагала к экспериментам со здоровьем. Пройдя деревню вдоль и поперек, я, возликовав, отворил двери трактира, мало чем внешне отличавшегося от других жилых домов, разве что неприметной вывеской, прочесть слова на которой я попросту не мог, однако же был уверен, что попал по адресу.
  - Добрый вечер, - вежливо поприветствовал я пожилого чеха за стойкой. Старик ответил мне тяжелым взглядом, мне особенно запомнились его маленькие острые глазки под нависшими кустистыми бровями, возможно, потому, что под их взглядом я впервые почувствовал, что зря покинул гостеприимную Прагу с ее уютными гостиницами и общительными людьми, с радостью принимающими иностранцев и англичан в том числе.
  - Добре, - ответил старик спустя долгую и томительную паузу. Английский в его исполнении звучал ужасно, однако я обрадовался, что вообще был понят. Поставив саквояж у ног, я достал бумажник:
  - Будьте так добры, комнату на одну ночь. Я заплачу любую цену.
  Монеты зазвенели по деревянной столешнице, но странный старик даже не удостоил их взглядом.
  - Нету.
  - Это неправда! - на стене висело несколько ключей от свободных комнат. - Назовите цену. Начинается гроза, мне негде переночевать.
  Спину жгло от неприязненных взглядов, скрип отодвигаемых стульев заставил меня вздрогнуть и обернуться. Пара здоровых точно греческие боги парней весьма недвусмысленно намекали мне на выход. Увы, при таком раскладе я едва ли мог продолжать настаивать на своем, а меж тем первые крупные капли будущего ливня уже стучали в окно. Ослепительно сверкнула молния, и ей гулко вторил громовой раскат. Провожаемый в ночь тихим перешептыванием сельчан, я вышел на улицу и в мгновение ока вымок до нитки. Гнев еще бурлил в моей крови и не давал пасть духом, но ночь длинна и холодна, а я решительно не знал, как быть дальше. Дорогу развезло, и я, поминутно поскальзываясь, побрел обратно, надеясь переждать грозу под сенью леса, раскинувшегося неподалеку от деревни, как вдруг заслышал конское ржание, и передо мной остановился черный экипаж. Из него выглянул человек:
  - Не лучшая погода для прогулок, сэр, это я вам как доктор говорю. Садитесь же, иначе скоро вам потребуется не карета, а лодка.
  Я поспешил последовать совету, и, оказавшись в столь желанных тепле и сухости, вспомнил о приличиях.
  - Вы спасли меня! - горячо поблагодарил я. - Позвольте представиться, доктор Джон Найтингейл. Ума не приложу, как мне отблагодарить вас, сэр.
  Спаситель мой, худой до болезненности и, насколько я мог судить, изрядно высокий, с бородкой-клинышком и тщательно зачесанными назад черными волосами с легкой проседью не старый еще джентльмен, протянул мне руку, затянутую в плотную ткань перчатки:
  - Англичанин, какая редкость в наших краях. Простите мне мою прямоту, не часто приходится поупражняться в светской беседе. Доктор Гануш Новак к вашим услугам.
  Так получилось, что я нежданно-негаданно повстречался с коллегой.
  - Куда вы держите путь? - поинтересовался доктор Новак.
  - В Вранов-над-Дийи, но, кажется, заблудился. Скажите, - я вспомнил приём, оказанный мне на постоялом дворе, - иностранцев здесь так не любят?
  Гануш поджал губы и покачал головой, обдумывая ответ:
  - Боюсь, дело тут в другом. Однако не стану забивать вам голову деревенскими суевериями. От имени графа Вацлава Черного приглашаю вас погостить в его родовом гнезде. Я как раз еду туда. Граф не здоров, и приятная компания ему не помешает.
  Тут как раз расхлябанная колея вывела нас на подъездную дорожку, под непрекращающийся грохот грома экипаж вкатился в кованные ворота, мельком увидев которые, я ощутил неприятный холодок, будто они могли захлопнуться за нами, оставив навсегда бродить по неухоженному саду, больше похожему на редкие случайные посадки. Без труда могу представить себе, какой страх нагоняет ненастными ночами, вроде этой, скрип их крючковатых веток. Впереди мелькнул свет масляного фонаря, раскачивающегося на ветру, как глаз хищника, притаившегося во тьме. Кучер осадил лошадку, и доктор Новак смело шагнул под дождь. Вслед за ним я проследовал к смутно различимому крыльцу и, взойдя по ступеням, вошел в дом.
  В такую ночь рассмотреть мое временное прибежище не представлялось возможным, но по величине холла можно было судить о том, что жилище графа отличалось размахом, только вот скудная меблировка наводила на мысль, что род Черных переживал не лучшие времена.
  - Доктор! - пожилая служанка при виде гостей всплеснула пухлыми руками и, к моему удивлению, бурно разрыдалась. - Ах, доктор! Доктор!
  Других слов я по причине незнания местного языка понять не мог, к тому же их было немного, женщина по большей части просто охала, перемежая жалобные всхлипы с радостными восклицаниями. Гануш задал пару вопросов и, повернувшись ко мне, сказал:
  - Что ж, идемте, представим вас графу.
  Служанка отшатнулась от меня в испуге и убежала прочь, громко стуча каблуками по каменному полу. Лестница, устланная мягким красным ковром, вывела нас в коридор с портретами на стенах. Все лица, что были на них изображены, как один отталкивали взгляд гротескностью резких и грубых черт. Смуглая кожа, черные глаза, хищные лица - художник явно не стремился польстить своим натурщикам.
  - Не переживайте, граф Вацлав мало похож на своих агрессивных предков, - успокоил меня Новак. - Мы пришли. Прошу вас.
  К удивлению моему, за дверью оказалась спальня, а сам хозяин сидел на постели, укрытый теплым пледом. Лицо его, белое точно мел, светлым пятном выделялось на фоне смоляных кудрей и пронзительно-черных глаз. Граф пошевелился, и взору моему открылся отвратительный багровый синяк на правой стороне его шеи.
  - Доктор Новак, я счастлив видеть вас! - слабым голосом произнес Вацлав, и тут я понял, как молод он был, едва достиг двадцатилетия, никак не больше. У изголовья постели висел католический крест и... венок из чеснока! Поймав мой недоуменный взгляд, доктор неохотно пояснил:
  - Отгоняет злых духов.
  - Помогите мне, доктор! - воскликнул граф. - Прошлой ночью он снова приходил!
  Яркая вспышка высветила нездоровый блеск его глаз и придала некую неестественность всему происходящему. Раскат грома заглушил слов Новака, и ему пришлось их повторить:
  - Я привел гостя. Это доктор Найтингейл, из Лондона. Я велел приготовить ему комнату, я же до утра останусь с вами.
  Успокоенный этим, юный граф тяжело опустился на подушки и, кажется, мгновенно уснул. Я подошел ближе и, склонившись, осмотрел его горло. Сомнений быть не могло - две аккуратные ранки пронзали кожу, и вокруг них образовался жуткий синяк. Кровь недавно смыли, но на вороте ночной сорочки еще остались не застиранные пятна крови.
  - Что скажете, коллега? - без тени иронии поинтересовался доктор Новак. - Доводилось ли вам сталкиваться с подобным? Может ли медицина спасти этого несчастного от того, что похуже самой смерти?
  Света от догорающей свечи было слишком мало, чтобы как следует осмотреть рану, так что я с сожалением отошел от постели:
  - Пока я не могу ничего сказать. Быть может, утром вы позволите мне присутствовать при осмотре вашего пациента?
  Новак кивнул и позвал меня в гостиную, обсохнуть у камина и утолить голод. Покидая мрачную холодную спальню, я, к стыду своему, испытывал облегчение, ибо застарелый страх, въевшийся в замшелый камень стен, не слишком аккуратно прикрытых пыльными гобеленами, пагубным образом действовал даже на мой рациональный, привычный ко всякого рода чудесам, ум.
  Замок с привидениями, вот куда я попал.
  Следующие часы мы с доктором провели за увлекательной беседой, сидя в уютных креслах у зажжённого очага и потягивая подогретое вино с пряностями, подобного которому мне не доводилось пробовать никогда в жизни.
  - Вы давно служите у графа?
  - Я не служу у графа, - возразил доктор. Разомлев от тепла, он, однако, не потерял той сосредоточенности, что чувствовалась в его поджарой фигуре с той самой минуты, как мы переступили порог дома. - Когда-то давно моя семья действительно служила Черным, но ныне я свободный человек. На моем попечении еще две окрестные деревни, - он устало провел рукою по глазам, пытаясь взбодриться. - Вацлав не единственный, кто страдает от дьявольской твари. Видно, кровавые грехи его предков призвали проклятие на его голову. Они, скажу я вам, были настоящими тиранами, все до одного.
  - Вы явно не испытываете теплых чувств к молодому графу, - заметил я, и доктор усмехнулся:
  - Не испытываю. Не судите по юному смазливому лицу и невинному взгляду. К своим годам юноша тоже успел натворить дел. Как думаете, почему в таком большом доме нет ни одной молоденькой служанки?
  Я был готов продолжать беседу хоть до утра, но в какой-то момент невероятная усталость сморила меня, бороться с ней оказалось выше моих сил, и, очнувшись вдруг от мучительного забытья, я услышал полный боли сдавленный крик. Доносился он со второго этажа, и я был прав, бросившись в спальню хозяина. Доктор Новак, похоже, опередил меня, склонившись над графом.
  - Он здесь... - шептал Вацлав в горячке. - Он снова здесь... Господи, помилуй меня!
  Ошметки чеснока, будто разодранные чудовищной и злобной силой, усыпали пол, распятие скорбно покосилось. Простынь и рубаха графа были закапаны свежей кровью, и источник ее - две воспаленные ранки на горле - еще сочились алой жидкостью. Доктор Новак повернулся ко мне и безжалостно констатировал:
  - Большая потеря крови. Необходимо срочное переливание.
  Наступивший день прошел для меня как в тумане. Граф метался в бреду, доктор с самого утра уехал совершать обход деревень, и я остался один, обескураженный ночным происшествием. Все указывало на нападение вампира, однако я все еще пытался сопротивляться этой мысли. Сейчас, сидя в поезде, несущемся прочь от диких земель Восточной Европы, я как никогда отчетливо понимаю, как упрямо и глупо пытался найти иное объяснение, но тогда же, в пустом мрачном доме, окруженном диким пугающим садом, вынужденный наблюдать из окон лишь стену глухого леса вдалеке, я испытывал острую потребность в чем-то приземленном, в том, что успокоит и вернет мне ясность рассудка. Я боялся, и страх мой был вполне оправдан, хоть и вызван явлением, выходящим за рамки реального мира. Ветер завывал в трубах, его свист походил на стенания неупокоенной души, чему активно способствовал скрежет веток о стекло. Я сидел в одиночестве и все яснее осознавал, что не успокоюсь, пока своими глазами не увижу пресловутого вампира.
  Доктор вернулся под вечер. Черный экипаж остановился у крыльца как раз тогда, когда я любовался закатом из окна библиотеки. Моросящий дождик оставлял на стекле мутные разводы, однако я отчетливо видел, как высокая сухопарая фигура бодро прошествовала в дом, и скоро внизу раздался звучный голос, зовущий служанку. Едва мы с доктором встретились, как я высказал свою решимость провести эту ночь вместе с ним в неусыпном дежурстве у постели больного. Своих предположений касательно сверхъестественной природы таинственного недуга вслух я не произнес, однако Новак читал все мои страхи как открытую книгу.
  - Присядьте, Джон, - велел он мне. - Не уверен, что вы в полной мере отдаете себе отчет в том, на что идете. Поймите же, наконец, что зло поселилось в этих краях. Оно не жалеет ни женщин, ни детей, ни бедных, ни богатых. Оставшись здесь дольше положенного, вы рискуете жизнью, нет, не только жизнью, своей бессмертной душой!
  Его речь произвел на меня впечатление, однако я оставался тверд.
  - Что ж, - неохотно сдался доктор, - я и сам не хотел бы верить в то, что говорю. Может, ваша неукоснительная вера в торжество разума поможет нам победить злобного демона.
  Если бы Новак знал, каких ужасов довелось пережить мне до приезда в Чехию, какие жуткие истории попадали в мой дневник, он бы не стал так доверяться силе моего разума, и все же, отужинав, мы оба устроились в гостиной, неподалёку от лестницы наверх и приготовились ждать. Я был полон решимости не смыкать глаз, Гануш тоже. Так, за приятной беседой и крепким травяным чаем просидели мы никак не меньше трех часов. Давно уже миновала полночь, дождь прекратился, и бледная луна заглядывала в окно сквозь пелену облаков. И вот я снова, как и в предыдущую ночь, почувствовал нестерпимое желание закрыть глаза и уснуть. Я боролся отчаянно, однако колдовской дурман был сильнее, как вдруг на лицо мне упала тень, огромная и ужасающая, с горящими огнём алыми глазами! Она склонялась к моему горлу, и сквозь дремоту я увидел разверзнутую пасть с двумя острыми точно иглы клыками. Безраздельный ужас овладел моим существом. Он придал мне сил, и с громким криком я рванул цепочку серебряных карманных часов, вырвав их вместе с петлей, и ударил ими адскую тварь. Взвыв, как сотня чертей, кровопийца растворился в воздухе, а я скинул с себя остатки мутного сна и бросился в спальню графа. Доктор Новак уже был там.
  - Я услышал крик, - пояснил он коротко. Глаза его влажно блестели. - Я поднимался в свою комнату и не понял, откуда он прозвучал. Это кричали вы?
  Я кивнул и приблизился к постели больного. Юноша лежал без движения и дышал часто и неглубоко. Кровь стекала по его шее из двух рваных ранок. Похоже, чудовище торопилось и едва не загрызло свою жертву. И тут взгляд мой опустился ниже, на пол, и я увидел испачканную в крови спицу! По толщине она идеально подходила под ранки молодого человека...
  - Доктор! - воскликнул я, но Новак исчез без следа, осталась только окровавленная спица, которой этот ужасный человек ночь за ночью истязал последнего из рода Черных, рода, причинившего много зла людям и более всего семье самого доктора. Так необычно и грустно закончилась история с вампиром, которого не было.
  
  На похороны почти никто не пришел. Отпевать юного графа Вацлава Черного явился местный священник, у могилы собрались немногочисленные слуги и пара любопытных селян. Я стоял поодаль, под деревом, и наблюдал, как тело молодого человека предают земле.
  Он умер наутро. Я ничего не мог поделать. Переливание крови - единственный его шанс протянуть хотя бы до завтра - было невозможно без специальных инструментов, исчезнувших вместе с доктором Новаком. До меня дошли слухи, что причиной ненависти доктора к роду Черных была связана с какой-то дней трагической историей, в которой фигурировала некая дама, однако никакая причина, на мой взгляд, не могла оправдать подобной бессердечности одного человека по отношению к другому. Определённо, Новак был вампиром, но вампиром от рода человеческого.
  - Не мог не попрощаться. С вами, доктор Найтингейл.
  Я не сдержал испуганного возгласа, когда за спиной моей точно по волшебству возник высокий худощавый силуэт. Отшатнувшись, я не преминул обвинить доктора в убийстве, на что тот без тени раскаяния ответил:
  - Как доброму христианину, разве пристало вам обвинять других, не зная их истории?
  - Мне неинтересна ваша история, - запальчиво возразил я. - Вы убийца! Вы... вы чудовище!
  Доктор рассмеялся неприятным каркающим смехом:
  - Вы не представляете себе, насколько правы.
  Я случайно опустил глаза и замер, пораженный своим открытием, а доктор меж тем невозмутимо продолжил:
  - Вы необыкновенный человек, Джон, в иных обстоятельствах я бы не преминул продолжить наше знакомство, но, боюсь, что время мое вышло и далее я не могу терпеть света дня. Прощайте.
  Я лишь успел увидеть, как блеснули в улыбке два острых звериных клыка, и доктор развеялся в воздухе подобно утреннему туману. Я мог игнорировать слухи и сплетни, даже свои ночные видения, но одного о докторе Новаке я отрицать не мог.
  Он не отбрасывал тени.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"