Загудело прямо в ухо, от чего Игорь моментально, с гарантией проснулся. Сунул руку под подушку и, нащупав мобильник, нажал кнопку.
Это их с Лилькой семейное ноу-хау, телефон под подушкой в режиме будильника заставляет проснуться только того, под чьей головой лежит.
Три часа ночи... А, ну да, надо подругу семьи Марину встречать в аэропорту из Канады. Знал бы, когда соглашался услужить, что самолеты из прилетают Амстердама посреди ночи... а теперь уж чего уж, залез в кузов - не говори, что не груздь.
Сгреб одежду в охапку, осторожно, чтобы не разбудить жену, прокрался на кухню.
Однако громыхнул кофейником и разбудил-таки Лильку, она пришла провожать. Розовая со сна, с живописно растрепанными рыжими волосами, жена была похожа на ведьму. Сказочную, в боевом трансе. И сказочно красивую. Может, ну ее, эту Марину из Канады?..
Лилька посмотрела, как Антон пьет кофе, подняла бровь:
- А чего только кофе? Отрезал бы пирога.
- Я его на ужин доел.
- Так сделал бы бутерброд. Давай, я сделаю.
Разрезала булочку, стала щедро намазывать маслом.
- Да я уже почти допил.
- С собой возьми, в аэропорту съешь, - придавила к маслу разрезанную пополам котлету.
- Да я, наверное, к завтраку вернусь.
- А вдруг - нет? - положила на котлету (интересно!) кольцо консервированного ананаса.
- А вдруг - да?
- Ничего, не разжиреешь, - уложила на ананас пластинку сыра.
Антон красноречиво указал глазами на бутерброд:
- Думаешь?
- Верю, - тонко намазала соусом собственного приготовления вторую половинку булочки и завершила ею композицию.
Антон хотел запоздало намекнуть, что в аэропорту наверняка продается чего-то съедобное, но вовремя дал задний ход - во-первых, бутерброд уже готов, во-вторых, Лилька твердо и небезосновательно убеждена, что лучше нее для Антона не сделает бутерброд ни один дипломированный повар.
- Мало ли, вдруг самолет опоздает, или Марину задержит таможня, - наставляла Лилька, вручая пакет со своим кулинарным экспериментом. - А ее еще и к ней домой везти надо, тогда ты позавтракать не успеешь, тебе ж на работу. Так что не забудь про бутерброд, ты мне с гастритом не нужен.
- Бросишь?!
- Не допущу.
- А вдруг?
- Вылечу. Позвони сразу, как встретишь!
А метеоусловия оказались хреновенькими. Сеяло сверху что-то то ли твердое, то ли жидкое, и ветерок ядовитый пробирал. В такую погоду и в такое время суток добрые люди дома сидят, в постелях лежат, только Антон вышагивает к автостоянке с бутербродом в руках.
Машина обледенела, но не сплошной корочкой, а как бы пупырышками. Будто у нее кожная болезнь, даже внутрь лезть противно.
Все-таки влез, разогрел, счистил лед со стекол, зеркал и фар, выехал.
А машины на дорогах есть, и не скажешь, что редкие - на одном светофоре пришлось стоять в колонне аж третьим. И пешеходов хватает, даже с детскими колясками встречаются. Наверное, полчетвертого - какой-то специальный ночной час пик.
Когда Антон увидел парикмахерскую-стекляшку, в которой явно кого-то стригли, то едва не выехал на встречную полосу. А на подъезде к аэропорту встретилась очередь к овощному ларьку. Уже и не удивился.
А машин в аэропорту! Припаркованы всюду - и на тротуарах, и на газонах, и посреди дороги, и там, где остановка запрещена, эвакуатора на них нет. Пришлось раскошеливаться на платную стоянку. Мелочь, а жалко.
Самолет из Амстердама, где у Марины была пересадка, прилетал не в четыре утра, а в пятнадцать минут пятого. Ошиблась Марина.
Встречающие плотно выстроились вдоль огороженного трубчатым заборчиком прохода для прилетевших, но Антону удалось разглядеть свободное местечко в самом начале прохода. Правда, сразу подперли со спины и с боков. Откуда столько встречающих? Разлетались, понимаешь...
Самое время съесть бутерброд, да только он оказался внизу, прижат к заборчику и не вытаскивался. Промелькнула мысль втиснуть кулечек с бутербродом между трубок, но, после всестороннего обдумывания, была отброшена - вероятность помять бутерброд в процессе недопустимо высока.
Стоял, скучал, зевал. Наконец, двери разъехались, и потянулась пестрая цепочка уже-не-пассажиров.
Здоровались, обнимались, некоторые - плакали. Толпа встречающих стремительно редела, Марины все не было, Антон постепенно начинал беспокоиться. Впрочем, остальные встречающие тоже, особенно, если в веренице встречаемых возникали пробелы. Тем больше радости, когда встретят-таки.
А Марины все не было. Вот уже только двое встречающих остались - Антон и парень с плакатом: "Nikita Moskalenko". А вот и парень ушел под ручку с хипейного прикида девушкой - интересно, кто из них двоих Никита? Впрочем, есть вопрос поинтересней - где Марина?!
Двери, из которых выходили прибывшие, медленно съехались. Челюсть Антона медленно отвисла. Крикнул тетке в аэропортовской униформе:
- Пассажиры из Амстердама все вышли?
- Ага, все, никого не осталось.
Так, что происходит?! Может, Антон время перепутал? А почему тогда Марина и ее сестра по пять раз напомнили про четыре утра? Может, Антон день перепутал? Нет, позавчера Антон сказал Марине по телефону: "До послезавтра", - а она не возразила. Или это было не позавчера? Нет. Антон мог перепутать день, бывает. И сестра Марины могла перепутать, и Лилька, но не все же трое сразу! Такого не бывает.
Неужели Марина опоздала на самолет?! А как это выяснить?
С недосыпу и от растерянности думалось плохо. Чтобы легче соображать, Антон решил съесть бутерброд - тем более, что давно пора. Раскрыл кулечек - хм, жена еще и успела укутать бутерброд в бумагу. Принялся разворачивать. Ну, жена - умудрилась завернуть таким хитрым способом, что при попытке распаковать бутерброд запаковывался еще сильнее. Разобрался в Лилькином оригами, наполовину размотал бумагу, и тут зазвонил мобильный. Достал телефон. Лилька беспокоится:
- Чего не звонишь, что там?
- Нет твоей Марины!
- Что?! Врешь, или шутишь?! - холодея, вопросила жена. Это Антон по голосу понял, что она холодеет.
- Чего мне врать спозаранку? Шучу, конечно. А если серьезно, то я серьезно - нет ее. Боюсь - вдруг она на самолет опоздала.
- Может, ты ее не заметил?
- Думаешь, я не присматривался? Еще как присматривался!
- Ну... может она переоделась, намарафетилась, масть сменила...
- И пластическую операцию сделала. А она почему меня не узнала? Я-то масть не менял! Хотя... вдруг, вправду не заметила? Взяла такси...
- Да нет, вряд ли. Она б сразу решила, что ты врезался в бензовоз, а я б уже морги обзванивала. Знаю я ее...
- Так что, она что - опоздала-таки?
- Не дай бог. Слушай, она на "ка-эл-эм" летит, так там же можно справку по пассажирам получить! Ну, помнишь, спорили еще, законно или нет?
- Ага. Пойду, спрошу.
- Звони, если все ясно станет. И позвонил бы хоть, что доехал, я же тут тоже сижу, не сплю, думаю.
- Ну, извини.
- Извинила.
- Спасибо. Пойду выяснять.
Антон ринулся к каэлэмовской будке, задал вопрос про Марину и рейс из Амстердама. Девушка в униформе красноречиво уставилась на неряшливо полураспакованный бутерброд в руке Антона. Голодная, наверное. А может - на диете сидит. Даже захотелось спрятать кулинарный шедевр за спину, но ограничился тем, что опустил ниже стойки.
Каэлэмщица повозила мышкой и ответила:
- Нет, она не регистрировалась.
- Опоздала?!
- Нет. Она вообще не покупала билет на этот рейс.
Антон растерялся, и его оттеснила тетка с животрепещущим вопросом насчет рейса из Сургута.
Что происходит - Марина подалась в нелегальную эмиграцию, раз даже про обратный билет не позаботилась? А зачем тогда нагружать Антона? Или это у них какой-то сбой в системе, забыли, кому билет продали? А потом Марину не пустили в самолет... так не бывает. Тогда - что происходит? Надо еще каэлэмовцев поспрашивать, только очередь туда выстроилась. И что спрашивать?
Надо подумать. А заодно - поесть. Дораспаковал бутерброд, бросил упаковку в урну. Уже понес откусывать, уже рот открыл, запах соуса уже задразнил нос. И тут снова зазвонил телефон. Сначала хотел, все же, откусить, но, по зрелому размышлению, передумал - разговаривать с набитым ртом неудобно во всех смыслах.
И кто же там поесть не дает? Опять Лилька:
- Значит так, - по тону голоса стало понятно, что все выяснилось. - Я позвонила Марининой сестре, узнала номер электронного билета, пробила по Интернету. Так вот - прилетает она в четыре ноль-ноль, - Лилька выдержала эффектную паузу и со спокойным триумфом финишировала, - пи-эм.
- Что-о?! - Антон метнул взгляд на табло прилета. Да, есть рейс из Амстердама в 16.00. - Пи-ипп.
- Что - "пип"?
- Цензура.
- А-а. Ладно, приезжай завтракать.
- Ну, Марина! Это ж с работы придется отпрашиваться...
- А может - ну ее? Пусть на такси добирается?
- Не. Так меня будет совесть мучить, а так - ее.
- Ну ладно. Приезжай.
- Уже еду.
- Кстати, бутерброд съел?
- Не сложилось.
- Съешь сейчас.
- Ну... я же успеваю к завтраку... уже.
- Да не разжиреешь!
Н-да. Зато Антон узнал, что город ночью не спит. А Лилька изобрела спросонья экзотически-вкусный бутерброд - все-таки, наконец-то, съел его, и еще захотелось. Надо попросить жену, чтобы на завтрак готовила.
А когда Антон встретит Марину, то скажет ей не: "Здравствуй", - не: "С прилетом", - и даже не: "Чем кормили в самолете?" Он скажет: "Учи английский!"