Желтый Трамвай.

Посвящается Тане.

Катится автобус по вечернему городу,

Я гляжу в окно, я получаю информацию.

Чиж и Ко

I. Пришествие.

Небо давно уже затянуто тучами. Неторопливо падает на мостовую снег большими пушистыми шариками, кружась в воздухе. На трамвайной остановке уже собралась толпа, но пока это ещё не настоящая толпа, способная свернуть горы, свергнуть правительство или перевернуть мир. Пока это просто люди, ждущие трамвай и объединенные общей идеей (горем, если хотите).

Кто-то смотрит на небо в поисках трамвая, кто-то читает книжку. Маленький мальчик лет семи, укутанный в кучу свитеров и пуховик, дергает папу за рукав куртки. Мужчина, кажется, не замечает старание ребенка привлечь к себе внимание, он поглощен рассматриванием женщин, он пытается угадать, что скрывается за всеми их одеждами: какие прелести или уродства. Рядом стоит подросток. Он тренируется в искусстве шевеления ушами. Судя по всему, это единственное, что ему удается в этой жизни.

Отдельной кучкой собрались старушки. Они обсуждают насущные проблемы, решают сложные политические задачи и предлагают наиболее лучший выход из проблемы дальних колоний. Некоторые из них рассуждают о воспитании молодежи, о том, как было, когда они были девочками, о том, что всё идет к деградации населения, о неуважении к старости и о многих других грехах, поглотивших общество...

Мягкая тень упала на остановку. Люди насторожились. Вспыхнули взлетно-посадочные огни, всё подняли головы. Трамвай! Куча народу начала постепенно превращаться в толпу, действуя четко и слажено, как единый организм.

Какой цвет!? - Крикнула толпа старческим голосом.

Жёлтый! - Ответила толпа молодым хором.

Какой? - В разнобой спросила глухая толпа.

Жёл-тый! - Раздражительно ответила толпа женским визгом и мужским гамом.

Толпа, нервничая, начала ходить вперед-назад, потом она разделилась на две, затем снова воссоединилась и остановилась, подняв головы вверх. Она загалдела, зашумела, стала размахивать руками.

Закутанный мальчик поскользнулся, и чуть было не упал на взлетно-посадочную полосу, но отцовская рука рефлексивно схватилась за конец шарфа, обматывающего шею мальчика. Паренек завис в полуметре от асфальта и замахал руками, стараясь придать своему телу привычное, вертикальное положение. Отцовская рука дернулась, затягивая шарф вокруг шеи и приводя чадо в то положение, которое он так хотел принять.

Лицо мальчика приобрело красно-синий оттенок, легкие начал жечь углекислый газ. Руки судорожно дёрнулись, пытаясь ослабить хватку шарфа, но пушистые шерстяные варежки не давали пальцам нужную свободу, и мальчик, дергая одной рукой отца, стал сползать к ногам толпы.

Первый подзатыльник привел паренька в чувство. Неожиданно шарф ослабил свой узел и сразу стало легче дышать. Второй подзатыльник чуть не выкинул мальчика под трамвай, но толпа стала плотнее, зажав его между отцом и старушкой с ненормально большим носом.

Визг тормозов заставил людей вздрогнуть, отпрянуть назад. Трамвай, останавливаясь, медленно проехал мимо жаждущей толпы, готовой прыгнуть на него в любую секунду. Толпа смотрела на людей внутри вагона взглядом, полным ненависти. Те же, кто хотел выйти, оценивающие смотрели на противников снаружи.

Остановка! Атака! Вперед! Толпа снаружи, толпа внутри! Зажатые между двух огней двери! Пять сантиметров, десять, стоп... почему?... дальше!... руками их, руками!... ногами!... вставьте рычаг... раз, два, взяли!... хруст... а-а-а-а, сломали рычаг!...

Десять сантиметров между створками дверей. Всё. Двери дальше не хотели открываться. Они держались с завидным упорством. Они не ломались, но и не открывались. Термитно-титановые двери готовы были выдержать и ядерный взрыв. Но толпа мощнее, что не сможет сломать техника, сломает человек.

Старушки, работая локтями, проскальзывали поближе к дверям. Их пыталась задержать молодёжь, но старость взяла своё. Через десять сантиметров люди, с юркостью тараканов, вылезали на улицу и влезали в трамвай.

Отец посадил сына на плечи и ринулся в бой. Слева старушка... Ха! Я ловчее. Справа усато-наглые юнцы... Уступи место старшему, а то в лоб схлопочешь! Впереди... да откуда берутся эти старушки? Вперед! В атаку!... Дверь. Вот эти заветные десять сантиметров. Что такое? Что держит? Вперед!... Стоп. А где сын?

Мальчик, схватившись за ушибленный лоб, пытался сохранить равновесие. Толчок!... Парнишка полетел вперед, через голову отца, прямо в его заботливые руки.

- Внимание! Двери закрываются! - Безжалостно прохрипел динамик.

Толпа снаружи, собрав последние силы, с удвоенной силой начала пробиваться вовнутрь. Толпа внутри, опасаясь быть оставленными в ненавистном им трамвае, повалила изо всех окон и щелей. Немногие смельчаки отважились противостоять натиску входящих. Подтягиваясь на стальных скобах, выступающих в потолке, они упорно продвигались к выходу по потолку, не мешая входящим. Свобода встретила их порывом ветра и хлопьями снега в лицо.

- Внимание! Двери...! - Динамик поперхнулся и замолк. Долговязый юнец аккуратно вытащил его из громкоговорителя.

Створки дверей начали сходиться. Последние счастливчики, успевшие влезть в трамвай, азартно оглядывали пассажиров и потирали ушибленные и зажатые дверьми места.

Со стороны улицы послышались крики, и на дверь обрушился град ударов. Одна из створок не выдержала и лопнула. На двери образовалась большая шишка.

Трамвай постепенно набирал скорость, отрываясь от земли. Не успевшие кидались на трамвай и хватались за якорные скобы, пытаясь остановить его. Скобы, выдерживающие вес трамвая, скрипели под натиском людей, грозя оторваться.

Но как только трамвай перешёл в надземный режим люди разжимали руки, боясь быть подхваченными трамваем в облачное неприветливое небо.

II. Путь.

- Предъявляем документы на проезд! - на грани слышимости послышался комариный писк.

Студенты переглянулись, ухмыляясь и доставая студенческие билеты. Старушки, крестясь, рылись в авоськах и сумках в поисках пенсионных удостоверений. Прочие льготники, расстегивая куртки, доставали свои корочки.

Остальной народ, пыхтя и отдуваясь, доставал деньги. Те, у кого денег не было, набирались наглости, придавали своему лицу давно выученное скучающе-пофигистское или скучающе-бандитское выражение и надвигали шапки на лоб для пущей убедительности.

- Предъявляем! - резал слух писклявый властный голос. Люди почтительно расступались, пропуская кондуктора.

Что? Что это такое? - кондуктор напала на студента, вертя перед его носом замусоленным студенческим билетом. Студент, насупившись, окинул кондуктора презрительным взглядом и промолчал. Она хотела что-то ещё сказать, но взгляд студента стал тверже и решительней. Кондуктор, отдав студенту удостоверение и отойдя от него на пару метров, тут же напала на парнишку с забитым взглядом.

Что у вас?

Проездной. - Сказал парнишка и протянул маленькую карточку.

Но он уже просрочен. Это за тот месяц! Платите за проезд... один кредит.

Как это он просрочен? Сегодня же тридцать первое?

Молодой человек! Вы где учились?! В январе тридцать дней.

Как это тридцать?

А вот так! - кондуктор вытащила из сумки кусок пластика, на котором было что-то написано, и дала его парню:

"Постановление правительства.

С 2432 года правительство Объединенной Земной Колонии и Прилегающих к Ней Планет вводит новое календарное исчисление. Количество дней января и марта сокращается на один, количество дней февраля увеличивается на два. В високосный год один день добавляется к январю... "

Парень дочитал постановление и отдал дощечку. Он посмотрел прямо в глаза кондуктору и сказал:

Я не буду платить, сегодня ещё январь! Год-то високосный!

Что?! - Кондуктору сегодня не везло. Год оказался високосным, студент наглым. Что ещё на сегодня приготовила ей судьба?

- Документики предъявляйте, - теперь эти слова звучали жалко и кисло. Кондуктор с трудом протискивалась между людьми. Её уже никто не боялся, никто не уступал дорогу, да к тому же и место её заняли. Смотря в пол, она подошла к передней площадке.

В углу трамвая одиноко стояла девушка. Её никто не замечал. Темное драповое пальто поверх зеленого свитера сливало её со стенами трамвая.

Билет! - взвизгнул комар над ухом девушки. Девушка вздрогнула и вжалась сильнее в обивку салона:

У меня нет.

Платите штраф! - комариха вновь почувствовала власть.

Да, но я только что вошла.

Девушка, платите штраф за безбилетный проезд! - в глазах кондуктора появился блеск и задор. - Платите, или будет хуже.

Но у меня только один кредит, на проезд. Я только вошла...

Девушка, не пудрите мне мозги. Платите лучше, или на следующей остановки я сдам вас, кому следует.

Девушка подняла глаза и посмотрела на безликую массу. Все стояли опустив взгляд и делая вид, что им не интересно. Девушка раз за разом искала человека, который бы вступился за неё. Но безликая масса оставалась безликой.

Ну, мне долго ждать? - Кондуктор прервала поиски спасителя.

Да. - Девушка бросила колкий взгляд в массу и посмотрела на кондуктора. - Да, долго. Сдавайте меня, кому следует. Я всё равно только вошла.

Кондуктор почувствовала, что её хватка слабеет:

Ты штраф плати, а не храбрись, соплячка!

Вот вам кредит... - Девушка вспомнила про деньги, аккуратно достала медь и протянула кондуктору.

Двадцать кредитов, двадцать! - Крикнула комариха и выбила кредит из руки девушки.

В салоне появилось некоторое оживление. На задней площадке заключали пари. Кто в пользу кондуктора, кто в пользу девушки. На средней площадке старушки осуждали молодежь, вспоминая былые годы. На передней - люди с интересом смотрели бой, не собираясь вмешиваться.

- Ну? С тебя ещё девятнадцать кредитов! - Сказала кондуктор. Хотя её действия и не одобряли, но по крайней мере её не ругали.

Я же говорю, что у меня нет больше. Это всё. - Девушка демонстративно вывернула карманы.

Ты посмотри, какая хамка! - Донёсся с первых рядов голос немолодой женщины. - Ещё на ногах сама не стоит, а уже хамит взрослым!

А вас, между прочим, никто не трогал. Я вам ничего не говорила, так что уж лучше молчите!

- А ты меня не затыкай! - Женщина встала со своего насиженного места. Тут же оно было занято проворным старичком. Но её это уже не интересовало. - Я тебе в матери гожусь! Постыдилась бы!

Мать бы за меня вступилась! - чуть не плача сказала девушка.

Эй, мать, чего ты прицепилась к девчонке? Она действительно только что вошла. - Довольно крепкий парень протискивался с задней площадке. - Возьми кредит и успокойся, а то достала... капаешь тут на мозги... - парень протянул ей поднятую медь.

Кондуктор посмотрела на парня и взяла кредит.

Трамвай перестал бурлить и вернулся в своё привычное состояния тягостного ожидания. Он подлетал к очередной остановке. Здесь уже не было такого столпотворения. И люди могли нормально выйти. Первым выбежал парень-спаситель. Он на ходу обернулся и, через толстое трамвайное стекло глянул на кондуктора. Здесь же вышла и девушка. Она медленно пошла в сторону магазина, не оборачиваясь и не вспоминая этот трамвай.

08.07.1999