Аннотация: Дети вырастают и уходят, а мы остаёмся.
Дай руку, сын, на счастье мне...
Мне думается, что каждый из отцов помнит всё о сыне с малых лет и до времени текущего. По крайней мере - со мной так.
Помню тебя несмышлёнышем. Ты только научился лепетать и, качаясь как новоиспечённый Буратино, переставлять ножки, держась за мамин палец. Тебе было тогда не до меня. Мама была для тебя всем, а на меня даже внимания не обращал. Всякий раз, когда я брал тебя на руки, ты сопротивлялся и с хныканьем тянул ручонки к единственной на свете. Некоторое чувство ревности посещало меня тогда, но, что-то подсказывало мне: - Ещё не вечер.
Так оно и произошло.
Мама утомлялась с тобой за неделю. Поэтому, лишь только наступал выходной день, тебя красиво одевали, и мы уходили путешествовать по интересным местам. Брали с собой кормёжку: чай в термосе, бутерброды... Садились в трамвай и уезжали в зоопарк, или в ЦПКиО где всегда было множество ребятни, или в музей. И всю дорогу я старался обратить твоё внимание на всё окружающее нас, мелькавшее за окном. Мы разговаривали с тобой обо всё. Правда, по большей части говорил я, а ты слушал. Слушал внимательно, с интересом, иногда переспрашивая о непонятном. Так завязалась наша дружба.
Мы выходили с тобой из транспорта и шли навстречу неизведанному, никогда ранее тобой невиданному. Сколько же восхищённой заинтересованности было в твоём лице! Ты таращил глазёнки на открывающийся мир и с жадностью внимал моим рассказам. Сегодня я и сам удивляюсь, откуда у меня брались ответы на твои вопросы в том диапазоне, который тебя интересовал. В то время я знал только одно, что рассказы мои должны были быть максимально правдивы. Чтобы ни в коей мере в тебе не укоренилась информация недостоверная. Пускай она будет не полная, со временем ты сам додумаешь весь её объём, но мысли твои должны работать всегда в правильном направлении.
И всякий раз, когда мы отправлялись с тобой в путешествия, мы шли "рука в руке". Именно через твою ладошку я чувствовал то доверие, которое ты ко мне испытывал. Я был счастлив этим. Счастлив тем, что ты никогда не просился "на ручки". Не хныкал, что устал... Но самое главное, о чём я сегодня вспоминаю с благоговением - ты не просился к маме. Мы были единым целым - ты и я. И нам никого было не надо.
Передо мной лежит вырезка из газеты с заметкой "Мамины руки". Автор Мария Лащева. И анонс под фотографией миловидной женщины лет тридцати с небольшим: "О приметах взросления малышей".
Вот что пишет журналист со всем откровением:
- "А на прошлой неделе произошло вот что. Со средним сыном мы шли по дороге, и я машинально взяла его за руку. Он тут же скакнул молодым оленем в сторону, воровато оглянулся: не видит ли кто знакомый? И даже с укоризной сказал, типа: "Ну, мама, ты вообще!" И я заревела прямо посреди оживлённой улицы."
Печальное происшествие если вдуматься. Значит, кончился период доверия к ближнему? Значит, пропала необходимость в ощущении родства, душевной близости? Значит, мама больше не нужна?.. Хотел бы я посмотреть на этого сына в минуты разочарования в своих идеалах. Когда тяжкий ком наваливается на душу и вокруг только одиночество.
Тому прошло почти двадцать лет. "Волею судеб" ты оказался в чужой стране, чужом городе, среди чужих людей. Мы шли с тобой по одной из центральных улиц и разговаривали о будущности, которую надо было создать. Мы шли как два давнишних друга, души которых были наполнены доверием друг к другу. Шли и держались за руки. И я, через твою ладонь, чувствовал твоё ко мне доверие. И был счастлив этим.
Прошли годы. Будущность, о которой мы когда-то говорили, была тобой построена. Мы шли по одной из центральных улиц города некогда бывшим для тебя чужим. Но на моё желание прикоснуться к твоей ладони последовал недоумённый взгляд. И стало понятным, что я тебе уже без надобности. Мне бы возрадоваться, но такая сумрачность навалилась на сознание, что я почувствовал себя одиноким.
Сегодня, в какой-то мере, меня интересует вопрос: - А хватит ли у тебя решимости взять меня за руку при прощании. Когда я уже ничем не смогу тебе помочь. И тешу себя мыслью, что никогда не узнаю об этом. Не узнаю потому, что ты, за делами, опоздаешь это сделать.
И всё-таки я остаюсь счастливым. Память о нашей, некогда, дружбе делает меня таковым.