Борис Сергеевич, закоренелый холостяк сорока пяти лет от роду взбил подушку, дабы почивать в мягкости. Выключил свет, пожелал себе спокойной ночи и блаженно растянулся на большой, не согретой ничьим теплом постели.
Часы горели ровным зелёным светом. Без пяти полночь.
О чём может думать одинокий мужчина перед сном, когда ему осталось меньше пяти лет до пятидесятилетия? Возможно, ему вспоминались длинные ноги секретарши босса, но лишь потому, что сегодня он битый час вынужден был созерцать их, ожидая, пока его примут и выслушают грошовое предложение по рационализации... Может быть, он парил в мечтах, где всё-таки, спустя столько лет, нашёл свой идеал женщины. Если бы его спросили: "Какова для Вас идеальная женщина?", - он наверняка замялся бы, а потом своим слабым бесхарактерным голосом ответил: "Ну, чтоб она была не очень-то...".
В этом и был весь Борис Сергеевич: в каждом знакомом, а особенно в знакомой, он находил что-то такое, что было "очень". А в нём не было. Это обстоятельство тяготило мужчину (правда, не очень), он боялся попасть под влияние сильной женщины.
- Пусть, я и похож на улитку, - любил говаривать он, тщательно проверив, что его никто не слышит, - зато ползу, куда хочу.
Также вполне вероятно, что Борис Сергеевич думал о том, как проведёт отпуск, выпавший в этом году на январь.
Как бы там ни было, он уже ощущал сладкую истому, уносящую его в спокойствие блаженного сна, когда вдруг...
Звук появился на самой грани слышимости, но тут же впился в мозг назойливо и гнусно.
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Он настырно приближался, будто твари, его издававшей, ничего не грозило.
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Комары, - подумал Борис Сергеевич, укутываясь с головой в одеяло, - надо бы "Фумитокс" купить.
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Комариный писк раздавался над самым ухом. Одеяло могло уберечь от укуса, но от ноющего, раздражающего нервные слуховые окончания звука спасало мало.
Борис Сергеевич пытался отогнать прилипчивое насекомое, то и дело взмахивая одеялом, но через пару минут комар непременно возвращался со всё более торжествующим писком.
Часов до трёх ночи, как издевательски подсказывали часы, он боролся с этой внезапной осадой. Несколько раз Борис Сергеевич вставал, включал свет, но комар, словно сквозь землю проваливался. Однако стоило погасить свет, как неуловимая тварь снова была тут, как тут.
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Мужчине казалось, что от этого звука у него болит мозг.
Кое-как удалось забыться тяжёлой дрёмой, которая почти сразу была прервана. Лежать под одеялом было жарко и душно. Впав в дрёму, Борис Сергеевич стянул с себя одеяло и... тут же проснулся, чувствуя зуд в предплечье.
Он принялся ощупывать зудящее место и сразу же наткнулся на вспухающий твёрдый бугорок, оказавшийся довольно болезненным.
- Сволочь! - простонал он. - Мразь! - и вскочил с кровати.
Мало того, что его никто из людей ни во что не ставит, но, чтоб ещё и эти?! Нет, он должен отомстить за взятую у него без спроса кровь!
Он зажёг большой свет, скатал первую попавшуюся газету в рулон и отправился на охоту. На этот раз комару, до отвала накачавшемуся человеческой кровью, не удалось уйти далеко. Насекомое сидело на стене, в метре над изголовьем кровати.
- Попался, вампирюга! - воскликнул Борис Сергеевич и изо всех сил саданул скрученной газетой по стене.
Комар не улетел. Не успел. На обоях осталась внушительных размеров кровавая клякса. Такой же отпечаток оказался и на газете.
- Это же моя кровь, подонок! - воскликнул мужчина, негодуя на покойного комара и перемазанные обои. - Сколько же ты у меня её выпил?!
Не успел мужчина улечься обратно в постель и смежить веки, бросив перед этим взгляд на часы, которые показывали три ноль пять, как... О, Господи!!!
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Весь остаток ночи Борис Сергеевич пытался не дать себя укусить.
Так было и на следующую ночь, несмотря на купленный и включённый в розетку по всем правилам "Фумитокс".
И на следующую.
И на следующую...
--
Июнь.
Жуткие и отвратительные красные нитки сосудов покрывали белки глаз Бориса Сергеевича. Под ними набухли два тёмных, почти чёрных мешка. Лицо стало одутловатым, щёки висели, как у побитого шарпея. Походка из неуверенной превратилась в опасливую. При всём этом он постоянно озирался, выискивая диким, горящим взором притаившихся поблизости комаров.
Всем подряд Борис Сергеевич жаловался на то, что его осаждают комары, не давая спать. Все, видя его состояние, что-то советовали ему.
Ни одно средство не помогало.
Проклятое
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
возвращалось каждый вечер.
--
Июль.
Борис Сергеевич искренне надеялся, что нашёл способ отделаться от навязчивых тварей: он стал брать ночные смены. Первую ночь он проспал, как ребёнок. Наутро, сварив себе кофе, он ликовал внутренне. Ему казалось, что наконец-то он обретёт долгожданное спокойствие.
Взглянув в чашку, он почувствовал, как мурашки неспешно берут в плен его спину: в чашке, на поверхности чёрной жидкости плавал комар.
На вторую ночь он услышал знакомое:
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
- И тут достали, падлы! - в сердцах воскликнул он.
Следующую ночь он проводил дома.
Комары завели свою шарманку
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
как только Борис Сергеевич улёгся на кровать.
Мужчина прислушался к своим внутренним ощущениям: мозг, казалось, опух и теперь, раздражался на каждый звук, но если это был комариный писк, то он пытался самоуничтожиться, разорвавшись, или попросту отключившись. Во лбу, чуть выше переносицы, засела раскалённая игла, начинавшая вибрировать в такт вездесущему
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
В груди клокотала ярость: хотелось крушить всё и вся, но конечности сводила тупая слабость.
Что со мной? - думал Борис Сергеевич. - Неужто это всё из-за комаров?
Он крутился с боку на бок под одеялом. Пот ручьями стекал на простынь. Лоб нагревался всё больше и больше. По суставам раз от разу проходили судороги.
- Всё! Я так больше не могу! - вскричал мужчина и вскочил с кровати.
Комаров в его квартире оказалось великое множество: за первые пять минут он убил штук пятьдесят. За следующие полчаса - ещё сотню.
Это было настоящее комаровое побоище, которое Борис Сергеевич прекратил только тогда, когда не смог найти ни одного комара.
Он лёг в кровать.
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
раздалось в темноте.
--
Август.
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Сил противостоять больше не было. Мозг полыхал болезненным пламенем и неистово агонизировал при приближении комаров. Сознание выдавало такие зловещие и жуткие образы, какие ни за что не создало бы, будь оно здоровым.
Бориса Сергеевича уволили за то, что он начал бросаться на своих коллег за любой звук, который они издавали. Теперь ему грозила голодная смерть, но это его мало заботило. Всё, что угодно, только не
З-з-з-з-з-з-з-з-з...
Казалось, что он уже не способен ни на одну более-менее здравую идею. Но она вдруг пришла. Мужчина даже удивился, как она не пришла ему раньше. Можно было свыкнуться со всем: с духотой, царившей под одеялом, (простынь комары прокусывали), с потом, текущим зловонными ручьями. Нельзя было только слышать пронзающий голову писк, вонзающийся в серое вещество отравленной заржавевшей стрелой.
Борис Сергеевич пошёл в гипермаркет и на последние деньги купил бируши.
Однако мираж сладкого сна, замаячивший было перед ним, растаял без следа. Бируши помогали, но лишь слегка. Комары расстарались так, что их лишающие рассудка трели проникали даже сквозь толстый слой ваты.
Он вынул затычки из ушей.
З-З-З-З-З-З...
Над его ухом вилось, верно, с десяток этих тварей, и каждая старалась заглушить другую. Каждая издавала свой собственный звук, в результате чего получалась сводящая с ума какофония.
Ему казалось, что его мозг взорвётся, или пожрёт сам себя, потому что просто нельзя такое выдержать.
Однако ж выдерживал.
И новые
З-З-З-З-З-З...
вызывали всё более сильные приступы боли в голове.
Скоро осень, комары должны исчезнуть.
--
Сентябрь.
Не исчезли.
Борис Сергеевич в редкие моменты просветления откровенно удивлялся тому, что ещё жив. Ему повезло устроиться ночным сторожем на склады, но на него было страшно смотреть. Видок он имел такой, будто бы пил, не просыхая, десяток лет кряду. К этому добавлялись незаживающие язвы от комариных укусов.
Водка не помогала. От неё комары становились больше, и у них отрастали рога, а жала... Иногда мужчине казалось, что он нанизан на это гигантское комариное жало, и пьют из него не только кровь, но и душу.
В одну из тёмных и зябких сентябрьских ночей, когда Борис Сергеевич уже укутался в ветхое шерстяное одеяло, привычный комариный писк перешёл в нечто необычное.
- З-з-здраз-з-зтвуй.
Мужчина высунул из-под одеяла нос. Сквозь образовавшуюся щелку краем глаза он увидел большого комара, сидящего возле опростанного гранённого стакана.
- Привет. Кровушки моей захотел?
- Обяз-з-зательно.
- Но почему я? Почему вы выбрали именно меня?!
- Не з-з-знаю. Так приказ-з-зал Дух комаров. З-з-зкорее вз-з-зего это из-з-з-з-за того, что ты убил оз-з-з-з-зобого комара.
- Но я же!.. Но мне!.. Он доводил меня!
- Не имеет з-з-значения. Ты наш.
- Да ведь многие убивают вас.
- Он был оз-з-з-зобый. От него должно было быть выдающееся потомство.
- Оставьте меня в покое!
- Не з-з-зейчаз-з-з.
Борис Сергеевич высунул руку из-под одеяла и принялся молотить по крышке стола.
- Оставьте меня в покое! Оставьте меня в покое! Оставьте меня в покое!!! - Он задел стакан и разбил его.
Наутро он обнаружил, что лицо его превратилось в сплошную опухоль от комариных укусов.
--
Октябрь.
Буйно помешанного определили в надзорную палату. Пока его вели по коридору психиатрической лечебницы пациент, выглядевший смертельно утомлённым, вследствие тяжёлого заболевания, картинно прислушивался.
- А комаров у вас тут нет? - спросил он, наконец, у медсестры, остановившись перед решётчатой дверью.
- Помилуй Бог, - ответила та. - Какие комары? - сейчас же - октябрь месяц!
- Это как сказать!
- Ложитесь, ложитесь уже.
Минут через десять у буйного случилась истерика. Он метался по палате и кричал:
- Уберите комаров, эскулапы!
Пришлось привязать.
Борис Сергеевич лежал спелёнатый по рукам и ногам, как младенец, и прислушивался.
Вроде бы он слышал тонкий отдалённый комариный писк. Впрочем, могло и померещиться, ведь он прочно засел в ушах у мужчины единственным непрекращающимся звуком.
Писк не приближался.
Значит, галлюцинация, - решил Борис Сергеевич и закрыл глаза. - Ничего страшного.
Холодный воздух, вырвавшийся из-под крохотных крылышек, коснулся опущенных век. Мужчине показалось, что эта лёгкая струйка холода забралась во внутрь каждой его косточки.
Он открыл глаза.
Тут же в глаз впился комар. Следом другой.
Вспомнился Пушкин, но тут же забылся, заслоненный дикой болью.
Комары набивались в глаза и протыкали их своими жалами. Забирались в ноздри, впивались изнутри.
Он хотел закричать, но стоило открыть рот, как он оказался полон комаров, пьющих кровь из языка.
Борис Сергеевич завозился, пытаясь освободиться от вязок, но это мало кому удавалось. Одеяло слетело на пол.
Остальные больные заворожено смотрели на шевелящуюся массу из тысяч и тысяч комаров, сплошняком облепившую новенького.
Последним, о чём в своей жизни успел подумать Борис Сергеевич, был гигантский стакан томатного сока, в который вставили трубочку и принялись высасывать содержимое.
Персонал прибыл на место происшествия, когда пациент был уже мёртв. Но они успели увидеть колышущееся одеяло, облегающее его. Одеяло сплошь состояло из комаров.
Комары в октябре должны спать.
Скажите это им.
Экспертиза заключила, что у скоропостижно скончавшегося человека в наличии была только половина крови от количества, необходимого для жизнедеятельности организма.