Аннотация: Боевой путь командира роты 52-ого мотоциклетного полка (1943-1945) Аркадия Андреевича Сычёва
Аркадий Андреевич Сычёв
Родился я 17 июня 1923 года на Урале и до войны жил в селе Полом Кировской области. Рядом с ним была тогда деревня Сычи, где собственно жила наша семья. Сычи впоследствии слились с Поломом. Отец Андрей Иванович родился в 1889г. В 1915г. он был призван в царскую армию, подготовку проходил в 166-ом запасном батальоне в Сарапуле. Отличился там на стрельбах и его награждал командир батальона генерал Самарянов (1856- после 1920). Папа ещё напевал: "Сарапульские девчонки прогуляли свои юбчонки." А уже на германской войне Андрей за храбрость получил георгиевскую медаль.
На гражданской войне отец принял сторону красных. Сражался за советскую власть в 1918 г. в Одессе, потом был в Воронеже. Здесь в боях с белыми, скорее всего, осенью 1918 г у него разворотило правую лопатку. Он вернулся домой. Работал по найму, заготавливал древесный уголь. Затем работал в колхозе, был бригадиром. Мама Александра Андреевна работала в больнице медсестрой, фельдшером, делала прививки от оспы. У меня был брат Петр (дек.)1919 г.р. и сестра Елена 1926 г.р.
тот же рассказ с иллюстрациями
https://olegdushin.livejournal.com/149036.html
Родители мои были верующие, а детям уже было стыдно ходить в церковь. Так была поставлена воспитательная работа в школе. Бабуля поведет внучонка в церковь, так его так засмеют ребята, что он в следующий раз сам откажется. Храм в Поломе закрыли только в 1936г., отец Александр остался в селе, вел единоличное хозяйство, обрабатывал огород. Второй священник Алексей куда-то исчез. Однажды я поймал купающегося "попа" на удочку, крючок в воде захватил его за губу, кровь пошла. Я испугался, убежал домой, рассказал маме. Мама всполошилась: Как же так!Я у него училась! Отец Александр потом встретил мать и сказал, что это он сам виноват.
В начале 30-х в область прибыли раскулаченные крестьяне. Они были с Кубани и Приднестровья - молдаване. В лесных районах создали поселок n1 и n2, первый - в 15 км от города Кирса, второй ещё дальше. Уже через год или около того там впервые в наших краях появился свет, электроснабжение. Ссыльные сделали электростанцию, а также лесопилку, мастерские. Раскулаченные занимались в основном лесозаготовками, пока не расчистили поля для посевов.
Напряженная обстановка чувствовалась, меня, как и моих сверстников, постоянно вызывали в военкомат, то заполняли анкеты, то что-то ещё. Рядом с военкоматом в Поломе была ветеринарная станция (ветеринар Малыгин), там смотрели лошадей для Красной армии. Секретарем Поломского райкома перед войной был Симонов, а председателем райисполкома Костылев.
16 июня 1941 г. я закончил среднюю школу - 10 ый класс.
В первый выходной после окончания школы 22 июня собрались на рыбалку ребята. Удочка березовая палка, леску плели из конского волоса, который выдергивали из хвостов. 3 волоска годятся на большую рыбу, один на маленькую. Крючки сами делали, поплавок вырезали из сосновой коры. Ловили на муравьиные яйца, а не на червей. Мотыля не знали. Пошли веселые в 6-7 утра 22 июня на реку Вятка. Искупались, ловим рыбу. Подходит мальчик: Будет очень важное объявление. Идем в районное село (Полом). Люди кричат, шумят, суматоха. Пожар, что ли? Слышим,
- Война. Приходят повестки в армию, плач. Работа парализована.
3 июля 1941 г. мне пришла повестка в армию. Почти все мои сверстники пошли на войну, я пришёл в военкомат одним из первых. В сентябре 1941 г. был массовый призыв наших учеников 1922 и 1923 г.р. Кировская область принадлежала Московскому военному округу, всех под Москву и отправляли. На фронт ушли и погибли мои одноклассники Нечаев Алексей, Димаков, Михаил Костылев, Алексей Пермяков, - Егор Рябов (наш поэт) погиб в 1941 г.
Меня и двух моих однокашников Леонида Курицина и Василия Кашина забрали в 12-ую авиационную школу в Свердловске (Свердловская военная школа пилотов - О.Д.) Лёня летал и погиб 2 мая 1945 г. в Берлине. (По документам сайта Память народа, воздушный стрелок 893 штурмового авиаполка Леонид Курицин (1924-1945) не вернулся с задания 24 января 1945г. -О.Д.) Вася был авиамехаником на войне, он остался жив. Девчат из 82 закончивших в 1941 г. поломскую школу ребят было меньше половины. Из юношей осталось в живых только 6. Девушек тоже многих брали в армию, некоторые погибли или были ранены.
Домой в 1942г. пришло извещение о гибели (пропаже без вести) моего брата Петра Андреевича Сычева. Он был призван в армию 19 сентября 1939г. Служил на Дальнем Востоке в районе озера Ханко, в Дальнегорске, в 39 стрелковой дивизии. Однако в апреле 1941г. их часть скрытно - под другим номером - перебросили на западную границу, в район Гродно. Он проезжал через Куйбышев, но ниоткуда не мог послать весточку домой. Позднее, из рассказа сослуживца, мы узнали, что он погиб в Вяземском котле осенью 1941г.
Где-то месяц мы занимались на аэродроме теорией. Но 12-ую авиационную школу расформировали в сентябре 1941 г. Личный состав перевели в Котельнич в Яновскую авиашколу авиамехаников, которая только что была эвакуирована из Киевской области. Ехали из Свердловска в Котельнич, вероятно, человек 30 на поезде, как и раньше из Кирова в Свердловск. Было это в (августе)-сентябре. В Свердловске и в Кунгуре на станциях мы встречали много польских военнослужащих в польской форме и конфедератках, но без оружия. Солдатам было по 23-25 лет. Разговаривали с ними в местах, где разливали кипяток, они умели по-русски изъясняться. По словам поляков, они ехали на Урал в район на Челябинска на формирование воинских частей армии Андерса, а далее не на западный фронт воевать с фашистами, а в Иран! Персидское направление нас тогда немало удивило, но расспрашивать кого-то в те времена не было принято. Да и многие поляки были не очень хорошо, если не враждебно, к советским солдатам настроены. Они ожидали поражения СССР в войне с фашистами, как и в случае с Польшей в 1939г. Напряженность в отношениях иногда проявлялась в очередях за водой. А сам Кунгур я запомнил, поскольку там начинаются Уральские горы, я их впервые увидел летом 1941 года.
В Котельниче меня сначала учили на летчика, потом определили как механика. Самолетов на фронте и в тылу не хватало. Не нужно было слишком много лётчиков да и механиков в армии. Из трех батальонов нашего выпуска в мае 1942г. направлен был в авиацию только один, все остальные ребята отправились в пехоту. Тем не менее учился я летном делу, теории и практике примерно 11 месяцев. В порядке лётной подготовки совершил всего 3 самостоятельных полета на истребителе И-16. Летали курсанты с инструктором, это была спарка - самолет с 2 кабинами. Кроме того, полагалось сделать три прыжка с парашютом. А на скоростном пикирующем бомбардировщике (СПБ) мы уже обучались как авиамеханики. На И-16 мы были летчиками, а на СПБ механиками. Был еще один Ил-2. Обучение шло параллельно, срок обучения удлинился из-за того, что первоначально готовили как летчиков. Cогласно основному направлению подготовки, выпускались мы по технической специальности.
Истребитель И-16 (ишачок) и возможность воевать на нём вызывали мало восторга. Нужно быть опытным пилотом, чтобы сражаться и использовать его манёвренность. Скорость ишачка на высоте 470 км/ч уступала 600 км/ч массовому истребителю Мессершмитту BF/109F-2. Никакой защиты в нашем истребителе не было, спинка у летчика не бронирована. У немцев они были бронированы, сзади стреляешь,а его пуля не берёт. Пушек на И-16 не было. Калибр крупнокалиберного пулемета (12,7 мм) уступал мессершмитту (15 или 20 мм).
За полеты летчиком я получил двойку. При посадке допустил ошибку. Самолет летит под уклоном вниз, потом выравнивается. Сбрасываешь газ, он как бы садится. В момент касания земли надо выключить газ. А я вместо этого, как поддал газу! По плечу только почувствовал удар инструктора: "Куда ты прёшь!" Неделю потом пришлось на тренажёре заниматься, чтобы пересдать. Теорию я знал всю отлично, а с педалью напутал.
Отвели курсантам для жилья сначала летние бараки за рекой Вятка. Было подобие переправы устроено, а 2-3 ноября 41г. уже переходили реку по льду, чтобы попасть к месту учебы, потрескивал он под ногами. Одеял и постельных принадлежностей не было. Сена набрали на нары. Холодина, мороз. К 7 ноября, кажется, нас перевели в подвал овощехранилища, овощи убрали. Низкое кирпичное помещение. На третьем ярусе нар сидеть нельзя было. Духота, теет с потолка.
Каждый 6-ой парень из полутора тысяч заболел воспалением легких, сколько-то схоронили. Пенициллина тогда не было, только красный стрептоцид. Училище было разбросано. Мастерские были в городе, казармы в другой стороне. Бегали туда-сюда по команде без шинелей. Работаешь в мастерской, там тепло, ты в одной гимнастёрке. А переход осуществляется бегом 2 километра. В туалет ночью строем ходили, чтобы никто не убежал. Встал ночью, хочешь в туалет, а никто больше не идет. Ждешь, должно быть не менее трех человек на выход. - Поднимайся, пойдем по..м. - Да уйди, отстань. Но вот собралось 3 человека. Всё - ты старший. Туалет на улице, а не в казарме, - в ста метрах на берегу реки. Бежит солдатик разгоряченный, пока добежит, может и неприятный казус случиться.
В мастерских работы осуществлялись паяльные, заклепочные, слесорально-токарные. Авиамеханику надо уметь сверлить, пилить, стругать, все дырки заделывать в фюзеляже. Час теоретических занятий это 100 физических минут. Таких учебных часов было 6, то есть 10 часов времени. С недосыпа или усталости это пытка. Попробуй задремли. Преподаватель заметит, что заснул, - Курсант, встань. Наряд вне очереди! Наряд длится с вечера и до утра. Ходи, убирайся. Только за 15 минут до общего подъема наступает отбой. Категорически запрещалось ложиться раньше. Перерыв между учебными часами 10 минут. Если занятия проходят в разных корпусах, надо успеть добежать сломя голову.
Экзамены прошли как-то сумбурно. Зачеты сделали, оценки получили, выходите, бумаги получайте, аттестат готов. Закончили школу в Котельниче 3 батальона по 150 человек. Девать их, даже авиамехаников, было особо некуда. Повторю, один батальон только пошел в летные части. В основном ребята в нём стали механиками, как мой однокашник Вася Кашин. Но кто-то стал и летчиком, как Леонид Курицын. Как такое могло случиться? Прибываешь в авиачасть, вдруг летчиков не хватает, - садишься на самолёт. Лётную то подготовку в Яновской школе тоже давали. (я нашел следы техника Курицына здесь http://allaces.ru/p/ls.php?div=bap0284135 - О.Д.) Из моей школы летчиком стал Женя (Евгений) Малыгин, он был постарше - 1921 г.р. и учился не в Яновской школе. Воевал на 2-м Белорусском фронте, штурманом бомбардировщика.
По окончанию авиашколы в мае 1942 г. всех построили и объявили о новом назначении. Кого-то сразу отправляли в Арзамасское пехотное училище, кого-то в Ташкентское училище, кого-то в Подольское училище, кого-то в воинские части на Сталинградском направлении.
В пехотные училища шёл отбор по политическим, идеологическим критериям. Побаивались тогда тех, у кого родители остались в оккупации или, скажем, были судимости. Таких брали в училище лишь в исключительных случаях, а так отправляли сразу в пехоту, - рядовым, пожалуйста, иди. Так вот не взяли в училище Смирнова (Николая, кажется), хороший парень, хотел быть офицером. Но у него родители остались в Сумах (Украина), где были фашисты. Пошел Смирнов в пехоту, судьбы не знаю его. Не брали в офицеры также тех, у кого дисциплина хромала, или не было аттестата об окончании 10 классов. 9 классов или не закончены 10 классов - уже это неполное среднее образование, их не брали.
Когда мы уходили, какое-то шпионское дело разыгралось в школе. Курсанты говорили между собой, что было раскрыто гнездо немецких разведчиков. Сбежал старшина Борис Шлыков. Он был южной наружности, на армянина похож. Все курсанты его знали, не любили, злой был. Он ухаживал за дочерью первого секретаря котельнического горкома партии. Это большая должность в войну. Через город шла стратегическая железнодорожная ветка, мост громадный через Вятку. Шли военные формирования, эшелоны. Говорили, что шпионы также - командир 6-ой роты (тоже, кажется, смылся), начальник училища полковник Кригер, тот ходил в авиационной форме, он возглавлял шпионское гнездо, его арестовали. (Согласно краткой истории Яновского училища, опубликованной в интернете, им командовал в 1940-1945гг. Петр Иванович Алов. В данном случае, возможно, рассказчик перепутал должность одного из начальников, или эта страница истории стерта из памяти по уловимым причинам - О.Д.)Мы между собой это дело обсуждали и решили, что враг имел задачу, в том числе испортить здоровье курсантов с помощью разных уловок.
Я был определен в Подольское пехотное училище. Однако прежде него попал в 7-ой запасной полк, который базировался в Горьком. Подольское училище в войну перебралось в Иваново. Видимо, оно не было ещё готово там к приему курсантов. В Горьком мы жили в районе Красных Казарм на берегу. Здесь мы были около месяца проходили обучение как пулеметчики на станковом пулемёте Максим. Выезжали для стрельб в Марьину рощу, в Гороховецкие лагеря. В этом запасном полку в Горьком запомнилось то, что мы могли напиться, наконец, вдоволь обыкновенной воды. В Яновском авиаучилище довольно странно тренировали профессиональную выносливость. Курсантам запрещали пить обычную воду, давали только чай утром и вечером по стакану, а в обед кисель. Даже умывальник сняли, чтобы не пили из-под кранчика. Нарушителям "водохлёбам" давали наряды вне очереди. Льдишки собирали в кулак, они таяли, так утоляли жажду. Так приучали к возможным испытаниям лётчиков. В результате некоторые страдали от обезвоживания, болели.
Замкомвзвода в Горьком был (Олег?) Андропов. У меня еще его фото с револьвером вместе с курсантами. На Горький совершала налеты немецкая авиация. Диверсанты показывали им цели ракетами над мостом и автозаводом. Лампочка зажигалась на трубе автозавода, как появлялся самолет. Сигнал - сюда надо. По мосту через Волгу фашисты ни разу не попали, была сильная зенитная защита, охранялся здорово. С востока шли эшелоны со свежими войсками, на восток поезда с ранеными и эвакуированными заводами. Курсанты ходили, проверяли документы на причале. Участвовали в облаве в месте, где выстреливали ракету. Ничего, никого не нашли, даже патрона. Ходило человек 200, всё везде просмотрели. Враг залез в какую-нибуль щель или трубу. Только собака может найти, у нас их не было. А так в городе говорили, - там поймали, там поймали.
К нашему прибытию в Иваново там уже была готова столовая, а жить пришлось не в казармах, а в вырытых уже землянках у речки Харинка и сажевого завода. Курсанты последующего пополнения нашего курса (тот же Ваев) делали землянки себе сами. В училище я был командиром 3-ого отделения (12 чел.) и писал трижды рапорт пойти на фронт. Боялись, что война скоро кончится, а мы ещё не закончили училище. Получал отказ с формулировкой - надо доучиться (срок обучения 6 мес.)
Из ивановской жизни запомнились шахматные турниры среди курсантов и походы за картофельными лепешками, их покупали у бабушек. Курсанты получали какие-то деньги.
В декабре 1942г. я закончил пехотное училище, приказ о присвоении звания младшего лейтенанта пришел только в январе или феврале 1943г. Но уже 1 января 1943 г. 6 человек из выпускников (вкл. А.Сычева, Николая Атаманова (командир первого отделения в Подольском училище, он был родом из Бийска), Сергея Ваева) стали командирами взводов в военно-политическом училище. В городе было развернуто Ивановское военно-политическое училище. Им руководил полковник Богачёв, командиром роты моей - старший лейтенант Андреев. Училище находилось на улице 12 декабря (12 декабря 1937г. состоялись первые выборы в Верховный Совет СССР - О.Д.)
Итак, нам приказали одеть лейтенантские кубики и галуны до официального присвоения звания. А вскоре мы меняли старые красноармейские знаки различия на погоны. Девчонки-работницы тайком приносили нам новенькие погоны с фабрики,показывали ещё до объявления о переходе к ним.
(Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января 1943г. ввел погоны в Красной армии. 7 января 1943г. указ был опубликован в газетах. - О.Д.)
Николай Атаманов был у нас орёл. Женский пол льнул к нему. Поэтому делился с нами секретной новостью. Девчата говорили молодым офицерам: "Будете носить погоны." Когда их впервые одели, было неудобно. Что-то на плечах такое - как бы лишнее. Опять же мы помнили о белогвардейцах-золотопогонниках, с которыми воевала Красная армия, наши отцы.
В политическом училище обучались по 3 месяца. Прибывали сюда фронтовики, из госпиталей. Один мой подчиненный Слёткин был старшим лейтенантом. В мою задачу как командира взвода входила тактическая, строевая, боевая подготовка. По вторникам и пятницам я проводил политчас, посвященный положению дел на фронте, роли партии и т.п. Специализированным "комиссарским" образованием учащихся занимались другие.
В Ивановском училище мы завалили начальство рапортами об отправке на фронт. Я написал их 6 раз. Командирам сулили прекрасные перспективы, но мы хотели воевать с фашистами. Наконец, Богачев уступил настойчивому желанию. Мольбам вняли, и я с Сергеем Ваевым получил в марте-апреле 1943г. назначение в действующую армию - в мотоциклетный Полк глубокой разведки - 52 отдельный мотоциклетный полк.
Полк формировался в Кубинка Московской области. Во всей красной армии было 4 отдельных мотоциклетных полка. В основном же были отдельные мотоциклетные роты, батальоны. В наступлении наше командование решило перенимать немецкий опыт использования мотоциклов для рейдов в 1941 года.
Полк включал в себя мотоциклетный батальон трехротного состава на отечественных мотоциклах М-72, потом только мы пересели на американские Харлеи, они были получше. 180 мотоциклов, на каждом ручной пулемет. Артдивизион - это 2 батареи 76 мм пушек и батарея лендлизовских 57-мм САУ на гусенично-колёсном ходу, танковую роту (10 танков Т-34), роту 82 мм минометов, роту разведчиков на бронемашинах, рота автоматчиков на американских бронетранспортёрах, пулемётную роту "автотачанок" - пулеметы Максим на американских виллисах с круговым обстрелом - на турелях.
Сзади на люльке мотоциклов были специальные опознавательные знаки полка - ромб, а по бокам белые крылья.
Пополнение техникой и личным составом новой части заняло много времени. Мотоцикл же солдаты осваивали на войне всего за три дня - как завести, как ехать, как переключать скорость, как тормозить, как действовать в бою. Были старшие инструктора, помогали. Простая вещь, у карбюратора забыл кран открыть, не заводится мотоцикл. Инструктор пришел, открыл. Меня самого мотоциклу никто не учил. На фронте мне ещё пришлось водить грузовик, - полуторку. Первоначально молодого младшего лейтенанта Сычева назначили командиром минометного взвода, а С.Ваеву подчинили пулеметную роту. Сергей был фронтовиком, имел ранение ( в челюсть) и после училища ему присвоили сразу звание старшего лейтенанта. Вскоре я стал по факту командиром мотоциклетного взвода, поскольку мотоциклистам придавались несколько (пара) минометов с расчетами по 5 человек, но оставался по штату командиром мотоциклетного взвода. Пока не прибыл командир минометной роты Бедняк, я был за него на роте. Бедняк был из Винницкой области. Взвод это 13 мотоциклов, 12 для стрелков, вкл. командира и 13-ый - одиночный для связного. Моими товарищами - командирами взводов стали Григорий (Иванович) Егоров - фронтовик и позже прибыл младший лейтенант Михаил (Иванович) Воротников, такой же как я выпускник офицерского училища.
Была сформирована полковая санчасть. В ней было человек 7, среди них два врача из Москвы, супружеская пара Железниковы. Капитан, военврач третьего ранга Железников, жизнерадостный капитан средних лет, и его жена, ей не было 30, 25-27, веселая, чуть игривая женщина.
С московского мотоциклетного завода и другого мотоциклетного завода в полк прислали несколько рабочих. Никаноров один такой был специалист, весь чумазый, разбирался отлично в технике, чуть что звали его на помощь. Погиб. У меня в роте был и бывший уголовник Киютин. За 7, что ли, убийств он получил 51 год заключения, отсидел 17 лет. В 41-43гг. из лагеря писал просьбы отправить его на фронт. Его, как человека владеющего приемами ножевого и прочего боя, отправили в специальный полк. Прошел всю войну у нас, за доблесть ему дали орден красного знамени. Но об Александре Киютине будет особый сказ.
Мотоциклетные полки назначались в распоряжение фронта. К концу лета наш полк отправились на Южный фронт (который был преобразован в 4-ый Украинский фронт 20 октября 1943 г. - О.Д.) Прибыли в район Волновахи, она была освобождена 10 сентября 1943г. В районе 19 сентября 1943г. 52-ой полк влился в 4 гвардейский Сталинградский мехкорпус и двигался с ним до Днепра.
Задача мотоциклетных подразделений была совершать глубокие рейды в тыл врага. 60 км рейд для мотоцикла обычное дело. В тыл проехать довольно просто и довольно сложно. Есть официальная линия обороны. А где-то есть стыки между частями, подразделениями. 500-600 метров на этих стыках никто не охраняет и не контролирует. Разведка докладывает, что там течёт какой-нибудь ручей. Там можно пройти в тыл врага, - то есть с мотоциклами весом 395 кг мы сможем перейти вброд. 6 человек берут и на жердях или в просто в руках переносят их. А танки так не пройдут. Ночью артиллерия начинает месить со всех сторон, отвлекает врага. А в это время идет переправа.
Первый бой для меня произошел 20 сентября 1943 г. при освобождении города Большой Токмак в Запорожской области - вскоре после прибытия на фронт. Немцы отступали, мы их преследовали, даже не спешиваясь с мотоциклов. Но это продолжалось недолго, и на одном рубежей неожиданно противник встретил "кавалерию" огнем зениток, выведенных на прямую наводку: шрапнель, непривычно чёрного дыма разрывы. Было не по себе. Залегли. Первое желание - вжиться в землю, расплющиться.
Когда залегли, боковым зрением заметил, как на меня косят глазом все мои бойцы. И не какие-то там новички вроде меня, а, что удивило, бывалые солдаты, те, что успели повоевать, и побывать в госпиталях. Не выжидают ли: посмотрим, мол, что ты за командир?
Но вскоре стало ясно: им не до проверок. Кругом рвутся снаряды, свистят пули, летят осколки. Тут самому как бы уцелеть, где уж там подглядывать за командиром. Ждали от меня совсем другое и вовсе не то, что подумалось мне вначале. Ждали моего решения, моей команды. Не вечно же лежать, надо что-то делать. А то можно долежаться до вечного сна.
Солдат в бою всегда нуждается в команде. Он инициативен, когда он один, когда рассчитывать ему не на кого. В цепи же, в управляемом боевом порядке, когда цел командир, он действует по его команде. И чем твёрже она отдана, тем больше у солдата уверенности в правильности командирского решения. Твёрдо отданная команда, а то и с крепким словцом, она мобилизует и всегда будет исполнена. Вот и оглядываются все на командира, даже на такого необстрелянного, каким я был под Большим Токмаком.
В тот момент подать нужную команду: "За мной в атаку вперёд!" - мне подсказал гул моторов за спиной. Это подоспел танковый взвод младшего лейтенанта Алексея Коннова. Всего три танка - но как они всю динамику боя развернули на 180 градусов. А уж когда ударила ещё и наша артиллерия, тут мы вообще воспрянули духом. И вперёд!
Бросок был метров на 50 метров. Вышли из зоны, которую пристреляли немецкие зенитки. Они находились в метрах 400. В целом же первый бой сложился для меня удачно. Это я почувствовал по отношению ко мне солдат после того, как он закончился. Меня признали командиром.
Немцы отступали, но ожесточенно сопротивлялись. Вскоре за Большим Токмаком полк подняли в 22.00 и отправили спасать часть, попавшую в немецкую засаду. Едем и видим что, наши все лежат мёртвыми в поле. Наша часть (из 5 ударной армии) спокойно шла колонной по осенней грязи. Охранение не работало, как следует. Немцы устроили засаду, втянули колонну как бы в рукав и с 3 сторон прошили огнём на ровном месте. Чуть ли не 10000 наших солдат полегло у хутора Веселый, как на большом футбольном поле, площадью километра полтора два. Вокруг него были устроены квадратами посадки -акации, деревья. В них немцы и спрятались. Мы обнаружили их неглубокие окопы в метрах двухстах от места побоища.
Едем на мотоциклах - весь полк мчится вперёд, - танки, самоходки, сзади пушки на тягачах. Вокруг лежат убитые, раненые, - безрукие,безногие,без глаз. Солдаты все в крови кричат: "Братцы, спасите, помогите." Но наша задача уже теперь не спасать, а догнать немцев, уничтожить. Километров 12 гнались, догнали их. Устроили им "веселую жизнь". Тех немцев было всего человек 200. По крайней мере, тех, кого мы нагнали. Было у них 24 машины, 12 только полевых пушек. Всё это захватили.
В рейдах двигались ночью со скоростью 10-15-20 км/ч по украинской степи, шли категорически без света. Сколько случаев падений, переворотов, вылетали из люлек. Иногда при авариях бойцы гибли, особенно те, кто сидел в коляске, рисковали. Тренировались поэтому соскакивать при падении. Те, кто сидел в люльке, постоянно напряженно смотрели вперёд и предупреждали водителя о препятствиях, ямах, откосах. На мотоциклах перевозили минометы, было приделано корыто к коляске, человек уже не садился тогда в неё. Собранный миномет укладывался, плита, подвязанная к стволу тренога. А ствол лежит на подставке. 30 секунд достаточно для подготовки его к бою. За ствол хватают миномет. Один плиту ставит, другой уже мину закладывает. 5 человек в обычном минометном расчете, командир, наводчик, заряжающий, 2 подносчика. В минометном взводе 4 миномета.
Брали в рейд с собой на мотоцикл до 10 противотанковых гранат 1943 года с длинной ручкой, ящик ручных гранат, - штук 30-35. Впереди миномета с ним 8 мин - по 4 мины. стояли вертикально. Если пуля попадет в мину или гранату - разорвет всё.. Еще пулемет ручной Дегтярева стоит на турели в коляске.
Проезжали по полям сельскохозяйственным, там росли помидоры и подсолнухи, мы подпитывались ими, кое-где была пшеница. Все поля измяты техникой, месиво какое-то, даже подсолнухи легли помятые. Убирать нечего после боёв. Осень была дождливая, дороги превратились в грязь. На ней валяются тюки, одежда, шубы, иногда обувь. Люди бросили. Едем за врагом, а на дороге деньги наши разбросаны, красные тридцатки, не фальшивые. И никто не берёт, никому не надо. Наверно машину разбили Офицеры получали денежные двойные или тройные оклады, которые финчасть переводила семьям.
Наш полк постоянно взаимодействовал с авиацией, прямая связь была. Летчики давали данные, разведывали куда, в каком направлении отходят немцы или стоят, где оборона. Однажды мы спешились с мотоциклов аж в 100 метрах от позиций немцев, полк с ходу захватил село.
В наградном листе командира мотоциклетного батальона 52 омцп Захарова А.Н. сказано, что с 27.10.1943г. "мотобатальон первым с боями ворвался в освобожденные полком населенные пункты Грушевка, Сосновицы, совхоз Агротехникум, Любимовка и хутор Веселый. Закрепился в них." Бой у Грушевки происходил 29 октября, Любимовки 1 ноября, Веселый 22.11.1943г.
Дело было под Мелитополем. Преследуем немцев. Получили приказ задержать отходящую колонну немцев, затем окружить её. А главные силы с танками и артиллерией уничтожат немцев. Ночь. Октябрь. (Мелитополь был освобожден 23 октября 1943г. - О.Д.) Грунтовая дорога. Моросит мелкий дождь. Скорость до 60 км/ч. Догоняем колонну. А как задержать, если силы колонны превосходят нас в десятки раз. Все едут без света. Мы от колонны немцев в 50-70 метрах позади. Немцы кричат хальт (стой) и мы тоже кричим хальт. По-немецки мы все немного умели говорить. Они кричат форвэртс (вперед), и мы тоже выдаем своё - форвэртс. А чьи мотоциклы, какого они производства, разве разберёшь в темноте, да трофейную технику обе стороны использовали. Такая "перекличка" продолжалось несколько километров. Сколько так ехать? По карте вижу объездную дорогу. По ней можно обогнать немцев и устроить засаду. А связь то только голосовая. Скомандовал: Nach links! (Налево!) Обогнали, вырвались километров на 7-8. Вернулись на основную дорогу. Только лишь бойцы успели быстро (за 2-3 минуты) занять позицию вдоль дороги, как слышим, идет разведка немцев, и эти немцы переговариваются между собой. Пропустили разведку и ждем главные силы. И вот появляются большие, крытые брезентом грузовые машины с пехотой. Видимо, немцам уютно было, сны видели хорошие, как вдруг красная ракета, а за ней запускаю осветительную белую и начался шквальный огонь по колонне с дистанции 30-40 метров. Тысячи синих, зеленых, красных мотыльков (так мы называли трассирующие пули) полетели по врагу. Стоны, крики, паника. Прошло 5-6 минут, и вот опять темно. А в это время мотоциклисты уже мчатся вперёд к месту сбора, дальше в тыл врага, делают круг через несколько километров и радостные возвращаются в часть. Мы не потеряли ни одного человека. А немца, пока собирали раненых и убитых, пока разбирались в обстановке, пока открыли огонь из пушек и минометов - для них осталось лишь пустое место и простылый след. Немцев задержали до утра, а утром их окружили танковые части и разгромили. Несколько сотен (700) фашистов взяли в плен.
Идем колонной на мотоциклах днём ближе к Новой Аскании. Летит немецкая авиация, чтобы разбомбить полк. Пролетают над нами, разворачиваются и с тыла на полк заходит. Мы идем и они идут в одном направлении, получается. Видим, как бомба падает. Метров 20-25 успеваем отскочить, пока она еще падает на дорогу. Мотоциклы не бросаем, около них ложимся.
Было такое положение - через три месяца на войне повышали офицера в звании. На Украине я стал командиром роты, старшим лейтенантом. В роте по штату было 41 мотоцикл и 140 человек.
В районе заповедника Аскания нова немцы отходили, мы их преследовали (конец октября 1943 г.). Нам подали грузовые машины, на взвод одна машина для перевозки боеприпасов (мин, гранат), продовольствия. На час боя нужно 500 мин, на мотоцикле можно увести всего 20-30 штук. Я еду в кабине полуторки (ГАЗА) с 1-ым взводом. 16 человек в кузове. Мотоциклисты замыкают колонну на своих М-72. Вдруг наблюдаю справа - впереди 500-700 метров движется самоходка с крестом и раздаются периодические выстрелы. Заметил - впереди нас на дороге поднялся столб земли. Открываю дверцу машины, придерживаю ее рукой, а голову склоняю, как бы прячась за капот. Как наклонил голову, в этот момент снаряд (неосколочный) - бронебойная болванка попадает в кабину, пробивает правое боковое стекло, выходит в заднее стекло кабины машины ЗИС-57. Почувствовал, по руке течёт кровь. К счастью, оказалось, что это осколками стекол и щепок содрана кожа и я получил незначительное ранение. Машина движется вперед со скоростью 30 км/ч. Встаю на подножку машины и вижу, солдат в машине нет, и только один сидит в плащ-палатке и .. без головы. А из горла идут пузыри и кровь. Приказываю водителю остановить машину (надо же собрать солдат). Сам остаюсь на месте, а машину в укрытие. Вижу, солдаты бегут позади машины. Собрал их и перебежками добрался до укрытия (небольшой овраг). Убитый был А.Павлов из Куйбышева.
(В поселок Асканию нова делал рейд 91-ый отдельный мотоциклетный батальон, к 52-ому мотоциклетному полку он не имеет отношения - О.Д.)
Если в разведке мотоцикл сломался, прощай, мама, не горюй. Как в тылу врага проживешь долго? Кушать то надо, а кругом глаза, которые могут сообщить врагу. Но мы в тылу никого не оставили. Карта была только у командира (меня), на ней запрещалось отмечать маршрут, разрешалось ставить непонятные никому значки. Гибель командира означала потерю ориентации для всех остальных, поскольку задача ставилась только ему и заместителю.
А разведданные мы добывали не столько в поиске, сколько в рейдах. Как-то под Каховкой (освобождена 2 ноября 1943г.) сержант Иван Будин с группой мотоциклистов заскочил в населенный пункт. Там полно немцев. И те в темноте приняли наших за своих: мотоциклисты носили синие комбинезоны. Немцы одевались почти так же и, нужно сказать, путались из-за этого не раз. Только у офицеров на пилотках были малозаметные красные звёздочки. Разведчики благополучно проскочили село, а на выезде "за компанию" захватили языка. Оказалось, очень ценного.
Будин был из Горьковской области, деревни Екатериновка Первомайского района - он к своему ордену Красной звезды прибавил ещё и орден Славы 3 степени. До армии Иван работал на Горьковском мотоциклетном заводе, знал о машине все, был незаменим как мастер при поломках ещё с Кубинки. Я старался держать его при себе, как ординарца. Но потом его в качестве порученца заменил Григорий Ишков из Бугульмы. После войны Григорий остался служить, окончил академию, командовал полком. Мы с ним встречались У меня во взводе орденом Славы третьей степени отметили ярославца Кирилла Баскова. Я был за освобождение Украины награжден орденом Красной звезды. Орден Славы в годы войны солдаты воспринимали как медаль "За боевые Заслуги", поскольку славой награждался только рядовой и сержантский состав.
Стрелковое оружие мотоциклиста - автомат ППШ, но я его с определенного момента перестал брать с собой. Хорошо стрелять, конечно, очередями. Но малейшая вмятина или дырка на магазине и может заклинить. Улитка не вращается, не подаются патроны в приемник. А на мотоцикле едешь - подбрасывает, качает постоянно.
Подъезжаем так к мосту в Каховке через ручей, ров, канаву, что в Днепр впадает. Дорога идет по левому берегу. На другом берегу у моста (он метров 10 ) над этой ямой противотанковая пушка стоит. Немец в очках на часах. Остается до него метров 100. Почему он в нас всё ещё не стреляет, не понятно. Как только они нас опознали, у нас проблема началась. Они стали пушку разворачивать. Мы - в овраг! Я там автомат ППШ к бою, а он не работает. Не вращается ничего в магазине, нет подачи патрона. Поэтому в Крыму я уже ходил только с карабином. Стали отходить по оврагу. Тактика такая - не ввязываться в бой. Потери лишние не нужны. Мы пошли в большой обход врага с левого фланга.
На беду сзади, на большом расстоянии от мотоциклистов, ехал по той же дороге наш хозвзвод. Они ни о чём не думали, раз наши впереди были, ни о чём не беспокоились. Подъехали к мостику и попали в лапы к немцам. Бойцы пропали куда-то. А вот разбитую кухню и лейтенанта Анатолия Короткевича-комвзвода мы нашли утром, когда захватили это место, мертвым, с 72 колотыми ранениями. В него не стреляли, а закололи, всё тело и лицо изрезано. Он был года 16-ого, казался мне пожилым.
Страшно было попасть в плен. Была мечта - лишь бы не в ногу попало. Пусть лучше убьет, а попадут в ногу, останусь у немцев в тылу, не смогу уйти. Поймают, будут издеваться, колоть. По долгу службы я следил, чтобы солдаты не держали у себя вражеские листовки, которые могли служить как пропуск к немцам для перебежчиков, читал их сам, конечно. В рейдах надо быть абсолютно уверенным в товарищах, поэтому мне докладывали, что происходит во взводе, роте. Если обнаруживал у солдата немецкую листовку, то не сообщал в особый отдел, а ограничивался серьезным предупреждением. Грозил, что в следующий раз расстреляю. "Следующего раза" никогда не случалось.
А так, конечно, автомат для солдата лучше, чем карабин. На войне же не целятся в противника, нет времени для этого. Снопом пуль поражали врага, - не одного, так другого. На мотоцикле едешь, видишь врага, его пулемет, группу солдат, - не целясь, нажимаешь и дальше следишь куда трассирующие пули летят. Прицел меня не интересует. Смотрю: сноп идет вверх, я ствол вниз опускаю и т.п. Трассирующую пулю покрывали светящимся веществом - её было видно поэтому, как ракету - до конца её лёта.
В этой легендарной Каховке, точнее южнее, там где теперь новая Каховка, на нас налетело 72 юнкерса и знатно пробомбили. Сидишь в окопе и "от нечего делать" считаешь, сколько их летает над тобой. Видно, капельки бомбы. Если бросил не долетая до меня бомбу, то,значит, жди, твоя будет. А если надо мной сбросил, то уже не боишься её. Только потом наши истребители появились и разогнали этих стервятников. В бронетранспортер третьей роты всё-таки бомба попала,командир роты с экипажем погибли.
Днепр форсировали в Каховке, но здесь нам немцы "фигу" показали. Чуть всех не постреляли, и не удержали позиции правом берегу. Мост то с боем захватили, перешли на ту сторону с мотоциклами. Они не ожидали атаки. Внезапно ночью мы подъехали, а они думали, что это свои. Только нас было маловато. Выскочили, думали, что подмога подойдет. Были же самоходные пушки в полку. Можно было бы их оперативно подтащить. Радиостанция,однако, не работала. Подошли вскоре 10 немецких танков, стали чесать по мотоциклистам. Два часа держались. И обратно за реку. А там нам: Ага, струсили!!
От Каховки полк неожиданно повернули в сторону Никополя, где немцы удерживали внушительный плацдарм 120 на 30 километров, единственный оставшийся у них на левом берегу Днепра. Обороняли его 8 зарывшихся в землю пехотных дивизий, три дивизиона штурмовых орудий и другие огневые средства.
Первый иль какой блин оказался комом под Никополем. Часть нашего полка человек 250 - моя рота, рота пулемётчиков Ваева, рота автоматчиков Шеина ( лейтенант Николай Сергеевич Шеин умер от ран 25.11.1943, полученных 01.11.1943г., командовал автоматчиками, скорее всего, уже другой офицер - О.Д.) - были посланы вперёд занять новые позиции. Однако не была произведена должная разведка. Мы в 8-9 часов вечера после небольшой перестрелки выбили заслон немцев из их окопов первой линии обороны. Провели в них ночь и оказалось, что втянуты как бы в мешок - в 9-10 утра нас атаковали, справа немцы, слева немцы, впереди - немцы. С марша нас полили огнем в упор. Вышло 10 немецких танков, высыпала их пехота отовсюду, стала обходить. Наш пулемётчик комвзвода младший лейтенант Данилкин быстро изготовился, открыл огонь из станкового пулемета Максима, положил большую группу немцев, те залегли минут на 10. Однако вышел танк, выстрелил прицельно. Смотрю, только щит пулеметный взметнулся в воздух в метрах 25 от меня, погиб Данилкин с расчетом. Пулеметчиков они крепко причесали. Атака танков началась с 800 м, дистанция сокращалась. Противотанковые ружья без артиллерии в этих условиях как игрушки. Основной напор был на правом фланге - на роту автоматчиков. Они первые не выдержали, стали отходить по траншее к нам, минометчики пошли с ними. Огневое давление немцев заставило и нас повернуть назад, быстро отступать, можно сказать, бегом. Корпусному начальству доложили, что мы отходим, Настишин приехал и по головке гладить вовсе не стал. Начальство вело себя по-жуковски, как в чрезвычайной ситуации с пистолетом в руках, стреляло по бегущим. Комкор подъехал с артиллерийской батареей, которая развернулась в боевые порядки. Подошли наши танки, отогнали противника, который двинулся вперёд километра на два.
(Противник удержал основные позиции у Днепровки, километров 12-15 северо-западнее Цветковое. Похоже, указанный выше бой произошел 28.11.1943 в посадках 3 км. западнее хутора Цветковое Каменско-Днепровского района Запорожской обл. В этом бою 28 ноября - сайт память народа - погибли 2 офицера 52 ОМЦП мл.лейтенант, ком.пулвзвода Былинин Василий Николаевич 1923-1943, лейтенант, ком. (артиллер.) огневого взвода Кирюшкин Павел Дмитриевич 1922-1943, командир отделения, сержант Данилов Анатолий Георгиевич(москвич) 1910-1943, а также рядовой, пулеметчик Данилов Иван Трофимович 1911-1943 и ещё 12 бойцов. Всего 26-30 ноября 1943г. в районе Цветковое погибло 27 человек 52 омцп - О.Д.)
В ночь на 1 декабря 1943г. 52 омцп сдал участок обороны - слева кукурузное поле, справа - зеленое поле 906 сп 243 сд. Акт от полка подписали комбат майор Захаров и комроты лейт. Самойлов П.С. Пехоте были переданы 28 окопов-ячеек, 3 блиндажа, 4 пулеметных окопа. Часть отвели на отдых в Белоозерку.
Зиму 1943/1944гг. сидели как пехота в окопах на Украине на никопольском плацдарме. Командовал здесь Лелюшенко. Мотоциклы стояли с ноября 1943 года в 18-20 км от фронта. С одной стороны, опасались, что немцы пойдут в наступление и захватят эту технику. С другой стороны, часть бойцов (по числу мотоциклов) была с ними наготове и должна была в любой момент поддержать прорыв вперёд пехоты. Пытались атаковать вражеские позиции. Бежишь в атаку, ног под собой не чувствуешь, они словно ватные. Кругом степь, ни одного бугорка и кустика, всё на виду. 11 раз в атаку ходил и людей водил. Я как командир роты шел в одной цепи с солдатами, лишь слегка отставал метров на 5-15, чтобы иметь обзор цепи и подавать команды. У меня был карабин, если видел где цель во вражеских окопах, стрелял. В метрах 70-100 сзади шла вторая цепь - резервный взвод. (Оравой, как показывают в кино, никто в атаку не ходил). Со мной было 2 ординарца, слева и справа, один как телохранитель, другой как посыльный. А ещё рядом была ротная медсестра, которая перевязывала раненых, иногда я ей указывал кого, если видел. Атакующих сопровождал огонь артиллерии, которая пыталась подавить огневые точки врага, не дать ему поднять голову.
Обычно красноармейскую форму мотоциклисты не носили, были в комбинезонах. Но на Никопольском плацдарме мы были в шинелях. Только звездочки на погонах зеленой краской закрашивали, чтобы врагу не было видно издалека, кто офицер. Страшно, когда после неудачи отходишь, тебе в спину стреляют. Все ямки используешь для прикрытия. А как километр отползать по грязи? Немцы от нас в 800 метрах (а иногда 1-ая траншея была в 400-500 метрах от них), в атаке сблизились на 200-300 метров, а дальше они нас не пускают. В бою силы иссякли. Было сначала 100 человек, осталось после атаки 20-30. Прямо на позиции вечером приходит свежее пополнение - человек 70-80. С ними поговорить то не успеешь, назавтра снова может быть бой. А может через дня 3-4. Костяк был со мной - Иван Будин, Кирилл Басков, Григорий Ишков из Бугульмы, Иван Зинкин, коммунисты Зотов и Матвей Спицын, мл.лейтенант Воротников, мл.лейтенант Ващенко. Всё равно с новыми солдатами работать надо, а то необстреляные могут и в белый свет палить. Немцы идут, а солдат боится высунуться и палит Тр-тр-тр в небо. Вроде стреляет.
В атаке по инструкции дистанция между солдатом и солдатом должна быть не менее 7 метров. Нельзя сосредотачиваться кучкой, а то снаряд или мина найдет. Узбеки из-за этого гибли. Как кого-то из них убьет, они собираются вокруг и ля-ля-ля. Происходит чуть ли не отпевание религиозное, оплакивать его собираются. А противник наблюдает, видит кучу. - Бей! Бух - туда мина падает. Была одна жертва, стала 6. Хорошо, когда во время атаки наши танки и артиллерия давят по позициям неприятеля.
Хотели сбросить фашистов с плацдарма в районе Каменки. Однако так враг укрепился, что ничего не могли сделать. С ноября по январь удалось продвинуться вперёд только на 500-700 метров. Перед новым годом командование не вытерпело и решило устроить массированную танковую атаку, а это сразу танков 100 пошло в бой, а не отдельные машины поддерживали сзади атаку пехоты. Однако немцы сожгли в том бою 33 танка, сорвали наступление.
Снайперы действовали неистово. Гибло много солдат, особенно связистов и саперов. Младший лейтенант командир взвода Ващенко захотел в туалет, по недомыслию вышел из траншеи. Пуля снайпера через ремень его вышла. Но он выжил.
К нам в окоп попала мина - 5 человек погибло, лейтенант комвзвода Григ.Ив. Егоров был тяжело ранен. Дело было так. Позади нас (50-70 метров) позицию заняли миномётчики (82 мм), которые ночью вели огонь по немцам (во время ужина). Немцы засекли место, откуда стреляли, а утром ровно в 8.00. открыли прицельный методичный огонь из миномётов. Вокруг траншеи образовалось масса воронок, в 5,6,7 метрах от окопа. А одна мина попала в окоп. Солдаты собрались в нем в кучку, разбирали письма. Пятеро погибло от осколков, среди них помню москвича Андочкина. Егоров стоял за солдатами, ему повезло, осколки попали в плечо, руку, голову. Он прибежал ко мне в окоп, в метрах 15. - Аркадьич, я живой? - Живой. - Санитарка Маша Михеева его перевязала, раненого увезли. Лейтенант Егоров вернулся в полк, во время крымской операции он был связной между нашим полком и 19 танковым корпусом, к которому 52 ОМЦП был придан.
Из боевого донесений полка за 20-21 декабря 1943г. Район Днепровки. Боевое донесение n88 "20.12.1943 16.00 1. Противник в течение дня неоднократно переходил в контратаки.2.Согласно боевого распоряжения подразделения полка вели наступление на обороняющегося противника имея незначительное продвижение...9 Потери личного состава с 19 до 20.12.1943 17.00 - убито сержантского состава 2, рядового состава 2, ранено офицерского состава 5, сержантского состава 12, рядового состава 28." Боевое донесение n89 " 21.12.1943 14.00 1. Противник в 6.45 контратаковал боевые порядки соседа справа 14 гв.Мбр. 2. Подразделения полка согласно радиоприказа начали наступление в направлении скирд и продвинулись вперед на 300 м, где и залегли под сильным артиллерийско-пулеметным, минометным огнем противника ведущего из района группа курганов с отм.83 и +1,4. После приведения себя в порядок согласно боевого распоряжения n00145 начали наступать и продвигаются вперед. Продолжаю выполнять поставленную задачу. Боевое донесение n90 к 16.00 21.12.1943г "1. Противник сильным минометным, пулеметным огнем из района полевого стана (4820-А) и из района курганов с полевым станом (5020-Б) не продвигаться нашей пехоте, прижимая её к земле. 2. Продолжаю выполнять поставленную задачу. Имею потери." Боевое донесение n91 к 18.00 21.12.1943 "1. Противник оказывает сильное огневое сопротивление из прежних районов. 2. Во исполнение устного приказа подразделения полка в 15.40 наступали. Понес потери, но продвинуться не мог. Под сильным огнем противника сосед слева и справа не поднимался. Продолжаю выполнять поставленную задачу...8. Потери личного состава с 6.00 до 18.00 21.12.1943 - убито офицерского состава, сержантского состава 3, рядового состава 5, ранено офицерского состава 5, сержантского состава 11, рядового состава 30." Из документов явствует, что с 15.00 до 18.00. 21.12.1943 убитых уже не было, но ранены 1 офицер, 4 сержанта и 11 рядовых. 22 декабря наступление не проводилось, ранено 2 человека сержантского состава. Все донесения подписаны командиром полка майором Недилько.
А.А. Сычев: В тот день (21.12.43) нам приказали наступать на скирды. Они горели. Удалось продвинуться где-то на 1 км.
Мы выдвигались как пехота ночью и занимали траншеи. Фронт роты - это 700 метров. Позиция эшелонирована. Два взвода впереди, один сзади. То же самое касается батальона - две роты впереди, одна сзади. Для атаки фронт роты сужается метров до 300. В траншеях не было перекрытий, и мы 21 дня, не раздеваясь не снимая обуви круглосуточно вели бои. В захваченных фашистских траншеях было несметное количество вшей, которые доставались нашим солдатам. После 21 суточной вахты нам давали трое суток отдыха и уходили в тыл (6 км) в Большую Белоозерку для борьбы с вшивостью. Брали металлическую бочку, вырезали крышку, на дно бросали клубки проволоки, затем наливали воду, бросали в бочку одежду и кипятили. И так три дня подряд. А затем опять 21 суток бои. С ноября 1943г. по январь 1944г. в роте погибло 5 командиров взводов, сержанты были за комвзводов.
На Украине мы понесли большие потери, пополнение было интернациональное. Помимо узбеков были грузины, они хорошо воевали, ничего не скажешь. Один комвзвода был грузин, в артдивизионе были они. Был ещё монгол Мансбарт, хорошо знал мотоцикл.
Под Никополем при боях за Днепровку от попадания снаряда в блиндаж погиб (23 декабря 1943г.) комбат Александр Николаевич Захаров (1914-1943) и еще несколько солдат. Его подруга - санинструктор Маша Михеева в том же блиндаже осталась жива, она потеряла уже второго фронтового друга в полку, командир первой роты Евдокимов Алексей Ильич (1921-1943) погиб под Белозеркой 21 ноября 1943г. Перед мотоциклом взорвалась мина, внезапный обстрел, мы же всегда были впереди. Позже Машу, беременную, перевели в прачечную. Рожала она уже в Москве. Ребенок умер, она вернулась в армию, дошла до Берлина в другой части.
Мне везло. Не было ранений. Однажды рота ехала на танках как десант. Спрыгнул с танка, отбежал на 20-30 м. Пролетел мимо снаряд. У правого уха ожог был от его звука, настолько был близко он. А так голову бы снесло.
У меня был принцип - первым никогда не ем. Пока не поест последний солдатв моей третьей роте, не приступаешь порой к обеду. Солдат должен быть накормлен прежде всего. За это меня любили. Кто-то что-то достанет, ротному папироску, печенье, кусок сала несёт, кто-то сухофрукты нашел в кармане.
Только после нового года обошли с севера, с тыла, форсировали Днепр, только тогда немцы были вынуждены уйти с левого берега. С нашей стороны было задействовано 300 тысяч личного состава. Меньше чем за 2 недели плацдарм был ликвидирован, и 8 февраля 1944г. советские войска вошли в Никополь. После этого до Крымской операции полк находился на переформировании в Михайловке Запорожская область. Жил я в доме Фёдора П. В 1941г. он служил в армии, получил ранение, не было пальца на руке. Остался на оккупированной территории, женился.
Однажды мои солдаты узнали о приказе 1941 г. уничтожать в тылу врага деревни на глубину 40-60 км от переднего края. Приказ то не отменили. Солдаты были про себя возмущены им. Как же так, мы воюем за народ! Узнал об этом обстоятельстве солдат Кирилл Басков. Его родители жили где-то в Кубинке или Солнечногорске и написали об этом. - Дом сожгут? Куда идти? Конечно, всё это было на уровне разговоров между собой, а не какие-то открытые выступления.
Командир полка Андрей Алексеевич Недилько был хороший, заслуженный человек, но по своей сути штатский, (хотя и числился кадровым военным и был призван в армию еще в 1932г. - О.Д). (Но) перед войной он работал директором школы. Недилько был сначала помкомполка по строевой части, а командовал полком гв.подполковник Ф.И.Синебрюков, но того в середине декабря 1943г.отстранили за выпивку и назначили комполка Недилько. Военное дело для Андрея Алексеевича, как сказать, требовало повышение квалификации. Не дружил с координатами и давал указания самого общего характера. Как помню, ни разу не отдал настоящего приказа, как положено по уставу. Или я слишком строг? Порядок движения, координация - всё это было на начальнике штаба и на командирах. Если радиосвязь при движении в колонне прерывалась, то командиры принимали самостоятельные решения. Карту он держит, например, верх ногами. - "Я что-то ничего здесь не разберу." - "Товарищ подполковник, вы карту переверните." Вот, к примеру, говорит. - "Ага, вот, Степановка (Белоруссия). Найдите на карте, где эта Степановка." - В этом углу или в этом. Нашли ему Степановку. - "В этой Степановке штаб немецкой дивизии. Они отходят. Надо его атаковать ночью. Взять документы и пленных."
Командир минометной роты И.Б., так получилось, был не шибко грамотен. Не знал, как из миномета стрелять, как его заряжают. Являлся до 52 ОМЦП старшиной-стрелком. Ранило его. После госпиталя стал вдруг младшим лейтенантом. Офицерам давали дополнительный паёк. Никто ничего не проверяет. Ему, как лейтенанту, дают минометную роту, а он, как баран, в миномётах, никакого образования. В 1946 г. его разоблачили. Биографии проверяли, и он сознался, что звание присвоил. Всех наград его лишили.
Замполитом полка был подполковник Леонов. Его тяжело ранило под Большой Белозёркой в 1943г.. Стал замполитом майор Павленко. Прекрасный человек и грамотный как офицер. Помню, при нём в октябре 1944 г. я вступил в партию, кандидатский штат был три месяца, но по-моему, не было его у меня. Стояли где-то в небольшой деревне. Квартиры все заняты штабами, остановились в коровнике, в сарае, с коровой. Лежим, тепло. Заходит Павленко. - Кто Сычев? - Я! - Пиши заявление в партию. - У меня бумаги нет, карандашей. - Я тебе дам. -Написал. - Завтра будем принимать тебя. - Пришел на собрание. И меня сразу приняли.
Первым начштабом полка являлся майор Николай Александрович Романов (1914-1943). 31 октября он был ранен в бедро, 7 ноября Романов скончался в госпитале. Его сменил Юрий Борисович Кожевников (1918-?)
(Про Крымскую операцию специальный рассказ http://samlib.ru/editors/d/dushin_o_w/rejdmotociklistowwdzhankojw44-om-om.shtml
https://youtu.be/xuMdKSLSKA8 )
После освобождения Крыма мотоциклетный полк был переведен в Белоруссию, 22 июня 1944г. мы были там, участвовали в операции Багратион. Под Бобруйском, Киселевичами был устроен немцам котёл, где-то 5000 их там было окружено. Их там сжимали, сжимали, сжимали, пока не уничтожили.
Едем в строю, враг отступает. Натыкаемся на немецкий арьергард, начинается перестрелка. Быстро спешиваемся в 150 метрах от позиций противника, идем в атаку. Врываемся в траншеи, вырытые в полный рост. С пистолетом в руке, с патроном в патроннике я бегу по траншее. За мной человек 10 наших солдат. Траншея поворачивает на 90 градусов. Я бегу и за поворотом лоб в лоб сталкиваюсь с немцем. У того автомат на груди. Он поворачивает автомат в мою сторону, но ему нужны доли секунды, чтобы навести на меня оружие и выстрелить. Я же уже держу пистолет на уровне его груди. Он в 2-3 метрах от меня. Не целясь, нажимаю на спусковой крючок. Немец падает на колени. Стреляю второй раз. Тут у меня у самого задрожали колени от нервного напряжения, короче, страха. Остальные немцы в панике бросились убегать по траншее и были тут же уничтожены нами. Одного раненого я взял в плен.
При переправе через Березину ( перед 1 июля 1944 г. -О.Д.) возникла задержка. Переправу (понтонную) немцы разбомбили, мост же обычный был раньше взорван. Возникла пробка. И мы там стоим. Приехал Жуков (координировал действия 1и 2 Белорусских фронтов). Танки надо переправлять! Командира саперного батальона снять! Под суд! А суд был в той ситуации у него был очень короткий. Забегали. Восстановили переправу. Батальон сапёрный 300 солдат, катер, понтонные запасные на берегу - всё было. Я видел Жукова и его скорую разборку с командирами с 50 метров и не пытался подойти ближе. Его боялись и уважали. Сверхтребовательный был.
Рота понесла большие потери в Белоруссии. Случилось это западнее Гродно (освобождено 16 июля 1944г.). Роте поставлена задача совершить рейд в Б.Степановку, где находился штаб дивизии. Немцы отступают. Сплошной линии фронта нет. Задача - использовать это. Двигаемся на мотоциклах - в населенные пункты не заходим, идем по бездорожью полевыми дорогами. Никаких команд, никакого освещения - полная маскировка. И вдруг один экипаж сваливается в канаву, и кто-то из солдат выругался так громко русским матом на водителя, что услышал полицейский патруль. Деревня в метрах ста была, мы её обходили по грядкам. Был то приказ - ни в коем случае по-русски не говорить. Полицейские сразу сообщили в комендатуру немцам, что русские пробираются в тыл, подозрительная колонна. Немцы быстро организовали засаду, осветили колонну и внезапно в упор начали расстреливать на полевой дороге. Мы потеряли под кинжальным огнем больше 100 человек.
Осталось в роте всего 17 человек. Я спасся чудом, так как ехал впереди - в третьем ряду. А немцы пропустили головные мотоциклы и по основной массе открыли огонь. Кто проскочил, свернули в кювет и по полю картофельному уходил, по его бороздам. Кто отстал, тот там погиб. Это была одна из самых больших потерь и трагедий за все мои 18 месяцев командования на фронте.
Пополнение пришло за одну ночь. Кто не мог сразу сесть за руль, тот садился в люльку или сзади водителя. А стрелять они должны были уже уметь. Пополнение шло в том числе за счет местных ребят на освобожденных территориях. Или брали ребят, умевших водить, из других рот, а стрелков отдавали взамен.
О зверствах фашистов. Мне вспоминается в связи с ними следующий случай. Гродненская область. 1944. Село Скидельское, западнее Гродно около 30 км. Нашей роте была поставлена задача выйти ночью к этому селу. Аналогичная задача - по захвату документов, пленения офицеров, лучше даже генерала, дезорганизации управления. Громить войска была не наша задача. В этом селе находился штаб немецкой дивизии. Он должен был эвакуироваться через сутки. Нам предстояло разгромить этот штаб. Ситуация была таковой, что немцы в целом отходили. Мы поехали ночью выполнять приказ,попали в засаду. В итоге не выполнили боевую задачу. Не смогли разгромить штаб дивизии.
К утру обошли село с северной стороны. Обнаружили,что немцев в селе уже нет. На площади - в центре села увидели жуткую картину: на виселицах шесть повешенных,в том числе 2 женщины. Фашисты написали на табличках, что казненные - это партизаны. Мы остановились на площади и около трупа одной женщины увидели какой-то свёрток прикрытый рогожкой. Открыли и увидели разрезанного пополам мальчика. Ножки и голова сложены вместе. Сидевшие около ближнего дома две женщины рассказали нам подробности. Немцы,когда уходят, для устрашения населения устраивают что-либо подобное: убивают, взрывают или сжигают. На этих очередных жертв немцам указали полицаи. Полицай указал и на одну женщину, муж которой был на фронте. Интересная, красивая женщина, он к ней хотел подкатить. Она отказала. Полицай сказал: Она партизанка! Всех этих людей собрались повесить на площади.
Фашисты собрали всех сельчан и приступили к казни. Крик, плач Когда стали вешать одну женщину, её мать, видя как на шею дочери накидывают петлю, потеряла сознание. Пятилетний сынишка вырвался из толпы сельчан и побежал к матери. Мальчик не добежал несколько шагов до матери. Фашист, а другого слова нет для него, выстрелил в ребёнка. Мальчик упал. Фашист подошёл к нему и несколькими очередями из автомата перерезал тело ребёнка пополам. Как известно, пуля входящая в тело, делает небольшую дырку, а на выходе из тела вырывает большой кусок мяса. Поэтому тело было словно разрезано без ножа. После ухода немцев сельчане сложили головку и ножки ребёнка вместе, положили рядом с матерью и прикрыли рогожкой.
Иван Будин сказал тогда: Первого попавшегося немца я не буду стрелять. Я перегрызу ему горло живому. Был девиз такой у нас - Не научившись ненавидеть противника - нельзя его победить. Мы научили ненавидеть фашистов, и мы их победили.
В Прибалтике, восточной Пруссии мы уже не вели крупных боёв, в атаку не ходили. На штурм Кёнигсберга были отправлены танки, самоходки, бронетранспортеры, пулемётная рота, артиллерия нашего полка. А мотоциклетные роты там уже в пехоту не спешивали, стали жалеть отборные части. Мы пребывали в полной готовности на случай прорыва фронта врага. Но необходимость в наших рейдах отпала.
В феврале 1945г. я стал капитаном. Вскоре 52 полк перевели в Бобруйск.
В апреле 1945г. наша часть (весь полк) приезжала из Бобруйска в Москву для участия в параде 1 мая 1945г. Кенигсберг пал 9-10 апреля, ждали взятия Берлина. 1 мая я проехал первый раз на мотоцикле по Красной площади.
День победы я встретил в карауле, был его начальником -в Бобруйске. Вдруг поднимается стрельба. Везде - Тр,тр,тр. Пулеметы бьют. Поднимаю караул в ружьё, всех поднимаю. Десант высадился или что. Нападение? Старшина бежит: Победа! Победа! Победа! И мы в карауле боевыми патронами начали стрелять (в воздух), что категорически запрещено. Неужели я приеду домой и увижу маму?! Обниму её. Вся исплакалась там. Я выжил! Выжил!
Одно из главных событий моей жизни это участие в параде Победы 1945 г. Подготовка к параду была ответственной и тяжелой. Из нашего полка поехало человек 200 в Москву. Григорий Егоров, начальник разведки Мадзигон, старлейт Цимбалист, командир первой роты Курасов, мои бойцы Иван Будин, Кирилл Басков. Ехали из Бобруйска, куда часть перевели после войны. Никакого эшелона специально на Москву нам не подавали. Поехали на товарнике, в котором были поставлены нары. Этот "переоборудованный" поезд железнодорожники называли 502-ой. Даже командир полка Недилько ехал на нем в Москву.
В Москве сборная часть мотоциклистов размещалась опять, как и перед 1 мая, на Соколе. Роте выдали новенькие отечественные мотоциклы. Проводились, как и в первый раз, ежедневно многоразовые тренировки. Особое внимание уделялось технике. Не дай Бог мотоцикл заглохнет на Красной площади. Понятное дело, тогда не сдобровать никому.
Шесть мотоциклов двигались в одном ряду. Чтобы сохранять стройность ряда при движении, протягивали обычную нитку между пламягасителями у пулеметов в люльках или ещё где руль, тормоз. Нельзя было её порвать. Порвал контрольную нитку - Вперёд выскочили или отстал. Всё - двойка. Начинай сначала. Все 6 мотоциклов были связаны одной ниточкой на тренировке равнения в строю. На площади нитку, конечно, сняли.
Целый месяц тренировались на ВДНХ по ночам, чтобы не мешать движению машин. Утром обратно возвращались на Сокол. День спим. Ездили от Сокола по Ленинградскому шоссе, к Белорусскому вокзалу и к ВДНХ. Ждали, что парад будет 1 июля, но сроки сдвинули.
За 2 дня до парада была Генеральная репетиция на площади.
В день парада 24 июня 1945г. с 12 ночи до 10 утра мы стояли там, где теперь памятник Юрию Долгорукому на ул. Горького. Потом продвинулись к центральному телеграфу. С ночи в строю контрразведчики работали. Проверяли - нет ли у кого в карманах патронов, если ли у кого пистолет, вдруг диверсию ещё совершит? Боевых патронов на параде не было. Были вынуты бойки из автоматов. Солидолом забиты все затворы, чтобы они не двигались. А у танков были застопорены башни. Танкист не мог повернуть башню с пушкой. Мы вместе находились (и тренировались) с танкистами в Танковом центре на Песчаной улице на Соколе.
Ехали сразу по 6 человек в ряд, командирского мотоцикла впереди не видел. Офицеры сидели в колясках. Сзади нашей небольшой колонны шли артиллеристы. Мне показалось, что Жуков с трибуны обращался с приветствием именно к ним: Товарищи! Он не говорил - артиллеристы, а наша колонна была небольшая (согласно отчету, в параде участвовало 169 мотоциклов - 507 человек - О.Д.) Однако Сталин на трибуне определенно показывал на мотоциклистов рукой Буденному. Мы предполагали, что он сказал Семену Михайловичу, - вот какие мобильные войска приходят на смену кавалерии.
Всё прошло великолепно. Триумф испытали. Только тогда поняли, какое большое событие произошло в нашей стране. В списке участников парада мы значимся как мотоциклетный полк М-72 (марка отечественного мотоцикла), командир подполковник Андрей Алексеевич Недилько.
И еще раз пришлось поучаствовать в параде на Красной площади, проехать на мотоцикле в столице - 7 ноября 1945г. Командовал полком тогда уже Спирин.
Полк после войны расформировали. Я служил 12 лет в мотоциклетном батальоне в Бресте. Помню, приезжал писатель Смирнов, собирал материалы по обороне крепости. В 1949г. нашли останки и документы лейтенанта Наганова в Тереспольской башне крепости. Затем был начальником строевой подготовки в военно-педагогическом институте в Хлебниково (под Москвой), наставником в Тамбовском суворовском училище.
литературно-историческая обработка, подготовка текста от первого лица Олег Душин
Артисты на войне
Аркадий Андреевич Сычев, командир роты 51 мотоциклетного полка глубой разведки, рассказывает
В мотоциклетный полк присылали разных людей. У меня в роте был и бывший уголовник Киютин. За 7, что ли, убийств он получил 51 год заключения, отсидел из них 17 лет. С 41 по 43 Киютин просился на фронт. Вышел приказ Сталина, который разрешал призывать рецидивистов. Его освободили и направили в армию, но не в штрафбат, он же не проштрафился. Взяли в разведчики - в мотоциклисты в 1943 году, - убивать, резать, колоть, чтобы рука не дрожала. Отлично воевал, орден получил красного знамени, дошел до конца войны,в 46 году увольнялся.
Об Александре много можно рассказывать. Как за хлебом ходили. Как интернационал пел.
Так вот ещё в Кубинке на формировании было раз. Солдату в землянке всегда оставляли питание, если он уходил в наряд или куда-то ещё. Возвращается в так землянку один солдат, его каша стоит,ждет, а хлеб из пайка кто-то взял и съел. Я думаю тогда: "Наверно он, Киютин взял! - Ну ка, иди сюда. Так сложилось, что у нас воруют." Он: "Что вы на меня думаете! Я - сука, чтобы взял пайку! Я - пайку! Я поймаю его. " - "Ну давай, лови."
Через неделю утром рано приходит ко мне старшина," - я ещё спал. - "Киютин просит вас подойти." Рота на зарядку строится. Все в одну шеренгу стоят. Киютин вора ищет. - Открой рот, открой рот. - А! Подходит к одному и как по уху ему дал. Тот сразу упал. - "Ну как поднимайся, сука. Открой хайло!" Тот открывает рот, а зубы его все в чернилах вымазаны. Киютин химическим карандашем хлеб подкрасил и оставил в землянке, а тот ночью его сожрал. С тех пор больше никто не воровал. А Киютин прославился средь средь нас.
В Кубинке же Киютина чуть не расстреляли. Он ушёл в самоволку и вернулся только утром, - на вечерней поверке его не было. Собралось человек 9 командиров в полковом штабе. Командир полка, замполит, особист Овсянников, командир роты, командир взвода.Мне пришлось его защищать как исполняющему обязанности командира роты. Мой комроты Бедняк не прибыл тогда ещё. - Командир роты, как считаешь, расстреливать его или нет? - Можно было расстреливать тогда без суда - прямо перед полком. Я говорю: "Ну что мы его расстреляем. Толку что?" - "Командир взвода Воротников, вы как?" - "Ротный сказал, я поддерживаю." Замполит Леонов: "Ну что мы его расстреляем". Овсянников кипятится: "Расстрелять, расстрелять только! Чтобы не повадно было никому ходить туда-сюда!" Дисциплина, порядок, конечно, нужны. А Киютин тут же сидит на совещании, слушает как его судьбу решают, кряхтит. Он единственно что сказал и очень выразительно: "Товарищ командир, я 17 лет просидел в тюрьме. Мне баба нужна, Баба! Баба! " Он, значит, ходил к женщине, ночевал у неё. Солдаток много было. Двери ей подремонтировал. Она ему сала кусок даже дала. 50 граммов в роту тогда принёс. Командир полка говорит: "Ладно." Помиловали мужика . Дали гауптвахту, а что ему она, он 17 лет уж сидел!
Только уже в роте он отказался идти на гауптвахту. Взяло ретивое. - "Не пойду, товарищ командир и всё." Я тогда приказал расстелить плащ-палатку. Приказал ему лечь на неё. Он лёг. 4 солдата его вынесли из землянки как короля. А он на выходе "Интернационал" запел: Вставай проклятьем заклеймённый! Ещё тот король
Когда ехали на фронт, Киютин ещё раз отличился. Было голодно довольно. На станции Георгиу Деж в Воронежской области он отправился с товарищем промышлять консервы. Заприметил один состав. Приволокли оттуда ящик, а там не консервы, а телефонные изоляторы. А они часового сняли, оружие отобрали, вскрыли вагон. Под колесами 12 составов тащили этот ящик в роту. У часового Киютин отобрал автомат, разрядил его. Сказал ему: "На, держи свой автомат. Охраняй нас! Только пикнешь, - видишь, сука, у нас нож есть, зарежем." У каждого нашего на ремне висел нож. - Аааа, моя, твоя, а давай, чего уж там. Тащили, тащили. 7 потов сошло, 64 килограмма ящик. Открыли, а там вместо консервов, чашечки телефонных изоляторов. Это был вагон средств связи. Что делать. Выкинуть пришлось ящик.
Как он теленка утащил с нейтральной полосы в Большом Токмаке, запомнилось. Готовились к наступлению мы на этот Токмак на Днепре. В 5-6 км немцы от него оборону заняли. Мы наступали неудачно. Вернулись на исходную позицию. А на нейтральной полосе теленок ходит между немцами и нашими. Как он ухитрился туда попасть! Киютин залез на нейтралку тогда, увел этого теленка. Запороли, съели животное. Особист Овсянников узнал об этом и раздухарился - "Что это у вас мародёрством занимаются". Киютин:" Я! Я! теленка привёл." Овсянников его забрал, повел на расстрел. Замполит подполковник Леонов говорит: "Отвяжись от него, человек на фронте, он завтра в бой, пулю получит, может. " Ну мы убьем его сейчас, бросим в овраг. Ну и что? Немцы этого хотят, чтобы мы больше своих убивали. Что нам пользу им делать? Особист же петушится - так не положено, - у него свои резоны.