Дворников Вадим Александрович : другие произведения.

Зона-4

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    не окончено


0x08 graphic

Вадим Дворников

   Зона 4
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   02.06.2005 г.

Зона-4

ГЛАВА 1

"ДНЕВНИК"

  
  
  
   Я пишу эти строки в одной из немногих в нашей стране закрытых психиатрических лечебниц в отдаленности от больших городов с их шумными людными барами, клубами, дискотеками, интернет-кафе, кинотеатрами и прочими атрибутами современной цивилизации.
   Там, где я сейчас нахожусь, по решению суда содержатся самые отъявленные маньяки, убийцы и извращенцы на принудительном лечении.
   Многие по другую сторону считают меня таким же, но я до сих пор отношусь к ним с презрением, потому как они действительно больные люди, к коим я себя не отношу.
   Они там наверху решили, что я должен провести здесь всю свою оставшуюся жизнь, жизнь за решеткой, словно загнанный в ловушку зверь, пока меня не убьют их чертовы лекарства, которые заставляют принимать пачками, либо до тех пор, пока я сам не найду какой-нибудь способ уйти из этого мира.
   Я уже нашел тысячу разных изощренных способов, и вскрыть вены - самый простой и безобидный из них. Но, видимо, моя природная тяга к жизни встала непреодолимым барьером перед желанием покончить с собой, а возможно, что это просто страх смерти, потому как я не знаю, что меня ждет по другую сторону и бегу от этой неизвестности.
   Каждый раз, когда я хотел сделать "это", что-то останавливало меня, не давая завершить задуманное до конца. Каждый раз в последнюю секунду я пытался найти хоть какой-нибудь смысл дальнейшего существования, и всегда находились какие-то цели. Я выдумывал их для себя, выдумывал до тех пор, пока мне это не надоело.
   Я...
   Единственной причиной, почему я еще до сих пор жив, стали мои записи о том, почему я оказался в данном заведении, дневник, который я веду каждый божий день в своей "клетке".
   Я держусь за это место, точнее я вынужден держаться за это место, ведь выбор мой невелик - либо "психушка", либо тюрьма для "смертников". Таким стал итог моей недолгой тридцатилетней жизни...
   Мне разрешили писать, это главное. Кроме врача Касперской Ирины Васильевны мне и поговорить не с кем, да и то, на плановом приеме, где на меня смотрят как на неизлечимого психопата-убийцу.
   Она хороший врач, пожилая, волосы с сединой, напоминает мне мою бабушку, когда я был еще совсем маленьким. На лице ее всегда можно увидеть спокойный изучающий заинтересованный добродушный взгляд, который, как мне иногда кажется, словно тысячи невидимых иголок пронзает мою голову, и ковыряет в моих извилинах, затем, чудным образом, превращает иглы в теплые волны, своими приливами успокаивающими мое сознание.
   Возможно, она меня и понимает, понимает, почему я здесь. Теперь это моя церковь, где я исповедаюсь, а Касперская - мой пастырь.
   С постояльцами этого заведения общаться лицом к лицу строго настрого запрещено, да и просто физически невозможно.
   Нас содержат по одному, питаемся раздельно под присмотром охраны. При малейшем непослушании нас избивают дубинками, либо используют электрошок. Я сразу понял, что смирение здесь самое главное и даст мне рано или поздно хоть какие-нибудь небольшие привилегии.
   И я оказался прав, потому как у меня есть ручка и бумага, а это уже много. Вообще я слыву здесь тихоней, и не нарываюсь на неприятности.
   На прошлой неделе один из заключенных выкинул тарелку с горячим обедом на охранника. Даже не знаю, как ему это удалось. Он содержался в соседней камере. Поселили его туда через несколько дней после моего прибытия в этот сумасшедший балаган.
   Всех обстоятельств произошедшего с ним несчастья я до сих пор не знаю, но его надрывные сумасшедшие крики и стоны раздавались на протяжении как минимум нескольких часов по всей лечебнице, заставляя меня затыкать руками уши, потому как вытерпеть это было просто невозможно. Я знаю, как может кричать человек от боли, но это было явно что-то из ряда вон выходящее.
   Ночью я "наслаждался" его стенаниями, из-за которых долго не мог уснуть. Единственное, что мне удалось узнать про его личность, что он изнасиловал и убил свою мать, потом зарубил топором свою шестилетнюю сестру...
   Придурок...
   Били за его выходку с обедом несколько дней. Били нещадно. Потом он просто исчез...
   Возможно, что его перевели в другое место, но лично я склонен думать, что его уже просто нет в живых. У нас вообще очень странное заведение...
   Но об этом потом....
   Наша жизнь здесь ничего не стоит, потому что здесь за людей никого не считают.
   Мы - отродье, ублюдки, как любит нас называть один из охранников, щедро добавляя, как правило, к своим словам несколько ударов резиновой дубинкой.
   Мне, честно говоря, жаль таких людей, если их еще можно так назвать. В чем смысл его никчемной жизни? Бить и унижать? Он сам должен быть с нами в одном ряду. Чем он от нас отличается...? Да ничем! Сволочь сволочью.
   Я прекрасно знаю, что мне возможно больше никогда не придется просто поговорить с нормальным человеком, который будет ко мне относиться как к равному. Это для меня самая ужасная кара и мой непомерно тяжелый камень, который суждено нести на своем горбу до скончания моих дней.
   Может люди в чем-то и правы, но, я склонен считать, что я на праведном пути и являюсь только началом, предвестником революции, и за мной пойдут другие, потому как пища для нас всегда будет.
   Пищи много... Хватит на всех. Она свежая, сочная, аппетитная, она доступна для каждого, она сама только и ждет чтобы ее употребили...
   Еще ее можно украсить зеленью, но пробовать нужно медленно, кулинария здесь должна учитывать все тонкости исходного материала. Лично я люблю мясо с кровью.
   Много крови...
   Я верю, что вместе с кровью можно впитать душу неправедной суки и излечить ее.
   Пьянящий экстаз от вкуса молодой грешной плоти...
   Ни с чем не сравнимое наслаждение...
   Мы это заслужили, потому что все они - ...
   ...Стервы.
  
  

Запись N1

  
  
   Родился я в 1975 году в городе Х, что в Х области. Город называют портом пяти морей, стоящим на реке Х, зимой не судоходной, но в остальное время являющейся одним из основных узлов на пути из Волги в Балтийское море.
   Отец ушел от нас, когда мне было 13 лет.
   Он был военным, закончил один из факультетов местного военного училища.
   Мать получала образование в педагогическом институте на филфаке и одновременно училась в музыкальном училище.
   Мы много ездили по всей стране, тогда еще называвшейся великим Советским Союзом.
   Я поменял несколько школ...
   Встречали везде по-разному. Я никогда не был лидером, но, и никогда не стоял в конце.
   Характер спокойный, даже слишком. Я никогда не взрывался, мог проглотить обиду, но, затем ударял со спины в самый неожиданный для обидчика момент так, что впоследствии, повода для обид у меня, как правило, больше не возникало.
   Терпеливое ожидание, прицеливание, неожиданная атака - таковой была и будет моя стратегия.
   Я никогда не был разговорчивым. Не был заводилой или напротив каким-нибудь напрочь "забитым". Я стоял в середине школьной иерархии, хотя всегда находился несколько в стороне и большинство одноклассников относились ко мне с некоторым скептицизмом, обращаясь ко мне лишь когда им было что-то нужно.
   Я рано понял, что все используют всех...

Запись N2

   Мои отношения с противоположным полом с самого начала складывались довольно неудачно. В чем крылась причина моих неудач я не понимал, сколько не пытался их анализировать. Дефектов внешности я не имел, довольно привлекателен, не глуп, с чувством юмора. Не лучше и не хуже других.
   Раз за разом в своей постели в темной комнате я путался в паутине лихорадочно крутящихся в моей голове мыслей, застревая в ней словно маленькое беспомощное насекомое, понимая всю бесполезность побега от притягивающего меня ночного царства бессонницы.
   Так я пришел к тому, что впоследствии стало моей философией...
   Злость накапливалась постепенно. С каждой новой потерей я впитывал все новую и новую дозу ненависти, а вместе с ней и силы совершать кровавое возмездие.
   И час возмездия настал, начало было положено, и остановиться теперь уже невозможно. Слишком поздно. Слишком много доказательств того, что я оказался прав.
   Правота моя вокруг всех вас. Она на виду, надо только внимательно присмотреться...
   Чаще всего она прячется в квартирах семей, где с первого взгляда стерву не видно.
   Стервы бывают разные. Она может быть внимательна, ласкова, добра, услужлива, хорошо готовить, удовлетворять в постели, что самое опасное, ведь удовлетворенный и сытый мужчина слепнет словно крот.
   Такая стерва ловка, хитра, изворотлива, словно скользкая змея, которая медленно опутывает спящего крота кольцами, ощупывает его холодным длинным языком, и стремительно жалит, впрыскивая в тело смертельный яд.
   Стервы бывают и в "чистом" виде. С такими живут те, кто не способен на возмездие и являются простыми "подкаблучниками". Они терпят все их выходки, угождают при каждом удобном случае, думая, что все их старания будут оценены по достоинству и зачтутся им в дальнейшей рабской суете в бесконечно длящемся самообмане. Такие смогут совершить возмездие лишь один раз, да и то вряд ли у них хватит на это смелости.
   Стерва может видоизменяться. И чаще всего она так и делает, еще больше этим запутывая и без того слепого крота.
   Только полностью "слепой крот" может не заметить того, что увидел и почувствовал я.
   Я знаю, нас много, и многие готовы сделать то, что делал и буду делать с ними я. Все по-разному, все по-своему. Но так будет правильно, так будет по-справедливости и...
   ...так будет всегда...
  

Запись N3

  
  
   Раскрывать их подлую сущность я стал постепенно. Ниточка за ниточкой терпеливо разматывая большой запутанный клубок, подолгу развязывал сложные узлы и переплетенья, но не останавливался на полпути к достижению цели. Когда цель достигнута и клубок размотан, нужно разрезать нить ножом на желаемого размера отрезки.
   Отрезки применить по своему усмотрению... Здесь уже все зависит от таланта повара...

Запись N4

  
   У меня было много женщин...
   Каждый день я проверял на прочность свою теорию, пытаясь ухватиться за последнюю соломинку, как и все остальные найти ту одну единственную, что окажется исключением из всех возможных исключений.
   Очень быстро я стал понимать, что каждый раз бьюсь головой об одну и ту же железобетонную стену, и если в ближайшее время не прекращу этого делать, то просто разобью себе лицо в уродливое кровавое месиво.
   Вместо этого я стал делать кровавое месиво из стерв.
   Я не думал о последствиях для себя. Все исходило из правильности идеи, стремлении к цели, стремлении исправить мир, погрязший в темном болоте по самые уши, мир, утопивший в трясине свои голубые глаза, не желающие видеть свет.
   Пьянство, разврат, наркотики, брошенные у детдомов и помоек грудные безвестные дети, разгул венерических болезней, убийства на почве ревности - это далеко неполный послужной список стерв...............
   ..............................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................

Запись N5

"Чистые стервы"

  
  
   - Прости я не думал что так долго задержусь. Так получилось, раньше никак было. Сама знаешь, какая у меня работа, - говорил Сергей с глупым виноватым лицом своей жене.
   - Ты мне уже осточертел со своими делами! У тебя постоянно что-то случается, как будто кроме тебя больше никого нет! На тебе ездят, как хотят..., - кричала в ответ разъяренная и в явно чрезмерном подпитии Оксана, вдребезги разбивая очередную тарелку об стену.
   - Ты опять сегодня пила,- чуть повысив голос, промямлил Сергей.
   - Да, пила! Что хочу, то и делаю, хочу и нажрусь... Меня от тебя тошнит уже!!!
   С этими словами Оксана снова опрокидывает очередную стопку себе в рот и, чавкая, хрустит соленым огурцом.
   Под звук активно работающих челюстей своей жены, Сергей молча уходит в комнату, чтобы дальше не развивать конфликт, предпочитая уйти в тень. Он всегда так делал, потому как знал, что кое-что из ее слов не так уж и далеко от истины.
   Уже в который раз он ощущал свою несправедливую беспомощность, и осознание этого всегда рождало в нем слишком глубоко заложенный природой инстинкт самосохранения, заставляющий оживать инстинкт охотника, и ............... убийцы.
   Злость, которую он уже несколько лет тщательно скрывал от жены, от родных, коллег по работе и друзей начала просачиваться сквозь поры на его коже, заставляя до синей белизны сжимать пальцы в кулаки, требующие материал для успокоительного уничтожения.
   Жизнь его продолжается, обогащаясь новыми кривыми нулями.
   Но..., нули эти не смогут держаться на экране его жизни вечно, потому, как всему всегда бывает предел...
   Хотя..., "ноль" - это не так уж и плохо...
   Это возможность..., это - дар, для того, чтобы начать все так, как это должно быть...
   Жизнь любого человека зависит от бесчисленного количества параметров...
   Вся соль в том, чтобы параметры эти между людьми подошли друг к другу, словно ключик к замку...
   Ключ уже есть...!!!
   Где же замок???
   Все не так просто....
   Ты смотришь в глаза человеку, ты думаешь, что она действительно человек, что она тебя понимает, но на поверку это оказывается всего лишь иллюзией...
   Ложь...
   Что остается!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!???????????????????????????????????
   А остается лишь тупо размышлять над всем этим со стаканом в руке, коря себя по поводу несуществующих обязательств, обязательств, которых на самом деле ты никогда в своей жизни не давал, но так хотел...
   В свое время обязательства эти казались такими сладкими, такими возможными, и такими желаемыми.
   Ничто никогда не было таким важным...
   Как она...
   Все порушено...
   Все закончилось...
   А может быть, еще не время...?
   Еще осталось немного терпения...?
   Карающая "ненависть", пожирающая плоть, превращающая мысли в круговорот хаоса, заставляющая терять самоконтроль, уносящая в пучины бесконечной злобы, оставляющая за собой только желание безжалостно уничтожать, превращая все окружающее в кромешный ад - наконец проснулась ото сна...
   Потирая медленно свои пустые древние заплесневевшие глазницы, Она приходит в себя, Она голодна, очень голодна...
   ... и Она желает немедленно утолить нестерпимую жажду...
  

Запись N6

  
  
   ...Сергей очень любит свои инструменты.
   Любит до безумия...
   С педантичной аккуратностью он держит их в шкафу. С детства он столярничал, имея явный талант. Резная мебель которая стоит в небольшой однокомнатной квартире - творение его рук и объект восхищения всех знакомых, и особенно подруг жены.
   Сергей открывает дверь, осматривая затуманенным взглядом свой маленький потаенный мир, с которым он может остаться наедине и где его никто не потревожит. Этот мир просто больше никому кроме него не нужен и неинтересен. Все в его распоряжении, здесь все в его власти, здесь он - единственный хозяин.
   Только он... и никто другой...
   Вот ящик с гвоздями, шурупами, дюбелями, все на своих местах, все разложено по отдельным коробочкам. Вот молотки, большой набор блестящих отверток, ножовки по дереву и металлу, напильники разных размеров, дрель, электрорубанок, и наконец, его гордость - импортная циркулярная пила.
   Да...
   ...- это именно то, что нужно.
   Это - решение всех проблем.
   Это - его ниточка тянущаяся в темноте, ведущая к заоблачному свету.
   Это - проводник в его четвертое измерение.
   Это - выход из "клетки".
   Это - освобождение от оков слабости, лести, лжи, лицемерия.
   Это - путь праведного гнева, вершащего сладкое карающее возмездие...
  
   Оксана сидит за обеденным столом снова, как обычно, со стопкой водки, уставившись красными хмельными глазами в одну точку на серой кухонной стене. Она не обращает внимания на то, что происходит у нее за спиной.
   Сзади неслышно подходит Сергей. Лицо его искажено маской черной пустоты. В руках его любимое детище - "циркулярка", сияющая сталью в свете висящей под кухонным потолком яркой желтой лампы. Пронзительным визгом Она оглашает кухню, возвещая о своем присутствии, мгновенно набрав обороты...
   "Я здесь, Я пришла наказать тебя. Меня любит мой хозяин и Я люблю его, а ты его не достойна, ты ему мешаешь, я тебя накажу..."
   Раздался режущий уши звук...
   Внезапно очнувшись от пьяного транса, Оксана оглядывается...
   - Ты что де...
   Голос ее потонул в кровавом фонтане, вырвавшемся из горла в момент прикосновения с казнящим лезвием пилы. Стопка с водкой, которую она в полудреме держала в руке, упала на пол, разбившись вдребезги.
   Стопка упала вместе с ровно отпиленной головой.
   На забрызганном кровью лице Оксаны так и осталось изумленное выражение непонимания произошедшего...
   Глядя пустыми невидящими глазами на остатки своей жены Сергей садится на табуретку. Он смотрит на растекающуюся у его босых ног лужу и думает о том, что это всего лишь тело. Тело, начиненное злом. И зла этого больше просто нет. Его больше не будет, оно исчезло, испарилось вместе с ее гнилой душонкой.
   От осознания случившегося, детская улыбка озаряет его небритое лицо, спокойное лицо человека, исполнившего свое предназначение в жизни, имя которому - наказание.
   Он не думает о том, что делать дальше. Все было предопределено. Все просто и понятно.
   Это не конец. Это - только начало. Новое начало нового дня и новой ночи, нового смысла жизни и смерти, начало новой галактики в новой вселенной.
   Начало нового понимания света...
   Через несколько дней обеспокоенные гнилостным запахом соседи вызвали участкового и службу спасения, которые и обнаружили на кухне в темной луже свернувшейся крови потекшее, изъеденное червями тело Оксаны и живую шевелящуюся кашу на лице Сергея с застрявшем во лбу диском циркулярной пилы.
   Его пила, которую он так нежно любил и гладил, словно кошку, помогла ему сделать то, о чем он так мечтал - получить покой.
   К горлу подступала тошнота...
   Людей рвало бесчувственным сожалением. Ведь они все знали, знали, но не могли ничего сделать, потому как в их семьях тоже на все закрываются глаза. А может просто не хотели влезать в чужие проблемы...
   Ведь намного проще ничего не видеть и не слышать...
   Они боятся и живут, живут и боятся. Боятся самих себя, боятся такого же конца, боятся раньше времени стать кормом для мух, откладывающих в их сознание личинки, пожирающие их сущность - порочное тело, которое они все так любят и ублажают в течение всей своей никчемной суетливой жизни.
   Они прячутся...
   Прячутся от самих себя...
   Но они даже и не подозревают, что на самом-то деле они давно уже... ...все мертвы.
  

Запись N7

  
  
   Сегодня я рано проснулся от стука по решетке. У меня опять "поселился" новый сосед. Я не видел его, но по недолгому утреннему разговору через решетку я стал ясно представлять себе его очертания. Просто, от безделья... Заняться ведь здесь совершенно нечем.
   Он почему-то рисовался в моей голове в виде человека-змеи, потому что все время что-то шептал, хотя это больше походило на шипение. Он никогда не говорил в полный голос, словно боялся, что нас кто-то подслушивает. В остальном, его вообще никогда не было слышно.
   Первый наш разговор звучал примерно так:
   - Эй, - прошептал он мне, - у тебя есть туалетная бумага?
   Видимо он повторил это несколько раз, побрякивая чем-то по решетке. Просыпаясь, я не сразу понял, откуда идет этот шепот-шипение, восприняв его за отголосок сна.
   - Э-э-й, э-э-эй, человек..., ты меня слышш-ш-ииишь? Мне нушш-ш-ш-ш-на бумага..., мно-о-о-го бума-а-ги. Э-э-эй...
   Протерев глаза и осознав, наконец-то, где я и кто, повернул голову и уставился на стену в сторону его камеры.
   - Тебе чего?
   - М-н-е ну-шш-на бу-у-мага...
   Я в полусне нащупал в темноте то, что ему было нужно и протянул через решетку рулон бумаги, не понимая, зачем ему понадобилась бумага, так как этим нас обеспечивали бесперебойно.
   Я предположил, что у него проблемы с желудком и протянул между прутьями вожделенный им предмет.
   За бумагой вытянулась рука, на мой взгляд с не менее чем трехмесячными ногтями, если их еще можно было так назвать, и, резким движением схватив его, скрылась из виду. Послышалось оживленное шуршание и странное бормотание чего-то непонятного, похожего на заклинания каких-нибудь Вуду.
   Продолжалось это безобразие около десяти минут, затем все стихло. Я снова с трудом уснул...
   Сны снились плохие. Мне вообще редко снятся сны, но в последнее время я каждый день их вижу, причем хорошие все реже и реже... Очень странные..., плохие сны...
   В итоге, я не знаю, что он делал там с целым рулоном бумаги, но он его так и не вернул и больше в течении двух дней ни с какими вопросами ко мне не приставал.
  

Запись N8

  
   Поздно вечером я лежал на своей кровати и просто смотрел в потолок, думая о том, что мир саркастически улыбается, глядя на меня, такого сейчас беспомощного, а я в ответ смеюсь над ним, еще более беспомощным и никчемным. Плутая в глубинах своего сознания, я потерял ощущение времени и пространства. Образы всех моих жертв построились в одну шеренгу и я стал громко, словно генерал на параде отдавать им приказы.
   "Я приказываю вам, оставьте меня в покое!", - кричал я, надрывая горло.
   "Я вам тут не клоун на манеже!".
   В этот момент в полной тишине я услышал шепчущий, клокочущий слюной, знакомый голос из темноты.
   - Э-э-й, ты спиии-шшшь?
   - Нет, чего хотел?
   - Ты вери-шшшь в мумию?
   - Что значит "вери-шшшь в мумию"? - передразнил я его.
   - А я верю, - прошептал мой сосед, оставив без ответа мой саркастический вопрос.
   - Я буду жж-жить вечно. Мне ну-жжж-на ещ-щ-ще бум-м-ага, я буду бесс-с-мертным, ...мож-жж-е-шшь достать?
   Я в недоумении пожал плечами.
   - Могу..., - ответил я, подумав, что мой новый сосед совсем выжил из ума, - только заткнись.
   - Хорош-шшо, хорош-шшо, я о тебе за это позабочус-ссь, оби-ищщ-щаю, оби-ищщ-щщаю, оби-и-ищщ-щаю, - радостно по-змеиному прошипел сосед и замолчал.
   Больше я его не слышал. Для меня так и осталась загадкой его туалетная бумага. Хотя некоторые мысли, по поводу того, как он ее использовал, были...
   Только за три месяца соседей по камере сменилось около пяти человек. Это странно много, учитывая характер нашего заведения.
   Все они были рождены людьми. Все они вскормлены молоком, у всех у них была мать, произведшая эти исчадия ада на свет, у всех у них есть глаза и уши, нос и рот, но не у всех есть достаточно извилин, чтобы осознать, кто они на самом деле и зачем они вообще пришли в этот мир.
   Там, за забором, люди растворяют себя в повседневности, превращаясь всего лишь в точку на многопиксельном экране жизни. Такова наша судьба, считают они, но так думают только слабые. А многие вообще никак не думают. Им это просто не дано природой.
   Говорят, что один в поле не воин.
   Это заблуждение, превращающее нас в ничто.

Запись N9

  
   Сегодня у меня сменился врач. Касперская ушла на пенсию, оставив меня одного. За шесть лет она стала для меня единственным человеком, с которым я мог открыться и поделиться знанием.
   Я знал, что для нее уже все решено, она одна из этих самых миллиардов точек, живущих в распорядке запланированности всей своей жизни от рождения до конца своих дней.
   Так проще, так понятнее, так легче воспринимать действительность. Есть план - по каждому пункту есть срок. Если ты не успел значит ты - неудачник и люди презирают тебя как поцарапанное дно под многослойной людской кашей.
   Думать не надо. Обо всем позаботится фатум.
   Но...
   Программы иногда дают сбой.
   А бывает так, что вирус неизлечим и убивает всю систему.
   Я - вирус, который убивает систему.
   Медленно, но верно...
  
  

Запись N10

  
   Прошло уже три дня, как я ничего не писал. Ничего не происходит. Иногда просто хочется напиться, но алкоголь мне недоступен уже третий год.
   Мой новый врач - Губкина Светлана Алексеевна. Совсем еще молоденькая, с длинными красивыми ногами, носит очки, которые нисколько не портят (а даже наоборот) ее милое личико с голубыми глазами, маленьким курносым носиком и алыми пухлыми губками.
   "А ведь она вполне оправдывает свою фамилию", подумал я, увидев ее в первый раз.
   На безымянном пальце обручальное кольцо.
   Она сразу меня заинтересовала. На первой встрече я просто молча разглядывал ее. На все вопросы отвечал спокойной улыбкой. Разговаривать не хотелось.
   Она оказалась довольно выдержанной, либо, как хороший психиатр, умело скрывала свое раздражение и неприязнь ко мне, хотя я все равно это почувствовал.
   Глаза умные, взгляд не отводит, вопросы задает четкие, простые, но есть какая-то детскость во всем ее поведении, не говоря уже о возрасте.
   Я тут мечтательно подумал, что это не такая уж плохая замена Касперской. Контакт мы с ней наладим, это точно. Но контакт этот, я уверен, будет несколько другого плана, чем она думает...
   Я видел, что опыта у нее маловато, но к своей работе она относится с энтузиазмом. С ней будет интересно.
   Это хорошо...
   Это очень хорошо...

Запись N 11

  
   Все хорошо. Все нормально. Все просто прекрасно. Все просто здорово, замечательно. Великолепно!
   Сегодня я отпраздновал, если можно так сказать, свой тридцать первый год рождения.
   Праздник получился неказистым.
   Первым и последним меня поздравил ударом дубинкой по голове молодой тупоголовый с квадратным подбородком охранник. Я не знаю как зовут этого гада с прыщавой, ничего не выражающей и не обремененной интеллектом физиономией, но он очень недолго будет смотреть в зеркало на свои прыщи.
   Закрывая руками лицо, я подумал, что когда-нибудь убью его. Убивать буду медленно, удар за ударом, превращая его тупую морду в уродливое сочетание кожи, хрящей и костей. В этот момент я буду смотреть ему в глаза...
   ...Глаза, молящие о пощаде - вот настоящая награда убийцы и ничто и никогда не заменит этого непередаваемого и столь непонятного для простых смертных чувства.
   Власть... Она достается всегда сильнейшим...
   Про себя я стал называть его Искусителем...
   Для меня он всего лишь МЯСО.
   Я увижу его тупые бычьи глаза на своей ладони и буду давить их, пока они не превратятся в жидкую пыль...
   Но это будет потом, когда у меня будет план.
   А пока...
   Пусть поискушает судьбу...

Запись N12

  
   Сегодня был необычный плановый прием у моего нового врача. По-моему ее возбуждает мое присутствие, я не могу ошибаться в этом. Я вижу как она на меня смотрит, я знаю все ее страхи и тайные желания. И она знает, что я знаю.
   И я не ошибся.
   Держится она хорошо, хотя невооруженным глазом видно, что нервничает, и очень сильно. Пытается скрыть. От меня ничего невозможно скрыть. Я все вижу.
   Сегодня я начал с ней говорить. Говорили мы много.
   Обо всем...
   Я смотрел, я читал ее, я открывал карты одну за одной.
   Ее карты...
   Я смотрел на стол за которым она сидела..., большой красивый дубовый стол, успокаивающий своей массивностью, создающий ощущение постоянности и непорушимости...
   Сегодня...
   Сегодня, я думаю, ему достанется работа иного плана, нежели "он" привык. Светлана Алексеевна заметила мой взгляд направленный на нее, потом посмотрела в сторону стола. Я почти ощущал, как у нее пошли мурашки по телу и участилось дыхание. Она все поняла...
   Умная девочка.
   В этот день мы стали любовниками.
   У меня семь лет не было женщины...
   Она была довольна.
   Стерва заглотила крючок.
   А я начал путь к освобождению...
  

Запись N13

  
   Истязание...
   Сладкое истязание друг друга. Вот чем стало мое так называемое излечение на приемах у Светланы.
   Она перестала думать обо мне как о заключенном, хотя я предполагаю, что прочитав мое личное дело, просмотрев все фотографии моих жертв, и копию приговора на целой кипе листов - что-то все-таки в ней должно было остаться такое, что не может не вызывать отвращения. И в то же время ее тянет ко мне, потому что у нее никогда не будет такого мужчины.
   Она пока не понимает еще ничего, но она сможет, я думаю что она сможет понять что происходит. Главное чтобы она поняла кто она сама. Я в этом ей помогу. А сейчас...
   Она хочет экстрима? Я дам ей это. Дам сполна...
  
  

Запись N14

  
  
   Вчера мы разговаривали о ее муже....
   Он инженер в крупной компьютерной компании, дома бывает редко, частые командировки. Живут в двухкомнатной квартире. Довольно-таки не бедно.
   Она любит цветы. Это ее единственная слабость, как она призналась мне...
   Так она думала, пока не появился я...
   Ее небесно голубые глаза постоянно просят меня о том, чего я не могу ей дать. Ведь она считает, что я неисправим. Она думает, что сможет мне помочь. Она не понимает, что природу вещей нельзя изменить этой долбанной психиатрией со всеми ее хитростями и последними научными разработками в этой области.
   Она просто не понимает, что она - стерва, и что это я сам должен помочь ей, помочь излечиться от грязи, которую она распространяет.
   Я - этому живое свидетельство...
   Я - знаю как ей помочь, и я помогу ей, но это будет позже, потом, но уже скоро...
   Мне нужна свобода. Светлана должна стать моим ключом от большой железной двери.
   Я должен ее открыть чего бы это мне не стоило.
   Придется убить много людей. Но я к этому давно готов.
   Мне только нужно...
  

Запись N15

  
  
   Сегодня я снова целый день пролежал на кровати, размышляя ни о чем и обо всем одновременно. Например, никто никогда не задумывался сколько раз в жизни мы открываем и закрываем глаза. Мало кто задумывался каким будет момент, когда его или ее глаза закроются навсегда.
   Я не знаю как закроются мои...
   Может это и есть счастье, когда ты, проснувшись, видишь лучи восходящего красного солнца, вновь глядя на мир, такой девственный и такой чистый.
   А затем, сквозь тонкую серую пленку видишь его настоящее лицо - лицо зверя, разинувшего свою громадную волчью пасть и уже вот-вот готового порвать ее и сожрать все сущее с потрохами.
   Кто бы мог подумать, что все это происходит на самом деле. Это просто происходит, и думать, возможно, об этом просто не надо. Все идет своим чередом. Все было запланировано так богом, или, может, еще кем-то, кто выполняет его функции.
   Я снова не нахожу себе места. Раз за разом я спрашиваю себя, "А ради чего?". И получится ли все у меня на этот раз. Но, ответ ускользает от меня словно банан из кожуры, когда покрепче сжимаешь кулак. Что со всем этим делать я не знаю, но так хочется определенности. Часто мне кажется, что она витает вокруг меня, словно надоедливая оса, но это всего лишь иллюзия. Реальность состоит в том, что я один.
   И самое страшное, что мне это нравится. Нравится настолько, что уже наступило пресыщение. Я испытываю дикий голод по свежему воздуху. Мне кажется, что наконец-то, я нашел именно того человечка, который может вывести меня туда. Весь вопрос в том, чтобы этот человечек не сорвался раньше времени с крючка. Этого было бы достаточно, но...
   Она не единственное составляющее в этом сложном уравнении. То ли это какое-то испытание, которое ниспослала на меня вселенная, либо я вообще ничего не понимаю.
   Посмотрим, что из всего этого выйдет.
  

Запись N16

  
   Все идет своим чередом. Секунды сменяются минутами, минуты сменяются часами, часы днями, дни ночами, а спать ночами я уже не могу, потому что мысли, самые разные, словно острые длинные гвозди, глубоко вбиваются в мое сознание непрекращающимся потоком, как на конвейере. Иногда хочется просто закричать так, чтобы рассыпались все стены, все границы, все, что меня окружает уже столько лет...
   И еще иногда мне кажется, что сон перестал быть сном...
   Я пока не могу это объяснить. Здесь что-то происходит... Со всеми нами...
   Что-то здесь изменилось...

Запись N17

  
  
   Сегодня я снова был ночью на "приеме" у Светы...
   Четыре часа...
   Крючок заглатывается все больше и больше...
   Я знал, что так будет.
   Она уже совсем иначе смотрит на меня. Так и должно быть.
   Все идет по плану...
  
  

Запись N18

  
   Сегодня моя камера осталась незакрытой...
   Я очень долго этого ждал...
   В полумраке я прошел по длинному коридору к заветной двери склада медикаментов. По пути меня ждало одно наиважнейшее дело.
   Комната охраны.
   За большим стеклом я увидел его, сидящего в большом кожаном кресле, уставившегося в телевизор.
   Показывали хоккейный матч.
   Матч увлеченно смотрел наш "всеми любимый" охранник - Дима-Искуситель.
   Насколько я знал, Искуситель насиловал в нашем учреждении в женском блоке прекрасный пол. Он всегда любил похвастать как у него это все здорово получается. Поговаривали, что он не гнушался и мужиками...
   Беззвучно, я подошел к нему сзади, в руках сжимая свой заветный, чуть притупившийся карандаш. Некоторое время я пристально смотрел на его крупных размеров затылок, чувствуя, как мои сосуды наполняются чудовищным напряжением, силой и безжалостной яростью. Я ощущал ненависть, превращающую меня в безликое существо без чувств, без души.
   В тот же миг, когда он попытался повернуть голову в мою сторону, карандаш резким движением моей руки вошел слева наполовину в его мясистое горло.
   Кровь фонтаном брызнула из пронзенной насквозь артерии, щедро орошая пол, кресло, и его насмешливо накинутый на плечи белый докторский халат. Вскочив с выпученными глазами, хрипя, он схватился двумя трясущимися руками за карандаш, попытался вынуть его, но тут же рухнул обратно в кресло, словно мешок с ...
   Тело еще некоторое время дергалось в предсмертной агонии и затем затихло во все растущей под ним лужице бурого цвета.
   Алый фонтанчик постепенно иссяк. Лишь редкие красные капли, падающие словно в замедленной съемке с пальцев свисающей с подлокотника кресла руки, эхом отдавались в полной тишине тупым стуком об пол.
  
   КАП...КАП...КАП...
  
   Я обошел медленно тело, поникшее в кресле, и долго пристально смотрел, как тухнет свет в его светло-голубых глазах. О боже, как же я его ненавидел...
   Он вел себя очень и очень плохо. Я просто избавил мир от еще одного куска грязи.
   Взяв со стола пачку сигарет "Честерфильд", неспешно достал сигарету, закурил, наслаждаясь каждой глубокой затяжкой словно в последний раз.
   Я стоял над ним и выдыхал кольца синего дыма в потолок своей крепости, ощущая первый вдох свободы, будучи все еще заточенным в пожизненную клетку.
   Пачку положил к себе в карман...
   Он больше не курит...
   Я прославлял очищающую смерть.
   Он был никем. Мир не заметит его пропажи.
   В одной руке у меня тлела сигарета, в другой, уже нагрелся во вспотевшей руке ключ. Ведь это был Ключ от моей свободы.
   Оставив за спиной бездыханное тело, я прошел дальше по коридору и приблизился к заветной двери склада медикаментов.
   В тишине раздался глухой щелчок и дверь с еле слышным коротким скрипом открылась.
   Подождав, пока глаза привыкнут к темноте, я стал двигаться по большой комнате, натыкаясь, то и дело, на сложенные в ряды коробки. Мне нужно было найти окно.
   Нащупав деревянную раму на стене, я стал аккуратно карабкаться по коробкам наверх. В такой ответственный момент нельзя было наделать шуму.
   Наконец-то, я добрался до окна.
   Оно было таким узким, что только человек с моим худосочным телосложением смог бы пролезть через него наружу.
   Моя рука уже потянулась к шпингалету, когда позади себя я услышал тихий шорох.
   И шорох этот не предвещал для меня ничего хорошего...
   В следующее мгновение, не успев обернуться, я почувствовал неимоверной силы удар по затылку, дикую боль и вместе со звездами в одно мгновение я провалился в пучину бесконечной темноты...
   ..................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................................
  

Запись N19

  
  
   Снился сон, что я лечу в черном космосе мимо огненных хвостов комет, мимо голубых звезд, поражающих своей красотой в оглушающем безмолвии необъятной вселенной, мимо проходящих на бешенной скорости причудливой формы разных размеров астероидов, приближаясь к одинокому космическому кораблю, заблудившемуся в просторах бесконечного, не поддающемуся человеческому пониманию пространства.
   Время потеряло всякий смысл...
   Оно просто перестало существовать.
   Оно исчезло...
   Время осталось иллюзией прошлой жизни, такой далекой и такой нереальной, как будто я никогда не был ею рожден и никогда в нее не вернусь...
   Я приближаюсь к кораблю...
   На первый взгляд он выглядит мертвым.
   Стучу ладонью, словно в замедленной съемке, по корпусу, рядом с рукой вижу кнопку...
   Нажал кнопку, вертикально открылся люк, влетаю внутрь...
   Пройдя через металлическую перегородку и небольшой коридор, я оказался в большом светлом зале, заинтересованно осмотрелся вокруг...
   Никого.
   Все приборы работают, множество непонятных разных светящихся мониторов, панелей и разноцветных кнопок.
   Такое чувство, что люди просто испарились. Ни признаков борьбы, никакого бардака, ничего такого, что могло бы сказать о том, что здесь произошло какое-то несчастье. Полный порядок.
   Но, чутье подсказывало, что все-таки что-то здесь не так. Что именно не так, я не мог понять.
   Пока я размышлял над тем, что здесь могло произойти, внезапно погас свет и я оказался в кромешной темноте. Я пошел на слабый свет к иллюминатору.
   У большого стекла я встал как вкопанный от увиденного мною неповторимого зрелища и долго смотрел на звезды...
   Корабль не двигался.
   Вид из иллюминатора заворожил меня на несколько минут. Было спокойно, тихо, хорошо...
   Ощущалось сладкое спокойное одиночество и слияние с космосом, произведшим меня на свет, как будто я жил здесь всегда и никогда не уходил отсюда, словно я вернулся в родной дом, такой уютный, дом, который всегда меня ждет, всегда примет, никогда не предаст, всегда поможет.
   Здесь было легко...
   Захотелось остаться здесь навсегда...
   Навечно...

Запись N20

   С большим трудом я попытался открыть глаза.
   Не понимая, где я нахожусь, совершенно не понимая, где я и кто, с внезапно резко появившейся болью в голове я повернул голову влево, потом, вправо, и уставился в белоснежный потолок...
   Я понял, что нахожусь в больнице или что-то в этом роде. Я лежал на кровати. Ко мне было присоединено много каких-то проводов, идущих к непонятной мне аппаратуре. Еще что-то постоянно пикало, непрерывно действуя мне на нервы.
   Я не знал что со мной случилось, что сегодня за день, какой год, кто я, где я, как меня зовут, где я раньше жил, кто мои родственники, и есть ли они у меня вообще...
   Я не знал какая у меня профессия, какие у меня интересы, люблю ли я спорт, музыку, кино или театр, был ли я женат, было ли у меня домашнее животное, что я люблю есть, куда люблю ходить, какие девушки мне нравятся, умею ли я готовить, драться, танцевать, говорить комплименты, какие книги я читал, какие газеты и журналы, как я отношусь к проблеме расизма, есть ли у меня друзья...
   Вообще ничего...
   Кто я???
   Так много разных вопросов...
   И не одного ответа...
   Я потерял память...

Запись N21

   В данный момент, спустя полгода, я пишу дальше свой дневник и думаю о том, какими запутанными путями ведет нас в неизвестность жизнь, каждый день протаптывая нам тропинку к неминуемой пустоте.
   Ее величество Смерть распростерла свои объятия и застыла в таком положении навечно, принимая без устали все новых и новых гостей. Выдавая номерки от земляного гардероба, усаживает их за длинные деревянные столы, где они сами оказываются пищей. Все мы становимся соком, текущим в Ее холодных, прилипших к костям, жилах.
   Широко разинув свою черную пасть, Она поглощает с аппетитом наши бренные тела.
   Каждый божий день мы о Ней не думаем, это не принято. Ни к чему. Мы думаем, что Она не коснется нас по крайней мере в ближайшее время, Она недосягаема и бесконечно далека.
   Но, это не так. Она всегда рядом, там где Ее никто не ждет. А Она терпелива, неприхотлива, Ее устраивает пища в любом виде. Уж будьте уверены, Она никому не откажет в гостеприимстве...
   ...очень добродушная Леди...
   Иногда мне кажется, что я с Ней давно заключил долгосрочный договор об обслуживании, и, словно доставщик вкусной горячей пиццы, спешу по первому звонку в ее сумрачную обитель, чтобы за небольшую плату удовлетворить все Ее гастрономические прихоти. Мы давно перешли с Ней на Ты.
   Я тут подумал, что в свое время, возможно, Она примет меня с ласковой материнской улыбкой, отдельно от всех других, со всеми полагающимися почестями, по льготному тарифу.
   Но пока еще рано. Я ей нужен там, где я сейчас нахожусь. Моя миссия на Земле еще не закончена. Мы просто стали друзьями и идем вместе рука об руку. Простой симбиоз плоти и черноты. Нам выгодно существовать друг с другом.
   У меня свои показатели. Перед кем отчитывается Она, я не знаю, но думаю, что перед ним Самим.
   Это что-то должно значить...
  
  
  

Запись N20

  
   Я все еще спал, мечтательно витая в пустоте звездных далей. В голове постоянно что-то жужжало и тупо болел затылок. Я плыл в невесомости, чувствуя, что ноги и руки мне не повинуются, словно залитые свинцом. Вдруг меня подхватило каким-то сильным воздушным потоком и понесло с дикой скоростью из липкой черноты к далекому непонятному туманному свету, к границе между бытием и небытием. Становилось все светлее и светлее, пока свет не стал настолько ярким, что с трудом, тяжелыми руками я закрыл глаза, чтобы не ослепнуть. Потом видение пропало...
   ...Кто-то довольно сильно тряс меня за плечо.
   Медленно, я в первый раз открыл глаза и увидел расплывающееся передо мной молодое женское лицо с приятными правильными чертами. Она перестала меня трясти и заинтересованно посмотрела мне в глаза.
   - Как ты себя чувствуешь?
   Мои губы не слушались, словно приклеенные друг к другу. С трудом я тихо смог пробормотать короткую фразу.
   - `де... я?
   - Ты в больнице.
   - Что...что со мной?
   - У тебя была тяжелая травма головы, сделали сложную операцию, но сейчас ты идешь на поправку. Все будет хорошо. Ты не волнуйся, все нормально. Здесь самые опытные врачи. Ты в безопасности, отдыхай, не говори много, у тебя еще слишком мало сил.
   Глядя на лицо молодой симпатичной женщины, я попытался вспомнить, откуда оно мне так знакомо, но все мои усилия оказались тщетны. В голове стоял шум, все вокруг кружилось, я не мог сосредоточиться на каких-либо мыслях.
   Я снова на мгновение закрыл глаза. Темнота закружилась и меня сильно затошнило. Я невольно снова открыл глаза.
   Молодая женщина продолжала задавать мне вопросы.
   - Ты меня не узнаешь?
   - Нет.
   - Посмотри на меня..., ...я Света... Ты должен вспомнить! Ты не можешь совсем ничего не помнить!
   - Я..., я не помню...
   Я снова стал погружаться в сон, чувствуя слабость во всем теле и непрекращающееся головокружение.
   В голове продолжал звучать все дальше и дальше удаляющийся от меня взволнованный голос молодой женщины: "...я Света, ты не можешь не помнить, ... Света..., Света..., ...вета, ...та, ...омнить, ... а..., ...ить...".
   Потом я полностью погрузился в темноту.
  
  

Запись N21

   Она постоянно приходила ко мне, ни по одному разу на день. Такая сочувствующая, такая сладкая, такая прекрасная...
   Разговаривала со мной, держала своей рукой мою руку. Но почему-то, я не мог понять почему, она всегда раздражала меня своим присутствием. От нее исходила чрезмерная запредельная моему сознанию жалость, невообразимая человеческая боль за судьбу другого человеческого существа, которую почему-то ни в какую не воспринимал мой организм.
   Иногда у меня случались короткие вспышки воспоминаний, но они были слишком прерывистыми и не связанными в одно единое целое, поэтому что-либо понять в своем прошлом я пока еще не мог.
   Они, эти острые молнии памяти, разрезали мой мозг на тонкие аккуратные полосы, настолько больными разрезами, что вытерпеть это было просто невозможно...
   Очень больно...
   Очень...
   Я терпел...я сражался как мог. Но все тщетно...
   Прошли две недели...
   Прошли три недели...
   Прошли четыре...
   Шли месяцы...
  
   Я постепенно приходил в себя...

Запись N 22

  
  
   Я постепенно приходил в себя, вновь обретая разум, разум того, кем я был и кем являюсь сейчас, и кем останусь до конца моих дней.
   Меня снова определили в мою камеру.
   Я все вспомнил, мне помогли это сделать. Я вспомнил кто я..., кто она...
   Кто все они...
   На моем небритом лице снова ожила улыбка. Нет ни страха, ни боли, ничего...
  
   Я вернулся...

Запись N 23

   Доброй ночи!!! Как дела??? Что, не спится?
   Мне тоже не спится. Мне херово... Ой как херово...
   Что-то не по душе...
   Что - не могу понять, черти скребут по душе, если у меня она вообще есть...
   Смотрю в свое маленькое зеркало на стене...
   Зрачки по-кошачьи гневно расширены...
   Я ли это???
   Кто же, в конце концов, этот человек по ту сторону экрана???
   Призрак?
   Нет!!
   Он живой, он существует на самом деле... вот он... до него можно дотронуться, с ним можно даже поговорить...
   С ним можно обсудить свои проблемы, горести, радости, поделиться своими удачами, счастьями, несчастьями...
   Не волнуйтесь, он Вас выслушает, он опытный психолог, он впитает в себя все Ваши напасти...
   Вам становится легко... очень легко...
   Вам становится легко только потому что он Вас выслушал, дал Вам возможность вывести из себя всю накопившуюся в Вашем грешном теле грязь... вылить всю ее без остатка на него..., освободиться от нечисти...
   Он только этого и ждет...
   Он ждет этого, потому как расплата за свою чистую совесть слишком велика...
   Никто не знает, что это за расплата... никто не ждет никакого подвоха от такого миловидного молодого человека с небесно-голубыми глазами и приятным басовитым голосом.
   А он уже приготовил для всех кусок сладкого пирога...
   Начинкой этого пирога станут они сами...
  
   Почему я перестал нормально спать?

Запись N 24

  
  
   У меня снова возникли мысли о побеге. Я больше не могу находиться взаперти.
   Как это сделать...
   Я знаю, что придумаю что-нибудь, это неизбежно. У меня еще не все мозги вылетели в трубу. Покумекаем...
   Пока я обдумывал план своего побега, раздался скрежет открывающегося замка моей клетки.
   Вместе с охранником пришла она.
   Лицо ее перекосило смертельной бледностью. Мне показалось, что в клетку вошел живой труп.
   Ей не нужно было ничего говорить. Я и так все понял.

Запись N 25

  
  
   Я понял, что меня уже...
   Была комиссия...
   Они все решили.
   Я тоже...
   Давно.

Запись N 26

  
  
   Не нужно меня спасать!
   Я сам знаю что и как... Я ничего не боюсь...
   Мне не нужны апелляции. Меня наконец признали вменяемым. И это действительно так.
   Мне жаль только, что я столько всего не успел...
   Ведь я просто ветер в безграничной пустыне. Я одинокий оазис в сухой вселенской пыли. И мой холодный и такой чистый ручей, все-таки, начинает потихоньку засыхать. Он начинает засыхать вместе со мной. Мои глаза закрыты тяжелой массой желтого песка.
   Он так сильно давит на меня. Как же он на меня давит..., так больно глазам...
   Кто я?
   Кто я такой на самом деле!!!?
   Вы себя спрашивали?
   Те, у кого ничего нет, те у кого на душе чистый лист, те, у кого на душе черная пелена, те, у кого всегда задернуты на окнах темнотой шторы, те, у кого в глазах навсегда застыло ожидание неведомого счастья, те у кого счастье так и остается чем-то недосягаемы и непонятным...
   Что это такое - счастье?
   И есть ли оно?
   Оно же должно же где-то быть, ведь правда...?

Запись N 25

  
  
   Она снова приходила...
   Она снова на меня "так" смотрела...
   Это "так" от меня никуда не денется, и Она никуда от меня не денется, словно неотделимая от моего тела тень. Неужели я так понравился этой стерве?
   Какая же она все-таки красивая, такая правильная. Ее безупречные формы, словно "6 6 6", - ровные, сильные.
   Нет, я не должен себе этого позволить, я просто не знаю как это делается...
   Влюбился ли я? Нет!!! Это просто еще один сексуальный соблазн!!! Не больше!!!
   Оставь меня в покое, стерва!!!
   Стерва!!!
   Стерва!!!
   Ты просто еще одна безголовая сука!!!
   Уйди от меня...
   Я так этого хочу...
   Либо сожри меня без остатка, мою волосатую кожу, мои томящиеся от боли жилы, разгрызи мои никчемные белые кости, утоли свою жажду моей отравленной ядом кровью и семенем...
   Ты же хочешь этого...
   Я продолжаю с тобой свой монолог, только диалога у нас никакого не получится...
   Зачем ты существуешь? Зачем тебя родила такая же сука, - как ТЫ...? Зачем ты стираешь все, к чему я стремился, все чего я с таким трудом пытался достигнуть, к чему так долго шел и...
   Смешно, не так ли???
   Ты это все равно не прочтешь...
   Тебе совершенно насрать...
   А мне совершенно насрать на тебя, на твою тупость, на твое жидкое дерьмо, текущее из твоих сраных поперечных и продольных губ бесконечным потоком грязи и зловония непонимания...
   Я - очень добрый и понимающий человек...
   ..................................................
   ..................................................
  
   Она не нужна мне. Зачем она это делает со мной?
   Мне нечем дышать, мне совсем нечем дышать, словно рыбе, выкинутой из аквариума на грязный ковер. Я чувствую, что начинаю терять сознание.
   Она стала моей газовой камерой...
   У меня уже начался приступ удушения. Я лежу на полу раздавленный собственной слабостью. Слабость, которую я сам же себе позволил, похожую на несколько тысяч червивых отростков, медленно пожирающих меня изнутри.
   Слабость, которую я сам себе придумал...
   Глаза мои выпучены от такой нестерпимой для человека боли, разрезающей мое тело острым тонким лезвием на лоскутки, что терпеть уже просто не возможно.
   Я уже достаточно истерзан...
   Я не умею просить пощады, это не в моих правилах. Но я больше не могу это терпеть.
   Я больше не могу это терпеть!!!
   Я должен ее наказать...
   Я должен ее...
   Наказать!!!
  

Запись N 27

  
   Я проснулся. Кровь наполнила мне рот. Во сне, видимо, прикусил язык. Бывает...
   Паук не выходит из моих снов. Черный огромный паук. Он снится мне постоянно каждую ночь. Почему??? Я не знаю...
   Еще таблетки и уколы с разными лекарствами. От них ужасно болит голова. Еще часто не хочется спать. Меня постоянно спрашивают о моем самочувствии, какие мне снятся сны, что я при этом чувствую и другие нелепые вопросы о снах. Кстати, я стал совсем плохо спать последние несколько месяцев. Я уже писал. Совсем плохо...
   Со Светланой больше не вижусь. Врачи стали не похожи на врачей, какие-то они другие. Точнее их всех поменяли.
   Я стал больше сам себе напоминать какое-то подопытное лабораторное животное с интеллектом не больше, чем у обыкновенного грызуна. Эти люди в зеленых халатах стали все чаще приводить меня к себе по ночам.
   Почему, никто не объясняет. Я не спрашиваю. Не положено.
   Постоянно болит голова...
   Боль... какая же она все-таки непонятная...
   Она такая близкая, и такая родная, терзает мою плоть, словно миллион иголок...
   Боль-,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,, ,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
   Такая нестерпимая...

Запись N 26

  
  
   Прошло уже полгода, а может и больше...
   Время растворилось в непонятной бессмысленной каше...
   Кстати, я уже устал думать о нормальной мясной пище... Чувство мясного голода стало моей второй сущностью... Я не знаю, раньше этого не было.
   Во рту, уже которую неделю, не пропадает какой-то странный металлический привкус.
   Нет ничего кроме дна, нет ничего кроме боли... мои жилы ломит от нестерпимого растяжения. Каждая клеточка моего тела просит тебя, Господь, обо всем и не о чем одновременно, но тебе не в силах этого понять. Ты так воспитан, если к тебе вообще применимо такое слово. Ты таким рожден, и это не в силах уже никто изменить.
   Все то, что должно было свершиться, свершилось. Все, что запланировано богом, все равно и так случится.
   "Мы" тут не главная фигура в этой шахматной партии, в которой не будет выигравших и проигравших...
  

Запись N 27

  
  
   Моя кожа сменяет одна другую, словно у ящерицы. Эта перемена слишком тяжело для меня проходит. Слишком незаметно для всех. А я хочу, чтобы они поняли.
   Зачем мне это нужно, я не знаю...
   Я не хочу, что бы они все считали меня и называли меня так, как они называют меня сейчас.
   Мне нужно признание...
   Ведь я другой, только это никто не хочет и не сможет уже понять. Мое время ушло...
   Слишком поздно...
   А может быть все это и к лучшему...
   А может и нет...
   Время покажет...
   Мой "Я" - это самый неумолимый и самый правильный и трезвый судья...
   Попробуйте с этим не согласится...
   Это очевидно...
  

Запись N 28

  
  
   "Здравствуйте, дорогой мой врач... Что-то давно вас не было видно".
   Сегодня я находился в прекрасном расположении духа, как это ни странно. Хотелось шутить, но голова не соображает.
   А это очень и очень даже на меня не похоже.
   Странно...
   Чертовы таблетки. Сколько их уже растворилось в моем теле? Похоже не меньше нескольких большущих мешков. Иногда кажется, что я сам уже похож на большую белую таблетку. Я не знаю, чем они нас пичкают, а спрашивать все равно бесполезно, только синяки вместо ответов.
   В голове черный туман... В нем как в паутине из последних сил подергиваются мысли. Они махают своими полуживыми прозрачными крыльями в предсмертной агонии, ясно понимая неминуемость конца.
   Оказывается, все-таки я не так уж и был к этому готов.
   Я оказался в паутине вместе со всеми другими "мухами", оказавшимися в нашей общей паутине. Понять бы еще что это за паутина такая, и кто ее сплел...
   А она уже трясется, все сильнее и сильнее. И Он уже совсем близко, я его чувствую. Я даже вижу его черные мохнатые лапы. Мне становится страшно. Я еще больше вязну в бесконечном количестве хаотичных попыток выбраться и все больше окутываюсь уготованными мне в последний путь белыми липкими одеждами.
   Только я все-таки не муха. У меня есть руки, и ноги, и лицо, и глаза, и разум.
   Но все так реально...
   Вот он - паук, вот санитар в лапах другого паука. Я выбрался из своей камеры...
   Повсюду хаос, словно в ожившем фильме ужасов...
   Они не могут быть такими огромными...
   Светлана...
   Половина Светланы, с тянущимися от ее тела кишками... Ноги лежат отдельно у стены в луже..., нет, в море бурого цвета крови...
   Ее голубые глаза широко открыты и, словно в мольбе, смотрят окаменевшим взглядом вверх.
   Она лежит на полу в коридоре. Психи гуляют по всей лечебнице, все камеры открыты и, в том числе и моя, вокруг кровь, крики и предсмертные стоны...
   Что в конце концов происходит???
   Нет, нет...., этого не может быть............... ............ ............ ............ ......... ......... ............ ......... .................. ............... ............... ............... .................. ....
   НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

***

  
   Я чувствую, что скоро придет и мой конец...
   Как это случится, я не знаю, но должно случиться нечто такое, что перевернет не только мой мир, но и мир каждого из Вас, каждого, на этой погрязшей в грехе планете.
   Осталось только переждать какое-то время. Но уже недолго осталось, недолго...
   Кто-то встретит эту минуту с храпом за удобным письменным столом у надоевшего компьютера, кто-то за кухонной доской с куском мяса, кто-то, не выспавшись после последней гулянки, кто-то на тракторе в цветущем поле, кто-то в объятиях очередной прекрасной любовницы в сладкой истоме, кто-то в автомобильной аварии в нестерпимой боли, кто-то за пультом атомной электростанции с заспанными красными глазами, кто-то, в ставшем таком привычном, президентском кресле, кто-то, наконец, ...
   ..... Таким буду Я....
   Всем на всех наплевать...
   И я Вас уверяю, это глубоко...
   И надолго....
   Ждите....
   Ждите моего возвращения...
   Я вернусь Вашими страхами, болями, страданиями и воскрешением моим будет объят весь сущий в Ваше время мир...
   Не тот что существует сейчас ...
   А совершенно иной, Вы не сможете понять сразу что случилось...
   И никто не сможет понять...
   Это станет не просто началом конца, а концом начала...
   И это не галлюцинации.
   Казалось, что нужно торопиться...
   Быстрее, быстрее, быстрее...
   А собственно куда?
   Только сейчас я понял к кому я спешу...
   К ней, к Черной Леди...
   Вот Она,- во всей красе...
  

ГЛАВА 2

"Зона-4"

  
   Все что было - безвозвратно потеряно...
   А все что должно быть -
   Теперь всего лишь сон без начала и конца...
   Между всем этим остались выжившие...
   Выжившие из ума...
  

2106 год

  
  
   Я с сожалением читал этот потрепанный прошедшим столетием старый дневник на руинах бывшего когда-то здания психиатрической лечебницы. С сожалением, потому, что не могу с ним поговорить.
   Я ощупывал желтые, обгоревшие по краям, почти истлевшие страницы и думал о том, что когда-то эту тетрадь держал в своих руках этот странный, безумный и в то же самое время такой рассудительный и понятный человек. От этого в душе моей рождались совершенно непонятные для меня чувства, чувства одновременно и понимания и отвращения к нему.
   Последние несколько листов дневника остались пустыми...
   Я задавал один и тот же вопрос. "Что с ним стало? Почему он ничего не написал дальше? Почему он не написал о том, как все случилось?".
   Видимо он просто не успел этого сделать.
   Дат своих записей он не ставил. Видимо это не так было для него и важно.
   Как раз в то время и произошло то, что рано или поздно должно было произойти...
   Интересно, знал ли он...???
   Конечно же...
   Откуда ему было знать про "Зоны"?
   Одно точно, что все началось ровно сто лет назад, когда этот человек писал свою историю жизни, жизнь убийцы, попавшего по тем законам по заслугам туда, где ему и полагалось закончить свои дни.

***

  
  
   Он не мог знать, куда он попал и зачем.
   Эксперименты по проекту "Мечта" проводили повсеместно, по всей стране.
   "Зоны" были везде...
   Меня так поразило то, что я прочитал, что я стал писать примерно такой же дневник на своем КПК, писать о том, что произошло и что происходит сегодня в "Зоне-4".
   Быть может через такую же сотню лет, если мир окончательно не превратится в немую пустыню, сотканную из кошмаров. Кто-то прочитает уже мои записи и не повторит той ужасной ошибки..., ошибки, стоившей жизни миллиардам людей...
  
  
  

***

  
  
   Наступила новая эра - эра выживания...
   Это наша божественная кара...
   Что теперь будет? Что будет со всеми нами, со всеми кому повезло выскользнуть из лап безжалостно карающего зверя...???
   ... Со всеми, кто выжил...?
   Я не знаю, будет ли теперь жизнь на поверхности нашей когда-то голубой планеты, и будет ли вообще разумная жизнь на Земле. Но если это все-таки случится, то они увидят все, что я вижу своими глазами сегодня...
   Хочется надеяться, что после моей смерти, кто-то узнает о нашей борьбе. Господь не позволит превратить Землю в звездную пыль.
   Я в это верю...
   Думаю, что те, кто сейчас находится вместе со мной, тоже не потеряли веру в Него...
   ... и в себя.
  
  

***

  
  
   Я - один из немногих, кто выжил в Зоне-4.
   То есть пока еще жив....
   Вы спросите, кто я и о чем хочу вам поведать?
   Кто я - сегодня не имеет значения.
   Имеет значение кто Вы...
   Я не знаю, кто вы, будете ли вы это читать, и будет ли вообще кто-либо все это когда-нибудь читать...
   Но так хочется надеяться и верить, что это случится...
   Ведь надежда умирает последней...
   Если кто-то сейчас все-таки читает эти строки, значит, все наши труды не пропали даром..., и человечество выжило...
   Если нет...
  

***

  
  
   Я расскажу..., я попытаюсь все объяснить, пока еще есть силы контролировать свой рассудок.
   "...контролировать свой рассудок", - для меня это звучит ужасающе иронично..., да, именно так... кх...кхе...кхе..., ха-ха...
   Ха-ха-ха... ухх-ха-ха-ха,... хе-хе-хе-ха-ха-ха...оооой-блин... чтоб я так жил!!! Ой блин... хе-хе, хе... хе... "контролировать свой рассудок" - хм-хм..., бл..., м-ммм...
   Простите, это нервное!
  

***

  
  
   Мы - те немногие, кто остался в живых, уже забыли о том, что такое смех.
   Юмор давно покинул наши души. Он остался за невидимой чертой, в другой жизни, в другом мире...
   ... в мире, который существовал до 20 ноября 2106 года...
   А этого мира уже не существует, увы.
   Я до сих пор в это не могу поверить, так же как и все остальные млекопитающие, способные мыслить.
   Но, это так...
   Осталось только пространство грез, всего лишь мир человеческих снов - настолько разных, и настолько непредсказуемых и самое главное... - чаще страшных.
   Когда кто-то из нас в очередной раз засыпает без антидримогена, мы не знаем, что нас, - бодрствующих в псевдореальности, может ожидать...
   И выживет ли кто-нибудь вообще в эту тихую ночь, похожую на все остальные...
   Тихую, потому что мы до сих пор находимся глубоко под землей, или "над ней", несколько километров от поверхности, или несколько световых лет от того места, которое раньше было принято называть - планета Земля. Никто уже не знает, где мы и кто...
   Простые механические часы, у кого они еще остались, - наш единственный компас в этом мире...
   За 10 лет я уже привык к этому. Некоторые из нас, у кого осталась на поверхности семья, давно заочно с ней простились, и не только с семьей....
   Нет ни дня, ни ночи, ни солнца, ни звезд, ни запаха травы, ни свежих листьев молодых деревьев...
   Нет ярких цветов, нет жизни ни в чем, что окружало и окружает нас сегодня. Вместе с тем ничего практически не изменилось. Мы как жили, так и продолжаем жить как раньше, только окружающее нас пространство несколько поменялось, если так можно сказать. Пришел новый мир со своими законами, законами бесконечных снов, созданных искусственно или существующих на самом деле...
   Никто сейчас ничего уже не разберет.
   Многие считают, что все мы уже давно на том свете и ничего кроме искусственно созданного разума царства сна не существует...
   Такие, время от времени, срываются...
   За последние несколько недель три человека застрелились, двое повесились, многие перерезали себе вены.
   Честно говоря, я уже давно перестал понимать что реально, а что нет...
  
  

***

  
  
   Ученые, непосредственно разрабатывавшие проект "Мечта", не выжили...
   Ни один...
   У нас еще остались запасы антидримогена, но они ограничены...
   Пока мы еще не научились сами его изготавливать, пользуемся тем, что нашли. Главный компьютер сломался, что-то сгорело. Без него производство препарата невозможно.
   Но, мы уже довольно близки к решению данной проблемы, а это действительно очень большая проблема. Каждый день все только этого и ждут. А ведь задача сложна примерно настолько, насколько будет чертовски трудно простому аптекарю сделать сложную хирургическую операцию на сердце...
   Но, мы стараемся. Только Бог знает, как мы стараемся, если только Он еще не превратился в одно из порождений еще одного чьего-либо бессознательного видения.
   Без этого препарата мы обречены...
   Без него все сущее превратится в нечто - всепоглощающее небытие, где будет властвовать лишь оживший сон с его всевозможными запредельными радужными красотами, нереальными цветными ощущениями, скрытыми от собственного повседневного сознания сладостными искушениями, жестокими муками совести, несбывшимися сексуальными фантазиями, загнанной внутрь себя злостью за несправедливость, выливающуюся потоком кровавой влаги...
   ,...превращающуюся в реально живущие вокруг нас ужасные черные кошмары...
   И больше ничего нет.
  
  
  

***

  
  
   "Мечта"...
   "Мечта" - это был изначально гражданский проект. Человек, который все это придумал, хотел сделать мир лучше и красивее, безопаснее, слаще. Он мечтал повелевать царством сна...
   Неважно, как его звали.
   Он мечтал о сказке в реальной жизни...
   Поэтому проект так просто и назвали.
   "Это невероятно! Это просто фантастика! Если он сможет это контролировать, мы построим другой мир, новый совершенный прекрасный мир!!!"
   Так Они все говорили, но...
   В одночасье, мечта стала проектом военным...

***

  
  
   Место, где пришлось работать именно мне, называлось "Зона-4".
   Исходя из кодового названия объекта, существуют, или, по крайней мере, раньше до произошедшего ЧП существовали и другие "Зоны". Где они находятся ни я, ни кто-либо из моих коллег по охране не знали, не имели доступа к такого рода информации.
   Связь с другими "Зонами" после так называемого "сбоя" до сих пор не налажена.
   Уже как три месяца и шесть дней...
   Но мы узнаем. Мы обязательно узнаем. Это сейчас просто жизненно необходимо. Хотя бы потому, чтобы узнать, что есть еще живые люди кроме нас на этой чертовой планете...
  
  

***

  
   А началось все с того, что сто лет назад один сумасшедший русский гений еще с детства серьезно задумался о том, а что же все-таки такое сон...
   Гений рос и размышлял...
   А можно ли им управлять...?
   Да, тут не поспоришь, он действительно РОС.
   По всем его теоретическим подсчетам оказалось, что это возможно...
   Да еще и как возможно!
   Он очень и ой как очень старался...
  
   Его часто мучили кошмары...
  
   И еще...
   Он очень боялся, что он слишком далеко ушел в теории...
   Его никто никогда не видел в лицо, кроме особо к нему приближенных людей...
  
  

***

  
  
   Он потратил на изучение феномена сна всю свою сознательную жизнь.
   У него созрела опережающая наше время как минимум на столетие мысль, но, как у нас обычно бывает, у него не оказалось средств на ее продвижение в современной науке.
   Да и вообще, он был один...
   Я знаю, он не хотел зла людям.
   Но...
   Его идеей заинтересовалось одно большое секретное военное ведомство, обладающее огромной властью и деньгами. Деньги в то время творили чудеса.
   Гений их любил...
   Такие красивые, сладкие, манящие, дающие бесконечную власть зеленые бумажные чудеса в неимоверном количестве открывали для него любые возможности...
   Теперь он мог оживить свою "Мечту".
   Он мог превратить сны в реальность...
   Он так в это верил...
   Гений так сильно этого хотел...
  
   И "военные" дали этому человеку все, что ему было нужно для активных разработок в этой области. Естественно же, не без отдачи. Проценты были очень высоки.
   Ему могли предоставить и простить многое: начавший уже прогрессировать алкоголизм, извращенные увлечения, наркотики и многое другое...
   Важен был только результат. И чем быстрее, тем лучше. И он работал...
   Работал практически круглосуточно...
   Теперь только бог знает, как они сумели скрыть проект ото всех. Даже президент страны ничего толком не знал.
   Что уж говорить...
  
  
  

***

  
   Сон...
   Со всей его неизведанной и необъяснимой потусторонностью...
   Они почти научились им управлять...
   Им почти это удалось.
  

***

  
  
   Объекты для экспериментов были построены в разных уголках России в короткие сроки в режиме строжайшей секретности.
   Их назвали "Зоны". Не потому, что весь обслуживающий персонал этих объектов, все, кто здесь работал в обслуге, или в охране, или лаборантом, и даже ученым, заключил контракт на 10 лет жизни в полной изоляции от внешнего мира.
   "Зоны" занимались секретными разработками по изучению мозговой активности человека во время сна и бодрствования. Результатом многолетних исследований стало немало открытий, за которые Нобелевские премии могли быть получены немалым количеством ученых, работавших в "Зонах".
   Они выяснили, что во время сна и бодрствования, человек, под действием препарата "Х" может как бы проецировать видения, появляющиеся во сне - в реальность, но практически никак не может на это влиять. "Антидримоген" - приостанавливал действие препарата "Х".
   Никто не знал, что это открытые ворота в другой мир.
   Каждая "Зона" разрабатывала свой номерной препарат контроля. Они так и были названы: "Зона-1" - "Препарат Х-1", "Зона-2" Препарат Х-2" и так далее. Каждая "Зона" разрабатывала свой вариант препарата на базе теории невидимого никому "Гения". Делалось это для того, чтобы результат был ни от кого независим. Результаты сравнивал и обобщал "Сам".
   Зон, насколько мне известно, было шесть, может больше...
   Шесть - это только те, которые стали теперь известны из найденных нами документов в "Зоне-4" ...

***

  
  
   Насколько известно, "Гений" погиб как раз именно в той самой лечебнице, про которую уже упоминалось. Только это была не совсем обычная психиатрическая больница, как думал писавший в найденном мной дневнике сумасшедший человек, а объект "Зона-4".
   Тогда многие погибли. Погибли, потому что слишком многим в одночасье приснились и ожили такие вещи, что и представить невозможно. Тогда "Зона-4" была поставлена на карантин и последствия спешно устранили. Проект "Гения" свернули как неудачный и полностью провалившийся.
   Не знаю, кто по нему скорбел. Но думаю, что только те кто был заинтересован в наискорейшем результате. Родственников у "Него" скорее всего не было.
   Но... "Его" "дело" продолжили другие. 15 лет назад появился еще один чудак...
   Зоны заработали вновь. Я оказался в той самой Зоне-4.
   Все повторилось, только теперь катастрофа произошла уже в планетарных масштабах.
   Черный кошмар опустился на всю Землю...
   Поверхность третьей планеты от солнца превратилась в безлюдную пустыню. Мы остались в живых благодаря антидримогену, запасы которого в Зонах были тогда еще огромными. Практически все население Земли оказалось беззащитно...
  
  

***

  
   Все мы в свое время пошли на эту работу добровольно...
   Все сделали это сознательно, за определенную, и даже очень и очень кругленькую сумму...
   Кто-то хотел через десять лет просто безбедно существовать, у кого-то были большие и очень большие долги, кому-то нужно было открыть свое дело. Все по разным причинам попали в этот проект, но все мы были специалистами в своем деле.
   К каждому из нас в один прекрасный день приходили люди и делали предложение, от которого весьма сложно было отказаться.
   - Вы согласны на наши условия? У вас еще есть пока время подумать. Подумайте, не торопитесь, - сверля меня глазами, медленно говорил пухлый неприятный человек в круглых очках, со спокойным питоньим лицом, словно ему достанется еще немного времени, чтобы подготовить свой дико оголодавший желудок к оживленному и сладостному пищеварению...
   Через несколько дней они снова звонили или появлялись сами.
   - Да, я подумал... Я согласен, - говорил каждый из нас в ответ толстопузу.
   После этого все мы расписывались в непонятного цвета толстом журнале и вывозились на специализированном транспорте в одному боге известном направлении.
   Везли в металлических фургонах без окон группами. Почему-то создавалось впечатление, что нас везут в гробу.
   По прибытию на место проводился подробный инструктаж. Затем на складе мы получали униформу, или белые халаты, либо другую, полагающуюся нам по месту работы одежду. Расписывались за должностные обязанности, знакомились с блоком, в котором будем их исполнять, с распорядком дня, с расположением хозяйственно-бытовых комнат, расселялись по комнатам, получали электронные карты доступа в туннели.
   Нам ничего не рассказывали лишнего. Каждый исполнял свою маленькую функцию в большом сложном механизме.
   Никто тогда не знал и даже предположить не мог, что, подписав контракт на эту работу, мы подписались под улыбкой дамы в черной мантии, рассекающей очень острой косой наши наивные судьбы на мелкие кусочки.
   Очень мелкие...
  
  

***

  
  
   Опыты, проводимые в "Зонах", за редким исключением, были неудачными. Но, об этом я узнал позже.
   В принципе, все шло по плану.
   Всех, у кого отрастал слишком длинный разговорчивый язык, устраняли еще до того, как они пытались пошевелить им налево или направо. Устраняли тихо, но, довольно красноречиво и поучительно для остальных.
   За эту часть работы отвечал "Питонья голова", как я его назвал, и его сверлящие холодные глазенки.
   У больших людей везде были глаза и уши...
   Для них, утечка информации о проекте означала неминуемый крах всего, чего уже успели добиться, не говоря уже о некоторых головах высокопоставленных чиновников, покрывавших на свой страх и риск за сумасшедшие деньги непосредственно заинтересованных в результате людей.
   Это были люди с такими же большими, как и их амбиции, звездами на погонах, которые в одночасье могли бы их лишиться за компанию вместе с головами, идентичными, как и у "законников", облысевшими черепами.
   Все покрывали всех. Личность последнего, самого главного человека (после "Него") в этой цепочке так и осталась до сих пор загадкой...
   Слишком уж большая фигура.
   Хотя...какая теперь разница.
  
  
  

***

  
  
   Прошло уже несколько лет. Дело двигалось к главным, показательным испытаниям.
   Проект находился под неусыпным контролем большого количества сотрудников в белых халатах. Контроль этот осуществлялся через компьютерную сеть, созданную новоиспеченным военным гением, объединенную им в одну систему, через которую соединялись все энергетические потоки, сливающие мозговые импульсы агрессии нескольких десятков самых отпетых убийц России, находящихся в "Зонах".
   У всех был имплантирован чип контроля параметров мозговой активности. Лекарства вкалывали и давали в виде таблеток ежедневно. Экспериментировали по тому же пути, что и сто лет назад...
   У всех испытуемых была нарушена психика, и это еще нежно сказано. Просто маньяки...
   Как они оказались в "Зонах" не важно...
   В итоге, их просто усыпили, но, они не умерли, они постоянно спали. И...
   Главное, что все они уже очень давно не просыпались, точнее им не давали этого делать...
   Я думаю что, наверное, именно поэтому тот человек и не успел больше ничего написать в найденном мной дневнике. Удивительно, как он вообще сохранился.
  
  
  

***

  
  
   Они непрерывно спали и им непрерывно снились сны...
   Всех их держали на препаратах серии "Х" с соответствующим номером, приписанным "Зоне". Препарат мгновенно растворялся в крови и обнаружить его в теле человека на практике не представлялось возможным.
   Поэтому состав мы не знаем до сих пор. И я думаю, что мы этого теперь уже никогда не узнаем. Многое пропало во время катастрофы. Но, раз мы близки к разгадке "антидримогена", то рано или поздно мы узнаем и этот секрет.
   Пока, в лабораториях мы ничего не нашли...
   Никаких следов.
   Кто-то спешно постарался над этим...
   Да и в принципе, теперь это не имеет уже никакого значения для спасения выживших...
  

***

  
  
   Со временем, важные люди в дорогих темных костюмах, плотно окруженные вооруженной до зубов охраной, стали все чаще и чаще появляться в лабораториях, спрятанных глубоко под землей в пустынных отдаленных уголках нашей необъятной страны...
   ...в том числе и в нашей... "Зоне-4.
   У них были "золотые" карты допуска в любое место объекта.
   Нашу охрану к ним не подпускали. Начальник охраны всей "Зоны" лично встречал прибывших наверху. Дальше работали "их" люди.
   "Делегация" подолгу исчезала в главных лабораториях, получая доклады от ведущих специалистов. Специалисты же, в свою очередь получали нагоняи за медлительность в работе. С явно недовольными лицами, члены "делегации", покидали "Зону-4".
   А мне на них было глубоко наплевать. "Завтра у меня день рождения". "Надо бы как следует отпраздновать", подумал тогда я и пошел к своему крутящемуся мягкому креслу, чтобы пропасть на полтора часа у экрана телевизора.
   В тот вечер показывали футбольный матч лидеров чемпионата "Зенит" - "Сатурн"
  
  
  
  
  

***

  
  
   Главный компьютер - "Мозг" - располагался в "Зоне-1", его сервер всасывал всю информацию из остальных "Зон", словно огромный ненасытный пылесос. В считанные минуты он обрабатывал файлы, давал советы "хозяину" и сам предлагал следующие шаги и различные варианты решений...
   К именно военному эксперименту готовились особенно тщательно, несколько месяцев отлаживая системы компьютеров, механизмы, приборы, сложную электронику, изготовленную по спецзаказу, и, наконец, "убирая" ненужных теперь для основного эксперимента людей...
   Но, тем не менее, какими бы ни были "большие" приготовления, один из "винтиков" системы сильно проржавел.
   Система дала сбой...
   Все случилось очень быстро.
   В один "прекрасный" день, в один "замечательный" час все пошло не так. Кто-то что-то когда-то не до конца просчитал и, в результате, просчитались все...
   Все вышло из-под контроля...
   Они не были к этому готовы...
   За одну ночь вся планета превратилась в один огромный пылающий пожар. Леса, поля, целые города, заводы, фабрики, курорты, стадионы, супермаркеты, военные базы, корабли в океанах и морях, даже самолеты в воздухе - все превратилось в огненный вихрь. И остановить это было невозможно. Начался неконтролируемый процесс самоуничтожения.
   Несколько миллиардов людей...
   Такова была цена ошибки.
   Произошло то, чего так боялось все человечество. Мы освоили космос, мы расшифровали геном человека, мы клонировали животных, мы называли себя хозяевами солнечной системы и...
  
   "Гений" не знал, что его "Мечта" приведет к таким последствиям...
   Ядерная война, хаос, гибель практически всего человечества...

***

  
   Я помню, как телевидение на всех каналах последние минуты показывало, как горела Москва, Нью-Йорк, Лондон, Пекин, Токио и сотни других городов. Я помню, как обезумевшие от страха люди метались по улицам не в силах что-либо понять.
   Хаос...
   Я видел на экране, как взрывной волной очередного "гриба" исчезали небоскребы, целые жилые кварталы, а затем растворялся в шипении серого экрана сам оператор вместе с камерой, снимающей все это сумасшедшее зрелище.
   Никто не мог понять, откуда в центре больших городов появились летающие тарелки, динозавры и другие немыслимого вида твари, несметное количество насильников, маньяков и убийц, которых они раньше видели только в кино. Откуда столько оружия, боли, крови и смертей...
   Апокалипсис...
  
   Можно было увидеть священников, стоящих по колено в крови в своих церквях, молящихся о спасении душ всей планеты...
   Но, спаслись немногие...
   Нас осталось слишком мало. Когда сгорел "главный компьютер "Зоны-1" - все остановилось.
   Мир уже был в руинах. Никто до сих пор не знает, сколько людей осталось в живых. Мы ищем друг друга каждый день словно слепые котята.
   На поверхности слишком большой уровень радиации...
   Пока мы остаемся под землей. Катастрофа не слишком затронула "Зону-4". Хотя у нас тоже погибло очень много людей - из 1567 человек, осталось - 97.
   Теперь, мы просто пытаемся выжить ...
   Мы пытаемся выжить в туннелях, которые, как я думаю, навсегда стали нашим домом.
   Если мы сможем что-то изменить...
   Если бы мы могли что-то изменить...
   Пока собираем выживших ...
   Каждый день в туннелях находятся...
   Люди...

В туннелях 2107 год

Пусть ночи бесконечно длятся,

Пусть звезды вновь и вновь родятся,

И рук твоих тепло на мне,

Навечно будет в этом сне...

   - Возьми меня за руку, - прошептала она.
   - Я с тобой, ничего не бойся. Я с тобой... Я всегда буду с тобой...
   - Мне страшно.... Только не оставляй меня. Не оставляй меня больше одну никогда. Обними меня, обними покрепче...
   Они остановились в длинном мрачном коридоре и несколько минут обнявшись вслушивались в зловещую тишину, пока не раздался какой-то непонятный шарахающий гул...
   ...гул, похожий на притихшее, не предвещающее ничего хорошего рычание неведомого зверя, как показалось Елене.
   - Что это?
   Она посмотрела на Сергея как на икону Спасителя.
   - Не знаю, наверное, вентиляция заработала.
   - Послушай, по-моему, гремит гром...
   - Этого не может быть, мы слишком глубоко.
   - Это неважно... ты послушай..., - она подняла глаза вверх, осматривая потолок, словно сквозь него можно было увидеть небо и молнии, - он настоящий! Он ведь на самом деле настоящий! Правда!!!
   - Может быть, - безучастно ответил Сергей, понимая всю несостоятельность теории своей спутницы.
   - Мы ведь выберемся отсюда когда-нибудь?
   Сергей замолчал и опустил голову.
   - ... Я уже ничему не верю. Кстати, сегодня утром мы нашли еще одного выжившего в лабораториях на шестом уровне. Видок у него, конечно, был совсем одичавший, грязный, да еще и худой как черт. Я вколол ему сразу две капсулы "антидрима", и он уснул. Проснется, надо бы его накормить, - переводя тему разговора, сказал Сергей.
   - Кто он?
   - Я не знаю. Раньше в "Зоне" я его не видел. Похож на рядовую лабораторную крысу. Он явно не в себе. На вопросы не отвечает. Мычит какую-то ерунду про облака. Слишком долго пробыл без препарата... Я вообще удивляюсь, как он еще жив остался.
   Сергей на мгновение остановился и с нежностью посмотрел на Елену. Неделя без нее длилась слишком уж долго. Время потеряло свой физический смысл, а тут еще этот, заплутавший...
   Сергей одичавшей любовью посмотрел на Елену.
   - ...Ты очень красивая. Мне тебя не хватало. Я по тебе очень сильно скучал...
   - Я тоже по тебе очень скучала...
   Два уже не столь юных тела, обнявшись, целуют друг друга, упиваясь сладостным моментом, забыв обо всем. Это именно тот момент, когда никто не сможет им помешать...
   Они не спят, они боятся этого. Они жаждут лишь одного - открыться полностью перед всей оставшейся в их полувиртуальном мире любовью, которая скрепляет пространство из двух половинок вокруг людей, и которую они хотят сделать аквариумом для оставшихся в живых, потому как кроме любви друг к другу, у них больше ничего не осталось...
   Не смотря на все что случилось, они продолжали оставаться людьми...
  

***

  
  
   Старый "добрый" дом не выдержал испытания временем и треснул, Рыбки оказались за пределами привычного родного аквариума в большом холодном море и они не знают теперь как приспособиться в новых сложившихся условиях. Они слишком долго были в замкнутом, привычном им мире. Они в нем рождались и умирали, и им не так уж не важно было, что происходит затем...
   ...за тем самым толстым стеклом...
   Создатель заботился о них.
   Они были всегда сыты, им меняли несвежую воду, они рождали все новые и новые поколения...
   Будущее было понятным и предсказуемым.
   Даже космос со всей своей непостижимой необъятностью и необъяснимостью казался тогда таким понятным.
   Теперь они попали в совершенно неизведанный им мир, и никто не знал, насколько он опасен...
   Точнее не попали...
   Они в нем однажды проснулись, и больше уже никогда не засыпали...
   Создатель что-то упустил.
   Хотя может это и было им запланировано...
   Видимо так...
  
  

***

  
   Молодые люди наконец-то вышли из длинного коридора на резервный склад Зоны, где хранились продукты питания и другая всячина на случай, как тогда говорили, "третьей мировой".
   Сергей положил в рюкзак несколько упаковок кофе, которого здесь было в избытке. Кофе хороший, натуральный. В свое время все поголовно "подсели" на него, так как работать приходилось подолгу.
   Посетив следующий контейнер, Сергей положил включенный фонарь на один из ящиков, уселся на соседний, и, уже через минуту открывал большим ножом банку рыбных консервов.
   Они уже три часа как ничего не ели, тем более, что антидримоген сильно возбуждал аппетит. Голодные руки подвели своего хозяина.
   - А, черт!!!
   Засунув указательный палец в рот, Серж, как его все называли, стал высасывать кровь из только что образовавшегося на его большом пальце тонкого неровного пореза.
   Елена смотрела на него усталыми красными глазами с еле заметной улыбкой.
   - Сильно?
   - Да не, ничего, нормально. Думаю, что до свадьбы заживет, - ухмыльнувшись ответил Сергей, глядя хитрыми прищуренными глазами на свою возлюбленную.
   Он задумчиво осмотрел палец, наблюдая, как кровь снова стала медленно просачиваться через небольшую ранку.
   - Нет, ты только подумай! Целый долбаный склад консервов и ни одной открывашки. И это они все продумали... Сволочи...
   - Сержик... ведь никто никогда всерьез не предполагал, что кому-то придется их открывать.
   Через несколько минут Сергей и Лена, сидя на деревянных ящиках с консервами, молча поедали содержимое двух банок кильки в томате, озираясь на полумрак склада продуктов в одном из помещений многочисленных ответвлений коридоров туннелей Зоны.
   Прикончив остатки когда-то мирно плававших в океане существ, Сергей разразился мыслью:
   - Надо бы поискать что-нибудь посерьезней! Здесь наверняка должны быть ящики с тушенкой. На самом деле, ведь военные всегда жрали тушенку.
   - Тут темно. Где мы будем сейчас ее искать? Зарядка в фонарях заканчивается. А у меня нет никакого желания остаться в полной темноте и наощупь искать отсюда выход. Надо идти к нашим, взять еще пару человек с рюкзаками, фонарями помощнее, и вернуться...
   Оглядевшись в полумраке на свою собственную тень, Лена поежилась.
   - Здесь жутко...
   - Может ты и права. Ладно, наберем пока этой чертовой кильки. Правда, у меня уже от нее конкретная изжога, - промямлил Сергей, увенчав свое последнее высказывание короткой еле слышной противной отрыжкой, за что и получил от любимой легкий удар кулачком по плечу.
   Лена и Серж стали укладывать консервы в рюкзаки...
   Что будет с ними дальше они не знали.
   Что будет дальше они знать и не могли...
   Все словно во сне...
  
  
  

***

  
  
   В большой светлом зале, ранее служившим для совещаний руководства "Зоны", сегодня было оживленно. Люди, около 40 человек, спорили о том, как дальше жить и что делать...
   Раньше у каждого из них была своя отдельная задача, все были частью большого целого организма. Теперь все обрушилось. Организм прогнил. Теперь каждый был сам за себя, но дальше так оставлять это было нельзя. Попахивало анархией...
   Это все понимали. Предстояло что-то с этим делать. По этому поводу и решили организовать общее собрание.
   Мне не хотелось участвовать во всем этом. Я слишком устал. Мы никак не могли выбрать старшего среди нашего "племени", как про себя я назвал оставшихся. Мы и так уже слишком долго находились в состоянии всевольности и вседозволенности.
   Но сегодня этот вопрос снова отошел на второй план, и разговор шел о починке главного компьютера нашей "Зоны", который до сих пор не функционировал после катастрофы, а без него было невозможно создание "антидримогена".
   Я остался стоять у входа вместе с моей Еленой, наблюдая очередную ссору между Электроником и Элеонорой Феоктистовной, главным медиком "Зоны" (дал же бог имечко).
   Они настолько всех достали своими разборками, что в шутку, их стали называть Эл и Элка, и даже думали поженить, как бы не смешно это звучало, а тем более выглядело.
   Эл, со своей пышной рыжей кучерявой шевелюрой, вечными очками на носу, худобой и прыщами на лице, и толстозадая Элка с большущей грудью, пятой точкой, и вечно зализанными назад короткими черными крашеными волосами...
   - Я еще раз повторяю, - в исступлении орала она, - у нас не так много времени, количество препарата ограничено, и если ты собираешься спокойно отлеживаться и ждать пока тебя сожрет какой-нибудь кошмар, то смею тебя заверить, - это у тебя не получится! Нам всем сейчас нелегко, но ты единственный, кто хоть что-то понимает в этом долбаном компьютере, черт его дери!
   Некоторое время она смотрела на Эла искоса, как бы оценивая изнутри, стоит ли ему вообще доверять такое важное дело.
   - Нет, ты сразу скажи, сможешь ты его починить или нет, - чуть сбавив тон, сказала она, опуская в кресло свое тучное и уже довольно немолодое тело.
   Электроник приподнял пальцем круглые очки с тонкого маленького носа, на свои маленькие лисьи глазки и промямлил:
   - Я думаю, что это возможно..., но мне понадобится помощь.
   Он вопрошающе оглядел присутствующих людей.
   - Кто-нибудь из вас когда-нибудь имел дело с чипами и программированием?
   В зале воцарилось минутное молчание...
   Специалистов не нашлось.
   - Ну, что ж, - выдохнул Электроник, - тогда...
   - Я смогу помочь...!
   Все оглянулись в мою сторону.
   - Но, сразу говорю, мои познания в этой области довольно ограничены.
   - Это уже хоть что-то, - глядя на меня, то ли обреченно, то ли облегченно проголосила Элеонора.
   Мне ничего не оставалось. Я хоть и не был великим компьютерщиком, но дело принимало слишком серьезный оборот, к тому же, очень и очень как не хотелось умирать.
   Электроник с благодарностью посмотрев на меня, по-птичьи кивнул своей маленькой рыжей головой.
   - Ладно, за дело...
   Люди стали разбредаться из зала по своим комнатам.
   Рада, уборщица служебных помещений, хранившая все это время молчание рядом со мной, подняв руку, остановила уходящих.
   - Постойте! Как все-таки будем определяться с руководством. Кто-нибудь вообще собирается решать этот вопрос?
   Несколько десятков глаз уставились на нее, словно стадо баранов на пастуха, внезапно заметившие его присутствие.
   Первым очнулся Иван Васильевич Лихов, отвечавший в "Зоне" за охрану главного лабораторного блока.
   - Ты можешь предложить достойные кандидатуры?
   - А хотя бы Вас, для начала. Во-первых, именно вы отвечаете за нашу безопасность, во-вторых, вы одни из немногих, кто хорошо знает всю "Зону". В помощь Вам я предлагаю Валентину Сергеевну Людову, нашего всеми любимого психолога, и, наконец, Элеонору Феоктистовну, как самого инициативного и опытного среди нас человека. Проголосуем все прямо сейчас, не откладывая. Дальше тянуть это просто невозможно. Кто "за"?
   Люди стояли некоторое время, молча переглядываясь. Постепенно, одна за одной медленно вверх стали подниматься руки.
   "Единогласно!", - воскликнула Рада, и как ни в чем не бывало, первой вышла из зала победной походкой, виляя толстым задом, побрякивая при этом ведром.
  
  
  

***

  
   Последние несколько дней я с утра до вечера проводил с Электроником в зале, где располагался главный компьютер "Зоны".
   Теперь починка компьютера надолго стала его и моим занятием. Самое главное, чтобы все получилось. Это было почти единственное, о чем я мог теперь думать. Иногда меня посещали мысли о том, что будет, если у нас не получится.
   Он об этом не думал, он был в другом, одном ему настолько понятном электронном мире. Он этим жил, а "это" жило в нем. В своем роде он был гением, но и для него работа была нелегкой.
   Мне же, в силу своей некомпетентности, пришлось вообще туго.
  
  
  

***

  
  
   Мы стараемся не только для того, чтобы выжили мы, люди, которые оказались в "Зоне"...
   Их не так уж и много. Еще я заметил, что мы стали почти родными друг другу. Может быть потому, что потому что нас осталось так мало, и мы все так друг другу на самом деле нужны....
   Стали нужны...
   Мы стараемся, чтобы выжили все мы...
  
  
  

***

  
  
   Каждый день глаза болят от напряжения.
   Работа оказалась не на шутку тонкой. Я через каждые пять минут консультировался у своего коллеги, чтобы не напортачить и не испортить все дело.
   Слишком велика была цена любой, даже, на первый взгляд, самой маленькой ошибки.
   Электроник, потея, красными глазами буквально въедался в очередную электронную схему или узел, то, потирая прыщи на щеках, то, почесывая в раздумье свои пышные рыжие кучерявые волосы.
   Он непрерывно о чем-то думал и что-то ворчливо тихо бухтел себе под нос.
   Не скрою, иногда мне хотелось просто-напросто все это бросить из-за одного его бесконечного бормотания и просто сдохнуть, как бы ужасно это не случилось. Но через несколько минут гнев сменялся на непонятное ему мое нервное хихиканье, продолжавшееся несколько минут. Кое-как я успокаивался и работа двигалась дальше...
   Нервы сдавали не только у нас с ним, но об этом я как-нибудь, может быть, потом...
  
  
  

***

  
  
   Сегодня вечером, как всегда, я пришел в свою комнату очень поздно. Лена лежала на кровати на боку, лицом к стене, с открытыми глазами. Она о чем-то думала. О чем, я не знал и вряд ли догадался бы. Она постепенно заснула...
   Некоторое время я стоял, глядя на ее умиротворенное покоем лицо, Мне просто хотелось уснуть с ней навсегда и больше никогда не проснуться.
   Я слишком устал. Я лег рядом с ней, обнял ее одной рукой за плечи, медленно провел по узкой горячей талии сверху вниз от плеча до бедра, и прижался нежно к ней всем своим телом.
   На своей руке я почувствовал теплые тихие слезы...
   Проснулась...
   В этот момент в моих руках были не только слезы моей любимой, но и безграничная ответственность за нее. Ведь у меня кроме нее никого нет, никого и ничего не осталось, даже воспоминаний. Да и у нее кроме меня тоже...
   Потом...
   Нам долго не спалось...
   Потом хотелось курить...
   Потом мы вместе приняли лекарство...
   Еще хотелось есть, очень сильно хотелось есть, и снова курить...
   "Антидримоген"...
   Главный компьютер...
   Чипы, схемы, паяльный автомат...
   Все кружится пред глазами причудливым непонятным хороводом. На сколько меня хватит я не знаю. Вместе со всей этой кружащейся перед глазами каруселью, засыпаю...
   Провал до утра...
  

***

  
   Меня разбудили губы Елены. Такие мягкие, ласковые и нежные, такие любящие. Таких губ не сыскать ни в одной вселенной, подумал я, открывая глаза все тому же серому мертвому практически необитаемому миру.
   Очень не хотелось просыпаться...
   С великим трудом я шагнул навстречу реальности и увидел перед собой так мной любимое лицо.
   Лена улыбалась.
   - Ну, ты и засоня. Я все утро на тебя любуюсь. Уже 10 часов, тебе пора за работу, не то тебя съедят со всеми потрохами, такие как Элка и им подобные.
   - Ладно, ладно, встаю уже, хотя, - промурлыкал я, неспешно по-кошачьи потянувшись.
   - Есть хочешь? Я тут тебе кое-что приготовила.
   - Что на этот раз выдумал мой виртуозный кулинар?
   - Обжаренные креветки!
   - Ух ты! Где хоть ты их раздобыла?
   - А вот! Не вынюхивай. Не важно, поделились люди добрые. Хотя и консервы, правда, но, выглядят довольно неплохо. Я попробовала, мне понравились. Пока жива вроде! Давай вставай, новоиспеченный компоинженер!
   Креветки и на самом деле оказались даже очень ничего. Хоть какая-то живая пища.
   В тот момент, пока я их пережевывал, я подумал о том, что если мы с Элом не починим в ближайшее время махину, которая всем здесь раньше заправляла, то мы с креветками запросто можем поменяться местами. Нас самих просто сожрут эти же самые креветки.
   Есть сразу перехотелось...
   Фантазия богатая...
   - Спасибо, любимая, очень вкусно, но мне пора бежать. Эл и так мне не простит опоздания, такой зануда ворчливый, ты даже себе и представить не можешь...
   - А как же кофе?
   - Некогда, выпей за меня, мы там еще успеем напиться. Иди сюда, поцелую.
   Я обнял Елену. Я любил ее.
   Мы некоторое время стояли так, смотрели друг другу в глаза и целовались.
   Сразу вспомнились мгновения не так давно минувшей ночи, оживляя в нас естественное непреодолимое желание остаться снова вместе на несколько очередных сумасшедших часов.
   Но, к сожалению, такого я себе позволить сейчас не мог, хотя и очень хотел. Слишком уж у нас мало было времени и слишком много стояло на кону.
   - Ну все, мне пора бежать...., Лен, ну все, пора..., ...ну в самом деле...
   Лена никак не хотела меня от себя отпускать.
   - Лена...
   - Ладно, беги.
   - Все, ладно, пока, не скучай тут.
   - Давай, удачи вам...
   Последний раз взглянув на нее, я нажал кнопку автоматической двери, и выскользнул навстречу новому тяжелому рабочему будню.

Компьютер...

  
   Простите мне за отступленье,
   Но мысль мою покрыло тенью,
   Бывает что и "миллион",
   Мне не заменит крепкий сон...
  
  
   Прошло три недели...
   Три недели изнурительного тонкого кропотливого труда.
   Сегодня, по случаю окончания наших с Элом работ, я сходил на склад и принес для нас с Элом бутылку водки в тайне от всех.
   Про водку, хранившуюся на складе продуктов, как это не удивительно, никто не знал, да и нашел я ее совершенно случайно. Всего лишь один ящик из-под тушенки. Как он туда попал, не знаю. Наверное, в свое время протащил кто-то из солдат.
   Солдат больше не осталось...
   Благо, что я был ответственным за этот самый склад, только у меня был ключ...
   ...и никто за мной не следил.
   Спиртное у нас запрещено до сих пор. Не то, что запрещено, просто его и не было никогда здесь. Все так привыкли за долгие годы режима "Зоны" к трезвой жизни, что со стопки могли, наверное рухнуть. Правда, иногда, например, на Новый год или День рождения немного нам позволяли, чисто символически. Раньше его выдавало начальство по письменному приказу.
   Сегодня настал именно такой день. Я так считал, да и Эл тоже.
   Эл, кстати, раньше не пил...
   Вообще...
  
   После загрузки "главного" мы сами себе не поверили..., мы обнимались, вопили, визжали, кричали, и бог только знал, что еще только мы там не делали и что только не сокрушили в этом надоевшем за столько дней зале. Напились, а точнее просто нажрались, конечно, до упаду.
   "Все работало!!!"
   - Мы это сделали.... Мы все-таки это сделали!!!
   Эл и я обнимались после первого запуска операционной системы главного компьютера и радовались как дети.
   Тогда, мы думали, что сломали наконец-то неудаче все ее кости.
   - Серж, только давай пока никому ничего говорить не будем. Просто не будем и все, без вопросов.
   - Почему, Эл?
   Я недоуменно уставился на него, ничего не понимая.
   - У меня есть идея. Но, я не хочу пока это освещать.
   - Какая еще идея? Компьютер же работает!
   Я стал загибать пальцы на руке.
   - Во-первых, теперь у нас нет проблем с электричеством, вентиляцией..., и... э-э..., а главное, теперь мы сможем производить "антидримоген"! Мы все теперь живы! У нас у всех вновь появилась надежда!!!
   Я вопросительно уставился на задумчиво сгорбившегося в своем вертящемся стуле Эла.
   - Да, это все так...
   Эл в свойственной ему манере отключился, глядя в экран монитора. Потом резко выйдя из транса спокойно отчеканил.
   - Я хочу улучшить свойства "антидрима"...
   Эл задумчиво замолчал...
   - Он далеко не совершенен....

***

  
  
   Не смотря на предшествующий разговор, мы снова перешли к тому, что главное мы все-таки сделали.
   Выпив вместе с Элом еще по стопке, мы как ни в чем не бывало снова забылись в счастливом хмелю.
   К сожалению, радоваться нам, да и всем остальным оставалось не так уж и долго.
   Но об этом мы еще тогда не знали...
   Тогда, оба просто пошли высыпаться.
   Я все-таки уговорил его рассказать на следующий день всей Зоне о нашем успехе.
   Еще я заметил, что Элу нравится алкоголь.
   Очень сильно нравится...
   Честно говоря, я даже стал переживать из-за этого...
  
  
  

***

  
  
   Через несколько дней, после починки "главного", Эл стал пропадать в соседней от основного зала лаборатории, закрывался, не пускал никого, даже меня. Проводил какие-то опыты, как я понял, и никому ничего не объяснял.
   Из лаборатории, которая больше походила на маленькую темную каморку, постоянно доносился какой-то странный противный запах.
   Что он там делал, одному богу было известно. На все мои попытки попасть внутрь, Эл отвечал, что он очень занят и резким раздраженным голосом визжал, чтобы его не беспокоили во время его научных изысканий.
   Он постоянно был пьян. Мне так показалось, потому что трезвым он всегда отличался спокойствием и выдержкой, достойной удава.
   Тут же, он всегда был раздражен, резок и зол, даже со мной, что на него совершенно не было похоже.
   Чем он там занимался, узнали все через некоторое время, но об этом потом.
   Главное, что компьютер мы починили...
   На собрание по этому случаю, он все-таки пришел, весь помятый, явно с похмелья...
   Смотреть на него было больно.
   И еще, его состояние и выражение его красных глаз заметил далеко не только я...
  
  
  
  
  

***

  
  
   - ... и сегодня... я предлагаю поблагодарить двух наших замечательных молодых людей, которые провели большую работу и дали нам надежду, - говорила Элеонора, держа в руке наполненную до краев стопку водки, про ящик которой я сам по глупости умудрился проболтаться.
   - Никто и не сомневался, что они смогут, - пролепетал басом Лихов, после чего, тут же залил содержимое своего очередного стакана себе в глотку, поморщился, и занюхав рукавом, как обычно он раньше это делал, сказал:
   - Хорошо пошла, мать ее!!!
   - Уважаемый Иван Васильевич, если вы сегодня решили нажраться, то ваша воля. Но, если вашей же душеньке завтра будет не по себе, то это будут опять же только ваши проблемы. И никто вам не поможет, похмелять Вас никто не собирается. Так что извольте хотя бы закусывать, чем бог послал.
   - Если это мои проблемы, как вы сами же сказали, так чего ж вы так печетесь, Элеонора Феоктистовна, дай вам бог здоровья. А закуска ваша, пусть лучше останется детям. С провизией и так туго обстоят дела. Дети не доедают. У нас их не так уж и много. Это же наше будущее, разве не так? Их всего трое...
   После этих слов Лихов задумчиво посмотрел на дно своего стакана, повертел его в руке, смачно икнул, затем громко отрыгнул, выпил пол кружки воды, откусил бутерброд с консервированной килькой, которым закусывал уже примерно 400 граммов водки, и, пережевывая, продолжил свою тираду.
   - Что собственно, вы так переживаете, в самом деле, Элеонора, компьютер наши мужики починили, теперь все под контролем, как я понял. Неужели мы не имеем права отметить это как полагается, правильно я говорю, Эл?
   Эл предпочел молча выпить. Глядя на всех непонимающим пьяным взглядом он только безмолвно кивнул.
   - Да так, за вашу же печень, Иван Васильевич, переживаю, - с долей сарказма отчеканила Элеонора, покосившись на Эла, и задержав свой острый укоряющий взгляд на мне, как на главном виновнике торжества и главном, а точнее, единственном поставщике водки для сабантуя.
   - Я Вам знаете что хочу сказать, моя драгоценная печень не должна вас беспокоить ни коим образом. Вы бы лучше побеспокоились о чем-нибудь более насущном, а уж об этом я как-нибудь сам обойдусь.
   - Как изволите. Давайте просто превратимся все в алкоголиков, всем сразу станет легче!
   - Ящик водки - это не так уж и много, мы не успеем..., - пролепетал Лихов, сдобрив сказанное очередной громкой отрыжкой.
   В разговор вмешался Джер.
   - Хватит уже! Как дети, в самом деле. Что вы придираетесь Элеонора Феоктистовна! Если у вас есть какие-то личные проблемы в отношении Ивана Васильевича, то разбирайте их один на один. Нечего тут разводить комедийное шоу. На публику решили поиграть!? Надоел уже ваш пустой выпендреж!
   Джер был одним из самых моих ближайших друзей, простой биохимик, всегда спокойный, вечно сам в себе, живущий по принципу - "я никого не трогаю, и вы тоже пошли в задницу, если что".
   - Боже мой! Надеюсь у меня со слухом все нормально. Кто тут у нас голос подал! Вы Евгений Борисович не попутали случайно ничего?
   - Я ничего не попутал. А вот ВЫ - Элеонора Феоктистовна, поаккуратнее выражайтесь. Вы тут не королева и не президент. Следите за языком, уж будьте так любезны, а не то вам этот самый язык укоротят, либо засунут в нужное отверстие.
   - И кто ж, не вы ли, Евгений Борисович?
   - Если будет совсем некому, то и я сгожусь, уж будьте уверены, не оплошаю.
   - Хорошо, попробуйте, если у вас хватит смелости и мужества на такую вольность.
   - Не волнуйтесь, никогда не гнушался женщин во всех смыслах этого слова.
   - Ладно вам, выпьем за кам-...кам...-пьютерщиков, - шатаясь, громыхнул Лихов, заглотив в недра своего бездонного желудка очередную слоновью порцию водки, и упал на стул.
   - Иван Васильевич, Вам бы домой уже пора, баиньки, - покачав головой, молвила Элка.
   - Я и пшел... Щас тока на посошок, за наше общее дело... ба -...ба -...ба -ИК -...бабахну.
   Остатки бутылки мигом перекочевали вялой, потерявшейся во времени и пространстве рукой Ивана Васильевича сначала ему в стакан, и, не прожив и секунды, очутились в его чреве.
   Попрощавшись с присутствующими громогласной отрыжкой, Иван Васильевич неспешно ретировался спать.
   Все присутствующие на праздничном собрании люди, с улыбкой проводили глазами болтающееся из стороны в сторону здоровенное бормочущее что-то про себя тело Ивана Васильевича и занялись своими насущными разговорами и поеданием несомненно шикарных на тот день бутербродов, милостиво приготовленных к этому дню нашим единственным оставшимся коком - Ландышем.
   Ландыш очень любил эти давно всеми позабытые лесные цветы. В "Зоне" провел уже больше 10 лет, сам родом из Узбекистана. В свое время его отец работал шеф-поваром в одном из известных московских ресторанов, женился на русской девушке, и, как результат их любви, появился Ландыш.
   О чем бы с ним не начинался разговор, всегда переводил его на свои мечты о ландышах.
   Он мечтательно закатывал глаза, и с явным восточным акцентом говорил:
   - Высе би отдаль за ландышь. Самый пырекрасный цыветок на сывете. Я быль в русском лису весной, я его нюхиль. Самый кырасивый цыветок. Устал от стена. Хачу в лес. Ландышь нюхить. Дарить жена.
   Его все любили и никто над ним никогда не смеялся, как бы смешно не звучала его речь...
   В лесу он, кстати, никогда не был. Он просто очень хорошо помнил и любил рассказы своего отца. Он настолько по-настоящему чувствовал эти белые цветы в своих руках, так явно себе это уже представлял, что превратил свои мечты в самую настоящую реальность...
   Он не знал, что жена... умерла еще до катастрофы от рака вместе с так и не родившимся ребенком через 8 месяцев, как он попал в "Зону". Случившееся от него почему-то сразу скрыло начальство, а потом...
   Потом уже просто никто не хотел его расстраивать.
   Он спит с ее фотографией. Я до сих пор хочу ему сказать, но не решаюсь. Не знаю как это сделать. Не знаю как он это сейчас воспримет, да и как вообще можно ему такое сказать, как в такое время можно убить в человеке надежду...
   Да и нужно ли это ему сейчас, после стольких лет в разлуке.
   Лучше пусть живет ей так как есть.
   Не хотелось бы, чтобы он сейчас наделал глупостей.
   Уж больно хорошо он готовит.
   Про таких говорят, что он из ничего может сделать конфетку, а то еще и почище чего, типа каши из топора.
   Честно говоря, мне его очень жаль...
   Вы не видели его глаза...
   В них всегда читался настоящий мужчина, человек, и человек очень даже не глупый, смелый, но человек очень несчастный, хотя и никому этого старался как мог не показывать.
   По крайней мере я так его видел.
   Таким я его читал...
  
  
  

***

  
  
   И так было всегда...
   Звезды, которыми и так были затуманены глаза, стали еще туманнее, еще непонятнее, еще более затерянными в непонятной мне вселенной, с ее непонятной, совершенной, бесконечной черной пустотой, непонятными черными дырами, непонятными и далекими, непонятно на какие расстояния унесенными Богом планетами, судьбами, грезами, снами...
   Я вижу ее, Мать Пустоты, сквозь свои толстые "розовые" очки.
   Я бы мог снять их при желании, но мне это уже теперь и в самом деле не нужно...
   Я прозрел, не смотря ни на что. Ведь очки эти, достаточно всего лишь немного приспустить, не теряя своего внешнего облика и при этом все увидеть. Для этого нужно не так уж и много смелости. Попробуй, дружище. У тебя получится...
   Я в этом уверен. Ты сможешь увидеть, так же как и я ...
   Увидеть, на самом деле, можно все...
  
   Я остаюсь тем кем был. Таков мой выбор, мне так легче.
   Елена ни о чем не подозревает...
   Я не тот, каким кажусь ей на самом деле...
   Это правда, хоть и не самая сладкая, для меня понятная, а для нее...
   Лучше ей и не знать...
   Я совершенно другой. Как ей это объяснить я не знаю. Что-то мне постоянно мешает сказать ей эту самую правду. Между тем, я не хочу чтобы между нами с ней осталось какое-либо непонимание. Ни к чему это. Совершенно ни к чему.
   Во мне живут совершенно два разных человека, настолько разных, что сам себе иногда поражаешься. Недаром говорят, что от любви до ненависти один шаг...
   А ведь у меня нет к Елене никакой ненависти...
  
   Любовь, - очень непонятное для меня состояние души. Оно уже далеко не такое, каким было в 16, или хотя бы в 20 лет.
   Тогда оно было похоже на нестерпимую жажду по страсти, эмоциям, пониманию. Хотелось разных красок, огней, каких-то невероятных ощущений, хотелось всего. Весь мир только открывался и был таким таинственно влекущим в свои неизведанные дали...
   Сейчас мой путь идет по уже испытанному мной же бревну через новую пропасть, только уже в других непонятных мне координатах. Сейчас это больше похоже на нескончаемую жажду поиска успокоения от всего, что уже потеряно и, возможно, никогда не будет обретено вновь...
  
   "Ее" вроде бы понимаешь, а вроде и совсем в догадках теряешься, что это такое. Для каждого это что-то значит что-то свое, свое, одному тебе понятное...
   Каждый новый день, каждое новое пробуждение, каждое новое слово, сказанное новому серому пустому дню, оборачивается глубокими для меня раздумьями.
   Оглянувшись назад на прожитые минуты, часы, дни, недели, месяцы, годы в конце концов, приходишь к мысли о том, как все-таки просто, и хорошо, и так удобно быть в этом мире эгоистом...
   Все становится на свои места.
   Ты сам выбираешь...
   Ты сам хозяин своего положения...
   Ты можешь управлять всем, что тебя окружает. Ты можешь независимо принимать любые решения, делать то, что позволяешь себе только ты сам. К этому быстро привыкаешь, а делиться своей свободой с кем-либо становится все тяжелей и тяжелей. Это уже практически стало для меня наваждением. Мне этого не хочется. Не хотелось бы навечно остаться отшельником.
   Не знаю, люблю ли я на самом деле Елену, или мне просто кажется, что лучше и чище человека уже все равно не найти. Я свыкаюсь с мыслью, что мне все нравится, нравится с ней быть рядом, улыбаться ей, целовать ее на прощание, спать с ней. Нет, мне действительно нравится? Сколько раз я задавал себе этот вопрос. Но ответа я на него не знаю.
   Я все время жду чего-то большего, но будет ли это "что-то большее"? Может страх потерять хотя бы то, что сейчас держишь в руках и заставляет так себя вести, может только он мной и управляет? Я думаю, что время расставит все на свои места и я получу долгожданный ответ. А может быть и нет.
   Я не знаю...
   Я просто живу одним днем...
   Главное, как мне кажется, не зарыться в этом сильно глубоко. Это тоже до добра не доведет.
   Уж это точно...
   Уж в этом-то я уверен.
  
  

***

  
  
   - Извиняюсь за опоздание, пришлось повозиться с ключом от склада, переносил на кухню консервы, - соврал я.
   Прокравшись между занятыми уже стульями на свое место за круглым столом я сел, и совещание продолжилось.
   - Что будем делать с Элом? Дальше это не может так продолжаться. Он беспробудно "никакой", ставит под угрозу препарат. Вы все понимаете к чему это может привести...
   Элка по кругу осмотрела присутствующих, затем остановила свой взор на мне.
   - Чем он там занимается, Сергей? Кому как не Вам лучше об этом знать. Он постоянно неадекватен, если можно так мягко выразиться о его поведении.
   Элка немного подумала, и с сарказмом добавила.
   - Водка ведь у нас кончилась, не так ли? Или вы что-то все-таки нам не договариваете, а?
   - Вы сами видели все, что было. Мне нечего утаивать ни от Совета, ни от простых людей. Хоть весь склад обыщите.
   Поразмыслив, я тихо пробормотал:
   - ...Эл что-то изобретает. Он без этого не может. Без этого Эл - не Эл. Вы же сами прекрасно знаете. Он так устроен.
   - А ведь он уже практически не выходит из своей лаборатории. Вчера, насколько я в курсе дел, Эл выстрелил через дверь в Джера. Он совсем разум потерял. Человек чудом остался жить! Это уже ни в какие ворота не лезет. Ему, как мне кажется, уже явно нужна психиатрическая помощь, и причем незамедлительно. Как вы считаете, Валентина Сергеевна? Чем это еще может закончиться? Мы не можем сидеть сложа руки и просто наблюдать за всем происходящим, ковыряя в носу!
   - Я не исключаю, что возможно вы и правы, - ответила Людова, - но мне, все-таки, хотелось бы иметь его добровольное согласие на беседу, из-под палки я ничего не смогу сделать. Это просто-напросто будет бесполезно.
   Элка сегодня выглядела как всегда серьезной, в своем строгом черном костюме, зализанными, как обычно, назад волосами и слишком ярким, страшным, на мой взгляд, макияжем. Во время минутной тишины она нервно вертела в своих длинных пальцах свои круглые очки, обдумывая следующую мысль.
   Я прервал безмолвное напряжение собравшегося Совета.
   - Для начала, мне кажется, нужно попытаться достучаться до него и попробовать спокойно поговорить, - ответил я.
   - Вы хотите сами поговорить с ним, или в нашем, я имею в виду Совет, присутствии?
   - Я попробую сам. Главное, за спиной у него не надо разводить никаких пересудов. К тому же, среди непосвященных сотрудников сплетничать тоже ни к чему. У нас и так язык за зубами ни у кого не держится.
   Я оглядел присутствующих, думая, как им поаккуратнее выложить мои подозрения.
   - Ладно... В общем, я уже примерно догадываюсь, что он там делает, но это только лишь мои догадки. С вашего позволения, я оставлю их пока при себе.
   - Какие у кого мысли?
   Элка подперла подбородок кулаком и устало выпила из стакана глоток воды, наклонив лениво голову, глядя в глаза присутствующим и не находя понимания.
   Все молчали.
  
   Я посмотрел на людей за круглым столом. Почему они всегда молчат? Они всегда молчали. Никто никогда не хотел брать на себя хотя бы малую долю ответственности.
   - Давайте отложим это до завтра, пригласим его на наше очередное собрание, я беру это на себя. Я до него достучусь. Я единственный, по-крайней мере, человек, который провел с ним вместе так долго времени, во время починки "главного". Кроме меня он никого все равно слушать не будет.
   - Хорошо... Пусть будет так. Попытайтесь с ним поговорить, Сергей.
   - Я поговорю...
   - Ладно, завтра все здесь встречаемся в 12.00.
  
  
  

***

  
  
   - Эл, Эл, открой, Эл, ну в самом деле... Это же я, Серега.
   Я непрерывно стучал в дверь и звал его. Никакой реакции. Я стал подумывать о "плохом".
   Я перестал стучать и прислушался.
   Некоторое время было тихо, потом раздалось какое-то ворчание, упало что-то стеклянное, судя по звуку разбившись вдребезги, затем из-за двери раздался визгливый надрывный крик :
   - Отвалите все к чертовой матери, ублюдки! Мы все равно все умрем! Как вы не понимаете, мы все равно все сдохнем, сдохнем в этом долбанном бездонном подвале, если вы не дадите мне спокойно работать!!! Этот сраный подвал, эти сраные туннели - это наша готовая могила, даже копать ничего не надо! Как вы все это не поймете, мать вашу!!!
   После секундной паузы я услышал тихое ехидное хихиканье, сопровождавшееся охрипшим от крика голосом:
   - ...глупцы..., вы все просто кучка уже полумертвых несчастных глупцов... Хи-хи-хи...
   После этих слов что-то долго крушилось и падало, были слышен грохот разбивающегося стекла и глухие удары по стене...
   Потом все стихло.
   Я снова негромко постучал.
   Я уже стал думать, что Эл успокоился, но я ошибся. От неожиданного, визгливого, режущего уши крика и одновременного удара явно каким-то предметом по двери я отшатнулся и заморгал.
   - ... Оставьте меня в покое!!!
   Теперь уже у меня нервы не выдержали.
   - Хватит орать, мать твою!!! Возьми себя в руки!!! Ведешь себя как идиот! Открывай дверь пока я ее к чертям не взорвал и давай нормально поговорим, в конце концов!
   Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и продолжил, сбавив тон.
   - Эл, это я, Серега, открой, открой я говорю, мне серьезно надо поговорить с тобой...
   По ту сторону послышались всхлипывания...
   - Эл..., открой...!
   Я еще несколько раз сильно постучал кулаком по двери...
   - ... мне не о чем с тобой разговаривать...
   Всхлипывания продолжались.
   - Эл, я принес тебе поесть. Нельзя же так, в самом деле, дружище. Поговори со мной. Последний раз тебя прошу! Мы с тобой всегда решали любые проблемы, ты же мне друг, Эл!
   Несколько минут в помещении не было слышно ни звука, затем резким щелчком открылся замок. Я на всякий случай немного отошел назад.
   В образовавшейся тонкой открывшейся моему взору щели из темноты, словно паук, перебирая длинными пальцами, медленно появилась сначала костлявая синяя рука, затем рыжая шевелюра Эла с полузаспанным лицом человека, рисовавшего собой образ опустившегося на самое глубокое дно алкоголика, пропившего самое плохое в мире вино всю свою жизнь с самого детства...
   Глаза красные, сужены, мешки под ними с яркой синевой, щеки на и без того худощавой и бледной, как снег, физиономии впали в полагающиеся им пустоты аж до костей...
   Мир в лице Эла явил мне совершенно жалкое, непередаваемое языком зрелище...
   Его глаза тупо посмотрели на меня через расширившуюся щель и затем дверь постепенно открылась нараспашку...
   Я с жалостью оглядел его с ног до головы. Эл стоял босиком, в грязных шортах до колена и порванной в нескольких местах рубахе с коротким рукавом, висящими словно мешок на палке. Он был практически неузнаваем. Он смотрел на меня, немного покосив голову набок, и тут, вдруг, чуть не рухнул на пол. Я еле успел его подхватить и перенес на кресло в его "каморке". Практически кошачий вес этого некогда человека потряс меня до глубины души.
   - Эл, Игорек Эл, что же ты с собой наделал..., зачем???
   Рыдая, он было кинулся меня обнимать, но ноги у него подкосились и Эл снова рухнул в кресло....
   - Все нормально, Игорек, все нормально...
   На несколько минут он словно впал в транс и долго, по привычке, как всегда это бывало перед какой-то невысказанной и томимой в себе мыслью смотрел в одну точку, потом вытер рукавом слезы с глаз и, посмотрев на меня, вернулся в реальность.
   Через некоторое время, успокоившись, Эл потащил меня в глубь своей новоиспеченной лаборатории, по пути утирая, все еще обильно текущие из его орлиного носа, сопли рукавом.
   Не знаю, откуда в нем еще взялись силы, но он буквально втолкнул меня в свою смердящую химикалиями берлогу, вид которой, в виде первородного хаоса просто поверг меня в шок.
   - Посмотри, что я придумал! Попробуй, тебе понравится.
   Эл стал пихать мне свой синюшного цвета кулак, зажимая в нем что-то светящееся голубого цвета.
   - Видишь? Теперь смотри!
   Эл опустил это "что-то" в колбу с прозрачного цвета жидкостью и долго взбалтывал, как-то отрешенно глядя мне в лицо.
   В глазах его при этом было так много от сумасшедшего, что мне стало не по себе, даже страшновато как-то...
   Он налил из большой колбы в простой граненый стакан жидкость небесно-голубого цвета, нервно почесал по привычке затылок, затем с победной глупой улыбкой, уставившись в меня совершенно невидящими стеклянными глазами, провозгласил:
   - Пей!!!
   Я долго изучал его лицо, держа в руках стакан с неизвестным мне содержимым, думая, что возможно он сошел с ума и хочет меня отравить. Но, судя по всему, намерений он таких не имел...
   Выражение того, что осталось от его лица, напоминало не просто изможденного работой человека науки после завершения какой-нибудь суперсложной работы, внезапно выигравшего в лотерею миллион долларов, падкого до денег, развлечений, наркотиков и всего такого прочего.
   Глупое, опьяненное и даже можно сказать чрезмерно одурманенное удовлетворением и просто сумасшедшим счастьем лицо.
   Я до сих пор храню в одной из ячеек своей памяти этот миг.
   Таким я его запомню.
  
  

***

  
   Я тогда выпил. Сам не знаю почему. У меня тогда тоже видимо нервы сдали.
   Легкая мятная свежесть в голове - первое, что я почувствовал, потом легкий возбуждающий хмель, потом...
   ... потом мы с ним о чем-то говорили, долго говорили, точнее говорил Он, а я...
   ...да, я просто слушал..., потом...
   ... потом я ничего не помню, только какие-то странные разного цвета лучи, свет, вроде радуги и внезапно наступившая темнота...
   Последнее что я помню, как я упал на пол, не помню и как.
   Звуки исчезли...
   Раздался размеренный гул в каком-то новом, непонятном для меня свете, в котором я очутился. Я не понимал что случилось и где я нахожусь. Я не чувствовал, что у меня есть руки, ноги, тело, голова...
   Я стал частичкой странного незнакомого и пугающего двухмерного пространства, которое внезапно приказало жить. Я не сразу это понял. Еще непонятен был далекий, но, все приближающийся, какой-то устрашающий гул и небольшой набор паркетных красок, стоявший перед глазами. Он-то и пугал больше всего
   Я старался суматошно определить что я, кто я, и что происходит.
   Я ощутил себя бесполезной, ненужной точкой в необъятной вселенной и еще необъяснимую панику.
   Больше ничего не существовало. Я был частью листа, который Создатель решил разрезать на тонкие лоскутки и выкинуть из бытия. Разрезать вместе со мной. Это из-за гула...
   У меня не было глаз и я не мог посмотреть влево или вправо, я не мог повершнуть шею, потому что она не существовала, и я об этом знал. Но, я слышал, хотя у меня не было ушей, я слышал, как все сущее размеренно и осознанно разрезается кем-то Всемогущим на что-то не имеющее названия.
   Сначала было страшно. Потом, появилось ощущение покорности.
   "Ведь то же самое происходит и со всеми другими, ведь так?".
   Я чувствовал, как вместе с гулом по пространству проходит вселенский резак и он дошел уже почти до моей неподвижной "головы", еще способной осознавать и анализировать происходящее.
   С покорным смирением к наступающей смерти, хотя смертью это и не назвать, я приготовился к "разрезанию". Ведь смерти тоже нет, я это понял в следующее мгновение.
   Вся моя жизнь - это просто картина, которую рисовал кто-то все предыдущее время. Здесь время свелось только к ожиданию неминуемого.
   Я не чувствовал боли. Гул вместе с линией разреза только что прикоснулся к моим ногам, меня уже бескровно разрезало на какие-то "пиксели". Большей части "меня" уже не существовало. Это последнее, о чем я подумал и мысленно зажмурил глаза, которых у меня не было.
   Я не мог пошевелиться. Я был просто частью большого красочного полотна, ставшего вдруг ненужным.
   Гул стал подходить к "голове" и я смиренно приготовился к концу, к окончанию своей мыслительной деятельности и небытию...

"Харизма"

  
  
   Другое небо и другие птицы,
   Другого цвета в моей книге жизни все страницы.
   Другое солнце за окном,
   И кто-то управляет сном...
  
  
  
   Я очнулся на полу, тело не слушалось. Я попытался встать, но вновь упал на пол словно тряпичная кукла. Во рту было очень сухо, язык прилип к небу. С трудом я пошевелил им и, вновь почувствовав, что смогу говорить, все еще держа в руке стакан с остатками голубоватой светящейся жидкости, почти сросшимися губами прочмокал:
   - Чбо... тош... бо...уло... чо..., - и вопросительно посмотрел на чьи-то ноги.
   - Что???
   - Что... это... такое... бы-ло?
   С трудом я оторвал голову от пола и посмотрел на стоявшего рядом Эла.
   - Это "ХАРИЗМА"!!!..., с сияющим лицом проверещал Эл и замер в ожидании от меня подобающей ответной реакции.
   В глазах его читалось одному ему понятное счастье...
   - Только сегодня закончил делать эту дрянь! Клевая штука, правда? Ну, вставай, вставай же, как ощущения?
   - Сколько я спал?
   - Четыре часа. Что-нибудь снилось?
   - Нет, вообще ничего, как в черноту провалился, наврал я. Удивительно даже, как тебе это удалось? Это что, самогон такой сильный что-ли?
   - Не совсем...
   - Что ты туда добавил?
   - Потом, Серж, потом..., потом я тебе все расскажу..., слушай, тебе точно ничего не снилось?
   - Да, точно! Зачем мне врать тебе?
   - Ага, вот то-то и оно!!! Сработало!!! Никаких сновидений, ведь правда? Совершенно не должно быть никаких! На себе опробовано не раз! Это лучше чем "антидрим", не так токсично для организма, не так вредно! Не так то... то... токсично...
   Эл снова расплакался.
   Нервы у него совсем никудышные стали.
   - Я не хочу умирать... Я тебе не говорил, какие мне снились кошмары... Они... они живые, они все живые... Я не смогу больше с ними жить. Они меня убьют. Они каждый день ко мне прикасаются... Они такие мокрые..., плохо пахнет. Пахнет смертью...
   Глаза Элла вдруг сумасшедшее расширились, уставившись в одну точку, после чего он потерял сознание и рухнул на пол.
   Я кое-как, шатаясь, встал с большого кресла, придерживаясь за него же, посмотрел на Эла, затем подхватив его под руки, плюхнул бессознательное тело на старенький раскладывающийся диван, и, поглядев на циферблат своих старых наручных часов, подложил под голову Элла подушку.
   Я ушел к людям, состоящим в нашем Совете. Что-то нужно было делать, я таким еще его не видел.
  
   На следующий день я привел Эла в зал совещаний. Он все еще был совсем плох, пил много воды и периодически выбегал из зала. Его дико рвало.
   Я предупредил, чтобы сильно не напирали.
   Когда он более менее отошел от трясучки, его долго пытались успокоить, сначала я, потом все остальные, кто как мог, кто как умел...
   Я его понимал как никто другой. Еще бы..., ведь я первым узнал, что такое "Харизма"...
   Эл придумал сначала эту штуку, чтобы забыться. И, честно говоря, у него это получилось, хотя он от этой самой "Харизмы" и умер потом...
   Но...
  
   Нет, ведь на самом деле, получилось, только с некоторыми побочными явлениями...
  
   Эл просто хотел придумать замену "Антидриму"...
   Он ее придумал.
   Потом мы радовались. А потом выяснится, что "этим" он нас практически всех и убил. Ведь всегда будут люди с непонятным никому организмом с защитой от всяких гадостей и болезней на свете...
   У нас были такие люди... (и я оказался, к счастью, в их числе)
   Не берет их зараза...
   И все тут...
  
   После всего, что случилось за день, я пошел домой вместе с Элом, опустошенным морально и физически, потому как не хотел, чтобы он натворил каких-нибудь глупостей. Сам я тоже до сих пор чувствовал себя не лучшим образом.
   Меня до сих пор самого поташнивало...

***

  
  
   Кто-то упал и уже не встает,
   Кто-то отчаялся скинуть свой гнет...
   Кто-то исчез уже в небытие,
   А кто-то свой крест несет только во сне...
  
  
  
   Мы слабы тем, что не можем порой вовремя принять правильное решение. Решение, которого так жаждем, должно быть абсолютно правильным и безупречным, непогрешимым, непорушимым и просто-напросто вечным...
   Но, небо дает ведь нам возможность все исправить, все изменить, сделать так как мы хотим.
   "Все в наших силах, надо только захотеть", говорим мы сами себе так часто..., не так ли?
   Так почему же мы не меняем все...?
   Почему мы не меняем все вовремя...?
   Мы все тянем и тянем и тянем... Чего же тянем? Чего же мы ждем от самих себя непонятных, никому не нужных подвигов?
   А никаких подвигов делать и не надо...
   Мы всегда говорим, что теперь нам нужно все лучше обдумать, чтобы не сделать вновь ошибку, потом еще одну и еще...
   Мы все время боимся сделать ошибку, оттягивая ответ, каким бы он ни был, как можно дольше. А вдруг все не получится, или если получится, то где гарантии, что это надолго и в итоге успех тоже не окажется фатальной ошибкой?
   Все тянем, и тянем, и тянем...
   Мы все время находимся на грани жизни и смерти, из последних сил, удерживая хрупкое равновесие. Каждый день, засыпая, мы не знаем, что ждет нас завтра. И мы все также не торопимся жить. Нам легче жить во сне, на самом деле легче. Там не надо никуда торопиться, там настолько все понятно...
   Всего лишь одна таблетка "антидрима". Утро вечера мудреней, говорим мы себе, и сами же себе не верим....
   Иногда даже не хочется снова утром открывать глаза. Ведь там так спокойно, в темноте, под одеялом, в мягкой теплоте, вдали от шумного тусклого света, пусть даже загнанными в клетку, из которой возможно и нет выхода, наплевать...
   Посмотреть правде в глаза, побороться за свое собственное счастье, почему мы этого не делаем?
   Не потому, что у нас нет на это сил, или желания, или воли, или просто мозгов...
   Мне кажется, что просто нас так задумал тот, кого многие из нас называют Богом. Каждый называет его по-своему, как ему ближе, как больше нравится...
   Назови Его как хочешь, он от этого не изменится...
   Разве не правда...?
   А...?
   Что вы сказали?
   Все не так?
   А как? Объясните...
   Попробуйте, только нужно ли это вам?
   Наступила эра эгоизма. Каждый крутится в водовороте своего личного хаоса. Ведь, кроме как хаосом нашу жизнь сегодня и не назвать. По крайней мере, мне так кажется...
   А как у нас издревле на Руси говорили, "Если кажется, пора перекреститься..."
   Что я сейчас лучше и сделаю...
  
  
  

***

  
  
   Эл очень быстро стал знаменитостью...
   Эл очень быстро подсел на "Харизму"...
   Он хотел победить сон своей башковитостью,
   Хоть и видел он жизнь через пьяную призму...
  
  
  
   Я медленно приходил в себя после успокоительного лекарства, милостиво преподнесенного Элом...
   "Отходняк", как говорил Эл, долго меня не отпускал. Очень странный отходняк.
   Я ощущал, будто заново родился в каком-то новом для меня мире с неземной гравитацией. Руки и ноги не слушались, словно были залиты тяжелым свинцом. Только через несколько часов беспробудного сна я наконец-то почувствовал, что хоть немного пришел в хоть какое-то подобие формы.
   Эл сидел рядом со мной на стуле, уперев локти в колени, задумчиво почесывал подбородок, глядя немигающим взглядом в одну точку на полу, словно загипнотизированный, и дымно курил. Рядом с ним на табуретке лежала уже доверху наполненная окурками металлическая в виде медузы пепельница.
   Над комнатой царил синий сигаретный туман, медленно уплывавший в одно единственное вентиляционное отверстие небольшой, захламленной разным лабораторным барахлом, серой комнаты.
   Вдоволь налюбовавшись на эту унылую картину, я пошевелил головой из стороны в сторону, разминая шею, и медленно, еле слышно пролепетал:
   - Как настроение, Эл?
   Эл оторвался от своего занятия по углубленному анализу очередной незримой мне точки под ногами и неспешно глянул в мою сторону.
   - Да, так себе, бывало и лучше, бывало и хуже... А тебя вообще конкретно развезло...
   При этом Эл кисло улыбнулся, вяло стряхнул пепел, и снова тупо уставился стеклянными глазами в пол.
   Я также, как и он, закурил сигарету, и спросил, выдувая в потолок щедрую порцию синего дыма:
   - Что собираешься делать?
   - Что делать, что делать... - доводить до ума "Харизму". Мне нужно ее очистить. Таких последствий быть не должно. Все еще слишком далеко от совершенства. Но я знаю как это сделать. Мне нужно просто немного побыть одному и подумать. Я уже очень близок к совершенному лекарству.
   Он сделал несколько глубоких затяжек, посмотрел на меня, и продолжил с выражением глаз голодного котенка.
   - Серж, помоги мне, ты единственный кто меня понимает. Мы с тобой уже сработались. Нам вдвоем... Мы хоть чего теперь! Мы вместе с тобой доделаем "ее". Правда, верь мне!
   Я не сразу дал ему ответ, продолжая изучать потупленное выражение его физиономии.
   - Почему ты закрылся от всех?
   Эл молча затушил недокуренную наполовину сигарету, огласив помещение глубоким выдохом, потом, немного подумав, почиркал зажигалкой и закурил еще одну.
   Все это время я с любопытством наблюдал за ним, пытаясь хоть что-нибудь прочитать в его глазах.
   Эл прокашлялся.
   - Я ведь тебе не сказал, Серж... не сказал самого главного. Этого ведь никто здесь не знает. Совершенно никто, потому что...
   Эл снова сделал глубокую затяжку. Посмотрел на меня как-то по-другому. Он так никогда еще на меня не смотрел. Что-то щелкнуло у меня в голове и до меня начало доходить. Он не тот за кого себя выдает.
   " Он - "ТОТ", кого "МЫ" не знали и никогда "не видели".
   У меня от изумления просто открылся рот.
   - Чего не знают?
   - ...что "главный" в любом случае не будет работать долго, поверь мне. Да и вообще, "антидрим" - это не панацея. Он смертелен для человека...
   Эл глубоко затянулся и задумчиво выдохнул еще одно густое овальное кольцо в потолок с видом умудренного жизнью старца.
   - А это, дорогой мой Серж, значит, что мы в любом случае обречены. Я просто не хотел об этом никому говорить, чтобы не наводить панику на людей, пока я не найду какой-нибудь выход.
   - Ты даже мне не сказал!!! Ты же знаешь, что я не трясу языком направо и налево!
   - Да... Я знаю... - но я не знал как ты к этому отнесешься... Прости...
   - Эл, я...
   - Подожди, не перебивай...
   - ...???
   - Сейчас уже нет никакого смысла это скрывать. "Харизма" - это наш по-настоящему единственный шанс, это на самом деле действительно единственное "спасительное лекарство". "Антидрим" - это только временное утешение. Мало кто знает, что его разработку военные так толком и не закончили. А кто знает, тот помалкивает. Я - знал...
   - Что значит, не закончили?
   - Препарат дает тяжелые осложнения на внутренние органы, причем самые тяжелые последствия наступают примерно через несколько лет, может чуть позже, наиболее ранимы сердце, печень и мозг. Клетки просто-напросто начинают разрушаться. Все это нам еще только предстоит, возможно.
   - Что значит - "возможно"?!
   - Возможно, потому что если сейчас я и ты ничего не сделаем, это станет реальностью. "Антидрим" - подобен катализатору для назревающей раковой опухоли. Поверь, я знаю о чем говорю, я видел этих несчастных... Тогда, до всего... По крайней мере, долго эту химию употреблять ни в коем случае нельзя. Мы просто медленно сами себя убьем.
   - Почему ты ничего мне не говорил, Эл? Ты сразу должен был всем все рассказать! Какой во всем этом смысл, зачем было скрывать?
   - Серж, смысл есть, но, об этом потом, это сейчас не так важно. Я давал "присягу"..., и еще одно...
   - Что еще?
   Эл поправил указательным пальцем очки как будто вместе с глазами, глядя в мою сторону, и прошептал:
   - В "Харизме" присутствует наркотик. И очень сильный наркотик. Я сам его синтезировал. Из чего и как не спрашивай, все равно не поймешь. Только вот об этом точно не надо никому говорить.
   - Как нар...?
   - Не перебивай! Это для всеобщего же блага. Ты можешь, по крайней мере пока держать язык за зубами?
   - Но...
   - Не надо "но", просто молчи об этом...
   - Хорошо, но ты должен мне, хотя бы мне, все объяснить, все, ничего не утаивая, обещай мне Эл, что ты все мне расскажешь...
   - Ладно, обещаю...
   - Ну и слава богу, договорились. А теперь, если ты не против, я посплю немного, да и подумать надо.
   - Ладно, отдыхай, потом поговорим. Кстати, мне тоже не мешало бы вздремнуть. Свяжешься со мной, ОК?
   - ОК! - сказал я, пожимая ему руку.
   Эл с заспанными красными усталыми глазами встал со стула, встряхнулся, потянулся, широко зевнул и, в последний раз, уныло посмотрев на меня, словно на старого, уличного, грязного, мокрого, промерзшего до костей пса, (на которого я и был похож) ушел к себе спать.
   "Кто он? Неужели это тот, о ком я подумал? На миг мне показалось, что я вижу его насквозь, но, только на миг. Неужели это он? Неужели это все-таки правда? Он выжил? Или это всего лишь мой собственный мимолетный бред... Ладно, отбросим это до завтра..."
  
   В этот день я больше его не видел. Он морально слишком устал. Это было явно по нему заметно. Да и я тоже находился не в лучшем расположении духа.
   Мы просто физически не были готовы на тот момент к каким-либо серьезным разговорам.
  
  

***

  
   Через несколько часов, выспавшись, наконец, я связался с комнатой Эла по внутреннему АВ-фону и попросил зайти его ко мне.
   Он выглядел необычно бодрым, с настроением, и как-то странно довольно улыбался.
   - Как ты, Сержик?
   - Ничего, голова только немного кружится, да вроде как поташнивает немного.
   - Это пройдет, ерунда. Желудок не болит?
   - Да нет вроде.
   - Ну, и слава богу.
   - Твоими бы молитвами...
   - Пошли, пора за дело...
  
   Сегодня мы начали свою работу над новоиспеченной панацеей Эла. Никто ничего не знал. Все подумали, что мы снова пошли возиться с главным компьютером. Ведь, как не крути, а контролировать его необходимо ежедневно, по-крайней мере, пока мы не закончили свою работу. Благо, что помещение, где мы проводили свои научные поиски, находилось в непосредственной близи от зала, где и располагался "главный".
  
  
  

***

  
  
   Вечером, я в очередной раз медленно поглаживал холодным дулом пистолета у своего виска. Не то, чтобы меня постоянно одолевали какие-то мысли. Так, просто изредка бывает.
   Мне нравилось ощущать холодную сталь на своем лице, она как-то успокаивала меня, как бы внушая: "Если что, сынок, ты знаешь что делать...".
   Быстрое решение всех проблем...
   А главные проблемы были еще впереди.
   Мы проводили многочисленные опыты. Все что делали с "Харизмой", постоянно опробовали на себе, экспериментировали...
   Договорились так, что делать это будем вместе, в одинаковых дозах. На утро обменивались впечатлениями. Эффект тяжелого "отходняка" все равно оставался. От этого нужно было избавиться. Помимо этого, периодически присутствовали легкие галлюцинации. Предположили, что этому возможно способствует как раз употребляемый всеми в "Зоне" препарат "А-дрим".
   Никто тогда даже и предположить не мог, что все мы уже начали потихоньку медленно от него загнивать, не подозревая о неизвестном никому разрушающем воздействии на человеческий организм.
   Но пока, к счастью, вроде бы никто особо на здоровье в "Зоне" не жаловался...
   Новое лекарство без сомнения в целом работало, но прекращать принимать "антидрим" мы с Элом пока не решались, слишком опасно. Только снизили дозу в два раза. Нам нужен был чистый эффект воздействия препарата.
   "Отходняк" стал полегче. Никаких кошмаров. Снов оба не видели ни разу.
   А это значит, что все-таки мы на верном пути. Хоть какая-то радость... Надежда переполняла наши сердца.
   Радость-то радостью, а все-таки еще предстояла задачка с наркотиком, выведенным моим умным не по годам другом. Задача состояла в том, чтобы, по крайней мере, если не избавиться от него, то хотя бы сделать минимально безвредным и лишить его свойства привыкания. Привыкания у людей и побочного пагубного влияния на здоровье быть не должно.
   Иначе, просто нет никакого смысла во всем что мы делаем, если в итоге из всех из нас получатся полуживые, зависимые от очередной заветной дозы - наркоманы.
   Моя вторая половинка стала поглядывать на меня искоса...
  
  
  

***

  
  
   31 декабря 2106 года. Наступал новый год. Вся наша "Зона-4" ждала его приближения с большим нетерпением. Ведь это был первый Новый год в совершенно новом мире. Хотя, в принципе, ничего особенно не изменилось..., в смысле самого празднования. Нет только громких речей высокого руководства и обещаний райской жизни, как это было после так называемого "завершения" проекта "Мечта", нет конфетти, шампанского, большого праздничного стола, красной икры.
   Мы все эту "мечту" получили с превеликим "бонусом".
   У людей, отмечавших этот Новый год, уже давно пропало все, ради чего они трудились, все кроме них самих.
   Мечты...
   Теперь мечта была только одна на всех, для всех одинаковая, понятная, дорогая...
   Просто жить, любить, надеяться и верить в то, что вместе мы останемся на плаву на разваливающемся гнилом плоту и что-нибудь придумаем, чтобы добраться до теплого берега. Добраться бы туда, где наши ноги почувствуют теплый песок, ласковый прилив волны и спокойствие за свое "завтра"... Пусть "оно" и такое далекое, одинокое, отделенное временем от всей нашей прежней, никому не нужной, увядшей словно цветок, жизни...
   Не важно когда...
   Все уже совершенно не важно...
   Но, мы все еще верим...
  
  
  
  
  

***

  
  
   Сегодня, наконец-то, наступил великий для нас с Элом день. Первое января 2107 года.
   Мы закончили работать над "Харизмой". На очередном собрании, проходившем каждый божий день, решили все рассказать Совету. Хотя, по "Зоне" и так уже ходило слишком много слухов. Кое-что я заблаговременно сам проболтал Елене, как меня не предупреждал Эл. А у нее явно язык за зубами не держался.
   Собрание началось ровно в восемь. Были все, как обычно, Эл немного припоздал и пребывал явно не в духе.
   - Ну, что ж, все собрались, начнем, - сказала Элеонора, и поправила назад свисающую на лоб черную челку.
   - Эл, вы сказали, что у вас для всех есть какая-то сногсшибательная новость.
   Эл выглядел комично напыщенно, словно тропический попугай, и даже одел по такому случаю свой знаменитый на всю "Зону" золотистый пиджак, который пусть и не был шедевром, но хотя бы хоть как-то отвлекал внимание от его жирных, вечно созревших с белыми головками на конце прыщей на лице.
   - Да! Это правда! Новость на самом деле есть! Мы хотели с Сержем объявить о том, что "Антидримоген" больше никому не нужен!!!
   Эл весело оглядел шокированную и ничего не понимающую безмолвную аудиторию самодовольными глазенками и, выдержав сладостный момент звездной паузы, отчеканивая каждый слог, громогласно прокаркал:
   - ВО-О-БЩЕ!
   Элка и все члены Совета просто открыли от изумления рот и продолжали непонятливо смотреть на рыжеволосого "глашатая".
   Первой "очнулась ото сна" Элка.
   - К...ка...как это не нужен?
   - Да вот так! Мы нашли ему замену!
   - Ка...какую та... такую замену?
   В эту минуту стоило бы сфотографировать лица присутствующих на собрании людей, с ухмылкой подумал я. Ну и рожи.
   - На вкус это что-то наподобие фруктового энергетического напитка, довольно приятный. И, самое главное..., - нараспев промурлыкал Эл, осмотрев всех свысока, - никаких, совершенно никаких оживающих кошмаров и даже самых маленьких кошмариков!
   В этот момент Эл просиял широкой улыбкой, хлопнул ладонями по столу и затем легким движением руки достал из внутреннего кармана пиджака небольшую бутылку с голубоватой мутной жидкостью и победоносно потряс ей.
   - Вот так это выглядит!
   Почему-то в эту секунду все глупо посмотрели на меня, как будто это я виноват, что у них рты пораскрывались.
   Я только развел руками, кивнув в сторону Эла, как бы давая понять, что я здесь ни при чем. Это все он придумал. Эл - голова!
  
  

***

  
   Что со мной происходит!?
   Я разрываю ее тело в кровь...Я вижу части мышц, сухожилий, кровь повсюду, весь пол в комнате залит ее алой кровью... Мои глаза, что с ними? Я сам себя не узнаю...Я совершенно другой.
   Я не тот кем был еще минуту назад! Но мне так хочется убивать, мне так нравится убивать, разрывать все на части, на маленькие, маленькие клочки! Я чувствую, что создан только для этого... Мои руки требуют... Это подобно нестерпимой жажде, как будто я не пил больше недели, горло все пересохло, вспухло, и я готов убить ради только одного глотка влаги. Кровавой влаги...
   О, боже, как же мне это нравится, как же мне это нравится!!! Это настоящее удовольствие, настолько сладкое и нестерпимое! Теплая кровь...
   Моя Елена, совершенно полностью моя, моя плоть, такая беззащитная, совершенно только мне подвластная!
   Я В РАЮ...
   Сон...
  
   С закрытыми глазами я почувствовал, как вдыхаю в себя прохладный воздух своей комнаты.
  
  
  

***

  
   Всего лишь сон...
   Сон...
   Как сон???
   Его просто не может быть. Я протер веки руками. Ведь я не должен видеть сны!
   Я принял целых пол кружки "Харизмы"! Откуда эти чудовищные сновидения!?
   Я пришел..., нет..., я просто примчался к Элу.
   Я все ему рассказал, во всех подробностях, в моем сне погиб человек! Только я знаю кто и знаю как.
   Кошмар вернулся.
   Эл не поверил.
   Но, я видел как он испугался...
   Почему у него такие испуганные глаза?
   Я не ошибся, надеюсь...
   Я очень надеюсь, что не ошибся он. Я очень и очень хочу верить, что не ошиблись, в конечном счете, мы оба.
  
  
  

***

  
  
   Утром, мне приснился второй сон. В коридоре, у входа в одну из комнат соседи обнаружили истерзанное тело Елены. У нее исчезли все внутренности. Люди находились на грани паники. Ведь уже слишком продолжительное время никто ничего подобного не видел и все это оставалось в прошлом.
   А тут такое...
   Только это уже был не сон....
  
  

***

  
  
   Меня до сих пор трясло.
   - Эл!!! Что это, Эл!!!?
   - Не кричи на меня! Я не знаю! мы ведь не раз все опробовали на себе... Снов не было. Ведь ты сам помнишь!
   - Да, я помню, но тем не менее, я ведь видел это! Видел это во сне!!! Ты что, не понимаешь, что это сделал я, или что-то из меня, или что-то, живущее в моей голове! Я любил ее! Я никогда не хотел ее смерти!!!
   Я кричал, я надрывал свое горло, пока не охрип...
   - Почему!? Почему!? Это не моя вина!!! Это не моя вина!!! Эл, этого не может быть"!!!
   У меня начали сдавать нервы.
   - Что-то не так, нет, что-то на самом деле не так. Эл, я не знаю что... Мы что-то недоглядели, мы все-таки в чем-то ошиблись...
   - Это невозможно! Это просто невозможно!!! Сколько раз мы это делали, сколько боже хрен его в жопу раз мы это делали, и никаких последствий! Ведь сны с твоей сраной "Харизмой" просто невозможны!!! Я сам сплю как убитый, моя жена спала как убитая, и мой не рожденный сын тоже!!!
   Эл ошалело посмотрел на меня.
   - Да!!! Сын!!! Что ты так на меня смотришь???!!! У меня должен был родиться сын!!! - повторил я, понимая, что именно я в этот момент сказал...
   Я схватил двумя руками Эла за рубашку и, со страшной силой потрясая его худосочное тело, проорал прямо в его прыщавое, ставшее уже почти ненавистным в тот момент мне лицо:
   - Я не брежу, сука!!! Я еще не сбрендил!!! Если я тебе говорю, что я видел сон, значит так оно и было, понял!? Ты меня понял?!!! И твое гребаное лекарство не сработало!!! Ты слышишь?!!! Не сработало!!! СОН!!! Это все...
   Я больше не мог говорить.
  
   Эл испуганно смотрел на меня, даже не пытаясь сопротивляться моим ухватам.
   - Хорошо, хорошо, успокойся... Давай вместе, вместе пораскинем мозгами.
   При виде совершенно испуганных больших серых глаз Эла, моя ярость на время медленно сползла в свою темную одинокую берлогу и, вдруг, мгновенно от усталости свернулась в калачик, словно измотавшийся от яркого жаркого лета медведь...
   - Если ты мне не веришь, пойдем ко мне в комнату и проверим, как там она. Если все в порядке, то я..., я даже не знаю...
   - Пойдем, ты, главное, успокойся...
  
  
  
  

***

  
  
   Я не пошел, я просто побежал в сторону моего жилища. Я что-то почувствовал. Что-то совсем нехорошее. Что-то такое, что заставляет твое тело покрываться гусиной кожей от страха, а лицо, то бледнеть, то краснеть одновременного от холода и жара, покрывая лоб испариной.
   Эл еле-еле поспевал за мной.
   То, что мы увидели у моей комнаты не поддается описанию. Небольшая толпа, замерев в ужасе, уже стояла у входа.
   Заслышав спешные шаги, все обернулись на меня, потом на Эла, затем снова вернули свои взгляды внутрь комнаты.
   Эл стал белее снега.
   - Я ... этого... не... делал...
   Еще долго на всю "Зону" раздавался мой сумасшедший крик:
   "Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ!!!!!!!!"

***

   Это был не просто труп...
   Это были жалкие куски совершенно непонятной мне субстанции ярко-зеленого цвета с какими-то желтыми и красными вкраплениями отвратительного характера. Кое-где из булькающего кровоточащего мяса торчали рваные клочки домашнего платья Лены...
   Я не мог поверить своим глазам...
   Но, я это видел...
   Где-то примерно посредине всей этой непонятной скользкой противной массы размером метр на метр, проглядывались изуродованные глаза, рот, одно ухо и отдельные клочки темных волос, словно она побывала в какой-то адской мясорубке...
   Зрелище было невероятно противным. Пахло паленым... Губы, или то, что было на них похоже еще шевелились в агонии. Она (или то, что от нее еще оставалось) еще была жива и страдала. Она просила убить ее...
   И самое ужасное, во что я никак не мог поверить, особенно после достаточно большой дозы "Харизмы", не покидало ощущение, что я это уже видел раньше...
   Я достал пистолет, и под взглядами нескольких десятков человек, со слезами на глазах, целясь в то место, где по-моему убеждению находились остатки головы моей любимой Елены, нажал на холодный спусковой крючок, прекратив ее, и только ее, но, никак не мои страдания.
  
  
  

***

  
  
   Я видел это во сне...
   Я видел как все это с ней случилось...
   А случилось это все сегодня ночью...
   Я видел это все своими собственными глазами... Своими собственными, живыми, их мать, глазами раньше...
   Я видел, как несуразного размера чудовище, с большим ртом, с маленькими острыми зубами схватило Елену и, смачно пережевывая, пятью животными серо-зелеными глазами смотрит на меня с сожалением. Как будто ему жалко, но он слишком хочет кушать и ничего не может с собой поделать.
   Это создание родилось в моем мозгу...
   Эл спал без снов. Но, он тоже там был.
   Мы ничего не смогли сделать, мы спали.
   А потом Оно просто выплюнуло то, что не было ему больше нужно.
   Потом Оно пропало так же, как и появилось...
  
   Мы стояли по разные стороны от похожего на здоровенного динозавра чудовища, и бессильно наблюдали за его кровавым пиршеством.
   Я - именно я сам был этим динозавром. Я этого не хотел. Видит бог, я этого не хотел...
  
  
  

***

  
  
   Я потерял свою Елену...
  
   Да, это был тот самый Эл, который уверял меня в непогрешимости своей сраной "Харизмы".
   Я просто не мог остановить слезы. Мне никогда на свете не было так горько и тяжело. Чувство невосполнимой потери захлестнуло меня всего без остатка.
   Что бы я не говорил, я все-таки слишком ее любил...
   И все слишком быстро закончилось.
   Слишком быстро...
   То, что оказалось правдой..., так это то, что...
  
   ...все, что я увидел во сне, оказалось именно этой самой правдой...
  

***

  
   Я потерял любимого человека...
   Я ведь на самом деле никогда не думал, что так сильно ее полюблю, правда...
   Елена... Сколько я буду тебя оплакивать...
   Наверное, до конца моих дней...
  
   Я сидел на полу в нашей комнате и смотрел на остатки красно-зеленых сгустков на полу в углу у нашего общего белого шкафа, где мы хранили свою одежду...
   Я не представлял, как буду дальше жить.
   Без нее...
   Я потерял веру в то, что мы с Элом сможем создать новое светлое красивое будущее...
   Но, я не потерял надежду выжить...
   Я слишком ее люблю... - жизнь.
   В память о ней, я буду бороться со сном...
   Нам придется все рассказать.
   Настало время, нужно уговорить Эла. Он должен рассказать всем кто он, и что у него на уме. Иначе, обо всем расскажу я.
   Хватит уже обманывать людей и недоговаривать. Слишком дорогой ценой это обходится. Я не хочу больше смертей, и особенно таких смертей.
   Больше такое не должно повторяться.
   Никогда...
  
  
  
  

ГЛАВА 3

Новый Город 2806

  
  
   Сегодня я со своей небольшой группой обходил квадрат "С". Это небольшое по протяженности место, давно позабытое всеми. Сюда время от времени приходят такие как я, кому как и мне, опостылела жизнь в Новом Городе, кто ищет приключений.
   Сюда приходят те, кто ищет ответы на вопросы из прошлого...
   Обход был недолгим в этот раз...
   Мы искали вход где, судя по найденным нами старыми планами, туннель наиболее разветвлен. После долгих брожений вокруг нескольких плотно заросших зеленью холмов, вход мы все-таки нашли.
   Металлоискатель подал слабый писк. Я подал сигнал группе остановиться.
   Через два часа раскопок перед нами появилась большая стальная дверь со старым электронным замком с кодом, открыть который нам не представляет труда.
   Первая часть похода была окончена, нужно было дождаться второй группы обеспечения с бурильным и другим оборудованием.
   Ко входу внутрь нужно было тщательно подготовиться. Поэтому я вместе со своей группой разбил лагерь прямо у входа, а спуск пришлось на некоторое время отложить.
   Ночью мне не спалось. Я подошел к обнаруженному нами днем входу и долго думал, глядя на массивную дверь. Мы не знали, что ждет нас там, под землей. И это тянуло внутрь словно магнитом.
   Спать ушел под утро.
  
  
  

***

   Генетические усовершенствования, которые мне сделали в детстве, так просто не прошли для меня даром. Да и ни для кого они не проходят просто так. Слава богу, что хоть имею возможность до сих пор дышать легкими, как все нормальные люди, а не как все те... - первые..., гм..., ладно, не буду о них...
   Сейчас их уже почти не осталось. В общем, наше Общество, после катастрофы, так и не приняло тех, кто не похож на нормальных людей, то есть на них самих, без всяких аномалий.
   Говорят, что часть из них после долгих лет унижений ушли в тоннели. Другие отправились в отдаленные от Нового Города земли, но остались все-таки на поверхности, так как боялись, что "нижние" их не примут.
   Уже около двухсот лет про них ничего толком не известно, ни про тех, ни про других. Так, слухи, да сказки всякие ходят.
   Про тех, что ушли в тоннели вообще ничего не известно. Они просто пропали и никто из них больше никогда не возвращался в Новый Город.
   А вот про вторую группу..., поговаривают, что, якобы они создали свое собственное маленькое государство, наподобие нашего Нового Города (и у них рождаются такие же "уродцы", как и они, а то и еще хуже).
   Но, ушли они куда-то очень далеко... Так далеко, что никто не отважился пока так далеко уходить от Нового Города.
   Слухи об уродствах варьируются в зависимости от воображения рассказчика. В Новом Городе дети боялись "их" даже больше чем "нижних", так как лучшего пугала, в случае непослушания ребенка, сложно было найти. А уж на слова никто из родителей не скупился.
   Мои же родители почему-то избегали этой темы.
   Не скажу что в детстве я был очень покладист. Такой же, как все. Я играл с другими детьми в завоевателя иных миров, опаздывал домой. Меня ругали, но, никакими ужасными уродцами, по крайней мере, слава богу, не пугали.
   Только потом я узнал, что сам подвергся в детстве некоторым генетическим изменениям, иначе бы просто не выжил. Но, я был слишком тогда мал.
   Родители скрывали то, что во мне заложено так долго, насколько это было возможно.
   А потом настал день, когда им просто пришлось все рассказать. Я был уже далеко не глуп. И понимал, что обычные люди не могут делать многие вещи, которые мог делать я. Мои способности...
   Какие это вещи...
   В общем я не хочу об этом говорить.
   Но, вернусь к Новому Городу.
   Новый Город - это надежная защита.
   Новый Город - это не только дома и различные административные здания. Это еще и целый мини-город Инфоакадемии и огромный космопорт с прилегающими к нему заводами. Индустриальная часть Нового Города занимает две трети всей площади, охватываемой Куполом.
   Новый Город - это еще и место, где за долгие годы труда все-таки было установлено грандиозное по своей инженерной задумке сооружение.
   Купол в свое время, благодаря одному из потомков Рыжего Эла, избавил всех нас от необходимости глотать какие бы то ни было препараты.
   Купол - это энергетическая установка, очень мощная. Благодаря Куполу, никто не видит во сне кошмары. Я хотел сказать, что никто не видит кошмары и...
   ...ОНИ НЕ ОЖИВАЮТ В РЕАЛЬНОСТИ НА ТЕРРИТОРИИ НОВОГО ГОРОДА И, по крайней мере, В ЕГО ОКРЕСТНОСТЯХ....
  

***

  
  
   Я - всего лишь н6ачинающий археолог, исследователь давно ушедших веков...
   Честно говоря, я давно занимаюсь археологией, и есть много мест, которые могли бы стать предметом моих изысканий, но старые заброшенные подземные туннели давно меня к себе притягивают, словно магнитом.
   Тянет еще с тех самых пор, как я был ребенком, и когда каждый вечер мой ныне покойный отец рассказывал мне на ночь "сказки" про то, что было шесть-семь столетий назад, как раньше жили люди, я смотрел на него завороженными глазами и мечтал о том, что когда-нибудь найду их, если они выжили - там, под землей.
   Он рассказал мне, про то, как разделились люди на "верхних" и "нижних", как случилась катастрофа, и как все выжившие после нее прятались в этих самых тоннелях, искали друг друга, искали способ произвести лекарство, пытаясь противостоять чуме 22 века - КОШМАРНОМУ СНУ...
   Удивительно, но с тех пор сохранилось очень много письменных и электронных источников информации. Мы до сих пор находим под землей целые библиотеки, кипы документов тех лет, считываем информацию с жестких дисков старых компьютеров.
   Иногда мне кажется, что все что в них заложено, я давно знаю, что все это заложено во мне, только нужно приоткрыть пыльные шторы сознания, и все откроется...
   Целый мир...
   Мир прошлого...
   Я вырос, я хорошо учился, стал взрослым, поступил в Инфоакадемию, куда не так то уж и просто поступить. И не благодаря своему отцу и всем его заслугам перед Новым Городом. Уж поверьте.
   Увлечение мое и интерес к "подземельям" только росли и росли с каждым днем. Мой отец посвятил этому всю свою жизнь. Он многому меня научил. И, честно говоря, я рад, что пошел по его стопам.
   Я с самого детства знал путь, по которому мне суждено пойти.
   Отец был на самом деле великим ученым и бесстрашным исследователем прошлого. Надеюсь, что меня не постигнет его участь.
   Его убил один из дикарей, "нижних", обитающих в тех самых тоннелях, в которые я сейчас отправился со своими ближайшими друзьями-единомышленниками. Он был слишком бесстрашен, это его и погубило...
   Убили его очень жестоко. По-крайней мере, люди из Чрезвычайного отряда, которые потратили на поиски целых три недели, нашли его на третьем уровне "подземелий", истерзанным, обезображенным, изъеденным червями.
   - Это им просто так с рук не сойдет, - сказал тогда, сжимая кулаки, начальник ЧО, близкий друг моего отца, глядя на изувеченный труп.
   Тело было лишено конечностей, которые валялись отрубленными рядом с ним. Кости были страшно раздроблены. Их просто превратили в мелкие осколки.
   "Мы сделаем с ними то же самое!", говорили близкие люди из Чрезвычайного Отряда, еле сдерживая слезы. В черепе отца, в правой глазнице торчал толстый металлический прут.
   Я помню как безутешно рыдали я, моя младшая сестренка и моя мать на торжественном погребальном сожжении тела...
   Сжигать тела стало нашей традицией. Откуда это пришло, я не знаю, видимо из-за суеверий прошлых столетий по поводу КОШМАРНЫХ СНОВ...
   Нам без конца шли сообщения с соболезнованиями. В ту ночь, когда к нам пришел Посланец Скорби, не было несчастнее людей на планете, чем я и она...
   Мать до сих пор молчит. С тех самых пор. Она только безутешно плачет каждый день, плачет молча. Она смотрит в одну точку на стене, в точку, где висит голограмма с его улыбающимся лицом...
   Мы даже хотели переселиться с Земли на Убрус. Это небольшая зеленая планета в созвездии Агиллена. Там живет мой дядя Денир. У него свои шахты по производству энергилия. Он имеет очень даже неплохой доход и мать ни в чем бы не нуждалась, но уговорить ее улететь с
Земли так ни у кого не получилось. Я естественно отказался лететь и остался с ней.
   Почему она осталась, я не знаю, ведь на самом деле, мать не могла больше находиться на Земле. Здесь все напоминало об отце.
   Прошло уже два года, а я до сих пор вижу, как слезы катятся и катятся из ее ставших навечно печальными карих глаз нескончаемым потоком, а я совершенно ничего не могу для нее сделать, совершенно ничего...
   Она слишком сильно его любила...
   В такие минуты я ухожу в свой кабинет и в одиночестве просто пью "Харизму".
   Простая человеческая слабость...
   Это был самый любимый алкогольный напиток отца... Горький, с мятным привкусом, после первого же глотка освежающий сознание, немного терпкий, потом сладкий, потом оставляющий во рту снежную прохладу и легкий туман в голове. Он заставляет забывать о тяжелых проблемах, даже если мозг этому противится.
   "Харизма" даже была запрещена одно время, в нее добавляли сильный наркотик, но это было больше 700 лет назад. Его пили в первых после катастрофы собраниях, да и вообще где и когда угодно...
  
  
  

***

  
  
   "Харизму" создал Рыжий Эл, живший давным-давно в упомянутых мной туннелях.
   Кем был до катастрофы точно неизвестно, вроде слыл специалистом в компьютерах и химии того времени.
   Говорят, благодаря именно ему, мы все-таки выжили. Эл починил главный компьютер одной из Зон, который контролировал производство "антидримогена", препарата, блокировавшего сны человека, не давая им проникнуть через мозг в наше измерение.
   Мы уже семьсот с лишним лет как перестали его принимать и забыли о нем, так как все последствия катастрофы были нами устранены.
   Наши ученые до сих пор работают над проблемой, но окно в параллельный мир не так просто закрыть, не смотря на то, что уже давно создан Купол.
   Эл давно умер. Умер от передозировки им самим созданного напитка 797 лет назад. Сейчас же, его рыжая шевелюра красуется на каждой бутылке с красивой золотистой надписью "Харизма" с датой его смерти. Тогда люди пытались им себя спасти и напиток раздавался всем без всякой платы.
   А теперь это целый бизнес, и заправляет им его не менее рыжий потомок - Элек, названный матерью в честь прозвища великого предка.
   Ну, да ладно, вернусь к своему походу...
   Спускаться под землю было официально запрещено законом. Я очень долго добивался разрешения в правительстве.
   Совет Трех хотя и был категорически против моей экспедиции в подземные тоннели, но уважение к моему отцу, моей семье и моим уже немалым научным достижениям сыграли свою положительную роль. Разрешение я получил. Безопасность обеспечивали несколько опытных в таких спусках сотрудников ЧО.
   Мы, "верхние", давно уже не спускались под землю, потому что слишком много людей там погибло.
   "Нижние" не впускают в свою жизнь никого.
  
  

***

  
  
   В отличие от отца я хорошо подготовился. У меня было все: оружие, взрывчатка, большой запас пищи, осветительные приборы, спальные мешки, средства коммуникации для связи с центром Чрезвычайного отряда, датчики обнаружения живых существ.
   На каждом из двенадцати членов экспедиции прикреплялись тепловые сенсоры и куча другой всякой разной электроники, что бы не остаться забытым под огромной толщей земли. За нами следили с земной поверхности и в случае опасности в любой момент могли послать электронных духов.
   А с эл.духами, или "элди", как мы их называли, лучше не встречаться. Они появляются мгновенно, если конечно сигнал хороший, и определив расположение врага, окутывают собой, словно одеялом, и менее чем за секунду пробивают его 10000 вольт. Из человека или любого другого существа, представляющего собой малейшую опасность, получается замечательный дымящийся шашлык. Гарантированный труп.
   Как только сенсоры духа определят, что никакой опасности для хозяина больше нет, дух умирает. К сожалению, они одноразовые. В этом их минус.
   Духи настроены положительно только на биологические параметры каждого из членов экспедиции, и никого из нас никогда не тронут. При возникновении опасности, стоит только подумать о помощи, как срабатывает датчик, прикрепленный на теле, который посылает через мозг человека импульсы на поверхность...
   ...и мгновенно появляются Духи.
   Только радиус действия датчика, - три километра от компьютера ЧО, улавливающего сигнал. А туннели простираются намного глубже. В этом их главная опасность...
  
  
  

***

  
  
   С нами отважилась пойти лишь одна женщина...
   Почему пошел на это я, мне, по-крайней мере, предельно ясно...
   Я испытываю странное ощущение одному понятной мне эйфории, когда нахожу что-то, чего не могут найти и понять другие. Во-вторых, я хочу найти оставшихся под землей людей и вывести их на свет. А я точно знаю, что они остались, и их должно быть много, тех, кто еще хоть как-то отличается от "нижних", колеблющихся...
   Это видно по следам, которые появляются то здесь, то там в заброшенных и давно забытых пыльных лабораториях, залах, ранее жилых комнатах, складах, кабинетах на верхних уровнях туннелей. Может это и они...
   Недавно мы нашли зал с большим древним компьютером. Видимо, именно этот компьютер в свое время и починил Эл.
   Как они вообще жили с такой примитивной техникой...?
   В зале, да и во всех остальных комнатах было все перевернуто вверх дном. Создавалось такое ощущение, что толпа обезумевших людей однажды устроила здесь зверски грандиозный погром.
   Под огромным слоем пыли лежали перевернутые раскромсанные на доски столы, шкафы, разбитые мониторы, повсюду разбросанные толстые кипы бумаг, каких-то чертежей, скелеты в разных позах, и огромный перечеркнутый по датам самодельный почти уже истлевший календарь 2106 года на дальней стене, сначала серо-незаметный.
   Когда я протер, наконец-то, многовековую пыль с этого календаря, я увидел кровавые расплывчатые буквы, которые складывались постепенно в одну лишь единственную корявую серо-алую надпись:
   Мы не успели... Мы все умрем...
   Дни в календаре были перечеркнуты на три с половиной недели.
   Сегодня в бункере, примерно в полутора километрах под землей я нашел еще два скелета, один из которых точно женский, второй мужской. Мне показалось, что перед смертью они долго были вместе. Кости лежали так, как будто они так и умерли в один миг, обнявшись.
   В руках мужчины, точнее в том, что от них осталось, лежал КПК старого образца, с потрескавшимся экраном.
   Некоторое время я стоял и смотрел на них обоих, потом медленно присел на корточки, одной рукой взяв разбитый КПК, другой, поправляя привычным движением кобуру с кванпистолетом. Увы, сегодня это жизненная необходимость, тем более здесь.
   В таких местах, куда мы забрались, часто появляются "нижние", и ждать от них можно, все что угодно и в любой момент. Они с опаской относятся к гостям. А когда они чего-то опасаются, то готовы на все. К тому же, на большей глубине "Элди" не помогут. А "нижние", возможно, уже об этом знают.
  
  
  

***

  
  
   "Нижние"...
   Я долго о них думал. Почему они отбились от всех? Кем они стали? Кто они? Одиночки или у них есть хоть какое-то разумное сообщество? Говорят, что ради пищи они, бывает, убивают и друг друга.
   Правда, еще среди нас ходят слухи, что они все-таки держатся небольшой общиной где-то на большой глубине, что у них есть какие-то свои порядки, питаются чем придется. Хотя, это только слухи, и ничего более. Откуда эти слухи взялись никто толком не знает.
   Слишком глубоко пока никто из нас, по крайней мере по одиночке спускаться на самые глубокие уровни туннелей не решается. У нас уже были такие смельчаки, но с тех пор, как они отваживались на такое опасное мероприятие, никто ни одного из них больше никогда больше не видел.
   Одним из первых и был мой отец...
   Но его хотя бы все-таки нашли, и похоронили как человека...
   Надеюсь, что мы найдем останки других...
   КПК...
   .............................................

***

  
  
   Песком засыпаны глаза,
   Но, оставаться там нельзя,
   И я пытаюсь убежать,
   Но ноги скованы опять.
  
  
  
   - А помнишь, мы смотрели с тобой на весеннее небо... Оно было таким голубым, светлым, и еще так низко летали ласточки, помнишь? И так хорошо пахло травой и цветами...
   - Помню...
   - Здорово было, да?
   - Да...
   - А потом пошел такой теплый летний дождь... Мы стояли под ним босиком и ни о чем не думали.
   - Словно один прекрасный сон на двоих...
   - Да, один сон...
   - И было совсем не холодно, помнишь?
   - Да, совсем не холодно...
   - Кто бы мог подумать, что все это когда-нибудь кончится...
   - Кто бы мог подумать, что все "это" когда-нибудь начнется...
   - Люди всегда были слишком наивны. Иногда мне кажется, что чем взрослее мы становимся, тем все больше и больше мы похожи на детей, поверивших в Деда Мороза и его небесную колесницу из оленей.
   - И они всегда везут мешок с подарками?
   - Да, везут. Точнее сказать, везли... Возможно они и до сих пор возят там где-то свои подарки, только кому их теперь дарить...
   Она с минуту молчала, опустив в бетонную стену свои голубые наивные глаза...
   - Мне плохо, у меня в животе какая-то странная боль...
   - На, выпей капсулу, это поможет. Ничего, скоро все закончится. Нас спасут, не бойся. "Нижние" не успеют сделать с нами ничего плохого. Я с тобой.
   - Они такие страшные, грязные, словно в них умерло все человеческое...
   Она почти плакала...
   - Помнишь, на той неделе... Того, которого убили "наши"...
   - Я помню... Что теперь делать, его уже не вернуть.
   - Мне страшно. Что "они" с нами сделают?
   - Ничего они с нами не сделают. Хотя, они просто так нас не оставят, а у нас осталось совсем немного зарядов. К тому же мы даже не знаем в каком направлении наверх ушел основной отряд...
   - Мы ведь выберемся, правда?
   - Я не думаю, что наши смогли так быстро далеко пробраться наверх, там везде большие завалы. Уверен, что проход не так уж и легко будет найти. Но все же, я думаю, что они наверняка вернутся за нами.
   - Дай бы бог, - тихо сказала она.
   - Ну, ладно, отдохнули немного, теперь будем потихоньку как-нибудь выбираться, вставай.
  
  
  

"Нижние"

  
  
  
   Уже одно это слово наводило страх на любого.
   На меня уже нет. После того как мы потерялись с Селеной, я не находил себе места.
   Да, это так. Я не смог бы оставаться долго один. Но, это было неизбежно...
   Я нашел ее через несколько дней после обвала на одном из нижних уровней, почти одичавшую, в темноте.
   Я продолжаю писать свой "дневник". Как же я их всех ненавижу, как же я ненавижу их всех, они просто нас бросили...
   Человек без страха и боли, но есть чувства, забота. Иногда мне кажется, что я давно уже мертв.
   Но на самом ли деле?
   Я словно комар, вновь и вновь воскресающий своим жужжанием в нелепой пустотной тени мира. Природа сделала для меня все, что могла и больше ей ничего не осталось. Она устало опустила свои мозолистые руки. Я думаю, что не вру хотя бы себе, в это я верю...
   Почему-то надежда не умирает. Эта единственная, настолько тонко облегающая меня оболочка, которая, словно неохотно отслаиваясь частями, никак не сойдет с моего тела полностью, будто никак не желает со мной расставаться.
   "Нижние" не знают жалости. Они настолько обезумели в темноте за много лет, что, кажется, уже никто и ничто не в силах вернуть им разум обычных людей.
   Они приспособились есть сырое мясо подземельных животных, которых удавалось найти, футурокрыс по 20 килограмм весом, личинок гигантских плотоядных червей и их яйца, мясо неокротов и бог только знает, если он есть на свете, что еще они там едят.
   С водой, я думаю, у них никогда не было проблем. Под землей в этих "нелюдимых" недрах предостаточно воды. В свое время нашими предками было построено довольно много артезианских скважин. Все они теперь в "их" владении.
   Люди, то есть нормальные люди, давно ушли с этих уровней. Слишком много "наших" в свое время погибло в борьбе с ними. "Нижние" стали слишком опытными охотниками, а по отношению к нам - просто партизанами.
   А началось все с того, что одни решили пойти наверх, другие пожелали остаться, считая, что именно под землей, в этих древних железобетонных туннелях, они навсегда защищены от всего агрессивного и опасного, побоявшись неизведанного света, неизведанного им страшного будущего...
   Это были люди, когда-то были люди, потерявшие надежду и опустившие руки...
   Однажды, давным-давно, они просто до сумасшествия напились "Харизмы" и устроили кровавое побоище. Пиром во время чумы, назвал бы это зрелище один из древних писателей. Безумство слабых, неуправляемых и просто одичавших от горя бесконечных потерь осиротевших людей...
   Нам приходится с "ними" жить. И никуда от них не деться. Они ненавидят нас. Мы - их.
   Они на нас охотятся. Ради различных трофеев, сувениров, ради пищи по законам природы. Они нас едят, они пожирают сырыми наши полуживые истерзанные трупы.
   Мы убегаем, огрызаясь. Они тоже теряют своих. Чем это все закончится, я не знаю...
   Как бы мне хотелось, чтобы это все просто оказалось сном, чем-то несуществующим, чем-то, чего на самом деле нет...
   Но, я не могу этого сделать...
   Я не в силах изменить прошлое и будущее, в одиночку. Оно уже предрешено. И далеко не мной...
   Ветер не всегда бывает попутным...
   Ветер - он всегда лучше знает, куда ему дуть. Он всегда лучше знает, быть ли ему холодным или теплым, снести ли в пух и прах все что ему попадается на своем пути, или овеять легким приятным прикосновением и умчаться дальше...
  
  
  

***

  
  
   - Я хотел бы еще раз всем напомнить, - огласив басовитым голосом большой переполненный людьми зал главного здания Инфоакадемии, сказал Всевидящий, - что наше выживание снова находится под угрозой, - и, немного подумав, добавил, - как никогда раньше...
   Серый взгляд седовласого, умудренного жизнью человека, окутал внимательно уставившиеся на него несколько сотен пар глаз.
   - Вы видимо уже забыли, что "нижние" не потеряли способность к размножению. И, насколько мы располагаем информацией наших разведывательных ЧО, их как минимум нескольких тысяч, а может даже и больше. Точно сказать сейчас очень трудно. Пока нам удается контролировать все известные нам выходы из подземелий, но, судя по их дерзким вылазкам, есть и другие, те о которых мы еще не знаем.
   Всевидящий снова задумался и умолк на минуту, словно уснул. Затем, внезапно очнувшись, снова поднял глаза и продолжил вещать:
   - Наше будущее туманно. С этим нужно что-то делать. Подземная партизанская война слишком уж дорого нам обходится. Слишком уж дорого.
   "Слиш-ком-ом-м уж-ш до-рро-го-го-о..-о-ооо...", - прозвучало гулким эхом по просторному куполовидному помещению главного зала Инфоакадемии.
   Следом за стихнувшим эхом, послышалось оживленное шушуканье в рядах присутствующих.
   - Сограждане Нового Города! Мы должны принять радикальные меры. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше...
   Совет Трех, сидящий в ложе за трибуной, в лице трех пожилых седовласых, одетых в черные балахоны мужчин, внимательно изучал последние данные разведки ЧО.
   - Мы не так уж много о них знаем, боремся практически вслепую, потому и имеем слишком большие потери...
   Всевидящий помолчал, устало опустил голову вниз, затем, встретившись лицом к лицу с начальником ЧО, продолжил...
   - Да, вы правы магистры, но выбора нет. У нас остается только один путь. Я не вижу иного выхода, как объявить "нижним" беспощадную кровавую войну...
   - Войну-ну-ну-ну-у-у-у..., - снова прозвучало во внезапно возникшей мертвецкой тишине гулким эхом.
   Это позабывшееся всем слово уже несколько сотен лет никто не произносил...
   - Другого не дано. У нас достаточно для этого сил и средств. Мы должны победить во имя наших детей и их потомков. Нам никогда не построить новый процветающий мир, пока мы не разберемся с этой проблемой. Настало время решающей битвы. Либо мы, либо они. Иного не дано.
   В зале раздался одобряющий гул и крики.
   И снова все повторяли одно единственное слово...
   Слово, означающее страдания и боль, раздирающие душу крики и голод...
   Слово, означающее кровь и смерть...
   Война...
  

***

   Всевидящий уже час как сидел в своем старом кожаном кресле у открытого настежь широкого окна и вдыхал теплый свежий майский ветер Нового Города.
   В воздухе пахло сладкими цветами Аморе, растущими в изобилии на его балконе. Взгляд его был устремлен вверх, во тьму дальнего космоса. Он сосредоточенно смотрел в одну точку на ночном небе Земли.
   Полярная звазда. Он смотрел на нее и думал...
   Чем же закончится для них эта война...
   Будет ли это просто победа, или это будет возвышение над своей слабостью путем безжалостного уничтожения себе подобных, некогда заблудившихся в собственной судьбе, судьбе человекоподобных подземных изгоев.
   Совет Трех дал согласие на широкомасштабную военную операцию. Машина заработала. Как в давние "добрые времена". Да, именно так........................................................................................
   К подготовке бойцов задействовали лучшие кадры. Начальник ЧО незамедлительно поднял по тревоге все военизированные подразделения. Была объявлена всеобщая мобилизация.
   Он же на всеобщем голосовании час назад был назначен главнокомандующим всей операцией. В центр ЧО потянулись добровольцы из числа даже негодных к военной службе. Спавший до этого муравейник ожил...
   Ни один человек в Новом Городе не остался без дела. Готовили большой запас оружия, пищу, электромашины, мощные буры, средства химической и биологической защиты, средства связи, эл.духов, запасы провианта.
   Началась скрупулезная подготовка к невиданной уже много веков большой кровопролитной войне...

***

  
   Я проснулся, чувствуя как у меня сильно затекла шея. Я уснул, прислонив голову к Селене. Мучила совершенно нестерпимая жажда, силы у обоих были практически на исходе.
   Она прижалась левой щекой к моей, и что-то шептала во сне. Что она говорила, я не мог разобрать.
   Я погладил ее по волосам, поцеловал в лоб и уставился в потолок темной мокрой пещеры.
   На некогда блестящем металле толстым слоем уже давно обосновались всевозможные микроорганизмы и мелкие ползающие причудливые сине-зеленые, с первого взгляда, совершенно безобидные насекомые.
   Пока она спала, я думал о выходе. Я думал о выходе из закрытого "склепа", где уже почти захлопнулась над нами крышка нашего одного на двоих гроба.
   Но мы хотели жить....
   Очень хотели...
   Я не мог позволить нам так умереть, здесь, в темноте и сырости. Это было бы слишком обидно...
   Слишком уж...
   Слишком уж было бы это просто...
  
  
  
  

***

  
   - Селена, вставай, ну вставай же, нам пора идти.
   Она не сразу пришла в себя. Протерев глаза, взглянула на меня сквозь сон, и почти прошептала:
   - Сколько мы проспали?
   - Не знаю, часа три, может четыре... Не важно, нам нужно искать проход, и чем быстрее, тем лучше. Иначе мы здесь очень быстро окочуримся...
   - Мне кажется, надо вернуться назад. Мы наверняка пошли не по той ветке, все так похоже...
   - Я тоже об этом подумал. Ладно, давай вернемся на уровень ниже, посмотрим что к чему и решим.
   Я лихорадочно пытался собрать мысли в кулак. Надо спуститься вниз. Не то, чтобы страшно, но, неприятно так точно. А придется...
   Дай бы бог, чтобы хоть там не было завала...
   - Ты меня любишь?
   Ее глаза излучали страх. Я обнял ее.
   - Я люблю тебя больше всего на свете. Ты ведь знаешь, я живу только ради тебя. Если нам и суждено здесь остаться навсегда, то, верь мне, я тебя никогда не брошу.
   "Это правда..."
   Она снова прижалась ко мне щекой. Я почувствовал ее теплые слезы на своем лице.
   - Не плачь, все будет хорошо, мы выберемся, я тебе обещаю, мы обязательно выберемся, я что-нибудь придумаю. Сейчас спустимся и найдем другой ход. Верь мне...
   - Я не боюсь... С тобой... С тобой я совсем ничего не боюсь. Почти ничего... Мне снова снятся эти сны...
   Она показала мне свою исцарапанную до крови руку
   - Я с этим проснулась...
   "Видела бы ты, что произошло в эту ночь с моим телом..."
   Я просто побоялся сказать ей правду...
   А правда состояла в том, что сны, кошмарные сны, до сих пор до конца не были побеждены нами.
   Со всеми нашими "антидримами", "Харизмами", и другими препаратами...
   Пока...
   Я надеялся, что это всего лишь "Пока"...
  
  
  

***

   - Попробуй, пробури здесь, - сказал Вэс своему другу, долговязому, вечно молчаливому и неприветливому Наурму.
   Он не сразу отозвался. Он думал о своем.
   - А?
   - Я говорю, бури здесь, сказал Вэс показывая пальцем в сторону.
   Вэсу всегда везло с женщинами, в отличие от Наурма, за что последний его и уважал и не любил одновременно, из-за своего же комплекса.
   Раньше они оба были простыми рабочими на стройке Нового Города. Но, мало кто знал, что Наурм, в свое время слыл очень неплохим бойцом и даже был командиром 2-го подразделения ЧО в Новом Городе.
   Был, пока его не разжаловали...
   В свое время по поводу его очередной выходки в сторону начальника ЧО произошел целый скандал. Кончилось все тем, что он просто плюнул ему в лицо...
   Плевок обернулся увольнением. Но, ему было именно наплевать на это.
   Но, это было очень давно...
  
  
  
  

***

  
  
   Начальник 16 добровольческого отряда, высоко визжащим скрипучим голосом, отдал команду...
   - Поехали...!!!
   Наурм, нажал на кнопку, и двумя руками упер двумя большими рычагами визжащую буровую установку в грунт. Могучие мышцы мгновенно вздыбились на его руках, покрываясь новым слоем каменной пыли и пота.
   Война против "нижних" началась 17 дней назад, в шесть утра, когда все население Нового Города еще пребывало во власти сна ...
   Война началась с буров...
   Сколько их было на избранной для удара территории, одному богу известно.
   Единственное, что я знаю, что их было довольно много, к тому же были и лазерные робокопатели, и бурмашины, прорубающие сразу целые гигантские двухметровые пещеры. Но, в итоге, такое оборудование оказалось в дефиците, так как быстро выходило из строя по причине своей старости.
   В основном, приходилось работать вручную, прорубая небольшие ниши и закладывая в них мощные вакуумные заряды...
   "На!!! Получи!!! На!!! На!!! Держи сука! Получай!!!", - на пределе сил рычал долговязый, обычно ничем невозмутимый и немногословный "бурильщик", впиваясь в землю толстой раскаленной спиралью.
   Он так хотел снова сражаться, он всегда знал, что он боец, всегда им был и будет. Он был одним из тех немногих, кто всегда был готов к войне...
   Он хотел сражаться с любыми, даже незримыми врагами, пусть и пока невидимыми, а не копать буром неподатливый Земной грунт, словно какой-то паршивый земляной плоточервь. Пока только неподатливая каменная поверхность была его единственным реальным врагом.
   Он ждал, когда ему позволят взять в свои очерствевшие от мозолей руки настоящее оружие...
   Только через четыре часа земля стала проваливаться и осыпаться в пустоту...
   Все только гадали, что нас там всех ждет...
   Наурм по-дикарски улыбнулся. Его время пришло. Он знал, что дальше бурить будет нечего. Он снова встанет в строй. В его глазах читался голод...
   И имя ему...
   Война...
  
  

***

  
   - Ты это слышишь?
   - Ага, что-то гремит.
   - Что это за шум?
   - Не знаю...
   Стены дрожали все сильнее и сильнее, посыпались мелкие камешки. Вельвета прижалась ко мне, суматошно оглядываясь по сторонам. Грохот нарастал, мы невольно попятились от стен. Я прижал ее к себе. С потолка и стен посыпалась дрожащая пыль.
   Через несколько секунд в двух метрах от нас вместе с серым облаком, кучей грунта, камней, кусками кабелей и металла вместе с ярким ослепляющим светом в туннель въехала большая бурильная машина, затем отъехала назад и с криками появились не меньше чем два десятка людей в запыленных боевых костюмах с эмблемами ЧО и с оружием на перевес. Наведя лазерные прицелы на наши головы они мигом положили нас на землю лицом вниз.
   - Лежать!!! Лежать, суки!!!
   Селена непрерывно истерически визжала, зажав руками уши от непрекращающегося грохота бурилки.
   - Не стреляйте!!! Не стреляйте!!! Мы свои!!! Свои!!!
  
  

***

   Высокий, плотного телосложения темнокожий человек лет тридцати сначала несколько минут с интересом осматривал наши с Селеной истерзанные временем тела.
   На плече - ровный красный треугольный отличительный знак начальника подразделения 16-го элитного ЧО.
   Держа небольшой штурмовой лазерный пистолет-автомат наперевес, вкупе с большими, накачанными мускулами, выглядывающими из под загнутых рукавов формы, и бело-желтыми зрачками на фоне черного как ночь лица, он выглядел довольно впечатлительно.
   Чернокожий изучающе подозрительно смотрел на наши с Селеной лица. Селена смогла успокоиться, приняв успокоительные таблетки, ,которые ей дал медик ЧО. Видок у нас, конечно, наверняка мало чем отличался от "нижних".
   Глядя мне в глаза, чернокожий медленно произнес:
   - Кто такие?
   - Мы отбились от археологической экспедиции. Выход наверх по этой ветке туннеля завалило. Было небольшое землетрясение. Я руководил экспедицией.
   - Кем организована экспедиция?
   - Инфоакадемией, но широко это не освещалось. Знали только Совет Трех и начальник ЧО..., ну..., и еще несколько человек в их центре. За нами должны были следить, На случай появления "нижних" у нас были "элди", но, мы забрались слишком глубоко. Сигнал не проходил.
   - Где остальные?
   - Я не знаю, возможно где-то двумя уровнями выше, а может и где-то еще. Сейчас трудно сказать. Связи с ними нет. Если они не возвращались в Новый Город, значит они тоже до сих пор в ловушке. Надеюсь, что они еще хотя бы живы.
   Большой чернокожий человек снова как-то, как мне показалось, недоверчиво посмотрел на нас, затем на стоящего рядом с ним по стойке "смирно" молодого бойца.
   - Свяжись с Инфоакадемией, узнай не возвращались ли их люди..., и вообще про всю эту чертову экспедицию.
   - Есть!
   Он снова обернулся к нам.
   - Вы "ИХ" видели?
   - К счастью, нет.
   - Что с вашим передатчиком? Мы ведь могли бы запросто всех вас перебить...
   - Мы его потеряли..., во время завала.
   Он немного помолчал, что-то обдумывая, затем снова посмотрел на меня и Селену.
   - Как звать?
   - Я Илар, а это - Селена.
   - Меня зовут Хариб, начальник 16-го добровольческого ЧО. Когда-то наш отряд считался элитным. Здесь служили в основном профессионалы, но сейчас таких теперь не много. Приходится брать в свои ряды всех кого попало. Мобилизация. Добро пожаловать в наш отряд, - с некоторой долей сарказма в голосе, провозгласил наш новый предводитель.
   - Что значит добровольческого? Что вообще происходит? Я думал это спасательная операция! Что вы здесь делаете?
   - Война..., - коротко ответил вдруг на несколько секунд посеревший Хариб и многозначительно помолчал.
   - Да, кстати, подругу твою надо бы переправить наверх. Ей здесь уж точно нечего делать, в городе от нее наверняка будет больше пользы...
   Он устало взглянул на меня.
   - Ты останешься или тоже отправишься в город, ... с ней?
   Хариб кивнул головой в сторону Селены.
   Я долго смотрел то на него, то на нее, пытаясь осмыслить последние новости.
   Не скажу, что мне легко было это сказать, но, думаю, я принял правильное решение.
   - Я остаюсь.
   - Ну, тогда - на, держи.
   Хариб протянул мне лазерную винтовку, крепко пожал мне руку, резко по-военному развернулся и быстрым шагом направился к своим бойцам, оказавшимися невольными свидетелями нашего разговора.
  
  
  

***

   - Стреляй! Стреляй!!! Уйдет же, сволочь!
   Невысокого роста худощавый "нижний", больше похожий на черную тень, чем на человека, прыгая словно обезьяна от стены к стене ловко нырнул в небольшой проем, оставляя за спиной в скале дымок от только что ударившего в метре от него лазерного заряда моей винтовки.
   Наурм был просто вне себя.
   - Кто тебя стрелять учил, триста плоточервей! Потом этот же гад тебе воткнет какую-нибудь железяку в спину! И кто будет тогда виноват?! Наурм?
   - У тебя у самого кровь на плече, - устало ответил я, словно пропустил мимо ушей его тираду, чувствуя, как острый камень на полу неприятно давит под лопатку.
   - Где??? А, черт...! Задел все-таки, сука! Ладно, я ему вот этот самый ножик еще засажу в одно место, вот увидишь, - сказал мой друг, сотрясая воздух острым клинком, до этого покоящимся у него в чехле на правом бедре.
   Я протянул ему боиклей. Вещь старая, но до сих пор незаменимая в таких ситуациях. Затягивает рану мгновенно, обеззараживает и обезболивает. Он всегда входил в комплект боевых костюмов в отрядах ЧО.
   - На, замажь рану, пока ты не залил кровью всю пещеру...

***

  
   Селену переправили наверх - в Новый Город...
   Может и на самом деле ей там будет легче, хотя мне очень и очень будет ее не хватать.
   Я остался с 16-м отрядом ЧО. Я не мог поступить иначе. Мне выдали обмундирование, бронежилет, гранаты, и несколько дополнительных обойм к лазерной винтовке.
   Я был готов сражаться.
   Я ненавидел своего врага.
   Передо мной до сих пор стояла картина в пещере, на холодном полу которой лежал изувеченный труп моего отца, жестоко убитого этими тварями...
   Только потом я узнал, что Селена с немногочисленным отрядом, отправленным Харибом к нашим наверх, так и не добрались до поверхности, попав в хитрую ловушку "нижних".
   Израненные, в глубокой яме, заваленной камнями и всяким хламом, они умерли от увечий и просто от нестерпимого голода и многодневной удушающей жажды.
   Нашли их только через три недели.
   Селены среди найденных трупов не оказалось...

Селена

   В поту я ночью просыпаюсь...
   Уснуть по новой не пытаюсь,
   Не покидает ощущенье...
   Всего лишь сон?
   Ведь это было лишь виденье?
   А может быть, случилось это все на самом деле?
  
  
   Селена сидела у окна на восемьдесят девятом этаже в самом центре Элитного квартала в роскошных апартаментах своего отца и с печальным взглядом смотрела в окно на кишащий автокарами, словно муравейник, Новый Город.
   Ей никто не мешал. Последнее время ее практически ни на минуту не оставляли одну. Пользуясь недолгим моментом одиночества, она думала о том, что же со всем этим будет дальше, что будет с ней..., с ним..., когда она его увидит...
   Ее чудом спасли. После обвала, на пути к выходу из шахты, на них напали "нижние". Все пятнадцать бойцов, сопровождавших ее наверх, погибли.
   Селену практически целиком засыпало грунтом. Ее просто не заметили. Она видела в метре от себя угловатые лица "нижних", чувствовала их зловонное дыхание, пробегающие рядом тонкие кривые худощавые ноги.
   Их было не меньше двадцати. Большая часть, постояв у трупов бойцов ЧО, и добив палками нескольких стонущих раненых, быстро и практически бесшумно побежала мимо дальше в черный проход пещеры. Один, словно почуяв присутствие постороннего в пещере, повернулся за остальными, но, вдруг остановился и стал принюхиваться, медленно поворачивая голову в разные стороны.
   В правой руке он держал какой-то длинный тонкий блестящий предмет, в левой светящийся факел. Селена успела заметить, что он был несколько крупнее остальных и на шее носил большой зуб плоточервя. У остальных такого не было. На мгновение ей показалось, что он ее заметил.
   Селена затаив дыхание, пыталась не шелохнуться. Если бы она закричала, а ей уже с трудом удавалось сдерживаться, неизвестно чем бы закончились ее последние дни.
   "Нижний" еще раз осмотрелся, что-то по-звериному фыркнул про себя и быстро побежал догонять своих.
   Селена оставалась бездвижна, проведя в земле несколько страшных часов, показавшихся ей вечностью...
   Когда она набралась смелости вылезти из своей земляной ловушки, вокруг уже было полно плотоядных насекомых и червей, пожиравших зубастыми пастями трупы ее мертвых спутников. После всего пережитого желания быть съеденной заживо как-то не возникало.
   Встав на ноги, она многие часы шла, падая без сил, без капли воды, упираясь в тупики, возвращаясь обратно, путаясь в сложном лабиринте ходов, вырытых руками "нижних", в непроглядной темноте, в непрерывном страхе и боясь любого шороха.
   Через несколько дней она все-таки выбралась наружу сквозь узкий лаз навстречу тонкому лучу света, чудом пробивавшемуся в пещеру. Просто не поверив увиденному, она упала на холодный пол пещеры и долго плакала, не веря своему везению.
  
  
  

***

  
  
   Через час возлюбленная Илара уже находилась в будке контрольного поста ЧО, попивая горячие напитки, укрывшись теплым одеялом.
   Перед глазами все еще стояла пещера.
   Внезапный стук в дверь напугал ее до смерти. Селена вздрогнула, возвращаясь в настоящее. Она поняла, что не может ничего сказать.
   В небольшую комнату зашел незнакомый высокий молодой человек в боевом костюме ЧО и спокойным голосом спросил.
   - Как вы?
   В ответ Селена только еще больше уткнулась в одеяло, так, что остались видны только ее большие испуганные глаза.
   - Я Арк, старший 10-го специального разведотряда ЧО.
   - Здесь вы в безопасности. Успокойтесь. Все хорошо. Вас никто не обидит. Я вам обещаю.
   Селена недоверчиво смотрела на молодого человека. Он постоял некоторое время в нерешительности, потом сделал шаг в сторону Селены.
   Она закрылась с одеялом и свернулась в клубок.
   - Ну хорошо, хорошо. Отдыхайте, я зайду попозже. Принесу вам поесть.
   Раздался звук закрывающейся двери и снова она осталась одна, в тишине, в своей "пещере"...
  
   Через два дня после прибытия в Новый Город, девушка сидела, откинувшись на мягкую спинку роскошного кожаного отцовского кресла и грызла ноготь большого пальца правой руки, пусто уставившись в непонятную мутную картину одного из современных художников своими небесно чистыми голубыми глазами, словно потерявшись во времени и пространстве... Собственно, об этом и была написана картина.
   "Илар... Милый мой Илар... Где ты...? Увижу ли я тебя снова...?"
   " Да... я... буду... с тобой..... тобой... тобой... тобой...бой ой............рядом с тобой..."
   Эхо иллюзии...
   Такое живое...
   Селена с тревогой и надеждой, что ей не показалось, оглянулась по сторонам...
   Никого... Это просто сон... Просто еще один из них. Просто приятный сон...
   "Ведь сейчас Илар там, в туннелях, сражается с "нижними". При мысли о туннелях ей снова стало не по себе.........................................
   .......Лишь бы он остался жить. Лишь бы он вернулся ко мне. Что я здесь буду делать без него?"
   Она повернулась к окну.
   "Я знаю, он выживет, он обязательно выживет. Он не может оставить меня одну. Это было бы слишком несправедливо".
   В комнату вошел отец. Между ними никогда не было близкого эмоционального контакта. У него был холодный характер, он никогда не выставлял свои чувства наружу, хотя Селена знала, что в глубине души отец очень ее любит. Также как когда-то любил ее мать.
   Селена ее практически не помнила, да и не могла хорошо помнить. Она умерла, когда ей было всего 3 года. Мать была очень красива, файлы с ее изображением хранятся очень бережно, но, живой образ сохранился в памяти Селены очень туманно...
   ... и только голос, такой мягкий, спокойный, убаюкивающий..., она так явственно слышала в какие-то моменты.
   Тогда, под землей, она тоже его слышала. Мать говорила ей идти вперед и искать дорогу. Как сейчас, она слышала этот ласковый голос...
   "Иди, иди моя девочка. Вставай...Ты должна жить..."
   Отец...
   Отец все время в делах, ведь он большая фигура в Новом Городе. Ему нужно создавать справедливые законы, заботиться о гражданах Города, об обществе в целом. Он один из ключевых фигур в военной операции по уничтожению "нижних".
   Он вошел так тихо, что Селена вздрогнула и испуганным взглядом, словно застуканный за каким-то запрещенным занятием ребенок, уставилась в сторону входа в комнату.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Хорошо, папа, все нормально, - скрывая тревогу, ответила Селена.
   - Чего такая грустная? Послушай, сходила бы к Вельде, развлеклись как-нибудь. Она, наверное, обижается, что ты к ней так долго не заходишь. Да и тебе полегче бы с ней было. Она ведь всегда была с тобой в трудную минуту, даже когда ты получила от меня в первый раз по своей..., м-м..., ну ты помнишь, наверное...
   Селена улыбнулась...
   - ...потом ты плакала... Хм-хм, ну ладно...
   Отец, смущаясь, нарочито прокашлялся и даже, слегка улыбнувшись в ответ, на несколько секунд, вернул свою память к тем дням, когда дочь была еще совсем маленькой.
   - Она не обижается, пап. Она понимает, что мне сейчас нужно побыть одной. Мне станет лучше и я обязательно к ней загляну.
   - Ну..., хорошо...
   Селена отвлеченно посмотрела на стену.
   - Может быть даже немного поживу у нее... Ты не против, пап?
   - Конечно, я не против, если тебе так хочется. Я понимаю, дочка, ты еще не совсем пришла в себя. Если тебе что-то будет нужно, вызови по инкому Арка.
   - Арк, это тот молодой боец, что нашел меня у выхода из тоннелей?
   - Да, я пристроил его к себе. Очень грамотный, ответственный и перспективный молодой человек. Он все сделает, чего бы ты не захотела. Сама понимаешь, у меня сейчас слишком много дел в Совете, а людей, которым можно доверить такое ответственное дело, как моя дочь, - улыбнувшись сказал отец, - днем с огнем не сыщешь. Все воюют. Сама знаешь.
   - То чего я хочу, Арк не сможет сделать.
   Отец некоторое время стоял в задумчивости.
   - Я знаю... Илар.
   Ее отец, он же Один из Совета Трех, замолчал, и затем спокойно добавил:
   - Он вернется, обязательно вернется...
  

***

   На следующий день Селена снова и снова через каждый час внимательно слушала новости, передаваемые по инфовизору. Новости были довольно скудными и неутешительными.
   Молодая девушка в строгом синем костюме с непререкаемой внешностью сообщала о количестве погибших, раненых и пропавших без вести за последние сутки и за время с начала войны. А война шла уже третий месяц.
   После непродолжительного обзора девушка исчезла и появились медленно ползущие строки "первого" списка.
   Каждый раз, в момент просмотра этих строк, у Селены замирало сердце, а глаза суматошно бегали по незнакомым именам.
   С облегченным вздохом она мысленно произносила:
   "...Среди погибших его нет".
   С маленькой искоркой надежды, она снова впивалась глазами в большой экран.
   Значительно более долгое время перечислялись имена и звания тех, кто был ранен и место их нахождения.
   С последней строкой списка, не замечая боли от сжимающих друг друга пальцев, в голове проносилось:
   "...И не ранен".
   Последняя строка крупным шрифтом гласила:
   "Пропавших без вести - 534 человека".
   Как правило, через несколько часов, имена части пропавших щедро добавляли список тех, о которых говорилось в первом, "черном списке".
   Люди гибли сотнями, несмотря на наше полное превосходство в технике и подготовленных, вооруженных до зубов подразделений Чрезвычайного Отряда.
   Надежда...

***

  
   Каждый человек из "черного" списка автоматически становился героем Нового Города. К дому семьи каждого такого человека, если у него была семья, или родственники, даже дальние, отправлялся Посланец Скорби в черной сутане с горестной вестью. Бывало и так, что Посланец Скорби приходил в дома раньше, чем информация о погибшем поступала в Инфовизионный центр и люди еще не находили фамилию своего сына или дочь в "списках".
   Самая сложная работа, которую только можно себе придумать - это у них, приносящих горестную весть.
   Селена их боялась. Она невольно вспомнила их не так уж и долгую пятидесятилетнюю историю этих "черных" людей. Хотя слово "черный" к ним подходило только внешне.
   На самом деле, они стали именно теми, кто помогает пережить боль, душевные терзания, страх перед будущим. Они помогают пережить потерю близкого человека, понимают все их страдания, наставляют на дальнейший правильный путь, где не будет угрызений совести, глубоких переживаний, и, возможно, новых смертей.
   Ведь каждая жизнь в Новом Городе бесценна для общества. Именно благодаря "им", мы практически не имеем самоубийств.
   Посланцы Скорби приходят и к смертельно больным, и к заблудившимся в самих себе, но это бывает крайне редко. Люди привыкли их бояться, потому как они стали со временем ассоциироваться с приходом смерти.
   Они скрывают свои лица под большими черными балахонами, говорят тихо, но имеют четкую, поставленную грамотную речь. Они образованы и могут поговорить на любую тему с человеком любого сословия.
   Посланцев Скорби долго готовят в специализированной психологической школе под руководством гражданского ведомства 2-го члена Совета - Гемарка.
   Именно он был основателем школы. Когда-то в прошлом блестящий выпускник Инфоакадемии, специалист в области социологических наук, он первым убедил Совет, что именно "такие" люди в новом обществе необходимы. И он добился того, чтобы была создана школа, первым руководителем которой он и стал.
   Людей на первые курсы сначала набирали из желающих попробовать себя в социологии. Как правило, это были талантливые молодые люди и девушки из Инфоакадемии.
   После первых провалов, школа перестала быть открытым образовательным учреждением. Людей желающих стать Посланниками Скорби, а им, по слухам, Совет Трех платил довольно большие деньги, желали стать многие. И, поэтому, многие хотели просто на этом "нагреться".
   Каждого кандидата лично, и очень тщательно, отбирал Гемарк. И очень немногие по своим личностным качествам смогли попасть в его школу, не говоря уже о шарлатанах.
   Гемарк видел людей насквозь. Это его талант. Именно поэтому он всегда и убеждает остальных членов Совета поступать именно так, а не иначе - во благо Нового Города. Его решения всегда одобрялись всеми и вся.
   Именно поэтому, однажды, его и выбрали в Совет Трех, как одного из самых многоуважаемых людей, понимающих народ.
   Он был одним из ближайших друзей отца Селены. Она любила Гемарка как родного дядю, потому что именно так он всегда к ней и относился, почти по-отечески, иногда лучше чем отец.
   Селену всегда удивляло, что Гемарк всегда находил время для своей дочери Вельды, а она была вынуждена скрываться в их семье от одиночества. В их теплой семье, жившей несколькими этажами выше в таких же апартаментах, она всегда чувствовала себя своей, а Вельда была ей как сестра.
   К тому же, ходили странные слухи, что Гемарк и был ее настоящим биологическим отцом....
   Селена думала...
   "А не это ли причина такого трепетного отношения к себе со стороны Гемарка...? Неужели? ... А может это от того, что он так относится ко всем людям??? (тем более я росла на его глазах и он друг моего отца). К тому же, ведь он обучал Посланников Скорби..."
   От вновь посетившей ее мысли о Посланниках, Селене вновь стало не по себе и она попыталась расслабиться...
   Получалось плохо...
   Может ли Гемарк быть ее отцом?
   Промучившись с длительными разговорами со своим "Я" не менее чем час, она с трудом уснула.
  
  
  

***

   Вельда была довольно ветреной и даже пустой девушкой. Видимо природа все-таки отдыхает на детях гениев. Но, она, тем не менее, была очень чувственной и преданной подругой по отношению к Селене. И Селена очень это в ней ценила. Это было главным и достаточным для нее достоинством Вельды.
   Селена успешно окончила Инфоакадемию по специальности "Антропология" и увлеченно занялась наукой.
   Вельда достойного образования так и не получила. Все что она имела в своей симпатичного вида головушке, досталось от ее отца слишком в небольшом количестве. Хотя бы человеческие благодетели в ней прочно прижились, и то хорошо.
   Селена ее за необразованность никогда не винила, даже жалела как-то по-своему. Они всегда могли поговорить о чем-то отвлеченном, жизненном. В плане жизненного ума Вельда намного превосходила Селену.
   Так уж распределилась судьба - одному жизненный ум, другому - начитанность и ученость.
   Селена и Вельда прекрасно дополняли друг друга тем, чего у каждой было в изобилии.
   Сегодня Селена сидела у Вельды снова в неподвижной позе в мягком розовом кресле уже около получаса и снова молчала.
   - Я думаю..., пора включать.
   Вельда с какой-то опаской подала браслет управления инфовизором подруге.
   Та сразу же одела его на руку и нажала на невидимую клавишу панели.
   На противоположной стене сразу же появился широкий голографический экран. Показывали какую-то научную программу Инфоакадемии про мирные исследования живых микроорганизмов на неназванной пока планете в созвездии Пика, не так давно достигнутой нашими астронавтами.
   - С этой чертовой войной, все совсем уже забыли о том, что там далеко люди тоже рискуют жизнью.
   Вельда недовольно поглядывала то в инфовизор, то на Селену, ища глазами сочувствия своим порывам.
   Селена пустыми глазами смотрела на мелькающие безжизненные виды незнакомой желтой планеты.
   Потом показывали какую-то лабораторию, напичканную всякими приборами, изъятые образцы почвы, пробирки и герметичные капсулы со всевозможного цвета содержимым.
   Потом какой-то человек в белом защитном костюме с ярко рыжими волосами рассказывал о том, что вещество, добываемое им из микроорганизмов этой планеты может помочь излечить практически любые болезни и человечество будет жить совершенно по-новому.
   Селена хмыкнула, подумав про себя ("мы это кажется уже когда-то проходили"), но продолжала смотреть про всю эту, по ее мнению, полную ерунду.
   Человек в белой маске на лице и смешной белой шапочке, с развевающимися из-под ее краев рыжими кучеряшками, снова что-то объяснял, чередуя редкие нормальные слова с научными терминами из космобиологии. Термины, которыми он так щедро посыпал сидящих у экранов людей, никому кроме него не были понятны, несмотря на весь его энтузиазм.
   Он еще потрясал какими-то пробирками и тыкал пальцем на какие-то сложные формулы, записанные у него на мониторе, что-то оживленно разъясняя. Потом связь прервалась, за что сиюминутно извинилась, появившаяся снова из ниоткуда, все та же девушка, ведущая выпуски новостей. Затем пошел блок рекламы.
   Рекламировали курорты Ангазии - небольшой зеленой планеты, открытой тридцать лет назад неподалеку от солнечной системы.
   Необычайно красивая планета. Селена и Вельда могли позволить себе такое удовольствие в отличие от обычных граждан Нового Города. Стоило сказать только одно слово своим отцам и корабль через несколько часов уже был готов доставить их хоть на Ангазию, хоть еще куда. А мест было много. Даирия, Зинам, Антария, Витопагорс...
   Зеленая Диария - просто безупречно чистая планета, практически вся покрытая океаном. Там за сто двадцать лет, со дня первой высадки, образовалисась целая республика со своим президентом, основным источником доходов которой до сих пор остается туризм.
   Зеленый Зинам со своей незабываемой долиной водопадов...
   Жаркая Антария, куда на берег реки Сан едут загорать самые красивые девушки со всей необъятной вселенной.
   Витопагорс - самая далекая планета-курорт, просто сказка посреди мертвого космоса...

***

  
  
   Отдых семей Совета Трех всегда щедро, но до некоторых пор, конечно, оплачивался из казны Нового Города. Сейчас было не до этого.
   Селена представила, как они вместе с Иларом улетают на Ангазию, подальше от всех войн, скучного Нового Города и всего, что ее окружало всю ее сознательную жизнь.
   Она представляла себе, как они улетают к голубому морю, желтому песку, теплому климату, к простой жизни, улетают, чтобы больше не расставаться друг с другом никогда...
   ... Ее мечтания прервал голос девушки в строгом черном костюме с нелепым галстуком посредине розовой рубашки...
   Снова "первый список", потом "второй", потом количество без вести пропавших...
   И снова ничего...
   Из глаз Селены медленно, одна за другой по щекам стали стекать слезы и, свисая на узком подбородке, капали и впитывались в ее подушку.
   "Где же ты...?"
   Вельда молча смотрела на подругу, затем обняла ее. Так вместе они и уснули...
  

***

   - Тихо...
   Я поправил ремень на кванружье и чуть присел, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь.
   - Ничего не слышу...
   - Просто заткнись...
   Я оглядывался вокруг, ожидая из каждого угла опасность. "Нижние" часто устраивали нам хитрые засады, но к этому просто невозможно привыкнуть. В этом они "профи", нужно признать.
   - Ты слышишь?
   - Нет...
   - Вообще ничего?
   - Вообще...
   Через несколько секунд раздался взрыв, оглушивший меня и Наурма. Я видел как он, бросив оружие, сжимал руками виски и из его ушей текла кровь. Он ошалело орал от боли.
   Сквозь уплывающий в небытие мир, я видел, как к нам подходят несколько малорослых людей с какими-то предметами в руках, оживленно перефыркиваясь и бухтя.
   Они подняли Наурма и понесли его вы образовавшуюся от взрыва расщелину. Потом подняли меня...
   Дальше я...
  

***

   Я...
   Рядом со мной что-то непрерывно жужжало. Я открыл глаза и увидел металлическое щупальце с зажатой в нем иглой. Рядом стоял практически безликий (с одной серой линзой в том месте, где мог бы быть нос) медробот. Раздалось еле слышное жужжание и тонкий лазерный пучок вонзился мне в вену. Лекарства, витамины, и, видимо, сопутствующее им снотворное, быстро растворились в крови.
   Голова сразу же слегка закружилась. Боль в теле постепенно исчезла.
   Вдоль всего моего тела потекло приятное успокаивающее тепло.
   Снова потянуло в сон. Меня затягивало в какую-то дыру. Тело растянулось, как-будто тянущаяся зажеванная жвачка, которую забыли за ухом и пытаются извлечь, чтобы выкинуть в какое-то незнакомое ей непривычное место, где совершенно неизвестно будущее.
   Ее могут затоптать навсегда, а может быть положат в рот и пожуют еще немного. Никто не знает.
   Мой полет в неизвестность превратился в черную мглу без воздуха и ощущений.
   Я стал задыхаться. К горлу приливами подступала тошнота.
   Космос...
   Нестерпимый холод...
  
  

***

   Помню как я проснулся. Туман в голове постепенно развеялся и перед глазами стали проясняться чьи-то черты.
   Это были черты какого-то существа, очень напоминавшего лицо человека и обезьяны одновременно. Узкие, как у восточных "верхних", глаза, приплюснутый нос, кожа смуглая.
   Отдельно торчащие волоски на подбородке и щеках даже добавляли лицу-морде какой-то мрачной комичности. Вдобавок, на шее у этого существа бал завязан странный потрепанный красный платок, больше похожий на шарф.
   Существо что-то прорычало и уставилось куда-то позади себя. В ответ ему раздалось такое же ворчание или рычание как минимум нескольких голосов.
   Оно снова пробухтело что-то нечленораздельное уже в мою сторону, обращаясь ко мне, и, не получив ответа, отошло.
   С неимоверным усилием и болью я попытался повернуть голову, сначала вправо, потом влево. Шея не слушалась.
   Я лежал на каком-то подобии кровати, спина затекла и ужасно болели все части тела, будто меня пропустили через строй бойцов ЧС с дубинками.
   Вокруг был тусклый свет. Какая-то небольшая комната, рядом дежурил мед. робот, периодически что-то колющий мне в вену.
   Человек-обезьяна иногда ко мне подходил и что-то ворчал, глядя на меня своими узкими глазенками и иногда скалил желтые кривые зубы, словно радуясь моей поимке.
   Я все пытался понять, что он мне говорит. Пусть и прошло уже столько столетий, но, по всему что я о них знал, да и вообще, исходя из простой логики, язык у них не мог слишком поменяться.
   Через некоторое время, я стал понемногу разбирать смысл того, что он так усердно пытался мне втолковать.
  
  

***

   - Маш ниц хараш вагра!!! Маш ниц хараш вагра!!! Уард то пришти?!!!!
   Я молча слушал его тираду. Я лежал, он тряс меня за голову и орал, брызгая на меня слюной:
   - Уард то пришти?!!! Уард то пришти?!!!
   Изо рта его пахло гнильем и плесенью. Он продолжал орать одну и ту же фразу в нескольких сантиметрах от моего лица, потом отупело притих, видимо поняв, что этим от меня все равно ничего не добиться.
   В заключении он пробормотал что-то наподобие " И неназар то..." и ушел.
   Потом долго вообше никто не приходил. Очень долго. Все так же горел тусклый свет. Все тот же робот с опостылевшими уже уколами и никакой пищи.
   Я полностью потерялся во времени. Я даже не мог сказать сколько я уже не ел.
   Что он мне так долго пытался сказать?
   Я все время спал, потом просыпался и думал, что им от меня нужно...
   Я ведь попал совершенно в другой мир, словно на другую незнакомую планету и я был совершенно одинок.
   Последний раз человек-обезъяна зашел ко мне в комнату и уселся на стул, пристально уставившись на меня. Некоторое время он теребил свой красный шарф. Потом встал, словно ему в голову пришла какая-то ценная идея, щелкнул пальцами и поспешно вышел.

***

   "Нижний" в красном шарфе теперь вообще перестал заходить. Вместо него появилась особа, как я сразу понял, женского рода. Все те же узкие глаза, смуглая кожа и приплюснутый нос. Волосы на голове длинные, на теле что-то похожее на платье непонятного грязного цвета.
   Эта молчит, приносит мне еду и воду с каким-то сладковатым привкусом. Из еды приносит жареное мясо. Чье это мясо я не знаю и знать не хочу.
   У меня постепенно стал просыпаться аппетит. Тело уже не так ныло, несколько рваных ран, которые я получил во время последнего боя, понемногу затягивались и я уже мог ковылять по своей комнате, размышляя, что теперь дальше будет...
   "Судя по тому, что сразу меня не убили, да еще и выхаживают, убивать они меня пока не собираются. Это уже хорошо. Зачем я им? Что говорил мне "нижний" в красном шарфе? Он явно хотел сказать что-то важное, что-то связанное с войной? Может что-то, почему я до сих пор жив? Может они просто взяли меня в заложники и хотят обменять на своего пленного?..."
   Мои мысли прервала вошедшая в комнату "нижняя" с миской и стаканом. Она подошла к столику у моей кровати и, поставив принесенное ею, развернулась в сторону выхода. Я встал напротив нее и ткнул пальцем себя в грудь.
   - Илар. Я - Илар.
   Потом показал пальцем на нее.
   - Ты. Кто ты?
   Она как-то изучающее на меня посмотрела, потом, скопировав мое движение пальцем, сказала:
   - Кара, - и слегка улыбнулась.
  
  
  

***

  
  
   Молодой высокий офицер ЧО, опрятный, гладко выбритый, тихо постучался в дверь и, услышав такое же тихое "войдите", вошел.
   - Селена, ваш отец просил меня...
   - Я знаю Арк. Я правда, очень вам благодарна за все, что вы делаете, но, прошу вас оставьте меня сейчас в покое. Я хочу побыть одна, мне ничего не нужно.
   - Да, я понимаю..., - Арк помолчал немного, опустив голову, и взволнованно продолжил:
   - Вы меня простите, конечно, но, я тоже вынужден по приказу сидеть в ваших апартаментах, в то время как мои товарищи гибнут в подземельях. И уж если я вынужден служить Новому Городу здесь, с вами, то имейте хотя бы снисхождение позволить мне сделать что-нибудь, чтобы хоть как-то скрасить ваше одиночество.
   - Что вы предлагаете? Переспать с вами?
   Арк покраснел. Воцарилась минутная пауза.
   - Простите, я не хотела, это нервное. Правда простите...
   - Я хотел предложить вам небольшую прогулку на моем флаере. Мы можем облететь весь Новый Город, увидите как он изменился, особенно на западной стороне. Уверен вы будете очень удивлены. Там построили новый громадный музей.
   - Что за музей? Я ничего об этом не слышала.
   - Не удивительно. Вы только и делаете, что смотрите новости, потом в окно..., и плачете...
   Арк почувствовал короткий резкий укол во взгляде Селены, прокашлялся...
   - Простите...
   - Ничего, Арк. Может быть вы и правы. Вы не ответили, кстати.
   Арк оживился.
   - А, музей... Ну, в общем, это новый музей истории Земли и человека. Там собрано все, что сохранилось с самых древних времен. Я, честно говоря, сам ни разу еще там не был, но, говорят, это что-то просто невообразимое. Даже не знаю как они за такое короткое время умудрились его построить.
   - Очень интересно...
   - Ну, так что? Я пойду готовить флаер?
   - Да, хорошо, мне нужно полчаса собраться.
   - Я буду ждать вас на взлетной площадке. Вас проводят, я дам поручение.
   - Хорошо, до встречи.
   - До встречи.
   - Арк?
   - Да.
   - Давай на "ты", мне так удобнее.
   - Хорошо, я жду вас...
   - Тебя.
   - Да... тебя... на площадке.
   Арк зашагал широким шагом к выходу.
  
  

***

  
  
   Они летели на высоте птичьего полета на небольшом двухместном и почти бесшумном военном флаере.
   Стояло теплое лето, пять часов вечера. Светило яркое приветливое солнце. Селена посмотрела вниз, потом удивленно взглянула на Арка, и почти по-детски закричала:
   - Смотри!!!
   Арк увидел стаю птиц, летевшую неподалеку в небе, чуть ниже флаера.
   - Они постоянно здесь кружат. Под нами пищевой завод. Сейчас будет база ЧО.
   Арк чуть снизился и теперь уже можно было разглядеть громадные взлетные площадки и полигоны. Масштабы завораживали: танки, военные флаеры, звездолеты и другие машины, возле которых крутились словно муравьи, военные. Рядом мерцали крышами бесконечные ангары различных подразделений ЧО.
   - Здесь, вообще-то так просто не полетаешь. Они ловят закодированный сигнал с нашего флаера. Если бы нас не опознали, мы бы уже были просто кучкой дымящегося пепла.
   - А разве у нас есть враги кроме "нижних"?
   Арк усмехнулся.
   - А как же. У нас складываются довольно непростые отношения даже хотя бы с колониями на Вердине. Слышала о такой планете?
   - Да, немного. Они, вроде, тоже построили себе свой Новый Город, создали армию и живут независимо от Земли.
   - Хотят независимо жить. Они пока еще отправляют к нам свои грузовые звездолеты.
   - Что там происходит?
   - На планете огромные запасы ископаемых и девственная экология. Давно уже не секрет, что местная гора Армор - как минмум наполовину обеспечивает наш космический флот голубыми кристаллами - энергетом. Без него наши корабли не сдвинутся с места. Это просто груда титанового металлолома.
   - И что?
   Они давно уже не хотят ничего делить с Землей и создают большую армию и военные корабли. И я не думаю, что это делается в мирных оборонительных целях, так как все переговоры с Советом Трех зашли в тупик. Сейчас это особо не афишируется, так как все заняты проблемой "нижних".
   - Отец ничего мне не рассказывал о Вердине.
   - Он и не станет. Но, в случае, если вердинцы будут решать проблему своей независимости силой, то война с "нижними" покажется нам просто детской сказкой.
   Селена задумалась.
   - Скоро подлетим поближе к центру Города.
   Теперь внизу красовались высотные здания причудливых форм: узкие, словно иглы, башни со шпилями, многоугольные жилые дома, разноцветные магазины с яркими кричащими рекламами.
   Гражданские флаеры потоками двигались мимо них туда-сюда по широким и узким улицам, словно кровь по венам большого и сложного организма.
   Флаер Арка юрко метнулся вглубь потока. Теперь Новый Город окружал их со всех сторон. Они неслись на большой скорости, обгоняя всех на своем пути.
   Про себя Селена отметила, что Арк был очень неплохим пилотом и вообще..., но, внезапно пришедшая мысль об Иларе вывела ее из состояния сложившихся впечатлений.
   Тем временем, Арк потянул на себя и влево штурвал, снова так же юрко выйдя из потока, и направил флаер вверх.
   - Подлетаем к западной стороне. Смотри, вон там, справа, музей, о котором я говорил.
   - Я вижу. Такой огромный?
   Арк подлетел к посадочной площадке и аккуратно приземлил флаер между двух гражданских машин.
   - Ну, что пойдемте посмотрим?
   - Арк?
   - Что?
   - Мы же договорились. На "ты".
   - Да, я забыл. Пойдем.
  
  

***

  
   - И ниц пантарш.
   - Маш хараш мирто. Пантарш???
   Кара обвела вокруг себя руками. Потом показала руками на себя.
   - И...( руки вверх) - мирто, - и нарочито улыбнулась.
   - Не понял... И ниц пантарш.
   Кара медленно показала на себя, потом на меня...
   - И... То...
   ...подошла ко мне, взяла меня за плечи...
   - Маш...
   и снова вокруг развела руками улыбаясь.
   - Я и ты - мы...
   - Маш хараш мирто!!!
   Кара уже начала нервничать.
   - Мирто, мирто... Я понял!!! Вы хотите между нами мира! Так вот о чем мне говорил "красный шарф"!!! Вы не хотите воевать с нами!!! И пантарш!!! И пантарш!!!
   Кара с облегчением вздохнула и продолжала смотреть на меня, улыбаясь. Потом махнула рукой и ушла. Как всегда, снова резко щелкнула металлическая задвижка.
   Примерно через час она снова принесла мне жареное мясо и питье. Мед. робот (сволочь) снова сделал мне больнючий укол и ретировался в угол, где и сразу заглох, словно загнанный утиль..
   Во мне после одержанной победы над очередной лингвистической задачкой проснулся просто дикий аппетит.
   Кара, сидя рядом со мной на кровати, с умилением наблюдала, как я, почти не переживевывая, жадно глотал целые куски мяса непонятного происхождения и запивал сладковатой водой.
   Я показал пальцем на остатки мяса и сделал вопросительное лицо.
   Кара сразу поняла.
   - Матри?
   - Матри (видимо мясо).
   Кара легда на пол и стала ползти, извиваясь. Потом встала, оскалилась и зарычала.
   - Чардар!!!
   (Так'с, понятненько. Судя по тому, что она показывает, кажется все это время меня питали мясом плоточервя-падальщика. Замечательно!!!)
   Кара с непониманием смотрела на то, как из меня бурным потоком изрыгался весь только что съеденный обед или ужин.
   - Патам? То ниц нараш курса? То ниц нараш матри чадар?
   - Ниц, - все что мог я ей ответить, понимая суть заданного ей вопроса.
   - Чадар...
   Кара, казалось, поняла, что ее хваленый "чадар" отвратителен моему желудку и задумалась о том, чем меня еще можно в перспективе кормить.
   - Кара...
   Она грустно посмотрела на меня.
   - Кара, И нараш матри чадар.
   Кара подошла ко мне и аккуратно прикоснулась к ране на моем животе.
   - Бадас?
   - Бадас немного.
   - И пантарш.
  
   Мне показалось, что ей тоже нравится учить меня их языку, видимо она тоже хотела побыстрей наладить общий язык и узнать, что происходит у нас, наверху, у Вирода (верхних людей). Я же, соотвественно, хотел побольше узнать про Нирод.
   У нас были общие цели. Мы хотели побыстрее понять друг друга.
  
  
  

***

  
  
   Я уже дня два, приблизительно, (здесь не понятно, чувство времени теряется), разговаривал с Карой и пытался понять их язык. И, мне кажется, я делаю успехи.
   Я уже знаю основные понятия, глаголы, местоимения и несколько несложных фраз, которые можно было выяснить с помощью рук, мимики и логики.
   Я выяснил что язык "нижних" очень упростился за прошедшие столетия. Слова иногда очень похожи на наши, просто кажутся исковерканными, обезображенными практически до неузнаваемоси. Некоторые просто приобрели универсальное значение.
   Мы с Карой стали быстро понимать друг друга. Она все больше и больше времени проводила со мной. Мы разговаривали. Сначала, буквально на пальцах, потом все стало легче.
   Через какое-то время я уже мог довольно сносно изъяснятся на языке "нижних", а она на моем языке. Она ведь тоже училась, причем быстрее чем я бы мог себе представить.
   Иногда казалось, что она гораздо быстрее схватывает, чем я.
   Я стал рассказывать как устроен Новый Город, кто я, как погиб мой отец, почему началась война.
   Ми рош - Заншири, - рассказывал я ей, - И - Заншири.
   Кара заворожено слушала мой рассказ, словно сказку.
   - И хараш заншир то.
   - Мо нараш то. И хараш заншир то.
   Я рассказал ей, что меня ждет наверху девушка - Заншири Селена. Я рассказал, что она живет в большом высоком доме в самом центре большого Нового Города, о том что мы летаем в космос на другие планеты, о том как люди разделились на "нижних" и "верхних", о катастрофе, о том, что наверху светит красивое желтое солнце, а ночью луна, и падают звезды, летают кометы. Я рассказывал несколько часов о том, как красив мир там - наверху.
   - И тах нараш мирта, - сказал я в конце, - И хараш пахаш то...
  
  

***

  
  
   Селена и Арк ходили по бесконечным павильонам музея Земли. В одном они задержались по желанию Селены. Там, на витрине, были выставлены человеческие кости докатастрофного периода.
   Кости были страшно изменены и, в принципе, только в общем походили на человеческие. Они были гораздо больше, шире чем должны быть, конечности венчали огромные клещи, череп как-будто раскрыли сзади, словно веер, верхнюю и нижнюю челюсть украшали полсотни острых, словно шипы клыков. Во лбу красовались еще три глазницы разного размера.
   - Странно..., - сказал Арк.
   - Что странно?
   - То, что мы тогда не вымерли. Какой сон мог превратить этого человека в такое нелепое и чудовищное создание? Ты можешь себе представить как он выглядел?
   - Даже думать об этом не хочу. Пойдем дальше.
   Арк смотрел на собранный кем-то по частям скелет и недоумевал.
   - А ведь "нижние", наверное сплошь и рядом находят таких в туннелях.
   - Наверняка... Арк, мне что-то не по себе. Пойдем...
   - Да, пойдем.
  
  
  
  
  
  

***

  
  
   Они летели обратно, пронзая улицы острым носом флаера Арка. Под ними снова был космопорт. Готовились к отлету пять больших военных звездолетов. Около двадцати военных истребителей готовили на соседней площадке. На третьей площадке вокруг десяти крейсеров класса "ИС" также суетился технический персонал.
   - Арк подожди, остановись.
   Флаер завис в воздухе.
   Селена заворожено смотрела вниз.
   - Арк, что это?
   - Не знаю, но похоже, что Совет Трех задумал маленькую войну. Только интересно с кем. Для нападения на Вердину этого явно мало. На дружественный визит тоже что-то не похоже.
   - Да, ты посмотри какие им навесили пушки и сколько их.
   - Готовятся не на шутку. Видимо я чего-то не знаю. Может быть учения?
   - Не похоже, слишком уж большая спешка. Я спрошу у отца.
   - Не думаю, что он тебе скажет правду.
   Арк отлетел на окраину космопорта и завис.
   Вместе с Селеной они наблюдали, как небольшой флот из тридцати кораблей за считанные секунды взмыл в стратосферу и, издав гром хлопков, мгновенно исчез из вида.
  
  

***

  
  
   Отец был сегодня задумчив и явно нервничал. Селена бесшумно вошла в кабинет.
   - Пап...
   Он по-прежнему отвлеченно изучал какие то документы.
   - Пап...
   - А?
   Он повернул голову в е сторону с вопросительным выражением.
   - Пап, что происходит в космопорте?
   - А что там происходит?
   - Мы с Арком облетали Город и видели, как оттуда улетали военные корабли. Много кораблей.
   - Это всего лишь...
   - Папа, не ври мне пожалуйста.
   Отец задумался.
   - Они летят на Вердину.
   - Все-таки Арк был прав.
   - Арк?
   - Да нет, он просто предположил.
   - Селена, туда полетел наш посол, Ваддис. Ты его знаешь. Это последняя попытка наладить с ними контакт и уладить все вопросы с поставками, в первую очередь.
   - Они хотят отделиться от Земли?
   - Их интересует полная автономия. Мы не можем позволить себе терять такие ресурсы. Это наша колония. И мы заплатили за это большую цену. Ты знаешь сколько там погибло людей, борясь с вирусом Зета. Наших людей.
  
   Отец замолчал и, чуть повысив голос, сказал:
   - Они совершенно забыли о том, что они все с Земли...
   - Папа, зачем такая большая охрана и столько оружия на кораблях, и истребители...
   - Вердинцы слишком горделивы и амбициозны. Даже Совет не знает, что у них на уме, по этому мы решили, что лишняя пара пушек не помешает. Это не значит, что мы им угрожаем, это только сопровождение, на всякий случай. К тому же, в последнее время в космосе развелось слишком много пиратов. И они хорошо вооружены.
   - То есть, если они не договорятся, будет война?
   - Боюсь, что да.
   - А как же "нижние"?
   - А что "нижние"? Здесь не нужы большие силы. С ними справятся отряды ЧО. Войска и флот готовятся сейчас на случай войны с Вердиной. Мы должны быть готовы к любому варианту событий.
   Словно в доказательство его словам, за окном с мягким гулом пролетели три патрульных истребителя.
  
  

***

  
  
   Посол Ваддис стоял на мостике звездолета "Аквантис". Он думал о своей жене, Ольге. Она была уже на шестом месяце. Мальчик. Так сказали врачи. Он ждал, очень ждал.
   Вердина. Чертовы вердинцы.
   Он не знал, вернется ли он из этого путешествия. Совет Трех возложил на него тяжелую миссию. Он должен был договориться с ними о мире и сотрудничестве. Только как? С ними вообще невозможно договориться.
   Земле не нужна была сейчас война. Никак не нужна. Совет Трех понимал, что она все таки неизбежна. Нужно было выиграть время, дать Вердинцам успокоительный пряник.
   Сезар, очень хитрый и коварный правитель. Чего только стоят истории о том, как он пришел к власти. Кровь и еще раз кровь.
   Ему, Ваддису, прийдется договариваться с ним, а это очень и очень неприятная процедура. Один раз он уже с ним встречался. Год назад. Они повысили цены на топливо в три раза. Пришлось согласиться.
   Наши разработки на Неопсе и Халаме только начались. Планеты находятся слишком далеко от Земли. Доставка энергета обходится слишком дорого. Чтобы выйти на требуемый нам уровень и обеспечить им Землю, потребуется как минимум еще несколько лет. Тогда Вердина будет второстепенной ресурсной планетой.
   Но, сейчас это вопрос жизни и смерти.
   Энергет, которым они нас пока снабжают, используется везде. Он приводит в движение звездолеты, благодаря ему есть свет в домах, очищается и подается в дома по трубам питьевая вода, и, самое главное, в Городах Земли действуют защитные купола. Если купола отключить, вернется царство сна и кошмаров. Это нельзя было допустить.
   Вердинцы знали об этом и просто шантажировали Землю в своих интересах.
   Ваддис снова подумал о жене. Увидит ли он ее снова? Вернется ли в свой любимый дом, дом его отца? Он не знал...
   За "Акватисом" понизив скорость, разрезая космический вакуум, плыли пять крейсеров в сопровождении роя остроносых истребителей.
   Ваддис понимал, что в случае неудачных переговоров, на обратном пути их просто испепелят уже на подлете к орбите Вердины.
   Ольга...
   Его мысли прервал голос командира звездолета.
   - Посол Ваддис, мы приближаемся.
   Ваддис поправил белую сутану (символ мира) и подошел к огромному центральному иллюминатору.
   Уже видны были очертания большой зеленой планеты. Она так была похожа не Землю. Только не синяя, а зеленая.
   Она сплошь была покрыта тропическими лесами и небольшими речушками. Леса кишели всякими ползучими и неползучими гадами, как правило ядовитыми.
   Города были построены ближе к полюсам. У экватора планеты температура доходила иногда до +60 градусов. Солнце, слишком большое и слишком близкое, разогревало планету, словно сковородку. Как только Ваддис ступил на землю, мысль о том, что он яичница, сразу посетила его вспотевшую голову.
   Столица Вердинцев - Зелост, находилась ближе к северному полюсу.
   Он его хорошо помнил. Красивый город со своеобразной архитектурой. Здания походили на иглы, высокие и острые. Они напоминали Ваддису характер их хозяев.
   Сейчас, на подлете к планете их встретили полсотни таких же иглоподобных вердинских военных катеров.
   Командир "Акватиса" связался с ними и через некоторое время весь небольшой флот Посла Ваддиса стал медленно приближаться к главному космопорту Зелоста.
  
  

***

  
  
   Концы зданий, упирающиеся в поднебесье острыми концами, поражали своей высотой. Облака плыли намного ниже вершин последних этажей.
   На последнем стоял он - Сезар. Его нахальная улыбка не предвещала ничего хорошего. Посол Ваддис почтительно поклонился. Они сели за круглый массивный стол. Начались переговоры.
   Посол знал, что разговор с Сезаром не приведет ни к чему хорошему. Будет война, он не мог сказать на сто процентов, но чувство ее неизбежности постоянно щекотало его тонкий узкий нос.
   Война ни для кого не стала бы новостью. Но он к ней не был еще готов. Как опытному дипломату, ему оставалось только маневрировать в сложном потоке событий и сдерживать себя в высказываниях.
   Они могут предъявить ультиматам. Он не должен допусить шантажа. Земля ему не простит. Все сейчас было только в его руках.
   Лишь бы выиграть побольше времени...
   Им нужно было это время, ох как нужно...
   К войне была готова только одна сторона.
   Вердинцы.
  
  

***

  
  
   Все собрались. Кивками приветствуя друг друга две стороны стали усаживаться в мягкие кресла у главного стола Вердины.
   Большой длинный стол, из тяжелего вердинского коруна. Он растет только в их лесах и рубят корун специальными машинами, словно лезвием режущими огромные толстые стволы.
   У них даже поговорка есть - "крепкий, как корун".
   Сезар жестом пригласил всех садиться. Справа от него грузно уселся министр обороны Каватар, крупного телосложения, коренной вердинец с маленькими злобными глазенками, которые, казалось просверлят в тебе дырку и даже не заметят этого.
   Справа сидел министр планетарных дел Ашгорн, высокий и худой, больше напоминающий цаплю, чем человека. Опытный дипломат, обладающий железной хваткой и острым политическим чутьем. Дальше по обеим сторонам от них расположились представители верхушки Вердины меньшего ранга.
   Ваддис многозначительно посмотрел на Сезара и мягким голосом в своей манере начал предлагать план урегулирования создавшегося конфликта.
   Вердинцы молча слушали, иногда делая какие-то пометки у себя на рабочих таблирах. И только Сезар с невозмутимым видим продолжал сидеть неподвижно. Взгляд его был подчеркнуто высокомерен. Он не мигая сосредоточенно смотрел на посла, как будто в его голове происходил свой одному понятный ему монолог. Это означало что он давно уже принял свое окончательное решение и обсуждению оно не подлежит. Он уже знал что будет делать. Но, продолжал слушать Ваддиса и дал высказаться ему до конца.
   Ваддис в окончание своей речи предложил заключить договор о ненепадении двух планет друг на друга и поддержании мира, согласившись с чрезмерно завышенными закупочными ценами вердинцев на энергет. Он вынужден это был сделать, Земля дала свое согласие, а точнее указание это сделать.
   - Я согласен с вами посол Ваддис, и мы заключим такой договор.
   Сезар комично оглядел свою свиту.
   - Министры?
   Члены кабинета закивали в ответ согласие.
   - Ну, что ж. Пусть секретари подготовят все документы и после обеда мы снова вернемся сюда и подпишем их. А сейчас, я думаю посол не откажется со мной пообедать и попробовать вердинского вина. Знаменитое вердинское вино известно своей изысканностью на всю галактику! Поверьте посол, я знаю о чем говорю.
   - С удовольствием, - сипло пропел в ответ Ваддис. В горле у него действительно пересохло.
   Они прошли в большой зал, раположенный по соседству с кабинетом для переговоров. Отделка была выполнена в пурпурных тонах, на стенах висели голограммы с изображением морского берега, со всех сторон раздавался мягкий шум волн, а через скрытую систему вентиляции шел легкий морской ветерок, чуть отдававший солью.
   Стол поражал количеством блюд и вин. Около часа они беседовали о делах, не касающихся политики, что с трудом удавалось Ваддису. Склонный к обжорству, он занялся поглощением пищи и вина, а Сезару поредоставил ведущую роль в разговоре, изредка поддакивая и нахваливая еду.
   Сезар с некоторой усмешкой поглядывал на посла, время от времени пригубляя красное вино из длинного фужера. Он чувствовал себя победителем, кидающим обглоданную кость в сторону поверженного противника.
   А в это время на военных заводах Вердины в круглосуточном режиме шло строительство истребителей, больших крейсеров, вооружения...

***

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   План
  
   Соглашение между ваддисом и Сезаром о ненападении
  
  
  
   Продолжение будет
  
  
  

Примерный план

Илар выздоравливает, знакомится с народом подземелья, изучает язык, устройство жизни нижних, знакомится с царем подземного народа....

Селена знакомится ближе с Арком, влюбляется в него, Илара не отпускают (он и не стремится быстро вернуться наверх, ведь он - исследователь в первую очередь)

Война с Вердинцами

....конец-воссоединение, нижние выходят на поверхность, война заканчивается

Вторая малочисленная группа нижних - уродцы

Купол

Третья раса Варки - новые контакты...

Война с Вердиной

Язык нижних

Хазар пада - правитель туннелей

Мамш - мать

Дитш - дети

рош - родители

вагра - война

Вирт - жить

Пантарш - понимать

Заншир - знать

Заншири - занающие, мудрые

Хараш - хотеть

Нараш - любить, нравиться

Неназар - Не любить, ненавидеть

Харамар -Хороший

Варнам - Воевать

Убирш - Охота,охотиться

   Памшарр - помогать

Вирод - Верхние люди

Нирод - нижние люди

Курса - Еда, есть

Ниц - нет

Защар - защищать

Семи - семья

Уард то пришти - почему, зачем вы пришли

Булеш - Большой

Мулеш - маленький

Бадас - болеть

Пахаш - показывать

   И - я
   Мо - мне
   То - ты,тебе,вы,вам
   Маш - мы
   Тешь - Они, те
   Ано - она, ей
   Ан - он, ему
   Ани - оно
   Мои - Ми
   Твои - ти
   Тоже - тах
  

Ки - как

Чат - что

Ди- где

Кидо-когда

Кра - кто

Патам - почему

Оружие - варду

Санш - свет над туннелями

Темнота - норча

Бояться света над туннелями - боза санш

Маш ниц хараш вагра - Мы не хотели войны

Маш вирт падом мирто - мы живем в своем мире

То хар маш вирт то - вы хотите, чтобы мы жили как вы

Маш ниц хараш - мы не хотим войны

И пантарш - я понимаю

Эпиграфы к главам...

  
  
  
   И пусть покажутся мечты все наши,
   Лишь только черно-белым сном,
   Мы разрисуем их покраше
   Цветами, небом и огнем...
   Уходит время, набирая обороты, безутешно
   Я ожидаю дня, когда с тобою рядом буду, и, конечно
   Такой настанет день, и долгими потом ночами
   Мы будем жить прекрасными лишь только снами
  
   Крылья мои обжигает огнем...
   Дикой свободой кончается вера...
   Жизнь обратилась кошмарным сном
   И улыбается мне - стерва...
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"