Юрий Дубовиченко
              
                  Поездка в Русь

Край родной, я вновь к тебе вернулся,
Только, видно, малость запоздал.
От меня ты будто отвернулся,
Да и я, по правде, не признал.

Где склонялись хилые домишки,
Квакали лягушки, грудь пуча,
Поднялись, картинками из книжки,
Стройные колоссы кирпича.

И сказал бы в раз другой: красиво.
Но сегодня " раз" совсем иной,
На душе так муторно - тоскливо,
Будто здесь я лишний и чужой.

Как во сне брожу по темным скверам
По проспектам в мареве огней.
Я один, и люди за барьером,
Сотканном превратностью идей.

Кафетерий, столик, запах пряны -
Жизнь из равнодушья и забот.
Я трезвее трезвых - в доску пьяный,
Прошиваю взглядами народ.

Хоть бы кто! Толикой пусть бы малой
Мне напомнил прошлое штрихом. 
Погоди! Ведь это ж дед из Става!...
Я рванулся в память за окном.

Поднапрягся. - Дед!- Схватил за плечи.
-Дед Федот, ужели это ты?
-Юрка! Ё?...-Я слышал, ты далече. 
Вот т-те раз... Впрямь средь снегов цветы.

Никогда в родных, не числясь прежде,
Не было сейчас его родней? 
Даже пот из запахов одежды, 
Был созвучен с ароматом фей.

-Ты к нам как? Решил забресть из блудных?
Или потянуло на покой?
-Вот решил! Что детство вспомнить нужно.
Я, проездом.., вечером домой.

-Как же эт? Не хочешь свидеть Глашу?
-Что? Жива!? Я и не думал что б...
-Э! ну, надо, ишь ты, матерь вашу,
Не раненько ль прячешь ейный гроб?

-Как раненько? Лет уж ей, дай Б-же.
-Да! Ровня, поди, с Кутузом чай.
-Что же делать? А, рискнем, быть может!... 
-Вот и гоже, погоняешь чай.
 
Сев в такси, с водителем на пару, 
Снял сермягу, видевшую "дни",
Ловко вытащил мой дар - сигару
И сказал с достоинством: "Гони!"

Вся дорога ельник, да овражек, 
А тряслись, наверно, битый час. 
Тишиною принял старый Стажек,
Неприятно, изучая нас.

Все запущено, всё сплетено стеною. 
Куст малины пышет краснотой.
Старый клен, расщепленный грозою.
Домик, весь в хозяев - чуть живой.

-Ты, проходь, проходь, ядрена кожа.
Бабке в счастье впрямь не отойти б. 
На меня взглянув, сказал: О, рожа!
И уж Глаше: -Где ты, старый гриб?

Распахнулась дверь, а с ней картина -
Точный образ пушкинских страниц.
Я мальчишка и моя "Арина"...
Вновь лепила сказки из крупиц.

Спутав сетью сладостного ига,
Они тенью ворвались в меня:
Бесы, короли, пираты Стига,
Гномы под копытами коня. 

Я очнулся: -Здравствуй, тетя Глаша.
Прислонилась Глаша к косяку.
-Где ж ты столь шалялся, сила вражья?- 
Как тогда твердила босяку.

-Чо, эйт я?- Руками заплескала.
-Счастье-то принес мне вечер сер.
В образе лампадка догорала,
Керосинка в роли ля торшер.

В горнице все чисто и безвкусно.
Словно здесь остановился миг.
По стенам развешана капуста, 
Фото близких, склеенные встык.

-Может бабка хватит квасить нюни?-
Вишь с дороги гость,- ввернул Федот - 
Нам бы посущественней, чем слюни.
Шкалик, да огурчиков бы... Вот!

-Ах, ты, злыдень!- взбеленилась Глаша-
Важен для тебя не гость, а тост.
Люди мрут, а этот.
Что ни день, то краше.
Бегает. 
И всё - не на погост.

В колкостях бросаясь на Федота,
В кухне хлопотала, возле нас. 
Видно было - новая забота,
Превратилась в лучший её час.

Появлялись яства, как из сказки: 
Пряности, картошка, самосол...
Чокнулись, одну приняв для встряски. 
Дальше бражка заливала пол.

Я молчал. А видел... только Глашу.
Синькой испещренные глаза.
Ей бы крест дать в руки, а не чашу...
И пиши святые образа. 

-Разговеться б музычкою, слыш-ка?- 
Дед подергал Глашу за рукав.
Та, немедля, юркнув сквозь домишко, 
Кружева с чего-то нежно сняв,
Извлекла из недр какой-то ящик, 
Приоткрыла крышку - патефон.
Ручка, издавая звук скрипящий,
Распахнула створки двух времен. 

Так, сквозь шип задели краем "Стеньку",
Под "камыш" слезой умыли стол.
Бросил дед мне краткое: - Налей-ка!
И рванулся в пляс, швырнув камзол.

Бабка Глаша, вольницей парада
Заплела вокруг нас хоровод...
Как нам много, 
Так им мало надо,
Чтоб забыться от мирских забот.

Пот струил на старческие лица, 
Затекая оловом в ступни...
Не милует господа десница
Сединой, покрывшиеся дни.

Позади минуты расставанья,
Чарка в пятый раз на посошок,
Глашины подарки и рыданья.
И...- Мож выпьем?- дедовский басок.

Самолет взревел, пред лётом, пыжась.
Ввяз в туман, проклюнув облака.

Никогда к Руси я не был ближе.
И, видать, не буду уж. 
Пока!!!