Давным-давно, когда мне было... Не всё ли равно сколько мне было? Я тогда впервые приехал в Кфар-Саббу, который меня поразил своей необычностью как город.
В этом городе, волею судеб, оказался мой сын, которому жуть как не хотелось отстаивать "конституционный порядок" в братской Ичкерии.
Приехал, прошёл, как и многие, через Ульпан Алеф и перед ним открылись "все дороги, все пути" совершенно незнакомой страны. Вот тогда он и снял своё первое жилище на самой последней из улиц города. Именовалась эта улица Шо́лем-Але́йхем.
Она и сейчас так зовётся. Это вам не в России, где чехарда с топонимикой.
Сегодня, когда сын проживает в фешенебельной (по российским меркам) четырёх комнатной квартире, с двумя туалетами, кладовкой и кухней-студией, он не вспоминает о "начале трудного пути". Он давно стал человеком, который живёт завтрашним днём.
- Возвращаться в прожитое, равносильно бегу на месте, - сказал сын, когда я попросил его съездить на улицу Шо́лем-Але́йхем.
И всё-таки он уступил моей просьбе.
Припарковав машину у давно не стриженного зелёного забора, перед нами предстала избушка в которой, полулёжа в шезлонге на террасе, я наслаждался тишиной и покоем.
Сегодня она мало изменилась. Если только постарела чуть-чуть. Краска обветшала, тропинка заросла... И газон вокруг избушки неухоженный. В наше время(!) повсеместно цветы росли, будущей невесткой посаженные.
От всех цветов только куст один остался
А раньше они сплошняком вдоль соседского забора росли. И каждый вечер, будучи на террасе, чаёвничали, наслаждаясь ароматом Datúra stramónium. А проще говоря - Дурманом.
Впрочем цветы полностью соответствовали своему названию
На фронтоне, как и прежде, сидят произведения "искусства" местного скульптора,
с которым мне так и не удалось подружиться. Это он "натравил" на меня полицию в прошлый мой приезд в Израиль. Что-то ему во мне не понравилось. Хотя на араба я совсем не похож.
Чем-то знакомая кошка вышла навстречу.
Помнится такого окраса Мерзлька была, но это не она. Кошки так долго не живут. Скорее всего это кто-то из потомков той, которая мурлыкала у нас на коленях.
- Пойдём отсюда, - тронув меня за плечо сказал сын. - Не люблю я сцен душещипальных. Жить надо будущим. Оглядываться назад нет времени.
Пришлось подчиниться и, сделав последний щелчок фотоаппаратом,