С момента развода с женой я скитался по чужим жилищам. Две недели назад мой работодатель с каменным лицом сообщил мне, что больше не нуждается в моих услугах, секретарша вручила трудовую и проводила меня жалостливым взглядом до двери. Поэтому я вынужден был поменять однокомнатную квартиру практически в центре города на комнату. Это был очередной приют для души и тела. Довольно большая комната с высокими потолками в доме 50-х годов постройки. Тогда еще строили с некоторой долей ответственности, поэтому стены ограждали от любителей громкой музыки, ремонта и семейных сцен. Комнату мне сдала милейшая женщина, пенсионерка - Мария Захаровна, учительница истории, в молодости красавица, о чем говорили пожелтевшие фотографии над диваном в ее комнате. Полгода назад умер ее муж, детей они не нажили. Вот и решилась Мария Захаровна сдать вторую комнату, чтобы хоть как-то поддерживать свое существование. К кандидатам на комнату она относилась недоверчиво, беседуя с каждым долго и обстоятельно, дотошно проверяя паспорта и удостоверения. В конце концов, она остановила свой выбор на мне, интеллигентно намекнув на умеренное принятие мною алкоголя и женщин.
Ни первое, ни второе меня особенно не интересовало. Отношения с женщинами катастрофически не складывались. Во мне твердо засел страх очередной неудачи и я оставил всякие попытки устроить свою личную жизнь. Иногда встречался с дочкой, которая, в отличие от бывшей супруги, всегда была рада меня видеть. А в глазах женщины, которая была в меня безумно влюблена лет 20 назад, я остался лузером и тряпкой.
Я зашел в свою новую комнату и сразу же остановил свой взгляд на большом зеркале в тяжелой резной дубовой раме. Мое отражение было в нем почти во весь рост. Признаться, я давно не смотрел на себя вот так близко в большое зеркало. Это был не очень приятный момент столкновения с реальностью. На меня смотрел невысокий худощавый мужчина в потертом костюме, давно не стриженный и позавчера бритый. Синеватые круги под глазами и блестящая седина на висках выдавали хроническую усталость от жизни.
Остальная обстановка состояла из узкой кровати, скрипучего платяного шкафа, стола, похожего на школьную парту, и два стула. Мария Захаровна заботливо разделила и кухонную утварь, хотя потом часто кормила меня сама.
Назавтра же я перевез свои скромные пожитки. Была середина марта. Холодный ветер, грязные остатки снега, и неповторимый весенний воздух - освежающий и бодрящий. Еще немного, и вся природа проснется, и вместе с ней, может быть, проснусь и я.
А сейчас: неразобранные чемоданы и два картонных ящика стояли у двери, а я сидел за столом и пил крепкий чай, глядя в окно на торопящихся куда-то людей. Сует сует. Я -без денег, без работы, брошенный любимой женщиной. Я чувствовал, как тону в жалости к себе самому и скоро даже заплачу. В этот момент я отчетливо ощутил присутствие постороннего в комнате. Я оглянулся - никого. В сумерках весеннего вечера отозвалось легким блеском большое зеркало.
Я взял стул, сел напротив и стал внимательно изучать свое отражение, деталь за деталью. Смотреть на свое отражение было немного странно. Но мне понравилось это занятие, оно давало моей душе новые ощущения. Сначала я даже стеснялся смотреть прямо себе в глаза. Как это ни глупо, но через сорок лет земного существования приходилось заново изучать себя, знакомиться с самим собой и постепенно привыкать к себе нынешнему. Я подумал о том, что вообще очень редко смотрел на себя в зеркало. Только в подростковом возрасте, когда очень хотелось понравиться Катерине - однокласснице с длинной русой косой и невыносимо голубыми глазами. Я считал по утрам свои прыщи в надежде на то, что за ночь их стало меньше. Делал лицо то серьезным, то игривым, подбирая лучший вариант для обольщения предмета моей любви. Правда, эти обезьяньи ужимки нисколько мне не помогли, а моя возлюбленная Катерина, не успев окончить второй курс педагогического института, вышла замуж и ушла в бесконечный декретный отпуск. Я случайно видел ее только один раз за все это время, лет пять назад. Она ехала в метро, с двумя авоськами, которые оттягивали ее и без того согбенные плечи, с короткой стрижкой, располневшая, с мешками под столь очаровательными когда-то, бездонно-небесного цвета, глазами. Я, наверное, так долго буравил ее взглядом, что она это почувствовала и оглянулась на меня, но не узнала. Да и к лучшему. О чем нам было говорить? О женах-мужьях, детях, работе? О том, как оба биты жизнью? Это и так видно.
За окном уже совсем стемнело. Старинные часы в коридоре пробили одиннадцать тяжелых ударов. Я принял душ, почистил зубы и, как результат долгого изучения своего отражения, побрился. Не включая свет в комнате, я дошел до кровати и нырнул под одеяло. На потолке пробегали желтые полоски от фар проезжающих машин. Слышно было даже, как их колеса разрезают весенние, полноводные лужи. Кажется, на пару часов я заснул и проснулся от какой-то внутренней тревоги. Из угла комнаты исходило слабое мерцание. Сначала я подумал, что хозяйка зажгла свет в коридоре, и он проникает из-под неплотно закрытой двери. Но мерцание было неровным, и дверь тут была ни при чем. Меня прошиб холодный пот, я отчетливо услышал усиленный стук своего сердца. Мысленно я стал себя успокаивать, пытаясь найти разумные объяснения необычному явлению. Я даже предположил, что все это происходит во сне, но я почему-то никак не мог проснуться. В конце концов, я понял, что загадочное мерцание исходит от зеркала. Я накинул одеяло на плечи и решил посмотреть поближе на это чудо. Свет от зеркала вполне можно было принять за отражение света фонарей, но я понимал, что это не отражение, это внутренний свет, исходящий из глубины зеркала. Это зрелище так заворожило меня, что я перестал принимать все происходящее за реальность.
Вдруг на фоне чудесного мерцания стало появляться изображение. Это был импозантный мужчина, в шикарном белом костюме, широкополой шляпе, на шее у него был белый шарф, а в руке трость, не иначе как из слоновой кости. Я замер от изумления. Загипнотизированный необычным явлением, я не мог пошевелиться. Мужчина слегка поклонился, я автоматически повторил то же. Мужчина в зеркале из ниоткуда взял стул и присел. Я бессознательно тоже сел на стул напротив зеркала. И внезапно я расслабился. Страх исчез, я стал воспринимать все происходящее как совершенно нормальное явление. Так же как накануне вечером я внимательно рассматривал свое собственное отражение, сейчас я изучал своего ночного гостя. Он откинулся на спинку стула и задумчиво смотрел сквозь зеркало и даже сквозь меня. Он вроде и видел меня и не замечал одновременно. Я рассмотрел каждую деталь его одежды, несомненно, изысканной и даже шикарной. Потом перешел к чертам его лица. Оно выражало абсолютное спокойствие, уверенность и излучало благополучие. Что-то в его фигуре казалось мне знакомым. Он мне кого-то напоминал. Вдруг наши глаза встретились, и меня осенило. Этот человек очень был похож... на меня. Мужчина усмехнулся. Мне показалось, что он сказал: "Ну, наконец-то, догадался". Да, это был бы я, если бы, например, выиграл миллион долларов. "Ты никогда не выиграешь миллион долларов, - уже вполне явно слышал я его голос. - Да, если бы и выиграл, то распорядился совершенно бестолково. Но в другом ты прав: я - это ты, только при другом раскладе. Обстоятельств, выбора, характера".
- Ты хочешь сказать, что я неправильным выбором и своим никчемным характером испортил себе жизнь? - вступил я в диалог.
- Примерно так.
- А что тогда, по-твоему, первично - предлагаемые обстоятельства, характер или выбор, который я делаю?
- Конечно, характер. Неужели ты не знаешь этого выражения - "Судьба человека - это его характер"?
- Ну, это же просто выражение для острастки непослушных подростков.
- Нет, это закон человеческой жизни. Твое внутреннее состояние - как электромагнитный комок, который притягивает определенные события, людей, "заряженные" соответственно. Ты внутри агрессивен - и вокруг собирается окружение, всячески провоцируя проявить тебя твою агрессию. Ты спокоен - и все вокруг ведут себя умиротворенно. Неужели не замечал?
- Да уж, такими "исследованиями" действительно не занимался. Времени на такую ерунду не было.
- А сейчас есть время? - иронично спросило мое "Альтер-Эго".
- Иронизируешь? Да, видимо, появилось немного. Мне это все снится?
- Примерно так, - улыбнулся мой собеседник.
- Или я сошел с ума?
- Ты же сам хотел меня видеть! Или, вернее, то, что бы было, если бы в какой-то момент ты бы пошел направо, а не налево.
- А, ты про булыжник на распутье из какой-то сказки?
- Боюсь, что у тебя сказка грустная какая-то получается. Хотя начало было радужным.
- Ты хочешь сказать, что я подавал большие надежды, но так их и не оправдал?
- Да уж, зарыл тот самый "талант" в землю. Не помнишь где?
- Видимо, под тем самым камнем у дороги, - горько усмехнувшись, ответил я.
Мое сознание делало попытки прорваться на белый свет и понять, что же происходит. Крутилась фраза - "Этого не может быть, потому что этого не может никогда". Но, тем не менее, действительно как во сне, я просто наблюдал за тем, что происходит, и не мог это прекратить. Я сидел на стуле, как приклеенный, и завороженный смотрел в зеркало.
- Ну, ты пока подумай, а я прощаюсь, - он встал, приподнял рукой край шляпы и слегка поклонился.
В одно мгновение свет в зеркале исчез, как и мой ночной гость, вся комната погрузилась во мрак. В окне на фоне пасмурного небо появились слабые проблески рассвета. Внезапно я почувствовал сильную усталость, глаза слипались, я еле добрел до кровати, и провалился в крепкий сон.
Проснулся я оттого, что хлопнула входная дверь. Мария Захаровна пошла в булочную за свежим хлебом. Как я выяснил впоследствии, это был обычный ритуал почти каждого утра. Она покупала немного - половинку или даже четверть буханки или пару булочек к чаю. Этот процесс составлял для нее отчасти смысл жизни и сознание собственной безопасности после голодных послевоенных лет, на которые пришлось детство Марии Захаровны.
Я сел на кровати, голова гудела. Начинался новый день, мне предстояло решить множество проблем, главной из которых был поиск работы. Теплая постель манила вернуться в забытье, где нет никаких проблем. Но я собрался с силами, натянул спортивные брюки и нетвердым шагом направился к двери. По дороге мой взгляд автоматически скользнул по глади зеркала, и тут меня передернуло. На мгновение сознание озарила вспышка. Мне показалось, что я что-то вспомнил, как будто отрывок сновидения промелькнул, но тут же погас. Я не придал этому никакого значения. Со мной часто так было. Я редко помнил свои сны. Иногда вот так же, маленькими эпизодами они всплывали в памяти и исчезали.
За легким завтраком, состоящим из дежурного бутерброда и чашки горячего, крепкого, сладкого чая я обводил объявления о работе, на которую я, по моему мнению, мог бы претендовать. Так, менеджер по продажам всякой-всячины, в/о - есть, ПК - на высшем уровне, опыт работы - хоть отбавляй, до 35 лет - да, - я улыбнулся, - постарел. Вот, специалист по маркетингу, от 1000 у.е., неплохо. Хотя, в нашем-то бардаке какие могут быть маркетинговые исследования? Дикий рынок. Ладно, дальше. Экспедитор, на крайний случай. Водитель, на другой крайний случай. Грузчик, на самый крайний случай.
Я созвонился и договорился о встрече с тремя работодателями - несмотря на мою "дряхлость", мною заинтересовались на должность менеджера по продажам железобетонных изделий и пиломатериалов, как специалист по маркетингу я и сам знал себе цену, и еще я решил попытать счастье в качестве снабженца в компьютерной фирме.
Я подошел к шкафу, осмотрел свой гардероб и понял, что идти продавать себя на рынке труда мне не в чем. Если встречать меня по одежке, то можно было бы взять только в сантехники или каменщики и уж точно в дворники меня взяли бы с большим удовольствием.
Мне пришлось посетить ближайший магазин одежды и прикупить приличный костюм и прочие аксессуары. Вернувшись, я примерил на себе обновки, подошел к зеркалу и застыл на пару секунд. У меня возник некий образ, как из сновидения и постепенно я вспомнил, что видел нечто этой ночью. И в этом костюме я будто немного приблизился к тому образу из непонятного видения. Не знаю как, но у меня было ощущение, что та встреча оказала на меня некое волшебное воздействие. Все стало даваться легко, весь мир стал казаться проще. Я перестал беспокоиться, и все стало получаться.
Все собеседования прошли прекрасно. И у меня теперь был выбор. Я остановился на компьютерной технике. Через несколько месяцев я переехал от Марии Захаровны в отдельную квартиру, только попросил у Марии Захаровны то самое зеркало. Надо сказать, она не сразу согласилась его продать, но, наверное, женская интуиция ей подсказала, что это не просто антикварный интерес, а что у меня возникли некие загадочно-сильные взаимоотношения с этим предметом, и в конце концов уступила.
Дела шли замечательно. Все страхи ушли безвозвратно, настроение было на подъеме.
Однажды ночью я снова заметил то самое необычное мерцание у зеркала. Я подошел, заглянул и оттуда полился яркий ослепляющий свет. Потом он стал немного приглушенней, и я увидел своего старого знакомого, все такого же сверкающего и импозантного.
- Ну как дела, дружище? - засиял он белоснежной улыбкой и прищурил глаза.
- Гораздо лучше, чем при нашей прошлой встрече.
- Это замечательно. Заходи ко мне, посидим, выпьем, поговорим.
Я подошел ближе к зеркалу, он протянул мне свою руку, я ему свою и я ступил в этот белый свет зеркала. По ту сторону зеркала никого не оказалось. Обстановка в комнате была точно такая же, как у меня, я оглянулся и снова посмотрел в зеркало. Я увидел только себя в том самом белом костюме, с белым шарфом, в руках у меня была трость из слоновой кости. Незнакомец же бесследно исчез.