Аннотация: Бойцы и оперативники ЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД бились отнюдь не с "бедными и несчастными интеллигентами, которые робко и невинно выражали своё несогласие с Советской властью". Враги Советской власти были отпетой сволочью.
Под грудой нечистот. Закономерный финал басмача
В одном из предыдущих выпусков "Вне закона" был помещен материал, касающийся гибели польских военнопленных в Катынском лесу под Смоленском. В нем указывалось, что польское правительство намерено предъявить России иск о возмещении вреда наследникам погибших в размере 4 млрд. долларов США.
Гримасы "правосудия"
К сожалению, кремлевское правительство не нашло ничего умнее, чем в нарушение всех и всяческих правовых процедур торопливо признать "вину" Советского Союза в казни поляков, тем самым де-факто признав и право "наследников", коих сразу отыскалось аж 800 000 человек, на компенсацию, так что поляки уже в спешном порядке готовят мешки под русские денежки - между прочим, наши с вами, Читатель. Но этим проблема не ограничивается, более того - лиха беда начало! Дело в том, что англо-саксонское право, активно навязываемое Западом мировому сообществу в качестве международного, содержит в себе т. н. "прецедентный принцип". Проще говоря, если некто А, сдавая задом на машине в темноте, раздавил лягушку, а некто Б ухитрился в суде доказать, что лягушка была его домашней любимицей и добился выплаты компенсации, то теперь любой автомобилист, переехавший лягушку, рискует оказаться жертвой ловкого крючкотвора. И это не преувеличение! В странах с англо-саксонским законодательством ежегодно удовлетворяются сотни подобных и еще более абсурдных исков только потому, что где-то, когда-то уже имелся аналогичный прецедент. Идиотизм? Полный. И судьи прекрасно это понимают, но закон давно уже превратился в слепой и тупой бульдозер, утратив свое основное назначение: разбираться в конфликтах людей согласно здравому смыслу и справедливости.
Следствие гримас "правосудия"
Поэтому совершенно закономерно, что после, мягко говоря, непродуманного самооговора Кремля немедленно, как поганки после дождя, отовсюду полезли всякие "наследники жертв большевистского террора" с требованием компенсировать их моральные муки. И вот: некий Султон Хамалд, "эксперт в области новой истории Таджикистана", в беседе с корреспондентом ИА REGNUM, даже не порозовев от смущения, сообщил, что только в 1929 году армия Буденного уничтожила порядка 300 тысяч жителей Таджикистана. "Если Россия приняла решение покаяться за преступления тех лет, - заявил "эксперт", - то, как развитая страна, должна выплатить компенсации всем оставшимся жертвам тоталитарного режима. Тем более, что такие финансовые возможности у России имеются. В мировой практике такие примеры имеются. В частности, власти нынешней Германии платят жертвам гитлеровских концлагерей. А ведь десятки тысяч ни в чем не повинных жителей Таджикистана гибли или трудились в сталинских лагерях в Сибири".
Прилежного ученика Геббельса видно за версту. Чтобы лжи поверили, - учил колченогий министр пропаганды Третьего Рейха, - она должна быть сплошной и несусветной. 300 тыс. убитых таджиков в год, "зверства 1 Конной армии Буденного", "гибли или трудились в сталинских лагерях..." - Хамалд врёт, врёт безграмотно и не краснеет, зная, что для опровержения 5 строк наглой лжи требуется минимум 5 страниц убористого текста со ссылками на первоисточники. Поэтому мы не будем задерживаться на болтовне самозваного "эксперта", а посмотрим, что из себя представляли персонажи, с которыми пришлось иметь дело советским правоохранительным органам в 1920-30-х годах в Средней Азии. Поскольку почерк басмачей от побережья Каспийского моря до китайской границы до скуки одинаков, если только иррациональная, запредельная жестокость и садизм могут быть скучными, нам хватит одного примера - истории Муэтдин-бека, Муэтдина Усмана Алиева, главаря басмаческой шайки, терроризировавшей в 1920-22 гг. население Ферганской долины, что на востоке Узбекистана.
Краткая выдержка из обвинительного акта по делу Муэтдина Алиева
"13 мая 1921 года Муэтдин произвел нападение на продовольственный транспорт, шедший по Куршабо-Ошской дороге в город Ош. Транспорт сопровождался красноармейцами и продармейцами, каковых было до 40 человек. При транспорте находились граждане, в числе коих были женщины и дети; были как русские, так и мусульмане. Вез транспорт пшеницу - 1700 пудов, мануфактуру - 6000 аршин и другие товары. Муэтдин со своей шайкой, напав на транспорт, почти всю охрану и бывших при нем граждан уничтожил, все имущество разграбил. Нападением руководил сам и проявлял особую жестокость. Так, красноармейцы сжигались на костре и подвергались пытке; дети разрубались шашкой и разбивались о колеса арб, а некоторых разрывали на части, устраивая [91] с ними игру "в скачку", то есть один джигит брал за одну ногу ребенка, другой - за другую и начинали на лошадях скакать в стороны, отчего ребенок разрывался; женщины разрубались шашкой, у них отрезали груди, а у беременных распарывали живот, плод выбрасывали и разрубали. Всех замученных и убитых в транспорте было до 70 человек, не считая туземных жителей, трупы которых были унесены мусульманами близлежащих кишлаков и точно число каковых установить не удалось".
Узнаваемо? Вполне. Ничего нового. Нелюди всех мастей ведут себя одинаково.
Не вдаваясь в подробности, скажем, что и конец банды Муэтдина был абсолютно типичным и предсказуемым. Своими зверствами он сам вырыл себе могилу - дехкане, наконец, поняли, что даже самый ужасный конец лучше, чем ужас без конца, и сбросили с плеч ярмо вековечного страха перед конником с нагайкой и саблей. Презрев угрозу мести нукеров Муэтдина, они выдавали его связных и разведчиков, приводили сотрудников ГПУ на явки и тайные склады бандитов, и созданная Муэтдином система "подпольной власти" начала стремительно рушиться. 6 июля 1922 года он был вынужден сдаться советским отрядам в горной части восточной Ферганы.
Приговор народа
А вот теперь - самое интересное. Первоначально судить Муэтина и его подельников планировалось в Ташкенте, но это оказалось невыполнимо: более 1500 человек родственников убитых бандитами людей попросту блокировали город Ош, где находились арестованные. Безоружные крестьяне, и среди них - священнослужители, ложились на рельсы, заявив, что не выпустят негодяев из города. Муэтдин должен умереть там, где совершал свои злодеяния. С каждым часом в город прибывали новые и новые сотни людей. Возникла реальная угроза самосуда над бандитами. С учетом особых обстоятельств, было решено судить бандитов здесь и сейчас...
В 15 часов 21 сентября на площади Хазратабал открылось судебное заседание. Площадь сплошь была покрыта народом. На четвертый день на процессе присутствовало уже более 3000 жителей.
На процессе было заслушано более 150(!) свидетелей. Один из них, мулла Мухамед Умаров, рассказав о чудовищных картинах пыток и убийств, учиненных Муэтдином, заявил: "население трех наукатов уполномочило меня сказать, что, если хотя бы один из этих преступников будет освобожден, мы все бросим свои родные места и уйдем в горы или в Мекку". Затем мулла Умаров обратился к народу, и люди преклонили колени в молитве. Они вознесли Аллаху просьбу о праведном суде и справедливом возмездии Муэтдину и его сообщникам. Пришлось прервать заседание суда, пока молитва не закончилась.
...Но вот и финал. Муэтдин и 7 его подельников выслушали заслуженный приговор: смерть! Согласно древнему мусульманскому обычаю, изверги попытались получить хотя бы посмертное прощение у людей, протянув им куски разломанного хлеба. Но нет!
- Пусть шакал жрет хлеб из твоих рук! - взревела в ярости многотысячная толпа, напирая со всех сторон на бойцов оцепления. - Сдохни! Сдохни! Сдохни!
Это уму непостижимо, как надо было постараться, какую лютую ненависть против себя возбудить, чтобы крестьяне-мусульмане, отнюдь не кровожадные по природе (читателей-христиан искренне прошу поверить на слово: между христианскими и мусульманскими моральными нормами различий куда меньше, чем сходства!), отказались соблюсти общий и для Корана, и для Евангелия моральный посыл: поверженного - прости! Протянутая осужденными рука с хлебом примирения была с негодованием отвергнута...
- Огонь! - и залп бойцов ГПУ поставил точку в судьбе отморозков.
Тела казненных мешками свалились в яму. И в тот же миг измученное оцепление само собой расступилось, и сотни дехкан устремились к могиле, забрасывая ее заранее приготовленными нечистотами! Ибо по обычаю шариата самым страшным выражением презрения к покойнику служит кусок собачьего кала, брошенный на его могилу...
У советского правосудия, как и у любого другого, есть в пассиве и черные страницы, глупо было бы это отрицать. Но предки тех любителей халявы, которые ныне полезли из всех щелей, размахивая самодельными "векселями", в абсолютном большинстве своем были вот такими, как Муэтдин-бек - персонажами непридуманных фильмов ужасов, и приговор им вынесла даже не Советская власть, а сам народ. Причем в совершенно недвусмысленной форме: грудой собачьего дерьма на могиле. Куда уж понятнее?
И что, потомкам вот таких "жертв Советской власти" мы еще и денег должны?