Ну кто, кто это придумал, скажите на милость? Кто придумал работать 1января?! Ведь это надругательство над чувствительной и ранимой русской душой. Григорьев с тоской посмотрел, на пакет который приготовила ему заботливая Зина, горестно вздохнул и решил выйти из "пультовой", от греха подальше. Григорьев был кремень-мужик, и слово его было таким же крепким. Вот, например он сказал: "Бросаю курить". И что вы думаете? Таки брал и бросал. Правда произносил он эту фразу не один десяток раз. И не один десяток раз летели в урну сигареты и зажигалки. И это ничего, что со временем он опять закуривал. Но он же не говорил, что: "не закурю больше никогда". Нет же. Так что смело можно считать, что слово у Григорьева было твердым и незыблемым как скала. Совсем недавно он осознал смысл догмы, что джентльмены до полдня, то бишь до 12:00, не выпивают. Конечно, подобный тезис он слышал много раньше, но осознание пришло только лишь сейчас. А так как себя он по праву считал истинным джентльменом, то в иные моменты приходилось обрекать себя на муки адовы. Григорьев не был пьяницей. Да и не мог им быть. Так как произрастал он из интеллигентной семьи. Конечно, многие могут возразить: "Неужели в среде интеллигентов не бывает алкоголиков?". "Да сколько угодно" - отвечу я. Да еще и приведу множество примеров. Да вот хотя бы бородатый Карла, основоположник и так далее, алкаш коих мало. Хемингуэй просто хроник. Мусоргский, почти не выкисал. Остается удивляться, когда он только сочинял музыку. Вообще интеллигенты подвержены алкоголизму не менее, чем пролетарии. Но все это ни в коей мере не имеет отношение к Григорьеву. Еще раз отмечу, что был он кремень-мужик, и твердость его характера проявлялась с самого детства. И для воспитания своего чада его родители ни времени, ни сил не жалели. Его маман была заслуженной учительницей России, а папа главным инженером на родном заводе. Оба родителя мечтали приобщить сына если не к своей профессии, так хотя бы как можно ближе к ней. Григорьев прекрасно разбирался в технике и в совершенстве знал немецкий язык. Но судьба распорядилась иначе. По окончании школы Григорьев наотрез отказался поступать в любой предложенный родителями институт. Мама мечтала, что сын будет учиться в МГИМО, папа естественно спал и видел своего наследника в МГУ. "А как же долг Родине?", говорил Григорьев. На дворе стояли переломные восьмидесятые. С пьедесталов рушились былые идолы. Молодежь металась, ища себя в новомодных течениях. В этом смысле Григорьеву повезло. Он подружился с Люберецкими ребятами и с их компанией наезжал в Первопрестольную, наводить порядок. И никаких тебе метаний увлечений алкоголем и наркотиками. В отличие от большинства своих сверстников он не собирался "косить" от армии. Наоборот, в их среде считалось, если не служил - не мужик. А родители, наверное, впервые пожалели о том, что воспитали сына таким добропорядочным гражданином.
Но не такой себе представлял Григорьев, тогда еще Советскую Армию. В общем молодой идеалист почти сразу после "учебки" оказался в "дис.бате". Ну не знали эти "дедушки", чем он занимался в свободное время последние два года. В результате несколько поломанных носов, сломанная челюсть и еще множество травм, которые скрыть от командования было просто невозможно. Воспитание не позволяло Григорьеву сваливать вину на других. В результате получил он полных два года. Солдатская тюрьма далеко, далеко не сахар. И назвать тамошние методы перековки военнослужащих бесчеловечными, это все равно, что сказать про серийного убийцу-каннибала - нехороший человек. Но и там Григорьев "отличился" и в результате "половинка", это когда за хорошее поведение "скашивается" пол срока, на него не распространялась. Отсидел он один год и семь месяцев, полностью растеряв свои иллюзии и веру в человека. Правда в родной части к нему отнеслись с пониманием и большим уважением и, менее чем через полгода, его уволили в запас. Но вернулся он уже в совсем другую страну. О поступлении в институт не хотел и слышать. Родители же были безмерно счастливы и тем, что их сынок не стал настоящим бандитом, как большинство его прежних друзей. Чем он только не занимался в начале девяностых. Благодаря его прежним связям его бизнес никто не пытался "крышевать". В результате он купил хорошую квартиру, очень неплохую машину. Женился, заимел двоих детей, погодок. Старшую девочку и младшего мальчика. Ну о чем еще мечтать?! Как говорил Черный Абдула: "Хороший дом, хорошая жена. Что еще надо чтобы встретить старость?!". Кроме того у Григорьева было два маленьких но стабильных частных предприятия. Небольшой ларек на местном рынке, все дела в котором он перепоручил "реализатору" и автомастерская, в которую он так же наведывался лишь для решения проблем и получения выручки. Чтобы не прирасти к дивану, он устроился на завод, дежурным электриком, где все жизнь его отец проработал главным инженером. Конечно папа не о таком будущем мечтал для своего наследника. Но ничего, со временем смирился. Зато сыну тут нравилось. А что такое работа не пыльная и коллектив хороший. Но вот в иные моменты, как например, сегодня, Григорьев сильно жалел, что давно не уволился. Ведь денег, как это прозвучит не странно, хватает.
И самое главное выпивал ведь накануне совсем немного. Этот Новый год они решили провести в кругу семьи. И потому обошлось без излишеств. Но все-таки лечь спать в три часа, а в семь уже подняться это конечно экстрим. И главное, спать совсем не хотелось. Голова была тяжелая как вселенная, а спать не спалось. Жил от своей работы он буквально в десяти минутах хода. И пробежка по утреннему морозцу, полностью разогнала сон. Хотя сразу по приходу на службу он первым делом прилег на кушетку и строго настрого себе приказал: "спать, спать, спать". Но сон сволочь такая не шел, хоть ты тресни. К тому же ароматы всевозможных закусок из пакета раздражали, а бутылка коньяка сама просилась на стол. Потому он и поспешил покинуть "пультовую", с досадой хлопнув железной дверью. На дворе полностью рассвело. Мороз и солнце - день чудесный. Кругом ни звука. А как иначе, завод-то стоит. Все гуляют. Кто-то с утра пораньше садиться за стол, а кто-то из-за стола еще и не поднимался. Да, умеют у нас на Руси люди гулять. Вот только такие вот дежурные и ответственные, можно сказать несгибаемые люди, за весь русский народ грудь свою подставляют. Кстати о дежурных. Кроме Григорьева на заводе дежурил котельщик Семен Семенович, как он сам себя называл - начальник дерьма и пара. Вот кого можно проверить и заодно убить до обеда время. Семенович встретил Григорьева радостным криком:
- О, атаман пожаловали! Садись, выпьем!
Вот ведь все на свете меняется. Проходят века. Горы становятся пустыней, а моря лесами и только она - "рвань кабацкая" почти не изменилась, чуть ли не со времен Ивана Грозного. Семенович был типичным завсегдатаем рюмочных, распивочных, пивных и так далее. И ведь нельзя было сказать что он потерял человеческий облик. Совсем нет. Но пил он почти всегда. Любимая его присказка звучала: "Где вы видели трезвого сантехника или кочегара". Правда местная котельная давным-давно была переведена на газ и главная задача котельщика следить за приборами да выполнять регламент. Все равно редкая смена у Семеновича проходила без хотя бы чекушки, которая как он считал, положена ему за вредность. При этом паразит жутко любил поболтать на всякие философские темы. Был начитан, можно сказать грамотен, так как действительно писал без ошибок. В каком бы состоянии котельщик не был, его рабочий журнал всегда был заполнен ровным аккуратным почерком и не один филолог не придрался бы к его сочинению.
- Как праздник прошел? Спросил Григорьев.
- Великолепно.
Отсалютовал котельщик. Григорьев примерно представлял себе как это "великолепно", так как прекрасно знал, что праздновать Семенович начал еще 30 декабря с самого утра и добросовестно продолжал праздновать до этой самой минуты. Как он только умудряется проходить через проходную? Несмотря на свое глубокое опьянение котельщик в считанные минуты соорудил на столе неплохой натюрморт и завершил его торжественной установкой второго стакана. Григорьев решительно накрыл стакан рукой и сказал:
- Я до обеда не пью. Но с тобой посижу, за компанию.
Семенович сокрушенно вздохнул. Налил Григорьеву чая, себе треть стакана водки. Чокнулись, оба выпили. Закусив, котельщик сказал:
- Вот что ты за человек, Сашка, не понимаю. Главное после работы ты пьешь, причем с удовольствием. А вот сегодня в праздник и выпендриваешься.
- Да не выпендриваюсь я Семеныч. Просто когда я после смены, так утро для меня это вечер. А вечером я имею право слегка побаловать свой организм приятным горячительным напитком.
Семенович еще долго и витиевато разглагольствовал не о чем, затем выпил еще треть стакана и тут его взгляд заметно помутнел. Говорил он еще членораздельно, но по всему было видно: "устал человек". Александр дождался когда котельщик выпьет еще одну контрольную дозу и тихонько сползет на пол. Потом Григорьев уложил котельщика - интеллектуала на топчан, проверил приборы и вышел на улицу. Худо-бедно, а час прошел, до 12:00 осталось не так уж много. По ровному белому снегу было приятно идти. Еще с детства Григорьев любил такие вот прогулки в одиночестве. Словно ты первопроходец или нет, как там у Джека Лондона, заблудившийся старатель ищешь путь к своему лагерю. И пускай в кармане у тебя огромный самородок и целая пригоршня золотого песка, если ты в течении пары часов не найдешь дорогу, для тебя цена этого золота будет "0". Оно тебя не согреет и не утолит голод....
- Григорьев, Санек с Новым годом!
Услышал он вдруг окрик. Так ведь это Володька Смирнов, дежурный охранник и старый, еще школьный товарищ Григорьева.
- Взаимно.
Ответил Александр.
- Я сейчас на третьем посту. А в двенадцать у меня два часа свободного времени, жди гостей. Ты кстати Семеновича не видел?
- Видел. Они уже отдыхают.
- Ну и слава Богу. Главное чтобы не куролесил.
- Как можно. Ты же знаешь он у нас мужчина серьезный.
- Знаю. Знаю. Короче жди меня после двенадцати, это ничего если со мной "нач.кар." будет.
Начальник караула был мужиком хорошим, ветеран-афганец. Сам себе на уме, но без дерьма за душей. Таких людей Григорьев уважал и потому не стал возражать. В общем, на обед подбирается хорошая компания, можно и горло промочить, все-таки праздник. Александр решил пройтись до "хоз.двора", еще немного прогуляться а заодно и проверить дежурное освещение возле складов. Затем не торопясь вернуться назад и можно стол накрывать. Вот и славно. А то как-то неуютно. Весь организм восстает против такой несправедливости. Большой праздник, народ гуляет, а ты как стекло трезвый.
Протопав совсем немного, Григорьев вышел на "проспект". Проспектом на заводе называли проход ведущий к большим железным воротам через которые на предприятие заезжают грузовые машины. Тут снег лежал сплошным ровным ковром, лишь кое-где были протоптаны узкие тропинки. Это бдительная охрана совершала свои обходы. Григорьев как-то автоматически закурил. Первая затяжка на вкус была словно кизяк. Александр решил было вновь "завязать" с этой пагубной привычкой, но затем вспомнил что вскоре будет выпивать и тогда он вряд ли удержится от сигареты. Следующая затяжка напоминала прелое сено. Третий раз затянуться он не сумел, сигарета просто выпала из его широко открытого рта.
В первые мгновения он не обратил внимание на плотный туман, что стеной стоял сразу за воротами. Но когда они эти ворота мягко упали на белый снег и по ним со страшным скрежетом проехался танк у Григорьева, в голове произошло замыкание. А как же иначе. У любого человека от увиденного в голове замкнет. Ведь прямо на Александра ехал огромный немецкий танк Pz-6B, в простонародье именуемый Королевским Тигром. Танк был бледно-серого почти белого цвета. Как ни странно, но в ступоре Григорьев был совсем не долго, наоборот то временное замыкание, что приключилось в его голове, словно выжгло все лишнее и остались только ясность и четкость. Как-то сразу вспомнились речи бесноватого фюрера и министра пропаганды третьего рейха. В конце войны они часто упоминали про мифическое чудо-оружие, что куется немецкими учеными в тайных лабораториях. Во многих отраслях военной техники немцы действительно обогнали всех. Но о таком никто и помыслить не мог, даже в самых смелых гипотезах. Ведь это настоящее перемещение во времени. Да. Да. Именно перемещение во времени. Только вот попали они не в прошлое как, по всей видимости хотели, а в далекое будущее. И что теперь делать?
Деточки сильно взрослыми стали и с родителями Новый год встречать им уже не интересно. Оба куда-то в Москву укатили. Но сие в данный момент было как нельзя кстати. А вот Зина, Зиночка, Зинуля сейчас дома, может быть спит безмятежным сном младенца и очень не хочется чтобы прямо сейчас и прямо здесь началась или вернее продолжилась вторая мировая война. Что же все-таки делать? Григорьев никогда не был ни тугодумом, ни трусом. Но такой решительности он сам от себя не ожидал.
Он просто приветливо помахал рукой танкистам. Стараясь при этом выглядеть непринужденно. Между тем из тумана стало появляться второе железное чудовище. Григорьев не торопливо побежал вперед. Все происходящее казалось не реальным и потому он не чувствовал сильного страха. Просто легкое волнение и азарт как во время игры в карты с крупными ставками. Григорьев еще до конца не осознавал насколько крупные ставки в этой игре. И мало кто его за это осудит. Люк головного танка отворился и из него наполовину высунулся танкист. Вплотную подбежавший Григорьев прокричал, стараясь заглушить танковый рев.
- Танки ставьте вдоль складов. Сейчас направо, затем налево.
Несмотря на то, что Александр давно не практиковался в немецком, получилось очень здорово, а как заверяла мама, у него очень хорошее произношение, практически идеальный нижнесаксонский диалект. Танкист приветливо улыбнулся и что-то сказал в ответ. Григорьев не разобрал точно, но кажется что-то типа: "...не ожидал, что нас будут встречать ...". Еще бы ожидать. Григорьев сам никогда не ожидал, что будет встречать немецкие танки из прошлого. Он просто кивнул танкисту и махнул рукой, мол не задерживай движение. Тот полез обратно но люк закрывать не стал. К тому времени из тумана высунулся третий Тигр, затем четвертый, после шли две Пантеры. В конце сорок первого это была бы страшная сила, остановить которую было бы практически невозможно. И кроме того появились бы они в тылу, что вызвало бы страшную панику. За танками шли грузовики. Григорьева начало трусить от возбуждения. Ведь все происходящее было не сон и не компьютерная игра все это происходило на самом деле. Он попытался взять себя в руки и это практически ему удалось. Он запрыгнул на подножку первого автомобиля. Офицер ехавший рядом с водителем опустил стекло, естественно это был эсэсовец, в погонах немчуры Григорьев не разбирался и потому сказал без лишних изысков:
- Машины ставьте параллельно танкам.
Затем добавил.
- Кто старший офицер?
И главное сказано это было таким тоном, что слегка опешивший немец даже не подумал сказать что-то против а лишь отсалютовал быстро и четко:
- Во второй машине.
Вполне возможно причина лояльного отношения немцев была вовсе не интонация а одежда одетая на Александре. На нем был любимый всеми рыбаками и охотниками камуфляжный бушлат и ватные штаны, теплые сапоги такой же расцветки и темно зеленая вязаная шапочка. С большой натяжкой конечно, но все это можно было принять за форму. И хотя для немцев времен войны подобная одежонка может показаться странной, но военные всего мира всегда уважительно относились к любой форме. Видимо потому и слушают его немцы и подчиняются безоговорочно. Крытый кузов машины был плотно набит солдатами, примерно полный мотострелковый взвод. Лица напряжены и в руках почти все сжимают новые штурмовые винтовки, да так что пальца белеют. В любой миг каждый из них готов открыть огонь. Григорьев сделал радушное выражение лица и крикнул солдатам:
- Все в порядке. Расслабьтесь ребята.
Может это просто показалось, но напряжение на солдатских лицах немного спало. Подъехала вторая машина. Александр также ловко заскочил на подножку. Солидный офицер с седыми висками опустил окно и вопросительно посмотрел на Григорьева.
- Господин офицер у меня очень важная и секретная информация. Можно вас на минуту, сказал Григорьев.
Затем добавил с металлом в голосе.
- А ты Гюнтер, продолжай движение, не задерживай товарищей.
У водителя казалось, от удивления вывалятся глаза. По все видимости Александр угадал с именем. Неплохое начало. Затем Григорьев спрыгнул с подножки и приоткрыл для офицера дверь. Он несколько мгновений соображал, стоит ли подать руку. С одной стороны старший офицер, а с другой стороны он ведь не дама. Немец не стал дожидаться, пока ему подадут руку, и вскоре был возле Григорьева. Казалось он совершенно расслаблен, но его правая рука лежала на поясе, рядом с кобурой. Григорьев отступил на пару шагов. Офицер последовал за ним. Что делать дальше Александр еще не знал и замялся. Он понимал, что надо срочно что-то предпринять, но какого-либо плана у него еще не было. Эсэсовец принялся сверлить его холодными как сталь глазами. Григорьев даже на некоторое время растерялся. От такого взгляда холодок идет по спине. Все волосинки, даже на заднице стали дыбом. Трудно было переоценить ту ответственность, какая в данный момент легла на Григорьева и он чувствовал этот груз каждой клеточкой организма. Видно было, что немец начинает нервничать, а как назло в голове не рождалось ни одной умной мысли. На какой-то страшный миг там вообще прекратились мысленные процессы. Дальнейшие несколько секунд Григорьев действовал как робот. Очень, очень медленно он засунул руку в карман взял пачку сигарет и также медленно вытащил руку из кармана. Голова вновь нормально заработала. Григорьев протянул сигареты немцу. Тот взял их левой рукой, правая продолжала лежать на поясе.
- Это современные российские сигареты.
Григорьев сделал особое ударение на слове "современные". Не один мускул на лице немца не дрогнул.
- Внимательно посмотрите на дату изготовления. Вот здесь.
И Александр указал куда надо смотреть. Немец внимательно рассмотрел пачку, открыл ее, понюхал табак. Затем закрыл ее и принялся кивать головой. При этом глаза его были закрыты. По всей видимости он принимал какое-то решение. Григорьев боялся на него давить, но надо было срочно направить мысли немца в правильное русло, ведь дома спит Зина, Зинуля.
- Я понимаю. В это трудно поверить, но по всей видимости вы оказались не в том времени.
- Кто ты такой?!
Перебил Григорьева немец. Александр скрипнул зубами, не привык он, ох как не привык, чтобы с ним так разговаривали. Особо не скрывая свое раздражение, он сказал немцу с вызовом и без малейшего страха либо смущения, смотря ему прямо в холодные глаза.
- Я простой человек, на всеобщее благо оказавшийся в нужное время в нужном месте. И мне глубоко наплевать на твое задание. Но сейчас я хочу одного, чтобы ты понял, что война закончилась семьдесят лет назад. Советского Союза давно нет и также коммунисты давно не у власти. Зато есть независимая Россия, где правит избираемый каждые четыре года президент. И скажу честно если бы не моя семья, что живет неподалеку, я бы здесь не стоял, а просто вызвал бы полицию и пускай бы они разбирались, что и как.
- Откуда ты так хорошо знаешь немецкий?
Вновь перебил Григорьева эсэсовский офицер. Но на этот раз голос его сделался немного другим. Как у нормального человека. И показалось, что ледяной взгляд стал немного мягче. Григорьев усмехнулся.
- Моя мама преподает немецкий язык. Из иностранных языков сейчас больше популярный английский и я все время возмущался, зачем она заставляет меня так зубрить ваш язык. А смотри-ка, пригодился. А правда что я говорю с саксонским акцентом?
Офицер и сам позволив себе подобие улыбки ответил:
- И действительно ты говоришь как коренной житель Бремена, а я сразу не обратил внимания.
Во время краткой беседы Григорьев бросал беспокойные взгляды на въезжающие грузовики. Всего их было семь, к трем последним были пристегнуты пушки. Замыкали шествие два бензовоза и еще одна Пантера. Как только по искореженным воротам проехался последний танк густой туман стал рассеиваться, и через пару минут преспокойно можно было рассмотреть широкую трассу и густые заросли деревьев вдоль нее. Значит все, портал закрылся, и немцев отправить обратно уже не удастся. И куда теперь девать эту ораву рвущихся в бой тевтонцев? Хорошо что офицер мужик не дурак, хотя по всей видимости фанатик первостатейный. С таким надо быть всегда наготове. Ну там разберемся. Слава Богу, что сразу стрелять не начали. Офицер между тем достал сигарету из пачки, стал с интересом рассматривать фильтр, затем закурил. Смачно затянувшись, выпустил вверх дым и сказал:
- Вынужден признать, сигареты отменные, хотя и слабые.
- Не могу сказать наверняка. Но где-то слышал что на сорок процентов в них турецкий табак, на сорок краснодарский все остальное химия. Чтобы было приятно курить, чтобы не тухли и человек быстро привыкал к сигаретам. Кстати сейчас во всем мире идет борьба с курением. В общественных местах курить нельзя.
- Это как это.
- Да очень просто. Даже на автобусных остановках курить запрещено.
Немец удивленно присвистнул.
- Но не это самое главное. Даже в пивных курить нельзя. За курение бешенный штраф как хозяину так и курящим посетителям.
- Пить пиво и не курить, возмутился немец.
- А я о чем говорю. Не хочешь курить, не кури. Не хочешь чтобы на тебя дымили, пей молоко в детском кафе.
Немец не произнося ни звука коротко кивнул несколько раз. Затем внимательно посмотрел на Григорьева и сказал тихо.
- Ну так что ты предлагаешь нам делать?
Взгляд его опять сделался волчьим. Он словно рентгеном просвечивал Александра силясь понять чего добивается этот человек. Григорьев бешено обдумывал все варианты. Не надо быть мудрецом, чтобы понять что именно в этот момент решается если не все, то почти все. Неприятно осознавать, что жизнь твоя в буквальном смысле слова висит на волоске. И стоит брякнуть какую-то глупость и конец. И главное конец может прийти не только тебе а и твоим родным и близким.
- Ну естественно сдаваться властям вы не собираетесь?!
Немец недобро усмехнулся. Григорьев быстро добавил.
- Да я этого и не предлагаю. Первым делом надо бы поставить на место ворота. И выделите мне десять хороших бойцов, только без оружия. Надо захватить местную охрану. Они не вооружены, главное чтобы шум не подняли раньше времени. Ну а сами занимайте круговую оборону. Думаю вам это не впервой. Только прошу не в коем случае не стреляйте, даже в воздух. Кстати, а кто вы по званию?
- Штандартенфюрер.
- Как Штирлиц.
Ляпнул Григорьев и сразу пожалел о сказанном. Немец вскинул брови.
- А это кто такой?
- Когда я был маленьким был очень популярный фильм "Семнадцать мгновений весны". Так вот Штирлиц был советским разведчиком. Тогда все мальчишки хотели быть Штирлицем и я тоже.
- Ты ведь сказал, что Советского Союза давно нет.
- Сказал. Только развалился он когда мне было где-то двадцать пять.
- Как это развалился?
- Да очень просто. На пятнадцать суверенных республик, а потом и эти республики стали распадаться.... Кстати, вот такие теперь деньги в России.
И Григорьев протянул немцу новенькую сторублевую купюру с квадригой с портика Большого Театра и небольшим двуглавым орлом в углу на белом фоне. Немец внимательно посмотрел на деньги и принялся тихо смеяться. Затем промокнул глаза платком и сказал устало.
- У меня в машине два мешка других, с Лениным. Наверное не пригодятся.
- Разве что для нумизматов.
Через несколько минут Григорьев и семеро немцев были в караулке. Некоторых парней пришлось слегка оглушить, чтобы не шумели, не сопротивлялись и не пытались позвонить по мобильным телефонам. Забрав у всех "мобильники" и распорядившись связать охранников, Александр сказал виновато.
- Простите парни, это для вашего же блага. Поверьте мне твориться нечто странное и вам лучше не "замарачиваться".
Конечно было обидно когда Володька Смирнов процедил сквозь зубы.
- Ну ты и сволочь, Саня.
Ну а как ты ему объяснишь что происходит. Во-первых он не поверит. Григорьев и сам во все происходящее верил с трудом. Просто все так быстро закрутилось, что Александр даже не успел это все как следует обдумать. Просто принимал весь этот бред как должное и действовал по обстоятельствам. Но моментами он ловил себя на мысли что хочет потрогать этих расторопных немцев, которые действуют как часы, чтобы убедиться в их реальности.
Буквально через минуту еще два немца привели охранника с центральной проходной и заблокировали дверь. Все получилось просто великолепно. Охрана в тесном кругу хотела быстро отметить прошедший праздник и разойтись по постам. Но к ним пожаловали странные гости, нарушив все веселье. Ну а что теперь? Александр плохо понимал, что ему делать. Прежде всего он хотел как можно скорее вернуться к складам, очень ему не хотелось оставлять эсэсовцев одних, без присмотра. Они хоть и не малые дети, но шкоды могут натворить превеликое множество. Из девяти человек выделенных Григорьеву штандартенфюрером трое прекрасно говорили по-русски, Александр быстро всех проэкзаменовал, и выбрал одного как ему показалось самого сообразительного. Он отвел немца в сторону.
- Слушай меня внимательно. Скажу тебе откровенно ситуация очень непростая. Будем из нее выпутываться совместными усилиями. Твоя задача изображать из себя охранника и никого на завод не пускать.
Затем Александр в двух словах рассказал немцу куда занесло их десант, для убедительности также показал современные сигареты и российские деньги. Немцу было примерно около тридцати лет. На удивление он не особенно удивился. Вероятно уже многие эсэсовцы догадались что, что-то пошло не так и не такой себе они представляли Россию. Григорьев предполагал, что немец закатит истерику, что-то типа: "Все пропало, шеф!!!". Ничего подобного, тот его спокойно выслушал и даже никак не прокомментировал сказанное. Далее Александр рассказал, как ведут себя охранники. Велел запомнить коронные фразы - главная: произносится с тупым выражением лица "Пущать не велено", вспомогательные: произносятся с крайней степенью раздражения "Не твое дело" и "Да звони хоть Господу Богу в большой колокол". Затем велел переодеться в форменный бушлат и категорически запретил брать телефонную трубку, а для связи выдал рацию. Немец был парнем технически подкованным и потому быстро разобрался как работает рация. Он только спросил про радиус действия. Григорьев ответил. Эсэсовец уставился на рацию как на святой Грааль и сказал полушепотом, словно боясь совершить святотатство:
- Не может быть.
- Может, коротко ответил Александр и побежал в караулку.
Там он оставил еще одного немца, на всякий случай и рысью помчался к складам, где обосновывались остальные арийцы. Очень он боялся оставлять вояк без присмотра. Как бы они не натворили чего-то непоправимого.
А на хоз.дворе между тем во всю шла работа. В одном из грузовиков располагалась передвижная мастерская. Сварщики - умельцы колдовали возле ворот. По всей видимости, их работа подходила к концу. Конечно ворота не получились как новые и выглядели так, словно их кто-то пожевал и выплюнул, но главное они закрывались и открывались. Сразу за воротами расположился пулеметный расчет.
- Постойте парни не так близко.
Сказал Григорьев автоматически переходя на русский.
- А что не так?
Услышал он голос за спиной. Говорил штандартенфюрер и причем тоже по-русски, только на ломанном. Примерно так произносят русские фразы все немцы в кино. Александр не стал выяснять почему немец не говорил сразу на русском языке, да это и не важно. Сейчас важнее было бы спрятать пулемет, чтобы его не видно было бы от ворот и ближние танки хорошо было бы закрыть брезентом и пушки хоть слегка замаскировать. Сегодня конечно выходной, да еще и праздник, так что вряд ли хоть кто-то появится на заводе до вечера. И то это будет смена. Но лучше перестраховаться. Офицер согласился с доводами Григорьева, но все равно по всему было видно, что до конца он Александру не доверяет. И ищет в каждом предложении странного русского подвох. В этом его сложно винить. Вполне возможно он воюет с самого 1939 года, а на войне излишней предосторожности не бывает. За шесть лет бойни подозрительность к чужакам у любого станет второй натурой. Тщательно подбирая фразы и пытаясь говорить убедительно, Григорьев предложил штандартенфюреру собрать всех свободных солдат и офицеров в актовом зале. Там имелся огромный плазменный телевизор, а современное телевидение должно было развеять все сомнения. Для поиска выхода из сложившейся ситуации необходимо обоюдное доверие. Немец согласился.
Опломбированную дверь пришлось снять с петель. Сейчас о последствиях можно не думать, руководство появиться на заводе не раньше девятого числа. В данный момент гораздо важнее чтобы немцы не психовали. Оружие у них хоть и устаревшее, но если вдруг этим фанатикам вздумается отомстить всему миру, а в особенности русским они могут устроить грандиозную резню. Кроме того когда тяжелые двери были уложены на снег, Григорьев со злорадством вспомнил завхоза Лидию Петровну, на чьем балансе находился актовый зал и бытовой корпус. Лидия Петровна была пожилой, но очень энергичной женщиной. Все свое хозяйство она привела в идеальный порядок. Ее стараниями было закуплено множество всевозможного оборудования: прекрасная стереосистема в комнату эмоциональной разгрузки, новейшие тренажеры в спортивный зал, два великолепных бильярдных стола, один теннисный стол с набором китайских ракеток и еще не мало полезных вещичек. Но все это было куплено просто для того чтобы оно было. Лида Петровна словно царь Кощей берегла свое богатство и выпросить у нее ключ, для того чтобы поиграть на бильярде или просто покачать "железо" было практически невозможно. Когда проход был свободен Григорьев, еле сдерживая улыбку, сказал сам себе:
- Вот теперь порядок. Заходи, кто хочет, выноси что надо.
Александр дождался пока все вояки не рассядутся в зрительном зале. Актовый зал был оформлен в новогоднем стиле. Совсем недавно здесь проходило праздничное собрание, с подведением итогов и вручением премий и ценных подарков. Немцы подозрительно косились на большую вырезанную из пенопласта праздничную дату усыпанную блесками, на современный российский флаг, на большой герб. Этот герб художник Василий Петрович вырезал из дерева в течение почти года. Он тщательно подбирал несколько разных пород древесины, и полуметровый двуглавый орел получился на славу. Александр был уверен, что даже в "золотоглавой" и там далеко не в каждом учреждении есть нечто подобное.
Когда все расселись, Григорьев запрыгнул на эстраду, поднял вверх правую руку, призывая всех к тишине. И сказал громко:
- Первым делом прошу меня не перебивать. Это раз. Второе и главное. Я думаю вы все уже догадались что занесло вас не туда как рассчитывали ваши ученые.
Последовала небольшая пауза и он продолжил:
- Я уже говорил вашему старшему офицеру и теперь хочу сказать вам, что война закончилась семьдесят лет назад....
Поднялся невообразимый шум. Александр понял что удержать под контролем эту компанию он не сумеет и начал искать глазами штандартенфюрера. Но казалось, тот исчез. Григорьев вдруг на собственной шкуре осознал, что такое боязнь сцены. Ему вдруг очень захотелось соскочить с подмостков и просто убежать. Но тут он услышал резкий окрик у себя за спиной:
- А ну тихо!
Офицер все это время стоял рядом. Он просто поднялся по ступенькам сбоку, а не стал запрыгивать как Григорьев. Александр с благодарностью кивнул, так как немцы вмиг затихли и сидели смирно словно школьники на своем первом уроке. Григорьев продолжил:
- Конечно, в это трудно поверить. Но не надо делать поспешных выводов, для начала я предлагаю вам посмотреть чудеса современного телевидения.
Григорьев взял пульт и включил "плазму". Уже само то что нажатием кнопки на маленькой коробочке был включен огромный экран вызвало в рядах немцев замешательство. А когда Александр принялся переключать каналы, эсэсовцы даже подпрыгивали на своих местах. Ему они напоминали пещерных людей увидевших как работает зажигалка.
- Это Российские "Новости" первый канал. Показывают как встречают Новый год в разных странах. Вот это Нью-Йорк. Не знаю, с какого времени, но у них пошла мода собираться на площади и смотреть как вниз опускается какой-то шар. Когда он достигает определенной точки, наступает Новый год и все целуются. Это Пекин, китайцы всегда были известны своей пиротехникой, но современный их салюты это настоящее произведение искусства. Так, едем дальше. Это детский канал, сплошные мультики. Экономика, ну тут всякая ерунда - курсы валют, котировки акций и так далее. Дальше. Планета животных. Интересный канал. Вот, кстати, в который раз повторяют передачу: "Странная дружба". Тут говорится о том как находят себе друзей разные животные. Например, кошка подружилась с совой. Леопард с оленем и прочее, прочее. Смотрим дальше. Вот классная передача: "Мегазаводы". Про концерн Ferrari был интересный фильм. Двигателя они делают из специального сплава состав которого держат в секрете. Для изготовления кузова применяют двенадцать различных металлов. Едем дальше. Музыкальный канал. Ну тут сплошная попса.
Григорьев увидел как немцы буквально все вскочили со своих мест и устремились к экрану словно дети на звуки флейты Гамельнского крысолова.
- Стоп. Стоп, ребята. Это вам смотреть еще рановато.
К всеобщему разочарованию он просто выключил телевизор. Экран потух и три полураздетые девицы перестали выламываться под музыку.
- Да-с парни вот такое вот оно, современное телевидение. Теперь я надеюсь, вы мне верите?
- Кто победил в войне?
Последовал вопрос из зала. Спрашивал белобрысый худощавый паренек. Но по всему было видно, что вопрос этот интересует всех, включая старшего офицера.
Григорьев пристально посмотрел на белобрысого и ответил вопросом на вопрос:
- Ну, а ты как думаешь?
Затем Александра вдруг взяла жуткая злость и он заговорил быстро и отрывисто:
- Неужели вы все еще надеетесь что произошло какое-то чудо?! Неужели непонятно, что ваша миссия провалилась. А Германия умудрилась настроить против себя весь мир, даже бывших союзников. Но я еще раз говорю, что произошло все это семьдесят лет назад. Прошу задуматься - семьдесят лет понимаете вы, это ведь целая жизнь, эпоха.
- Что случилось с фюрером?
Не унимался белобрысый. "Ах ты зараза фашистская, хочешь знать правду, получай".
- Адольф Гитлер вместе с Увой Браун покончили с собой. Были сожжены во дворе рейхс-канцелярии. Опознаны стоматологом по останкам зубов.
Мальчишка грохнул прикладом штурмовой винтовки об пол, вскочил со своего места и прокричал во все горло.
- Этого не может быть! Фюрер не может так умереть!
Григорьев заговорил с немцем вкрадчиво словно с умалишенным.
- Да какая сейчас разница. Я тебе еще раз говорю прошло семьдесят лет. Если у тебя были дети, то твои внуки сейчас пенсионного возраста. В данный момент Германия одна из самых передовых стран мира. Как в экономике, так и в науке, как в культуре, так и в спорте. Но падение нравов сейчас повсеместное. Это вы могли заметить по последней музыкальной заставке. Подобное могут показать по любому каналу, причем в дневное время, когда у экранов дети, а иногда могут прокрутить откровенное порно. Вполне возможно вы сможете что-то изменить. Не знаю верите ли вы в бога. Но я верю. И если он оставил вас в живых, а не разметал по вселенной в виде молекул, значит вы нужны этому миру и нужны своей новой Германии.
"Эко я загнул, подумал Григорьев, если я срочно не похмелюсь, не знаю куда меня сможет занести". Но на немцев его короткая речь произвела серьезное впечатление. Все сидели молча обдумывая его слова. Александр обратился к старшему офицеру:
- Прости, но как твое имя. У меня уже язык болит выговаривать твое звание.
- Генрих, просто ответил штандартенфюрер.
Александр говорил громко, чтобы слышали все.
- Так вот Генрих я не знаю как отреагирует российское правительство на ваше появление. Но одно я знаю точно. Несмотря на то, что прошло вот уже семьдесят лет, в отношении к простым людям наши руководили мало изменились. Для них все мы, все так же винтиками и остаемся. Если все это их сильно испугает, то я думаю они не задумываясь взорвут в пригороде Москвы мощную бомбу и превратят все вокруг в лунную поверхность. Вы не представляете парни, какую разрушительную силу имеет современное оружие. А наше правительство после того как рассеется дым, без зазрения совести объявят о падении очередного метеорита.
Лица солдат стали еще более задумчивые, но в глазах появилась тревога. "Ага, жить все-таки захотелось, умирать-то больше не за кого. Ну вот и славно".
- Есть у меня одна идея. Но об этом потом. Сейчас скажу вам одно и положа руку на сердце. Вчера я праздновал приход Нового года. Поздно лег, я с утра я уже был на работе. Тут вы словно с неба свалились. У меня ужасно болит голова. Не знаю, как вам, а мне просто необходимо чего-нибудь выпить. Я думаю вы меня понимаете.
Некоторые немцы, особенно те что постарше с пониманием закивали. Александр продолжил:
- Предлагаю сделать вылазку в город. Так сказать сделаем закупку. Возьмем один грузовик. Маскировать его не будем, а поедем прямо так. Все подумают, что мы киношники. Едем на съемку, или со съемки. Только вот деньжат у меня маловато, на такую ораву выпивки купить.
И тут у Григорьева в голове родилась очередная гениальная мысль. Он хищно осмотрел немцев.
Вскоре Александр трясся в грузовике. За рулем был белобрысый паренек. В кузове сидели еще двое немцев. Все были в белых маскировочных комбинезонах. Точно такой натянул на себя и Григорьев, чтобы не выделятся. Для того чтобы доехать до города от хоз.двора необходимо было сделать небольшой крюк вдоль балки, а там уж и рукой подать до девятиэтажных новостроек. В большом пакете у Александра было целое состояние, по нынешним временам это: две каски, четыре кожаных ремня с эсэсовскими бляхами, серебряный портсигар со скрещенными костями, фляга и все это было новеньким и блестело. Но самое главное, Генрих выделили из собственных запасов три "железных креста" с пустыми документами. У него их было десять. Причем выдавались они ему на самом высшем уровне и предназначались, как и деньги для местного населения. По словам эсэсовца его руководство приняло решение смягчить свою политику на востоке и больше опираться на недовольных советской властью. Решение конечно разумное. Когда штандартенфюрер рылся в сейфе, Григорьев мельком там заметил огромное количество опломбированных документов. Видимо это и была основная цель миссии. Неожиданный и коварный удар под Москвой это конечно большой плюс войскам рейха, но все секретные планы союзников на последующие годы войны, вот что могло бы в корне изменить ход истории. И не приведи господи все эти опломбированные документы оказались бы в Берлине зимой 1941 года. Но сейчас не к чему все эти: если бы, да кабы. Сейчас надо заниматься делами насущными. Первым делом нельзя попасться дорожной полиции, а их сегодня будет не мало. Сегодняшний день сможет обеспечить не одного инспектора поездкой в теплые страны. И ребята эти не упустят такую возможность. Значит крадемся исключительно по окраинам.
А вот кстати и первые "многоэтажки".
- Вот сюда во двор.
Скомандовал Григорьев. Немец аккуратно свернул куда требовалось. И надо же такому случиться, возле первого же подъезда стояла компания "бритоголовых", все ржали как кони и пускали по кругу бутылку водки. Увидев немецкую машину неофашисты все как один вскинули руки и принялись орать: "Хайль Гитлер".
Белобрысый спросил ехидно:
- Так кто ты говоришь, победил в войне?
- Не умничай, резко ответил Александр, ваш шеф отравился в американском лагере, а многих ваших вождей повесили в Нюрнберге.
Хотелось сказать еще какую-нибудь гадость, но белобрысому немцу сейчас казалось ничем настроение не испортить. "Ну ничего. Бил морду этим сволочам раньше. Набью и сейчас, а немцы мне еще и помогут".
- А ну стой!
Скомандовал он коротко и выпрыгнул из кабины.
- Все из машины.
Григорьеву уже нравилось командовать. Он подозвал себе немцев и спросил:
- Вы помните, что штандартенфюрер приказал выполнять все мои приказы?
Немцы кивнули.
- Значит так, сейчас перед нами противник. Но постарайтесь им ничего не ломать. А как говорят у нас на Руси бейте больно, но аккуратно. Теперь за мной. И никаких разговоров, просто бьем и уходим.
Немцы опять кивнули. Рассерженный Григорьев повел свой отряд на "бритоголовых". Тех было что-то около десяти и многие из них были настоящие бойцы. Четверо против десяти, расклад конечно не в нашу пользу, но Александр был уверен - победа будет на его стороне. Григорьев был известной личностью в городе и некоторые из "бывалых фашистов" его признали и видя его решимость стали в оборонительные стойки. Они уже больше не ржали и лица их были словно при приступе геморроя, а в глазах мелькал страх и недаром. Но что за день. Опять в голове Григорьева родилась еще одна блистательная идея и подонки "бритоголовые" оказались как нельзя кстати.
- Стоп парни, сказал он своей команде, все отменяется.
Дальше он заговорил по-немецки и скороговоркой:
- Запомните, вы члены германского клуба "Любителей военной истории". Все мы восстанавливаем детали битвы под Москвой. Сейчас это модно, пару тысяч человек переодеваются в военную форму того времени и разыгрывают различные исторические сражения, ну а потом дружеский фуршет. По-русски говорить только с акцентом и больше улыбайтесь.
Когда подошли к "фашистам" вплотную Григорьев выдавил из себя улыбку и сказал как можно приветливее, но это напоминало рычание тигра.
- Ну привет, иуды.
Кто-то из "бритоголовых" попытался протянуть Григорьеву руку для приветствия, но тот не сдерживаясь, ответил.
- Ты ко мне еще целоваться полезь, извращенец.
Неофашисты насупились, но старательно терпели грубости Александра. То что он до сих пор недолюбливает всяких неформалов знали все. Но в драках он давно не замечался, главное его первым не трогать. Среди "бритоголовых" в основном было молодежь, лет эдак от семнадцати и до двадцати пяти. Но явно выделялась парочка ветеранов. Одного Григорьев помнил еще по молодости. Ох и была у них одна славная "заруба". Этих упырей вышло на драку человек двадцать, примерно столько же и "люберов". Исход можно было предугадать сразу. Гнали потом эту фашистскую нечисть еще три квартала. Кому-то из них Александр так заехал ногой ниже спины, что показалось пол ботинка залезло в задницу. Визгу тогда было на всю улицу. Александр обратился к своему знакомцу:
- А ты как я погляжу, все еще в "войнушку гуляешься". Так вот есть у меня для тебя парочка игрушек.
С этими словами Григорьев извлек из-за пазухи один немецкий ремень. "Бритоголовые" словно паломники после долгих скитаний увидевшие святую реликвию, с горящими глазами двинулись вперед. Каждый хотел подержать ремень в руках. Один из них маленький крепенький, но с умными глазами сказал презрительно скорчившись:
- "Новодел".
Григорьев с трудом сдержался чтобы не врезать сопляку по башке. Как никак прошел уже целый час с того момента как он должен был похмелиться. И это пагубно отражалось как на самочувствии, так и на настроении.
- Сам ты "новодел". Вон товарищи из Германии приехали. Воссоздавать битву под Москвой. Эпохальное сражение в котором кстати ваши предки, разгромили фашистских оккупантов.
Александр начал "заводиться", но вовремя себе сдержал и продолжил более спокойным тоном.
- Так вот товарищи из Германии кроме сувениров ничего не привезли. Они жмоты думают что "поляну накрывать" должна встречающая сторона. А откуда у нас такие деньги? Я уж было думал по знакомым антикварам пробежаться. Но тут вас увидел.
Затем Григорьев вновь обратился к ветерану движения.
- Ты ведь знаешь, я вас скотов ненавижу. И то что вы с дохлых фашистов всякие значки снимаете и затем на себя напяливаете это выше моего понимания. Так вот у меня есть некоторые вещички не из могил, а из частных коллекций и попали они туда прямо из складов. Но предупреждаю, если вы в течение получаса не соберете нужную сумму - расход.
- О какой сумме идет речь?
Опять вставил слово умненький крепыш. Вновь Александр поборол жгучее желание врезать сопляку. Он просто глубоко вздохнул и выдохнул, затем сказал коротко.
- Договоримся.
Затем он обернулся к немцам. Те стояли как на параде и глупо улыбались. "Вот ведь прикажи дураку богу молится он и лоб расшибет". Александр сказал по-немецки:
- Хватит улыбаться. И принесите кто-нибудь пакет из машины.
Арийцы вмиг сделались серьезными, но с места никто не сдвинулся. "Ну до чего же тупая нация. И они себя видели повелителями вселенной. С ужасом представляю тот мир, какой бы они построили". Григорьев ткнул пальцем в первого попавшегося и сказал:
- Принеси пакет. Он лежит на моем сиденье.
Немец лихо щелкнул каблуками и скрылся. "Ну и этого у них конечно не отнять. Исполнительные сволочи и дисциплинированные". Когда содержание пакета оказалось в руках у "бритоголовых" Григорьев стал опасаться за свою жизнь. Потому как у бритых глаза загорелись, словно у голодных волков. У них и движения стали какие-то плавные. Ну прямо-таки самые настоящие зомби. На всякий случай он сказал белобрысому:
- Я видел ты прихватил с собой пистолет. Выхвати его одним движением.
Немец без разговоров все выполнил.
- А теперь спрячь.
Новые российские фашисты смотрели, хоть и на молодого, но по всему было видно что бывалого вояку, с нескрываемым восторгом. А Александр сказал на всякий случай:
- Этот блондин офицер Германского спецназа. И если вы задумаете что-то недоброе, он применит свой табельный пистолет не задумываясь.
- Так ведь это "Вальтер" времен войны.
Опять стал умничать крепыш.
- Я же тебе говорю. Офицер спецназа. Они себе сами оружие подбирают. И если он захочет, кулацкий обрез носить будет. Главное чтобы до вас дошли мои слова.
- Мы не бандиты.
Обиженным тоном сказал один из "бритоголовых".
- Знаю, знаю вы идейные борцы. Ну так вот это все цветочки. А вот они и ягодки.
С этими словами Григорьев вытащил из кармана коробочку с "железным крестом". Он ее еще не открыл, а юные фашисты уже догадались что там. Окончательно добивая "бритоголовых" Александр продемонстрировал чистые наградные документы.
- Любой из вас может вписать сюда свое имя. У меня этих орденов два.
Затем без зазрения совести Григорьев назвал требуемую сумму. Крепыш с дрожью в голосе спросил:
- Это в рублях?
- Да. Но если через полчаса вас на этом месте не будет, я найду других покупателей. Время пошло.
Буквально через миг Григорьев остался один с тремя немцами. Юные и не юные фашисты умчались куда-то всей толпой. Ну эти носом землю рыть будут, а деньги найдут. Один орден Григорьев решил оставить себе, так сказать за хлопоты. По его нескромным подсчетам требуемой суммы хватит, чтобы накормить и напоить всех немцев, причем до поросячьего визга и при этом не в чем себе не отказывая. Он обернулся на свое небольшое воинство. Все смотрели на него волками.
- В чем дело?
- Мы правильно поняли? Ты сейчас торговал боевыми наградами?
Возмущенно спросил белобрысый. "Как же вы мне все надоели".
- Минуточку, господа. Фактически эти ордена не являются боевыми наградами. Так как не были вручены за воинский подвиг и наградные книжки у них не заполнены. И главное эти ордена предназначались вашим русским союзникам. А вот вам и "союзнички". Чем вы не довольны? А их деньги будем считать, добровольным вкладом.
- Кстати кто это такие?
Не унимался белобрысый. "Вот дотошный".
- Ну как тебе объяснить? При коммунистах мы жили как бы в замкнутом обществе. За железным занавесом. Ну ты что брошюры не читал?
Немец утвердительно кивнул.
- Так вот когда, Советский Союз начал разваливаться появилось множество различных молодежных группировок. Вот эти последователи Адольфа Гитлера, он их кумир. Да ты не улыбайся. Таких подонков единицы.
- Хорошо, я что такое "жмоты"?
- Это значит жадные.
- А зачем ты сказал, что мы жадные?
- Так надо было. Слушай хватит болтать, вопросы будешь задавать позже. Сейчас ты пойдешь со мной к моему старому товарищу. Он работает на телевидении. Сейчас каждая семья имеет не один телевизор. Телевидение это большая сила. И если вас покажут по телевизору, считай порядок. Можно будет расслабиться. А вы двое будьте возле машины, старайтесь не привлекать внимание. Ну это тяжело конечно Главное помните, если будут задавать вопросы - вы артисты из Германии. Снимаетесь в новом фильме про войну. И будьте доброжелательными, старайтесь в конфликты не вступать. Помните сегодня 1января. Народ всю ночь гулял.... Ладно всего вам все равно не объяснить. Только теперь надо говорить по-русски и еще раз повторяю, постарайтесь без конфликтов.