Аннотация: Два русских корабля попали в никуда. Экипажам предстоит разобраться в обстановке и вывернуться из пространственно-временной ловушки. Как они это сделают - пока не знает даже автор
ВВОДНАЯ
Майор Кощеев оперся локтями на поручень артиллерийской палубы - площадки, на ярус возвышавшейся над верхней палубой БДК "Полковник Отраковский". В правой руке он покрутил за шнур-червяк микрофон громкоговорящей связи, задумчиво посмотрел на него и повесил на поручень. Для произнесения небольшой речи перед всего-то пятью сотнями матросов и солдат этот звуковой костыль был ему без надобности. Перед ним на верхней палубе неровными зигзагами, в проходах между принайтовленной бронетехникой, выстроились 56 матросов и офицеров свободной от вахты смены из экипажа "Отраковского" и 485 морских пехотинцев из Отдельного учебного отряда 77-й десантно-штурмовой бригады морской пехоты Тихоокеанского флота. Задача перед ним стояла вполне обыденная: в весьма непростых условиях добиться от людей согласованной и целеустремлённой работы. Для этого их необходимо было для начала сориентировать: а что, собственно, произошло?
- Произошло то, что мы пока не можем ни понять, ни объяснить. - Капитан 2 ранга Захаренков говорил уверенно и спокойно. Его слова благодаря системе громкоговорящей связи "Карагач", включённой в режиме "циркуляр" - на все динамики - разносились по всему кораблю. Строить экипаж "Казбека" было особо негде, да и выдёргивать их с боевых постов не было возможности - и так несли службу в "полторы вахты". Поэтому Валерий Иванович и ограничился трансляцией своего спича по ГГС. - Ситуация, в которой мы все оказались, необычайна. И многие на нашем месте опустили бы руки. Но мы с вами, слава Богу, не многие.
- Не многие из вас, - Кощеев медленно сканировал взглядом неровные ряды моряков и солдат, - надели погоны добровольно. Большинство получило повестку из военкомата, и встало перед выбором: военная служба либо гражданские обязательные работы. Но раз вы здесь, значит, свой выбор сделали. Вы хотели этого, и вам это предоставили. Или я не прав?
- Здорово чешет, собака, - не разжимая губ, прокомментировал экспромт Кощеева капитан 3 ранга Барков.
- Всегда был на всю башку больным, - так же беззвучно согласился Шевченко.
- А затем вам предложили выбрать между армией и флотом, между двумя и четырьмя годами службы, - Захаренков был бесстрастен и сух, как всегда. - Вас никто не гнал сюда шваброй, но вы все здесь, и значит, вы дважды добровольно согласились встретить то, что встретили сегодня. Или я не прав?
- Вы слышите командира, бандерлоги? - Старший лейтенант Дальгрен обернулся к Гордею, Братку и Сулейман-Оглы, застывшим на правом шкафуте "Казбека" возле открытого лац-порта ангара подводных аппаратов.
- Слышим, - эхом за всех ответил Гордей, не спуская глаз с ходового мостика. - Всё так.
- Всё так, - удовлетворённо кивнул головой Кощеев. - А хотите, я скажу вам, почему вы так поступили? Почему предпочли военную службу гражданским обязательным работам?
- Так интереснее, - вдруг негромко и отчетливо произнёс молодой голос.
- Вот именно, - кивнул головой Кощеев, словно и не ожидал другого ответа. - Потому, что...
- Можно потратить четыре года своей жизни по-разному. - Захаренков на секунду задумался. - Но вы хотели потратить их так, чтобы было, о чём вспомнить. И о чём рассказать сыну. О приключениях. Так вот...
Кощеев ткнул пальцем за спину.
- Вы уже попали в приключение. По самое мама не горюй. Посмотрите направо!
За правым бортом простиралась бесконечная чернильно-фиолетовая ночь, и лишь несколько необъяснимым образом висящих в пространстве гигантских камней разнообразили унылый беззвёздный пейзаж.
- Посмотрите налево!
Твою мать! В пространстве невозмутимо висело тело чудовищных, немыслимых по земным меркам размеров, составленное из тёмно-тёмно-серых, лоснящихся, как уголь или графит, угловатых плит. И это нечто просто не могло быть ничем иным, кроме как боевым космическим кораблём. У Кощеева вид этой конструкции почему-то вызывал стойкую ассоциацию с немецким четырёхосным бронеавтомобилем "Пума" времён Второй мировой, а у Дальгрена - с английским линкором "Нельсон" тех же самых времён. Что, в целом, объяснимо - уроды. Но очень мощные уроды. То, что предстало глазам русских моряков, больше всего походило на ромбический напильник и не оставляло сомнений в своём боевом предназначении. В самом деле.
Ничем другим, кроме как бронёй, не могли быть эти косо скроенные плиты, которые просто на уровне спинномозговых рефлексов производили впечатление неимоверной толщины, немыслимой тяжести и непрошибаемой прочности, установленные так, чтобы отправлять снаряды противника (интересно, какой должен быть противник у этого чудовища?) на рикошет. Ничем другим, кроме пушек, не могли быть эти гигантские трубы, бесконечной своей длиной простершиеся вдоль верхней и нижней (может быть, обратной?) палуб аппарата. Две утопленных в корпус двухорудийных башни седлали ребристую "спину" корабля и ещё одна такая же смотрела вперёд из-под его днища. Ничем другим, кроме орудийных казематов, не могли быть угловатые выступы в бортах аппарата, из которых два, со спаренными вертикально пушками, смотрели вперед, и два - назад, хотя, где тут нос, а где - корма, определить было проблематично. Никаких реактивных дюз-сопел, столь хорошо знакомых каждому любителю научно-фантастических книг и фильмов, аппарат не имел. Равно как и опознавательных знаков, надписей, маркировки. Но даже карасям первого года службы было понятно, что перед ними - тяжёлый боевой космический корабль, не купец и не рыбак. Вопрос не то, что не обсуждался - он даже не стоял.
- Вот именно. - Кощей демонстративно достал из кармана сигарету и прикурил. - 2000 метров в длину и не меньше пятисот в поперечнике. И все ответы находятся - угадайте с трёх раз, где?
- Я не могу вам сказать сейчас, где мы находимся. Я не могу вам сказать, насколько это далеко от дома. Я не могу сказать, что знаю дорогу домой. Но я знаю, где её искать - Захаренков посмотрел через плечо на жутковатую конструкцию, плод точно неземного, но, однозначно, разума. - Нам нужно проникнуть на борт этого корабля. Всего-то делов. Мы спасатели, и мы это сумеем. Специально для тех, кто всё ещё не понял: другого выхода у нас просто нет. Это не учебная тревога.
- Так вот, - Кощеев задумчиво смотрел, как завивается кольцами дым сигареты. - У приключения есть один недостаток. Эта машина не имеет заднего хода. Ты ждёшь, ждёшь, ждёшь... А потом оно начинается, и что самое страшное, плёнку обратно уже не перемотать и карты не пересдать. Добро пожаловать в приключение. И учтите, что пресной воды у нас на сорок пять дней.
- Здесь очень хороший воздух. - Захаренков помолчал. - У нас на три месяца провианта. Но есть такая штука - питьевая вода, и вот её-то даже в режиме жёсткой экономии хватит максимум на шестьдесят суток. Поэтому я намерен в ближайшие часы добраться до этого пришельца и разобраться, что здесь к чему и почему. Надеюсь, вы мне в этом поможете. Для тех, кто уже успел струсить, есть выход: шагайте за борт. Скатертью дорога, не осложняйте жизнь мужчинам. Иначе я без колебаний поступлю согласно Корабельному уставу.
- Я лично прикончу первого паникёра или сачка, который попробует помешать мне вернуться домой. - Кощеев щелчком отправил окурок за борт. - Здесь, среди вас, есть десятка три человек, которые знают, что я не бросаю слов на ветер.
- Спасибо за внимание, - капитан 2 ранга Захаренков щёлкнул тумблером "Карагача" и воткнул в гнездо микрофон. - Отбой! Утро вечера мудренее.
- Я сказал - вы слышали, - майор Кощеев сдвинул на затылок фуражку. - Отбой. Разберёмся!