Звали его Григорий Гаврилович. Был он в возрасте, который называют зрелым. Был он образован - техникум закончил. Работал в технологическом бюро завода. Пользовался уважением. Пользовался и доверием, но каким-то настороженным со стороны своих сослуживцев.
Был он всегда молчалив. В разговорах не участвовал. Мнения своего не высказывал. А если и присутствовал рядом, то глядел на беседующих иcподлобья. Однако мнение у него всегда существовало. И основополагающим было то, чего он всегда придерживался:
- Молчи, за умного сойдёшь!
Всё у человека было.
Была комната в коммунальной квартире, но самая большая - 20 квадратных метров. Была дача в Кавголово построенная своими руками. Была у него и семья, но, правда, уже не первая.
Пасынка своего (сына второй жены от первого брака) он приучал к труду.
- Трудись. Всегда трудись. Люди увидят и уважать тебя будут.
Своего сына (совместного со второй женой) он хвалил. Хвалил даже тогда, когда и хвалить было не за что.
Жена обращалась к мужу всегда по имени и отчеству - Григорий Гаврилович.
Шли годы. Григорий Гаврилович, поддавшись уговорам соседа, продал половину участка своей дачи.
Жил-был человек.
Звали его Иван Алексеевич. Был он в возрасте, который называют зрелым. Был он образован - институт закончил. Работал Иван Алексеевич начальником Мостоотряда-19. Рабочий коллектив Мостоотряда составляли, в основном, люди освободившиеся из мест заключения и те, кому было не прописаться вблизи Ленинграда. Все они были "лимитчиками".
На работе Иван Алексеевич пользовался непререкаемым авторитетом. Даже среди своих коллег управленцев.
Был Иван Алексеевич всегда криклив.
Во всех разговорах принимал участие. Причём начинать и заканчивать разговор, было только его правом. На своих собеседников смотрел, высоко подняв голову. И ничьё мнение его не интересовало. Достаточно было одного мнения - его.
Всё у Ивана Алексеевича было.
И семья, и квартира отдельная, и машина "Жигули". Не было только дачи.
Жили-были два соседа по даче.
Оба трудяги. С утра и до вечера что-то копали, сажали, убирали... Стучали молотками, что-то куда-то прибивая...
Иногда на крыльцо соседнего дома выходила женщина в спортивном трико и громогласно, так что слышно было на всю округу, кричала:
- Ванька, воды принеси... Ванька, помойку вынеси... Ванька, куда ты пропал? Марш домой!
Когда жёны на дачу не ездили, соседи встречались за обеденным столом. И всегда у Григория Гавриловича, и всегда выпивали. За столом велись всяческие разговоры. Если о посадках на участке - то говорил Григорий Гаврилович. Если о делах государственных, партийных - то говорил Иван Алексеевич.
Через год Григорий Гаврилович получил однокомнатную квартиру. Должность мастера погрузо-разгрузочных работ в Мостоотряде-19. И по пятницам, сразу после обеда, спешил на дачу. Здесь он подметал дорожки около дома Ивана Алексеевича. Скашивал выросшую за неделю траву. Носил воду из колодца в дом и рубленую баню. Намывал полоки. Топил, проветривал, вывешивал веники в парилке. Ставил в холодильник квас, пиво, водочку с не понятным иностранным названием. И никогда не забывал нарвать цветов в вазу стоящую в предбаннике.
Когда приходила зима, то Григорий Гаврилович откапывал тропинки вокруг дома и к дому, топил печь на кухне и в зале. И быстренько-быстренько к себе, дабы сготовить горячий ужин к приезду хозяина.
Живёт и поныне человек.
К тому времени он достиг уже зрелого возраста. Закончил институт. Женился. Обзавёлся детьми. Приобрёл машину.
Как-то, в выходной день, он, всей ватагой, решил навестить родителей на даче.
Сели в машину и приехали. То-то рада была мать приезду сына, невестки, внучат. Встречая, изволновалась вся, не зная, куда усадить долгожданных гостей. Только Григорий Гаврилович стоял поодаль и, глядя исподлобья, молчал.
На крыльцо соседского дома вышла тучная женщина в спортивном трико и громогласно закричала призывным голосом:
- Гришка! Гришка...
На голос хозяйки, откуда-то из-за кустов смородины, с радостным визгом, выскочила спаниэлька, смешно подпрыгивая ушами.