Аннотация: Реальная история. Готов подтвердить под любой присягой. Готовый сюжет для "Секретных материалов" или "Сверхъестественного".
Местная достопримечательность. С когтями
"- Почему невероятные вещи происходят с самыми обычными людьми?
- Потому, что они могут!"
Стивен Кинг, "Двигающийся палец"
Абсолютно тривиальный антураж
Канцелярия 2-й роты в/ч 53191 ничем не отличалась от тысяч канцелярий рот и батальонов всех без исключения армий и флотов этого лучшего из миров. Везде одно и то же: обшарпанный стол, 3-4 стула, сейф, в котором лежат "личные дела" бойцов плюс бутылка спиртного, платяной шкаф и потертый диван.
По давно установившемуся обычаю, новому офицеру, едва успевшему принять дела и представиться коллегам, тут же принято всучивать какое-нибудь дежурство. Плыви, касатик, а мы посмотрим, как ты умеешь плавать. В роли касатика оказался я, только накануне принявший под командование группу разведки спецназначения в отдельном отряде Разведуправления Тихоокеанского флота. Я заступил "ответственным по роте". Это дурацкая обязанность, порождённая дурацкой же перестраховкой штабных начальников конца 1980-х годов; вообще-то, за порядок в роте всегда отвечал суточный наряд во главе с сержантом-срочником, но вот решили, что за полусотней бойцов должен обязательно, круглые сутки, присматривать офицер...
Из темноты и обратно
...Вполне уютно устроившись на диване, я с увлечением штудировал учебник под названием "Инженерные боеприпасы". Сколько же ума, смекалки, изобретательности потратили люди на то, чтобы из-подтишка убивать себе подобных! На дворе стояла зимняя ночь, верхний свет я выключил, а для чтения приспособил настольную лампу, поставив ее на табурет рядом с диваном. Поэтому освещённым в помещении был только небольшой конус вниз от абажура, в котором располагалась моя книжка, кусок дивана и секторный участок палубы.
Душить меня начали сразу и всерьёз, без дураков. Таких шуток не бывает. Жёсткая рука - или лапа? - вцепилась в горло и начала с неимоверной быстротой сжиматься. Дыхание перехватило мгновенно, и перед глазами поплыли какие-то чернильные тучи.
- Ну уж нет, - почему-то мелькнула мысль.
Обеими руками я вцепился в душившую меня лапу. Под пальцами оказалась какая-то странная не то шкура, не то чешуя; в детстве у меня была черепаха, так вот, у неё была такая же шкура-чешуя на лапах. Сухая, прохладная, приятная на ощупь. Только без шерсти.
Раз! Удалось поймать один из пальцев. Господи, какой он огромный! Сарделька с роговым когтем на конце!
Два! С невероятным усилием я рванул палец от себя-вниз-взакрутку. Раздался треск, как будто сломался крепкий сук.
Три! Лапа дёрнулась из моих рук, её владелец обладал воистину нешуточной силой, но и меня он обозлил донельзя. Удержав лапу левой рукой, локтем правой я въехал туда, где у гуманоидов примерно должна располагаться голова. Далеко не факт, что я имел дело с человекообразным, ну, а что прикажете делать? Работал-то на рефлексах.
В долю секунды я успел заметить, что ударил просто в искажённое пространство, вроде того, что возникает над раскалённой плитой. Ну, как бы в мираж, в горячий воздух. И тем неменее локоть я себе отбил страшно, до синевы. Зато был вознаграждён интересным зрелищем: полупрозрачное существо серо-зеленого цвета, горбатое, ростом около 1,5 м, с хвостом а-ля кенгуру, упакованное в чешую с редкими шерстинками (как успел рассмотреть?), шмыгнуло в глухой угол канцелярии и исчезло, растворившись в стене.
Разбор полетов
Утром, за полчаса до развода, в нашей канцелярии собиралась "Стая". Это такое условное обозначение группы офицеров, мичманов и прапорщиков, вне зависимости от занимаемых ими должностей, мнение которых является всегда решающим в оценке любых событий в воинской части. Иными словами, это авторитетные люди, причём их авторитет зиждется исключительно на реальных заслугах, житейском опыте, профессиональном мастерстве и чисто человеческих качествах - справедливости, выдержке, мужестве... и чувстве юмора не в последнюю очередь. В разных военных "лавочках" она называется по-разному, но суть одна: неформальный офицерский клуб. Почему-то я попал в него "без экзаменов", хотя, говоря нынешним языком, "доступ был ограничен".
Само собой, утренняя пятиминутка "Стаи" была немыслима без мощной дозы круто заваренного чая. В глубокомысленном молчании употребив по кружке крепчайшей заварки, джентльмены извлекли курево и с наслаждением задымили. Я счёл момент благоприятным, чтобы задать вопрос о ночном происшествии. Трудность была в том, что мне, естественно, не хотелось оказаться идиотом. Поэтому вопрос я сформулировал достаточно расплывчато.
- Ребята, у вас в этой конуре раньше не происходило ничего необычного?
Ответ меня просто убил. Вернее, это был даже не ответ, а простая констатация факта.
- Ага, и до тебя добрался, - без особого выражения кивнул майор Сергей Курочкин, пуская к потолку дым колечками. Типа, подумаешь, событие.
- В смысле?? - слегка опешил я.
- Серый, чешуйчатый гад, чем-то похож на кенгуру, на ощупь напоминает змею и очень шустрый, - хмыкнул капитан-лейтенант Шевченко. - Знакомься, наша местная достопримечательность. Дай угадаю: он попытался тебя задушить?
Мне оставалось только выразительно развести руками.
- Ну, а ты что? - неподдельно заинтересовался мой ротный, старший лейтенант Дима Зорин.
- Да как сказать... - ночное происшествие в моем сознании как бы двоилось: то ли реальность, то ли необычайно реалистичное видение полусна-полуяви? - Скажем так, мне почудилось, что меня кто-то душит, и я этому "кому-то" крепко врезал. И он удрал.
- Почудилось? - Шевченко иронически приподнял длинный казачий ус. - Серега, ты в зеркало-то на себя смотрел с утра?
Батюшки-светы! Из зеркала на меня смотрел персонаж фильма ужасов, чудом вырвавшийся из когтей монстра. На шее красовался великолепный фиолетово-багровый кровоподтёк, имеющий отчётливую форму четырёхпалой лапы: большой палец и три других. Там, где в кожу впились когти, остались засохшие кровью ссадины. Странно, но ни боли, ни жжения, характерных для таких травм, я не чувствовал. И вообще не подозревал о "печати", оставленной ночным посетителем, пока мне на неё не указал Шевченко.
- Серый, не грузись, "крыша" у тебя не поехала. - Зорин ободряюще подмигнул и потянулся за сигаретами. - В этой казарме действительно кто-то живёт. И не бери в голову, не ты первый, не ты последний - эта... как бы сказать...
- Сущность, - подсказал мичман Антон Голубев, начальник водолазной станции отряда.
- Вот именно, сущность, почему-то взяла себе за правило проверять "на испуг" всех, кто ночует в этой канцелярии. Не будем называть имён, но некоторые наши коллеги этой проверки не прошли. Здесь их, естественно, нет.
Можете представить себе ощущения офицера Военно-морского флота, командира группы спецназ, которому вот так запросто сообщают про злобного домового, угнездившегося в казарме воинской части специального назначения?! К счастью, с чем-то подобным, хотя и совершенно безобидным, я уже встречался и это отчасти помогло мне воспринять слова Зорина спокойно. Тем более, что остальные члены "стаи", покуривая, как ни в чём ни бывало, утвердительно кивали головами. М-да...
- Он больше к тебе не заявится, - мимоходом заметил, поднимаясь из-за стола, Курочкин. - От кого получил по башке - к тем больше не лезет... Айда на построение, господа амфибии!
Что это было?
По опыту могу сказать, что сохранять спокойствие в сюрреалистических ситуациях помогает, как ни странно, именно их абсурдность, ненормальность, неправильность. Вот и в этом случае я просто пожал плечами и принял, как данность, что в двухэтажной казарме отряда живёт нечто, не укладывающееся в привычную нам картину мира. Однако...
Мы с мичманом Голубевым заступили в суточный наряд - я дежурным по части, Голубев - помощником. К тому времени я уже знал, что Антон - частнопрактикующий маг (недурно, да? ничего, на флоте встречаются разные колоритные персонажи) и где-то после полуночи, когда в расположении части всё успокаивается, я задал ему вопрос - что это было?
- Не знаю! - пожал плечами Антон. - Ну, не знаю! Я пробовал с этим заговорить, бесполезно. Какое-то странное зло. Я бы сказал, абстрактное.
Ничего себе, абстрактное, подумал я, вспомнив отметины на своей шее.
- А ты можешь его найти?
- Оно всегда где-то здесь. И знаете, товарищ старший лейтенант, боюсь, добром это соседство для нас не кончится...
Эпилог
Спустя два года, вернувшись во Владивосток из дальней командировки, я узнал, что проклятая казарма сгорела дотла. При этом погибли два бойца, несколько получили ожоги. Ну, и что прикажет думать по этому поводу "наука", если она вообще сохранила способность думать? История-то ведь не вымышленная.