- Когда ты сплетаешь цвета, они должны быть максимально соединены друг с другом. Представь, что цвета - это башенки, и тебе надо выстроить мосты между ними, соединив каждую со всеми соседками, иначе весь замок рухнет. Так же и с витражами - мы не просто собираем осколки в одно полотно, мы выстраиваем всю картину целиком. Не ленись в поисках, чем теснее... - взгляд Мастера замер, он остановился на полушаге-полуслове.
- Что-то случилось? - внимательно слушавшая девочка лет двенадцати обеспокоенно взглянула на высокого немолодого мужчину в просторной черной одежде. Через пару секунд его взгляд ожил, перепрыгнул со стены на арку свода, на лежащие на полу листочки и книги, наконец, добрался до ничего непонимающей ученицы.
- Извини, дружок, нам придется прерваться. Я оставлю тебя минут на пятнадцать, а потом мы продолжим, ладно?
- Что-то произошло? У нас снова гости?
- Не беспокойся, меня просто позвали в библиотеку. Я думаю, ненадолго.
- А можно мне сбегать наверх в цветную комнату? - глаза девочки загорелись, она вмиг забыла о занятиях, едва представилась возможность убежать наверх.
- Непоседа! - взъерошил ее светлые волосы Мастер, не сдержав улыбки. - Ну, беги тогда, а то не успеешь за пятнадцать-то минут.
- Успею, - заверила она, - я бегаю очень быстро!
И умчалась - только разлетелись карточки с заданиями да перелистнулась подхваченная движением воздуха страница. Мастер поднял книгу и прочел первую строку на открывшемся развороте: "...знал, что это было только началом, и надо приложить немалые усилия, чтобы продолжить путь..."
- М-да, начало ты положил, а продолжать... продолжать придется тоже тебе, - пробормотал он, захлопнул книгу и заторопился в библиотеку.
***
Юноша держал в руках странную книгу. Странная она была тем, что не имела ни автора, ни названия. Черная обложка, золотистая цифра семнадцать и все. С первой же страницы начинался текст. Она была похожа на семнадцатый том какого-то большого собрания, но какого - было непонятно. Книга стояла, как ни в чем не бывало, одна среди других - совершенно обычных книг.
- И все же, что возьмет верх, любопытство или благоразумие?
Ученик вскинул голову - у окошка, опершись о подоконник, стоял Мастер, скрестив руки на груди и с интересом наблюдая за ним.
- Что это за книга, Мастер? У нее есть автор, название? И почему она одна, где остальные шестнадцать?
- Столько вопросов, друг мой, наводят на мысль о лени и нежелании думать того, кто их задает. Попробуй ответить сам.
Ученик беспомощно посмотрел на учителя, но заметив ободряющую улыбку в серых глазах, начал рассуждать вслух:
- Вероятно, книга не одна. Название и имя автора по какой-либо традиции оставлены лишь на первой. Все книги представляют собой единое целое, просто их так много, что в одну не сошьешь. Но почему-то в библиотеке я нашел только одну - либо остальных нет, либо они где-то в другом месте... все, сдаюсь!
- Это уже что-то. Я добавлю совсем чуть-чуть. Книг этих ровно семнадцать, все они где-то в дебрях нашей Башни. Название ты увидел, но не принял за таковое: это - Семнадцатая Книга. Вот только стоит ли ее читать...
- А что в ней особенного?
- В ней сплетены чистые слова.
- Как это - чистые? Разве слова бывают грязные?
- Эта книга была написана тогда, когда слова не произносили просто так. Ты можешь ее прочитать, но учти: после нее очень сложно смотреть на мир по-прежнему.
- Это волшебная книга, да? - глаза у парня загорелись. - Но разве есть смысл читать ее без первых шестнадцати?
- Смысл есть во всем. Если хочешь, можешь потратить время на поиски остальных.
Но ученик уже не слушал. Он так и присел у книжной полки с черной книгой в руках, впившись глазами в написанные от руки строки. Мастер постоял, с задумчивой полуулыбкой глядя на него, потом тихо вышел из библиотеки.
***
- Кто на этот раз? - высокая молодая девушка с немолодыми серьезными глазами перехватила Мастера на лестничной площадке, когда тот возвращался в комнату для занятий.
- Ирт, Семнадцатую.
- Ему не рано?
- Он уже начал читать, - пожал плечами Мастер, - ты же знаешь, здесь дело не в возрасте.
- На мой взгляд, ему не следовало торопиться... ты был внизу?
- Еще не успел. Но был бы премного благодарен, если бы ты сходила за меня - ребенок ждет.
- Этот ребенок сейчас наверху и ни о каких занятиях не думает. Пойдем вместе.
- Ладно, пошли.
***
Ирт, захлебываясь словами, читал Семнадцатую Черную Книгу. Повествование захватило его целиком и полностью, страницы шуршали все быстрее, он перестал осознавать, кто он и где находится.
...Последняя страница перевернулась как-то лениво, словно не хотела этого делать. Глаза пробежали по конечным строчкам и уперлись в белую стену форзаца. Рука перевернула обложку, книга с глухим вздохом захлопнулась. Черная обложка, будто окно в пустоту, не давала спустить с себя глаз. Глаз, сделавшихся из карих почти черными, с огромными, как у кошки в темноте зрачками. Если бы кто-то посторонний в это время посмотрел на Ирта, то решил бы, что тот не в себе. И был бы прав - юноша был не в себе, а в Книге. В Черной Семнадцатой Книге, которая затягивала даже закрытая. Некоторое время черные глаза бесцельно разглядывали книжную полку, потом юноша встал и решительным шагом направился вниз. На самом деле он ни разу не был на нижних этажах Башни, он вообще не осознавал, куда и зачем идет. Его сознание было еще там, в таинственной Черной Книге, а тело действовало само, как будто и без того твердо знало, что и как делать. Он спустился в мастерские, нашел комнату, в которой все шкафы, столы и полки были завалены разноцветными осколками тонких плоских стеклышек. Также бездумно руки стали выбирать осколки разного цвета и формы. Пару раз он порезался, но не обратил на это никакого внимания. Собрав нужное количество осколков, Ирт спустился еще на один этаж ниже...
***
Мастер заботливо поставил Черную Книгу на полку. Немного подумав, вытащил книгу похожего размера с полки напротив и поменял их местами. В дверях появилась та самая девушка.
- Пора, - сообщила она. Их взгляды встретились, и он кивнул.
- Иду.
***
Ирт удивленно смотрел на свои руки. С еще большим удивлением и непониманием переводил взгляд на лежащий рядом на столе витраж. Целый, готовый витраж, который так и говорил всем своим видом: чего уставился, если сам только что сделал?
Послышались легкие шаги, юноша обернулся.
- Мастер! Объясни мне, что произошло, как я здесь оказался?
- Пришел ногами, чего ж тут удивительного. Ты уже прочитал Книгу?
Книгу? Так вот в чем дело! Книга, Черная Семнадцатая Книга... Ирт начал осознавать, что происходит. Перед глазами пробежали картины прочитанной истории, предшествующий разговор с Мастером. Взгляд упал на разноцветный витраж.
- А что это? Кто его сделал? - он уже знал ответ, но никак не мог поверить в то, что произошло.
- Это витраж Семнадцатой Книги. Раз уж он твой, - невозмутимо проговорил Мастер, - придется тебе же его вставить в окно. Бери его и пойдем.
В голове у Ирта плясали разноцветные искорки, он опять ничего не понимал. Книга, витраж, окно... послушно подхватив свое творение, он поспешил за Мастером. До самого верха они шли молча, Ирт был погружен в свои невеселые мысли, Мастер шел, засунув руки в широкие рукава и время от времени поглядывая на ученика.
- Вряд ли ты когда-то задумывался о названии нашей Башни и происхождении витражей в этом зале, - Мастер пропустил Ирта вперед, сам же оперся о дверной косяк. - Да, о нас знают люди из городов, в основном, по тем витражам, которые мы им продаем. Но все это не идет ни в какое сравнение с главными витражами Башни. С давних времен эти витражи создают такие же, как ты - этэрни, попавшие под чары Черных Книг. Семнадцатого витража еще не было.
Круглый зал с частыми высокими окнами был залит разноцветными лучами - в некоторых окнах красовались витражи. Все они были разные, но что-то неуловимо угадывалось во всех - они были чем-то отдаленно похожи. С непривычки в глазах рябило, после темных комнат нижних этажей от радужного безумия кружилась голова.
- Надо вставить твой вон в то окно, - Мастер указал на одно из пустых окон. Вместе они управились достаточно быстро, и Мастер отошел, чтобы ученик как следует разглядел свою собственную работу.
Ирт подошел к подоконнику и посмотрел сквозь витраж: мир снаружи, расцвеченный стеклышками, казался необычным и незнакомым.
- Ты видишь мир сквозь Семнадцатую Книгу. События, герои, пейзажи, рассуждения, диалоги - жизнь состоит из осколков, разноцветных осколков мнений и взглядов. Посмотри сквозь один из них, и ты узнаешь кого-то из героев книги, какие-то события или описания природы. Но посмотри через витраж в целом, и ты поймешь, насколько разнообразен мир и существа, его населяющие. И самое главное - этот витраж твой. Ты прочел книгу, ты выбрал осколки, ты собрал их воедино. Оправа есть ты. Можешь взглянуть потом на те два витража - оба они сделаны по Четвертой Книге, но разными людьми. Их разница очевидна.
- Но почему Книга околдовывает, Мастер? Я не осознавал своих действий вплоть до завершения витража. Книга управляла мной?
- Чистые слова, - пожал плечами Мастер, - когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю.
- У тебя будут появляться вопросы. Не беги за прямыми ответами ко мне, лучше прислушайся и присмотрись к миру. Мир не говорит словами, но его ответы могут быть в пении птиц, шелесте ветвей, стремительном беге облаков. Приходи сюда и обращайся за ответами к миру с точки зрения героев Черной Книги. Ты убедился, что сквозь разные витражи мир выглядит по-разному. Умей использовать это знание по жизни.
Ирт задумчиво провел пальцем по цветным стеклышкам. Посмотрел сквозь одно, сквозь другое.
- Осколки - это чьи-то жизни, - проговорил он, - чьи-то слова, песни, чьи-то краски... если смотреть через один осколок, то меняется точка зрения, если смотреть через весь витраж - видишь все мелочи, все акценты, как будто луч света, проходящий через призму, распадается в радугу...
Ирт отошел на несколько шагов, не отрывая взгляда от своего витража. Некоторое время он просто смотрел сквозь многоцветье в черное оправе, склонив голову набок, как это делают маленькие городские птички. Его глаза казались черными бусинками, пока в них не зашевелился странный огонек. Он медленно наклонил голову в другую сторону, глаза прищурились.
- Нет, не осколки - чьи-то жизни. Жизни - это витражи, потому что жизнь не может быть одного цвета. Прямые лучи - это привилегия природы, а через нас они преломляются. Оправа для всех черная, а какие осколки в нее вставлять - каждый решает сам.
- При большом желании можно вставить одно большое прозрачное стекло в прямоугольник оправы, - заметил Мастер.
- И тем самым лишить себя многоцветья? На все вопросы иметь одну-единственную точку зрения? Ну, не знаю... Мастер, а кто автор Черной Книги?
- Она сама себе автор.
- Черные Книги - черные оправы, оправы цветных осколков... постой, как ты сказал? Сама себе автор?
Ирт обернулся, но Мастера на пороге уже не было.
***
- Я знаю, кто написал Черные Книги.
- Да ну?
Мастер оторвался от своих записей и с любопытством посмотрел на девушку. Та присела на край стола, взяла карандаш и начертила на листочке семнадцать фигурок людей.
- Семнадцать Мастеров. Первые этэрни. Нигде не говорится, сколько их было и как их звали, но если сопоставить хроники разных Башен, то можно понять, где говорится об одном человеке, а где о другом. Не знаю, почему история настолько затерта - это было совсем недавно, а не сохранилось почти ничего, какие-то обрывки... Постой, ты же все это знаешь, зачем я тебе это говорю?
- Не знаю, это ты пришла ко мне, а не наоборот.
- Хэрнальт, не надо.
Он замер на какую-то долю секунды, прислушиваясь к звучанию имени, но она заметила.
- Чистые слова, - пробормотал Мастер, сгребая бумаги в кучу и разворачиваясь к напряженному взгляду девушки. Она ждала продолжения, но он лишь помотал головой, словно отгоняя ненужные мысли, встал и стал составлять книги и тетради на полку. Бесполезное занятие, лишь бы убить время и молчание.
Она уселась на стол, наблюдая за его жалкой попыткой отвертеться. Потом вдруг перехватила его руку, потянувшуюся за очередной книгой на столе, и дернула на себя. От неожиданности он потерял равновесие и чуть не свалился на девушку. Ее большие серьезные глаза оказались совсем рядом. В них промелькнуло любопытство, интерес, несколько воспоминаний и вопрос, невысказанный вопрос о пресловутых Черных Книгах и чистых словах.
- Мне жаль, что идеи наших предков умирают от того, что кто-то побоялся ответственности.
Он прищурился:
- Ксайя, где ты этому научилась?
- Чему?
- Говорить чистыми словами.
- Я не училась. Я просто говорю, что думаю.
- Думаешь ты образами и идеями, а не словами. И тем более не чистыми.
- Что такое чистые слова? Почему ты так нервничаешь, когда я об этом спрашиваю?
Дверь открылась, в проеме появилась было голова одного из учеников, но он лишь промямлил "извините" и убежал. Дверь со скрипом захлопнулась.
Ксайя только сейчас сообразила, как со стороны они выглядят. Смутившись, она оттолкнула Хэрнальта и отвернулась.
- Дурацкие стереотипы... извини.
- Извиняю.
Повисло молчание. Мастер вздохнул, подошел к девушке, положил ей руку на плечо. Она подняла глаза. Они помолчали о стереотипах, о слухах и сплетнях, о настоящих взаимоотношениях и бессмысленности забот о своей репутации, когда ты этэрни. Помолчали и хватит.
- Чистые слова... как же давно это было, - Мастер отошел к окну и оперся о подоконник. - Чистые слова когда-то были единственными словами, произносимыми вслух. Но люди быстро забывают. Если бы не города, мы бы не перестали слышать мир.
- Хэрнальт, почему даже мы всего этого не знаем? Ладно люди в городах, но зачем нам эти загадки? Почему нельзя просто жить безо всяких недоговорок и спрятанных смыслов? Почему...
- Остановись, - неожиданно строго сказал он, - в тебе сейчас одни эмоции, в таком состоянии ты не воспримешь даже трети того, что я тебе скажу. Три вдоха, три выдоха, задержать взгляд, потом расслабиться, сесть и слушать.
Она хотела было возразить, но послушалась и сделала все, как сказал Мастер.
- Представь, что ты можешь общаться без слов. Можешь передавать мыслеобразы без знаков, напрямую. Зачем тебе в таком случае слова?
- Чтобы записывать мысли.
- Это потом. Зачем тебе произносить слова, когда ты умеешь общаться без них?
- Только я?
- Все умеют. Вы так общаетесь с рождения, прекрасно понимая друг друга - коэффициент искажения минимален.
- Ну, не знаю. Если все и так замечательно, и мы друг друга понимаем, то что еще... разве что какое-нибудь... а мои мысли все могут слышать?
- Как хочешь. Можешь открыть их только одному, можешь всем.
- Все знают мои мысли... гм... а если я соврать хочу? Подумать одно, а сказать другое?
- Ну что ты, если бы вы всегда общались мыслеобразами, а кто-то вдруг сказал вслух, чтобы соврать, не было бы это подозрительно?
- М-да, уж слишком выделяется... - она вскинула глаза на Мастера: - выделяется? Для того чтобы человек обратил внимание именно на эти слова, чтобы показать их важность. Так?
- Почти. Когда ты общаешься мыслеобразами, ты лучше слышишь мир. Ты воспринимаешь больше звуков, ты вообще более внимательно относишься к тому, что вокруг. И теперь представь, что ты произносишь что-то вслух. Твой голос рождает волну, колеблет воздух, несет с собой неожиданные изменения... скорее, нарушая гармонию. Сейчас мы не задумываемся, влияют ли как-то наши слова на мир. Нам это стало безразлично, а они ведь влияют, - он подошел к Ксайе, присел рядом с ней, взглянул прямо в глаза. - Говорить чистыми словами - это значит вплетать свой голос в симфонию мира. Говорить, не нарушая гармонии. Говорить, внося изменения без разрушений. Не просто воздух сотрясать, а говорить. Такие слова не пропустишь мимо ушей, они доходят до самого сердца.
Она молча смотрела ему в глаза, боясь сказать хоть что-нибудь, что могло нарушить ту самую гармонию. Он уловил ее страх и грустно улыбнулся:
- Сейчас уже бесполезно. Люди говорят слишком много, не задумываясь о своих словах, и ты одна ничего не изменишь. Правда, у тебя иногда получается, как сегодня. Наверно, интуитивно мы еще чувствуем, что и как нужно говорить.
- А причем здесь Черные Книги?
- А они написаны чистыми словами. Даже не так. Они были написаны тогда, когда еще чистыми словами говорили. Но они настроены не на внешний мир, а на внутренний мир того, кто читает. Отсюда и гипнотическое действие Книг.
- Но как такое возможно? Как они могли знать, кто будет читать эти Книги?
- То, что мы чего-то не умеем, вовсе не означает, что это невозможно.
- Разве шестьсот лет назад еще говорили чистыми словами?
- Это было намного раньше. Семнадцать Мастеров не писали сами слова, они создали Книги. Книги как артефакты.
- Ну вот, конец моим догадкам. А я уже обрадовалась.
- Главное не в том, кто это сделал, а в том, зачем это было сделано. С какой целью. Ради и во имя чего идею пришлось воплотить именно в такую форму.
- И зачем же?
- Этого я тебе не скажу, потому что никто не знает наверняка. Мои догадки тебе ни к чему, ищи свои пути.
- Хэрнальт, а в других Башнях знают про Черные Книги?
- Знают, что они у нас. Но я сомневаюсь, что кто-то тебе что-нибудь про них скажет. Они ведь не просто так хранятся именно здесь.
- Это ты их привез сюда?
- Мой друг Вирт.
- Вирт?
- Он ушел в Вечность незадолго до твоего посвящения.
- Извини.
- Ничего. Ты же не знала.
- Много бы я отдала, чтобы поговорить с ним...
- Много бы я отдал, чтобы из Вечности возвращались.
Они помолчали.
- Хэрнальт, дай мне одну Книгу с собой.
- Куда это - "с собой"?
- В Башню Ветров.
- Что ты там хочешь узнать? Хотя ладно, бери. Какая тебя найдет, ту и бери. Но я не знаю, как быстро вы друг друга найдете.
- Ты тоже их не видишь?
- Не вижу.
- Не разрешишь мне взять чью-нибудь?
- Смотри по ситуации. Я думаю, лучше не надо.
- Ладно, на месте разберемся. Сначала надо, чтоб хоть одна Книга себя проявила, раз уж никто не может находить их намеренно.