Душин Олег Владимирович : другие произведения.

Полтавчанин на войне. - Алексей Удовицкий

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    рассказ ветерана Алексея Удовицкого о жизни на Украине, службе в армии в 1943-1945 годах и после

  Алексей Никифорович Удовицкий рассказывает:
  Я родился 27 декабря 1926 года на Украине, в селе Кобелячек Кременчугского района, Полтавской области. Село было большое, больше 1500 жителей. 30 километров до Кременчуга, 12 километров до железной дороги, 12 километров до Днепра. Папа и мама были крестьянами, работали в колхозе. Я рос младшим в семье, у меня было ещё 3 сестры. Мой отец Никифор Степанович родился в 1902 году, по молодости лет в гражданской войне и всяческих зеленых движениях не участвовал. Мама Феодора Павловна была его постарше. Когда мама выходила за отца, у нее уже было две дочери - Оля и Галя. Потом уже родилась Катя. Мамин отец, мой дед Павел был мастер на все руки - и кузнец, и токарь, и столяр, и мельницей владел своей. Был очень одарённый. Книги читал, был верующий. Строго соблюдал все религиозные праздники. А отец уж не был таким набожным.
  
  тот же рассказ с иллюстрациями https://olegdushin.livejournal.com/164164.html
  
  В 1933 году случился страшный голод, его называют голодомором. Много людей умирало, много их было схоронено на кладбище в центре села. Помню опухших людей, моих односельчан. Мама давала мне, маленькому, жмых, его у нас называли макуха. Это продукт, оставшийся после отжима масла из семян подсолнуха. Я его должен отнести двоюродной сестре, жившей по соседству. Мама давала мне этот кусочек и говорила: "Если ты съешь его, Нина умрёт." Сестра лежала опухшая в постели. Я иду, несу этот жмых и хочется скушать. - "Нет, не буду есть. Она же умрёт. " Принёс ей кусочек, отдал. И Нина выжила! В нашей семье выжили все. Мама выдавал нам жмыха понемножку. Свеклы, картошки почти и не было. Коровы своей тогда не было, брали молоко у соседей. Позже только в хозяйстве ее завели.
  
  Посреди села протекала речка. Для организации трудовой деятельности в колхозе село было разделено на 4 бригады. Была еще 5-ая бригада в деревне в 1-2 км от Кобелячека. Мама у меня была ланковая, руководитель звена, которое было занято на посевах табака. В селе была мельница, туда крестьяне приносили зерно, мололи его в муку. А дома уже пекли хлеб, смешивая ржаную и пшеничную муку. Получался хлеб чернее, чем тот, который продают сейчас как черный.
  
  В селе, дома говорили на украинском языке. Он был перемешан с русскими словами, всё равно мне было потом тяжело переучиваться. В то же время иногда западников, людей с Западной Украины, мы не понимали, они говорили на чистом языке. В школе обучали всё на украинском языке. Та же арифметика была на украинском языке, а русский был дополнительным. Впоследствии я столкнулся поэтому с трудностями, делал ошибки на письме по-русски.
  
  В 1941г. я заканчивал 7-ой класс, был пионером. Во время войны школа не работала. 8,9,10 классы я заканчивал гораздо позже - уже будучи офицером в 50 годы.
  Мужа сестры Галины призвали в армию. Он участвовал в финской войне 1939-1940г., был ранен. Он ходил ещё в портупее. Я же подражал ему, хотелось быть военным. Сделал портупею себе из веревки - пояс и веревка через плечо - и так щеголял по селу.
  
  Началась война. Летом 1941г. я работал уже в колхозе. После уборки урожая на запряженной лошади с помощью гребки собирал оставшиеся колоски. А в школе если посылали на уборку, то классами, - на сбор колосков (рожь, пшеница, ячмень,овёс) или на уборку табака. В Кременчуге была табачная фабрика, колхоз поэтому выращивал много табака. Комбайн первый появился в хозяйстве в 1940 году, и он был всего один. В основном для сбора урожая использовали лошадей с жатками. Один лошадь погоняет, другой человек на жатке работает. Женщины вязали снопы. После прокоса молодежь собирала оставшиеся на поле колоски вручную. Довольно много остатков набиралось.
  
  14 сентября 1941г. наши войска оставили Кременчуг. У Кобылячека было столкновение В 16.00-17.00 часов началась стрельба, несколько домов загорелось. Красноармейцы отступали через село. Появились немецкие самолеты, они бомбили отступающие войска по дороге. Потом появились немецкие мотоциклисты, они въехали в село.
  
  Отца в 1941 году призвали в армию. Он ехал с другими мобилизованными в эшелоне из Кременчуга в Полтаву. Их поезд разбомбили немецкие самолеты. Его ранило, даже форму военную не успел одеть. Лежал в госпитале в Харькове. Когда немцы заняли город (24 октября 1941г.), всех наших раненых выкинули из госпиталя, положили своих солдат в те же палаты. Никифор Степанович нашел родственников в Харькове, двоюродную сестру мамы. Она приняла мужа сестры, сообщила при оказии через знакомых об этом домой. У отца была открытая рана на ноге, он лежал у свояченницы. Мама добиралась до Харькова, привезла его в деревню в 1942 году. Папа стал инвалидом, правая нога была короче левой. Но он ходил, работал.
  Немцы оставили колхозы. Не распустили их, а заставили работать. Они забирали всё зерно с 1941 по 1943 год. Жители кормились главным образом с придомных участков. Мы выращивали помидоры, огурцы, свеклу, морковь, капусту, тыкву. Я тоже работал в колхозе в период оккупации.
  
  Во время оккупации немцы стояли в селе, но в нашем доме они не жили, не приглянулась его бедность. В селе был староста, наш местный. После освобождения в 1943г. он сбежал, но его где-то нашли. Судили, повесили по приговору суда в родном селе. Собрали всю деревню и на показ всем одного этого коллабаранта и казнили.
  При немцах в Германию на принудительные работы было отправлено из Кобылячека более 20 человек молодежи от 14 лет и старше. Должны были отправить и меня с сестрой. Повезло нам, мы сумели скрыться от облав.
  
  В доме был земляной, мазаный пол. А за домом была для кроликов яма, погреб. Отец выкопал ход. Как только облава идет, приходит о том известие, мы с сестрой даём по ходу в эту яму для кролей, а затем на берег прячемся в камыши. Приходят: "Где дети твои?" - "Нету. Они ушли к дочери в Келеберду." Это деревня рядом, в 12 километрах от Кобылячека. - "Ага." Уходят. Но потом всё же заподозрили что-то и забрали мою маму. Повезли в комендатуру, били там, чтобы отдала детей в Германию. Пришла она оттуда и вследствие побоев стала плохо видеть, а потом ослепла.
  
  Об облавах на молодежь нас предупреждали на самом деле местные полицаи. Среди них был мой дальний родственник, парень 1918 или 1919 года рождения. После освобождения его судили, но оправдали за добрые дела в противовес исполнению полицейских обязанностей. А мы дней через 5 после облавы, когда всё успокаивалась, выходили на работу. Помню, снопы рожнами в стоги укладывали. Расплачивался староста с крестьянами натурой. Если хлеб убираем, то зерном, если кукурузу, то кукурузой.
  
  Партизан в районе не было. Степь, поля раскинулись вокруг села. Можно спрятаться только в камышах у речки. Массовых репрессий, наверно, поэтому не было. Но один мой товарищ, на два года меня старше, взял у немцев лошадь, сел на неё, хотел угнать. Поймали пацана и расстреляли. На показ всех сгоняли, чтобы страха нагнать, чтобы не брали немецкое добро.
  Немцы призывали в армию старшие возраста и украинцев, несколько человек в нашем селе 1922, 1923 года рождения насильно взяли во вспомогательные войска..
  
  Село освобождали с боем, но не было артиллерийского огня и обошлось без пожарищ. Кременчуг с сильными боями был освобожден позже - 29 сентября 1943 г. Сразу после освобождения односельчан вплоть до 1926 года рождения мобилизовали для пополнения частей красной армии, которые должны были с ходу форсировать Днепр. Была создана комиссия в сельсовете. Призывали всех моих товарищей по классу, а меня не хотели сначала брать, поскольку я был декабрьский 1926 г.р. Не было пацану ещё и 17 лет. Я прошу: "Пожалуйста возьмите, раз ребята мои идут." Взяли. Мать дома плачет: - "Куда ты собрался. Убьют!" - "Нет, я пошел, мама."
  
  Через день ушли ребята из села в армию. Попал я в кадровое подразделение Степного фронта (видимо, в 89 гв. Белгородско-Харьковскую дивизию - О.Д.). После боев на Курской дуге, заметных потерь часть пополнялась, оно находилась в тылу. Взвода были очень маленькие, некомплектные. Потому и работали полевые военкоматы, чтобы сразу пополнять красную армию людьми.
  Во взводе стали обучать новобранцев. Человек 20 таких было из одной местности, а в роте новых людей было 30. Занятия проводились неделю или полторы. Дали винтовки и автоматы ППШ. Я стрелял из винтовки, так себе, средне получалось. Окопы рыли, в учебные атаки ходили, учили (учебные) гранаты бросать, занимались штыковым боем.
  
  Наконец, полк отправили форсировать Днепр. Какие то наши части уже сражались на правом берегу. (89 гв.дивизия приступила к форсированию реки в 20 часов 29 сентября 1943г. - О.Д.)
  
  Нашему полку предстояло переправиться через реку у села Коноплянка рядом с Келебердой. Выбрали самое узкое место (тогда еще не было Каменского водохранилища, и там был большой остров от - О.Д.). Мы заранее готовили плавсредства: плоты, лодки, брёвна, двери и всё, что могла выдержать вооружённого солдата вода. Для этого разбирали избы, заборы, сараи... Перед рассветом началась переправа. В темноте уже добрались почти до середины реки. И тут немцы заметили нас. Загромыхали артиллерия, пулемёты, в воздухе повисли осветительные ракеты. Вода закипела от разрыва снарядов. Лодок не хватало, в них плыли по 7-8 человек, плотов тоже было немного (украинские дома не бревенчаты - О.Д.). Я плыл на двери. Греб руками, лежа на винтовке, чтобы уберечь оружие от попадания в воду. Было очень страшно. Уже оставалось несколько метров до берега, как впереди рванула мина. Взметнулся столб леденящей воды. Я почувствовал, что моё лицо заливает кровь. Сполз с двери и оказался по пояс в воде. Собрался с силами и вместе с другими бойцами, обгоняя один другого, начал занимать плацдарм у обрывистого берега.
  Девушка медсестра меня перевязала, я получил осколки в районе шеи справа сзади, щеку, левую руку. Меня посадили в лодку и вернули на левый берег, в полевой госпиталь. Лежал в госпитале в палатке недели полторы.
  
  ("Из переправочных средств в дивизии всего имелось три лодки А-3 и четыре малые надувные лодки. Кроме того, части дивизии до начала форсирования отыскали и доставили к пунктам переправ четыре рыбацкие лодки и подготовили из местных средств 18 плотов. Все имевшиеся переправочные средства дивизии при самых благоприятных условиях могли в один рейс поднять не более двух взводов с вооружением." http://militera.lib.ru/h/sb_vi_12/03.html )
  
  В госпиталь к раненым пришел майор. Заходит в палатки, называет фамилии одного,второго, третьего. - Готовьтесь. Вы будете направлены на учебу. Говорят, вышел приказ верховного главнокомандующего всех необученных отправлять на подготовку. Поэтому после госпиталя я поехал в Муром, в учебный центр, 108 запасной полк.
  Стал учиться обращаться со станковым пулеметом и пулеметом Горюнова. Жили курсанты в казарме на берегу Оки. Переодели солдат в английские жёлтые шинели и желтые ботинки. А у них подошва на картоне. Стали греть у костра на учениях ноги, ботинки гореть начали.
  
  Пулемет станковый Максим - 32 килограмма станок, 16 кг так называемая "тело", 8 кг плита. Коробка с патронными лентами 4 кг. Расчет три человека. Пулеметы ручные в Муроме мы не изучали, а пулеметом Горюнова меньше занимались, чем Максимом. Много времена занимала тактика боя - оборона, изменение позиции, наступление, десант на танках. Строевая подготовка была, конечно, в части, обращение со стрелковым оружием (винтовки, автоматы). Во взводе 32 человека. Помню среди сослуживцев Алексея Недбайло, Андрея Высоцкого. Еще был Николай Михайлович (Цветков?). С Недбайло у меня рядом стояла койка. Он был на год старше, - 25 года рождения, тоже с Полтавской области, село Пришиб. Это всего 3 километра от моего Кобелячека. Вместе с Алексеем пошли в армию в 43-ем.
  
  Естественно, кроме военной подготовки, на дежурствах курсантам вручную приходилось чистить картошку. Очень тяжело, до 3 часов ночи чистишь, а утром в 6 утра уже подъем. Кормили в Муроме более-менее нормально, но, бывало, ходили голодные. В самоволку "покушать" или за чем иным никто не отправлялся. "Строго на строго" был запрещен выход из части. Территория была в стороне от жилой части, огорожена забором, стояли часовые. С местными жителями не общались. На увольнение почти не пускали. В городе были только на экскурсии. Замполит знакомил так с городом и показывал достопримечательности, но это были не церкви. Водил однажды в выходной день в музей городской. Там запомнились фотографии передовиков производства. Обязательными были политзанятия. Я вступил в комсомол, стал зам. секретаря комсомольской организации. Избрали на комсомольском собрании.
  
  Учился в Муроме месяцев 4-6. Некоторым присвоили звание сержанта, я получил звание младшего сержанта. Сдавали зачеты на выпуске. Огневая подготовка - надо было выполнить три упражнения. 1) Развертывание, подготовка к стрельбе; 2) замена площадки; 3) заряжение ленты. Все помнят по фильмам, что в ленте сделаны гнезда для патронов. Надо на скорость зарядить ленту, это 250 патронов. Время засекают. Важно быстро это делать. ЧП, если в бою патроны кончатся. У меня такого, на счастье, не случалось.
  
  Сборка, разборка пулемета входит в зачет. Стрельба сдается короткими очередями и длинными. Надо было выбить определенное число очков при стрельбе по мишени. Они ставились в метрах 60 от пулемета. Я нормально стрелял.
  Из Мурома меня, наконец, направили на 2-ой Украинский фронт, в 227 Темрюкскую дивизию, 570-ый полк, пулеметная рота.
  
  Повезли эшелоном солдат, ехали через Москву. В сентябре 1944г. я попал на фронт. Ещё не было и 18 лет. Воевал в Румынии, Венгрии, Чехословакии. Я стал сначала пулеметчиком. Сержант Григорий, гораздо старше нас, он ещё носил усы, был моим командиром расчета. Имя подносчика не помню. Я был вторым номером, держал ленту при стрельбе, чтобы её не перекашивало. Позже - после дня победы - стал первым номером. Страшно было в бою поначалу, потом привык.
  
  В полку три стрелковых батальона. В батальоне три стрелковых роты и пулеметная рота. В пулеметной роте 3 взвода, в каждом человек 30. Пулеметная рота придавалась стрелковым ротам. Сколько то выделялось пулеметов, в зависимости от обстановки, для пехоты. В стрелковой роте пулеметов нет.
  
  Первый бой был за освобождение железнодорожной станции. В наступлении пулеметчик идет в цепи. Это 6-8-10 метров между бойцами. В атаку ходили с криком - За Родину!, а чтобы кричали в атаке "за Сталина!" - я такого не слышал. Двигаешься под огнем противника, весь наэлектролизованный.
  
  Пулеметчики двигаются чуть за пехотой, тащат пулемет за ручку, он же на колесах. Тащит всё один человек, только меняемся периодически по мере усталости. Если вдвоем тащить, то тяжело, неудобно двигать его по кочкам и прочим препятствиям. Задача в бою - поддерживать атаку огнем. К примеру, начинает бить пулемет противника. Нас выдвигают вперед, мы занимаем позицию и ведем огонь по огневой точке - пулемету или пушке, или скоплению пехоты.
  
  Немецкие снайперы, конечно, следили за пулеметчиками. В первую очередь надо уничтожить пулемет, который наносит большой урон живой силе. Предупреждали поэтому командиры, - будьте внимательны, бдительны. В первую очередь вас могут засечь. Лично я под снайперским огонь не попадал. Всё равно позиции в бою надо было часто менять, поскольку враг за огневыми точками следил.
  
  Немецкая пехота уже тогда на пулеметы в атаку особо не ходила, я лично не встречался с этим. В 1944-45 годах они больше драпали, а мы их догоняли.
  В походном строю пулемет разбирали. Станок 32 кг на плечи, а тело и плиту несли отдельно. Я нес тело. Собирали при необходимости. 2-3 минуты отводится на сборку. Но во взводе была и повозка с лошадью, на которой возили боеприпасы и оружие. Если случится перекос патрона в бою, пулемет может отказать. А всего 13-14 поломок может случиться, приводящих к отказу оружия. Так, неплотно крышку закроешь, тоже может отказать. Если слишком резко нажмешь на гашетку, может произойти перекос патрона в ленте. Лента согнется и не пойдет дальше в приёмник. Требуется быстро устранить эту задержку. Командир пулемётного взвода проводил с бойцами занятия, обращал внимание на необходимые моменты - как избегать перекосов патронов и др.
  
  При взятии Будапешта наша дивизия сражалась в городе. Оборона была крепкая. Немецкая авиация налетела. Сильные бои были и в городе, разрушения страшные. Занимали позицию за разбитым домом, заваленным забором, наблюдали и стреляли по немцам, их силуэты были нередко видны среди зданий.
  
  Зато встреча с мирными жителями в Будапеште после боев оставила радостные чувства. Чужие люди, языка венгерского не понимаем, но обаяние, дружелюбие, стремление друг к другу - это очень радовало.
  
  В Венгрии я был свидетелем танкового боя. Мы в окопах сидели, ждали, отсекали огнем от вражеских танков пехоту. Наша артиллерия нанесла удар, наши танки шли на таран. Немцы стали отступать. Пехота в наступлении действовала вместе с танками. Танки шли вперед, мы двигались бегом за ними или с ними. В городских боях в Будапеште также участвовали танки.
  
  Командир пулеметного взвода был Бирюков, я с ним встречался после войны в 1984г. (Возможно, рассказчик имеет ввиду Бурдина Ивана - командира пульвзвода пульроты 2 батальона 570 сп) Командир взвода в бою находился с одним из расчетов на решающих участках. Пулеметы же рассредотачивали по ротам. Один раз он был и с нашим расчетом. Приказал пулеметчикам выдвинуться вперёд на рассвете перед атакой. Передвинулись c ним метров на 200 метров. До врага оставалось метров 300. Немцы заняли спешно позиции перед одним населенным пунктом на возвышенности. Надо было прикрыть нашу атаку пулеметными очередями по вражеским огневым точкам с левого фланга. Без личного приказа командира мы бы сами со своим пулеметом не двинулись вперед. Когда пехота (без танков) продвинулась вперед справа от нас, я прекратил стрельбу.
  
  Трофеи нам запрещали брать. Солдатам давали 100 грамм спирта, но не каждый день, через день.
  
  Войну я закончил в Чехословакии. Оттуда дивизию отправили на войну с Японией летом 1945 года. Передислокация на Дальний Восток осуществлялась при соблюдении военной тайны. Солдатам сказали, что едем домой. По пути действительно увольняли в запас старшие возраста. Остальные, молодёжь ехала до Байкала.
  
   Доехала дивизия до станции Соловьевская, дальше железной дороги не было. Выгрузились. Солнце припекает. Пополнили состав. Своим ходом прибыли в Монголию, Манчжурию на Забайкальский фронт. В Монголии меня перевели в автоматную роту, стал командиром отделения. Автоматную роту только сформировали в батальоне, сержантов в ней не хватало. Долго двигались, шли, шли, шли. В пустыне Гоби изнывали от жажды. Вода в колодцах была специально отравленная. Разведка это выяснила и запретили брать воду из источников. Воду самолеты сбрасывали на парашютах в курдюках. Недели 2-3 передвигались пешком, километров 800 прошли. В пустыне жарко, а на перевалах Хингана холодно. Шинели были в скатках, но все равно летом же зимнее обмундирование не полагалось. Спустились с гор в Манчжурию, там капуста растет, травка, жизнь совсем другая.
  
  Война с Японией быстро кончилась. В боях дивизия участия не принимала. Но лучше было находиться в первом эшелоне и участвовать в боях. Передние части двигались на машинах, а мы изнывали в пешем строю.
  
  После войны служил в Красноярске в той же дивизии, был уже замком взвода. Потом на станции Батарейная на артиллерийских и химических складах первого разряда стоял на охране. Там случилось нарушение, на склады пытался проникнуть диверсант. После этого всех солдат, кто жил на оккупированной территории, отправили в Иркутск, в обычную войсковую часть - 110 гв. дивизию, 307 сп. Это произошло в апреле 1947г.
  
  В мае 1948 г. я уволился в запас старшим сержантом по причине болезни. Левая рука была поранена на войне, наливалась синим цветом. Хотели её даже ампутировать. Врач-хирург Мария Григорьевна говорит: "Ты молодой. Поедешь на Украину, поставишь руку в муравейник. Она отойдет." Действительно, разгребаю муравейник, руку кладу. Рука стала шевелиться, отошла.
  
  В деревне дед мой пилит яблоню и плачет. Я тебе породил, я тебэ и порубил. В СССР был введен в 1948г. налог на фруктовые деревья. Мне было больно видеть эту картину.
  
  Поехал сначала на родину в Кременчугский район. Далее поехал в Николаев к сестре. Её муж служил в танковой дивизии. Там, в Николаеве, я познакомился со своей женой. Устроился стрелком на работу в октябре 1948г. в военизированную охрану на станцию Знаменка. Стал снова командиром отделения. В Кременчуге кончается Южная железная дорога, а через Днепр начинается уже Одесская железная дорога. В Знаменке было управление дороги. Здесь я принимал грузы, идущие под охраной, и передавал их. В Знаменке меня приняли кандидатом в члены КПСС.
  
  В 1951 году вернулся на службу в армию. Были маневры в Одесском военном округе. Меня призвали на сборы как резервиста проходить службу в 52 отд. строительной бригаде. В ней я остался сверхсрочником, старшиной роты 20 июля 1951-14 февраля 1952гг.. В феврале 1952 старшине присвоили звание младший лейтенант - еще до прохождения офицерских курсов. Я был командиром стрелкового взвода с февраля 1952 по март 1954гг., а перерыве с ноябре 1952 по август 1953 учился на офицерских курсах.
  
  В день смерти Сталина в 1953г. я был в Одессе как раз на курсе усовершенствования офицерского состава. В казарме жили румыны, поляки, венгры. Все офицеры из братских социалистических стран. Всех расселили на разных этажах. Нас подняли по тревоге и построили. 30 минут прошло в строю, никто ничего не говорит, 40 минут без движения. Через 50 минут выходит командир и говорит: "Скончался Иосиф Виссарионович Сталин." Плакать - не плакал, но чувство было грустное при этом известии. Я верил вождю.
  
  В марте 1954г. был отправлен на службу в Польшу, сначала комендантом на инженерном складе в марте-октябре 1954г., а вскоре перешел в 20-ую краснознамённую звенигородскую танковую дивизию. Насколько помню, это случилось в связи с сокращением штатов. Штаб дивизии стоял в Свинтошеве - это бывшая территория Германии, которая отошла Польше после войны. Кстати, здесь в нижней Силезии отношение переехавшего сюда польского населения к советским солдатам было не таким уж душевным, как в других частях страны. Во время антисоветских восстаний в Польше в 1956г. дивизия несколько раз была поднята по тревоге и стояла в боевой готовности. Увольнения запрещались. Но никуда мы не выдвигались. Дивизия была крепкая - 3 танковых полка (2 средних и 1 тяжелый танковый полки), 1 мотострелковый, зенитно-артиллерийский и гаубичный полки, батальоны связи и инженерный. Танки Т-34, Т-54, тяжелый ИС-3. Я был командиром взвода в мотострелковом полку (137 сп) в октябре 1954-июле 1957гг., а в июле 1957-мае 1959гг. сбылась моя тайная мечта, стал адъютантом командира дивизии героя Советского Союза Ивлева Ивана Дмитриевича. Сказать откровенно, я завидовал адъютантам.
  
  Учился в средней школе на службе в Польше. После службы до 12 часов ночи уроки. Тяжеловато было. - Иди, Удовицкий к доске. Закончил 8,9,10 ый классы. В Польше я служил с 1954 по 1960 годы.
  
  Будучи адъютантом, я изучал материальную часть танка и вождение на Т-34 и Т-54. Рычаги удобные, как у трактора. В 1960 г. служил в Туркмении в 15 танковой дивизии. Командир роты комендантской службы управления дивизии. Началось сокращение армии, меня перевели в строители.
  
  С мая 1961г. я служил на Байконуре в строительной части. Сначала был командиром строительной роты, потом 6 лет начштаба-замкомандира части, ещё 6 лет с 1968 по 1974г. командиром части. В моей механизационной части были краны, компрессоры, бульдозеры, экскаваторы, асфальтоукладчики. Летом страшная жара, а зимой холодно. Особенно экскаваторщикам было тяжело в кабинах. Строители зарабатывала, солдатам платили. Я командовал частью коммунистического труда, ездил на совещание к замминистра по строительству (минсредмаша) в Москву, выступал, делился опытом. У меня было подсобное хозяйство, в нем 2 солдата работали. Зам по НТО этим занимался. На реке Сырдарья растил арбузы, дыни, лук, огурцы, помидоры, картошку. Огород способствовал улучшению питания солдат. В части была корова. Дочь родилась в 1966г.. Раз в неделю я приезжал домой, привозил ей молока.
  
   На каждый квартал давался план. Например, построить столько-то километров дороги, какие-то сооружения. На все механизмы (машины) был план. Приходилось работать и больше чем 8 часов, в зависимости от объекта и сроков сдачи. В части служил замполит, он проводил воспитательную работу. Энтузиазм был у людей, сами стремились делать лучше, качественнее, быстрее на космических стройках. Доска почета на стадионе установили, фотографии передовиков. Листовки выпускались, в них указывалось кто лучше работал на объекте, какое отделение, какой взвод, кто командир. В политотделе люди специально печатали, фотографировали. Передовиков премировали, дарили часы, фотоаппараты.
  
   Несколько раз видел Сергей Королева, здоровался с ним за руку. Когда делали ракету Протон, он бывал у нас. Он спрашивает на совещании на 81 площадке по Протону: Кто занимается обваловкой сооружений? - Командир мой болел, я, начштаба, был за него. - Удовицкий. - Я вперёд шаг даю. - Сколько времени тебе надо, чтобы ты закончил работу. - Трое суток. - Хорошо. Спасибо. - Сооружения бетонные, их после строительства грунтом на 1-1,5 метра заваливают экскаваторами для защиты. Работал на 81 площадке при подготовке к 1 (15 мая 1964г.) и 2 му пускам Протона. Во время самих стартов людей всех убирали с площадок.
  
   В 1974г. я уволился в запас. Последний раз был на Байконуре при подготовку запуска Бурана
   Литературно-историческая обработка, запись Олег Душин
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"