- Все, кончай его, - сказал Леопольд, мрачно сплюнув на доски яхты. - Ничего мы от него не добьемся.
Я в ужасе зажмурился, но, связанный по рукам и ногам, ничего действенного предпринять не мог.
Два мордоворота, которых Леопольд называл Чип и Дейл, поднялись с места и приблизились ко мне.
- Я буду добр к тебе, - произнес Леопольд. - Твоя смерть не будет слишком мучительной.
Мордовороты засунули мои ноги в эмалированный тазик, цемент в нем начал уже застывать. Я попробовал дернуться, но тут же получил мощнейший хук справа; пока я приходил в себя, цемент застыл окончательно.
- Прощай, Андрей, - разливался в словесных упражнениях Леопольд, копируя манеру гангстеров США 30-х годов. - Жаль, что мы расстаемся именно так.
Меня поставили на бортик яхты и отлепили стянувший губы скотч.
- Да пошел ты! - насколько мог спокойно сказал я. - Все равно тебе уже ничего не поможет.
Лепольд изменился в лице и крикнул:
- Бросайте!
Меня отпустили, и какое-то время я балансировал на узком и мокром от волн бортике. Я посмотрел вверх и попытался запомнить небо и солнце, и море, и соленый ветер, а потом чья-то нога впечаталась в мой позвоночник и я упал вниз.
Раздался шумный всплеск, я больно ударился лицом о воду, затем тазик с ногами, как маятник, пошел вниз. Я задержал дыхание и постарался расслабиться. Вокруг сновала мелкая рыбешка, задевая порой мои лодыжки. Я почувствовал, как меня обдала холодная волна: это яхта Леопольда, развернувшись, отправилась назад, в его невзрачный домик на пристани.
Приехав туда, он сделает себе мартини с лимоном, с отчаянием подумал я. Мордоворотам найдет пару красивых проституток, к себе пригласит одного из своих мальчиков... и все вместе они отметят мою гибель.
Меня постепенно охватывала паника, я понимал, что через несколько секунд запас кислорода закончится и мне придется открыть рот. Я беспомощно озирался вокруг, разыскивая хоть что-нибудь, что может мне помочь. Тщетно: тазик коснулся илистого дна, взбив облачко ила и песка. Я упал на бок, ребро ударилось о большой камень и хрустнуло.
Несмотря на все, чему нас учили в ФСБ, я не смог удержаться и вскрикнул от боли.
Вот и все, с облегчением подумал я, когда соленая вода хлынула мне в горло, постепенно заполняя легкие. Рефлекторно я попытался закашлять, вода забила нос. Я сделал мощный предсмертный глоток, в глазах у меня потемнело.
Когда через пару мгновений я снова мог видеть, то обнаружилось, что я уже умер. Я кружил над собственным телом, неуклюже скорчившимся на темной поверхности дна, оно казалось мне чужим и безумно отвратительным. Я попробовал оглядеть себя, однако кругом была лишь вода.
Наверху полыхало яркое светящееся пятно. Меня словно холодом обдало: через несколько секунд мне предстояло встретиться с Господом. Мелькнула мысль о том, что при жизни я, вероятно, уделял Ему слишком мало внимания, однако ее удалось отогнать.
Оттолкнувшись от камня, который сломал моему телу ребро, я направился к источнику света. Приблизившись к пятну метров на пятнадцать, я почувствовал, что меня словно всосал огромный пылесос, я вдруг ощутил себя в безграничном черном тоннеле, который изредка перемежался яркими белыми кольцами. Перед тем, что раньше можно было бы назвать глазами, мелькали картины из моего прошлого, все походило на какой-то чудовищный аттракцион. Единственной моей мыслью было: "Сейчас я увижу Его!"
Тоннель внезапно закончился и меня вышвырнуло в тесную и душную комнатушку, около двадцати квадратных метров площадью. Из мебели в комнате была старая покосившаяся тумбочка, письменный стол и пружинная кровать. На кровати лежал Господь - лысый тщедушный мужичонка лет сорока. Он спал.
Сказать, что я был ошарашен - значит не сказать ничего. Я подлетел к кровати и попытался растормошить Его.
- А? Что? Кто здесь? - скрипучим голосом произнес Он и поднялся на кровати, затем включил бра над головой и тупо уставился на меня. Прошло несколько минут. - Ты кто? - произнес он голосом, преисполненным искреннего непонимания. - Постой, дай угадаю... Волков. Андрей. Верно?
- Чертовски верно. А Вы, думаю, Господь.
- Что? КТО? Блин, вот же, нафиг.... Все, завязываю со снотворным. Что ты здесь делаешь? Тебя же нет.
- Как это нет? - не понял я. - Ну, я умер, но...
- Какого, блин, умер? Я же сам тебя и убил. Хе.
- Не вижу здесь ничего смешного, - сказал я. - Вам же никогда не доводилось лежать на морском дне с ногами, замурованными в цемент.
- Нет, но я могу тебя обрадовать: ты неожиданно появишься, когда Леопольд задумает взорвать самолет с делегатами международной конференции. Тогда ты его и застрелишь, хотя я еще не решил, из чего. Мне нравится беретта, хотя и "моссберг" тоже подойдет - сказал он.
- "Моссберг" - фуфло, - на автомате сказал я. - Постойте-постойте... то есть как это - появлюсь? Я же умер?
- Ну, вообще-то, я планировал сесть за работу где-то через полгода. Хотя, по договору, могу не работать еще года полтора.
- По какому договору? - я окончательно перестал что-либо понимать и только вставлял свои коротенькие вопросы. - Может... может, Вы сумасшедший? - осторожно спросил я, поражаясь собственной наглости.
- Нет, слава Богу, - сказал он и устроился на своей кровати поудобнее. - В полном душевном, так сказать, здравии.
Я зажмурился, хотя, по идее, было нечем.
- Слава кому? - переспросил я.
- Что? Я что-то сказал?
- Вы сказали "Слава Богу", верно?
- Ну да... по-моему.
- А Вы сами кто - разве не Бог?
- Нет, я писатель. "Последний рейс" - третья книга из цикла "Суровая доля бандита" выйдет где-нибудь через год-полтора.
Я молчал. Что я мог сказать, в конце-концов?
- Вторую я закончил вчера. Если тебе будет интересно, то Леопольд убил двух своих громил, они хотели достать тебя со дна и продать федеральным агентам. Когда он их убивал, лишился мочки правого уха, поэтому зол на тебя как никогда.
- ...
- Нет, по большому счету, цель твоего существования - мое личное обогащение. Я и писать-то как следует не умею.
- Это точно. Персонажи картонные, диалоги - черт знает что, сюжет - как в дешевой газетенке.
- Ну, ты уж загнул! Я вообще не понимаю, как ты тут оказался. Но если уж оказался, то веди себя со своим Создателем подобающим образом. Ну, там, покорность, благоговение, все такое, - он неопределенно махнул рукой.
Мы помолчали. Я никак не мог найти подходящих слов, видимо, словарный запас у моего создателя был тоже никудышным.
- А какой он, ваш мир? - спросил я наконец.
- Да такой же, как и твой, я же не Толкиен какой-нибудь. Что вижу, то и пою. Так, если у тебя нет вопросов, можешь убираться нафиг, я хочу спать. Хочешь, я вытащу тебя со дна, чтобы ты так не мучился?
- Хочу, - быстро ответил я.
Господь протянул руку и взял со стола листок бумаги и карандаш. Рука его забегала по листу, и я опять почувствовал, как неведомая сила затягивает меня в огромный тоннель. Я летел и переворачивался, стукался головой о его эластичные стенки, задыхался, хватая ускользающий воздух, потом свет передо мной померк и я провалился в бездонную пропасть.
Я открыл глаза и снова закрыл - вокруг господствовал белый цвет, я, видимо, был в больничной палате. Тело ныло, голова раскалывалась. Место, куда мне заехали ногой, саднило, сломанное ребро не давало вздохнуть полной грудью. Я опять открыл глаза. Около моей кровати сидела молодая девушка в форме медсестры.
- Привет, - выдавил я.
Она оторвалась от книги и посмотрела на меня.
- О, вы очнулись... Замечательно. Что вы помните?
Я задумался.
- Меня выкинули с яхты, замуровав в цемент. Я, кажется тонул. Все.
Дальше действительно была какая-то пелена: я вроде бы куда-то плыл... летел... пусто. Темнота.
- Вам повезло, что мы шли за вами на миниатюрной субмарине, - сказала девушка и протянула мне красную корочку. - Я из Центра.
Я улыбнулся. Я снова в игре. Здорово.
- Поправляйтесь, - сказала она уже в дверях. - У нас есть информация, что он готовит новый теракт.
Мне пришлось изрядно пошевелить мозгами, потом до меня дошло:
- Международная конференция?
Девушка кивнула и вышла.
Я закрыл глаза и откинулся на подушку.
Мне надо было набираться сил и готовиться к новой схватке со злом.