Аннотация: ещё одна попытка совместного творчества
Без любви человек превращается в живую гробницу,
от него остаётся лишь оболочка того, чем он был прежде.
(Перси Биши Шелли)
Из заключения патологоанатома судмедэкспертизы:
При обследовании трупа человека, на вид тридцать пять - сорок лет, признаков
насильственной смерти не обнаружено.
Смерть наступила в результате огнестрельного ранения несовместимого с жизнью.
При вскрытии места ранения была обнаружена серебряная пуля пробившая мышцы
предсердия...
*******************************
Проследовав по подъездной аллее через ухоженный сосновый бор, ограждённый со всех сторон высоким двухметровым металлопрофильным забором, новенький серебристый "форд" остановился у парадного входа, спрятавшегося среди сосен шикарного трёхэтажного особняка.
Вечерело. В воздухе пахло жимолостью и хвоей. Багряные отблески выглядывавшего из-за деревьев закатного солнца пронизывали чистое небо кровавыми прожилками.
Леонид вышел из машины и направился к дому. Он был в дорогом костюме Diamond Chip, который дополнялся блестящих лакированных туфлях из крокодиловой кожи. Навстречу ему вышел Владимир. На его тщательно выбритом с болезненно заострёнными чертами лице сияла улыбка. Они по-приятельски поздоровались и вместе пошли в дом. От Владимира разило перегаром, он был изрядно пьян, в руке у него была начатая бутылка кубинского рома. Леонид сразу обратил на это внимание.
- Как я рад, что ты нашёл время заехать ко мне. Мы уже так давно с тобой не виделись,- сказал Владимир Леониду слегка заплетающимся языком, обняв при этом его свободной рукой за плечи.
Тем временем они вошли в дом. В гостиной был откровенный бардак. Небрежно расшвыривая ногами в стороны валявшиеся на полу вещи, Владимир прошёл через гостиную и рухнул в мягкий глубокий диван.
- Заходи, не стесняйся, чувствуй себя, как дома,- пригласил друга и отхлебнул из бутылки.
- Не понял. Что здесь было - ураган или землетрясение?- спросил Леонид, удивлённо оглядывая помещение.
- Ты об этом?- глупо улыбнулся Владимир.- Извини. Небольшой беспорядок. Творческая обстановка. Не обращай внимания. Когда я нервничаю, у меня всегда всё вверх тормашками летит.
- И часто ты нервничаешь?- пройдя через гостиную и присев рядом , спросил Леонид.
- Бывает в последнее время,- снова отхлебнув из бутылки рома, задумчиво сказал Владимир.
- Всё с Никой ругаешься?
- Угу,- промычал Владимир.
- Что же на этот раз?
- Как и всегда.
- Опять к кому-то приревновал?
- Угу,- снова промычал Владимир.- И, ведь, понимаю, что всё это чушь, и ничего с собой поделать не могу. В меня словно бес вселяется. Я же её люблю до одурения, поэтому и ревную к каждому столбу.
- А где она?
- Забрала детей и уехала к маме. Я её выгнал.
- Ну и дурак.
- Знаю, что дурак. Завтра ноги целовать ей буду и умолять вернуться.
- Другая, на её месте, давно бы уже тебя бросила.
- Я и сам удивляюсь, как она меня до сих пор терпит.
- Потому что любит тебя и жалеет, а ты, дурья голова, не ценишь этого. Когда-нибудь и её терпению придёт конец. Потом никакие обещания и уговоры не помогут.
- Если она меня бросит, я этого не переживу. Что мне делать?- совсем раскис Владимир.- Я уже себя начинаю бояться. Порой до умопомрачения доходит. В таком состоянии, на что угодно способен.
- Нужно держать себя в руках.
- Легко сказать.
- Тогда обратись к врачу.
- Думаешь, я псих? Думаешь, у меня крышу сорвало?
- А со священником не пробовал беседовать? Может, тебе на вычитку съездить? Хочешь, давай вместе поедем.
- Не поможет. Ездил уже.
- Тогда не знаю, что посоветовать,- призадумался Леонид.
- Мне страшно. Видел бы ты меня во время припадков. Но самое ужасное начинается потом. Я, ведь, уже три раза стрелялся.
- Как стрелялся?- не понял Леонид.
- Обыкновенно, из револьвера. Играл когда-нибудь в "русскую рулетку"? Сейчас покажу, как это делается.
Владимир поставил бутылку на пол и перегнулся через спинку дивана. Когда он принял прежнее положение, в его руке был огромный никелированный шестизарядный Магнум 38-го калибра. Нажав большим пальцем на еле заметную защёлку, он откинул барабан влево. И тут же картинным жестом, резко взмахнув револьвером, вернул барабан на место.
От неожиданности Леонид на какую-то долю секунды застыл в оцепенении. Воспользовавшись этим, Владимир с силой провёл револьвером по предплечью, раскручивая барабан. Когда барабан остановился, он взвёл курок, направил револьвер себе в сердце и нажал на спусковой крючок.
Приготовившись к выстрелу, они оба зажмурились. Но выстрела не последовало. Раздался громкий металлический щелчок удара курка о боёк.
Первым пришёл в себя Владимир.
- Опять не судьба,- радостно заорал он не своим голосом.- По этому случаю стоит выпить.
Веселился он, как ребёнок.
Его веселье больше было похоже на депрессивную истерию. Быстрота и ловкость, с которыми он проделал всё это, красноречиво свидетельствовали о том, что делалось это уже ни раз. Леониду стало жалко друга.
Владимир пододвинул к дивану журнальный столик, под стеклянной столешницей которого находился небольшой бар, битком набитый спиртным.
- Что будем пить? Ром, абсент, джин, виски?- не переставая веселиться, поинтересовался Владимир.
- Давай что-нибудь полегче,- запротестовал Леонид. - Мне ещё назад ехать.
- Может, чинзано или граппу?
- Лучше чинзано.
- Отлично,- согласился Владимир.- Как в старые добрые времена.
Он положил револьвер на столик, достал из бара два чистых фужера, бутылку чинзано .
- За судьбу, - предложил он, поднимая свой фужер.- Не смотря ни на что, я счастлив и доволен своей судьбой. У меня есть Ника, у меня есть Алинка и Никита, у меня есть ты, я вас всех люблю, вы самое дорогое, что у меня есть.
Выпив, Владимир снова взял револьвер и по-ковбойски демонстративно стал крутить им на пальце, время от времени имитируя выстрелы по воображаемым целям.
- Откуда у тебя эта игрушка?- поинтересовался Леонид.
- Купил в оружейной лавке на Карл-Йохансгате,- ответил тот, продолжая дурачиться с револьвером.
- Зачем он тебе?
Владимир перестал дурачиться и изменившись в лице призадумался.
- Чтобы свести с жизнью счёты,- после некоторой паузы угрюмо произнёс он.- Я не могу больше так. Я уже на пределе. Жизнь стала невыносимой. Устал от этих постоянных скандалов и ссор. Всем, кого я люблю, от моей любви только хуже. Когда-нибудь я положу этому край.
- Глупо.
- А другого выхода нет.
- Выход есть всегда.
- Этот самый надёжный выход,- сказал Владимир, потрясая револьвером.
Он снова нажал большим пальцем на чуть заметную защёлку и откинул барабан. Затем, наклонив револьвер стволом вверх, ещё раз потряс им. Из барабана на стеклянную поверхность столешницы выпал один единственный патрон с небольшой закраиной на титановой гильзе и сверкающей пулей со сферической головкой.
Он взял со стола патрон и протянул его Леониду.
- Смотри. Видишь? Пуля серебряная, 925-ая проба, под заказ сделали. Обрати внимание на насечку в виде православного креста. Я патрон в церкви святил, чтобы заодно и того гада, который внутри меня сидит, хорошенько припечатать.
Держа патрон большим и указательным пальцами, Леонид поднёс его к самым глазам и, медленно поворачивая туда-сюда, стал внимательно рассматривать его.
Зазвонил телефон. Владимир встал с дивана и подошёл аппарату.
- Ника, это ты?- напряжённо произнёс он в трубку.
- Ты меня слышишь?..
- Прости меня дурака. Опять бес попутал. Что мне сделать, чтобы ты мне поверила?..
- Хочешь, я себе палец отрежу?..
- Возвращайся. Я без тебя не смогу. Сдохну, как собака, под забором. Или вены вскрою. Или повешусь в туалете на галстуке...
- Любимая, прости, если сможешь. Я себя и сам ненавижу...
- Я за тобой сейчас приеду...
- Почему? Ты не обманываешь? Хорошо...
- Как там Алинка с Никитой? Я их не сильно напугал?..
- А знаешь, кто к нам заехал? - Лёнька...
- Нет, я не пьяный. Выпили по фужеру чинзано и всё...
- Как скажешь, любимая. Больше не повторится. Обещаю. Вот увидишь...
- Ладно, постараюсь.
- Целýю, целýю, целýю, целýю.
Владимир положил трубку и вернулся к Леониду.
- Она меня простила, - радостно заорал он.- Так, где револьвер? Ага, вот он.- Владимир схватил с журнального столика револьвер и, перегнувшись через спинку дивана, поспешно спрятал его.- Об этом никому ни слова. Понял? Отлично!- всплеснул он ладонями.- Давай выпьем. Ника меня простила. Завтра утром вместе с детьми приедет домой.
Владимир взял бутылку и стал наливать чинзано в фужеры. Леонид накрыл свой фужер ладонью.
- Я всё. На сегодня хватит. Мне ещё назад возвращаться,- категорически заявил он.
- Не понял? Как хватит? Ты надо мной издеваешься?- возмутился Владимир.- Что с тобой будет от двух фужеров чинзано?
Леонид уступил. После второго фужера ему стало жарко, и он снял пиджак. Когда допили бутылку и откупорили следующую, Леонид понял, что никуда он уже сегодня не поедет.
- Слушай, Лёнька,- словно угадывая его мысли, еле ворочая языком, произнёс Владимир.- Куда тебе уже ехать. Оставайся у меня. Ложись, где хочешь. Хоть здесь, хоть в комнате для гостей.
Леонид согласился. Допив вторую бутылку, они вышли на террасу и закурили сигары. Настроение у Владимира было приподнятое. Не осталось и следа от былой депрессии.
Когда они вернулись в дом, Владимир набросился на Леонида сзади и повалил его на пол. Завязалась борьба. Крепко сжав друг друга в стальных объятиях, они катались, сопя, по холодному кафельному полу, стремясь уложить противника на лопатки. Борьба длилась недолго и закончилась безрезультатно. Никто не одержал верх. Обессилев, они практически одновременно ослабили объятия и прекратили борьбу. Ещё некоторое время, тяжело дыша, они лежали на полу.
- А ты, я вижу, всё так же крепок,- радостно заметил Владимир, поднимаясь с пола и садясь на диван, достал из бара третью бутылку чинзано.
- Ты тоже в отличной форме,- радостно заметил Леонид, садясь рядом.
- Ничего, когда-нибудь я тебя одолею.
- Кишка тонка.
Леонид снял рубашку и продемонстрировал свои богатырские мускулы. Владимир следом проделал то же самое. Довольные собой они громко расхохотались и весело пожали друг другу руки.
После третьей бутылки у Леонида всё поплыло перед глазами, и он провалился в чёрную пропасть. Утром проснулся от чудовищной головной боли - голова трещала и раскалывалась. Он лежал в гостиной на диване в брюках и туфлях. Рядом лежал Владимир. Леонид встал с дивана. К горлу подкатила мучительная волна тошноты. Еле удержавшись, добежал до туалета.
Когда привёл себя в порядок, Владимир всё ещё спал. Леонид не стал его будить. Аккуратно переступая через следы вчерашнего побоища, он пересёк гостиную и вышел из дома. Воздух был прохладным, свежий. Пахло жимолостью, хвоей. Над соснами висел огромный диск восходящего солнца. Сев в новенький серебристый "форд" Леонид завёл двигатель и покатил по аллее на выезд.
В тот день Вероника проснулась рано. Всю ночь ей плохо спалось, снились какие-то кошмары. К восьми, когда все встали, она приготовила завтрак. Покормила детей, выпила с мамой по чашке кофе и начала собираться в дорогу. Мама помогла ей одеть детей и вышла провести их на улицу. Перед выходом Вероника позвонила Владимиру, чтобы предупредить его, что они уже едут.
Спросонок, с трудом шевеля мозгами и отёкшими от перепоя конечностями, Владимир стал торопливо наводить в доме порядок, спеша успеть к возвращению жены и детей.
Усадив на заднее сидение детей, попрощавшись с мамой, Вероника села за руль своего новенького, сверкающего глянцем, салатного "ситроена" и, взвизгнув зажиганием, покатила по Киркегате в сторону Трондхеймсвэйен. Когда Осло осталось за спиной, она с силой нажала на педаль газа, набирая обороты и скорость.
Леонид опаздывал. Борясь с тошнотой, нервно поглядывая на часы, он гнал по трассе на пределе возможностей автомобиля. Гладкая, как стекло, влажная от утренней росы трасса сверкала в лучах восходящего солнца и слепила. Перед самым въездом в Осло трасса круто поворачивала влево и делала петлю. Не успев сбросить скорость машину вышвырнуло на встречную полосу, прямо на мчащийся новенький, сверкающий глянцем, салатный "ситроен".
**************************
Ясный погожий июльский день клонился к вечеру. На берегу пруда сидел человек лет тридцати пяти, сорока. Рядом сидела любимая женщина. Чуть в стороне, у самой воды, играли их дети. Женщина сорвала травинку и наматывала стебелёк на указательный палец. Откуда-то издалека донеслись глухие раскаты грома.
- Будет дождь,- оценивающе посмотрев на небо, сказал Владимир.
- Я люблю дождь,- сказала Вероника, отбросив надоевшую травинку.
- А я люблю тебя и Алинку с Никитой.
- Я тебя тоже люблю,- подумав, сказала Вероника.- Но порой ты бываешь невыносимым.
- Я исправлюсь. Только не бросайте меня. Иначе мне конец.
- Всему рано или поздно приходит конец,- равнодушно произнесла Вероника.
- Не говори так. Это жестоко и неправильно.
- Увы, это неизбежно. И ничего тут не поделаешь.
- Я против этого. Слышишь, против этого,- протестуя, с раздражением заорал Владимир.
Его нашли через несколько дней. Он лежал на берегу пруда, неподалёку от ихнего дома, с простреленной грудью. Рядом в траве валялся револьвер с титановой гильзой в барабане.