Сегодня день скорби. Роскошные носилки, суета и звон, рыцари в парадном облачении, придворные дамы в расшитых золотом покрывалах - рыдающие искренне, или же по долгу службы. Впрочем, прекрасным дамам и полагается горько оплакивать ушедших, дабы продемонстрировать окружающим милосердие души своей.
И за всей той церемониальной пышностью совершенно теряются еще одни носилки, гораздо меньшие, хотя и тоже достаточно богатые - как и положено по статусу. Еще одна жертва, нежданная и оставшаяся почти незамеченной. В прочие дни придворные дамы вдоволь обсудили бы горькую участь бедняжки, посочувствовали и перебрали все возможные причины. Сегодня же доставало и иных хлопот. Лишь вековечный лес рыдал, оплакивая последнего носителя крови.
Я не рыдала. Я удобно устроилась среди ветвей старого дуба, наблюдая с высоты всю полноту картины, незамеченная и непризнанная никем. Не слишком достойное времяпровождение для знатной леди и, пожалуй, еще вчера меня бы то волновало в достаточной мере, чтобы не решиться на подобный поступок. Ныне же смотрела вниз и вновь перебирала в памяти недавние события.
Ведь я служила самой королеве. Была я хорошего происхождения, юной и достаточно миловидной, так что королева взглянула на меня благосклонно и велела зачислить во фрейлины. Впрочем, как говорила бабушка, расчесывая мне косы: 'В юности сложно не быть хоть сколько-нибудь привлекательной, а уж имея приданное - и вообще невозможно'. Но у меня приданного не было, поэтому матушка, отчаявшись пристроить меня с толком, и решилась обратиться к королю, уповая на былые заслуги и достойную память, оставшуюся о моём отце.
Я же была старательной и бралась за любые поручения, которые охотно давали мне статс-дамы, не желая сами утруждаться иной раз. Так что хотя и считалась самой молодой и неопытной, нет ничего удивительного в том, что именно я оказалась в тот день на гостевом поле, когда там располагались люди прибывшего с визитом северного барона. И в том, что именно мне была оказана честь сопровождать королеву на торжественный обед в честь их прибытия, тоже на самом деле нет ничего удивительного, хотя расследователь и пытался доказать обратное. Я всего лишь вовремя похлопала ресницами перед старшей статс-дамой, с должной степенью восторга и надежды, и она милостиво решилась оказать мне данную честь. На самом же деле королеве, как единственной женщине за столом, сопровождающая нужна лишь для соблюдения приличий. И привилегия стоять за её спиной, выполняя скорее обязанности служанки, пока не будут произнесены положенные речи, и королева не удалится, дав возможность мужчинам пировать в своё удовольствие, редко достаётся самым знатным из её придворных. И уж во всяком случае не на пиру в честь прибытия захудалого баронишки, проводимом в малом зале для королевских приёмов.
Так что в тот день я стояла за высокой резной спинкой кресла, находящегося во главе стола рядом с королевским, и могла видеть всех и всё. Я и смотрела и видела, но расследователь не прав, утверждая, что я никак не могла вообще ничего не заметить. Во-первых, замечать там было нечего. За всё время с начала обеда никто не мог приблизиться к королевскому кубку, так как он стоял рядом с королём. А во-вторых, большую часть времени я смотрела на сэра Хьюго. Я смотрела, как он говорит с соседями по столу, как поворачивается, как улыбается.
Но вряд ли расследователя могли заинтересовать мои наблюдения, ради которых я и напросилась на обед. А вот о шуте, что интересовал его гораздо больше, я могла сказать немногое. Разве лишь то, что он пользовался безграничным доверием короля. Да и шут тоже никогда не имел причин обращать на меня внимание. К тому же ему нравились видные крупные женщины, хотя сам он и был невысоким и хрупким.
Так что поначалу большую часть времени я пыталась скромно и испуганно молчать в ответ на вопросы прибывшего мистера, да вот только не видела ни жалости, ни доверия в его взгляде. О нём - представителе тайной вечерней стражи, шептались все, но увидела я его только сейчас. Ростом он был невысокий, голова у него была лысая, а лоб большой, и я сразу поняла, что он очень умный. И что отмолчаться мне не удастся.
Но пока я ожидала своей очереди на допрашивание, мне никак не хотелось вспоминать ни расследователя, ни тот злополучный обед, поэтому я опять вспоминала сэра Хьюго.
Меня послали тогда с очередным поручением королевы. Всегда интереснее оббегать весь дворец и окрестности, чем днями сидеть над одним и тем же гобеленом, втыкая иглу в одно и то же ухо несчастного дракона. Поэтому и проходила именно я мимо гостевого поля, где раскинулись палатки многочисленных рыцарей, всегда толпившихся неподалёку от королевского двора, рассчитывая на удачу. Как раз ставили новые шатры, довольно богатые и почти не обтрёпанные. Как я слышала уже, с визитом приехал представитель далёких лесных баронств, номинально находившихся под властью короны.
Пожалуй, я задержалась тогда чуть дольше, любуясь разноцветными стягами. И один из рыцарей, расположившийся на самой окраине, поклонился мне и взглянул синими-пресиними глазами. Густо-синими, как грозовое небо. 'Приветствую вас, милая леди', - вежливо произнёс он и улыбнулся мне, и я сразу поняла, что рыцарь приезжий. Наши рыцари кланялись разве что в самом крайнем случае, стараясь держаться подальше. Я же всё-таки фрейлина, а наша королева серьёзно относится к своим обязанностям. Моя репутация - важная вещь. Поговоришь чуть дольше - и глазом не моргнёшь, как уже окажешься женатым. Меня и так выдадут замуж, скорее всего, за одного из отличившихся рыцарей, одним махом убивая двух зайцев. Но в таком случае мне выделят королевское приданное, оно же награда для героя. Но даже королева при удобном случае не откажется сэкономить, если вдруг удастся поймать зазевавшегося рыцаря. Поэтому я ответила вежливо, но постаралась тут же удалиться, вспомнив о своём поручении. Рыцарь явно был из независимых, то есть - гол как сокол, и не имел ничего, кроме вороного коня и острого меча.
Но расследователю я рассказывала не о нём, а о бароне, чьи стяги гордо реяли над полем. Хотя лагерь лишь разбивали, и вокруг суетился разномастный народ, но шатер барона уже стоял. И барон внутри шатра беседовал с одним из сопровождающих. Судя по одежде - купцом. Да, я издалека заметила одежду и то, как он заходил в шатер вслед за бароном. И как не сгибался, когда шел, и слишком уверенно держал голову, хотя только что с излишней старательностью кланялся перед входом. Разумеется, мне стало интересно послушать их беседу. Странная фраза прозвучала из уст еще более странного купца: 'Все ингредиенты в наличии. Вам ни к чему знать подробности. Главное - находится в нужном месте и в нужное время'.
'Удивительно, что вы подошли так близко', - произнёс расследователь.
'Я всего лишь проходила мимо, - сказала я. - Вряд ли меня заметили. Сама не знаю, как услыхала фразу - там было очень шумно. Вокруг ставили шатры, и оруженосец поблизости громыхал доспехами'.
Кажется, он поверил. Ведь это частая ошибка людей - невольно хочется говорить громче, когда рядом шумят. Если тебе ничего не слышно, многим кажется, что и тебя при этом тоже никто не услышит.
Затем расследователь велел рассказать о пире. Хотя и тут я знала меньше прочих. Когда вошли королева и я за нею, все уже сидели за столом. Рыцари приподнялись, приветствуя королеву, та подошла к королю, он тоже поднялся, приветствуя её и, взяв за руку, подвёл к её креслу, а виночерпий уже принес большой кувшин, доверху полный вина, и налил всем полные кубки, начиная с короля. Кувшин он принёс прямо с погреба, и никто не мог добавить что-либо ни там, ни по дороге, да и пили вино все. А вот кубки стояли на столе, и стояли там еще до прихода короля.
И когда все вновь опустились на места, король потянулся было к кубку и слегка коснулся его. Король должен был сказать первый тост, но рыцари еще поворачивались в разные стороны, и виночерпий ещё не ушел, поэтому шут начал, как обычно, говорить свои шутки. Как раз рыцарь Лоттер повернулся боком, поправил роскошный плащ свой и почесался. 'Если король жуёт сопли, то рыцари его чешут жопы', - нагло сказал шут. 'Вот был бы я королём, я бы навёл порядок...' - мечтательно сощурившись, добавил шут. Рыцари сразу перестали шуметь и уставились на него, кто изумлённо, кто исподтишка. Но шут позволял себе многое, так как был рядом с королём ещё в то время, когда тот королём и не был. Поэтому король, едва заметно поморщившись, слегка усмехнулся и сказал: 'Так садись на моё место и командуй'. И подвинулся совсем чуть-чуть. Шут развалился на скамье, расставил в стороны локти, изображая важную персону, затем всё-таки выпрямился и взял королевский кубок. Рука у него дрогнула, едва-едва, а голос не дрогнул. 'За отважных рыцарей и прекрасных дам', - сказал шут. Все ждали очередной смешной шутки и удивились, но он сейчас был за короля, а с королями не спорят. И шут поднял кубок, отпил огромный глоток, и прежде чем все подняли глаза от своих пустеющих кубков, вдруг захрипел и свалился на стол, цветным колпаком в полную миску соуса. Целитель бежал с универсальным антидотом, но пока он добежал, то шут был уже мёртв. Все ведь знают - королей и шутов надо убивать сразу.
Как потом оказалось, то был яд паука-плетельщика, что живёт в далёких горных пещерах, а он, как известно, убивает очень быстро. На какой-то миг все растерялись. Сэр Палладий сразу вскочил, схватившись за свой любимый кинжал, сэр Лоттер довольно растерянно озирался по сторонам, что странно для такого опытного воина, сэр Брэк, резко привстав, окидывал всё пристальным взглядом, и седые кустистые брови его грозно топорщились нал переносицей. И лишь прибывший барон со своим вассалом застыли в каменной неподвижности. Они уже поняли, что влипли. И сэр Хьюго в стороне тоже молчал, почти не шевелясь - ведь он здесь был чужим для обеих сторон.
Но и теперь король опомнился первым. Он велел увести королеву, а всем остальным оставаться на местах и ожидать расследователя из вечерней 'серой' стражи, так как дневная умеет лишь стоять на постах с мечами и гордым видом. И я ушла тогда с королевой и была с ней, поэтому я твёрдо могла сказать расследователю - та здесь ни при чём. Мало того, что она с гибелью короля потеряла бы всё, хорошо ещё, если не саму жизнь, но к тому же я хорошо видела, в каком шоке была королева, какой ужас стоял в её прекрасных синих глазах. Она не знала заранее и не ожидала ничего подобного - в этом я могла бы поклясться. Смерть прошла совсем рядом, как ни банально это звучит, и впервые она увидела, насколько близко может оказаться от грани.
'Как относилась королева к шуту? Не могла ли она желать его смерти?' - спросил расследователь. Я удивилась, откуда он знал, но ответила уверенно. Шут всегда преувеличено вежливо раскланивался не только с королевой, но и с приближенной к ней её сестрой. Он умудрялся никогда не ссориться с королевой. Как ни близок был шут к королю, но не бывать ему ближе, чем она. Королева же не настолько была искушена в интригах, так что их интересы почти не пересекались.
Но потом я догадалась - расследователю наверняка рассказал король. О том, что кубок вместо короля на самом деле и должен был выпить шут, знали лишь три человека - сам шут, король и королева. И еще я, хотя об этом никто не знает, и не узнает, если я хочу жить.
За день до пира я пришла к королеве по её вызову с очередными поручениями, которых видимо-невидимо бывает за день. В кабинете у короля сидели трое - он, королева и шут. И очевидно, решали что-то важное. Маг как раз был в отъезде, а говорили они о завтрашнем обеде. На котором наверняка решится, возьмут ли на службу сэра Хьюго. И хотя при мне не сказали ни слова, но когда меня отослали, я вышла, плотно прикрыла тяжелую дверь в кабинет и села в приёмной на скамеечку у самого выхода с видом человека, получившего указание сидеть здесь и ожидать. Рядом, в полушаге, стоял стражник, разумеется, дневной. Поэтому он ничего и не подумал, с чего бы он вдруг стал думать? Ведь услыхать что-либо отсюда было попросту невозможно. Ему. А я из рода Дагоров, и мой отец никогда не возвращался с охоты без дичи, даже если её не было на многие мили вокруг. И не за красивые глаза заслужил рыцарский чин мой предок ещё у деда нынешнего короля, славного Утера Победоносного. Говорят, в нашем роду были оборотни. Кто знает? Теперь уже никто. Я уродилась неприметная - невысокая, с мелкими чертами, несколько даже слишком худощавая (хорошо, что при дворе это оказалось в моде). Никогда не слыла я красавицей, но если нужно прислушаться, не ушами - а так, как надо, то исчезают и двери из тяжелого дуба , и все посторонние звуки.
И я услышала. О том, что сестра короля, настоящая ведьма, нашла колдунов из запретных. Из тех, что якшаются с демонами. И они, возможно, готовят неведомый магический яд. Обычной отравы король мог не опасаться, он всегда носил перстень-талисман, защищающий от ядов. Хотя у нас до сих пор покушений никогда не случалось. Короля боготворили и народ, и армия. Ведь именно он укротил вечную угрозу - северных варваров, объединил раздробленную на куски страну, почти добровольно собрав под крыло мятежных баронов и герцогов. Что и позволяло рыцарям устраивать пиры и турниры, шатаясь в поисках Святого Грааля. Позабыв о демонах, сторожащих за гранью.
Мало кто из людей задумывается о неведомых опасностях: ведь демоны приходят лишь к тем, кто их зовёт. Но магический яд являлся серьёзной угрозой, а маг не успевал вернуться до пира. А ведь на пиру будет барон - из тех баронов, кто был верен лишь на словах, и с которыми давно вела тайные дела ведьма - мать королевского племянника. И тогда шут предложил пробовать первым всё, что будут подавать на стол, ведь сидел он совсем рядом с королём. Король был не очень доволен, он, пожалуй, считал это излишним. Но шут обычно поступал по своему, часто решая самостоятельно, как и что будет лучшим для короля.
Королева же больше отмалчивалась. Последнее время меж ними пробежала тень. Королевский племянник подрастал, принося многие неприятности, королева же оставалась бесплодной. И некоторые при дворе уже поговаривали, что можно было бы и завести бастарда. Короли-бастарды в истории случались. Хотя король разговоры не особо поощрял, да и королева всё еще надеялась на лучшее, обращаясь и к лекарям, и к магам и прорицателям. Вот только наш маг, хотя и считался сильнейшим из прорицателей, не говорил никому ничего, ссылаясь на некую завесу времени. Хотя, как мне отчего-то казалось, он видел иное будущее, в котором не имело значения, когда и от кого, и родит ли королева, и кто именно придёт следом. Король выполнил своё предназначение. Но король пылал слишком ярко, затмевая даже багряные рожи выглядывающих из-за завесы демонов. Может быть, поэтому и молчал маг. Иногда королю надо уходить вовремя, пока в его пламени не сгорела вся страна.
Теперь же мёртв был шут. Вместо короля. И убить его мог бы любой из находящихся в зале. Кто? Нас было так немного. Королевская посуда хранилась в отдельном помещении, куда никому не было доступа, а кубки, украшенные драгоценными камнями - ещё и в надёжно запертом шкафу. Даже если бы кто и сумел туда проникнуть, он никак не мог знать, какой именно из кубков возьмёт в тот день распорядитель. А в остальных яда не было - королю наконец-то выпал случай проверить свой талисман. Мог подсыпать яд сам распорядитель или виночерпий, но слуг допросили сразу же, и тайные средства вечерней стражи не позволяли лгать. Вот только применять их к рыцарям было нельзя - иначе скоро в королевстве не осталось бы рыцарей. Оставалась надежда лишь на расследователя.
После допроса я вернулась в женскую горницу, села у окна и стала думать. Все фрейлины маялись без дела - королеве было не до нас. Она сидела весь день вдвоём с сестрой, леди Гертрудой, и лишь та могла утешить её, являясь для неё и жилеткой, и носовым платком, и каменной стеной. Леди Гертруда была очень близка к королеве: старше сестры лет на семь, в своё время практически заменила ей мать. К тому же она хорошо сознавала, что для их потерявшего былое величие рода красота младшей дочери являлась последним шансом. Гертруда сумела воспользоваться им по полной. С тех самых пор леди тряслась над сестрой, как коршун над принадлежавшим лично ему цыплёнком.
Я внимательно прислушивалась к болтовне фрейлин, стараясь не упустить ничего важного, одновременно размышляя всё о том же.
Кто-то убил. Кто мог из находившихся в зале?
Я и королева. Не могли. Мы пришли слишком поздно, когда кубок уже стоял на виду. Во время обеда короля и королеву, сидящих во главе стола, отделяло друг от друга значительное пространство. В королевских дворцах на ширине столов не экономят.
Сам шут. Сам себя? Мог. Но не мог. Он крутился среди интриг двора как рыба в воде, он строил планы до последней минуты. Планы, как защитить короля. И защитил - ценой своей жизни.
Остальные рыцари, пожелав вдруг убить короля. Возможность имели все. О том, что происходило до прибытия короля, в женской горнице знали в мельчайших подробностях. Особенно те, кому это было жизненно важно.
Заходили они все вместе. Надежные и давние соратники короля - сэр Брэк, лучший мечник и славный воин. Сэр Палладий, советник короля, обоеручный боец и очень опасный противник, а уж во владении кинжалом ему не было равных. Сэр Лоттер, слывший также лучшим стрелком из арбалета. Большинство молодых воинов не уделяло подобному оружию особого внимания, считая его уделом черни. Но говорят, эти умения здорово выручали короля и его соратников во времена их дальних лесных походов.
К тому же места за столом распределялись заранее. Стол в малом зале был необычный: не прямоугольный, как везде, а похожий на вытянутый, довольно широкий овал. Во главе, на его более узкой стороне, должен был сидеть король, по левую руку - королева. Справа от короля, совсем рядом - шут, за ним сэр Брэк, затем сэр Лоттер. Напротив них, возле королевы - сэр Палладий, затем прибывший барон. И уже на дальнем краю стола - вассал, сопровождавший барона и сэр Хьюго. Так что сэр Хьюго остановился почти у входа, ведь его место было неподалёку. Сэр Брэк, чей темный камзол, надетый в честь королевского пира, лишь немногим отличался от походного, приветливо поздоровался с ним. С утра они уже успели сразиться на мечах, и сэр Брэк весьма положительно отозвался о молодом рыцаре. Прибывший северный барон держался уверенно, приветствовали его все довольно любезно. Кроме сэра Лоттера. Сэр Лоттер очень редко пропускал пиры при королевском дворе и за последние мирные годы несколько раздался вширь. Грудь его украшала массивная цепь с золотым медальоном, столь же массивный перстень с крупным темным рубином красовался на безымянном пальце, но сильно ошибся бы тот, кто решил бы пренебречь сведениями о прежних воинских доблестях сэра Лоттера. У них с бароном давно были трения, так что теперь сэр Лоттер хмыкнул и припомнил тому битву при Лугуваллиуме. Припомнил нелицеприятно, с явным намёком на извечную трусость. Упоминание той битвы являлось беспроигрышным вариантом - именно там когда-то решалась судьба страны. И войско баронов явилось с опозданием и пряталось за лесом до тех пор, пока не стало ясно - с ними или без них, но король победит всё равно. В результате появление баронов выглядело как своевременное вступление в бой свежего резерва, что и стало официальной версией. Всего лишь официальной. Так что сейчас барон не мог спустить завуалированное оскорбление и ответил резко. Оружие на пир не берут, но кинжалы оставались при всех. И барон, и сэр Лоттер встали в центре комнаты, положив ладони на рукояти, но никто не решался первым обнажить оружие. Никто не вмешивался. Сэр Хьюго не имел такого права и молча стоял у стены. Сэр Брэк подошел к боковому столику, на котором размещались приготовленные на вечер подсвечники и, приподняв за ножку, задумчиво рассматривал один из них. Я осмотрела потом эти подсвечники, прикинула вес и балансировку. Если бы мой отец держал в руках нечто подобное, я бы никому не рекомендовала затевать при нём ссору. Но тут сэр Палладий подошел к спорящим, демонстрируя добрые намерения и отсутствие оружия, и сказал: 'Славные рыцари! Не стоит нарушать мир на пиру из-за случайного слова'. И хотя он никогда не был особо красноречивым и вовсе не считался старшим из всех, но сэр Брэк всё же убрал ладонь от рукояти и отозвался вполне миролюбиво. Барону же ничего не оставалось, как ответить тем же. После того происшествия и связанной с ним некоторой неразберихи все расселись по местам, а вскоре вошел король.
Подсыпать в кубок яд могли лишь до его прихода. Кто же?
Сэр Хьюго. Его место за столом, как младшего по положению, было дальше всех от кубка - у самой двери. Никто не видел, чтобы он покидал его. Он не мог. Я выдохнула - всем ясно, что он не мог.
Наиболее вероятны - барон и его вассал, что тенью держался за его спиной. Неважно, кто из них подобрался к кубку. Но почему сейчас? Ведь подозрение наверняка пало бы именно на них. Интриги плелись давно. Возникла какая-то срочность, ради которой стоило пожертвовать собой? Но яд оказался вовсе не магическим, а у короля имелся талисман. Жертвовать собой, чтобы проверить действие талисмана?
Наши рыцари. Сэр Палладий, давний соратник короля. Женат на сестре королевы, леди Гертруде. Если бы не удачно выданная замуж младшая сестра, не видать бы той подобного союза, хотя леди Гертруда и была выдающейся личностью, причем со всех сторон. В её платье поместилось бы две королевы, да еще и место бы осталось, а уж нос - уж тот поистине был выдающийся. Но сэр Палладий явно не имел ничего против. Поладили они на удивление быстро, крепко держась друг за друга и за свои интересы. Ни ей, ни сэру Палладию не просто невыгодна смерть короля. Королеве не удержать власть. Так что они потеряли бы многое, приобретя лишь большие проблемы.
Сэр Лоттер. Его земли граничат с землями прибывшего барона. И давно ведутся между ними споры за приграничные участки, как я слышала - пустоши, усыпанные камнями. И подозрение сразу пало бы на новоприбывших. Арест барона выгоден сэру Лоттеру. Желал подставить барона? Этот мог. Но как бы он спланировал подобный результат? Король до сих пор всегда сам выпивал своё вино. Надеялся на талисман, который никто и никогда не видел в действии? Нет, невозможно. Огромнейший риск ради призрачного результата.
Сэр Брэк. Он предан королевству. Стоял рядом с королём со времён первых битв на северных фьордах, теперь же очень редко бывал при дворе и отзывался о его нравах не очень лицеприятно. Презирал турниры, и рыцарей, закованных в железо, с их копьями, величиной с бревно. В реальном бою, среди лесов и каменистых пустошей, им не продержаться и минуты. Считал короля недальновидным и слишком импульсивным, а его сестру в открытую называл тёмной ведьмой. Но хотя король уже не мог бы положиться на сэра Брэка так же безоговорочно, как когда-то, но он никогда не решился бы обвинить того в измене. По крайней мере, вслух. Слишком многое еще держалось на честном слове и рыцарской чести. И как бы там ни было, но зачем сейчас убивать короля, открывая колдунам путь к престолу? Пока нет законного наследника, и нельзя поставить сильного регента, закрыв баронам рты, пока не уничтожены колдунья и её отпрыск, на троне нужен сильный король, и на сегодня заменить его некем.
Расследователь, очевидно, пришел к подобным выводам. Во всяком случае, назвать королю подозреваемого он пока не смог. Но король, похоже, не особо огорчившись тому, действовал на своё усмотрение. Прежде всего велел ещё на пиру задержать барона. А теперь все повозки, прибывшие в обозе, обыскивали сверху донизу. И как оказалось, не зря. У того самого купца, жилистого и смуглого, нашли мешочки с зельями и камни, и жертвенные свечи, и многое еще, и наш маг бледнел всё сильнее и творил знаки, не переставая. Но как шепотом утверждали фрейлины - пришлого ему бы не побороть так просто, хотя многие считали королевского мага сильнейшим из ныне живущих. Но воины вовремя связали чужого колдуна по рукам и ногам и накинули ему мешок на голову. Как выяснил наш маг, колдун готовил обряд призыва демонов. Теперь барона будут судить за покушение на короля - услыхала я. Виновного определили, так что мятежника укоротят на голову, а остальные прижмут хвосты. Всё закончилось хорошо.
Вот только сэр Хьюго прибыл в обозе одновременно с бароном. Я незаметно вышла из горницы и поспешила в сторону дальнего шатра. Оставалось совсем чуть-чуть. Невидимые тени легко догнали меня и скользнули мимо. Я не должна была их услышать, поэтому я не вздрогнула и не повернулась, чтобы рассмотреть неприметные фигуры в серых одеждах. Даже побеги я изо всех сил, я уже не успевала. И я продолжала идти в никуда, не глядя по сторонам. 'Более умелого бойца я давно не видал. С чего это ему скитаться в одиночку да искать нанимателя?'- слышала я негромкий шелест бесцветного голоса на королевской стоянке. Да оттого, что сэр Хьюго младший сын младшего сына, и ему ничего не светит в нищих баронствах. Могли бы спросить в женской горнице. Мы знаем многое, особенно, если нам это очень нужно. А на службе у короля даже нищий сэр может выслужиться, получить и титул, и имение. Небольшую деревушку, укреплённый господский дом за околицей, громко именуемый замком. Нам бы хватило.
Как раз и сэр Хьюго вышел из шатра, надел шлем на свою голову и шагнул вперёд. Но он не видел, что было сбоку, потому что хотя он и взял легкий, походный шлем, но на том тоже были железные полосы для защиты глаз, и они закрывали обзор. Да и глаза у него были не по бокам, как, например, у оленя, и поэтому он не мог видеть со всех сторон. Глаза рыцарей смотрят всегда вперёд. И тогда я закричала изо всех сил, я кричала долго и громко, и когда он вытягивал меч, и когда его били в спину, и он падал, так и не сумев обернуться. И когда кровь текла под тот шлем, что он надел на свою голову, я всё равно кричала, даже не знаю зачем. Но ко мне никто не подошел и не попросил заткнуться. Наверное, у них не было лишних мечей для просьбы.
У моей дочери могли быть синие глаза. Синие-синие, словно грозовое небо. И раз взглянув, королева наверняка отказалась бы брать её во фрейлины. Я представила себе эту картину и чуть улыбнулась.
Стояла я на самом краю обрыва, там, где громоздились колючие камни, которые сильно кололи ноги. Даже сквозь мягкие туфли кололи, но мне было пофиг, и я смотрела на море и тучи. Тучи темнели на глазах, словно перед грозой, и они висели низко, совсем рядом, и если шагнуть на них, то можно было бы идти и идти, до самого горизонта. И я уже качнулась вперёд и хотела шагнуть, но кто-то закричал сзади, так не вовремя. Когда тебе всё пофиг, все почему-то кричат не вовремя и всем чего-то от тебя надо.
Подошел королевский гонец. Мистер расследователь собирал у короля всех причастных к тому злополучному обеду. И меня почему-то тоже - гонец смотрел с сочувствием, но я даже не стала пожимать плечами, всего лишь обернулась и пошла.
В центре просторной официальной гостиной уже расположились сам король, и королевский маг, и сэр Палладий, и сэр Лоттер, и сэр Брэк. Влиятельные сэры, очевидно, опасаясь, что когда-нибудь серая стража может стать важнее рыцарей, изначально потребовали, чтобы результаты расследования огласили при всех. Были они с мечами, как везде и всегда. Ведь здесь не намечался пир, и не предполагалось, что подвыпившие рыцари могут затеять ссору.
И вот расследователь встал в центре и начал свою речь. 'Барон не пытался отравить короля', - сказал расследователь. Король недовольно нахмурился. Но тот был упрямым и всё равно собирался говорить: 'Я вычислил преступника и вы должны узнать о нём, Ваше Величество'. И король успокоился и махнул рукой - всё равно здесь был малый круг, а барон уже арестован, так что официальная версия для всех так и останется официальной. Расследователь продолжал: 'Тот, кто подсыпал яд, спутал барону все планы. Он привлёк всеобщее внимание, и им не удалось провернуть свои замыслы втихомолку'. Да, это было так - ведь только под предлогом поиска отравителя удалось обыскать всех гостей сверху донизу и разоблачить тёмного колдуна. Сейчас его допрашивали где-то в подземельях. И мне невольно казалось, что отзвук далёкого крика долетает даже сквозь тяжелые камни.
Тут мистера прервали - явился гонец с донесением, король вновь был недоволен, но, очевидно, он отдал приказ раньше и гонца уже впустили. Человек в сером смотрел куда-то мимо всех узкими щелочками глаз: 'Мы задаём вопросы, и колдун говорит, но всё время на чужом языке. Никто из нас не знает того языка'. 'Но-о шатрессс...' - далёким шипением доносилось снизу сквозь каменные своды, и отчего-то холодели ступни. 'Убить! Немедленно!' - маг резко вскочил и выбежал из комнаты. Через долгий миг откуда-то резануло по нервам беззвучным последним вскриком. И тут же в утончившейся стене показалась полукруглая арка портала - колдун своей кровью завершил ритуал. Темно-бордовая клыкастая морда демона почему-то даже не казалась страшной. Демон ухмылялся, а за ним толпилось еще с полдесятка, и это было слишком много - здесь и сейчас.
Неправда, что демоны всесильны. Всего лишь очень опасны - не более. Непобедимы они у себя, за гранью, а здесь, на земле, правят люди. И если люди решили убить демонов - они смогут их убить, как и любого противника. Если армия встанет между своим королём и демонами - те не пройдут. А армия встанет - ведь когда воины дают слово, они стоят до конца, так уж повелось у нас на земле, иначе нас давным-давно не осталось бы. Но сейчас рыцарей было мало - а демонов много. И багровый демон шипел, продолжая ухмыляться: 'Рано или поздно, но кто-то из королей заключит договор, отчего бы не ты? И будешь править ещё долго, великий король, разве не этого ты хочешь?'
'Чего хочешь ты?' - надменно спросил король, и это была ошибка. Никогда нельзя разговаривать со своими демонами.
Демон рассмеялся: 'Тогда предлагаю сыграть, мой король. В одном из кубков будет яд, всего лишь в одном. Если ты выберешь его, один из всех, ты умрёшь. Если нет - уйдём мы. До следующей встречи, может быть, скорой, но сейчас призыв не завершен, нас слишком мало - и мы готовы сыграть'. И король подумал, что и нас тоже слишком мало - и кивнул.
И мы все стояли вокруг стола, а на столе стояли семь кубков, доверху наполненных вином. И король велел рыцарям идти первыми, и все подходили, и каждый брал кубок и пригубливал. И не успевший уйти серый гонец. И сэр Палладий, держа левую руку на рукояти кинжала, и каменно спокойный сэр Брэк, и побледневший сэр Лоттер, и даже мистер расследователь, и все отходили и вставали на свои места, и все были живые. Но никто не вздохнул с облегчением, потому что король смотрел мимо них. Но их было пятеро, кроме короля, а кубков семь, и король не взглянул и на меня. Но мне было пофиг. Мне было пофиг, что случится с этой долбанной страной, полной королей и демонов, поэтому я подняла голову и посмотрела на кубки так, как учила меня бабушка. И в одном из них вино было гуще, а в глубине извивались мохнатые тёмные червячки. И я шагнула к столу и взяла кубок с червячками. Он был большой и тяжелый, и темное густое вино текло не спеша, такое удивительно вкусное вино со столетних демоновых виноградников, сладкое, словно конфеты, что когда-то на ярмарке покупал отец, и горькое, как последний рассвет. Мохнатые червячки извивались и щекотали язык и горло, взрываясь маленькими фейерверками. Они же не знали, что мне пофиг. Я допила всё вино до дна и поставила кубок на стол, в ряд с остальными. И ничего не случилось.
Остался один кубок и король смотрел на него, а где-то беззвучно хохотали выигравшие демоны. Но я не успела даже заметить быстрого смазанного движения, когда король выхватил меч и рубанул по столу. Потому что если король начинает играть по чужим правилам, то это уже не король. И кубок рассыпался в пыль и вспыхнул ярким пламенем, а из-за стены вылезли демоны, и все рыцари тут же выхватили мечи и стали ими махать. А я стояла за ними у стены и ждала, пока кто-то махнёт слишком сильно. Потому что когда рыцари дерутся, им уже пофиг, кто стоит у стены. Расследователь упал первым, ведь у него был не меч, а всего лишь длинный узкий кинжал. Он закатил глаза и приготовился умирать. А я вдруг подумала: он ведь искал-искал отравителя. Он столько думал и рассчитывал, и он догадался, как всё было на самом деле, а теперь умирает молча, потому что когда все махают мечами, им уже не до того. И я шагнула к нему, опустилась рядом на колени и спросила: 'Кто?' Мистер был настоящим сыщиком. На пару минут он перестал умирать, шевельнул губами, и я ясно услышала: 'Сэр Палладий'. Сэр Палладий как раз дрался в центре, рядом с королём, и демонов вокруг него было больше всего. Я глянула удивлённо. 'У него одного были свободные руки', - продолжил умирающий мистер. И я вспомнила - точно. А ведь он никогда не расставался с оружием, и он всегда первым выхватывал кинжал. 'Он убивал не короля', - продолжил расследователь. И я поняла. Сэр Палладий тоже знал. Ведь королева наверняка поделилась новостями с леди Гертрудой. 'Но почему?' - спросила я. 'Шут... королева... Гертру... она отказывала. Пока ещё...'
Всё сходилось. Шут мешал сэру, и очень сильно. Королева имела огромное влияние на короля, леди Гертруда - на королеву. Но шут не собирался подпускать никого слишком близко. Бесплодность королевы, разговоры о необходимости наследника, пусть даже бастарда, то есть - иной женщины. Рано или поздно шут, как близкий друг, смог бы незаметно убедить короля. И ещё. Леди Гертруда. И шут. Она была в его вкусе. Он наверняка предлагал ей. Что? Союз? Возможно, более тесный, чем просто политический. Леди Гертруда слишком зависима от королевы, а у шута много рычагов. В конце концов она могла и согласиться.
Расследователь умолк, кажется, навсегда. Но демоны не ринулись на людей, наоборот - отступили назад. Арка портала за их спинами вспыхнула ярче и, кажется, на пару багровых фигур в комнате стало меньше. 'Мало... Еще одного...' - прошелестело из тьмы. И я присмотрелась. Демоны явно не шли в наступление, лишь сдерживая рыцарей, и грудились возле вновь темнеющих огненных врат. И я поняла. Кровь колдуна открыла портал, но им не удержать его надолго. Они не могут пройти назад. Нужна еще смерть, еще кровь. Если портал сейчас захлопнется, рядом с нами на земле останутся полные ярости, загнанные в угол демоны.
Я окинула всех взглядом. Серого гонца прежде всего. Но тот двигался с нежданной стремительностью, словно не воин - танцор, и вокруг непривычно изогнутого короткого клинка клубилась тьма. Этот упадёт последним.
Король сражался в центре, высокий, в белом с серебром камзоле. Светлый рыцарь и сияющий меч. И даже демоны не рисковали приблизиться к нему.
Прочие рыцари были примерно равны по силе, и демонам тоже не просто было к ним пробиться. Но выбор оказался не сложен. Я потянулась невидимой тенью лишь к одному, и прошипела над самым ухом, в тот единственный краткий миг, когда рыцарь готовился отражать удар. И сэр Палладий дрогнул, промедлив лишь мгновение, и темный клинок вонзился в его грудь.
Я угадала: врата вспыхнули ярче, демоны отступили быстро и слажено. Последний из них обернулся и гаденько ухмыльнулся на прощание. Как вдруг показалось - мне одной. 'Мы ещё вернёмся', - донеслось из-за грани. Разумеется, вернутся. Но не сейчас, и может быть, не при нашей жизни.
Выбор действительно был невелик. Сэр Палладий виновен, и какая разница, чьей рукою совершилось возмездие. К тому же он наверняка заметил, как я, единственная, разговаривала с расследователем перед его смертью.
Рыцари, держа наготове мечи, отступили назад и стали вокруг короля, медленно осознавая - на этот раз они победили. А я вдруг вспомнила прощальную ухмылочку демона. И подумала: а ведь существует крошечная доля вероятности, что расследователь - и я вместе с ним, могли ошибиться. И я выбрала не того.
Что ж, я узнаю об этом утром. Может быть.
* * *
Я сидела на ветвях старого дуба и смотрела, как двинулась в путь длинная траурная процессия. Одни носилки, вторые, третьи, и где-то позади - еще одни, самые маленькие. И самым первым, во главе пышного шествия, встал мой убийца. Королева привычно припала к его плечу, пряча под покрывалом бездонные синие глаза, не выражающие, впрочем, особой скорби. И лишь леди Гертруда рыдала безостановочно, уже чуть подвывая, и её нос стал совсем большим и лиловым, но ей уже было всё равно, как и тому, кто лежал на носилках.
Что ж. Я догадалась обо всём слишком поздно. Поняв вдруг, кто единственный, на виду у всех прикасался к кубку. И еще успела услышать, как серые тени скользнули в мою комнату, но теперь уже никому и ни о чем не смогу рассказать.
Может быть, откуда-то сверху наблюдает и шут, и горько кривит губы, разучившись смеяться. Может быть, я не знаю. Я лишь молча смотрю вслед процессии, спокойно и почти равнодушно. Если вдруг мне захочется, у меня еще будет время понаблюдать за ними. Целых девять дней.