Боб - знакомый мне чёрный копатель,
Как-то раз повстречались мы с ним.
Как дела; как живёшь - да, и кстати,
он под землю меня пригласил.

- Одевайся похуже, там грязно,
Есть фонарик? да ладно, дам свой.
- А еду? - На фига? - Там опасно?
- Не боись, может, будешь живой!

Было трое нас. И, словно черви,
Мы полезли по тесным ходам,
я в серёдке, Майк сзади, Боб первый,
И сказал он: -Вон, справа, вон там

Завалило двоих.- Откопали?
- Да ты что! Там глубокий провал.
Они не новички, и ведь знали,
что пласты есть живые.- Кто знал? -

Тупо спрашиваю я у Боба.
Как же тесно вокруг и темно,
сыро, грязно! Под крышкою гроба,
видно, так же. И тут повело,

Переклинило; я заметался,
показалось что воздуха нет.
Лучше б там, на земле, я остался!
Повалил из башки полный бред.

Ни дыхалки, ни верха, ни низа,
Пот, поджилки трясутся, озноб,
Сердце скачет. Так, в виде сюрприза,
Я узнал, что я клаустрофоб.

Помню, я умолял Боба с Майком
Отпустить на поверхность меня,
Я кричал. Боб ответил: - Ступай-ка!
Видишь ход? Двигай. Что за херня!

Метров десять я полз, обмирая,
Ужас гнал, нарастал и давил.
Наконец-то дыра! через край я
Переваливался уж без сил.

Оклемался наутро в кровати
Как добрался, не помню; и вот
Есть знакомый, на аэростате
Он меня прошвырнуться зовёт.